Всего одно желание

Заставив Грушку встать, тифлинг снова обернулся к нам.

– Значит так, жрать не будем, – скомандовал он, глядя почему-то именно на меня. Ах, ну, да, Левкой не ест… – От еды только больше пить захочется, а двух водяных свиней нам не напоить!

А вот это было грубо.

– Грушке ещё не нужна вода, – ворчливо отозвалась я, но невольно втянула живот и с тоской огляделась.

Никто не завтракал, не потягивался, даже не ворчал себе под нос, как было на прошлых стоянках. Всего было в обрез – воды, припасов, даже, как выяснилось, воздуха.

Я поняла, что без умысла ищу Кира. Герцог говорил о чём-то с Миртом, стоя возле собственного пегаса. О чём бы ни шла речь, но неожиданно взгляд голубых глаз столкнулся с моим. Что в нём было? Тревога? Ожидание? Кир как будто что-то спрашивал у меня одними глазами, но я не разобрала этот тайный язык, слишком уж он был мимолётным.

– Выдвигаемся, – наконец скомандовал герцог, – нам много предстоит пройти сегодня.

– А мы хоть знаем, куда идём? – с какой-то ленивой неохотой протянул Живокост. Заметив обращённые к нему взгляды он тут же нагло улыбнулся и демонстративно сунул руки в карманы робы, – Не-е, я то нормально! Просто гадко выйдет, если пока мы тут шарахаемся, наверху уже Звезда-а упадёт…

– Больше сомневайся и тогда она точно задержится, – Кир отрезал это зло даже не взглянув на тифлинга, вызвав тихие, одобрительные смешки.

И всё же, несмотря на смех, взгляды были тревожными. Только теперь до меня дошло, что герцог искал от меня поддержки, подтверждения того, что мы идём верной дорогой в этой удушливой темноте. Все рассчитывали на него, ведь назад не повернуть, а будущее не разведать. И хоть я знала, твёрдо знала, что карта не могла лгать, но общее настроение передалось и мне.

Хотелось взять пергамент и развернуть его, убедиться, что всё в порядке. Эх, да хотя бы просто сжать в пальцах! Это и то придало бы мне уверенности.

Водосвинка тяжело брела у стены то и дело поводя носом в поисках плесени или капель воды. Я осторожно погладила её слипшуюся в багровые сосульки шерсть и Грушка любезно ткнулась в меня мордой. Несмотря на свою выносливость, животное тоже уже устало.

– Ты моя хорошая девочка, – невольно прошептала я почёсывая её за ушком.

Водосвинка согласно чирикнула, но, поняв что за словами не последует ничего вкусненького, вновь отвернулась к стене. Я же продолжила поглаживать её, всё дальше и дальше отводя руку сначала к шее, потом к спине, где лежал мешок с припасами. Шнурок на нём был затянут туго, в несколько оборотов. Надо как бы невзначай задевать его и развязывать. Вот так, раз, другой… Теперь туда может поместиться рука…

– Ты чё? – окрик Флокса схлопнулся как капкан на запястье, – куда это ты там лезешь?!

– Куда? Да, я так… – мой взгляд заметался. Пальцы как раз нашарили тонкую кожу карты, слегка влажную, как и вчера. А теперь, что делать?! – Просто узел развязываться стал…

Флокс в один прыжок подскочил ко мне и вдруг сдёрнул мешок со спины Грушки. Я едва успела разжать пальцы, чтобы не вытащить карту.

– Ага, развязываться стал! А потом опять куда-то исчезнут все припасы? Не мог он развязаться, я его сам затягивал! – он швырнул мешок умертвию и тот неловко поймал, – Левкой, проверь там всё на месте?

Обида так обожгла, что на мгновение защипало в глазах. Как он мог подумать такое? У меня сжалось всё то, что только могло сжаться: и сердце, и желудок, и душа. Хотелось закричать, что всё не так, как-то оправдаться… Но ничего не шло на ум! Скрыть карту или позволить друзьям думать обо мне как о мелкой воришке?

– Флокс! – я неловко взмахнула руками пытаясь хоть что-нибудь придумать, чтобы рыжий не заглядывал в мешок, – ну, что ты… Ты что же думаешь, что я…

Язык скользнул по губам, к горлу подступил липкий ком. Я посмотрела на Левкоя, пытаясь взглядом показать ему, что не надо заглядывать в мешок! Но он молча начал исполнять приказ. Заметив моё отчаяние, Флокс упёр руки в бока.

– А если думаю? Что тогда? – он прищурился, – Ну! Чего ты там скрываешь?!

Меня обдало холодом. Нет, лучше уж солгать, что я лазала за едой!

– Да я… Да погодите! Я всё объясню, просто…

 Но спор прекратился сам собой.

– Ничего не пропало, – умертвие слегка пожало плечами, – всё на месте.

– В смысле? – тифлинг зыркнул на Левкоя, – ты уверен?

– Всё на месте как было.

Рыжий только снова пожал плечами, держа мешок в руках. Ни слова о карте.

Но я же только что держала её в руках! Почему он ничего не сказал Флоксу?

– Да ну? – тифлинг недоверчиво на него покосился и сам полез в мешок. Моё сердце подпрыгнуло к горлу снова. Казалось будто Флокс не припасы перебирает, а роется у меня в животе перетряхивая потроха. И всё же он ничего не нашёл, от чего раздражённо махнул хвостом, – Ну ладно тогда. Но если мешок ещё раз так развяжется!

Он выразительно зыкнул в мою сторону и тут же отвернулся.

– Идём, а то и так уже отстали.

И всё. Грушка медленно потащилась за Флоксом, схватившем её за уздечку. Левкой подошёл к ней, по пути пытаясь привязать мешок к седлу. На меня он даже не взглянул, будто ничего не произошло.

А у меня руки и ноги как-то странно потяжелели. Не болезненно как после сна в пещере, но безвольно. И мысли потекли тоже как-то безвольно.

Что это вообще сейчас было? Мы столько прошли вместе, столько пережили… И вдруг на тебе. Воровка.

Нет, нет, чего это я расклеилась? Флокс просто не в духе, мы все не в духе! А я больше всех ем из нас троих. Тут дело привычное, только плечами пожать и остаётся. Лучше подумать о том, что с картой? Левкой её не заметил? Или не предал значения? Надо будет обязательно поговорить с ним когда появится возможность…

А Флокс ведь правда решил, что я нас объем.

Да нет, не решил! Не мог он так решить. Вспылил как обычно из-за ерунды. Мы же и в худших ситуациях были, давно пора привыкнуть…

Только что-то не привыкалось. Как бы я ни пыталась отбросить эти оскорбления и подумать о чём-то более важном, как они возвращались назад.

В темноте за нашими спинами мне померещилось движение и зелёный огонёк глаз. Отлично, не хватало чтобы вампир видел как мы собачимся по пустякам! Да и остальным тоже не стоило смотреть на такие сцены. С этими мыслями я попыталась сбросить с себя странное оцепенение и, отыскав на дне души осадок бодрости, всколыхнула его энергичным шагом. Всё будет хорошо. Обязательно будет. А всякие трудности – просто мелкие недоразумения! Главное выбраться на поверхность, а там всем полегчает.

Но растаял в далёком храме воск первой свечи, второй… А темнота оставалась такой же густой. Пещера тянулась и извивалась так, что казалось будто мы бродим по кругу, хотя никто не мог точно сказать что мимо проплывают одни и те же скалы. Я заметила, что Мацис стал чиркать на стенах зарубки, как будто пытаясь перехитрить толщу горы, поймать её на обмане усталых путников. Но горе не нужны были хитрости, чтобы нас мучить.

– Эге… Любопытные земли, друзья мои! – заметил вполголоса маг, не оставляя воодушевления. Вместо него он оставил очередную зарубку, напоминающую свежую кровоточащую царапину, – На Туманном Утёсе я как-то читал трактаты о разных почвах. Помню, среди скал кто-то описал розоватые и рыжие породы, а вот красных среди них не было!

Его слова должного интереса не произвели. Точнее, не у всех.

– С твоего позволения… Могу не согласиться с учёными книгами,  – Мирт слабо улыбнулся и остановился, чтобы перевести дыхание, – ты забываешь о красном суглинке Юга, дитя туманов. Вспомни ту редкую, расписную посуду, что иногда привозят из дальних краёв… Вспомни её багряные бока. Я видал своими глазами как местные племена добывают эту землю и лепят из неё чаши.

Мацис глубокомысленно промычал. Тема казалась исчерпанной, но вдруг послышался низкий, ворчливый протест.

– Ха! Ну если у вас жопища вместо глаз, то это правда суглинок, – встрял Каштан хотя его не спрашивали. Гном как будто без всякой цели ткнул пальцем в каменную стену, – Попробуй из этой глыбы сделать чашку! В лучшем случае ты продолбишь её своим пустым лбом. Твёрдая скала красной не бывает!

– Отчего же? – Мирт повернул к нему голову и в усталых глазах старика вновь блеснуло детское любопытство.

– Киркой по роже, – отрезал Каштан, – Это Рёбра! Поди разбери, что за демоны породили такую дрянь. Эти горы не горы и пещера не пещера… Их быть не должно!

– А почему… ой! – Мацис поправил очки, но это не уберегло его от поскальзывания на полу. Охнув, маг тут же неловко засмеялся, – А почему не должно?

Гном нахмурился и втянул могучую голову в плечи.

– Чего вы ко мне прилипли как дерьмо к подмётке? – он словно забыл, что сам влез в чужой разговор, – Я певец, а не землеройка! Идите, спросите у того, кто из пещер вылез, почему они такие или не такие.

До этого момента казалось, будто никто не слушает о чём речь, но стоило Каштану замолчать, как головы всех искателей приключений единым движением обернулись к фигуре тёмного эльфа, восседающего на ящере. Дроу был единственным из всех путешественников, кто не спешился под землёй. Более того, здесь в темноте, его ящер как будто стал живее, чем был на поверхности, чего не скажешь обо всех остальных животных.

Повисло странное, выжидающее молчание. До сих пор с дроу никто не заговаривал, кроме меня, разве что украдкой. И ничего удивительного! Если уж тифлингов считают порождением Балора, то что говорить о темных эльфах? Я сама знала о них не много. Если честно, о них никто много не знал.

Говорили, что дроу живут где-то на Востоке, в таких пещерах, куда и солнце заглядывать боится. Говорили что у них матриархат – самая жестокая тирания в мире. Говорили, что они служат паучьей богине Ллот, и убивают всякого, кто сунется под землю.

А ещё говорили, у них, мол, змеиные языки, паучьи глаза и когти как у ящериц. Детей они, конечно, не рожают, только яйца откладывают. Ах, да! И на завтрак у них младенец, а на ужин – девственница.

Правда там, возможно, и была – но так глубоко, что дроу на поверхности всё равно обходили стороной. Расспросить такого напрямую было и страшно, и как-то… азартно.

Дроу отвечать на этот азарт не спешил. Он восседал на ящере, словно на троне, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Тёмный эльф не то что забыл, а словно никогда не помнил о присутствии каравана вокруг него. Лишь когда общее молчание достигло критической точки, когда любопытные взгляды стали буквально прожигать его спину, дроу медленно повернул голову, словно только сейчас заметив нас.

Его алые, полуприкрытые глаза, скользили по толпе, словно оценивая реакцию каждого. Уголки губ и брови слегка приподнялись, образуя тонкую улыбку вежливого удивления. Но я слишком хорошо помнила тот жадный липкий взгляд который он бросил на меня на берегу. Нет, такой не стал бы удивляться чужому вниманию.

– Чем же полезен быть вам я могу? – голос зазвенел упавшей монетой, что теперь точно вращалась на ребре, приковывая к себе внимание, – среди этих пещер не ступала нога тёмных эльфов уже много веков.

Такой странный лиричный говор многих сбил с толку, да и меня тоже. Первым из паутины слов выпутался Мирт, наверное только потому что сам говорил очень странно, как было принято в его молодости. А может быть, просто загадочную эльфийскую душу мог понять только другой такой же душн… душевный эльф.

– Просим простить нам это пагубное любопытство, – старик помедлил то ли пытаясь не поскользнуться, то ли подбирая слова по устойчивее, – но многим было бы… интересно послушать о пещерах от того… кто мог бы назвать подземелья своей родиной.

Дроу не сразу, как будто лениво повёл плечами и вновь посмотрел вперёд. Время словно ничего для него не значило и чужое ожидание не беспокоило. Странное украшение на голове тёмного эльфа слегка покачивалось в такт шаркающих шагов ящера, свет загадочно вспыхивал на красном камне, точно это был третий, лукаво подмигивающий глаз.

– Дроу дома над пропастью бездны висят. Низятся шпили к самому дну подземелий… Там и проходят дни нашей юности: среди шатких мостов паутин, в вечном застывшем полёте… Где же знания брать о пещерах?

Но не успели мы разочарованно застонать, как Мацис взволнованно воскликнул:

– И тем не менее, друг м… мгм… дорогой друг, вы же покинули подземелья! Вы шли по подземным пещерам, не так ли? Да и нельзя иметь дома и ничего не знать о его устройстве! Должна же быть какая-то навигация, учение о породах… Неужели дроу никогда не выходят из своих жилищ?

– Д! – громыхнул Чабер, кажется в поддержку напарника, – ч те стт рскзт?

По губам дроу поползла едва заметная довольная улыбка. Глаз его я теперь не видела, но догадываюсь, что мне бы не понравилось их выражение.

– Да чего вы его спрашиваете? – неожиданно воскликнул Живокост, – Всё одно головы тут сложим на этом или на обратном пути! Больно надо мне знать что не так с этими пещерами, как будто от этого помирать приятнее!

Дроу был единственным кто не обернулся к тифлингу. Тот же под нашими взглядами стушевался, запнулся и весь как-то сжался, только глаза недобро поблескивали. Приятный, даже какой-то беспечный разговор до этого момента помогал отвлечься, не думать о тяжёлом пути и его неизвестном конце. Теперь же все эти мысли вновь полезли в голову, давя не хуже горной гряды.

Тёмный эльф словно только этого и ждал.

– Гном не лгал говоря – не бывает таких пещер. Не родит земля таких мест, не по вкусу ей странности Рёбер, – В общей тишине его голос прозвучал особенно завораживающе, – Гном не лгал, но и правды не знает он. Ибо гномы боятся воды, как скала боится прилива.

Снова послышались смешки. Я дёрнула Флокса, который смеялся особенно громко, но это не помогло – Каштан даже в темноте побагровел.

– Прекрати, – слетело с моих губ, но тифлинг только дёрнул плечом.

– Он заслужил, – едко бросил друг.

– Да? А утонуть он тоже заслужил?

Флокс не нашёлся что на это ответить, так что смеяться перестал. Не смеялся и Мирт.

– Дети камня… вода точит камень… прилив… – забормотал старик и вдруг воскликнул, – Неужели эта пещера когда-то была морской?

– Не знаю насчёт моря, – прорезался вдруг среди смешков голос Кира. Герцог остановился, глядя куда-то в темноту, – Но мы точно приплыли.

Я не сразу поняла о чём он говорит и почему замер.

– Ваша Светлость? – я слегка вытянула шею, пытаясь выяснить что остановило герцога.

Впереди показался красноватый отблеск, такой же, какой плясал на стенах от нашего света. Ну и что? Значит, мы наткнулись на очередной изгиб этой каменной кишки. Ничего страшного, пройдём её немного, главное понять куда… Погодите, а куда?.. Я подняла карманное солнце повыше и его блики отразились со всех сторон.

Позади раздался резкий вздох и кто-то бросился мимо меня вперёд, ощупывая глухую стену.

– Нет, не может быть!

– Да припеки мои печёнки…

– А ну-ка посветите туда!

Но даже “там” не было ничего кроме скалы. Каменная кишка оказалась слепой, тупиковой. Путь оборвался так резко, что мы не успели принять это, осознать как следует. Словно в забытьи, в исступлении множество рук зашарило по стене с отчаянием тараканов, ища заветный выход. А выход должен быть! Просто обязан! Но под пальцами был лишь холодный камень со злыми ухмылками трещин.

– Чабер, осторожно!

Крик Мациса предупреждал больше нас, чем варвара занёсшего сучья рук над головой. Миг и удар пришёлся в самый центр стены, будто рухнул с неба вековой дуб. Дрожь пронеслась по камню, Чабер не вскрикнул – взревел замахиваясь и снова врезаясь кулаками в непробиваемую скалу. Неистово это было, дико точно кто-то выпустил на свободу зверя. Удар, ещё удар! Что-то затряслось, покатилось мелкое, дребезжащее крошево.

– Ну, давай! – я отчаянно рванулась вперёд, точно это должно было поддержать варвара. Мои руки уже и сами занеслись для удара. А вдруг получится? Ну же!

Чабер замахнулся снова и мне на щёку плеснуло чем-то горячим. В нос ударил едкий, железный запах крови из рассечённых рук варвара. Вдруг резкий, пронзительный звон ударил по ушам и заметался эхом среди скал. От звука этого моя голова раскололась надвое, не иначе! Руки сжали уши, пытаясь не дать черепу треснуть.

– Бесполезно, – гаркнул гном вновь занося руку над струнами лютни, – У вас глаза на пятках или где?! Чтобы хоть одному из нас прорыть здесь путь, придётся биться лбом несколько недель!

Несколько недель. Несколько драгоценных недель! А до падения звезды осталось не более месяца. Даже если кто-то сможет разобрать завал, на это уйдёт слишком много времени. Осознание рухнуло на плечи распластав по полу. Я тяжело осела неверяще разглядывая авантюристов, которые тоже не знали что делать. Выход был близко, так близко!

– Ты уверен в этом? – голос Кира прозвучал отрывисто. Свет не падал на его лицо, оставляя гадать что же он чувствовал сейчас.

– Ха! Этому завалу много лет, если не столетий, – Каштан неприязненно сплюнул и повесил лютню за спину, – и я не поручусь, что продолбив как дятлы этот ход, мы не окажемся в дупле.

Мысль о том, что тупик может быть не единственным окончательно вывела меня из себя. Карта никогда не лгала! Карта всегда была надёжной, да я верила ей как самой себе!

– Так не может быть! – мой голос сорвался на скрип, как у невиновного обречённого на казнь, – ведь…

– Что – ведь? – слова герцога упали топором на плаху.

И если уж не голова покатилась с плеч, то язык. Кир не смотрел на меня, не дышал в мою сторону. Ох, лучше бы он оскорблял, лучше бы и правда замахнулся оружием! Его реакция скрутила мои внутренности в жгут, да так, что они затрещали хуже всякой пытки.

– Что – ведь?! – повторил герцог мучая меня ещё громче.

В тишине звучало только тяжёлое дыхание. Никто, кроме Кира, не знал, почему мы все шли именно этим путём.  Ведь весь караван считал, что решения принимал герцог, он был для всех ответственен за этот путь и за этот тупик. Но это я уговорила его довериться, я! Я верила карте как самой себе, а кто сказал, что это достойный доверия человек?

Что теперь думают о герцоге все эти авантюристы? Считают ли причиной провала? Но ведь он не виноват! Виновата только я! Мои губы раскрылись, чтобы выкрикнуть это, чтобы восстановить хоть какую-то справедливость…

Неожиданно раздался металлический шорох. С глухим рычанием герцог обнажил меч и замахнулся им так, что лишь блики полетели от стали. Я вскрикнула и отползла по полу, но остриё целилось не в меня. Со звоном отлетело оно от багрового камня, высекая искру!

– Разворачиваемся! – Рубяще приказал Кир, высоко поднимая руку от явной боли. Пальцы его крепче сжали рукоять, – Нет смысла терять здесь время. Пройдём как можно больше назад.

“Назад” – это слово понеслось шепотками и вздохами. То самое слово которое всё это время кралось за нами тенью, делая вид будто боится света. Сколько мы шли под землёй? День? Два? Без воды, без свежего воздуха, без тепла огня. Преодолевая всё только потому что на конце пути мерещился свет. Но света не было, лишь потерянное в пустую время. Теперь же стоит нам вернуться ко входу в пещеру и… что что? Как пересечь разлившуюся реку? Во что превратился тот самый обратный путь?

Я задыхалась уже иначе, глядя как некоторые медленно поворачиваются и действительно бредут в темноту пещеры. Кир отвернулся тоже, не удостоив меня и взглядом, словно мы никогда не были знакомы.

– Нет… – слетела с губ жалкая мольба, – не уходите…

Но кто меня услышал? В тупике остался Мирт который только медленно покачал головой, да тифлинги. Живокост набрал в лёгкие побольше воздуха, как будто собирался что-то крикнуть, но Базиль предостерегающе сжал его плечо и покачал рогатой головой. Взгляд его глаз впился в меня раскалённой жаровней.

– Вставай уже, – буркнул Флокс и оглянулся на меня. Точнее он попытался, ведь взгляд друга тут же начал шарить по полу, – Идём… У нас не получилось.

Левкой поспешно вернулся ко мне, но в последний момент его руки дрогнули и замерли. Тень сожаления коснулась лица умертвия, как будто он изо всех сил пытался вспомнить как посочувствовать и позаботиться… Но тень растаяла. Осталась только рука, которую он сжал на моём локте, помогая подняться.

Нас никто не ждал.

Не звал.

Не оборачивался.

И даже от скалы было больше участия. Она, по крайней мере, стояла на месте.

Я побрела не чувствуя своих ног, точно это был очень плохой сон. Не было больше разговоров, улыбок… Не было ничего, кроме невидимой, но тающей свечи.

Глава 11. Вход в Сердце Мира. Часть 2.

Лагерь разбили не далеко, за ближайшим поворотом. Кажется Кир просто не мог выносить тупик перед своим лицом. Я отчаянно ловила его взгляд, в надежде как-то оправдаться, и одновременно боялась глаз герцога. Ведь Кир предупреждал меня именно об этом! Теперь любой из каравана мог кинуть на него осуждающий взгляд.

И я не думаю, что Киру было легче от того, что стыд мы делили пополам.

Ну почему мне надо было так бездумно верить куску пергамента?! Как, как я могла быть такой глупой? Какой бы хорошей ни была карта, но кто сказал, что она идеальна? Кто сказал, что начертанную дорогу не может завалить настоящий оползень? Мир жил своей жизнью, не сверяясь с тем, что было на карте. То что её передала мне мать ещё ничего не значило. Я ведь даже не знаю с какой целью она это сделала!

– На, – сухо бросил Флокс протягивая мне мешок с остатками воды, – пей, только… не плачь.

Я неловко заморгала и стиснула руку на горлышке. Слёз у меня давно не было, даже не помню когда в последний раз плакала. Вместо них просто ныло что-то в груди каждый раз, когда обычному человеку стоило разрыдаться. Но видимо на лице у меня отразилось что-то такое, что задело Флокса.

– Обойдём гору и дойдём куда надо. Нечего сырость разводить… – тифлинг старался смотреть в сторону, но совсем по другой причине нежели Кир. Губы друга были поджаты, плечи опустились… Даже хвост свернулся тугим кольцом вокруг ноги. – Пей. И это… ешь. Можешь взять мою пайку… Завтра надо много сил.

Мой взгляд скользнул в сторону мешка с припасами. Знакомое, почти щемящее чувство наполнило грудь. Флокс никогда не извинялся если меня обижал… Он действовал иначе.

– А ты как? – я неловко сделала глоток тёплой, пропахшей кожей воды. Кажется она впиталась в сухое горло раньше, чем достигла желудка.

Тифлинг то ли пожал плечами, то ли отмахнулся.

– Ты девочка, – ответил он невпопад, – давай, жри и спи. Только не плачь, поняла?

Я кивнула, но он этого не увидел – Флокс свернулся калачиком на матраце и хмуро уставился себе в колени, делая вид, что уснул. Я неловко погладила его кучерявую голову, однако тифлинг не пошевелился, может быть и правда слишком устал.

Он пытался меня приободрить, глупый. Если бы друг только знал из-за кого мы в такой ситуации…

Все потихоньку укладывались спать. Хотя, “спать” – это громкое слово. Стоило присмотреться и было видно как раскрываются веки и глядят в пустоту тревожные, пустые глаза.

Они не спали.

Думали…

Сзади раздались шаги и я вздрогнула, опознав по ним герцога. С замирающим сердцем обернулась к нему.

– Ваша… Ваша Светлость…

– Мне нужно умертвие, – холодно бросил, он пронзая меня ледяным взглядом, – кто-то должен всех разбудить, если воздух нас снова отравит. В этом-то можно на него положиться?

Кир спросил про Левкоя, но звучало это как упрёк лично мне. Кровь обжигающе прилила к лицу и сердце заколотилось пытаясь покинуть глупое тело.

– Он вас не подведёт…

– Верится с трудом, – морщина недовольства прорезала его лицо как скальная трещина.

Больше ни слова не говоря, герцог пошёл прочь, а мне потребовалось несколько безумно долгих мгновений, чтобы отскоблить себя от пола. Левкоя почему-то не было поблизости. Надо передать ему слова Кира… Ноги слушались вяло, тело было странно неловким. Не знаю почему, но я побрела назад к тупику. С чего я решила, что Левкой будет там?

А ведь он правда был. Умертвие стояло на изгибе поворота, взглядываясь в темноту. Завидев меня друг прищурился на карманное солнышко, но больше ничем не показал, что свет Соляриса ему неприятен.

– Там… Его Светлость… – я замолчала неожиданно для самой себя. Говорить было тяжело, особенно когда Левкой поднял бровь. Слова вырвались из груди совсем не те, которые мне хотелось, – Почему ты ничего не сказал о карте Флоксу? Там, в мешке, ты же её нашёл!

Умертвие моргнуло, не спеша отвечать. Потом медленно пожало плечами.

– Флокс просил сказать только о недостатке. Об избытке он не спрашивал.

Действительно! Объяснение было простым до смеху, вот только это было последнее чего мне хотелось.

– Но ты не просто не сказал. Ты спрятал! – я развела руками, – Почему?

– А ты почему?

Я запальчиво открыла рот,  но тут же его захлопнула. Стыд закрутил жгуты с новой силой. Если бы эта гора сейчас разверзлась до Балорова пекла, я и то была бы рада. Всё проще чем признаваться.