Читать книгу Дрозд (Кирилл Алексеевич Простяков) онлайн бесплатно на Bookz (10-ая страница книги)
bannerbanner
Дрозд
ДроздПолная версия
Оценить:
Дрозд

3

Полная версия:

Дрозд

Она повесила пальто на крючок, положила сумку с подарком на комод в коридоре и сняла с себя сапоги. Девушка услышала, как её семья общается около телевизора. Она не стала здороваться, ведь ей сейчас хотелось не этого. Надежда зашла в ванную, посмотрев в зеркало. Макияжа на ней почти не было, однако и тот, что был, слегка подтёк. Она взяла ватку со стирающим средством и смыла с себя всю тушь. Её лицо с почти смыкающимися веками, даже так вызывало удивление. Такая молодая девушка, хоть и с вялым лицом, всё равно блистала перед зеркалом своей красотой. Надежде так никогда не казалось, она не называла себя даже симпатичной. Может, потому, что парни часто отрекались от неё, оставляли одну. И тогда она утратила всю веру в себя, всю веру в какое-либо счастливое будущее.

Надежда разделась. Она бросила на коврик в ванной свой зелёный свитер, спустила с ног джинсы, оставшись в одном нижнем белье. Её светло-рыжие волосы разлетелись по всей голове. Она собрала их в одну косу и положила на плечо, наклонив голову. Даже такая картина не могла её удовлетворить, она постоянно думала, что её внешность не заставит мужчину проявить к ней интерес. Она считала себя побитой судьбой. Надежда разделась полностью, скинув и нижнее бельё в ту же кучу из собственной одежды. Она включила тёплую воду, залезла под сильную струю воды и пыталась хорошенько отмыться от всего плохого.

Через пару минут она уже вышла из ванной совсем сухой. Надежда прошла в свою комнату, переоделась в домашнее и взяла свою сумку из коридора. Она вытащила коньяк, готовясь преподнести его отцу. Пройдя к нему, она заметила, что её мама уже находилась на кухне. Надежда незаметно подкралась к папе и обняла его за шею двумя руками, поцеловав в щетинистую щёку.

– С днём рождения, дедуля! – иронично улыбаясь, сказала она.

– Да? А у тебя есть для меня внуки? Дедуля… – её отец усмехнулся и поцеловал дочь в ответ. – Спасибо, Надя.

– Вот, держи. Это тебе. Только ты уж постарайся не выпить его за день.

Коньяк упал тому на штаны. Отец Надежды приблизил этот подарок к свету от телевизора в тёмной комнате. Надежда забыла снять с того бумажку с указанной ценой.

– Так… Пять штук… Ты когда это стала такой богатой?

– Копила, папа, – сказала девушка.

– Надя, ну не стоило… Ты же могла просто поздравить меня. Это важнее, чем подарки.

– Перестань. Хочешь, чтобы я сама его выпила?

– Вот ещё. Спасибо, дочка. Люблю тебя.

– И я тебя, – сказала Надежда.

– Ты только запомни, что я не прошу от тебя ничего. И так старый, куда мне такие подарки?..

– Ладно-ладно… Я к маме пошла.

Надежда развернулась от отца и, поправив белую, пустую футболку, зашла к своей маме на кухню. Она готовила скромный ужин в честь именин собственного мужа. Встретившись с дочерью взглядом, мама Надежды тут же спросила:

– Ну, что купила?

– Да так… Коньяк.

В глазах женщины в возрасте мелькнуло недоумение.

– Споить его решила, что ли?

– Нет. Ничего другого просто не нашла.

– Ну ладно… – вздохнула та. – В конце концов, на старости лет и хорошенько бахнуть ему только на пользу. Как день прошёл?

– Я устала, вот и всё.

– На работе или на учёбе, или на кружке? Куда ты только не ходишь, Надя. Конечно, ты будешь уставать. Мне уже как-то страшно на тебя смотреть. Ты даже стоишь, как измученная.

– Всё нормально. Я просто… прилягу ненадолго.

– Приходи потом за стол! – сказала ей мама, когда Надежда возвращалась в свою комнату.

Она закрыла дверь, не включая света, и бросилась на кровать. Надежда не хотела идти за стол, поскольку не ощущала внутри себя хоть капли оставшихся сил. Болело всё тело: ноги, руки, шея и сама голова. Все поощряли её стойкость и усидчивость, все знали, что Надежда стремиться завоевать приличное место в этом мире. Она не любила себя жалеть, даже когда ситуация доходила до апогея. Девушка то и дело шла дальше, не останавливалась на месте. Это было не в её правилах. Но она всё равно без конца думала об этом самом дне.

Девушка привстала и всё-таки дотронулась до выключателя. Она посмотрела на свои давние рисунки, развешанные пейзажи и очертания людей. Портреты Надежда рисовала с трудом, поскольку именно это ей удавалось крайне неудобно. Она то смещала акценты на глазах, то переходила на причёску и постоянно терялась в самом человеческом лице. Но сейчас, отыскав глазами свой мольберт, стоящий у окна, Надежда приготовилась рисовать.

Она решила начать с головы. Нарисовав круглый эскиз, Надежда начала вспоминать каждую деталь. Его карие глаза, русые волосы, слегка мокрые, потрёпанные. Над виском слабый синяк, и ещё один, почти незаметный, вокруг левого глаза, чуть пожелтевший. На переносице имелась царапина, почти зажившая. Надежда мимолётно подбирала нужные краски и давила из себя все возможности, чтобы максимально схоже описать этого человека. Она присмотрелась к его получившемуся взгляду. Ей стало немного не по себе. Она почувствовала лёгкий испуг. Но в этих глазах таилась доброта. Она видела её, ощущала на самой себе. И тогда Надежда вспомнила его имя…

Она закончила. Положила кисти и взяла картину в руки. Владислав был прямо перед ней, она словно вновь смотрела на него. Как в тот же самый миг, когда они встретились.

Девушка спрятала портрет за шкаф. Она легла на кровать и сомкнула веки. Надежда не вставала несколько часов, пребывая в уютном сне. Её мама повелевала ей проснуться, чтобы присоединиться к столу. Девушка всплакнула от усталости и истощения.


Он только что пришёл к тому месту, куда желал прийти целый год. Владислав был готов появляться на её могиле каждый день, не взирая ни на что. Ведь он любил.

Появившись в округе тишины, он замер, выискивая дальнейший проход. Владислав открыл калитку и ступил на тропу, с боков которой стояли надгробия. Он перемещался по заросшей траве, тихо ступая прямо. Его всё время манило назад, словно та самая девушка всё ещё там. И всё ещё ждёт. А совсем недалеко лежит Дарья, девушка, которую он уже не вернёт. Но Владислав не сбился с пути.

Пока вновь не начался дождь, Владислав снял капюшон со своей головы. Его никто не увидит, он мог себя не стесняться. Заметив на скамье Руслана, Владислав пожал тому руку и сел туда же рядом. Гвоздики в его руках не завяли, они приятно пахли. Жаль, что именно эти были её любимыми. Дарья всегда радовалась гвоздикам. Она приятно улыбалась всякий раз, как видела вместе с ними Владислава. Теперь он снова дарит их ей.

– Вот так и происходит… – проговорил Руслан после того, как выпил из рюмки. – Человек рождается, чтобы в какой-то момент умереть. Странная это вещь. Жизнь как бы нам нужна, но в тоже время тебе трудно найти в ней счастье. Оно то приходит, то уходит, а потом снова приходит… Как так, не понимаю. Есть же много вещей, которые совсем нельзя объяснить. А ты попробуй жизнь объяснить. Это же башка взлетит…

Владислав увидел багровую свечу, которую ещё можно зажечь. Он попросил у Руслана спички и прислонил огонь к нитке. Свеча загорелась.

– Никогда не бывает просто, – сказал позже Владислав. – У меня другой вопрос. Почему я?

– Такой вопрос не только у тебя. У всего мира, у всех людей на этой планете. А ты подумай о том, почему она выбрала тебя? Есть догадки?

Владислав мечтал бы услышать эти слова от самой Дарьи. Он догадывался ещё с первого их знакомства, что она ощущает себя с ним как-то по-другому. Но уже и сам забыл, каким был прежде.

– Я сам за тебя отвечу, – сказал Руслан и отдал вторую рюмку Владиславу. – Ты был настолько хорошим человеком, что только такая, как она, могла в тебе это разглядеть. Помнишь, как мы гуляли втроём? Она смеётся над твоими шутками, пускай и не самыми забавными. Я тащусь за вами и… умиляюсь даже. Знаешь, Владислав, потеряв своё счастье, я нашёл тебя. Ты стал мне лучшим другом…

– И ты так же легко проебал своего лучшего друга, – ответил Владислав, выпив.

– Знаю… знаю… Когда-нибудь ты всё поймёшь. Но сейчас не самое подходящее время об этом говорить.

– А я думаю, в самый раз всё выяснить. Иначе потом ты снова будешь бегать от меня. Как пёс.

– Ошибаешься. Я знаю, что я не был хорошим человеком никогда. Но я осознаю это и умею понимать других людей. Блядь, да я даже тебя понимаю прямо сейчас! Смотрю на тебя и вижу свою копию…

– Потому что всё из-за тебя и началось, Руслан. Всё. Ты сделал меня таким. С того самого момента, как ты здесь появился. Город как будто прокляли. Я никогда не верил в то, что люди меняются… Для меня уже нет смысла искать этот самый… этот самый смысл! У меня нет больше надежды…

Надежда. Он давно не слышал этого слова. Но тогда она сама появилась рядом с ним.

– Знаешь, что я хочу? – спросил его Владислав. – Я хочу остаться один. Я хочу, чтобы рядом со мной больше никого не было. Чтобы всё ушли к чёртовой матери, а я был один. Тогда я смогу загнуться. Тогда это не будет мучить других. Они подумают обо мне, как о психопате. И это не позволит им меня жалеть. Никогда.

Руслан не ответил. Он молча принял его слова.

– Это моя мечта – отправиться к ней. Но я… я не способен на обычное самоубийство. Из пистолета или верёвки. Я хочу умереть по-другому. Морально.

– Хватит, Влад.

Они просидели молча несколько минут. Владислав смотрел на надгробье Дарьи, замечая появляющиеся на нём капли дождя.

– Когда всё закончится, ты обо всём узнаешь. Я не уговариваю тебя меня прощать. Ты не простишь, я знаю. Но постарайся понять, Влад. Я хочу спасти нас обоих. Но придётся жертвовать. Это ведь война. Мы воюем против самих себя. Против тех, кто мы есть…

Владислав повернулся на него. Он заметил, как зажжённая им свеча уже погасла. От неё остался только серый дым.

– У Морозова появилось для тебя дело…


ГЛАВА X. Прислужники


«Я говорил себе, что еще успеется, но вдруг оказалось, что успеть уже нельзя» – Эрих Мария Ремарк.


Прошёл один день, а Владислав всё не мог успокоиться. Он вспоминал её лицо, то, как она даже не отвернулась, не показала ему эмоцию омерзения. Он ведь побитый, избитый всеми, кто только мог ему навредить. Но больше всего по нему ударяла жизнь и, при этом, всегда метко, раз за разом оставляя всё больше следов, всё больше шрамов, вплоть до того момента, пока попросту не останется места для новых. Но случившаяся с ним встреча с этой девушкой заставила его задуматься о том, что жизнь устала. Она подкинула знак. Но Владислав этого и боялся. Он считал её ловушкой.

Проходя мимо дома Егора, Владислав решил навестить старого друга. На улице была почти полночь, однако он знал, что Егор мало того, что не спит, так ещё и готов впустить его с протянутой вперёд рукой.

Когда тот вошёл в открытую ему дверь, Владислав аккуратно зашагал по его квартире. Ведь ему слышалась живая музыка. Квартира Егора была однокомнатной, скромной, однако уютной. Диван, на котором тот сидел, был им же разложен. Егор лежал на подушке и водил пальцами по железным струнам гитары, издавая тихую мелодию.

– Какую сыграть? – спросил он спокойно.

– Одинокий и оставленный, – ответил Владислав, сев на стул у стены.

– Хэнка Уильямса?

– Точно.

Тогда Егор заиграл именно ту, что знали они оба, даже слова могли без труда вспомнить. Он зашелестел ладонью по инструменту, и музыка проникла к ним в уши. В этой комнате стало как-то грустно, пусто, по-своему одиноко. Владислав чувствовал, что слова и сами вырываются из его рта.

«…Alone and forsaken


By fate and by man


Oh, lord if you hear me


Please hold my hand


Oh, please understand…»

Он так и хотел спеть под эти аккорды, но не решился. Тогда Егор остановился. Он отложил гитару в сторону, присел на край дивана и о чём-то задумался, несмотря даже на то, что Владислав всё ещё был у него дома. Одиночество окружило их, заперло в комнате на замок, к которому нет ключа. А молчание всё сильнее завязывало свою нить.

– Как зовут… звали ту девушку? – спросил его Егор в последствии.

– Какую? – оживился Владислав.

– Ту самую, что… умерла у нас на глазах. Как её звали?

– Диана, – ответил Владислав, слегка опустив лицо. – И она не умерла у нас на глазах. Она уже была мертва.

Егор кивнул и отвернулся. Владислав понимал, что тому было по-прежнему тяжело забыть тот труп на кровати с перевязанной ремнём рукой. Владислав хотел успокоить своего друга, как-то по-человечески поддержать. Однако толку от этого было так же мало, как, если бы он в этот момент начал рассказывать не смешную шутку. Всё могло бы только усугубиться, что Владислав прекрасно понимал. Для него успокоение человека сравнивалось с желанием взбесить его же окончательно. А всё потому, что он сам чувствовал именно это, когда кто-то хотел сказать ему добрые слова. «Всё будет хорошо». Не будет, говорил он.

– Диана ведь не хотела умереть, да?..

– Я не знаю, – прямо сказал он. – Если она кололась, значит, что-то ей точно хотелось.

– Это же бред, Влад… – сказал Егор. – Как можно этого хотеть? Ты видел её квартиру? У неё же всё было…

– Не в квартире дело, – ответил Владислав. – И я не уверен, что у неё всё было. На отчаянный выбор человека влияет многое. Я не копался у неё в голове и не знаю правды. В последнее время это меня тревожит больше всего. Я ничего не знаю. А столько вопросов…

– Мне так жаль её… Я понять этого не могу… – тогда Егор прошёлся рукой по своему лицу, словно что-то вытерев, и произнёс: – Уже всё равно. Она мертва. Этим всё сказано.

После начавшегося молчания Егор отправился на кухню, дабы сделать себе кружку горячего кофе. Владислав уже слышал постукивания по окну в этом доме. Для него стало очевидно, что начался ливень. Встав со стула, Владислав ушёл к Егору.

Тот не включал свет на кухне, а лишь зажёг плиту и поставил греться на неё серебряный, слегка проржавевший чайник. Большая круглая луна, висевшая в небе, и так хорошо освещала это место. Тогда Владислав сел за короткий стол. В скором времени спереди от него оказался его друг.

– Зачем ты пришёл? – спросил Егор. – Ты же делаешь такие вещи не просто так. Я ещё не помню случая, когда ты хотел со мной повидаться из-за дружбы…

Владислав желал о многом ему рассказать. Но самое ужасное в том, что не мог. Единственное, чего ему хотелось на самом деле, это один раз из последних ощутить рядом с собой почти родного человека, которому он доверял. И тогда он испытал на себе налёт мурашек. Больше не имея возможности терпеть, Владислав заговорил:

– Вчера я ехал в автобусе. Путь был далёкий, поэтому я не выдержал и уснул… – на его лице мимолётно отобразилась улыбка и тут же с него исчезла. – Одна девушка села ко мне. Сказала, что не было больше мест. И я… я сперва даже не обратил на неё внимания. А потом… Знаешь, это было очень… очень знакомое чувство. Мне не было страшно, хотя я думал, что испугаюсь. Я просто не могу этого передать. Это воспоминание само по себе останавливает мне сердце. Я хочу переживать его снова и снова.

Это же он делал каждый день. Владислав жил в своём сундуке памяти, он рылся в нём двумя руками и вспоминал то, что могло его порадовать, принести в хмурый день хоть каплю ярких красок. Однако он не думал о том, до чего это может его довести. И уже довело. Он залез в этот сундук всем телом и остался в нём жить. Пока в один момент туда не вошла чужая рука…

На кухне раздался неприятный свист чайника. Егор быстро вскочил со стула и стал наливать себе кофе. Он вопросительно посмотрел на Владислава, как бы спрашивая, нужно ли наливать и ему. На что тот покрутил головой. Уже после того, как Егор почувствовал аромат свежего напитка, он спросил Владислава:

– Ты познакомился с ней?

– Немного. Но, можно сказать, я не успел.

– Ну, что-то же ты успел узнать о ней, так ведь? – спросил Егор.

– Только её имя… Надежда, по-моему.

– И как она? Хорошенькая? Она тебе понравилась?

– Мало сказать. Её образ остался у меня в голове на весь день. Даже сейчас я вспоминаю её. Это значит, что не просто понравилась. Я что-то… что-то почувствовал.

– И что же? Ты… влюбился, хочешь сказать? Да ладно тебе. С первого взгляда?

Точного ответа у Владислава не было, но он без лишних усилий подставил под сомнения и свои внутренние чувства, так и не определившись с ними до конца.

– Я думаю не только о ней, но и о том, что с нами будет. Я ведь не тот человек, с которым жизнь станет прекрасной…

– Ты просто часто себя ставишь в угол, – сказал Егор, глотнув кофе. – На тебя посмотришь и ничего не поймёшь, Влад. Я даже вспоминаю, каким ты был раньше, потом смотрю на тебя нынешнего и теряюсь. А ты знаешь, почему мы всё ещё друзья? Потому что ты усох не весь. Так что, я бы на твоём месте попробовал. Сам подумай – тебе дали шанс и ты должен его использовать, пока есть время. Ты же достоин этого.

– Ни хрена я не достоин, дружище. В особенности её. Со мной людям плохо. Это неизбежно.

– Если бы ты перестал так думать, то…

– В этом виноваты не мои мысли, – перебил Владислав. – Всё так и есть.

Через какое-то время мобильный телефон Егора громко зазвонил, прозвучав по всей квартире. Он бегом встал, чтобы ответить на звонок. Тогда Владислав лишь наблюдал, как его друг, отвернувшись от него, тихим голосом с кем-то общался. Он знал, кто это был. И что этому человеку нужно. Когда прошла минута, разговор закончился. Егор положил телефон к себе в карман и сел дальше допивать свой кофе. Но Владислав уже чувствовал, что тому нужна как минимум водка.

– Маша, – сказал Владислав, даже не спрашивая.

– Да. Как ты узнал?

– Только после неё ты ходишь с такой рожей. Я вижу её даже в темноте.

– Она… а, хотя, чего это я?.. Ты и так знаешь, какая она. Хочет забрать последние вещи, но какого хрена звонит так поздно – не говорит. Сука… Давно бы взяла всё и ушла. Все свои сраные футболки, майки, штаны… Мучает меня только этими звонками.

– С кем она теперь живёт?

– Я не знаю… пока не спрашивал. Видел их один раз. Она приезжала с ним, чтобы забрать первую часть вещей. У меня шкафов столько не было для её одежды. Её мужик был на машине, кстати. Не скажу, что он красивее меня. Но сильнее уж точно. Хотя мне всё равно класть на них обоих. Она сама выбрала так поступить. Пускай катится с ним к чёрту.

Голос Егора становился всё злее. Он пускал воздух на горячий кофе, чтобы его поскорее согреть. Однако Владислав уже видел картину, как тот, взяв кружку в ладонь, выбрасывает её в стену. Осколки разлетаются в стороны, а сам напиток остаётся вечным и не стираемым пятном на белых обоях.

– Каждый день… – возмущённо начал Егор, – каждый блядский день она звонит мне! Я не беру трубку. Уже даже забил её в телефоне как «Шлюха. Не брать». Но она не останавливается, нет… Её ничто не остановит, чтобы надо мной поиздеваться. Я ненавижу её.

Владислав был готов выслушивать своего друга сколько угодно. Он знал, что и тот всегда готов выслушать его самого. Однако этот разговор завязывался уже не в первый раз и постепенно утомлял не только пришедшего гостя. Владислав слышал, как медленно передвигается стрелка часов, как дождь утихает, и даже замечал, как луна за его спиной становится меньше, теряясь за синим небом среди бесконечных звёзд.

– Я делал для неё всё. Даже один раз ей сказал, что она за мной, как за стеной. И она поверила. Обрадовалась даже, поцеловала меня… Но бабам ведь не хватает в жизни азарта. Это про мужиков принято говорит, что они гуляют налево чаще. А на самом-то деле всё далеко не так. Бабы сами виноваты в этом, они захотели, чтобы среди нас было равноправие. Поэтому они так же ходят налево. И эта шлюха – не исключение. Я наблюдал за ней примерно через год после того, как она у меня здесь поселилась. Помнишь, я когда ещё тебе звонил ночью, но ты был с Дашей?

– Да. Помню.

– Я же не хотел тебя беспокоить, тем более, вы спали. А тогда было ещё и поздно. Я тоже поначалу спал. Слышу, как закрылась дверь. Я встал в панике, потому что её в квартире вообще не было. Посмотрел в окно, а она куда-то идёт. Я мигом оделся и пошёл за ней. Не стал звонить, хотел всё узнать прямо там. А потом она уехала. Я даже догнать её тогда не успел…

– Это был тот самый, на машине?

– Ага. Он и был… Ну, гнида, что тут сказать. Я даже скандалить не стал. Оно мне было без надобности. Не хочет – её право, пусть. Я переживу…

– Нет. Не переживёшь. Когда ты говоришь о ней, у тебя кожа словно бледнеет, голос сбивается, и ты смотришь не на меня, а на кружку. Будто в ней есть что-то ещё, кроме кофе. Ты думаешь только о ней, Егор…

– Да потому что!.. – он слегка сбился. – Потому что мне не хватает её! – громко сказал Егор. – Даже после этого. Я её обзываю, хочу выплеснуть злость, а всё равно понимаю, что не могу без неё… Это как потерять часть себя. Тебе я вообще не завидую.

– И на том спасибо, – ответил он монотонно.

– Ну правда. Как ты вообще с этим справляешься?

– Никак, – посмотрел он Егору в глаза. – Я с этим никак не справляюсь. И никогда не справлюсь.

– Да… Прости за это.

Владислав ничего не сказал в ответ. Он глянул тому в кружку с почти остывшим кофе. На поверхности отображалась светящаяся луна. Владислав видел там и своё отражение. Только расплывчатое. Растерзанное мелкими волнами.

– Я просто хочу отвлечься от неё, – сказал Егор Владиславу. – Да и не только от неё, от всего сразу. Ты… ты можешь мне помочь?

– Конечно, – ответил Владислав, отведя глаза от кружки. – Что хочешь? Куда-нибудь сходить, выпить?

– У тебя есть какое-нибудь… дело?

Владислав опустил брови.

– Нет.

– Да перестань…

– Нет, я сказал!

Грозный взгляд Владислава слегка ошарашил Егора. Ему никогда не хотелось его злить или как-то этому поспособствовать. Владислав почти даже встал, чтобы это произнести.

– Скажи мне, ты больной? – немного подвинувшись через стол, спросил Владислав. – Ты разве не помнишь, чем закончилось прошлое? Хочешь ещё разок, да? Адреналина захотелось?

– Влад, да ты послушай!..

– Не буду! – сказал он. – Что угодно, но только не дело! Это опасно, блядь. Я никогда не знаю, что мне дадут в следующий раз. Знаешь, как это, сука, страшно? Меня могут в любой момент убить. А если пойдёшь со мной ты, – он направил на него свой палец, – то и тебя заодно!

Егор как будто зашил себе рот самыми крепкими в мире нитками. После отказа своего друга ему хотелось лишь выгнать его, послать на все стороны за такие слова. Но он не стал обижаться. Владислав говорил правду и Егор ему верил. Всё так и могло быть. Но позже нити с его рта были сорваны, и он произнёс:

– Мне нужно это… – почти пугливо сказал Егор. – Я просто не знаю, что ещё делать. Ты, возможно, не поймёшь меня. Но после прошлого раза я почувствовал себя другим. У нас же… у нас же никогда такого не было. Ну, в нашей компании. Мы были тихони, вели себя прилично и ни о чём подобном даже в мыслях ни у кого не было. Всё ведь меняется, Влад…

– Егор… я боюсь, понимаешь? Не за себя, а за тебя. Смерть кого-нибудь ещё я уже не вынесу…

– Я смогу за себя постоять. Ты ведь даже не знаешь, что за дело, так ведь? Раз уж ничего не говоришь? А, может, оно без особого риска? Тогда я помогу тебе. А подобная «прогулка» поможет мне.

Владислав пустился в раздумья, пытаясь не отбрасывать свой взгляд от Егора. Он хотел заставить его отказаться самостоятельно, однако Егор всегда был упёртым, почти как он сам. Владислав достал телефон и набрал нужный себе номер.

– Влад? – спросил Руслан, явно засыпая в кровати. – Тебе часы нужно купить? Уже двенадцать почти…

– Завтра я приду к тебе с одним моим другом, его зовут Егор.

– А по какой причине? Я не звал гостей, кроме тебя.

– Он поможет мне в деле Гриши.

– Ну, – то, как Руслан шмыгнул носом, Владислав отчётливо услышал, – там такое дело, что только своими лапами ты, вряд ли, всё успеешь. Так что… Ладно, бери его. Жду вас завтра вечером, в десять часов. Расскажу обо всём в квартире. Отбой.

– Значит, ты не против? – спросил Егор после того, как Владислав закончил разговор с Русланом.

– У меня есть для тебя ряд условий, – отвечал тот. – Первое: ты слушаешь меня. Второе: ты делаешь всё, что я скажу, – Владислав сделал акцент на слове «всё». – И третье: ты всегда должен держаться рядом со мной. Если отойдёшь хоть на шаг, считай, что останешься один. Понял?


В десять вечера Владислав уже ждал своего друга у подъезда Руслана. На улице было холодно. Влажный асфальт постепенно остывал от сурового вчерашнего ливня. Тогда Владислав всё думал, что поступил неправильно. Он не должен втягивать в это Егора. Обречённый своим же решением, Владислав яростно ходил вперёд и назад. Он ждал, но не понимал, чего именно ждёт. Ему хотелось убежать, хотелось покинуть этот город, эту страну, этот мир… Он напуган. Владислав сжал забинтованный кулак, и его сломанная правая рука с огромной скоростью направилась в стену. Зубы стиснулись, сдерживая крики настигнувшей его боли. Рука задрожала, онемела. Через ткань на кулаке просочилась кровь. Владислав чувствовал, как вновь разваливалась на части его голова.

bannerbanner