Троян

Натан Бернард и Эрика Стюард вошли в здание посольства Королевства Дании в 18.15. В фойе, возле статуи Русалочке, их встретили Николас и Кларис.

Широкая лестница, ведущая из просторного холла на второй этаж, завершалась рекреацией, где посол и военный атташе встречали приглашённых. Принимали поздравления, обменивались любезностями. После этой обязательной процедуры, гости направлялись в зал приёмов.

Эрика и Кларис прошли в туалетную комнату. Натан Бернард и Николас Рюэфф, в ожидании дам, заняли место с противоположной стороны у стены, откуда можно было свободно наблюдать за происходящим, не затрудняя движение визитёров.

Приём – это коллективное мероприятие дипломатической службы страны, но трудно не согласиться, что соло в этой партии, безоговорочно, принадлежит послу. Адский труд пропустить через себя за вечер тысячу с лишним человек, не оставляя без внимания никого. Изменить тему приветствия для каждого гостя так, чтобы она вязалась с их титулами, должностями и деятельностью.

Посетитель должен был почувствовать, насколько именно его персона важна, интересна и первостепенна по значимости. Расслабление во время приёма для посла невозможно. Его должность обязывает иметь прекрасную память, сосредоточенность, ясность мышления и хорошее самочувствие.

Казалось, он сиял от удовольствия видеть собравшихся! Уместно и тонко шутил. Как будто ему доставляло истинное удовольствие беспрестанно раскланиваться и улыбаться, в то время как остальные ели, пили, общались.

– Где же твоя подопечная? – спросил Натан Бернард, обратившись к Николасу.

– Сьюзан Кристель уже поднялась наверх. В составе нидерландской делегации. Представь себе! Она умудрилась получить мандат официального лица, представляющего кинематографические интересы стран Скандинавии, – с досадой ответил Николас, – Должен заметить, что в последнее время, с ней происходят вещи, из ряда вон выходящие…

– В смысле? – не понял Бернард.

– Обстоятельства будто специально складываются таким образом, как будто принуждают меня дистанцироваться от неё, – задумчиво продолжил рассуждения Николас, – начало было положено раздельным приглашением на приём. Затем возникла острая необходимость в приезде Кларис. Теперь Нидерланды вспомнили о своей соотечественнице и активно занялись её продвижением. Такое чувство, что всё происходящее – чья-то тонкая игра.

– Если это так, то возникает вопрос. Даже два. Чья игра? И какую цель преследует? – включился Натан Бернард, – По-моему, дружище, тебе не стоит сейчас особенно напрягаться. Наоборот. Нужно подождать. Овёс за лошадью не ходит. В случае, если Сьюзан найдёт себе другого инвестора, то нужно благодарить небеса, что оставили тебя в покое и не в особом накладе. Кларис тебе в помощь!

Николас подбодрился и принялся оживлённо развивать эту свежую мысль. Но Натан Бернард уже не слушал собеседника. Его внимание было приковано к группе официальных лиц из СССР, подошедшей для приветствия к послу. Среди них он заметил своего старого знакомого. Им был сокурсник по МГИМО. «Может показалось?» – в начале подумал Виктор. Увы! Хозяин приёма представил военному атташе Олега Гордиевского, советника посольства СССР в Лондоне.

Невысокий, коренастый, в очках тридцатипятилетний Гордиевский мало изменился с тех пор, если не считать его преждевременную седину. Перед тем как войти в зал приёмов, он остановился на открытой площадке второго этажа, с которой, фойе просматривались, как на ладони.

Его бесцветные, как лёд, глаза сосредоточенно сканировали лица и фигуры людей, будто искали кого-то. Чтобы остаться незамеченным, Виктор сделал шаг назад, укрывшись в тени Николаса, и оказался вне поля зрения. Сверлящий взгляд проскользнул мимо.

Не обнаружив ничего примечательного, советник посольства СССР в Лондоне направился в зал приёмов.

– На кого ты так засмотрелся, дружище? – с обидой произнёс Николас, заметив, что собеседник не слушает его.

– На Эрику. Мне кажется, она потеряла серёжку. Извини, но я должен срочно идти к ней, – торопливо произнёс Натан Бернард и поспешил к жене.

Тася в растерянности стояла около статуи Русалочке и, глядя в пол, теребила мочку уха. На языке жестов, понятном только агентам Фоксу и Ренарде, это означало крайнюю степень опасности.

Виктор подошёл к Тасе и поцеловал её. Она бешено прошептала ему на ухо:

– Гордиевский! Я только что едва не столкнулась с ним нос к носу.

– Нужно срочно уходить! – ответил Виктор, – Отправляйся назад в туалет, побудь там минут пять, пока я распрощаюсь со всеми. Буду ждать тебя на выходе. Всё! Иди!

Он вернулся к Николасу, к которому уже присоединилась Кларис и сообщил, что у Эрики начались «желудочные колики» и, по этой причине, они не могут присутствовать на приёме.

– Жаль, очень жаль! – с сожалением воскликнул Николас.

– Ничего не поделаешь. Мы возвращаемся домой. Вам незачем больше терять время из-за нас. Желаю приятного вечера, друзья, до свидания! – произнёс Бернард и отправился к телефонному автомату, чтобы вызвать такси.

***

«…Есть три вещи, которые нельзя предугадать: любовь, предательство и смерть».47

Враг несёт вред. Это ясно, как день и не требует доказательств. Получить худшее от врага – это норма.

Предательство имеет другую природу. Подлую, как нож в спину. Потому что исходит оно от родных, любимых, друзей, знакомых. Чтобы максимально оградить от него разведчиков-нелегалов, строгие инструкции Центра обязывали их избегать любых контактов с соотечественниками.

В целях безопасности рабочие имена бойцов невидимого фронта знали только их кураторы в Центре. В случае, если бы встреча с Гордиевским состоялась, американские имена Звонцовых, считались бы засвеченным. Фокс и Ренарда оказались бы в зоне повышенного риска (на случай, окажись Гордиевский предателем), что являлось недопустимым и были бы немедленно отозваны в Москву.

И лишь по прошествии многих месяцев, возможно и лет, которые должны были сыграть роль «чистки», их перебросили бы в другие страны, где вероятность встречи с людьми, с которыми они познакомились во время первого внедрения, была бы сведена к нулю. Звонцовым предстояло бы начинать с начала свой зарубежный путь, под другими псевдонимами, с иными биографиями. Или оставаться дома на «тыловой» работе.

Приём в посольстве Королевства Дании

Звездой приёма была Сьюзан Кристен. За полчаса она успела пообщаться не менее чем с полусотней гостей. Щедро раздавала свои визитки и автографы. Улыбалась. Мужчины неотступно толпились вокруг неё.

Николас хотел пробиться поближе, но ему мешала Кларис. Ткнувшись пару раз в плотное кольцо собеседников актрисы, Николас признал безуспешность своих попыток и отошёл в сторону, выжидая удачного момента, чтобы занять выгодное положение рядом со своей подопечной.

Участники мероприятия, от секретарей посольств до министров, подходили к длинному столу, уставленному яствами, набирали еду в тарелки, ели, разговаривали. Суетились официанты. Приносили блюда, убирали использованную посуду.

В плане общения не было преград: поговорить можно было с любым из присутствующих – хоть с президентом, если бы он заглянул сюда.

Люди на этом высоком собрании не были бедняками. Могли позволить себе многое. У них не было проблем ни с выпивкой, ни с закуской ни здесь, ни дома, ни в ресторанах и в том количестве и того качества, которое бы они только захотели. Изысканный вкус собравшихся удивить чем-то особенным было сложно. Алкоголь, представленный здесь в широком ассортименте, рассматривался чем-то вроде небольшого разогрева. Люди собрались здесь ради встреч, новых знакомств и возобновления старых связей.

Общение, общение, общение.

Николас, в первые минуты, озабоченный, как ему казалось, своими утраченными продюсерскими позициями, немедленно пришёл в себя, увидев прямо перед собой, с фужером шампанского, главу Всемирного банка Роберта Макнамару. Оба случайно встретились взглядами и Николас, воспользовавшись моментом, немедленно склонил голову перед известным банкиром и представил себя, в качестве владельца трейдингового агентства Лондонской биржи.

Макнамара с интересом остановился возле него и предложил тост за процветание Королевства Дании. Николас, в свою очередь, поднял бокал за мировой фондовый рынок. Начался профессиональный диалог.

Когда разговаривают финансисты, остальным лучше помолчать, по крайней мере, чтобы не ударить в грязь лицом – одно не верное слово и ты рискуешь прослыть профаном.

С первых минут беседы стало ясно, что встретились коллеги. «На разминку» была затронута тема тенденций валютного регулирования. Затем беседа плавно перетекла в русло стратегии развития валют. И, наконец, Николасу удалось подвести статусного собеседника к вопросам венчурного инвестирования стартапов Кремниевой долины.

Макнамара, за свою бытность в Пентагоне, был изрядно пресыщен масштабными военными проектами и, оказавшись во главе Всемирного банка, считал своим долгом перевести фокус кредитования на целевые программы сокращения бедности. Новые, растущие и борющиеся за рынок предприятия представляли для него теперь особый интерес.

– Почему бы и нет? – произнёс он, после короткой паузы, – Вложение свободных капиталов в высокие технологии приведёт к созданию дополнительных рабочих мест. Всемирный банк располагает ресурсами и готов вкладываться в привлекательные проекты. Вопрос в убыточности, с которым сопряжены стартапы…

– Согласен. Но риск компенсируется высокими процентами, в которых мы учтём возможные потери. Прибыльность достигается за счёт отдачи от наиболее удачных проектов. Рентабельность можно отрегулировать долями участия в эффективных компаниях, – парировал Николас, – со своей стороны, могу гарантировать непредвзятую оценку окупаемости инвестиций.

Макнамара задумался.

– Коллега, приходите ко мне в офис, в среду, на следующей неделе. Обсудим Ваше предложение более детально, – назначил встречу Макнамара. Протянул собеседнику свою визитку и сказал, – Это телефон моего секретаря, с которым заранее надлежит созвониться и уточнить время. Всего хорошего, сэр!

Разговор был окончен. Глава Всемирного банка переключился на следующего собеседника.

Тем временем, Сьюзан давно не спускала глаз с Николаса, а он делал вид, что не замечает её. Время от времени, актриса торопливо подавала знаки продюсеру, в ожидании, когда он освободиться. Наконец, он обратил на неё внимание, но решил не спешить: «Пусть ждёт своей очереди!» Ему ужасно хотелось проучить эту дерзкую девчонку, с пухлыми губками!

Сьюзан едва дождалась, когда Макнамара покинул общество Рюэффов, и немедленно заняла его место. Вместе с ней подошла женщина азиатской внешности: с короткой стрижкой, напоминавшая японского подростка из старого американского фильма, маленькая и худенькая.

– Позвольте представить английскую писательницу, автора знаменитого романа «Эммануэль». Майя Бибид, – пролепетала Сьюзан.

Азиатка рассыпалась в комплиментах и приветствиях, затем, словно из воздуха, извлекла книгу, на глянцевой обложке которой, сияла картинка полуобнажённой прелестницы.

– Как только я увидела Сьюзан в фильме «Обнажённая за забором», сразу поняла, что она и есть моя Эммануэль! – воодушевлённо пояснила Майя, – Я бесконечно счастлива познакомиться с вами!

Николас не знал радоваться такому повороту дел или нет. Он давно ждал момента, поскорее найти повод и покинуть стезю «продюсера порнографических фильмов», как величала его Кларис. Но глядя на радостных Сьюзан и Майи, которые весело щебетали, в предчувствии исполнения мечты, он решил не торопить события и счёл происходящее закономерным стечением обстоятельств, вызванных его стараниями и кропотливыми усилиями.

«Столько времени и средств потрачено на рекламу! Итог – встреча с автором романа. Не плохо, Николас!» – удовлетворённо думал господин Рюэфф, представляя свой отчёт куратору ФБР о списании денег на «раскрутку» нидерландской актрисы.

Вечеринка была в самом разгаре, чудеса только начинались.

Майя, совершенно освоившись на приёме, потащила новых знакомых к французской делегации.

– Режиссёр, фотограф и мой хороший друг – Жюст Жакен! – отрекомендовала она невысокого голубоглазого шатена в очках, – Он, как военный корреспондент, участвовал в войне за независимость Алжира. Делал снимки событий, государственных деятелей и других знаковых персон. Его фотографический снимок Джейн Фонды стал лауреатом премии «Золотой глобус». Журнал «Elle»48 напечатал его в 1962 году. Спешу сообщить вам, господа, месье Жакен берётся режиссировать экранизацию романа «Эммануэль»!

Глаза у Майи горели, голос звенел.

Сьюзан, от сознания того, что так легко собралась команда профессионалов, для создания фильма испытывала величайший эмоциональный подъем. Всё, что говорила сейчас эта маленькая тайская женщина, было абсолютно созвучно её личным устремлениями и желаниями.

Новоиспечённый режиссёр был обрадован и огорошен внезапным «назначением».

Николас, поддавшись общему настроению, строил планы, произносил пышные тосты за кинематографический успех фильма «Эммануэль», талантливого автора книги и «наиважнейшего компонента будущего бестселлера – режиссёра-постановщика Жюста Жакена»!

Компания неоднократно поднимала бокалы за гениального продюсера Николаса Рюэффа!

Все четверо были невероятно счастливы и веселы от сознания того, что нашли друг друга.

Кларис смотрела на эту компанию, и чувствовала, что попала в сумасшедший дом. Одержимая писательница. Неистовая порноактриса, в своём желании получить главную роль. Замызганного вида фотограф, не снявший за тридцать пять лет своей непутёвой жизни ни одной художественной ленты, возомнивший себя режиссёром.

«И мой муж! – с раздражением думала Кларис, – Ну ладно они! Им всё равно, где участвовать, лишь бы какая-то копейка перепала! А моему дураку за всё это нужно платить! Ох! Лучше бы он сидел в своём лондонском офисе и занимался ценными бумагами, чем бегать по Голливуду в сомнительной компании с бредовыми проектами!»

***

Вальдемар Хансен, наблюдая за этим праздником души, чертыхался про себя. Он потратил столько нервов и сил, чтобы изолировать Николаса от Красотки (между прочим, по её же просьбе!) а теперь она сама, как приклеенная, толчётся рядом с ним.

«Что она делает? – недоумевал датский куратор, видя, как актриса, обратив на себя внимание, чуть ли не всего генералитета Объединённых штабов Пентагона, упорхнула с каким-то небритым художником, а затем прибежала к своему «надоевшему» продюсеру и стала что-то восторженно шептать ему на ухо, – Поломает всю игру, мерзавка! Вместо того, чтобы продолжать общение с представителями Минобороны США, тратит драгоценное время на этих идиотов!»

Однако один из подходов Сьюзан Кристен к членам французской делегации, пришёлся по душе Хансену. В числе лиц, уделивших актрисе особое внимание был Министр финансов Франции Валери Жискар д’ Эстен. Он не спускал глаз с Красотки, и, улучив момент, вложил в ладонь Сьюзан свою визитную карточку.

«Хоть что-то! – вздохнул с облегчением Хансен.

С одной стороны, успокаивал себя куратор, она делала всё правильно. На такого рода мероприятиях, длительные контакты не приняты. Приёмы давали возможность встречи, а дальше всё зависело от желания людей продолжить знакомство. С другой, ему поскорее хотелось ощутимого результата.

Приём подходил к концу. Гости начали расходиться. Редели кружки беседующих. Официанты уносили использованную посуду. Наметилась тенденция людей к выходу. Вереницами они неспеша спускались с лестниц.

Квартет Сьюзан Кристен, один из немногих, продолжал бурные дебаты. Кульминация произошла, когда к нему присоединилось несколько американцев, в числе которых был Адам Мейсон. Он поцеловал руку Сьюзан и попросил автограф. Они обменялись визитками, перебросились несколькими фразами и попрощались.

«Вот это да! – обрадовался Хансен, – Молодец, Красотка! Настоящая женщина! Мягко и ненавязчиво примагнитила к себе нужных персон, да так, что никому и в голову не пришло, что это искусно спланированная операция датских спецслужб!»

Сейфгард

06 ноября 1969 года. Пентагон.

На следующий день Кларк Рэд строго спросил своего подчинённого:

– В чём, дело, Бернард? Почему тебя не было на приёме?

– У жены возникли проблемы по дамской части. Мы вынуждены были уехать домой.

– Что-то серьёзное? – забеспокоился начальник.

– Мы вчера потеряли ребёнка…, – произнёс Натан Бернард.

– Сочувствую…, – оторопел Кларк Рэд, замолчав в растерянности.

Установилась неловкая пауза.

– Вы пригласили меня, чтобы узнать, статус спорных проектов? – прервал траурное молчание Бернард.

– Да.

– Я собрал около сотни оценок ведущих учёных, экспертов Министерства Обороны и профильных институтов. В течение двух-трёх дней выводы будут оформлены в виде итогового заключения. Выбор, безальтернативно, склоняется в сторону «Сейфгард».

– Почему отклонили «Спрут»? – заинтересовался босс.

– Профессионалы, практически, единогласно считают его «сырым». Хотя, идея, в сути своей, заманчивая: разместить РЛС в толще мирового океана глубоководные капсулы. В обычном состоянии они будут находиться на дне в «спящем режиме». Подобными «хабами» можно усеять все нейтральные воды и использовать их по двойному назначению: в качестве ПРО и хранилища для заправки наших кораблей и подлодок.

Из минусов: глубина закладки капсулы должна быть не менее 2 километров, чтобы обеспечить недоступность дайверов и вражеских подлодок. Обслуживание подводных хранилищ, обеспечение источниками питания и средствами связи потребует колоссальных средств.

Кроме того, невозможно полностью исключить, что противник не найдёт и не воспользуется глубоководной «заначкой».

В случае, если мы сделаем ставку на «Спрут», нам понадобиться резервная наземная система. Мы всё равно не уйдём от проверенного и надёжного шахтного хранения и обслуживания противоракет, то есть от «Сейфгард».

– У меня такое чувство, что ВМС посредством проекта «Спрут» пытаются забрать в свои руки системы ПРО, которые исторически находятся в ведении Армии, – подытожил Кларк Рэд, – Притязания ВМС понятны –щедрое финансирование ПРО… Они не простят, что мы вчистую оставили их без денег.

– Предлагаю кинуть кость ВМС в виде финансирования пилотного проекта: путь в начале опробуют «Спрут» на примере одного капсульного глубоководного хранилища, – ответил Натан Бернард.

– И волки сыты и овцы целы…Хорошо, Бернард! Завершайте работу, – удовлетворённо резюмировал Кларк Рэд, – На следующей неделе вам предстоит небольшая командировка в Санта-Клара на корпоративное торжество нашего ключевого поставщика – фирмы Х&P. До этого момента, заключение по выбору «Сейфгард» должно быть направлено на утверждение главному боссу.

Сделка

Декабрь 1969 года. Сан-Франциско.

Алан Дарк приехал заранее, чтобы осмотреться на месте. На пересечении улиц 13 и 19 авеню он ожидал Ребекку в пикапе, на парковке фермерского магазина. До встречи оставалось чуть более четверти часа.

За три месяца он неплохо изучил свою осведомительницу и мог предположить, как она поведёт себя на этот раз. Конечно, будет отказываться от поручения. Потом согласится: более лёгкого способа заработать у неё просто нет, а деньги ей очень нужны.

Но не в этом суть, другое волновало Алана Дарка: Ребекка Кейдж, не обученная элементарным навыкам спецслужб, могла провалить всю игру – один неверный шаг и она в застенках ФБР. Первый, кого она выдаст был он. Но другого выхода не было. Её кандидатура не имела альтернативы.

Оказавшись в салоне пикапа, Ребекка едва узнала своего куратора в сидевшем за рулём ковбое, с усами, бородой, в кожаной широкополой шляпе. Она привыкла, что всегда он выглядел как офисный служащий квартала Манхэттен: в костюме и обуви от Каролины Эрреры, Оскара де ла Рента, Кельвина Кляйна, тщательно выбритый и постриженный по последней моде.

С удивлением разглядывая его, она передала свежие материалы, добытые в Х&P. Он принял их и убрал в сумку.

– Вам надлежит сделать оттиски ключей от замков дверей служебного хода офиса Х&P и кабинета Макса Хьюла и Дэвида Парка, – объявил Алан новое задание, с готовностью ожидая привычной реакции отрицания.

Брови у Ребекки взмыли вверх, глаза округлились.

– Ключ от помещений учредителей мне не доступен, – жёстко парировала она.

– А как же вы делаете там уборку? – поинтересовался куратор.

– Дверь открывает и запирает охранник, – Проникнуть в святая-святых хозяев постороннему нет никакой возможности.

– А не постороннему? – улыбнулся Алан.

Ребекка смутилась, покраснела и неуверенно произнесла:

– Наверное, ключ можно похитить…

– В случае, если вы согласитесь сделать это, ваш заем будет полностью погашен, – заявил куратор, глядя на осведомительницу.

Она замялась, её лицо побледнело, руки задрожали.

– Я получу сумму, эквивалентную стоимости всех моих обязательств перед банком? – с надеждой уточнила она.

– Да. За оттиск двух ключей: от служебного входа и кабинета владельцев, – уточнил куратор.

Выбор был непростым. Женщина вполне осознавала сложность и опасность задачи. В тоже время, другой возможности быстро избавиться от долгов у неё не было.

– Предположим, я согласна, – дрогнувшим голосом объявила она, – Но как это сделать? Может быть, у вас есть какой-то хитрый план?

«Как это по-американски! Тут же поинтересоваться планом!», – отметил про себя Алан и сказал:

– Вы получите небольшое взрывное устройство с таймером, в форме шариковой ручки. Вставите его в розетку. Условно, через два часа произойдёт короткое замыкание в электросети, с последующим возгоранием. Охрана побежит тушить пожар, оставив свой пост без присмотра. У вас появится возможность снять оттиск с ключей.

– А если они обнаружат устройство до того, как оно сработает? – озадачилась женщина.

– Неужели служба безопасности каждый раз после вашей уборки проверяет все розетки? – недоверчиво уточнил Алан.

– Нет, конечно. Вряд ли вообще кто-либо обращает на них внимание, – подтвердила осведомительница, и, думая о чём-то о своём, произнесла, – В случае, если они найдут ручку с таймером после пожара?

– За это не переживайте! Спецсредство бесследно самоликвидируется, как только сделает своё дело, – заверил собеседник.

– Подозрение всё равно может пасть на меня! Могут предъявить, что именно я последней покинула офис, который, в скором времени, загорелся! – терзалась в сомнениях Ребекка.

– Вы же сами только что сказали, что запирает двери и сдаёт помещения на сигнализацию служба безопасности?! – удивился Алан, – Не так ли?

– Да, но где гарантия, что на пожар побегут оба охранника…, Второй вполне может остаться на посту… В случае, если вахта будет под присмотром, я не смогу снять оттиск! – усомнилась Ребекка.

– Очень жаль, мадам, что вы столь невнимательно изучили инструкции вашей фирмы, которые обязывают каждого сотрудника внутренней службы безопасности, без исключения, максимально предпринимать все возможные меры для локализации пожара, или иного бедствия, до приезда спасателей, – пояснил Алан.

Установилась пауза. Женщина мученически пыталась найти новые уязвимости.

– Сотрудников Х&P досматривают на выходе из здания. В случае, если у меня обнаружат оттиски ключей, я сразу попаду за решётку! – высказала очередное опасение Ребекка.

– Как вы думаете, вызовет ли подозрение обычная пудреница? –куратор протянул ей блестящую плоскую коробочку.

Ребекка взяла прелестную вещицу, и, повертев её в руках, открыла.

– Пахнет изумительно…Louis Vuitton, – прочла она на крышке, – только зачем она мне, я не использую такого рода косметику…

– Это не имеет, ровным счётом, никакого значения, – объяснил куратор, – Пудреница – вещь двойного назначения, у которой имеется скрытая полость, натёртая воском. Вам легко будет сделать слепок. Попробуйте, пожалуйста, мэм, нажать на крышку пудреницы, в центр гравировки.

Ребекка взяла коробочку из рук куратора и надавила большим пальцем прямо на букву «V». В ту же секунду у пудреницы вскрылось второе дно.

– Ну вот, видите, получилось! Ничего сложного. С сегодняшнего дня вы каждый день будете носить этот предмет в своей косметичке, приучая охрану к этому предмету… Я развеял ваши сомнения?

– 

Да.

– 

Действуйте!

Феномен

21.09.1968 г. Бермуды. Остров Темплет. Военная база ВМС США.

Много лет назад Дэвид Парк безуспешно пытался подружиться с Эйнштейном. Но знаменитый физик-теоретик ни разу не заинтересовался сотрудничеством и регулярно отклонял предложения компании Х&P о совместной деятельности. Чётко и однозначно давал понять, что сотрудничество с кем-либо в области Единой теории поля им не планируется.