Троян

– Полагаю, это ключ от банковской ячейки, – произнесла хозяйка, –Роберт Рэй иногда оставлял мне ключи от входной двери. В числе прочих на связке всегда был и этот. Так произошло и в тот последний день…

– Ключ от банковской ячейки? – переспросила Кели, – Я не могу взять чужую вещь!

– Вы считаете, что будет правильнее, если личное имущество отца Вашего ребёнка, останется у меня? Совершенно постороннего человека, к тому же, больного и очень пожилого. Со мной, в любой момент, может произойти всё, что угодно… Берите! Не знаю как, когда и каким образом, но, надеюсь, Вам или Вашему дитя этот ключ ещё сослужит хорошую службу. В любом случае, это лучше, чем ничего, – произнесла Мэг.

– Спасибо! Вот номер телефона, по которому можно связаться со мной. Это на тот случай, если все же появятся новости от Роберта. Возможно, он сам даст о себе знать, – произнесла Кели и передала почтовую открытку, с изображением ласточки.

«Ласточка…, –подумала старушка, сентиментально отметив про себя, что нежданная гостья, прибегая к изображению ласточки – оберегу семейного очага, очень надеялась на эту встречу…»

***

Тася вышла от мадам Грейс, взяла такси и, добравшись до ближайшего супермаркета, зашла внутрь. Нужно было снять с себя экипировку Кели и переодеться.

Через двадцать минут стройная блондинка в брючном костюме растворилась в потоке людей, спускающихся в метро.

***

Аристов докладывал Локтеву результаты обработки материалов, подготовленных аналитическим отделом Первого Главного управления КГБ СССР:

– Полученные от Фокса фотографии и гипсовый слепок свидетельствуют, что стальной ключ от механического замка банковской ячейки, переданный бывшей квартирной хозяйкой Роберта Рэя, был изготовлен фирмой «Keys Express» из болванки, выплавленной корпорацией «United States Steel Corporation» федеральной сталелитейной компании Моргана. Является собственностью инвестиционного банка Morgan Stanley. Серия IIV. Дата изготовления – 1955 год.

Размер, форма и тип предмета полностью совпадают с клиентским ключом от депозитной ячейки. Тиснение цифр – «523» и фирменный вензель, с числом 8 соответствуют порядковому номеру филиала банка Morgan Stanley в Сан-Франциско.

– Ключ от банковской ячейки – это хорошо. Но как мы попадём в неё без хозяина? – озадачился генерал.

– Есть идея, – ответил Аристов.

– Выкладывай!

– Банковское законодательство США предусматривает случаи пользования депозитными ячейками наследниками, – пояснил Аристов.

– Логично. Но на оформление документов мы угрохаем уйму времени…По Трояну есть новости? – спросил Локтев.

– Алан Дарк сообщил, что завербованная служащая фирмы Х&P Ребекка Кейдж не внесла ясности касательно Роберта Рэя. Они не были знакомы. Однако подтвердила, что некоторые сотрудники Х&P имели прямое отношение к проекту «Феномен». Сведения об этом эксперименте хранятся в офисе учредителей, в зоне усиленного контроля со стороны службы безопасности компании.

– Нет такого замка, который нельзя было бы вскрыть. Нет такого помещения, в которое нельзя было бы проникнуть. Нет ничего тайного, что не стало бы явным, – произнёс Локтев, – Ищите возможность как пробраться в кабинет акционеров Х&P и добыть нужные сведения.

– Слушаюсь, товарищ генерал!

Глава 3

Гренландский гамбит

Октябрь 1969 года. Вашингтон.

Единственный человек на всём свете, по первому требованию которого, Сьюзан Кристен, без опозданий, являлась «на свидания», был куратор по линии спецслужб Королевства Дании, Вальдемар Хансен.

Сидя в уютном зале ресторана, Красотка ожидала встречи с ним. Предчувствие подсказывало ей, что ничего хорошего Хансен сегодня ей не скажет. За время пребывания в США она не завела ни единого стоящего контакта.

Сколько блестящих надежд возлагалось на неё в этой поездке!

«В случае, если в ближайшее время не покажу результат, снимут с довольствия! – переживала Красотка, – На скромные подачки скупого Рюэффа не сильно разгуляешься!»

Она знала истинную причину своих неудач и надеялась, что сможет правильно всё объяснить куратору.

Подошёл официант, передал счёт, вместе с запиской, в которой ей предписывалось немедленно покинуть ресторан и сесть в такси с номером 365Y IO. Красотка заплатила за кофе и удалилась.

В автомобиле её ожидал Хансен. Вопреки ожиданиям, он не стал предъявлять претензий и, без лишних вопросов, начал ей подробно объяснять новое задание.

Накануне Вальдемар Хансен имел разговор со своим шефом по линии спецслужб, который детально объяснял ему важность материалов, которые должна была добыть Красотка.

«Во время Второй мировой войны Дания, из соображений собственной защиты от нападения фашистской Германии, сдала США в аренду земельный участок в Гренландии. Пентагон разместил там военную базу Туле. После войны срок аренды истёк, но Вашингтон до сих пор не ушёл с Туле, и, судя по всему, вовсе не собирается оставлять территорию Дании, – рассказал шеф, –

– С целью сохранить своё присутствие в Гренландии, американцы ведут подрывную работу среди населения острова. Усиливают контакты местного населения с эскимосами Аляски, схожих по национальному признаку. Активно будируют тему географической близости острова к Северной Америке. Обещают гренландцам золотые горы в случае, если они, вместе с территориями проживания, будут ратовать за присоединение к США.

Весь персонал в Туле, кроме лиц, допущенных к секретной аппаратуре – датские подданные. Им платят высокую зарплату, и они поддерживают США.

Год назад СССР поставил на карту «экологический фактор» и принудил американцев закрыть военный проект «Ледяной червь», который Пентагон развернул в Гренландии. Для Дании был шанс – пройти в фарватере требований СССР и выгнать американцев с Туле. Но, к сожалению, он был упущен Копенгагеном»

– В посольстве Дании в Вашингтоне 05 ноября будет проводиться официальный приём, по случаю 120 годовщины утверждения датской конституции, – сказал Хансен, обращаясь к Красотке, – Ты будешь в числе приглашённых. Он показал ей фотографию человека в военной форме и продолжил погружение в суть поручения:

–Это Адам Мейсон – руководитель Национальной секретной службы ЦРУ. Курирует повстанческое движение по отделению Гренландии от Дании. Запомни его. Твоя задача – войти с ним в контакт и расположить к себе. Любая добытая информация у него: документы, материалы, бумаги, имеют огромную ценность.

Сильвия Кристен внимательно слушала куратора и слабо понимала, каким образом она будет «входить в контакт» с этой «глыбой».

– Генерал, прошедший войну, всю жизнь проработавший в одной из лучших разведок мира. Таких, как я он должен видеть насквозь, – тихо произнесла Красотка.

– Ты молода, красива и чертовки привлекательна, – сказал куратор, – Это оружие, которое не знает поражения. Распорядись им правильно. Оно даётся не навсегда. У тебя есть всего несколько лет, чтобы взлететь на вершину кинематографического Олимпа. Адам Мейсон – твоя следующая ступень на пути к нему. Помни об этом.

– Слушаюсь! – отрапортовала Красотка.

– Вопросы есть? – спросил Хансен.

– Герр Хансен, позвольте попросить Вас об одном одолжении, – торопливо произнесла Сьюзан, предвосхищая закономерный вопрос а, относительно нулевых результатов её текущей агентурной службы.

Получив одобрительный кивок собеседника, Красотка продолжила, с заминкой:

– Мне стало чрезвычайно некомфортно работать с Николасом Рюэффом…

– Что значит «некомфортно»? – насторожился куратор, – Вообще-то, ты на службе, Красотка! Благодаря этому человеку ты имеешь возможность пиарить себя и свой фильм, путешествуя по США. Общаться с широким кругом нужных нам лиц… Любовники надоедают друг другу – вещь банальная. Но не в твоём случае! Не кусай руку, которая кормит, иначе будешь лизать сапог, который пинает! Не забывай, что ты проживаешь в лучших отелях. Питаешься в дорогих ресторанах. В то время, как должна сидеть в тюрьме!

– Лукавить не буду. Надоел, – ничуть не смущаясь и делая вид, что последняя фраза её не касается, продолжила Красотка, – Но дело не в этом. Господин Рюэфф блокирует мою службу: контакты, передвижения, возможности. Не даёт общаться с нужными людьми! Любой взгляд мужчин в мою сторону, он расценивает как покушение на его личную собственность. Закатывает истерики, как ревнивая жена…Я чувствую себя с ним, словно в клетке. Никакой свободы! Маникюр и тот приходиться делать под его конвоем, не говоря уж про что-то большее. Да и продюсер он никакой! Не ищет режиссеров. Не работает с авторами. Даже не пытается искать подходящие сценарии для будущего фильма с моим участием. Кинематограф ему безразличен. Он живёт в мире биржевых сводок, котировок акций, рынков… Сколько мне ещё терпеть этого скопидома?

Хансен задумался: «Новость – неприятная. Тандем, который всех устраивал, кажется, разваливается. Хотя, этого и следовало ожидать! Очевидно, что, если мужчина платит за женщину, он рассчитывает на взаимность: любовь, внимание, благосклонность и полное подчинение. Действительно, при таком положении вещей, когда Рюэфф контролирует каждый шаг Красотки, её, в скором времени, как агента, можно будет списать. Что же делать с этим Рюэффом? Вывести из игры? Глупо. Слишком рано: турне ещё не завершено. Нужно всё хорошенько обдумать. Здесь требуется тонкий подход!»

– Вопрос резонный…, но очень несвоевременный. В другое время реакция была бы незамедлительной. Но никак не теперь. Когда на кону приём в посольстве и шикарный шанс – заполучить Адама Мейсона – старого сластолюбца. Он обязательно клюнет на тебя! Ты должна не упустить эту важную птицу! Если сможешь это сделать, то получишь и сюжет, и режиссера, и сценариста, и автора, и деньги, и фильм, – убедительно пообещал Хансен, – Продолжай делать свою работу, Красотка, а мы, со своей стороны, подумаем, как изолировать твоего излишне бдительного продюсера.

Кивнув, Сьюзан Кристен покинула машину.

Странные обстоятельства

04 ноября 1969 года. Вашингтон.

Оставалось немного времени до того, как нужно было отправиться в аэропорт. Виктор принял душ и растянулся на диване, в надежде вздремнуть пол часа. Раздался звонок в дверь. «Кто бы это мог быть?» – подумал он, и, нехотя, пошёл открывать.

На пороге, спрятавшись под козырёк от дождя, стоял Николас Рюэфф. Судя по его растерянной улыбке и обескураженному лицу, Натан Бернард понял, что отдохнуть не удастся.

– Что случилось? – тревожно спросил он, пока гость, встряхнув зонт на крыльце, входил в жилище.

Николас поспешил его утешить:

– Не волнуйся. Всё хорошо. Пока ты не улетел в Сан-Франциско, я зашёл, чтобы обсудить тему, не терпящую отлагательства.

– Входи! Я как раз собирался перекусить перед тем, как ехать в аэропорт, – сообщил Натан Бернард.

– Как, ты уже летишь в командировку? – напрягся гость.

– Пока нет. Наоборот, задерживаюсь. Еду встречать Эрику. Она прилетает специально, чтобы составить мне пару на приёме в датском посольстве, – ответил хозяин.

– Вы тоже там будете?! – обрадовался Николас, – Это большая удача!

Пока Натан Бернард, на скорую руку, собирал ужин, Николас, не мешкая, перешёл к делу.

– Сьюзан получила персональное приглашение на приём в датское посольство, а я – нет! Как тебе такой поворот вещей? Вынужден был вызвать Кларис! Как бы мне не хотелось, но, к сожалению, только присутствие законной жены даёт право попасть на это злосчастное мероприятие!.. Не могу же я, в самом деле, позволить этой нидерландской птице порхать в моё отсутствие! До сих пор от негодования не нахожу себе места! Я – продюсер, в конце концов, или не продюсер?! Амстердамская выскочка связана со мной прочными обязательствами по контракту, не говоря о том, что это я, по сути, открыл её миру! – с досадой объявил гость.

Бернард, огорошенный внезапным напором, с ходу не нашёлся как реагировать на слова гостя и промолчал.

– Эти сволочи прислали мне приглашение, указав, что «ожидают меня, вместе с супругой»! Какое непроходимое хамство! –продолжал возмущаться Николас.

– Извини, дружище, но я в таком же точно положении! Получил открытку с такой же формулировкой и тоже вызвал Эрику, чтобы идти вместе с ней. Посольский приём, такого уровня, предполагает визит с супругами, у кого они есть, – аккуратно заметил друг.

– Будто ты не знаешь о моих особенных отношениях с Кларис! Мы с трудом выносим друг друга пять минут! – в отчаянии воскликнул Николас, – Пойми! У меня иные задачи на этом приёме! Бизнес-цели! Мне совершенно некогда будет ухаживать за Кларис, угождать её вечным капризам и недовольствам.

– Увы, «но верная жена, избегнув низменной пучины, всегда слегка раздражена, или уныла без причины», – весело продекларировал Бернард.

– Ну вот! Я так и знал! Тебе смешно, а мне хоть плачь! – насупился Николас, осознавая, что чуть-чуть не проговорился, что, если бы ни его служба в ФБР, он давно бы выбросил из головы и порноактрису и надоевшее продюсирование. Он вовремя прикусил язык. Взял себя в руки, прекратил жаловаться и перешёл к предмету своего визита.

– Видишь ли, мой друг! Кларис ввела меня в весьма затруднительное положение…Ни с того ни с сего, вдруг решила составить мне компанию в рекламном турне по США. Но это ещё не всё! В путешествие она взяла наших детей, няню, кухарку, горничную и собаку!.. Я убеждал её отказаться от этой дурной идеи. Приводил доводы, что нет утомительнее процедуры, чем каждый день расхваливать один и тот же фильм, рассказывая одно и то же! Ничего не помогло! От одной только мысли, что вся эта орава будет крутиться у меня перед глазами с утра до вечера, меня охватывает ужас. Я многое бы отдал, чтобы всё было по-прежнему: Кларис занималась бы детьми, вдали от меня, а я спокойно жил своей жизнью! – на одном дыхании произнёс Николас.

Он снял очки, запотевшие от негодования, протёр стёкла салфеткой, нацепил их, но они снова затуманились. Проделав так несколько раз, он бросил неудачные попытки улучшить восприятие мира и уставился на собеседника не точно сфокусированным взглядом глаз цвета мутной воды.

То ли потому, что Николас выглядел жалким в этой сцене с очками, то ли потому, что попал в, очередной раз, в пикантные отношения между женой и любовницей, Натану Бернарду стало жаль его и он подбодрил приятеля:

– Николас, выше нос! Неужели у тебя, блестящего финансиста и стратега, нет плана «Б», чтобы отвлечь жену от своей персоны?

– Разумеется, есть! – тут же оживился собеседник, – Я здесь как раз за этим!.. Как ты отнесёшься к тому, чтобы Кларис, вместе с детьми провели лето в Сан-Франциско? Сниму им дом, в заливе, рядом с вашим поместьем, вдали от суеты огромного мегаполиса. В их распоряжении будет яхта, автомобиль. Масса интересных мест для посещений, городские и природные парки. Прекрасные пляжи и зоны отдыха – всё это достойно того, чтобы забыть обо всём на свете и, самое главное, обо мне!

«Дружеское» предложение гостя застало хозяина врасплох. Он отчётливо понимал, о чём просит Николас. Поучаствовать в жизни и проведении совместного досуга с Кларис, означало одно – побыть в роли няньки.

Мысли смешались в голове советского разведчика. Нужно было немедленно придумать убедительный довод, чтобы сбросить с «хвоста» Кларис с детьми. Сделать это корректно, вежливо и по уважительной причине.

Натан Бернард изобразил на лице искреннюю радость и, не придумав ничего лучшего, объявил, что они с Эрикой ждут ребёнка и, вероятнее всего, что она будет находиться в дневном стационаре под наблюдением врача.

– Поздравляю! Наконец-то! Грешным делом, многие из нашего окружения уже давно шушукались, в отношении вас, – воскликнул Николас, – – Здоровые, молодые и без детей?! Подозрительно! Уж не шпионы ли? Откровенность за откровенностью – Кларис тоже беременна! Представляешь, как нашим девчонкам будет весело каждый день обсуждать изменения своего состояния! Моя жена уже дважды мать. С удовольствием поделится богатым опытом и станет хорошим наставником для Эрики.

«Этого только не хватало! – подумал Натан Бернар. Понимая, что ситуация зашла в тупик, он пустил в ход самый неубиенный козырь всех жителей Сан-Франциско, когда они хотят избежать непрошенных гостей:

– Я, в общем-то не против взять твоих под свою опеку, но обязан предупредить тебя о некоторых нюансах жизни Западного побережья. Это не то место, где хорошо проводить каникулы. Несмотря на близость к экватору, там хозяйничает арктическое течение и приносит в любое время года промозглый холод и ветер. Летняя температура едва поднимается выше +18 градусов по Цельсии. Солнца почти не заглядывает. При такой погоде, можно с комфортом купаться только в бассейне. Местные, при любой возможности, сбегают в Майами. Твоя семья, привыкшая отдыхать на Лазурном побережье, взревёт в Сан-Франциско через неделю.

Из всего сказанного Николас уловил нужное для себя слово «Майами» и понял, это как раз то, что нужно. Кларис не сможет устоять перед соблазном провести лето в «кокосовом рае» – самом известном в мире городе-курорте. Он поблагодарил друга за хороший совет и, окрылённый блестящей идеей сплавить жену наверняка, свернул визит и, в скором времени, удалился.

Страсти по «Эммануэль»

Майя Бибид родилась в мае 1932 года в Бангкоке в знатной тайской семье. Её отец служил в дипломатической миссии Таиланда в Лондоне. Мать была домохозяйкой. Образование Майя получила европейское.

В 1956 году вышла замуж за немолодого французского дипломата при Юнеско, графа Жан-Луи Алексиса. По роду своей профессии, он занимался оценкой объектов всемирного наследия. По долгу службы часто путешествовал. В первые годы брака Майя часто сопровождала мужа в поездках. Потом ей надоели бесконечные перелёты, переезды, гостиницы и осела в Париже, где находилась штаб-квартира Юнеско.

Жёны дипломатов, как правило, домохозяйки. Их интересы ограничены детьми, мужем, модой. Алексис и Майя были бездетны. Он был на четверть века старше супруги и не только не запрещал жене случайные половые связи, но и всячески поощрял их, считая, что они способствуют большей раскрепощённости в сексе.

В их семье царили свободные нравы: муж месяцами находился в командировках, жена проводила время с другими мужчинами…и не только с ними. Вступала в отношения с коллегами, приятелями, первыми встречными, пробовала лесбийскую любовь.

Изнывая от скуки, она однажды взяла в руки перо и принялась писать дневник о своих романтических приключениях. Когда материала набралось на целую книгу, дала мужу его прочесть.

На удивление Жан-Луи отнёсся к творчеству жены с большим интересом. Но кое-что посоветовал поправить, для придания произведению «перчинки». Майя не возражала.

Муж обратился к знакомому редактору, имеющего в высших кругах репутацию тайного эротомана. Недочёты в тексте были исправлены, текст изменён. Невинный дневник превратился в эротический роман о том, как молодая парижанка Эммануэль, жена французского дипломата, проводит время в Бангкоке.

После редактуры Жан-Луи прочёл роман и не узнал в нём первоначальный вариант. «Порочное чтиво» – заявил он и, вопреки своим фривольным взглядам, запретил отдавать книгу в печать.

В 1962 году у Майи родились близнецы. Мужа сместили с должности и в семье возникли финансовые трудности. Супруги, ломая голову, где бы раздобыть денег, издали роман. Пикантная история, без имени автора, мгновенно стала бестселлером. Это вдохновило Майю на продолжение творческого марафона. Следующие книги она издала под псевдонимом «Эммануэль», открыв тайну авторства своего первого произведения.

Писательское перо, если приносит деньги, действует как наркотик. Тот, кто его испытал, будет искать новые возможности, чтобы насладиться вновь.

Аппетит приходит во время еды. Читательский спрос скоро перестал удовлетворять неугомонную тайку и ей захотелось большего. Однажды она натолкнулась на мысль об экранизации «Эммануэль» и скоро стала буквально грезить о будущем фильме.

***

Научно-технический прогресс в 60-е годы захватил киноиндустрию Запада. Культурная революция, добравшись до традиционного стиля, стала разрушать его изнутри. Положительные образы потускнели, уступив место маргиналам.

Роман «Эммануэль», с главной героиней, балансирующей на грани систем ценностей и социальных групп, попал в самую сердцевину модного тренда. Майя чувствовала это и обивала пороги европейских киностудий. Написала тонны синопсисов, аннотаций и всего того, что обычно требуют режиссёры.

Но всё было тщетно! В лучшем случае, она получала благодарности за усилия, потраченное время и вежливый отказ. В худшем, её вообще не удостаивали ответом.

Путь к звёздам лежит через тернии. Как и любой новый автор, Майя, вступив на шаткую дорогу творчества, не представляла через что ей предстояло пройти. Преграды возникали на каждом шагу, как будто против «Эммануэль» восстал весь свет. Учитывая эротическую направленность книги, рекомендации и отзывы на неё не хотел давать никто, несмотря на хорошие продажи. Даже самые лучшие друзья старались держаться подальше от этой «скользкой» темы.

Серьёзным препятствием к экранизации был запрет эротики во Франции. Президент Жорж Помпиду придерживался консервативных взглядов в искусстве. Его предшественник – Шарль де Голль,46тоже не отличался либерализмом, но умел выражать свои взгляды изыскано и современно. Политика Помпиду, из последних сил «державшая оборону» против эротики, всё больше выглядела как догма и вызывала недоумение.

Нужно было совсем немного времени, чтобы обнажённая красота человеческого тела ворвалась во французское кино и завоевала сердца зрителей. Но Майя не желала ждать, когда Европа проснётся и отправилась за новыми возможностями в США, – страну, которая славилась свободой и подлинной демократией.

Но всё оказалось не таким радужным и в свободолюбивой Америке. «Властитель грёз» – Голливуд наотрез отказался «работать» с неизвестным автором.

«Эммануэль» пришлось переиздавать в США. Вкладываться в рекламные акции. Организовывать распродажи.

***

05 ноября 1969 года. Вашингтон.

– Майя! Ты сведёшь меня с ума! Рассуждаешь так, как будто у тебя уже подписан контракт с Голливудом! – воскликнул возмущённый Жан-Луи, собираясь на приём в датское посольство, – Что значит, что ты «лично провела кастинг, перебирая звёзд мирового кинематографа, и не нашла подходящей кандидатуры на роль «Эммануэль»? Это, в конце концов, смешно!.. Какие актёры, какой кастинг?.. Я просил тебя купить мне новую рубашку, чтобы пойти в ней! Где она?..

– Прости, дорогой! Твоя рубашка вылетела у меня из головы! Может, наденешь вот эту? – прощебетала Майя и бросилась одевать мужа, – Понимаешь, Луи, в роли Эммануэль я вижу молодую актрису. Немного наивную, но, непременно, страстную и, возможно, порочную. Всех, кого я видела на кастингах, донельзя «заезженные», измотанные и дряблые, как будто списанные кобылы…

Жан-Луи был готов к выходу. В ожидании, когда жена будет готова к выходу, он уселся в кресло и принялся наблюдать, как она делает себе макияж. Майя, между тем, продолжала развивать свою излюбленную кинематографическую тему:

– Дорогой! Голливуд, ты знаешь, не имеет дел с авторами напрямую. Только через своих агентов…они берут за свою работу не больше десяти процентов авторского гонорара.

– О каком гонораре ты говоришь, если у тебя нет контракта! – жестко ответил несчастный Луи, догадываясь куда клонит жена.

– Согласна! Пока нет! Но есть выход! Литературный агент согласился работать за наличные! – поделилась ценной информацией Майя.

– Денег на аферу под названием «Эммануэль» я больше не дам! – рявкнул муж, посмотрел на часы и стал торопить жену. Но заметил, что у неё на глазах блеснули слёзы.

«Сейчас она расплачется, у неё «поплывёт» косметика, и мы точно опоздаем!» – с ужасом подумал Луи и немедленно изменил тон.

– Моя девочка! Дело даже не в деньгах! Хотя и в них тоже…Неужели ты думаешь, что какому-то литературному посреднику интересен новый, мало кому известный автор? За скромный гонорар, он будет скромно работать, а на большое вознаграждение не пойду я. Отсюда следует, что маленькие деньги в киношном деле – попросту выброшенные. Для кино твоя «Эммануэль» – это «чёрный ящик». Но, смею тебя уверить, что это только «пока». Жди своего часа, детка, – ласково произнёс Жан-Луи, и, увидев, покрасневший носик жены, примирительным тоном продолжил, –

– Приём в посольстве – это грандиозная площадка для неформального общения, встреч, установления контактов. Здесь будут не только государственные деятели, бизнесмены и журналисты, но и представители богемы – актёры, режиссёры, художники. Может быть, это шанс?.. Молю тебя, Майя, собирайся быстрее!..

На грани провала

05 ноября 1969 года. Вашингтон. Посольство Королевства Дании.

Торжественный приём типа «коктейль» по протоколу начинался в 18 -00 и должен был продолжаться до 20.00. Традиционно гости могли приходить и покидать мероприятие в любой час указанного отрезка времени – никто никого не держал.