скачать книгу бесплатно
– Похоже, за мной еще грешки водятся? – с улыбкой предположил Павел.
– Вовсе нет! Я просто хотела узнать, вы подарили мне цветы официально, потому что так принято, или как женщине?
– Откровенно сказать, не было времени задуматься, – признался Павел, – но второй вариант мне ближе.
– Тогда предлагаю отступить от ваших казенных условностей и перейти на «ты»! Или полковнику ФСБ это запрещено? – иронично спросила Юлия.
– Нет, Юля! Как ни странно, но полковникам ФСБ тоже кое-что позволяется… Правда, не в тех масштабах, что простым обывателям! – с улыбкой парировал Павел.
– И куда ты меня сегодня поведешь? – поинтересовалась она.
– В твоем вопросе есть интересная интонация, – рассмеялся Павел. – Звучит так, словно за сегодняшним вечером могут последовать и другие!
– Ты снова удивил меня, – Юлия аккуратно положила букет на заднее сидение. – Итак, куда едем?
– Если ты не против итальянской кухни, знаю один симпатичный ресторанчик на востоке города.
– Надеюсь, он интересен не только кухней? – с воодушевлением спросила Юля.
– Там много симпатичных деталей. Например, подают мозельский рислинг, а в углу стоит старинное фортепиано, на котором пианист исполняет прекрасную музыку.
– Мне уже нравится! – с этими словами Юля до упора нажала педаль газа.
Мотор бешено взревел и сорвал машину с места. По дороге Павел несколько раз осторожно поворачивал голову в сторону Юлии. Днем, в кабинете у Дормидонтыча, она была в темном классическом костюме, а сейчас ее одежда была более демократичной – коричневый пуловер, короткая кожаная курточка, мягкая юбка песочного цвета. Ничего яркого или вызывающего, но при этом безупречно стильно.
– Подсказывай, куда ехать, – предложила Юля. – И учти, я езжу быстро!
На входе в ресторан их встретила улыбчивая девушка-метрдотель, и сообщила, что почти все столики заняты, но можно поставить дополнительный, только он будет рядом со сценой. Учтивая официантка тут же приняла заказ, а когда дело дошло до винной карты, Павел вежливо отказался.
– Мы за рулем, – пояснил он.
– Это ты так проявляешь солидарность? – хитро прищурившись, спросила Юля и крикнула уходящей официантке: – Девушка, принесите, пожалуйста, бутылку мозельского!
– В таком случае, за руль я тебя не пущу! – строго, словно отец, произнес Павел.
– Хорошо! Сам поведешь.
– И сам не стану. Если хочешь, закажем услугу, чтобы отогнали машину.
– Не стоит, я попрошу своего помощника. – Юлия достала телефон и, не дожидаясь ответа Павла, набрала номер. – «Сереженька, выручай, дорогой! Сможешь отогнать мою машину? Вот умничка! Я тебя поцелую! Записывай адрес…»
«Черт побери! Что такое… “Сереженька”, “умничка”, “поцелую”! – мысленно рассердился Вараксин и тут же одернул сам себя: – Похоже, ревную женщину, с которой провел меньше часа? Бред какой-то!» Он пытался рассуждать, выстраивая логическую цепь. Но возникшие ни с того ни с сего эмоции не поддавались логике.
– Ревнуешь? – словно прочитав его мысли, неожиданно спросила Юлия.
– Не знаю, – простодушно отозвался Павел.
– Сережа – мой ассистент. Нас связывает только работа. Ты не перестаешь меня удивлять. Если так будет продолжаться, боюсь, что ты можешь мне понравиться. – Юля придвинулась ближе к столу и пристально посмотрела на Павла. – Скажи, а почему вы расстались с женой?
Несмотря на прямолинейность вопроса, Юля не производила впечатления охотницы за мужчинами.
– Никогда не думал, что история чужого развода кому-нибудь может быть интересна, – неохотно ответил Павел.
– И все-таки? – настаивала она.
– Мы ошиблись. Приняли чувства за любовь, а оказалось…
– «Мы» – это оба или один из двоих? – не унималась Юлия.
– Ты была бы неотразима в роли, которую сыграл Броневой в «Семнадцати мгновениях весны»! – рассмеялся Павел.
– Отфечай на фопрос! – подыграла ему Юлия.
– Со мною Татьяна получила все то, что ей не нравилось, а особенно – мою работу. Ее мечты были о другом. В конечном счете, она своего добилась: удачно вышла замуж, и теперь у нее есть все, чего я не дал и дать не смог бы.
– А что в твоей работе такого, что ей не нравилось?
Павел внимательно посмотрел на Юлю. Только сейчас он заметил, как глубоки ее большие темно-серые глаза. Павлу казалось, что он проваливается в них, как в бездну. В голове всплыли стихи из юности, и он начал читать по памяти:
«Серые глаза – рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены…»
Павел замолк. Серьезный взгляд Юлии не отрывался от его лица. Потом она опустила голову и тихо произнесла:
– Это Киплинг. Чудесное стихотворение, оно всегда мне нравилось. Но ты не ответил на вопрос.
– А ты меня сейчас спрашиваешь как режиссер или как женщина? – Павел возвратил Юле ее же антитезу.
– Не знаю, – задумчиво ответила Юлия и опустила глаза.
Официантка принесла вино и брускетты с сыром. Павел сам наполнил бокалы и предложил незатейливый тост:
– За знакомство!
Вино было не слишком крепким, но быстро сняло напряжение, и Павлу стало легче рассказывать.
– Главное, что может ненавидеть близкий человек в моей работе, – это… – Он указал пальцем на себя. – Я выбрал то, что не каждая женщина может принять. Моя работа не позволяет уделять близким должного внимания и времени.
– Она должна была ждать, но ждать не хотела?
– Примерно так. Ей не нравилось зависеть от меня.
– А разве сейчас она не зависит от своего мужа?
– Не знаю. Мы не общаемся. Мне не хотелось, чтобы у тебя сложилось однобокое представление. Я и сам не подарок, поэтому моя семейная история больше исключение, чем правило, – улыбнулся Павел.
Заметив, что Юлия уже осушила свой бокал, он подлил вина ей и себе.
– А почему ты не спрашиваешь, замужем ли я? – слегка игриво спросила Юлия.
– Это обязательно? Так ты замужем?
– Не скажу! – в том же тоне сказала она. – Но ты настаивай на ответе!
– Не буду! – Павел отклонился от стола и зааплодировал музыканту, взявшему последний аккорд песни «Вернись в Сорренто».
– Почему? – удивилась Юлия.
– Спрошу об этом попозже. Договорились?
– Договорились!
Павлу не хотелось расспрашивать Юлию о семейной жизни. Он наслаждался тем, что происходило с ним сейчас. Ему нравилось его состояние, этот ресторан, эта волнующая женщина напротив, к которой его влекло. «А если она и не замужем? Какой в том смысл? – с легкой грустью подумал он. – Если Татьяна меня не выдержала, то почему с этим справится другая женщина?»
В это время Юля окинула взглядом зал. Посетители отдыхали каждый по-своему: кто-то увлеченно беседовал за бокалом вина, кто-то слушал музыку.
– Пригласи меня танцевать! – решительно сказала она.
– Не уверен, что здесь танцуют, – произнес Павел и огляделся по сторонам.
– Тебя это останавливает? – в ее вопросе слышался вызов.
Павел поднялся, взял Юлию за руку и вывел на свободный пятачок, ближе к пианисту. Шаг, еще шаг, плавный поворот… Они танцевали так слажено, словно делали это не в первый раз. В какой-то момент Юля освободила руку и, обняв его за шею, прижалась щекой к груди, словно слушая, как учащенно забилось его сердце.
Когда последний аккорд повис в воздухе, она слегка отстранилась, посмотрела Павлу в глаза и легким поцелуем коснулась его губ. А после невинно улыбнулась и решительно повела его за руку к столику. Несколько минут они сидели молча, не отрываясь друг от друга. На щеках Юлии проступил неровный румянец. Казалось, она была слегка смущена произошедшим, но не жалела. А мысли Павла продолжали кружиться в волнующем танце.
Неизвестно, насколько затянулась бы пауза, если бы у столика не появился молодой человек. Юлия быстро подняла на него глаза и немного смутилась:
– А, Сережа, это ты…
– Вы же вызвали.
Молодой человек окинул сидящего за столом Вараксина оценивающим взглядом. «Похоже, я ему не понравился!», – с непонятным удовольствием отметил Павел, но в ответ лишь сдержанно поздоровался.
– А знаешь, Сережа, я подумала, отвези меня домой! – вдруг сказала Юля, словно очнувшись ото сна. – Мы с Павлом Николаевичем уже все обсудили. Да, Павел Николаевич?
Не ожидавший такого поворота событий Павел встал из-за стола и, через силу улыбнувшись, ответил:
– Даже сверх того, Юлия Андреевна! Надеюсь, мне удалось удовлетворить ваш профессиональный интерес. Прощайте! И вам, Сережа, всего хорошего.
Юля поднялась и, взяв молодого человека под руку, направилась к выходу. Павел смотрел им вслед, пока они не вышли из зала. Затем снова присел к столу, растерянно рассматривая остатки ужина. Что это было? Не привиделось ли? Юля странно появилась в его жизни и не менее странно вдруг ушла.
Подошла официантка. Убирая лишние приборы, она вежливо поинтересовалась:
– Что еще вам предложить?
– Будьте добры, два бокала самого хорошего коньяка, – попросил Павел. Когда девушка ушла, он закрыл глаза, пытаясь осознать, что же здесь произошло.
Мысли Павла путались, а его способность к спокойному анализу, похоже, временно иссякла. «Мы говорили… Я читал стихи об удивительных глазах. Танцевали. Поцелуй…» – Павел коснулся пальцами губ и внезапно ощутил запах женщины, которая всего несколько минут назад была здесь.
Он зажмурился и открыл глаза, только когда официантка поставила на стол бокалы с коньяком. Поблагодарив, он взял коньяк и подошел к музыканту. Тот как раз закончил выступление и собирал ноты. Со спины казалось, что пианист – довольно молодой человек, но вблизи стало ясно, что он годится Павлу в отцы.
– Простите, не знаю вашего имени-отчества, – начал Вараксин.
– Какие отчества в ресторане! Просто Владимир, – приветливо улыбнулся музыкант.
– Вы прекрасно играете, Владимир! Разрешите предложить вам бокал коньяка и попросить о небольшом одолжении.
– Весь внимание.
– Позвольте воспользоваться инструментом?
Владимир бросил оценивающий взгляд на руки Павла и, удовлетворенно кивнув, поднял крышку:
– Пожалуйста!
– Спасибо, – Павел поставил бокал и сел за фортепиано.
Все свое детство маленький Вараксин сопротивлялся усилиям родителей сделать из него великого пианиста. Особо усердствовала мама, мечтавшая о том, как ее Павлуша однажды во фраке выйдет на сцену московской консерватории и покорит публику виртуозным исполнением Токкаты до мажор Шумана. Нескончаемые овации, газеты, телевидение, поклонники. Однако мамины мечты вызывали у Павла исключительно смешные ассоциации с интермедиями у рояля знаменитых комиков. Музыку он обожал и с отличием окончил музыкальную школу имени Шопена, но поступать в консерваторию категорически отказался.
Павел осторожно коснулся клавиш. Начал медленно, словно давая пальцам разбег. А потом заиграл так глубоко и проникновенно, что публика в зале притихла. Посетители с восхищением смотрели на подтянутого мужчину с серьезным лицом, совсем не похожего на музыканта, но заставлявшего их сердца трепетать от непонятной возвышенной печали.
Вараксин играл «Странника в ночи». С каждым аккордом он все сильнее погружался в музыку и, наконец, полностью растворился в звуках. Картинка ресторанного зала постепенно превратилась в туман. Теперь он видел только серые бездонные глаза Юли.
Начать с нуля
Руководителем службы по борьбе с терроризмом был Вячеслав Михайлович Семенов, немногим моложе Вараксина, он уже успел зарекомендовать себя как опытный руководитель и вполне заслуживал занимаемой должности. Боевой офицер, несколько лет прослуживший в горячих точках, несомненно, подходил для такой работы. Единственный аргумент против – он был «варяг» и в столичном управлении – человек временный. Подчиненные знали, что Вячеслав Михайлович достойно проработает несколько лет, внесет в послужной список опыт работы в регионе с повышенным уровнем террористической опасности, а потом уйдет уже на генеральскую должность в одно из областных управлений.
Для Семенова не являлось секретом, что, кроме него, единственным претендентом на это место считался Вараксин, который был плоть от плоти московским кадром, выросшим в управлении от младшего оперуполномоченного – до заместителя начальника службы. При первой же беседе Семенов откровенно признался, что понимает положение, в котором оказался Вараксин, и примет любое его решение. Но тут же попросил остаться в подразделении хотя бы на год, чтобы помочь ему освоиться в обстановке. Поскольку должность зама, которую тогда занимал Вараксин, усилиями Полозова была сокращена, Семенов предложил остаться в качестве совмещенной должности своего заместителя и начальника отдела. Павел, никогда не допускавший, чтобы личные амбиции брали верх над интересами дела, согласился принять предложение нового руководителя. Практически с первого дня между ними сложились доверительные товарищеские отношения, что проявлялось всякий раз, когда подразделение сталкивалось со сложной ситуацией.
Сегодня Павел традиционно зашел к Семенову, чтобы вместе просмотреть оперативные сводки за выходные.
– Чувствую, Паша, намечается что-то серьезное, – начал Семенов. – Сейчас начальник управления срочно вызвал Полозова. Тот уже ехал было на совещание в Центр, но его вернули с полдороги под мигалками. Что думаешь?
– Думаю, что ближайшие выходные мы с тобой проведем здесь – это как пить дать! Так что можешь, Слава, сразу позвонить жене и обрадовать ее.
– Тебе-то, холостому, хорошо! А моя хотела в субботу на какой-то концерт сходить… Опять в обидах будет, – сразу погрустнев, сказал Семенов. – Ну, ладно, женщина она привычная, переживала и не такое. Кстати, а как твои успехи в кинобизнесе?
– Слово-то какое подобрал – «кинобизнес»!
– Только не говори, что в выходные тебе надо быть на съемках! Пока эту неизвестную бодягу не раскрутим, даже не думай!
– А я и не думаю. Обещаю выходные провести с тобой плечом к плечу! И лишь в редкие минуты отдыха отдамся написанию книги: «Мой вклад в мировое киноискусство»! – с комическим пафосом произнес Павел и с улыбкой добавил. – Я не нашел со съемочной группой общего языка. Ты же знаешь, с самого начала я был против этой затеи. Похоже, Полозов решил мною заткнуть дырку своей любезности. Сам наобещал – пусть сам и разбирается!
Зазвонил прямой телефон Дормидонтыча, словно тот услышал обсуждения в свой адрес.
