Кандагарская бригада

–Старшего «85-го» на командный пункт, – раздался голос посыльного.

–Понял, иду.

Пробиваясь через лозы виноградника, где ползком, где перебежкой, Андреев прибыл в сушилку.

–Да, Саня, кажись влипли. Хорошо хоть потерь нет.

Выбираться надо. Единственный выход отсюда – это через дорогу, арык в следующий виноградник.

–Тебе и карты в руки. Заблокируй проход роты, только выбей сначала этих «духов» вон из того дворика, а то не дадут нам пройти. Я вызову афганских «командос» на помощь, – распорядился командир роты.

–Понял.

–Ну, давай. С богом.

Группа «85-го» потихоньку стала выбираться к дувалу, ограждающему виноградник, сделала пролом в нем. Дальше раздалась команда «вперед», полетели ручные фанаты, и бойцы во главе со своим взводным с дикими криками бросились в дворик дома, где засели «духи». Пулеметчик был ранен, его просто добили, один из душманов пытался скрыться в доме, но его достал Караджаев броском ножа. Другой «дух» с крыши дома дал очередь из автомата, мимо. Его срезали очередью от живота. Ещё несколько «духов» корчилось на земле от разрывов гранат. Пара контрольных выстрелов – и все. Сейчас можно делать «коридор» для прохода роты. Однако огонь душманов усилился. Начали мелькать чалмы за дувалами.

Если бы не спецназ афганской армии, то восьмая рота не выбралась бы без крупных потерь. Они подошли в противоположный виноградник, куда блокировала выход роты группа Андреева. Врезали залпом. Андреев взял «снайперку» – СВД, снял пулеметчика, наорал на Самсонова за то, что тот со своим ручным пулеметом и двухметровым ростом стоял, как столб. Бойцы не отставали. Все «мухи» (ручные гранатометы РПГ-22) расстреляли. В конце концов вышибли «духов» из одного большого дома, откуда, как на ладони, простреливалась дорога. Остался только один дом, откуда «духи» вели огонь. Ну, это уже метров за двести, не страшно. Еще афганские спецназовцы помогли. Так, вся рота, по одному, через дорогу, мостик, через арык, дувал перебежала в следующий виноградник. 11отерь не было. Всего два легкораненых. Вообще, честно сказать, если бы не афганские спецназовцы, то восьмая рота потеряла бы половину личного состава. Это называется интернационализм.

Уже потом, по приезде домой, в крепость, Андреев понял, что восьмая рота была затравкой. Всю эту вытянувшуюся «зеленку» между дорогой и рекой Аргандаб окружила бригада и приданные ей полки сороковой армии. Восьмую роту, как приманку, послали на «проческу». Как только она вступит в бой, остальные части подтянутся и уничтожат бандформирование. Только просчет был. Вспоминаются слова А.В.Суворова: «Рисовали по бумаге, да забыли про овраги, а по ним шагать». Получается, роту кинули на убой. Все правильно. Никто не обиделся, это называется разведка боем. Такова суровая правда войны.

Все инстинктивно повернулись в сторону «зеленки». А там! Истребители-бомбардировщики СУ-17 «поставили колесо». Вертикально, один за другим, пикируют к земле, затем взмывают вверх. И так получается в небе большая буква «О». Естественно, на земле взрывы, все рушится, взлетает земля, обломки домов, кустов и что-то еще. Наверное, куски «духов». А бойцам было уже не до этого. Даже есть никто не стал. Так и повалились на землю.

Ночевать устроились в каком-то большом доме всей ротой. Ночью «духи» пытались атаковать. Пришлось их из « под ствольника"» попугать. Будильник Андреев поставил на три утра. Часы эти необычные. Через каждые полчаса играет музыка. Но словам Ю.Федорова, купил он эти часы с громким боем, чтобы они напоминали каждые полчаса о быстротечности времени и о том, что человеку его мало отмерено. Играет музыка. Уже подъем. Вроде только легли. Физиономию даже нечем умыть. Всухомятку что- то поели и вперед. Черная ночь, черное небо, хорошо хоть звезды светят. За ротой, как всегда, плетется афганский полк пехоты. Под ногами все равно ничего не видно. В головной дозор в этот раз пошел Серега Кузьминых со своей группой.

Вдруг выстрелы, крики, потом очереди из автоматов. «85-я» группа бросилась вправо, залегла за дувалом. Тут и «духи» бегут. Командовать не надо было. Положили сразу. Шестеро их было. У одного был «классный» пистолет – «Вальтер». Лейтенант взял его себе. Так этот пистолет и прослужил ему оставшийся год. ПМ (пистолет Макарова) он даже не получал. Зачем? Ещё потеряешь. Пиши потом объяснительные.

Мне не пристало нервничать:

Ведь нервы не крючок.

Я нажимаю ласково

На спусковой крючок.

И хладнокровно трассеры

По воздуху летят -

И я хочу того же, чего они хотят.

Дехканин изогнулся и дыбом встала шерсть.

И их осталось пятеро, а раньше было шесть.

Ну, вот четвертый, третий, и второй упал,

А в первого, нечаянно. Сережка вдруг попал.

После рейда Сергей рассказал, как все получилось. Из-за темноты он шел впереди группы. Вдруг услышал «бабайскую» песню. Такую заунывную, как дорога в пустыне. Подумал, что поют «бабам» приданного полка пехоты, от них всего можно ожидать. Шли вдоль дувала, впереди поворот. Дошли до него – и тут лоб в лоб выходит группа «духов». Впереди идет красавец – высокий, в белой чалме, подсумок для «магазинов» узорчатый, в бисере, на плече автомат американская винтовка М-16-Д-4. Серега с ним столкнулся.

Что такое страх? Бесстрашие – понятно. Хотя никто не бывает бесстрашным. О нем сказал Ю. Федоров: «Страх, который парализует волю, всего тебя: за близких, товарищей». И этот страх был виден в глазах «духа».

Стрелять начали одновременно. Оба под ноги друг друга, хорошо хоть рикошет никого не задел. Сергей понимал, что нужно поднять ствол автомата, но нет сил, как будто в руках свинцовая чушка. «Дух», наверное, тоже об этом же думал. «Нужно его пристрелить. Иначе он меня застрелит,– подумал Сергей. – Лучше буду падать, так, может попаду». Он стал опрокидываться назад, ствол его, конечно, поднялся вверх. Упал. А во время падения «духа» прострочило снизу вверх. Он тоже упал. Труп. Хотя какой был красавец.

Серёге вообще не везло. Сколько он рейдов оттопал, сопровождал колонны, реализовал разведанных? Сколько раз его чуть не убили, сколько солдатских жизней сохранил? Семь раз его представляли к ордену «Красной Звезды», и каждый раз начальник политотдела бригады отказывал. Причины были разные, вернее, не причины, а отмазки. Одна была самая смешная: «У вас в роте печки топятся после 6 утра. Значит, у вас нет дисциплины».

Для достойного – нет достойных наград

Я живот положить для достойного рад.

Хочешь знать, существуют ли адские муки?

Жить среди недостойных – вот истинный ад!

ТРЕТЬЯ РОТА

Роты, батальоны, бригада топает вес дальше. Каждую секунду ждешь выстрела. В принципе «проческа» – это идти на засаду. Знаешь, что впереди засада, но не знаешь где? Поэтому каждую секунду ждешь выстрела, а то и залпа.

Уже полдень. Жара. Только сели пообедать. Слева по ходу движения раздались звуки боя. Там шел первый батальон.

Лютое солнце над Кандагаром

Мертвою хваткой вцепилось в поля.

Наша колонна окутала жаром-

Семьдесят – выше нуля.

Лица как маски под солнцем и пылью.

Через одежду жжет тело броня.

Смешаны гранью между бредом и былью.

Семьдесят – выше нуля.

Души. жара, разомлевшая нолю.

Треснули губы, о влаге моля,

И проклиная солдатскую долю:

Семьдесят – выше нуля.

К бою, пекла как не бывало.

Вихрем взметнулась, взорвалась земля.

Рота в ущелье душманов зажала.

Подумаешь! Семьдесят – выше нуля.

* * *

– «07-й», «08-й» на восток, к первому батальону. Там наши погибают, – проревел комбат по рации. – «Тюльпан», свяжись с третьей ротой.

–Не отвечает, – ответил «Тюльпан».

Хорошо сказать на восток. По карте около семи километров, а реально? По виноградникам, садам, развалинам и крупным буеракам – все двадцать, может, больше. Через минут сорок – пятьдесят ожесточенная стрельба стихла. Раздавались только отдельные выстрелы. Седьмая и восьмая роты бросились бежать, рискуя нарваться на засаду. Но об этом уже не думали. Ведь погибают наши.

Навстречу выскочили трое: один прапорщик, два солдата. Безумные глаза, все в крови, у одного бойца нет автомата. Вместо своего автомата – ятаган, и тот в крови. У всех был всего один вопрос – где? Они показали на восток.

Дошли. Да, картина… Поле и на нем лежит вся рота. Как шла гуськом, так и полегла. Удивительно, что эти трое живы остались. Роту расстреливали почти в упор, с трех сторон. Большинство полегло сразу, остальные еще отстреливались, скрываясь за трупами своих товарищей. Один крикнул: «Ребята, я больше не могу. Простите… Потом взрыв и куски мяса – «духов» и его. Это был командир роты, тяжелораненый. Одному солдату отрезало – отожгло правую руку. Она вообще-то была. Просто висела на трицепсе – задней мышце. Резали, вернее, отрезали ржавым ножом. Этот парень был сапером. Про него история отдельная, даже несколько мрачная. Если вкратце: его и двух его товарищей отправили потом на «вертушке» в госпиталь. Через три недели этот сапер сбежал, пришел в роту (без руки) и говорит: «Я буду здесь дослуживать. Извините, мне полгода осталось». Вот так. Такой парень, и ничего больше не скажешь. А роты больше нет. Это ведь восемьдесят человек.

Тяжкое это дело – изуродованные трупы убирать. Чтобы не травмировать вас, читатель, скажу: отрезано было все, что можно было отрезать. Завернули в плащ-палатки и вынесли на поле к «вертушкам». Полегла почти вся рота. Запомните это название – КАРС.

Может быть, и была ошибка командира роты. Он искупил ее, взорвав себя и «духов».

Извини, читатель. Все это вспоминать тяжело. Я знаю. А каково тем, кто там был? Война везде одинакова. Смерть, увечья стоят рядом с любовью. Лучше бы на войну никто не ходил.

Рота вышла из «зеленки» в пустыню, вынося убитых. Раненых не было. Ты, наверное, помнишь, читатель. Контрольный выстрел плюс отрезанные головы и конечности. «Духов» уже не было. Все равно мы их достанем. Далеко не уйдут. В этом и есть вся война – ненависть.

И цветы луговые увлекут, увы,

И сады неземные обманут, увы.

Веселись, все равно твое имя забудут на земле.

И меня не помянут, увы.

Пока рота вышла, прилетели «вертушки». Уже наступила ночь, южная ночь. Как всегда, с яркими звездами. Занесли трупы, отправили с ними и трех оставшихся в живых от третьей роты. Бойцам спать два часа. Офицерам некогда. Разрабатывают по карте маршрут движения на завтра. Завтра – переезд на новое место боев. А ведь нужно огромную колонну пропустить, бригаду плюс остальные приданные подразделения. Операция-то – армейская.

Шли, как всегда, через Нагаханский поворот. Восьмая рота заблокировала этот семи километровой участок. Для огневой поддержки придали три танка. Один достался Андрееву. Выставили точки, пошла колонна. Подъехал к точке «85-го» ротный Юра Воронов. Бойцы уже поджарили лепешки. Это вместо хлеба. Открыли банки консервов.

–Петя. – крикнул Андреев, – вылазь на обед!

–Нет, комбриг приказал танкистам не выходить из машины, ответил лейтенант Петр Бойко, командир танкового взвода.

–Да, брось ты, здесь нет комбригов, – засмеялся ротный.

–Не вылезу, сказал.

–Что, обсикался? – захохотали офицеры.

–Да, черт с вами. Только, чур, кружку браги, – крикнул Петя.

–Ха-ха-ха-ха, – раздалось в ответ.

–Петя перед началом операции приехал из отпуска, из Союза. Жена у него была беременна на восьмом месяце. Сам – крепыш, с черными волосами, такими же глазами. Вечером посидели, выпили. Петя хорошо играл на гитаре. Спел новые песни из Союза. Тогда модной была песня А.Пугачевой «Миллион алых роз». Да и другие песни пели, в том числе и наши, «афганские».

Вылез он из люка, стал сзади башни на трансмиссию танка, махнул офицерам восьмой роты рукой. Щелк. Петька согнулся пополам, стал падать на бетонку, цепляясь за скобы на башне. Потом рука отцепилась, он упал на дорогу. И тут дикий крик. Такого крика из воевавших в Афгане никто, наверное, не слышал. Это кричал Петр Бойко. Пуля попала ему в живот, перебила позвоночник.

Быстро развернули БТР, танк дал пару «огурцов», бойцы открыли огонь. Только куда? Впереди виноградники, развалины кишлака, а это был выстрел снайпера. Где он, этот гад? После прочесывания местности нашли только гильзу.

Вызвали «вертушку», положили Петю на доски, перевязывать не стали. Крови нет, когда попадают в живот. Так, увезли oт нас Петра Бойко. Дай бог, чтобы остался жив, ходить он уже не сможет. А жена как? Ведь беременная. Черт бы побрал этот обед вместе с брагой и всеми «бабаями». Где он сейчас? Что с ним? С женой? Не хочется думать, что он умер.

МУЖЕСТВО ВРАГА

Колонна прошла. Восьмая свернулась и пошла в арьергарде*. Прошли элеватор, дошли до «ГСМ» (раньше там была заправка), свернули на юг, юг Кандагара. Задача: прочесать крепость Базарчу. Справа – скалы. Слева неглубокая пропасть с текущим внизу арыком.

-«85-й», я «нулевой».

–На приеме, – ответил Андреев.

–Уйди на восток, тут есть проселочная дорога, прикроешь от огня из «зеленки»! – приказал комбат.

–Понял, выполняю.

–Соединишься с нами в точке 86x25x8 (это координаты по карте плюс «улитка*».

Вот и поворот. Круглый спуск, а дальше арык и долина. Белые домишки, цветущая зелень, гранаты с голову двухлетнего ребенка. Недаром Кандагар славился самыми большими гранатами в мире. Зерна красные, сладкие, с ноготь указательного пальца взрослого человека. Тишина, мирная картинка из сказки «Тысяча и одна ночь» Шахерезады. Только все они знали, что тишине доверять нельзя. Беда пришла неожиданно и не с той стороны, откуда ждали. На этой дороге горный поток промыл огромную промоину глубиной метра 3-4. По тормозам поздно. Андреев сидел сверху, успел только вцепиться нотами и руками в откинутый люк. Сзади тоже бойцы сидели, цепляться им было не за что. А Эрданаев как раз начал вылезать через передний люк БТР-а. Ну и, как птичка, полетел вниз. Удар, крики. Бойцы, что сидели сзади, улетели метров на двадцать вперед БТРа, Андреев остался на месте, разбил только руки. Эрданаев. Да, ему повезло меньше всех. О край брони ему разрезало верхнюю губу.

Кого гут винить? Война есть война. Такое тоже случается. Снова «вертушки», отправка Эрданаева в госпиталь. Молодцы вертолетчики. Виртуозы в своем деле. В этот раз «вертушка» села на краешек скалы на одно колесо. И так удерживали её до тех пор, пока Эрданаева не затащили на эту скалу, а потом в вертолет. Ждем тебя, Фуркат. Лицо заживет – возвращайся. Хотя и так ясно, что вернешься. Такой был этот упрямый, смелый узбек. Через месяц он снова был в строю.

Вот и Базарча. Пока вроде тихо. В прошлом году здесь за смелую, отчаянную операцию Александр Черножуков получил высокое звание Героя Советского Союза, это был командир седьмой роты. А если по-честному, то присвоили ему это звание за выигранный бой без потерь. Было всего два легкораненых. Причем у него не было артиллерийской и воздушной поддержки. Шли автомат на автомат, зубами друг друга грызли. Да, «духи** тоже хорошо воюют. Вернее, воюют они плохо, несмотря на американских и китайских инструкторов, но в храбрости, отчаянности и высокой гордости им не откажешь. Вообще, Кандагарская провинция была самая неуправляемая, даже самая независимая. Англичане убедились в этом на своей шкуре.

Это ведь война. Правильно сказал Ю.Федоров в своей книге: «Кровь – своя и чужая – плата за жизнь. О крови не думали. Заботились о меткости выстрела, собственной реакции**. Как будто о нас.

Взвод вытянулся по зеленке». Прошли гранатовый сад, дальше мелкий виноградник. Пошли вперед дозорные. Вернулись, доложили, что дальше поле, а на конце его крепость: «Надо ее захватить, – подумал взводный, – это самое удобное место прикрыть колонну».

Цепочка взвода прошла виноградник, начала втягиваться па поле. Ну, эту аксиому мы уже усвоили. На поле лезть нельзя. Сразу положат на зеленую лужайку, среди цветов. Группа пошла по краю поля, в сухом русле арыка. Зеленая форма скрывает среди зелени, да и видны были только по грудь. В длину поле было метров триста, в ширину – около пятидесяти. Вдруг идет «дух». Рослый, не менее 1,90 метра, ухоженная борода, чалма, на ногах американские ботинки, на плече китайский автомат, горделиво поглядывает по сторонам. Явно не рядовой.

Подошел к группе Андреева метров на тридцать. Взвод остолбенел. Неужели такой смелый? Нет, просто не увидел «шурави».

Вот остановился. Увидел группу Андреева. Автомат даже не снял с плеча. Усмехнулся, презрительно глядя на советских солдат. Повернулся и медленно-медленно пошел назад.

Глаза – это душа человека, это зеркало души. Они могут высказать все: огорчение и радость, печаль и озабоченность, презрение и жалость, а главное – любовь. «Дух» выразил презрение к смерти. Неправда это, что естъ бесстрашные люди. Не страшно только дураку или мертвому. Просто каждый человек, если он человек, в определенный момент своей жизни обязан сделать то, что надлежит сделать. Он сделал свой шаг. Жизненно важный.

– Огонь! – в бешенстве заорал взводный.

Раздался залп. «Духа» осыпало нулями, но ни одна не попала. После такой стрельбы любой бы упал на землю, спрятался бы в мышиную норку. А он даже не вздрогнул. Как шел медленно, так и идет. Поразительно. Ведь расстояния-то всего 25-30 метров, и никто не попал. Минуты через две психоз прошел. Андреев взял себя в руки, спокойно взял у бойца «снайперку», прицелился и выстрелил в сердце. В голову было бы надежнее, но он не захотел уродовать этого «духа». Мужество врага всегда нужно уважать. Не уважает смелость противника только трус. А этот враг был достоин уважения.

После выстрела «дух» вздрогнул, остановился, обернулся к своим противникам, посмотрел, снова презрительно усмехнулся и упал. Такой смерти может позавидовать любой солдат.

Дали салют в честь его достойной гибели, иначе не скажешь, и пошли дальше – вперед. Была команда.

ДЕМБЕЛЬ

Вот и кончилась операция. Взяли пару складов. Снова Андреев со своим взводом в своей крепости. Будто домой вернулся. Потекла обычная жизнь: завтрак и обеды, обстрелы. Все как всегда: пыль, жарища, разрушенные кишлаки. Хорошо хоть специально загорать не нужно. И так все получёрные.

Такая вот жизнь была у Андреева. И всем этим парням было не больше двадцати – двадцати двух лет. В сущности, возраст – это не число прожитых лет, а число оставшихся мгновений, которые нужно прожить порядочно. И эти парни прожили свою жизнь достойно.

Несмотря на круглосуточную войну, обстрелы и прочие неприятности с «духами», у крепости установился какой-то неписаный распорядок. В двухстах метрах от крепости дорога, которую блокировал взвод Андреева. Днем там выставляется пост для досмотра. В двух километрах от этого поста к «бетонке» подходил разрушенный кишлак. Там был «духовский» пост для грабежа проходящих машин, причем своих же, афганских. Ну, нам на них наплевать. Им – на нас. Ходят и они, и наши в полный рост по дороге. Никто ни в кого не стреляет. Они заняты своим делом, «шурави» – своим.

Однажды на «бетонке» остановился грузовик с большими бортами. Прямо напротив крепости. Колесо у него отвалилось. Кузов заполнен мешками «под завязку». Водила сразу же убежал в «зеленку». Значит, это добыча взвода. Вечереет.

– Товарищ лейтенант, там «духи» ползают. Что-то сгружают из машины. – доложил наблюдатель.

Слева направо: «Краснозвездный» Болтабаев, «Флегма», Самсонов, « Водила», Попов, «Главный молдаван» Загренко, наводчик-оператор Перепелин, Гена Куц, Арман, Андреев.

Слева направо: «Краснозвездный» Болтабаев, «Флегма», Самсонов, « Водила», Попов, «Главный молдаван» Загренко, наводчик-оператор Перепелин, Гена Куц, Арман, Андреев.

–Дайте очередь из АГС-а, – сказал Андреев. В ответ – очередь из автомата. «Ах, так. Ну, тогда получите», – подумал Андреев.

–Развернуть минометы, пристреляться. Броня, дай один «огурец*. Минометчикам кидать свои штучки до утра через каждые пятнадцать минут.

Все, тишина. «Духи» тут же заткнулись. Утром выехали, проверили, что в мешках. Сверху – сахар в мешках, а на дне – селитра. Её-то и хотели разгрузить «бабам», там её используют в качестве мощного взрывчатого вещества. Недаром водитель убежал в «зеленку». «Духам», наверное, и вез, а сверху сахаром заложил. Что ж, вызвали танк из батальона, тог отбуксировал грузовик. Полная конфискация. «Духи», конечно, обиделись на взвод. Дня три атаковали крепость. Ну, взводу было не привыкать. Отбились, как всегда. Зато оставшиеся полгода в пустыне чай сладкий пили. Сгущенка надоела уже.

Bот и настал радостный день. Старослужащие солдаты-дембеля – собираются домой. Семь человек. Да, это дело надо отметить. Повар приготовил роскошный обед: вареная в специях баранина, шурпа, откуда-то свежей картошки достали, а то все сушеная была, конечно же, узбекский плов, приготовленный в казане, и морс фруктов. Не обошлось и без самогона. Ну, барана купили у пуштунов, самогон – свой, а остальное было секретом бойцов взвода. Андреев так и не дознался, откуда было остальное богатство.

Строиться! – скомандовал лейтенант. – Равняйсь, смирно! Поздравляю вас, дембеля, со счастливым окончанием службы в ДРА!

–Ура! Ура! Ура!

–Балтабаев, восемь кружек, Андреев повару. Всем дембелям дали в руки по 250-граммовой солдатской кружке, налили крепчайшего самогона. Взводный и семь его дембелей стали кругом, сдвинули свои кружки и молча пили. Потом был праздничный обед, песни под гитару, наилучшие пожелания друг другу.

Вокруг только и раздавалось: «А, ты помнишь?..* Вспоминали свою боевую жизнь. Все-таки печально расставаться. Вместе прожили год с лишним.

Все. Пора ехать. Из крепости на БТР-е в батальон, оттуда «вертушками» в бригаду, а там – Союз. Объятия и поцелуи продолжаются. Уже из ворот крепости все вышли, а дембеля все не усядутся в машину. Помог минометный обстрел «духов». Мигом все оказались в БТРе.

– Не забывайте нас! – крикнул Кадыров.

Не успели тронуться – случилось непоправимое. Снайпер, гад, попал танкисту-заряжающему прямо в живот. Дикий крик, выстрел из танка, затем огонь изо всех видов оружия. Но человека-то тяжело ранили. Вот и победили… Вместе с дембелями отправили танкиста. Да. Война продолжается.

Г л а в а пятая

ВЫНУЖДЕННЫЙ ОТПУСК.

ТИФ

Вот он – «отпуск». Температура под 40. Пьешь таблетки – не помогает. Грипп что ли? Надо ехать в батальон, доктору показываться. Тем более что снаряды к ганкам нужно повезти, кончаются.

–Запрягай, – скомандовал лейтенант.

–Есть, товарищ лейтенант, – откликнулся водитель.

Эрданаев, за старшего. Еще пару бойцов дай. У Курбатова вон язвы появились. Его и еще кого-нибудь.

–Понял, – ответил замкомвзвода.

Пока Залимбеков заводил БТР, Андреев быстро собрался и пошел к машине.

–Готовы что ли?

–Курбатова нет. Не хочет ехать? Эрданаев, передай, что я ему башку оторву. Через минуту чтобы был в машине.

–Есть.

–Вчера еще Перепелина легко ранило, его тоже в батальон, – добавил Андреев.

Под залпы стрелкового оружия взвода и минометов тронулись. Слева пролетело две гранаты из РПГ-7, справа – очередь из ДШК. «И как это мы его раньше не заметили? – подумал Андреев. – По возвращении снайперам морду набью».

Вот и батальон. Кто-то бежит обниматься – целуется, Андреева офицеры сразу пригласили к столу.

–Сань, – спросил батальонный доктор Толя Федоров, – что-то у тебя рожа красная.

–От вашей браги.

–Нет, подожди. Это серьезно. Ну-ка задери ХБ. Точно, на животе сыпь, – поставил диагноз Толя.

–Измерь температуру… Так и есть 40. Язык. Это признаки тифа, Саша. Давай-ка завтра же на вертушке в бригаду. Это не совет, Саша, это приказ, – сказал старший лейтенант Федоров.

–Завтра же рота в рейд пойдет. Я что, крайний? После рейда в госпиталь поеду.

–Нет, Саша. Здесь ты всех перезаразишь, если сам не умрешь.

–Понял, Толя. Поеду проверюсь. Если я здоров, Толя, то лимонад Pepsi тебе привезу.

* * *

Анализы показали – тиф. Сразу попал в госпиталь, в тифозное отделение. Оно окружено колючей проволокой и по периметру ходит часовой, чтобы больные в самоволку не бегали. Странное ощущение. Вся жизнь, а это для Андреева действительно была прожитая жизнь, с автоматом под рукой, а тут без оружия. Непривычно все это. Есть такая поговорка, касаемая всех мужчин: ОРУЖИЕ рождает власть. Ведь мальчишки с детства бегают с пистолетами.