banner banner banner
Сделано с любовью
Сделано с любовью
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Сделано с любовью

скачать книгу бесплатно

– Ох, Айка-Айка!.. Тебе ли не знать, как я нуждаюсь в советах, – в тихом ласковом тоне я отчётливо слышу угрозу, но не боюсь. Хотя и не нарываюсь. И Гор быстро оттаивает: – Ладно, пусть расслабится твоя сестрёнка. Вы ж, бабы, дуры! Всё мечтаете о милых и нежных мальчиках…

– Это вряд ли… Обычно у таких милых и нежных уже есть мальчики.

– Тоже верно, – усмехается он. – Ладно, Айка, обращайся… – и, прежде чем я подала голос, Гор сбросил вызов.

Вот и славненько!

Гор… Змей гремучий! Хозяин «Антракта», самого крутого ресторана в городе, и окрестных земель. Мало, кто знает, что его полное имя Егор. А вот то, что этот тип опасен, как ядовитая змея в брачный период, знают все. И угораздило же его запасть на нашу Алекс!.. Хотя, по правде говоря, это её угораздило! Сашка сама и виновата! Но не отдавать же теперь дурную и недальновидную сестру на съедение этому чудовищу.

* * *

Когда я въезжаю в свой родной район, снег снова сменяется дождём. Природа чокнулась!

Очередной звонок от мамы верещит как раз в тот момент, когда я проезжаю мимо нашей пятиэтажки. По привычке бросаю взгляд на балкон… и наблюдаю, как вслед за светящимся бычком с балкона вылетает то ли банка, то ли бутылка… Вот же свиньи колхозные! Кажется, мне всё же не избежать знакомства с Вальдемаром.

– Айка? – растрепанная мама запахивает розовый подростковый халатик то на груди, то на бёдрах… Но безуспешно. – Но ты же говорила…

– Я передумала! – стараюсь на неё не смотреть. Однако то, что я вижу за ней… О, Господи!

Это лучше один раз увидеть… чем увидеть не один раз. Сперва из комнаты раздаётся громкое харканье-хрюканье, а потом…

Вдруг из маминой из спальни… кривоногий и хромой… Выползает… аморальник с возбуждённой булавой.

Как-то так.

Фу!

По поводу «хромого» – это я утрирую, конечно. Но мамин Вальдемар, скажу я, очень колоритный тип. Типок.

– Ой… – выдавил из себя типок, вытаращив на меня слезящиеся глаза, и снова захрюкал, прикрывая рот ладонью.

– Вова, что с тобой? – забеспокоилась мама и устремилась к нему навстречу, но от меня не укрылось раздражение в её голосе.

– Прости… Ани, – сипит Вальдемар, – я это… поперхнулся… кхе-кхе (хрю)… случайно.

Ани! Трындец! Это что, производная от Анастейши?

Я закатила глаза к потолку…

Ух, а паутины-то сколько – мрак!

Ну а куда мне ещё девать глаза? На маму смотреть как-то неловко – халатик на ней не сходится, а под ним… только обнажённые бальзаковские телеса. Перевожу взгляд на Вальдемара. Справедливости ради надо признать, что природа одарила его очень смазливой мордахой, но, к сожалению, на этом подарки закончились. Жопа на ширине плеч, четыре хлипкие конечности, впалая грудь с реденькой порослью и выпирающий пупок, тщательно скрывающий железный пресс. А, ну ещё белые трусишки, вспученные на причинном месте.

Бр-р! Жесть!

Вальдемар, наконец, прохрюкался, изящным жестом откинул с лица длинные светлые волосы и молвил красивым, хорошо поставленным голосом:

– Простите ради бога… Добрый вечер, милая барышня. А Вы, наверное, Аика?? – и обнажил ровные красивые зубы в широкой доброй улыбке.

– Наверное, – отвечаю коротко и хмуро, стараясь скрыть удивление.

Не-эт, это голова точно не отсюда! Что ж мужику так с туловищем не повезло?

– Может, чаю с нами выпьете? – гостеприимно предложил Вальдемар, но, скользнув взглядом по собственному телу, резко сиганул назад в комнату. – Ой, простите, Аика, я забылся немного… Я сейчас быстренько оденусь.

– Ты не слишком спеши, Вов, – настойчиво посоветовала мама и, прикрыв за ним дверь, с шипением двинулась на меня: – Ты зачем притащилась на ночь глядя?

Нет, ну нормально?

– Ты, может, сперва оденешься? – я усердно смотрю ей в глаза, чтобы не видеть всего остального.

– Я в своём доме сама решу, как мне выглядеть! Пришла зачем, спрашиваю?

– Вольер разобрать, – пожимаю плечами. – Ты ведь сама просила…

– Сейчас? Другого времени не нашла? – мама отталкивает меня к входной двери. – Что-то я не припомню, когда я тебя просила строить глазки моему мужику! Ишь, распахнула рот на чужой бутерброд.

Чего-о? Бутерброд?

К горлу подкатила тошнота… Да будь её Вальдемар единственным членоносцем на планете, я бы предпочла его видеть в непроницаемых доспехах, а лучше не видеть вовсе. Но сказала я совсем другое:

– Мам, да зачем тебе этот… Вова? Это ты за него, что ль, замуж собралась? Он же тебе в сыновья годится!

– Заткнись, дура! – зашипела он и, схватив меня за грудки, припечатала к входной двери. – Мне больше тридцати никто не даёт…

– Да больше тридцати и нет ни у кого, – я вжимаюсь сильнее в дверь, избегая контакта с её грудями, но оттолкнуть не решаюсь – мама же.

– Не вздумай даже смотреть в сторону Владимира! Я тебе ещё Рябинина не простила! Вы меня, сволочуги, по миру пустили.

– Мы?! Мам, да ты живёшь на всём готовом!..

– Да что ты говоришь?! До хрена вы мне тут наготовили, деточки заботливые! Сами в хоромах жируете, а мать в этой сраной халупе едва концы с концами сводит…

За халупу стало очень обидно. Я до сих пор люблю эту квартиру, хоть мне и больно здесь находиться.

– Личный комфорт в твоих руках, Анастасия, а если не нравится квартира, так сними другое жильё. Пусть твои концы с концами тоже хоть немного подсуетятся.

– Ах вот как ты запела, соплячка оборзевшая! Давно ли сама из грязи выползла?

– А я никогда и не была в грязи, как бы ты не старалась. И хоромы мне не с неба упали. Это, Анастасия Михална, жизнь отсыпает нам по заслугам и способностям. Знаешь, она, как Санта-Клаус с конфетками – трудолюбивым деткам даёт шоколадные, а ленивым – сосательные.

– Ну ты и тварь! Да если б я только знала, что наворотил твой Санта своим поганым леденцом, я б тогда лучше аборт сделала! – мама яростно сверкает зелёными глазами и давит на меня всем весом. – Всю жизнь мне испоганили, уроды!

– Девочки, а вот и я! – радостно пропел Вальдемар и тут же проблеял испуганно: – А вы чего это там?..

Через мамино плечо я подглядываю за её преобразившимся женихом – белая рубашечка, галстук… клетчатые тапочки… И меня разбирает смех.

– Она уже уходит! – рявкает мама, не оглядываясь.

– Ка-ак… а почему? – расстроенно тянет Вальдемар и получает исчерпывающий ответ:

– По херу?!

Открыв дверь, мама грубо выталкивает меня на лестничную клетку, и сама выскакивает следом с добрым материнским напутствием:

– И больше не вздумай приходить без предупреждения! Ясно тебе?

Спустившись на один пролёт, я вдруг вспомнила, по какой причине сюда пришла и оглянулась на маму.

– Ясно… теперь буду предупреждать. Только вы больше не выбрасывайте с балкона бычки и бутылки. Хорошо?

– Хорошо… что предупредила, милая, – елейным голоском воркует мама и картинно сокрушается: – А что случилось-то? Неужто я случайно по твоей буржуйской тачке попала? Так я следующий раз возьму пузырь потяжелее.

– Ну понятно… Короче, ты меня услышала, – повторяю спокойно, подавляя вздох. – И Вальдемару своему тоже передай, иначе мне придётся вам напомнить, чья эта квартира.

– Ах ты сучка подлючая! А ну пошла отсюда! И скажи спасибо, что тебе по башке не прилетело! – горланит она во всю глотку, призывая любопытных соседей прилипнуть к глазкам. А халатик, к слову, по-прежнему ничего не прикрывает.

Трындец, мам! Ты деградируешь, что ли?

– Что вытаращилась? – кивает она мне, уперев руки в бока. – Давай двигай к себе на хаус!

– Мам, скажи, а… если бы я по-прежнему давала тебе деньги, ты бы лучше ко мне относилась?

Она открыла было рот, но снова захлопнула. По прищуренным глазам и плотно сжатым губам я вижу, как остатки самолюбия борются с алчностью… и ни намёка на сожаление или стыд.

– Дождёшься от тебя, – цедит она сквозь зубы.

– Ани, – из-за приоткрытой двери показалась улыбчивая физиономия Вальдемара, – ты бы оделась, солнышко…

Но, резко качнув бедром, солнышко задвинуло своего беспокойного рыцаря обратно в квартиру и снова обратилось ко мне:

– Хочешь сказать, ты денег принесла?

– Нет… Просто я подумала…

Дверь за исчезнувшей мамой захлопнулась с оглушительным грохотом, предельно ясно давая мне понять, что я снова подумала мимо. А из квартиры раздался возмущённый визг:

– А ты куда это так вырядился, красавчик?

Взволнованное блеянье Вальдемара едва слышно. Вот же попал, бедняга!

Быстро преодолев четыре этажа, я выскочила на улицу и с наслаждением встретила порыв колючего ледяного ветра. Подошла к машине и напоследок подняла взгляд на свой балкон… Ох как же вовремя я это сделала, чтобы увидеть, как оттуда на меня стремительно пикирует тёмный предмет. Я быстро прикрыла руками голову, а совсем близко, чудом не задев ни меня, ни машину, приземлилась жестяная банка, из которой на свежевыпавший снег выплеснулись остатки пива. А может, какой другой дряни.

Что ж ты такая дура, Настя! А ведь могла попытаться быть мамой.

Всё, домой хочу! Но сначала…

Я отогнала свой танк из-под обстрела и, притормозив с торцевой стороны дома, извлекла из кармана телефон.

– Здравствуйте, Андрей. Прошу прощения за поздний звонок… Ваш номер мне дал Егор… – в ответ трубка выразила раздражённое непонимание, но лишь прозвучало «Гор», абонент замер и обратился в слух. – Сегодня к вам в отделение нейрохирургии поступил Ланевский Кирилл Андреевич. Я хочу знать о его состоянии.

Глава 4

Аика

Переломы… Сотрясение… Ушиб сердца…

Сердце моего Кира… такое большое и горячее!.. Я не смогла с ним обращаться бережно, не защитила его сердце от боли – бросила. Наверное, тогда и случился первый ушиб.

Как же я боялась твоего возвращения, мой Кир! Как я ждала тебя!.. Дни считала… Четыреста двадцать два… И каждый из этих дней я была счастлива… несмотря ни на что. И бесконечно долго я по крупицам создавала свой комфортный мир… Мне хорошо в нём. Даже когда заходится сердце!.. И когда тело вспоминает прикосновения твоих рук… твоих губ… И когда хочется плакать… Или бросить всё и мчаться… лететь к тебе… Чтобы обнять, прижаться, вцепиться… впиться… и не отпускать! И чтобы только мой! Только со мной! Навсегда!

Так ведь бывает, Кир?.. Я правда не знаю…

Но мне спокойно и уютно в моём маленьком мирке. Здесь мои крепкие надёжные якоря – мои девчонки и мой дом. И я не уверена, что готова впустить в моё долгожданное, с такой любовью сотканное убежище… твой огонь, способный воспламенить меня, вознося до небес… доводя до эйфории и умножая моё счастье!.. Или спалить дотла.

Скрип «дворников» по сухому стеклу заставил меня вернуться в действительность. Я даже не заметила, когда прекратился снегопад и как мой верный танк привёз меня к родному дому. Мой дом… моя тихая лесная гавань. Каждый раз, когда я подъезжаю сюда, моё сердце колотится от радости. Сколько труда я в него вложила! Сколько души!..

Мой дом – самый крайний на нашей улице и в нашем районе. Дальше только лес и река. Мне нравится думать, что мой дом находится на самом краю вселенной. Переулок, где расположены въездные ворота, даже не имеет названия, поэтому я назвала его «Счастливый». Нет, конечно, мой дом причислили к примыкающей улице, присвоили номер… короче, всё, как у людей. Но это ведь всё для отчётности, а по факту я – хозяйка маленького кусочка вселенной… с моим участком леса, с моим кусочком неба и узкой дорожкой реки, проглядывающей в прогалах деревьев. Это так кружит голову, что я не променяла бы свой лесной рай ни на один дворец.

Ворота распахнулись, впуская меня, владычицу, и я въехала на свою территорию любви. Здесь даже грустить бывает в кайф, правда, грустить мне обычно некогда. Но прямо сейчас я в полном раздрае и отвлечься никак не выходит. Как же я могу отвлечься от раненого сердца моего Кирилла?..

Я глушу двигатель, достаю мобильник и нахожу спасительный контакт. «Господин Рябинин». Мой любимый папочка. Время уже позднее, но я знаю, что он всегда мне рад.

Жму вызов и выдерживаю пять долгих гудков, прежде чем трубка отзывается ленивым женским голосом:

– Алло, я Вас слушаю…

О как! Слушает она! Я подавляю спонтанный порыв громко взвизгнуть в микрофон, чтобы эта слушательница оглохла и надолго забыла, как прикладывать свои уши куда не следует. Но вовремя вспоминаю, что я взрослая женщина. К тому же я не хочу ставить Рябинина в неловкое положение… даже перед какой-то там мяукающей слушалкой.

– Алло-о, – нетерпеливо повторяет она.

И проглотив готовые сорваться с языка безобразия, я сдержанно озвучиваю:

– Здравствуйте, передайте, пожалуйста, телефон его владельцу.

– А Вы, простите, кто? – выбешивает меня трубка.

– Результаты спортлото! – рявкаю ей в ухо. – Павел Ильич только что выиграл главный приз и если он немедленно об этом не узнает, то выигрыш может до него и не добраться!

Интересно, а как он обозвал меня в своей телефонной книге?

Реакции на моё выступление я так и не дождалась, потому что там уже приближается и ласкает мой слух родной рычащий голос:

– Так, а я сейчас не понял – это что, мой телефон?!

– Паш, ну просто он звонил… – продолжает пищать мне в ухо неизвестная телефонистка.

– А разве ты мой личный секретарь? – рычит мой грозный Рябинин, а спустя секунду из динамика слышится ласковое и тёплое: – Айчик?