Мелисса. Часть 1

В начале июня солнце пекло еще не так сильно. Потому они с удовольствием растянулись на берегу и валялись, глядя на голубое безоблачное небо.

– Да! Вот это жизнь! – радостно протянула Мелисса.

– Ага! – подтвердила Сара. – Хорошо, что ты приехала. Одной тоже душевно, как говорит Моника, но все равно как-то не так.

– Почему одной-то?! – удивилась Мелисса. – Ты же с ребятами вечно гуляешь.

– Да, понимаешь, – Сара повернулась на живот и стала щекотать Мелису травинкой по лицу. – Надоедают они мне за весь учебный год. Да и половина разъезжается, кто куда. Но я думаю, мы с ними, все же пару раз погуляем.

Мелисса вырвала у Сары из рук травинку.

– Ну можно, конечно. Я даже кое-кого из твоих друзей помню.

– Да дураки они все, – резюмировала Сара.

Мелисса прикрыла глаза. Так приятно слушать, как море плещется за спиной, и чувствовать, как постепенно высыхает одежда, и дышать этим чистым просоленным воздухом.

Подобную благостную идиллию ей не хотелось нарушать рассказами о темной нечисти. Нет! В этот светлый покой не нужно вмешивать тревоги и сомнения!

Но Сара, стараясь говорить нарочито беспечным тоном, вдруг произнесла:

– Слушай, Мелис, ты меня не обманешь! Тебя что-то тревожит! Я прямо шкурой своей ощущаю какую-то тревогу в тебе. Ну не знаю, как объяснить! Ты, правда, как-то изменилась. Может от того, что ты стала писать истории всякие?

Мелисса отмахнулась:

– Да ну брось ты! При чем тут мои истории?!

– Ты мне парочку высылала. Ты ж знаешь, я читать-то не любитель. Но твои меня захватили, правда, я не все поняла. Но так по ощущениям: то страшно, то светло, будто летишь что ли куда-то. Я вообще не поверила сначала, что это ты писала. Чувствую в них тебя, но будто не ты, будто кто-то через тебя говорит! – и Сара положила Мелиссе на живот большой плоский камень.

– Тебе понравилось? – искренне удивилась девочка. – Но ты ни словом в письме не обмолвилась об этом. Я даже слегка обиделась, если честно, – и Мелисса, собрав горсть мелкой гальки, высыпала их Саре за ворот.

– Ах ты, зараза, – рассмеялась подруга и стала вытаскивать камешки из-под одежды. – Ну да, – продолжила она. – Я тебе ничего не написала об этом, чтобы ты не возгордилась шибко.

– Ох прямо таки возгордилась бы! – гневно сверкнула глазами Мелисса.

– Ну да! Ты же у нас большого о себе мнения! – шутливым тоном ответила Сара, и состроила серьезную мину. – Читаешь вечно всякие книги умные, учишься хорошо.

– Ну тебя, – надулась Мелисса.

– Да, шучу я, глупая, – и она толкнула подругу в плечо.

Мелисса задумалась, кинула беглый взгляд на подругу: та лежала на боку и смотрела на нее хитрыми глазами, выжидая, когда же, наконец, услышит правду.

– Ладно, ты права. Я расскажу тебе кое-что! – вздохнув, сказала она.

Сара просияла, и Мелисса поведала ей свою сумбурную и сбивчивую историю.

Глава 11

– Ты, Мелис, рехнулась по-моему! – отрезала Сара, и ударила ладонью по камням с такой силой, что они разлетелись в стороны. – А все от того, что ты истории начала писать! Вот фантазия-то у тебя и разыгралась! Все ясно, как белый день!

– Спасибо тебе, дорогая подруженька, – с обидой в голосе прошептала Мелисса.

– Ну а что, – пожала плечами Сара. – Сама посуди! Сначала тебе мерещатся какие-то голоса в школьных подвалах, потом ты видишь дурацкие картинки: пустой город, темный силуэт, и снова голоса, голоса! Потом после истории, рассказанной этой дурковатой Эльзой, ты в тот же самый миг встречаешь каких-то чудовищ лесных и видишь непонятное свечение. И заметь: ни Эльза, ни ее муженек ничего не помнят! Получается, они-то никаких чудовищ-то и не видели! А твоя колдунья просто не в себе, как и ты! Вот! А тревожное письмо твоей мамы к тете Монике может быть связано с чем-то другим.

Мелисса нахмурилась. Конечно, в словах Сары есть доля правды. А может она действительно сходит с ума?!

– Ну не печалься, – Сара потрепала ее по голове. – Это же можно вылечить! Вот сейчас развеешься, забудешь о своих кошмарах, а если снова подобное повторится, то найдешь в книгах своей матери рецепт от безумия. Сваришь себе втихую настой какой-нибудь и будешь незаметно пить его!

Мелисса снова вздохнула и уклончиво ответила:

– Не знаю! Не знаю!

Сара продолжительно и задумчиво посмотрела на нее. Мелисса поймала ее взгляд и с напором спросила:

– Ну что еще-то? Говори уже!

– Какая ты проницательная! – смеясь, ответила Сара.

– А ты думала. Ни одной тебе быть вещуньей, – съязвила Мелисса.

– Чего? Кем? – вытаращила глаза Сара.

– Читать больше надо!

– Иди ты! – нахохлилась Сара.

– Ладно уже, хватит! Говори скорей, что там у тебя на уме.

Сара улыбнулась, пробормотала про себя: «Вещунья», и начала:

– Когда ты рассказывала о своих злоключениях, я несколько удивилась, потому что недавно слышала нечто подобное.

– Что?

– Да, да! Только не перебивай меня, – строго сказала Сара. – У нас в классе есть мальчик Билли. Помнишь его? Мы в прошлом году вместе ходили рыбу удить. Ты еще сказала, что он слишком много плюется, ругается и пытается показаться взрослее, чем он есть на самом деле. Так вот, история эта связана с ним! Иду я в школу после выходных. Опаздываю страшно. Думаю над тем, что бы такое соврать в свое оправдание. И придумала! Зайду-ка я за аптеку в закоулок и спрячу там свой портфель. Приду в школу, скажу, что на меня напали мальчишки с Фэктори и портфель отобрали. Классная дама, конечно, мне не поверит, начнет кричать, чтобы я, где хотела, там портфель и доставала, и все в том же духе. Я ей поклонюсь, отвечу: «Да, да, моя повелительница!», а сама шмыг, добегу до аптеки, возьму портфель и вернусь обратно. Так еще больше времени выгадаю, а классная дама все равно правды не дознается и во лжи меня уличить не сможет.

– Ну ты даешь! – рассмеялась Мелисса. – Только я все равно не понимаю, причем тут нечистая сила?

– Я же попросила не перебивать меня, – сверкнула глазами Сара.

– Молчу, молчу, – хихикнула Мелисса и добавила: – Болтушка.

Сара сделала вид, что не услышала последнего слова, брошенного в ее адрес, и довольная тем, что Мелисса высоко оценила ее хитрый план, продолжила не без гордости:

– Забегаю я за аптеку, прохожу в закоулок и застываю от удивления. Смотрю, в углу кто-то есть. А там очень темно, ничего не разглядеть. Кому понадобилось здесь прятаться? Мне стало интересно, я осторожно подошла, и смотрю: Билли стоит, уткнувшись носом в стенку. И что ты думаешь? Ревет! Билли ревет! Билли, когда ему нос подбили – не ревел; когда его родители на ночь из дома выгоняли – не ревел; когда его по арифметике на летнее обучение оставили – не ревел! И тут такое! Он услышал мои шаги и испуганно обернулся. Увидел меня, вздохнул с облегчением, и обрадовался. А я думаю, что он радуется-то? Другой бы на его месте разозлился: девчонка застукала тебя плачущим! Я стою и не знаю, что делать, что говорить и как к нему подступиться. Тут он сам заговорил:

– Сара, как хорошо, что это ты!

Я удивилась:

– А ты что кого-то другого ждал?

Он всхлипывает, в глазах ужас появляется, и отвечает:

– Не ждал, нет, нет, но боялся, что придут.

– Кто? – еще больше удивляюсь я.

– Они, – отвечает он.

– Кто они? Родители?

– Нет.

– Классная дама и остальные учителя?

– Нет.

– Мальчишки из Фэктори, которые давно хотят тебя вздуть?

– Нет.

– Торговцы семечками, у которых ты постоянно воруешь товар?

– Нет! Нет! Нет! – вдруг закричал он и снова расплакался.

– Тогда я уже ничего не понимаю!

Я посмотрела на часы. Мы же в одном классе учимся, и выходило, что мы на половину урока уже опоздали. Если до его окончания не прийти в школу, то классная дама сразу к родителям побежит жаловаться, а мне и так недавно влетело за то, что я нос кому-то, уж не помню кому, разбила.

Я трогаю его за плечо и говорю:

– Слушай, Билли, не знаю, что у тебя там случилось, но пошли скорей в школу.

А он так оторопело на меня посмотрел и схватил за рукав:

– Нет, не уходи без меня. Мне надо в себя прийти. Не хочу, чтобы видели, как я реву. Давай, я тебе расскажу, что случилось, может, мне легче станет. А к концу урока пойдем в школу и придумаем что-нибудь.

– Давай! – соглашаюсь я, и мы садимся на старый грязный ящик.

Я вздохнула про себя: мама мне всыплет вечером за грязные штаны. Она же их только вчера постирала. Ну да ладно! И без того влетит в школе, так что уж теперь мелочиться!

– Такое случилось, – говорит Билли, и немного успокаивается, вытирая рукавом слезы. – Я с мальчишками из Фэктори вчера ночью пошел в заброшенный дом, который у них на отшибе стоит.

– Что? – у меня челюсть от удивления отвисла. – Ты с ними? Но они же тебя давно хотят побить за то, что ты гулял по нашему кварталу с девчонкой из их школы! А потом повадился провожать ее до дома.

– Было такое, – отмахнулся Билли. – Но мы заключили временное перемирие. Договорились, что я к ним раз в неделю беспрепятственно хожу, а их Джеки к нам.

– Ты вообще рехнулся! Они же наши враги! Ты забыл что ли последнюю войну?! – пытаюсь воззвать я к его совести.

– Да какая уже разница, все это к делу не относится! Слушай лучше! – уже твердым голосом, не терпящим возражения, продолжил он: – Сама знаешь, квартал их считается бедным и опасным. Там кабаков много, всяких питейных заведений, а дома почти все, – развалюхи, но один – отличается от всех – тот, который на отшибе стоит. Ты его точно не видела, ты в Фэктори дальше первой линии и не была. Жил в этом доме сто лет назад один богатый торговец Стоун Грей. Он в порту доки держал, они хорошие доходы приносили. И фабрику он построил, потому квартал и называется «Фэктори». Так вот, дом, в котором жил Грей, настоящий замок! Трехэтажный с двумя флигелями, большой, красивый, украшен колоннами, вокруг него – сад. Жил он там один. Поговаривают только, что был он любвеобильным: со служанками своими знался и ходил во всякие дурные заведения. Помимо этого еще и какими-то темными делами занимался, духов вызывал или что-то в этом роде. Говорят, у него целая библиотека была со страшными книгами. На досуге любил он их полистать и на практике применить вычитанное. Расцвет его торгового дела именно черной магии и приписывали. Недаром все его конкуренты умирали один за другим: кто в море утонет, кого зарежут в пьяной драке, а кто – от выпитого вина загнется. Однажды Грей задумал жениться и стал по городу ходить – прицениваться. По гостям разъезжать, где молодые девицы были. И вот втерся он в одну семью, там барышня была красивая, молодая, но бедная. Сделал он ей предложение, она и согласилась. Свадьба, говорят, печальная была. В храме орган заупокойно звучал, будто не венчают их, а отпевают. Девица была странно поникшей, а жених довольный стоял, весь расфуфыренный и гордый, что такой красавицей владеть будет!

Стали они жить вместе в его доме. И с тех пор ее никто не видел. По городу слухи поползли, что проводит он обряды всякие нехорошие над женой своей. И вот, через три месяца после свадьбы слуги, что в пристройках жили, увидели, как из окна его кабинета вырвалась черная тень и стала увеличиваться в размерах! Потом описала круг над крышей и обратно в окно. И бац! Сильный удар послышался, и раздались страшные крики.

Слуги ринулись в дом и, поднявшись на третий этаж в кабинет хозяина, увидели ужасную картину: прекрасная молодая жена Грея мертвая лежала на полу, а вокруг нее был очерчен мелом круг. В глубине кабинета слуги увидели хозяина, он сидел за письменным столом и смотрел, не мигая, в стену. Они стали звать его, но он не откликался. Тогда один из них подошел ближе и обомлел: из груди хозяина торчал тонкий клинок, а на столе лежали исписанные заклинаниями листы и человеческий череп!

Хозяина и молодую жену спешно похоронили на заднем дворе усадьбы, и с тех самых пор в этот дом не ступала нога человека. Его все обходят стороной и считают проклятым.

Я выслушала Билли, он говорил быстро-быстро, как будто пытался перейти скорее к ключевому моменту истории. Но все же я не удержалась и перебила его:

– Прямо таки не ступала нога человека?! Уж кто-нибудь точно нос свой сунул!

– Ну не знаю, – отмахнулся Билли. – Говорю, как мне рассказывали. И вот мы с мальчишками решили туда проникнуть: полазить, посмотреть, может, что интересное нашли бы. Вчера вечером встретились на границе наших кварталов и пошли обходными путями к дому. У них в Фэктори очень сильны предубеждения насчет проклятого дома. Если бы кто увидел, что мы идем туда, нам бы всыпали по первое число. Никем незамеченные мы благополучно дошли до чахлой рощицы, где мало кто бывает. Оттуда мы увидели широкое поле, а за ним лес, а у самой его кромки – проклятый дом.

Что-то нам страшновато стало. Еще и луна полная стояла высоко в небе. Товарищи мои раскисли, и я тогда решил показать им, какой я смельчак и заодно доказать превосходство нашего квартала. «Что стоим? Пошли! Цель близка!» – сказал я. Они нарочито смело ответили: «Идем, идем!».

Чем ближе мы подходили, тем страшнее становилось. Ты представь, ни одной живой души, светит луна, дует сильный ветер, деревья тревожно шумят, а дом все четче и четче вырисовывается на фоне черного неба. Окна, где заколочены, где зияют черными дырами, колонны все облупились, а львы у входа как-то недобро смотрят.

Мы толкнули ворота, которые громко и протяжно заскрипели, и, не смотря на страх, все равно вошли в сад. С трудом пробрались через заросли к открытой нараспашку входной двери.

Зажгли фонари, увидели пыльный и грязный коридор, мы пошли вдоль него и скоро уперлись в лестницу. Отовсюду слышались шорохи и скрипы. Но мы убеждали себя в том, что это крысы всполошились из-за нашего вторжения.

Зачем нас только понесло на лестницу, я не знаю, но мы поднялись сначала на второй этаж, потом на третий. Луна освещала нам путь, и мы увидели впереди открытую дверь. Сделали пару шагов и замерли от испуга. Дверь – раз и закрылась. Прямо захлопнулась. Ребята задрожали и говорят: «Пойдем отсюда, а?», а я продолжаю кичиться своей смелостью: «Чего вы боитесь?! Это сквозняк. Пошли дальше».

Они, нехотя, последовали за мной. В коридоре по обе стороны, двери комнат были открыты нараспашку. Вдруг они по очереди начали с грохотом закрываться! То одна, то другая, и раздался громкий смех. Нам бы бежать, а мы не можем, застыли, как вкопанные. И тут мы увидели маленьких, омерзительных карликов, которые медленно направлялись к нам! Она шипели и издавали нечленораздельные звуки. Мы бросились вниз. Летим по лестнице, и чувствуем, что они преследуют нас! Джека вообще чуть за ногу не схватили. Добежали до площадки второго этажа, и слышим, что и тут двери с грохотом начали закрываться. Вдруг голос раздался, как будто кто-то говорил, набив рот ватой:

– Мы придем за вами. Придем. Теперь точно придем. Завтра ли, сегодня ли, вам не убежать!

Через несколько секунд мы уже были внизу. Кинулись к входной двери, а она, ну ты представь, она закрыта! Была же отрыта! Мы со всей силы на нее навалились, и она поддалась.

Долго мы бежали, не жалея ног, и все казалось, что чертовы существа за нами гонятся. Остановились мы только тогда, когда достигли того места, где живут люди. Потом, отдышавшись, стали расходиться. Мне было все равно, что я среди ночи иду по Фэктори и даже не пытаюсь прятаться! Вообще все равно было!

Дома я пробрался в свою комнату и рухнул на кровать. Еще не рассвело, и луна светила в окно. Я боялся, что дверь сейчас откроется и войдут монстры! Так промаялся я до рассвета, потом кое-как уснул. Мама разбудила меня утром. Я встал, начал собираться в школу, и, вспоминая вчерашнее, понял, что сейчас либо кричать начну, либо реветь! Пулей вылетел из дому и сюда в уголок забился, чтобы дать волю чувствам. Страшно мне до сих пор, Сара, ой как страшно! Просто трясет всего.

Я на него подозрительно посмотрела, хмыкнула и говорю:

– Ну у вас и фантазия!

– Фантазия? – закричал он, багровея от обиды. – Ничего себе фантазия!

А я, чтобы показаться во всех отношениях лучше него, смачно плюнула на землю и говорю:

– Там и правда сквозняк был. А карликов ты со страху сам уже выдумал!

– Ну конечно, Сара! – он сразу воспрял духом. – Выдумал! Испугался! Да за такие слова с тобой и подраться можно!

– Так я же не против подраться, сам знаешь, – подбоченилась я. – Но только если повод есть! А кто ж за правду-то дерется?

– Ну знаешь ли, – раздул он ноздри и сжал кулаки.

Меня очень позабавил его злобный вид, и, чтобы поставить его на место, я сказала:

– Поспорим, что я, девчонка, с другой такой же девчонкой, пойду в этот дом и принесу тебе оттуда трофей? А?

Его лицо перекосилось от страха, он хотел было сказать: «Не надо, ты что с ума сошла?!», но гордость ему не позволила, и потому он, приняв важный вид, ответил:

– Если ты такая дура, то, пожалуйста, давай поспорим.

Мы скрепили спор по рукам. После нашего разговора ему стало лучше, и мы поплелись в школу, по ходу дела, придумывая, что бы нам соврать. И, когда классная дама, уже вдоволь накричалась, мы расселись по своим местам, а он шепнул мне:

– Не забудь о споре.

Вот такая история, Мелисса, – закончила Сара.

Глава 12

Налетел сильный порыв ветра и погнал волны к берегу. Они с силой ударялись о камни и, шипя, отползали назад. Мелисса молча наблюдала за ними, провожая взглядом белых барашков. Она задумалась. История, рассказанная Сарой, напомнила ей о том, что она испытала в лесу.

– И что, Сара, ты не веришь Билли? – нарушила тишину Мелисса.

– Конечно, не верю, – лениво ответила Сара.

– Ты очень самонадеянна, подруга моя, – печально отозвалась она.

– Ой, как звучит-то, как звучит, – с ехидцей сказала Сара.

– А тебе не кажется, что в этих историях есть нечто схожее? – спросила Мелисса.

– Кажется, – буркнула девочка. – Вы все полоумные фантазеры. Старая выжившая из ума Эльза, Билли и ты.

– Смотри, – не слушая ее, продолжала размышлять Мелисса. – В наших историях присутствуют страшные маленькие уродцы, которые шипят и нападают.

– Ну не знаю, – отмахнулась Сара. – Мне кажется, все это фантазии. В любом случае, я поверю в это, если увижу своими глазами, что вполне может произойти! Нам с тобой, так или иначе, придется пойти в тот дом.

– Что? – не веря своим ушам, воскликнула Мелисса, – Ты серьезно?

– Более чем! Я же поспорила. А невыполненные условия спора – это потеря чести! Так то!

– Что за ерунда! – возмутилась девочка. – Из-за какого-то глупого спора с мальчишкой ты готова идти на такой риск?!

– Ой, да какой риск? – протянула Сара. – Тебе же полезно будет! Когда мы побродим по дому, и никого там не встретим, ты сразу поймешь, что нет никаких монстров и чудовищ!

Мелисса покачала головой:

– Ну, Сара, ты вообще сорви голова! Мне же Глория сказала, что надо быть осторожнее и мама в письме об этом говорила, а ты, не смотря на все это, втягиваешь меня в скверную историю!

– Глория сказала, Глория сказала! – передразнила ее Сара. – Твоя Глория хваленая не более чем колдунья, ведьма. Если бы ты решила пошутить и сказала бы ей, что ожил твой садовый гномик, то она бы и этому поверила и изрекла бы: «Будь осторожна, девочка моя, не выходи больше в сад! А выбирайся из дому через окно и иди огородами!».

Мелисса вздохнула. Все же Сара обладала даром убеждения! Может, у нее и правда разыгралась фантазия?!

– Ладно, Сара, я пойду с тобой в проклятый дом, и не будем больше говорить об этом, хорошо? – протянула ей руку Мелисса.

Сара важно пожала ее и громко сказала:

– Так-то лучше, подруга моя! На рынок! Пошерстим продавцов семечек!

– Зачем шерстить?! У меня деньги есть!

– И у меня! Но продавцов каштанов грех не пошерстить!

Глава 13

Молодой, высокий мужчина в черном брючном костюме сидел на террасе маленького кафе. Отсюда открывался замечательный вид на старую ратушу и городской сад, который зеленел вдалеке. Кроме того, здесь можно было наблюдать за людьми, пришедшими прогуляться по площади. Как забавно они кормят голубей, с каким важным видом останавливаются около торговцев всякой всячиной и подолгу рассматривают товары! Вот маленькая девочка подошла к продавцу игрушек и с большим интересом стала разглядывать фигурки животных, вырезанные из дерева.

Вот дама, одетая с иголочки, с зонтиком-тростью в руках, застыла около кондитерской. Видно было, как выбирает она самые вкусные конфеты. Ее взыскательный взгляд блуждал по прилавку и с жадностью останавливался на пирожных, а затем резко перескакивал на сушеные финики.

Он любил наблюдать за неспешной, ненавязчивой жизнью людей. Складывалось впечатление, как будто время теряет форму и перетекает в иное русло

Мужчина сделал глоток кофе и улыбнулся. Солнце выглянуло из-за маленькой тучки и теплым лучом пробежало по его глазам. Он чуть прикрыл веки и вспомнил вчерашний вечер. То, как он искал нужную ему гостиницу, которая располагалась на оживленной улице в самом центре Бриф-Коста.

Вспомнил, как заходил в стеклянные двери, здоровался с портье и называл свое имя: «Верган Роджерс»; как просил номер с балконом на третьем этаже и, чтобы окна обязательно выходили на улицу. «Мне нравится поутру выходить с чашкой кофе на балкон и смотреть, как начинает оживать город», – говорил он мягко и тихо услужливому служащему.

Как давно он не произносил: «Верган Роджерс»! Да, он отвык быть среди людей! Наверное, он выглядел очень нелепо, когда разговаривал с портье. Тот, очевидно, посчитал его чудаком.

Верган никак не мог привыкнуть к давно забытым ощущениям, которые возникают, когда ты вторгаешься в самое сердце человеческого муравейника. Тебе нужно разговаривать с незнакомыми людьми таким образом, чтобы исход беседы принес какую-то ощутимую пользу. «Да, это поистине удивительное искусство – разговаривать с людьми» – думал он.

Часы до рассвета он провел без сна и все смотрел, смотрел в глубокую тьму ночи. Наутро Верган решил прогуляться по городу. Он долго слонялся по улицам, заглядывал в подворотни, в темные лавки старьевщиков, и в который раз удивлялся течению этой странной жизни. Наконец он проголодался и пришел на площадь, в кафе.

Воротник черного пиджака чуть сдавливал шею, и он постоянно оттягивал его. Как же тесно! В последний раз, когда он носил его, то чувствовал себя куда свободнее. Может быть, за это время пиджак основательно сел?!

Верган печально вздохнул. Не любил он подолгу оставаться в городах. Но уже никуда не денешься! Кажется, он застрял тут надолго. Теперь нужно собрать все силы, и как можно лучше сыграть свою роль.

Глава 14

Рынок разрывался от гула и зычных выкриков. «Семечки! Покупайте семечки! Жареные семечки, сырые семечки!», «Морская рыба! Налетай!», «Сладкие, медовые карамельки!», «Лимонад! Лимонный лимонад утоляет жажду!».

Мелисса и Сара пробивались сквозь торговые ряды и глядели по сторонам. Рынок находился почти у самого берега, и потому здесь, помимо едких, пряных ароматов приправ и сладостей стоял еще и терпкий запах водорослей и моря.

Кто тут только не торговал! И уже успевшие загореть чужестранцы, и темные, как смоль туземцы, увешанные побрякушками, и странные люди с желтой кожей и узкими глазами. Отовсюду слышалась ядреная смесь языков, диалектов и наречий.

В толпе покупателей можно было увидеть служанок, спешивших купить снедь для хозяйского стола, и бедняков, наскребающих гроши, чтобы купить фунт мяса и старых почтенных дам, строго и обстоятельно выбирающих товар.

– Ну и местечко, – пробурчала Сара и смачно плюнула на землю. – И как только матушке не лень таскаться сюда каждую неделю.

– Что ты плюешься, как бродяга? – сделала ей замечание Мелисса. – А мне тут нравится. Здесь такой особый колорит!

– Ишь ты, – хмыкнула Сара. – Колорит, ну и словечко. Вот посмотри-ка туда лучше, – указала Сара в сторону продавца семечек. – Он меня знает, видишь, как подозрительно смотрит! Но за руку еще ни разу не ловил. Ты его отвлекай: подойди ближе, сделай вид, что прицениваешься, а я так тихо-тихо пару горсточек свистну, – заговорщически прошептала Сара, склонившись над ухом Мелиссы

– Нет, Сара! Давай лучше купим, – покачала головой девочка.

– Ты чего это? – нахмурилась подруга. – С ума сошла что ли? От двух горсточек с него не убудет!

– Сара, честно, мне кажется это неправильным, нехорошо все-таки! – настаивала Мелисса.

– Эх, ты! Правильная слишком стала! – разочарованно протянула подруга.

– Не могу я теперь и все тут, ты уж извини, – оправдывалась Мелисса.

– Ладно, Бог с тобой, пойдем купим, тогда он хоть меня подозревать не будет, – грустно заключила Сара. – Все же так весело было удирать по всему рынку и чувствовать на себе удивленные взгляды!