Гармония преображения

НОВОНАПИСАННОЕ, ОТКРОВЕНИЕ, и несколько раз правилось

Ну, что ж, опять приключилось некое очередное продвижение вперёд. Правда, на этот раз всё слишком уж до крайности и запредельно экзотический случилось-приключилось, как результат такого точно уж никак не ожидал! То есть, вроде бы даже, ну, почти привык к такому, что всё с подобным приключается-случается и получается как-нибудь сплошь и неожиданно, по-особенному, и что, по сути, именно таким образом потом всё в целом и организуется, как и сейчас оформляется в конечном результате, но, просто никакой фантазии в первооснове не хватает, чтобы заранее хоть что-нибудь начальное или хоть маленькое что-то из такого озаботиться предположить! Хотя, на этот раз, когда всё приключившееся в базовой основе, собственно случившиеся всякие события имели место приключиться полностью, и позади, то, как-то даже сами все предположения на тему, претерпевшую раскрытие, пусть только лишь похожую, подобную, уже не только кажутся, да что уж, именно реалистично выглядят вполне и даже более чем полностью обоснованными. То есть теперь, когда всё со случившимся осталось именно среди минувшего, былого, в плане раскрывшегося в целом вроде бы элементарно кажется – а по другому-то возможно как? А между тем, опять, ведущей, основной, что и теперь, как и в иных событиях до того, по-прежнему выглядит такая же и та же главная беда – тому, кто в плане собственного личностного роста ну хоть немножечко, ну, хоть чуть-чуть, а не продвинулся, такое, это точно, и ни за что, и ни в какую попросту не объяснишь. И это всё притом, насколько всё при взгляде полностью по-новому и словно бы со стороны, по-своему и радуя, и как-то по-особенному хорошо отныне смотрится! Опять же, судя по тому, что всё сознание, по всем видимым признакам, заранее и специально подготовили к такому, более чем лёгкому случившемуся постижению вновь открывающихся истин, по меньшей мере многое из вдруг столь ярко понятого и осознанного от момента постижения стало пониматься столь детально в сути своей и почти что сразу. Во всяком случае никаких проблем не возникает с тем, пришедшим уж давненько, осознаньем-пониманием, что, если хочешь, как и раньше, а идти дорогой собственного самосовершенствования, необходимо жить такой особой, необычной жизнью, в которой постоянно появляются и цели истинные и достойные, и радующие, окрыляющие всё и всех задачи, которые необходимо как-либо, но уж по мере хода жизни, а решать. Что это будут за особенные цели, да и какими вдруг окажутся такого рода странные задачи, всё это, и по ходу продвижения вперёд, и выяснится, и определится, самое главное здесь, чтобы само такое продвижение, реально, напрямую связанное с достижением и, худо-бедно, но осуществлением таких поставленных задач, с активным, редкостным, упорным постоянством, непременно, а имело место быть и совершаться. К тому же все вновь появляющиеся, какие-никакие ощущения, рождающиеся от именно такого, постоянного и непрерывного движения вперёд, желательно, чтобы все, по возможности, а, всё-таки, и несомненно, в проявлениях, радовали, и заметно более, чем чем-то и по ходу дела огорчали и печалили. Во всяком случае, в самом рождении, явлении на Свет, и то уже такое базово заложено – сначала боль, потом блаженство обретения пред этим недоступного, – это чтобы всякий и такой рождённый человек мог двигаться по своей жизни, по возможности именно радуясь и ощущая от чего-либо приятное приятие того или другого в столь такой вроде бы обычной и привычной жизни всюду и вокруг происходящего. Правда, для всей, единой, общей и масштабной полноты постижения такой экзотической специфики какого-никакого роста духа собственного-личностного необходимо прежде всего научиться именно такому, то есть умению происходящему как раз и никаких сомнений только радоваться, проникаясь от чего-нибудь одного свойства, и от чего-нибудь, на первый взгляд, по сути, свойства совершенно противоположного всем исключительно и только положительным. Иначе говоря, по результату надо как раз стать именно кем-то из таких, кто, в силу обстоятельств, по возможности, а максимально полно сможет всё-таки вписываться в этот, окружающий со всех сторон, по меньшей мере очень странный мир. Ну, а как, и когда такое, наконец, случится? Здесь уж, пока, ну хоть немножечко, по именно такой сверх экзотической дорожке, а сплошь непосредственно туда, вперёд, заметно улучшаясь-совершенствуясь духовно-личностно, не сдвинешься, то даже самому себе пытаться объяснять суть-повод постараться, сколько не ищи ответ, такого даже в самых примитивных формах не найти, и всё потому, как здесь, сколько не старайся, всё равно, а с пониманием должным, пока такое самое, толкающее к делу понимание, само собою, наконец-то, не появится-проявится, в наличии всё время будет лишь одна только печальная и удручающая, непроглядная забота без намёка на какой-то должный смысл. Например, сейчас. Что удаётся, даже если попытаешься, в первую очередь реально осознать? Ходишь по городу, на всё глазами смотришь, по ходу дела получаешь от увиденного порции очередные некого приятного в каких-то соответствующих и сопутствующих ощущениях. Стараешься, по мере существующей ныне возможности, не замечать всего, что здесь смогло бы всё такое, с определённостью приятное и радующее, ну хоть немного и каким угодно образом испортить, опять же, таким образом, по ходу дела снова примечаешь, что перемены в теле вновь и с постоянством постепенно всё-таки идут, и вместе с тем, а результат у всего всякого такого, необычного и разного, и приключающегося, всё-таки, какой? И здесь, как раз, самое первое из всякого такого, что словно бы само собою просится быть вдруг отмеченным, прежде всего все эти перемены в самом смысле восприятия фиксируемого, как и в самом особом смысле восприятия своего собственного каждодневного существования среди всего такого, вокруг, здесь, а всё-таки происходящего. Приоритетность всякого такого, что, как казалось, раньше выдвигалось исключительно на первый план, опять ветшает. При этом, ну, что такого уж избыточного, неприемлемого, страшного, а можно было бы и высмотреть в организации вполне заслуженного восхваления такой любимой собственной персоны? Ведь здесь не ложь с обманом, и уж точно, что не надувательством подлейшим вдруг собрался что-то, некое, подобное, распространив среди людей, с чего-то заслужить-найти-сыскать сигналы восхваления, а именно, по мере сил-возможностей, и исполняя то, к чему подталкивали словно вроде бы и свыше, с завидным постоянством то и дело восхваляя и называя недвусмысленно такими, уж по меньшей мере несколько не лучшим образом укладывающимися в сознании словами? Было, присутствовало правда здесь, а что-то вроде более чем обоснованного, яркого намёка, что это всё, без исключенья, сплошь и опять такой же, а всего лишь новый и очередной, вполне реалистично выглядящий, но, ежели на ощупь, вроде бы обычнейший соблазн. Сомнений нет, соблазн, и ни на йоту больше хоть чего-либо другого. Но всю такую полноту такого постижения подобного рода истины если, по сложившемуся случаю и начинаешь в полной мере как-нибудь осознавать, то только лишь теперь, когда всё именно такое и во всей своей демонстративной полноте и даже искренне-реалистично, откровенно, и само собой взяло и вдруг открылось. Ну, что ж, действительно, казалось бы, вопрос элементарный – а что реально, самому, от всех этих людей необходимо-надобно? Чем именно, да ещё в отношении своей любимой собственной персоны, с чего-то, не с того, и не с сего, вдруг возымел желание взять чем-либо иных живущих и по жизни озаботить? Что, захотелось вдруг, чтобы все, и какими-никакими восхвалениями, при этом, надо понимать, полнясь чувствами какого-то восторга, начали взирать в сторону облика предложенной для восхваленья личности, таким себя зачем-то всюду и везде обременили? То есть, повсюду начали вдруг поступать, как и тогда, в столь памятном и пресловутом храме, только теперь желанье возымели, где только всякое такое-оное возможно и с надрывом, славословя имя и с фамилией пропеть? Да если у кого-то, рассуждающего о хоть чём-либо подобном в голове ну хоть чего-нибудь, а всё же сохранилось, такой должен сразу и мгновенно осознать, что это самая реальнейшая глупость, истинная, настоящая, при этом по последствиям неописуемая, жуткая жуть, и именно такой выглядит, неописуемая, запредельная, кошмарная по сути своей жуть, самая жуткая жуть из всех возможных, настоящая! Такое самому себе, и взяться пожелать? И даже не пытаясь хоть немножечко задуматься, ну, а кто станет разгребать все те, какие у всего такого в обязательном порядке явятся последствия? А оформление у такого, переполненного пафосом, существования, каким такое может обернуться? Да, именно восхваления, которым нет конца, к чему такое, и реалистично может привести? Ну, даже при возможном лучшем варианте, (то есть это не тогда, когда просто снова отправят в сумасшедший дом), каково это, стать центром для такой, переполненной самым различным восхвалением, единой общечеловеческой, стремящейся к контакту-созерцанью, восторженно-всеобщей озабоченности? А потому, кем бы и сам себя по результату не надеешься увидеть, ну, что, решишься, сам, и своей столь такой ценимой и возлюбленной персоне, и всё подобное по собственному пожеланию взять и пожелать? Воистину, тогда уж точно, большего врага, чем, сам, у самого себя, такое получается, что просто нет! Что есть, имеется, присутствует сейчас? Обычная простая жизнь самого обычного и среднестатистического индивидуума, всё необычное в подобной жизни если и даровано, то сплошь по мере протекающей возможности своего собственного самосовершенствования. Конечно, испытания штука особенная, и всё-таки подобное не в счёт, но, всё-таки, в подобном бытие есть лишь Творец и наличие трудов, которые улучшают качественно, никто не хочет получить чего-либо демонстративно сверх особенного-необычного и не пытается на каждом сделанном шагу обременять своими собственными, теми или же другими самыми различными заботами. Ну, а теперь рассмотрим вариант, если захочешь что-либо, чего-либо и как-либо, поступая исключительно по запросам сторонним, при этом где-то и зачем-то вдруг решать, при рассмотрении вопроса, здесь, и для начала было бы неплохо разобраться в собственных возможностях при сотворении подобного рода самых экзотических и странных перемен, потом задуматься, что ожидает непосредственно того, кто и собрался среди всех живущих чем-либо таким, довольно плохо объяснимым и сверх избыточно особенным взять и прославиться? Кстати, вопрос, если пытаться всё же в чём-либо подобном разобраться, по сути своей, просто воистину на редкость, истинно элементарно простенький – а что, существование такого, кого вдруг потянет, и в открытую, и всем продемонстрировать, что, и притом по личному желанию, вносить способен изменения особенного рода в обыденную общую реальность, по сути сразу вслед за тем, такая жизнь, практически без промедленья, сразу, а не превратится в своего рода, истинно не знающий ограничения кошмар? И от чего же нет? С чего бы вдруг, отнюдь! Ведь от такого, сверх особенного, и практически без исключения, сразу, и без промедления, хоть где-нибудь, хоть как-нибудь, а это точно уж – повсюду и всегда всем и всего захочется! При этом именно всем и захочется! Всем именно, без хоть какого-либо исключения! А может быть, куда благоразумней и глобально дальновидней будет, вместо некого такого несомненного избытка озабоченного сверх внимания, воистину со всех сторон и отовсюду исходящего, продолжить, исключительно как ныне и сейчас живёшь, и дальше взять и жизнью сверх обычной просто жить? Возможность путешествовать по миру и посмотреть на всё? Глазами и ушами, как и ощущениями тела воспринимая всё происходящее, по мере существующей возможности насколько можно насладиться этим самым, где-либо происходящим? Ну, и кто, в сущности, осуществить нечто подобное в самой своей основе ныне помешает? Как раз наоборот, чем дальше от хоть какого-нибудь окружающего шума, хоть по какому всякому-разному поводу, но обязательно возникающему вокруг такой, сверх странной, удивительной персоны, тем более свободно, без проблем, а можно браться и осуществлять нечто подобное. Что же до получаемых, ну хоть каких-нибудь побочно-прогрессивных, радующих результатов? То здесь отметить следует сначала, что: во-первых, и не один раз до того, да и не два, то, что вдруг становилось именно таким, реальным, настигающим и настоящим результатом, оказывалось в факте своего явления настолько странным, да и до того, и совершенно неожиданным, что озабоченно хоть как-то трепетать, полнясь надеждами хоть что-нибудь постигнуть, к тому же до того, как хоть ну что-то из такого, нового-результативного и удивляющего вдруг проявится, по меньшей мере странно. А во-вторых, если уж и заботить себя чем-то именно таким, а всё же вне сомнения, реально удивляющим всех окружающих, неплохо было бы и с собственной возможно новой точкой зрения обзавестись, с твердой уверенностью, что всё подобное, а именно такого стоит, и самому себе по меньшей мере нравится. А здесь, пока, может сам факт продвижения по такому необычному пути, который можно было бы назвать дорогой собственного личного развития, сомнений, в принципе, не вызывает никаких, но, вместе с тем, одновременно, и не возникнет даже малой доли хоть каких-нибудь сомнений, что расскажи о чём таком ну хоть кому-нибудь, и максимум, что сможешь получить как результат, это лишь смех и некие движенья пальцем у виска, как принято показывать, фиксируя и отмечая отношения к каким-нибудь реченьям ненормальных. А потому, после всех нынешних имевших место откровений, если и можно что-то констатировать как результат, то только лишь, что всё с пониманием всей ситуации в целом стало отныне качественно несколько иным. Всё то, что хоть немного, но могло ещё смотреться хоть чуть-чуть, а привлекательно, теперь скорее смотрится нелепо. Рождённый чтобы жить, живи! Именно таким образом, живи среди людей, смотри на окружающих, и постигай себя! Насколько далеко такое уведёт? А именно по ситуации, и поживём, и поглядим! По результату и посмотрим, что, после всех потуг, после всего получится. Что же касается иного из другого-прочего, вдруг взявшегося и открывшегося? Теперь, когда живёшь довольно по-иному, можно к любому из конфликтов относиться несколько иначе, при этом совершенно, полностью не опасаться ничего крикливо-обвинительного. Действительно, а хоть чего-нибудь от всех, кто окружает, надобно? Смешно, но, вроде бы, теперь ну совершенно ничего! О чём теперь можно сказать открыто, явно, и любому! Любое недовольство сказанным и услышанным вмиг разбивается как раз о такое нежелание хоть что-то получать от всех таких, крикливых, озабоченных религией, деньгами или же ещё чем-то таким из разряда хоть чего-либо иного. Сейчас самое главное в русле всё того же прежнего движения к наметившейся цели удержаться. Как это всё удастся в плане результата, и что по факту и, в конце концов, получится? Как раз по результату и посмотрим! Здесь, кстати, было бы неплохо более толково, более полно и в должном масштабе обдумать то, что вечером, после такого экзотического дня, открылось при просмотре фильма. Что на просмотр этого фильма намекали раньше, что ж, именно такое точно трудно было отрицать. Но, уж никак не ждал, что, и уже к концу, всё, и довольно странно, да ещё и с результатом крайне удивляющим возьмёт и обернётся. Выходит, из таких, на Альфе, кактусы при попадании делают? Весьма, весьма и очень сильно впечатляет! И что по результату именно такое откровение должно как вновь открывшийся сознанью фактор означать? Что то, что в тексте, и прописано как составляющее Воли Божьей, вдруг начало таким явлением осуществляться? Что, с некоторых пор, теперь, действительно начнут вместо огня делать подобных, на Земле, цветами? И как к такому относиться? А это хорошо? Или как наказание всё это вроде бы ещё поболее иного, воистину такая, сверх чудовищная жуть? (При перечитывании понимаешь, как серьёзно это помогло тогда, когда это, тогда, и для себя писалось, на нынешний момент, конечно, осознание кардинально изменилось, и уровень настолько стал иным, что даже как об этом рассуждать и написать не очень ясно. Теперь, когда подбросили идею о возможном визитёре, которого по жизни приведут, чтобы нашёл, кому в ноги броситься и разгласить, пытаешься построить перед взором мысленным, как же оформятся-получатся подобные беседы, что непосредственно с подобным визитёром, что с теми, что желанием наполнятся вслед сказанному посмотреть на странного субъекта и вопросы задавать, и пока всё, о чем после такого думаешь – уж лучше бы, чтоб всё же не нашёл. Чем меньше знают разные живущие, уж точно, будет только лучше.)

Кстати, было бы неплохо самому себе напомнить, что днём пред тем, в городе, как будто специально подводили к праху Иоана (суть Кронштадтского), и даже специально перед входом бабке-попрошайке денег дать не дали, чтобы смог потом деньгами теми несколько иначе и уже внутри распорядиться.

ЕДА НА КУХНЕ, РИТУАЛ-НЕ РИТУАЛ – ВОПРОС БОЛЬШОЙ

Здесь, кстати, любопытно было бы как можно больше обратить вниманья на то, что, непосредственно на кухне, и достаточно давно уже что приготовил зреет. Здесь, с этим всем, и всё, отметить следует, достаточно непросто. А между тем, все действия, что предварительно прошли, уже толкали в сторону именно такого понимания всей ситуации. Но чтобы раскачать свою решительность в направлении принятии такого специфического взгляда, довольно сложно не отметить, что весьма немало дней жизни при подобном бытие потребовалось! И это всё притом, что, когда начал среди прочего молиться голым, босиком, стул с кухни сразу же убрал! И ел потом сплошь с постоянством стоя. Ну? И какой при этом всём контекст? Когда стоишь перед столом и поедаешь приготовленное, то самое, описанное в Торе принесение жертвы в храме попросту идёт? То есть весь этот сплошь обыденный процесс употребления приготовленной пред этим пищи через рот теперь, и в самой полной мере ритуальный? Ну ничего себе! И что для тела, как и для души от каждого такого совершаемого поглощения пищи каждый день отныне ждать? То, что подобное питание и ныне для съедающего исключительно растительное тела даже слишком в жир и толщину, такое трудно, не отметив, не заметить. Есть исключительно растительное и всего один раз в день, и, в виде результата, и всего за пару-тройку месяцев брюхо вперёд, к тому же жир на заднице легко рукой нащупать можно! Но остальное-то ничуть не растолстело?! И как отныне впору поступать? Совсем не есть? Но если здесь проходит ритуал, своего рода принесенье жертвы в храме, жертвы Богу, то всё как раз наоборот, впору к такому насыщенью пищей более серьёзно относиться. А как же именно? Пока понятно лишь одно – что понимается на этом поприще немного. И что та, исключительно растительная пища, как первооснова для такого ритуала и непосредственно в начале Торы всем, кто перед Светом от Миноры приклоняется, указана не просто шутки для. А потому посмотрим, что, при таком сюжете, дальше будет. Количество еды, возможно, следует уменьшить. Уж больно брюхо ныне и вперёд заметно выпирает. А относительно того, чем именно разумнее питаться? Как? Пока, по всем признакам судя, здесь может выглядеть довольно привлекательным разнообразие того, что ешь. Одновременно, как такое видится, придётся уменьшать количество съедаемого хлеба с мёдом. А как с таким получится? Посмотрим-поглядим, сплошь исходя надеждами, что всё, в конце концов, достаточно удачно утрясётся.

Прошло ещё изрядное, весьма немаленькое время непосредственно такого разного питания, и что можно отметить именно теперь, спустя такой, уже достаточно заметный срок? Прежде всего на первый план выходит, что, если обо всём судить по ощущениям, то сам процесс приготовления-поглощения того, что в результате поедаешь, все признаки на это намекают, как раз и именно что ритуал. В заботах приготовил-съел, (изрядно что-то перед тем почистил-поварил-пожарил, после подобного такого челюстями поработал поглощая, при этом, и на всё, и с вниманием, глазами посмотрел), и, в виде результата, в голове отголосок явственный от всякого случившегося без труда фиксируется. То, что брюшина выросла, это скорей всего не следствие какого-никакого ожирения. Кстати, что-то о таком где-то когда-то как-то даже вроде прочитал, а потому идея, воде бы, и не сама собой по ходу дела в голове возникла – живот суть центр переработки съеденного, и в этом смысле здесь один из знаковых центров организма в целом, и, раз уж возникает важная необходимость передвинуть оную переработку на какой-то новый, качественно более высокий уровень, сама система, вся, как и возможности-параметры воздействия на съеденное претерпели должные изменения. Брюшина выросла заметно, но не чрезмерно, пусть ем только один раз, но еды организм вмещает много и свободно, и нет вопросов с перевариваньем пищи. Тело поддерживается в очень хорошем состоянии, и это всё притом, что возрастом, конечно же, не молод и голова по-прежнему и откровенно перестраивается. Но здесь и ещё кое о чём думается среди прочего – если пища только из растительного столь важна, то всё, что при своём создании творилось при использовании разной плоти, что осталась от когда-то как-то умерщвляемых животных, теперь вроде бы должно быть выведено с замещением из организма. И пусть уже более чем длительный срок питаюсь только исключительно растительным, на первый взгляд ожидать довольно быстрое замещение в организме на клеточном уровне всего животного происхождения исключительно растительным определённо не приходится, а потому желудку и кишечнику на этом направлении, если работают, трудиться, и трудиться, и трудиться.

НАГОЕ ТЕЛО

Что же касается нагого тела? Здесь всё-таки пока одно понятно, что этого понятного, а всё ещё побольше чем немного. То, что с предельной обязательностью жизни именно нагим всё, и не просто для забавы, что здесь есть некая особая необходимость, которая по меньшей мере удивительна и, уж как минимум, пока, обзавелась такая сверх специфика крайне желательного-обязательного пребывания именно голым лишь только крошечным намёком на какое-никакое объяснение – как-раз с таким-то, пусть хоть что-то, а понятно. Но что, к чему, и почему, здесь сплошь одни вопросы, и с ответами на всякое подобное покамест всё, и явно, что не очень ясно. Хотя увиденный фильм об африканском крайне простеньком семействе, живущем среди зелени и леса, и таким образом отправившимся в лес за мёдом, нёс в снятом некие намёки на подобие такого же, сплошь голого существованья. И ноги цепкие как у реальных обезьян, и тело, пусть и не у всех, а лишь у большинства, почти что голое. Об этом всём подумать бы, наверное, не помешало.

То, что через нагое тело в некоторой полноте видится весь окружающий мир, Свет изнутри выходит во все стороны и не встречает никаких преград, вопрос направленности взгляда здесь возможен двойственный, возможно и со всех сторон и внутрь, но как бы при таком происходящее себе не представлять, как раз сразу же на первый план выходит важность чистоты телесного покрова, через который и случится такой обмен информацией. Одежда при подобном взгляде точно смотрится своего рода вариантом грязи.

НАГОЕ ТЕЛО

Можно пытаться хоть немного, но добавить из отмеченного нового. То, что нагим пребывать крайне желательно, это теперь вопросов никаких не вызывает, но что можно отметить после столь внушительного и накопленного опыта? То, что тело попросту блестит гладкостью, и само тело формами, может и не как у молодого человека, но и не такому, кому до шестидесяти всего-ничего такие формы сохранившиеся следует иметь – это одно, что сразу замечаешь. Делая выводы, можно прийти к заключению, таким образом, постоянно обмывая кожу, помогаешь самому процессу проходящих постоянных перемен, при этом, всё свидетельствует, что процесс достаточно активен, и один из факторов на такое намекающих, выделение пота, или скорее, потовых желез. Видимо, когда находишься в таком процессе, тело, в том числе и через кожный покров, меняется довольно основательно. А потому быть голым и с завидным постоянством мыться – это очень важно. (При перечитывании можно внести дополнение – на момент прочтения трудно не признать наличие на коже странных следов – в основном это белёсый налёт на гениталиях и ногах, пятки сильно растрескались, появились-присутствуют непонятные повреждения кожного покрова на животе (если судить по ощущениям, есть и на спине), на коже красные пятна, при некоторой длительности прыщ, с которого всё начинается, становится таким пятном, в центре которого можно, присмотревшись, зафиксировать что-то вроде выхода крошечного отверстия.)

А между прочим, сколь любопытное, всё-таки, здесь получается дело – ощущать себя воплощением взгляда чего-то гораздо более высшего свойства. Ходишь, по сторонам смотришь даже с какой-то избыточной особой активностью, стараясь подметить практически всё, что только возможно подметить. Занятие, между тем, одним из своих проявлений требует весьма серьёзного напряжения в области шеи – голова-то, отрицать трудно, вертится по сторонам таким образом, что, когда просто среди прочих в обычном транспорте едешь, всё время среди прочего ждёшь, что, того и гляди, а уж кто-то точно найдётся из недовольных, то есть, кому-нибудь из окружающих на язык придёт пожелание не лишённый любопытства вопрос задать – ну, а с чего это здесь головой-то столь серьёзно и вдруг развертелся? Вопросов таких, правда, пока никто и нигде в общем-то не задавал, но смотрят некоторые на такое всякое происходящее, это уж точно, что не без некоторого и в достатке подмеченного интереса. Что же касается самих этих сверх активных смотрин, то на данный момент уже обратил, и по меньшей мере точно достаточно внимания, что всё, и в немалой степени зависит от того, видел ли вообще когда-либо до того всё это, ныне со всех сторон окружающее, а если и видел, то как давно, и сколько до того раз приходилось на всё это раньше посмотреть. Здесь, с некоторой зависимостью от всех такого рода самых экзотических параметров довольно много чего и в различной степени начинает прощупываться. Есть и сторонний интерес, присутствие которого уже достаточно давно реально ощущается, в наличии и свой собственный интерес тоже, но одновременно в дополнение к прочему присутствует и проявление любопытства в отношении того, как именно в самых различных случаях всё это, ныне окружающее и теперь по ходу дела видимое в данных обстоятельствах видится. И всё это возникает не просто как картинка какая-то, потому как в экзотических разнящихся случаях и визуально-чувственное восприятие происходящего по не всегда толком объяснимым причинам начинает тоже различаться. И пусть в большинстве происходящего толкование для, столь активно рассылаемых во все стороны, крайне заинтересованных взглядов достаточно простое – ну, и когда в последний раз видел такое, если и вовсе раньше хоть когда-нибудь, а видел? Но существуют в дополнение и некоторые довольно особого свойства нюансы, потому как в некоторых из случающихся вариантов даже само то самое виденье именно в таком обличие увиденного, и то даже по качеству с тем, существующим и довольно обычным и то, от случая к случаю, а различается. А потому и здесь тоже возникает весьма немаленький повод как-нибудь, а повнимательней по возможности присмотреться к тому, что, где-либо по обстоятельствам на глаза теперь по ходу дела попадается. Хотя в основном всё, в большинстве случаев, выглядит вполне резонно-объяснимо – интересен объект, соответственно и взгляд в отношении подобного оказывается, пусть и лишь чуток с интересом, но всё же вроде бы, а по качественней. А если наоборот, даже с избытком плывёт-расплывается то, что на глаза таким образом вдруг попалось, предельно мимолётно воспринимается, и, скорее всего, интерес в отношении такого невесть чего невелик, и очень может таким образом статься, что и будущее в отношении такого, ещё до конца и толком, как надо понимать, всё ещё не определилось. Плохо только, что в большинстве своём именно человеческие лица, и с избыточной активностью, куда не посмотри, всё время расплываются. Ну да, с другой стороны, до сих пор не могу в утверждениях не соглашаться – какие же, ныне со всех сторон окружающие, теперь с избытком неказистыми видитесь! Вследствие чего, глядишь, присматриваясь к встречным, и пока хожу и по сторонам полным любопытства взглядом и на всё смотрю, в более качественную и лучшую сторону поменяюсь, и, глядишь, и кого вижу тоже в заметно лучшую сторону под направленным в сторону встречных взглядом меняться начнут. Но всё это пока если и существует, то разве что только в виде надежды. Сказать, что такого рода улучшающие изменения ну хоть немного, а имеют место, то есть именно идут, пожалуй, что нет никакой возможности. Правда, здесь как раз надо помнить, что, когда заранее готовили к тому, что ныне в самой различной мере воплощается, существовал среди прочего весьма заметный этакий намёк, что в вопросе осуществления подобного рода таких, воплощающихся и улучшающих как-либо всё окружающее, самых экзотических изменений весьма немалое значение будет оставлено самым различным, попадающим под взгляд, специфическим тонкостям и мелочам. Но на данном поприще, во-первых, хватает нюансов и в вопросах именно доверия к самой такого рода полученной тогда информации, и в основном многое из всего упирается в то, что те, кто об всём этом рассуждал, и сами не без открытости рассуждали о таком, что это всё сплошь некие предположения, и, в сущности, не знают о чём-либо таком практически ничего. Ну, а ко второму весьма важному фактору следует отнести то, что как-либо меняться и подстраиваться, пытаясь хоть что-нибудь по результату улучшить, можно только когда чётко понятно, что следует изменить, и для чего (какие ожидаются перемены и как такого достичь), когда нет даже намёка на хоть какую-то ясность, даже намёк на желание хоть что-то в русле чего-то подобного затевать, а всё-таки не очень-то оформляется. Точных и явных факторов здесь всё-таки не наблюдается, а потому как жил, и далее и буду жить, что же по результату такого, после всего и по окончанию, а всё же получится, как раз когда определённого рода результат и проявится, в конце концов, ну, как раз тогда и увидим. Пока же, если и следует чем-то реально озаботиться, это, прежде всего тем, что и при таком, пусть одноразовом, и исключительно растительном дневном питании, зад, хоть и медленно, но всё равно с настырностью жиреет, и брюхо вперёд пусть и неспешно, но растёт с заметным постоянством. А также по вполне естественным причинам среди прочего проклюнулся вопрос – и куда, когда весь город исхожу, потом такого рода полные любопытства взгляды и бродящие туда-сюда, таким озабоченные ноги в целях какого-либо продолжения подобного направлю? А также, после вчерашнего инцидента, имевшего место непосредственно перед парадным, неплохо ну хоть как-нибудь определиться, и как же следует при возникновении подобных случаев впредь поступать? Инцидент-то получился, говорить следует открыто, что довольно-таки идиотский, и по-другому просто и не скажешь. Мало того, что точно никого и ни при каких условиях не обрадует, когда даже просто столкнулся с подобного рода малоприятного образа матерящейся личностью, которая, к тому же, ещё и решила замарать, именно требуя пособничества в деле извлечения флешки из, по всем признакам судя, украденного перед тем телефонного аппарата. Этот огрызок сознания, не больше и не меньше, а решил именно атаковать, непосредственно и перед дверью! И что? Следовало, помня о столь важном соблюдении правила, требующего, постоянно помня об кардинально изменившейся голове, жить с максимальной осторожностью, как можно побыстрее убежать куда-то прочь и от такого выродка, пусть совершенно неизвестно, собственно, куда? А как же состояние собственного самоуважения? Хочешь, не хочешь, но если вознамерился даже элементарно далее смотреть на себя как на достойного общения и уважения, то в этом случае, пусть даже объясняя всё своей избыточной особой ценностью, бегать, спасаясь от такого драчуна, увы, не получается. Уж если атакующий человек выглядит недостойным хоть какого-то общения и уважения, но, всё к тому сложилось, что теперь именно атакует, а это означает прежде всего, что от непосредственного и физического некого контакта не уйти, то здесь приходится просто по обстоятельствам вести себя таким образом, чтобы потом можно было уверенно сказать самому себе, что из самого себя не получился, по происходящему судя, просто малоприятное не пойми что, попросту трус. Хочешь испытывать в таких или иных жизненных ситуациях чувственные приливы приятного, необходимо и при прочих жизненных инцидентах оказываться подобного чувственного восприятья достойным. Хотя, здесь тайны не наблюдается никакой, подобное, похоже, именно подстроенное безобразие, всё крайне приятное, случившееся перед тем при брожении по городу, перепортило. И самое скверное здесь наблюдалось, как подобное кажется, именно в таком, что, вслед за тем, потом, испытывая от подобного приключившегося редкостный и мерзкий дискомфорт, ну, просто ну никак не удавалось, а нащупать в сознании нечто, что смогло бы стать советом – наставлением, указывающим, и как же именно было куда более правильно в подобного рода обстоятельствах по ходу дела поступать? Хорошо хоть этот малоприятного поведения и внешности отстой оказался по всем направлениям и проявлениям как раз именно тем самым, слова лучшего не подобрать, отстоем, и, в результате, этого убогого со всеми, после случившимися бурными размахиваниями кулаками, понадобилось просто-напросто оттолкнуть от себя пару раз, и всё закончилось. Но всё равно, ведь как только это столь малоприятное явление со всеми озабоченными бурными попытками и именно ударить теми кулаками и по голове, вперёд, в атаку и весьма решительно полез, первая мысль была, и уж её-то достаточно хорошо зафиксировал – ну, что ж, дождался! И что теперь и сейчас здесь будет столь решительно осуществляться? Такое чудо-юдо, будет, как о том и предупреждали, и не раз, заранее, здесь и по мере сил пытаться голову ударом кулака реально проломить? При этом, ну, а что действительно могло при этом получиться, если бы это сверх убогое ничтожество, но оказалось хоть немножко посильней? И, раз уж таким образом гайки по мере продвижения закручиваются, как же действительно следовало более правильно, да ещё и при подобных и сложившихся обстоятельствах поступить? Во всём и на всё сплошь отнекиваться и по возможности со всем, не разбирая ни какой-то сути, ни какого-никакого смысла творящегося исключительно и лишь бы только и пальцем не трогали, соглашаться? Что здесь сказать, вопрос готов, одна беда, ответа как не было раньше, и сейчас, как не ищи, элементарно не найти.