Гармония преображения

Здесь и сейчас разумней было бы напомнить самому себе, пока совсем не забыл, как тогда, перед случившимся Благословением, использовав как транспортное средство для того, чтобы попутешествовать среди людей по городу, после всего и под конец, чуть-чуть, а просто чудом не убили. Надо отметить, этот, что и возглавлял всё случившееся, и произошедшее тогда (и в первой – во второй половине дня случившегося), был, по всем признакам, кем-то главенствовавшим, хотя далеко не самым главным, и этот непойми особо кто уже заранее, ещё до некого начала именно того, что приключилось всё-таки потом, побеспокоился, чтобы такой, в кого вселятся будут, оказался информирован заранее о том, что после и с использовавшимся для столь предельно примитивных целей приключится. У затевавшегося, как потом выяснилось, некая причина была именно сугубо двойственная – с одной стороны преобразование разума в терпящей какие-то особые перемены голове вплотную подвело того, кого меняли, к, последовавшему затем, и более чем знаковому испытанию, и, следовавшему после, важному Благословению, поэтому такой, который и тогда столь экзотично разум оседлал, прежде всего увидел как раз именно такой объект, способный, благодаря преобразившейся коробке черепной и разуму, подарить такому, как столь странный гость, возможность, не рождаясь и не вырастая медленно, таким простейшим образом, именно гостем-посетителем вселившись и настаивая на каких-то всяческих желаниях, что следует по мнению вселившегося и по ходу жизни делать и куда идти, поездить среди всюду у людей снующих и живых, и посмотреть, как всякие-такие люди здесь живут, поесть, как в процессе приключившегося выяснилось, возможность испытать, что это значит – есть, таких, как этот непойми кто, всё такое очень привлекает, да и в общем-целом через впитывание испытываемым телесно, разных ощущений, чувств, от всей души в чём-то, по всем признакам для этого гостя недоступном и влекущем поразвлечься. Вторая из причин, сподобившая перейти к далеко не лучшим образом выглядящим и случившимся проказам затеявших приключившееся потом действие, выглядела ещё более скверным образом. Те, кто озаботился использовать столь радикально и кардинально преобразовавшуюся голову, явно торопились со своим вселением, стремясь в качестве результата не только таким образом использовать всю подвернувшуюся, редкостную, как надо понять, возможность на все сто, то есть на всё, что только можно, глазами именно живущего взглянуть, и, что только при этом удаётся, зубами, то есть ртом поесть, или хотя бы пожевать и надкусить. Как стало всё понятно, но потом, какое-никакое выживание подвергшегося некому вселению после всего при этом приключившегося по определению и в планах не предполагалось. То есть, тому, кого столь радикально оседлали, полагалось после всякого – всего случившегося – приключившегося просто умереть. Но, к счастью, подобное противоречило воле Творца. Ну, а раз таким образом всё обернулось, то всё в происходящем закрутилось-завертелось вовсе не таким образом, как это именно со стороны организаторов в основе ожидалось. При этом, и нельзя сказать, что эти ловкачи ещё в квартире при начале и не навестили, и не заселились, как планировалось, в голову, после чего не озаботили сначала по квартире таким образом пройтись, после чего выйти на улицу, на транспорте общественном проехаться, после чего между домов обычного жилого местного квартала походить. Больше того, при выходе из транспорта на предварительно-заранее указанной пред этим остановке и в отношении, есть все ощущения, что выбранного далеко не просто без причины – демонстративно настояли, чтобы свой телефон в мусорном баке всё-таки оставил, затем, опять немного прогулявшись и дав возможность через взгляд глаз посмотреть, как выглядят всякие внутренние дворики и подворотни тамошних многоэтажек, видно к тому моменту время поджимало, целенаправленно принудили, чтобы в первую подвернувшуюся забегаловку зашёл, взял из обычного и подаваемого сам себе поесть и худо-бедно, всё-таки, а съел то, что в забегаловке таким зашедшим подают и продают, уж и не помню что это за непойми что такое было. И только после этого, но было, наконец, позволено, и даже в виде некого приказа именно указано – как можно побыстрее возвращаться, как стою, домой. В том, что и приключилось, и потом, происходившее, при этом в разном, возымело массу всяческих последствий. Мухаммад в своём Коране совершенно прав – и не пытайся в собственном лукавстве-хитрости хоть как-то превзойти Всевышнего, ведь всё равно Всевышний именно Творец, Создатель для всего, поэтому, если захочет, то легко, всегда и нет сомнений, что без исключения во всём превзойдёт любого, как и в лукавстве, соответственно и в хитрости. Всё точно так же в приключившемся тогда, организационные выдумки которым полагалось привести всю ситуацию к какой-то обязательной кончине оказались очень основательные и солидные. К тому моменту, как, наконец, добрался до квартиры, уж чувствовал себя неимоверно скверно, настолько скверно, что, как, по всему казалось, хуже уже попросту и некуда. Голова болела и раскалывалась от внутричерепного сверх давления, такое ощущенье возникало, что прямо сейчас, и без промедления инсульт случится, телефон, оставленный по требованью в мусорном бачке, найтись для надлежащего использования по определению не мог, а это говорило лишь о том, что если есть желание вызвать скорую помощь, то в чём-либо подобном разве что соседи в чём-то могут как-нибудь помочь, да и здесь, далеко не все из живущих рядом возымеют хоть какое-то желание заботить себя чем-нибудь подобным, потому как после всех имевших место испытаний, которые пришлось перед всем именно таким и претерпеть, увы, но некоторые из таких соседей имеют вполне обоснованный, весьма весомый повод думать о таком просителе какой-то помощи как о реальном сумасшедшем. Что ж, если не рассказывать всего определённо лишнего, ненужного, то о произошедшем и случившемся потом сказать можно довольно просто: того, кто по имевшей место просьбе позвонил, найти всё-таки удалось. Кооператив жилищный возглавляет женщина дееспособная, решительная, как-либо повода отстраняться от члена своего кооператива здесь даже и намёка на желание не возникло, скорую помощь вызвала, и хотя к тому времени уже один раз прямо и при позвонившей попросту упал, элементарно ноги подкосились-подвернулись и равновесие в теле будто бы пропало невесть куда, после вызова в голову не пришло ничего лучше, как в квартиру больше и не подниматься, а идти ждать скорую снаружи перед домовым подъездом. В виду того, что действительно ощущал себя неимоверно скверно, потому не сел, а именно прилёг на более чем примитивную скамейку, стоявшую рядом с парадной дверью. Но… Ждать пришлось уж точно не двадцать минут. Хотя, в принципе, как раз минут на двадцать ожидания сил и терпения, по сути, попросту и хватило. И потому, как эти двадцать минут минули-прошли, просто встал со скамейки и отправился в квартиру. И правильно сделал. Нет, нельзя сказать, что вызванная скорая вообще и не приехала, приехала. Не скоро. Но всё-таки приехала, и, после того как решил демонстративно возмущаться длительностью этого заезда, стал настаивать, что внутри черепа с давлением, и с болью всё ещё неимоверно скверно, все эти люди всё-таки, а сделали укол. И, кстати, помогло. Но непосредственно с момента звонка вызова и до укола прошло, по всем примитивнейшим намёкам-признакам, часов семь-восемь, а потому, описывая мнение всех тех, кому всем этим оказался столь обязан, к тому моменту претерпевшему такое уже, никаких сомнений, что давно, похоже, полагалось точно мёртвым быть. В чём, кстати, уже очень-очень скоро, смог, и насколько можно лично убедиться, пусть и не зрительно – на слух участвуя в разборе, при происходившем и всего случившегося. Такой, который перед тем возымел желание таким образом немного поразвлечься-покататься, и посмотреть – пробовать, что получилось после перестройки головы, воспринимал то, что этот, ну, на ком столь радикальным образом поездили, и всё-таки остался жив, как нечто именно такое-некое, чему и приключиться-то никак нельзя. Сначала этот любопытный был именно только исключительно таким и озабочен – то есть, тревожился тупым вопросом, как? При этом голос Творца, говорившего примерно некое такое, успокаивал: да, при таком и всяком-разном и похожем, всё может быть, полагалось и такому умереть, но уж на этот раз всё не сложилось – раз, и не умер! И прозвучало сказанное именно и скорей как глас, каким скорее впору некому родителю сердечно любящему и с ребёнком расшалившимися и малолетним разговаривать. Потом уже заметить можно было, что отношения между говорунами самыми активными, что в том, что в другом лагере этих вечных противников-соратников, пусть хоть немного, всё же несколько переменились. Похоже, кто-то здорово в организованном, а всё же прогадал с тем, что в отношении того, на кого охотились, когда затеялось и, как можно понять, вдруг провалилось. Правда, по всем признакам, а всё-таки ощущалось, что такое неожиданное-удивляющее то развитие такого именно сюжета если и было неожиданным и удивляющим, то точно только не для самого Творца. Уж сам Создатель здесь, похоже, знал всё наперёд. И что именно все те организаторы затеянного в ходе случившегося попытаются осуществить, и то, что из задуманного выйдет, ну, а что, с определённостью, не выйдет. Не скрою, сам, тогда предпринимал, не раз, попытки как-нибудь нащупать подходящие случившемуся объяснения. Разума для такого точно маловато, да и не понимаю сам слишком уж многое, а потому пока единственное, что на данный момент выглядит воистину серьёзно-впечатляюще и заставляет повнимательнее всматриваться в каждое творящееся где-либо вокруг – это, с некоторых пор, крайне бросающаяся в глаза неестественная сверх изменчивость и нестабильность разного того, что после Божьего Благословения перед глазами открывается. Ведь с этого всё будто началось тогда, потому как то первое, что и заставило присмотреться-приглядеться – выглядело как, в достаточной степени приметная, сразу подмеченная непохожесть, и едва-ли не всего, что с некоторых пор глаза здесь наблюдали, и внешним видом словно отличавшегося с некоторых пор от некого того, пусть даже и такого же, к чему до Божьего Благословения привык.

Но это всё достойно и отдельного повествования.

Попытайся здесь хотя бы перечислить то, о чём ещё можно поведать. (Ну, например, какие испытания при всём подобном и тогда случились? Мало того, что о таком сейчас и помнишь плохо, присутствует вопрос – зачем о подобном? Ещё в ранних источниках чётко указано – у каждого из испытуемых при таком развитии сюжета и стезя своя.) (Из после Божьего Благословения случившегося, самое первое, что сложно было бы хоть как-то не заметить, это как раз вынос телевизора из кухни на помойку, с затем последовавшими и весьма немаленькими действиями по подвеске, именно на кухне, сызнова под потолок куда заметно более внушительного телевизора, плоскоэкранного, оставшегося после смерти матери практически, по сути, не у дел. Да, и ещё, в процессе прохождения подобных испытаний, прокладка, как и выход внутридомовой антенны, телевизионной, были разрушены, а потому к такому, сызнова подвешенному телевизору ещё антенну пришлось новую прокладывать. Как потом по прозвучавшим репликам за всем со стороны наблюдавших стало всё-таки понятно, всё это, что тогда, используя дрели, шурупы, провода, демонстративно сделал, подавалось, с пафосом, одной из наблюдающих за всем творящимся сторон как исполнение некого особого и сложного задания, то есть, по-своему, подавалось тоже как такое испытание, с которым, разумеется, сомнений нет, достаточно достойно и с прицелом на дальнейшее использование справился. (Кстати, как теперь выясняется, внушительный телевизор на кухне оказался и в достаточной степени важен, и уместен, и полезен.) Потом случилось и ещё одно, и даже больше чем просто предельно экзотическое испытание. Правда, немного трудно непосредственно таким образом, сходу утверждать, был ли кем-то, именно испытывающим, или же испытываемым при именно таком, такого рода непосредственном общении с обычной техникой, которая, может, раньше толком и не очень-то хотела, ну, а теперь, с перепугу что ли (именно такое возникало ощущенье), вдруг захотела, удовлетворяя своего хозяина, и с некоторых пор стараясь поработать, как положено, прилежной, правильной антенной.

Сначала посетили мысли, что после того Благословения ни есть, ни спать теперь не обязательно. Но раз присутствовало, и вполне реальное и обоснованное пожеланье и есть, и спать, то ел и спал. И таким образом даже случилось, что, прошло всего-то и не более, как день иль два, и выслушал такой забавный диалог – очередное обсуждение происходящего со стороны этих двоих. Один другого спрашивал, и почему же это и не отказался, раз всё такое, как сказали, можно, и от какого-либо сна, и от еды, а в качестве ответа, пусть подобное и прозвучало странновато, выслушал, что всё сплошь потому, что всё такое, а, возможно, к лучшему. И если верить разному тогда, при разговоре том услышанному, то сон здесь будет только лишь на пользу, и, раз уж ем, то, значит, по таким вопросам ну хоть каких-нибудь проблем, а тоже не возникнет. Ну, от того и решение напрашивалось, что лучше как раз будет есть и спать. Что же касается особой частоты и регулярности визитов в храмы, сначала доминировала мысль, что непосредственно теперь и посещение одного в день больше чем довольно, но потом, в процессе службы, (Василеостровская) как будто от амвона мысль была навеяна о том, чтобы вернуться к прежнему, имеется в виду, посещению обычному всех трёх служб в день. После чего к такому, до того опробованному и вернулся, и таким образом и дальше начал жить. И таким образом всё продолжалось вплоть до того момента, как не пришла пора с головой, по полной, окунуться в очередную серию назревших испытаний. Кстати, в свете того, чем таким образом, тогда, необходимо было отличиться, больше всего проблем возникло с пожеланьем, чтобы отныне все моленья в храме, и вне храма, произносил сплошь исключительно раздевшись. В каком угодно храме слишком далеко в таком вопросе, а продвинуться не удалось, потому как присутствующие происходящее встретили достаточно нервозно-напряжённо, да и вне храма тоже дальше трусов раздеться всё-таки не получилось. Больше того, учитывая, что один из двоих, кому в данном вопросе больше всех приспичило, настаивал, пришлось согласиться здесь с самим собой, то есть, что таким образом, реально выглядя как полагалось бы Адаму, будучи голым, и молиться если и удастся, то уж точно, только лишь в квартире, что в принципе и допустимо, потому как, собственно, в квартире, по всем признакам, уже давно молельный дом, после чего только и осталось, что отправиться от Лавры и до дома через пол города. Пусть и не голым. Босиком! Но, ничего. Несмотря на холод этой припозднившейся весны, ни сверх холодным, ни избыточно-предельно дискомфортным всё непосредственно такое путешествие не стало. Больше того, перед началом, раз имело место празднование Девятого Мая, народ у входа в Лавру пел духовно окрыляющие песни, попел и с прочими, и только лишь после подобного отправился. Да и до дома всё-таки добрался без лишних проблем. После чего озаботил себя всем самым различным-разным-всяким, к которому, для пользы бытия, и подтолкнули. Убрал, подмёл, что на глаза попалось вытер и почистил. Происходящее, реально знаменуя, помылся, и, насколько помню, не один раз. Как раз тогда ту карту мира где-то и нашёл, и на России та, таким образом найденная карта и раскрылась. (Надо напоминать себе, что когда было столь весомое, знаковое испытание, когда потребовали именно квартиру поджигать, и увезли потом в больницу, карта, раскрывшаяся на России, сколько помню, именно пропала, зато осталась в целости та карта, что открыта, в целости, и демонстрирует изображения полушарий.)

Выше НАПОМИНАНИЕ о том, минувшем.

ПОНИМАНИЕ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ

Краткое описание общего состояния восприятия на данный момент: Бог Творец представляется как нечто, совершенно высшего свойства, словно пронизывающее всё, всех и вся своей возвышенной и во всех отношениях высшей, в том числе и энергетической сущность. Здесь надо помнить о количестве глаз. Со времён Моисея людям подаётся идея, что, узнаваемым, для моления образом Бога Творца всем ниспослана Свыше Минора, что означает, что у Создателя глаз этих семь, если обернуться к такой, телесной в воплощенье своём, и реально связанной обычным происходящим структуры, как человек, здесь этих глаз только два (в лучшем исторически зафиксированном варианте три (бог Шива), при этом третий присутствует где-то на лбу, над бровями, и чем-то подобным ещё надо достичь неописуемого уровня-умения пользоваться). Судя по всем признакам, Бог Творец по сути своей воплощается в каждом возможном варианте своего рождающегося воплощения, используя для этого такое, что после прожитого оказалось достойно, благодаря Господу, повторить, воплотившись, уже имевшую место попытку до того состоявшегося через жизнь созидания-совершенствования, возвышения духовного. При этом присутствуют все признаки, что то, чему в надлежащий момент доводится становиться толкающим в сторону нового существования, организующим как раз такое началом, уже всё-таки жило, то есть уже побывало в чём-то до того жившем. К тому же такое новое появление среди живых, в принципе, предполагает возможность двигаться дорогой улучшения не только именно телесного, но и духовного-организующего. Что же касается Творца, то Создатель именно тем и отличается, что представляет из себя Высшую, над всем и вся, доминирующую в любых возможных проявлениях структуру, в принципе главенствующую над каждым воплощением, а потому для Него найти для Себя некое очередное воплощение в том, в чём воплотились любого уровня подчинённые воле структуры, каким бы могуществом подобные творения не обладали, избыточной особой сложности попросту не составит. А потому и эти самые необычайные могуществом, озабоченные тем-иным существованием структуры тоже в некотором роде Бога Творца воплощения, которым ниспосылается необходимость, действуя как-либо или чуть-чуть по-другому, старательно исполнять все поставленные, разного направления задачи. Ну, а какие? Первое, о чём сразу же говоришь, повторяясь, – просто и злобности ради вредящих врагов здесь по определению не существует. Даже обычнейший вирус болезни создаётся, чтобы в борьбе можно было, при существовании, приобрести, пусть и не очень значительное, но улучшение, при этом такое улучшение, как чисто телесного, и именно общественного – духовного свойства, которое во многом поможет живущим, и иначе уж точно никак. Если есть только такой, кто едва ли не на каждом шагу весь лишь в заботах помочь, и изначально нет совсем никого, кто озаботится усложнением обстоятельств подобного существования, то сколько не радуйся чему-нибудь и какому-нибудь сплошь такому, только лишь радующему, но, слишком далеко в качестве результата при подобного рода исключительно благополучном варианте развития здесь никак не продвинешься, это уж точно. Всякий, на кого должна лечь как раз такая забота чем-либо, но усложнить от рождения идущую из прошлого к будущему, может быть самую обычную жизнь, должен присутствовать попутчиком в такой жизни, при этом, может быть не пытаясь переусердствовать, таким положено действовать, и это тоже всегда актуально.

Заряжение телефона. Попробовать по возможности поподробнее описать.

Ситуация, между прочим, достаточно любопытная. Кстати, что вообще об этом сохранилось и помню? Основополагающее здесь разве что то, что и о тонкостях с такой, несколько странной покупкой того телефона, как и о тоже достаточно странном последующем заряжении был, тогда, и хоть как-то, а проинформирован, и ведь ещё до того, как и после, всё столь удивительное, и по ходу свершившегося, приключилось. Были, и даже с намёком на личные качества, как-то тогда, а описаны эти, достаточно странные образом своим, продающие, принцип, по которому выбранный телефон будет выставлен в приоритетных, потом слов хватало рассказать среди прочего и о таком, как в аппарат будет, и даже больше, чем полномасштабно перемещён такой непойми кто, которому потом в аппарате и приспичило после побыть. Правда, а кто это, и насколько своим этим присутствием обосновался, толком понятнее от объяснения всё-таки определённо не стало. Со стороны вещавших ощущался некоторый пиетет в сторону того, кому, непойми с чего, и предстояло таким образом в телефон заселиться, но, вместе с тем, и некоторое стороннее безразличие к такому перемещению–существованию тоже присутствовало. Присутствовал некий намёк, что всё это будет событием весьма и серьёзно внушительным, но, вместе с тем, утверждалось, что всё сойдёт, говоря мягко, вполне и приемлемо-сносно, ну, а раз таким образом всё с приключившемся должно повернуться, то мигом и решение сформировалось – пусть же случиться как сказано. И даже больше того, намёк-описание, и даже с некоторыми видимыми образами, того, что потом не иначе, как выглядело как подсказка по поводу разрешения возникшего потом с телефоном конфликта, всё это было сообщено и показано точно заранее. И даже с намёком, что, раз все из этих, из второго салона, будут от другой стороны, то, когда телефон, не желавший как надо работать, и окажется в руках одного из таких продавцов, малым такое этому скверному исполнителю своих функций, это уж точно, ничуть не покажется. Потом, надо отметить, в плане возвращения в русло нормальной работы строптивого телефона всё, раньше подсказанное, и, по подсказкам, проделанное весьма и весьма помогло. Что же касается этой, той самой зарядки-разрядки-вселения. Уж сколько помню, всё, от начала до конца тогда случилось именно когда был в метро, и при таком основной процесс происходил до и чуть после привычной станции Автово. Когда же всё, наконец, началось, благодаря предупреждению, разъяснения, уточняющие, что же именно и такое особенное по ходу действия происходит-творится, а по большому счёту, собственно, и не потребовались. Было, по сути, всё и в основных частях случающегося более-менее всё же понятно. Хотя, относительно в целом нахлынувшего вдруг процесса, здесь скорей всего было и сплошь ну ничего не понять. Со стороны виделось, что перемещался какой-то, внешне необъятно огромный массив информации, если по экрану судить, сплошь какая-то, цифрой писанная, и бесконечная белиберда, потоки цифр и таблиц, и телефон с этим потоком справлялся-справлялся, и справился, пусть не в одно лишь краткое мгновение, но всё как началось, наступил срок, и кончилось. Правда, сказать, что всё действие заняло, скажем ну, экзотически-мягко, часы тоже было нельзя. Вместе с тем, когда всё, наконец, и закончилось, а ведь тогда даже до конечной остановки всё ещё не добрался, то, что телефон в течении такого сверх избыточного сверх заполнения почти полностью разрядил до того, это уж точно, за девяносто процентов заряженный аккумулятор удивления как-то вдруг не вызывало, это воспринималось как нечто естественное. Что же касается всех последующих, и притом сверх строптивых случившихся выходок со стороны телефонного аппарата, то первая заключалась в том, что аппарат катастрофически жёстко не захотел заряжаться, даже кабель питания просто увидеть и то никак ну вовсе вдруг не захотел. Пришлось упрямца к продавцам относить. Как намекали, подсказывая и при подобном описывая таких продающих как не совсем в этой жизни обычных людей, всё при визите пошло, как и надо. Одно только плохо, телефон потом снова захотел в этом деле зарядки упрямиться, а потому пришлось купленное к тем, непойми, людям-не людям снова сносить, чтобы по месту продажи и опять осознал, что уж раз с некоторых пор, а теперь телефон, то отныне здесь работать положено, как полагается, в том числе и заряжаться раз кабель питания в задницу вставили. Но, как уже было перед этим подсказано, всё-таки некоторый, а результат, принижающий избыточный телефонный апломб, был достигнут только после того, как проделал, как и подсказали до этого сделать, и в результате аппарат оказался в руках продавцов из канторы иной, конкурирующей. То есть, пусть и нельзя было потом с уверенностью утверждать, что объект полностью и до конца успокоился, выходки-пакости происходили уж точно тогда регулярно. И всё-таки всё это воспринималось уже далеко не так определённо удручающе-проблематично. Пусть и нельзя не признать, что и сам купленный объект после несколько раз был с усилием брошен с ударом о пол, и, это уж точно, таким аппаратом не один раз стучали чуть позже о твердое, сопровождая такое словами – ну, сломайся же, наконец, после чего, наконец, выброшу и куплю себе другой, новый. (А телефон между тем потом по ходу дела залежался и довольно основательно на балконе, но был как-то под руку обнаружен и когда отправился к центру города, после чего город был благословлён, сунут в карман и уже целенаправленно выброшен в мусор. Памяти об этом сохранилось достаточно мало.)

ЕЩЁ одно довольно старое НАЧАЛО?

Наверно очень важно ещё в самом начале объяснить любому читающему, почему эту, написанную в процессе совершенствования самого себя книгу столь неимоверно важно окажется прочитать-перечитать. И здесь, к такому, что уже написано выше, можно было бы разве добавить описание таких преображений, которые, вследствие всего, в ходе действия произошедшего, претерпел, постигая скрытые религиозные тайны. В очередной раз уточню для всех, кто мучает себя склонностью строго разделять что-то религиозное и научное – не мучьте себя таким, это по определению глупость. Мир, в котором от рождения пребываем, един, здесь попросту нет никаких неких особенных истин, эти только для религии предназначены, а эти исключительно для научного осмысления. Всё, и то, и другое, придумано, несомненно, людьми. И всё, и то, и другое, предназначено служить объяснению происходящего, подходящего интересующемуся, тому или иному, и не больше того. Одним людям, таким образом уж устроен мир, больше подходит одно, ну, а другим по определению значительно ближе другое, но от этого взаимное неприятие и противопоставление не перестаёт быть самой нелепой глупостью и единство пространства совместного существования уж точно не исчезает. Просто взаимоприемлемого объяснения пока не предложено, то есть объяснения, годного сразу и тем, и другим. Что же касается уже сказанного о появлении здесь написанного, по своему это выглядит своего рода явлением исключительным, и вся суть здесь как раз заключается в том, что впервые оформился хоть кто-нибудь, некто, при этом как и раньше сохраняющий возможность по-прежнему жить, способный говорить и писать, кому, ввиду всего, уже приключившегося, в понимании сложностей мироустройства удалось продвинуться столь далеко, и потому этим пониманием возникла возможность хоть с кем-нибудь интересующимся поделиться. При этом, сразу следует отметить, прежде всего сам текст написан автором для улучшения своего собственного понимания нового узнанного и нового понятого, и всё писалось для прочтения в первую очередь самим собой, рождая этим весьма важную надежду, что, как результат, создастся, при дальнейшей переделке текста, лучшее, после чего, минет хоть какое-то фиксируемое время, и снова, среди всяческих живущих появится ещё кто-то, но уже способный, прочитав написанное, продвинуться в своём развитии и самоусовершенствовании заметно ещё более глобально. Что же касается науки и религии, пусть пребывают в выставленном напоказ противоречии, именно появление альтернативного взгляда на то, о чём такие стороны определённо любят рассуждать, и порождает должные надежды, что, пусть каким-то специфичным образом, но как-то всё-таки удастся найти для таких собеседников общий язык. Ну, во всяком случае, и наука теперь попросту не сможет утверждать, что с религиозными нелепицами всё сплошь глупости и ерунда, раз сам автор написанного, вследствие правильного исполнения самых различных религиозных ритуалов и молений, правил, как результат претерпел необъяснимые с точки зрения научной среды изменения, и отрицать такого рода уже приключившиеся изменения-преображения в организме никакая наука с некоторых пор попросту не способна. Хотелось бы с такой же искренней уверенностью радовать себя убеждением, что и религиозные деятели, после появления подобного текста, в своих обычных рассуждениях станут хоть немного поумней, но, увы, во всяком случае, весь существующий опыт общения с подобного рода, различными личностями говорит скорее как раз об ином. Такие представители вероучений скорее в сторону написанного разве что ругаться захотят. От того через написанное по соизволению Господа обращаюсь именно к людям, по большей части вне сомнения обычным, искренне надеясь найти среди таких должное понимание. Действительно, прежде всего, посмотрите-ка на результат! Соответствующим образом, пусть и не столь уж время малое, придерживался надлежащих, выставленных напоказ установлений, действовал, как указано, и, наконец, после Благословения случившегося выяснил, что и даровано значительно поболее. Правда, здесь некоторые истины, что таким образом вдруг и открылись, заставляют, скажем мягко, несколько по-иному взглянуть и на все те, обычно разными религиями крайне восхваляемые разные деяния, к обоготворению которых обычных верующих в храмах чаще всего призывают устремиться. Во всяком случае, теперь с некоторых пор с великой осторожностью смотрю на столь демонстративное осуществление таких выкрутасов, которым свойственно среди людей присваивать название «чудеса». Если что-то сверх необычное и происходит, то лучше всего чтобы всё это как-то случалось, ну, словно бы, будто всё течёт, как и должно было бы течь, без малого намёка на избыточную непонятную необъяснимость всякого случившегося, во всяком случае, по всему судя это самое лучшее из всех возможных и желательных развитий данного сюжета. Что же касается прочего? Для всяких и таких, у кого всё написанное и прочитанное вызвало надлежащий интерес, могу ещё кое-что уточнить. Когда, отдаваясь моленьям, по храмам без конца ходил, то, по ходу дела, не только голову соответствующим образом по ходу дела изменили, ещё и телесно уж насколько только можно всё-таки поправили. Сказать, что исцелили от всего и полностью, нет, подобное уж точно не скажу, но трудно возразить, что возрастом уже давно и точно далеко не мальчик, а между тем и тело, и лицо в результате всех подобных процедур только улучшилось, к тому же, двигаясь по такой дороге, оставил в стороне довольно много донимавшей боли. Именно поэтому, кстати, всем, кого хоть что-нибудь недомогающее, и по жизни, в самом различном удручающе и часто донимает, тоже могу от всех души посоветовать со всем старанием пойти подобною дорогой. Хотя и спортивно-гимнастические ежедневные упражнения тоже ни в коем случае не оставляйте. Всё остальное, в виде всякого того или иного улучшения здоровья, если продолжите на данном поприще сплошь таким образом, как надо, тщательно стараться, любому тоже в обязательном порядке станет подарком. Например, судя по первичным признакам, после Благословения столь изменился, что ем только растительное, и питаюсь лишь один раз в день, а всё для тела только лишь в прибыток к весу. И это ещё в дополненье к тому, что уже, и не раз намекали, что теперь могу не только элементарно ничего не есть, но и не спать. Ну да, как раньше любил есть, и сейчас хоть раз в день кушать всё-таки люблю, да и возможности поспать, пусть теперь можно и недолго таким отвлекаться, всегда считал, и продолжаю считать крайне правильным подарком самому себе. Всем прочим, кому после до того прочитанного, прочее написанное прочитать всё-таки не расхотелось, предлагаю дальше познакомиться с рассказом о том, каким с детства и рождения был крайне странным, удивительным ребёнком. НАЧАЛО, ОДНО ИЗ СТАРЫХ, ПЕРВЫХ