Последний день в мае

– Здравствуйте! – обратился я к женщине.

– Доброго дня, Ярослав! Вы в грядущем году поступаете? – поинтересовалась она.

– Так точно, после армии по направлению прибыл в Москву.

– Очень хорошо, а где находиться ваша малая Родина? – вновь проговорила она.

– Под Сталинградом, поселок Кузьмичи.

– Ничего себе! Сталинград! – удивился старший Сухарев. – Мы там бывали всей семьей пару раз проездом, а в Гражданской войне я принимал участие в перевозке провизии до Москвы. Присаживайся к нам, Анечка, милая, пропусти парня, – окончил мужчина, уступив проход.

– К-конечно, проходи, Ярослав… – несколько смущенно произнесла она, пропустив меня по правую руку.

– Славно, теперь я спокоен! – произнес Владилен. – Родня, не скучайте!

– Не станем, сынок! Покажите нам красоту! – решительно проговорил отец, сжав левую руку в полусгибе.

– Конечно, отец! – улыбнулся парень, повторив жест.

Сев рядом с Аней, мне хотелось сразу заговорить с ней, но ничего не вышло. Я испытал странный купаж эмоций: мне требовалось посмотреть на неё вновь, но я не решался. Проявился некий внутренний всплеск, какой-то неясный жар, и сердце застучало так резво, словно я рванул спринтерским темпом и забыл, как остановиться. Ощущалась жажда собрать мысли в единое целое, выстроить цепочку, чтобы обратиться, но они моментально разбегались, исчезая подобно искрам, вырывающимся из пожарища.

Лишь мельком, я взглянул на неё, и она ответила тем же, но как-то все усилилось, жар достиг своего пика, вырвавшись из меня единственным словом.

– Привет! – уверенно произнес я, подав ей руку.

– Привет, я очень рада знакомству с тобой, – нежно произнесла она, ответив на прикосновение, – всё хорошо? Ты как-то покраснел.

– Да, полный порядок! У тебя такие глаза…

– Странные? – насторожилась Аня.

– Нет, они необыкновенно красивые, я таких никогда раньше не видел.

– Спасибо… – смущенно произнесла она, – мне такого никто не говорил, обычно наоборот бывало.

– Правда? По мне так это очень глупо, просто нельзя не восхититься ими.

– Не восхититься?! Твои тоже прекрасны,– улыбнулась Аня, – мне просто надо было ответить чем-то.

– Понимаю, а что это у тебя за тетрадь с собой?

– Ах это, – перевела она взгляд, и переложила с левой ноги на правую, – личный дневник, я иногда люблю записывать свои мысли или чувства относительно чего-либо. Это помогает мне разобраться в себе.

– Как интересно, у меня не было такого опыта, а можешь рассказать, что даёт этот процесс?

– Хорошо, но, может, мы поднимемся чуть выше, чтобы не мешать остальным? – предложила Аня.

– Конечно, но это не помешает нам самим смотреть игру?

– Ах игру! – рассмеялась она, поднявшись на ноги – не беспокойся, она уже началась.

Выйдя на параллельный ряд ступеней, девушка радостно схватила меня за руку и повела на крайние верхние сиденья. Оказавшись наедине, сложилось впечатление полета, потому как мы стали единственной парой, ушедшей так далеко от остального коллектива болельщиков, расположившегося плотным строем у первых рядов.

Они размахивали советскими флагами, выкрикивали кричалки и хлопали в ладоши, поддерживая свою команду. Особенно примечательно выглядело то, что обе группы болельщиков находились рядом, сохраняя взаимное уважение, и отличались лишь тем, что у одних преобладали синие цвета, а у вторых – красные.

– Взгляни как здорово! – восхитилась Аня. – Мы также с остальными болельщиками, но теперь можем наблюдать как за игрой, так и за их переживаниями! Разве это не замечательно?

– Невообразимо! Ты умеешь удивлять! – ответил я.

– Они выходят! – произнесла девушка, указав на появившихся игроков. – Присмотрись, быть может, узнаем Владилена!

К этому часу легкий ветерок разогнал облака, и над стадионом воцарился спортивный солнечный день. Спортсмены уверенно выходили на построение в цветные колонны, ведя под руку совсем маленьких будущих чемпионов, с которыми они строились в пару шеренг.

Следом за ними выступили капитаны команд. Николай, несмотря на то, что он не сможет принять участие, также как и остальные игроки, надел спортивную форму и обменялся вымпелами с капитаном команды соперников. После чего началась жеребьёвка, которая осталась за нашим капитаном, и, выдав очередное напутствие, он отправился командовать за пределы игрового поля.

– Ярослав, обрати внимание, – произнесла Аня, приблизившись и указав на силуэт брата, – Владя играет на правом фланге, как думаешь у него получится забить сегодня?

– Он у вас очень резвый, так что я уверен в этом. А вот и начало! – добавил я, услышав свисток.

Владилен тут же получил пас, начав развитие атаки, прорвавшись вглубь второй половины поля и совершив обход нападающего.

Но команда МГУ тут перешла к крепкой обороне, и даже передача мяча на центр не улучшила ситуацию, и центральному игроку пришлось вернуть его полузащитнику, отчего нашему университету, в попытке оттянуть оборону, потребовалось прекратить атаку одного из флангов обороны.

Очередной натиск не принёс успеха, и, отразив атаку, соперник ринулся на наши ворота. Их коренастые нападающие обвели нескольких наших игроков, и, углубившись на половину нашей игровой зоны, они нанесли удар по воротам: мяч на полной скорости рассек воздух над головами защитников, и Руслан, подскочив практически в половину своего роста, принял его обеими руками.

Университетские нападающие открылись для контрудара, а разбежавшийся вратарь, своим богатырским размахом, послал мяч дальше центра. Центральный форвард принял его и тотчас отправился на противника, передав пас на Владилена. Философ, воспользовавшись ошибкой соперника, ускорился, вернув мяч на центр, затем удар!

Трибуны с болельщиками нашей команды взревели, мяч оказался в воротах соперника, а группа поддержки в разы нарастила шум: обхватив друг друга за плечи, парни с девушками прыгали на своих местах, размахивались флагами и били в барабаны, приветствуя возвращающихся на центр нападающих, которые аплодировали им в ответ.

Присоединившись к овациям, я обернулся на Аню, и она сидела, слегка прикрыв глаза своими руками, словно страшась происходящего.

– Всё хорошо? – спросил я. – Тебя что-то напугало?

– Нет! – также радостно ответила она, убрав пальцы от лица. – Просто у меня так случается, что в опасные моменты я начинаю волноваться и всё пропускаю! Точнее, не вижу полностью.

– Но так ты пропускаешь самое интересное! – ответил я, взяв ее за руки. – Давай вместе посмотрим следующий момент, не закрывая глаза?

– Можно, только, пожалуйста, не сжимай слишком крепко, хорошо? – согласилась она, взглянув на прикосновение.

– Конечно, постараюсь лишь поддерживать, – произнес я, взглянув в ее глаза.

Спустя мгновение мы разорвали зрительный контакт, и вернулись к наблюдению за игрой. В этот момент команда соперника разыгрывала мяч, и следовало ожидать серьезной атаки.

Свисток, и их нападающий тут же передает пас на левый фланг, начиная атаку на наши ворота. Форварды соперника вновь прорвались через оборону защитников, осуществив резкую передачу на правого нападающего, который мощнейшим ударом отправил посылку прямиком в наши ворота, моментально сравняв счёт.

Руслан, ожидавший удара по центру, просто не успел проскочить на закрытие другой стороны, и теперь близлежащие трибуны с местами, занятыми ребятами с соседнего вуза, радостно взревели, ответив на сравнивание счёта. Они с ещё большим энтузиазмом начали размахивать такими же советскими флагами и радостно кричать схожие слова поддержки своим товарищам.

Я взглянул на Николая, он спокойно ходил вдоль линии аута, раздавая инструкции игрокам. Но пока футболисты возвращались на поле, стала ощущаться перемена в погоде, и усилившийся ветер принес за собой тёмные тучи, грозящие обрушиться ливнем.

– Ох, скоро пойдет дождик! – проговорила Аня, взглянув на небо. – Не уходи, я сбегаю за зонтом.

Пропустив девушку, я вернулся к наблюдению за игрой. Наш центральный форвард передал пас на левый фланг, и, образовав подобие клина, команда отправилась в очередную атаку. Смещаясь на центр, крайний нападающий отсек возможное отнятие, вернув его на обратно.

Футболист, приближаясь к воротам соперника, вновь выдал подачу Владилену, но крепкие защитники не позволили юркому парню снова найти проход. Сухарев отправил снаряд полузащитникам, и коллектив перешел к длительной рокировке, которая продолжалась до сигнала о прекращении первого тайма. По окончании игроки выступили в раздевалку.

Минуту спустя ко мне вновь вернулась радостная Аня, принеся с собой белый зонт. Я уступил ей место, и она, присев рядом, вновь начала общение.

– Всё, теперь нам никакая буря не страшна, идем ближе, – произнесла она, раскрыв зонтик.

– Он красивый, но сейчас еще нет дождя.

– Ничего, так даже интереснее! – добавила девушка, установив его между нами, и приблизившись в ответ. – Я чувствительна к солнцу и стараюсь как можно меньше появляться под ним. Тебя это не сильно смущает?

– Нет, полный порядок, – ответил я, – а расскажи немного о себе!

– Я окончила десятый класс и поступаю на литературный факультет, потому как очень люблю поэзию, – ответила Аня и продолжила, – а тебе она нравится?

– Да, очень! В армии мы учили работы Маяковского, и даже читали его стихи всем отрядом во время бега на стадионе.

– Здорово! Я хотела бы это увидеть, возможно, это захватывает дух! А сколько человек состояло в вашем коллективе?

– Две сотни бойцов, не считая офицерский состав, – гордо ответил я.

– Это очень сильно, Ярослав! – с улыбкой ответила Аня, – я даже представить не могу, как столько людей в едином порыве совершают одно действие и читают стих… Это очень красиво.

– Красиво?

– Да, армия сама по себе красива. Я мало разбираюсь в технике или в форме, но посещая парады, всегда получаю удовольствие от наблюдения за слаженными действиями воинов.

– Ты так интересна! – вновь восхитился я, – в таком случае ответь, кто у тебя любимый поэт? Должно быть…

– Сергей Есенин! – весело добавила девушка, – да, не особо оригинально звучит.

– Но почему? Мне он тоже очень нравится как творец.

– Правда? А ты не хочешь как-нибудь посетить вечер поэзии со мной?

– Конечно, хочу, – произнес я, – но я никогда не был на подобных мероприятиях.

– Пустяки, мы только послушаем и не более, – произнесла Аня, еще раз взглянув на меня, – смотри, они вновь выходят!

Команды появились на поле, но с началом второго тайма, поле окутал лёгкий дождь, сделав покрытие скользким.

Зрители на трибунах, подобно нам, достали зонты, и лишь самые преданные болельщики из группы поддержки приготовились поддерживать спортсменов, оставаясь с ними под одним ливнем. Но ни футболистам, ни вернувшемуся в гипсе Николаю Сорокину вода оказалась не страшна, и потому они вновь заняли позиции, приготовившись побеждать.

Сигнал начала игры ознаменовал наступление на ворота нашей команды, и соперник, развернув первый удар по правому флангу, заставил Владилена с остальными нападающими отступить от центра поля, перейдя к обороне.

Пара нападающих МГУ смогла сделать прорыв по центру, и пас на левый фланг позволил их капитану провести мощнейший удар по нашим воротам.

Мяч на полной скорости отправился в левый створ наших ворот, но разбежавшийся Руслан встретил его в прыжке, остановив лицом и руками. Угодив прямиком в нос, спортивный снаряд разбил его в кровь, а боксёр, словно не ощущая боли, тут же поднялся, и с разбегу запустил его нашим нападающим, и спокойно вернулся на свою позицию, отказавшись от замены.

– Бедняга! – испугалась Аня. – Должно быть ему очень больно!

– Ему не впервой, он же боксёр! Можешь не волноваться, – успокоил я девушку. – Гляди, он уже вновь в игре.

– Но всё равно человек же! Поэтому я больше предпочитаю теннис или плаванье! – обернувшись с улыбкой, ответила подруга.

В этот миг Владилен, поддерживая своих товарищей в развитии атаки, мчался с бешеной скоростью, оставив часть соперников позади. Парень, не снижая темп, передал пас центральному игроку, который, приблизившись к зоне обороны, перевёл мяч на левый фланг. Третий нападающий, искусно обработав снаряд, нанёс точный удар в нижний створ ворот.

Вратарь МГУ просто не ожидал подобного исхода, и счёт стал два-один в пользу нашего университета.

Болельщики университетской команды взревели, вскочив со своих мест. Овациям не было предела, и даже травмированный капитан команды принялся радостно скакать на здоровой ноге. Появился шанс победить в этом матче, за который требовалось ухватиться всеми силами.

Новый розыгрыш, и соперник, имея мало времени, тотчас рванулся в атаку. В её острие, подобно стальному клинку, блеснул капитан МГУ, этот невероятно крепкий и ловкий человек. Он с лёгкостью обошел часть наших игроков, совершив опасную передачу, которая в последний момент оказалась перехваченной защитой. Мяч вновь выбили на центр поля, а нападающие ринулись с новыми силами.

Теперь уже команде МГУ пришлось перейти к обороне, и их рослый защитник сумел не только прервать натиск, но и, подобно древнему олимпийцу, выбить мяч прямиком к нашим воротам! Его поймал Руслан, и как только он отправил его обратно нападающим, раздался крик Николая Сорокина, гласящий о том, чтобы начать атаку на фоне растягивания соперника по полю.

Так и случилось, Владилен, вырвавшись вперёд с командой, помчался к воротам, перед которыми находились только вратарь и защитник. Сухарев довел мяч практически до соперника и, легко отдав пас на центр, выдвинулся дальше, обойдя соперника.

Форвард, принявший подачу, перевел его на левого нападающего, и тот на полной скорости загнал гол прямиком в сетку, между аутом и вратарем. Счёт становится три-один, и финальные минуты не оставили сопернику шансов на победу. Тут же начинается розыгрыш, и капитан противника, получив подачу, изо всех сил ударил по мячу с центра поля, запустив его в руки Руслана под судейский свисток.

Матч триумфально подошел к концу с победным счётом, а пасмурное небо, оставив после себя лишь великолепную радугу и приятную прохладу, начало постепенно рассеиваться.

Николай Сорокин, вероятно, в порыве счастья позабыв о своей травме, бросился к товарищам со всей скамейкой запасных. Члены спортивного коллектива, столкнувшись целой командой, принялись поздравлять друг друга с этим замечательным событием. А болельщики на трибуне, обнявшись за плечи, пели победные песни под развевающимися промокшими знамёнами.

– С победой, Ярослав! – весело воскликнула Аня, – мне было очень интересно пообщаться с тобой.

– Ты хотела сказать, смотреть матч? – улыбнувшись, произнёс я.

– Ох, и его тоже, но он для нас оказался скорее фоном, – ответила девушка, поднявшись на ноги, – пойдём, встретим брата, он сейчас очень счастлив.

– Конечно, жаль только, что Инна, его девушка, не посетила матч.

– Ты успел познакомиться и с ней! – произнесла Аня, уже спускаясь со мной, – она чудесная девушка, только часто бывает очень занята, помогая в детском доме.

– Это очень хорошие поступки.

– Конечно, я летом тоже намерена к ней пойти, а теперь побежали! – согласилась девушка и легонько поскакала по ступеням к самому низу.

Добравшись до родителей Ани и Владилена, мы совместно спустились на игровое поле, встретив нашего философа. Несмотря на усталость и мокрую форму, он практически светился от счастья и, завидев нас, сразу отправился навстречу.

– А вот и наш чемпион! – гордо заявил Владимир Евгеньевич. – Сердечно поздравляем тебя с победой!

– Спасибо, отец! – произнёс Владя, ответив на рукопожатие. – Как вам Ярик?

– Очень хороший собеседник и весьма интересный юноша, – произнесла Аня, опередив родителей, чем вызвала их удивление. – Он мне объяснил правила игры, и я не только получила удовольствие, но и впервые наблюдала за ней осознанно.

– Славно, – согласился старший брат. – Я как раз хотел предложить вам позвать Ярослава к нам в выходные.

– Да, это чудесное решение! – добавила Раиса Ивановна. – Ярослав, вы не станете против?

– Ни в коем разе! – ответил я.

– В таком случае, молодые люди, ожидаем вас в гости на вечерний ужин в ближайшую субботу, – объявил глава семейства.

– Отлично, еще раз сердечно благодарю вас за поддержку, – произнес Владилен. – Но я вновь оставлю вас, потому как близится награждение!

– Беги скорее, сынок, ваша команда уже собирается! – промолвила Раиса Ивановна, указав в сторону коллектива.

– Действительно, я побежал, – согласился парень, покинув нас.

Родители Владилена, обняв друг друга с любовью и гордостью, глядели ему вслед, а я, ощутив легкое прикосновение к правой руке, обернулся и проследовал за Аней в сторону.

Она неспешно отвела меня поодаль от остального коллектива, и обратилась, нежно рассматривая своими удивительными глазами.

– Ещё не передумал посетить литературный клуб со мной?

– Конечно, нет! Только скажи, когда и где встретимся, – ответил я, ощутив новый прилив волнения.

– Славно, вот, прими, пожалуйста, – продолжила Аня, выдав листок из дневника, – тут наш домашний номер и адрес места, где мы с тобой встретимся. Мероприятие начнется в среду в шестом часу вечера, а ты позвони мне в пять, хорошо?

– Конечно, – произнес я, еще раз протянув ей руку, – тогда до новой встречи, Аня.

– До свидания, Ярослав. Мне было очень приятно провести с тобой время.

Оставив девушку с её родителями, я отправился взглянуть на торжествующих ребят. Владилен присоединился к своей команде, и товарищи принимали поздравления от спустившейся к ним группы поддержки.

Молодые люди, встретив друг друга на поле, образовали единый коллектив, принявшись общаться и шутить на различные темы. Спортсмены, ведущие еще пару минут назад отчаянное соперничество, теперь стояли вместе, обсуждая наиболее интересные моменты игры, как хорошие друзья.

Ко мне вернулся философ и со счастливым лицом вступил в общение:

– Ярик, как настрой?!

– Просто отлично, Владилен, вы показали отличную игру! – ответил я.

– Спасибо, но она была весьма тяжелой, а получив три очка, команда смогла укрепить свои позиции.

– Значит, вы не вышли на первое место?

– Конечно, нет, – махнул он рукой, – но мы максимально сократили отрыв и если выдержим ещё пару игр, то непременно займём первую строчку, а там главное продержаться.

– Насколько я знаю – это всегда сложнее, но мой максимум за всю жизнь оставался дворовый футбол, – проговорил я.

– Так он в разы интереснее чемпионата университетов, и уж тем более высшей лиги, – рассмеялся Сухарев, – кстати, вы с Аней нашли общий язык?

– Да, она даже пригласила меня на поэтический вечер.

– Ого! Даже так… – удивился товарищ, – там бывает скучно временами, но может вы им наведёте шороху!

– Непременно так, – произнёс я.

– Ладно, подожди меня пару минут, я только переоденусь и мы выдвигаемся в общежитие.

– Конечно, я только осмотрюсь ещё немного, – ответил я, и отправился осмотреться вдоль ограды.

Пройдя десяток метров, я обратил внимание, как Руслан и Даша, отделившись от остальных ребят, заговорили между собой. Вид девушки казался весьма счастливым, а лицо юноши, напротив, отражало не только радость победы, но и волнение, словно его ожидало какое-то важное дело. На мгновение мне показалось, что ему сделалось дурно и всё это последствия сильного удара мяча. Но, обождав еще немного, Гордеев, глядя возлюбленной в глаза, достал небольшую коробочку, раскрыв которую, он опустился на колено.

Внутри оказалось кольцо, а Дарья, не теряя и секунды на раздумье, ответила согласием.

Когда мы с Владиленом покидали стадион, последнее, что я запомнил, – это Николая Сорокина, одиноко бродившего с костылем по полю. В тот чудесный день он сдержал своё слово перед коллективом и помог ему удержаться на позициях в студенческом чемпионате.

Больше он никогда не играл в футбол.

3.

На следующее утро я проснулся раньше обычного, где-то в шестом часу. Выработанный в армии распорядок дня давал о себе знать, и, отдохнув пару дней, мой организм, который за два года успел привыкнуть к этому режиму, пока не собирался возвращаться к гражданскому распорядку.

Владилен еще спал, и, не став его тревожить, я сел за наш письменный стол, чтобы немного изучить то, чем он занимался. Помимо чернового варианта курсовой работы на следующий год, он вел конспекты по «Философские тетради» и «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина, «Анти-Дюринг» Энгельса, а также «Анархизм или социализм» Сталина. Все четыре работы находились в отдельных тетрадях, а сами книжки, из которых был взят материал, как и говорила библиотекарша, оказались исчерканы между строк.

Конечно, с одной стороны, это нехорошо, но зато следующему читателю станет проще, потому как я, к примеру, усмотрел наиболее важные места в ленинских тетрадях, углубившись в контекст. И так бы я и сидел дальше, если бы Владилен не позвал меня со спины.

– Ты заинтересовался конспектами?! Вот уж действительно доброе утро, Ярик!

– Доброе! Весьма занимательное чтиво, и ты всё это законспектировал ради этой работы? – поинтересовался я, указав на раскрытую тетрадь с записями парня.

– Так и есть, она называется «Об абстрактном и конкретном в мышлении человека», я уже работаю с ней пару месяцев, но приготовил лишь первые главы и составил общий конспект написания, – ответил Сухарев, поднявшись с кровати.

– Это какие-то способы мыслить? – произнёс я.

– Не совсем, – продолжил Владилен, приступив к гимнастике, – это философские категории, которые отражают формы мышления.

– Можешь показать на примере?

– Само собой… – задумался товарищ, – вот, скажем война, тебе как солдату эта тема ближе. Ярослав, что есть война в твоем представлении?

– Война… – задумался я, отложив тетрадь, – как-то даже странно слышать этот вопрос… Думаю, правильный ответ – конфликт между двумя странами или сторонами за свои интересы, верно?

– Сейчас ты дал абстрактную категорию, Ярослав, – начал товарищ, приступив к следующему упражнению, – она заключается в том, что ты произнёс определение, выявив отдельный признак, сведя всякий конфликт к одному, а не рассмотрев какую-либо реальную войну с разных сторон. А они по своему характеру различны. Вот, скажем, агрессия между парой буржуазных стран, неважно, с открытой ли они фашистской диктатурой или остатками буржуазного демократизма, – произнёс Сухарев, сев на передышку между подходами, – абстрактное мышление говорит нам, что некий народ, допустим, немцы и французы, сражаются за свои интересы, так скажем, народные. Но в действительности эти войны ведутся за конкретные цели, связанные с захватом капиталов и земель, а также освоением новых рынков сбыта, потому что такое понятие, как «народ», неоднородно и, в свою очередь, делится на классы, буржуазию и пролетариат, а значит, и война, как продолжение экономики, принадлежит одному из этих классов. И если в государстве наличествует диктатура буржуазии и капитала, то война принимает империалистический, а значит, реакционный, захватнический характер, служащий интересам частных лиц, и, напротив, если государство принадлежит союзу рабочих и революционного крестьянства, которые под руководством коммунистической партии установили диктатуру пролетариата как наиболее развитую форму демократии, то и война становится освободительной и народной, потому как отстаивает интересы трудящегося большинства. Теперь стало ясно? – окончил он с отдышкой в голосе, и с улыбкой поглядев на меня.