О проблемах созависимости. Ответы на вопросы

Для заключённого было крайне необходимо жить как человек. Я писал в работе «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления среды»{20}, что если у человека есть духовная жизнь, то внутри него идёт работа и он не ограничивается системой. Потому что задача концлагеря или абьюзера охватить человека целиком. Абьюзер говорит: зачем тебе подруги, у тебя же есть я, зачем тебе работа, я же тебя обеспечиваю? И получается на каком-то этапе женщина остаётся без подруг, без работы, она ни с кем не общается. Конечно, если речь идёт о действительно любящем муже, то может быть они и будут счастливы вдвоём на своём ранчо. Но если это абьюзер, то как только она лишится всех точек опоры, он начнёт её просто мучить и уничтожать, потому что он знает, что она уже ни к кому обратиться не сможет, она полностью в его власти и будет выполнять его приказы. Задача концлагеря тоже полностью информационно изолировать человека от мира, он читает только листовки концлагеря. Тоже самое в сектах – у тебя должны быть друзья из секты, ты читать литературу только из секты.

1. Сохранить своё

Крайне важно в таких условиях человеку сохранить что-то своё. Но своё в христианском понимании – то, кто ты, куда ты идёшь, к чему призван, Высшее в тебе. А в вульгарном смысле своё – это бриллиантики. Может какую-то совсем зашуганную женщину это тоже простимулирует, но это палка о двух концах. Один психиатр, принимающий жён олигархов, писал: они приезжают на дорогих машинах, плачут, говорят, что их бьют, жить невыносимо, но когда подходит момент принять какое-то решение, что-то менять в жизни, они не согласны, так как нужно возвращаться к работе, убрать с плеч манто… Женщина воспринимала брюллик как что-то, что её поддержит, но в итоге, так как он не соотносился с её личностью, он стал тоже одной из форм приманок.

В вышеупомянутой статье я разбирал мнение Бруно Беттельхейма по поводу того, что же это своё, что нам помогает выжить. Что абьюзер, что система концлагеря, пытаются тебе внушить, что ты ничтожество. Идея концлагеря заключалась в том, что вручную убивать людей очень тяжело, и поэтому система была построена так, что люди просто гасли, уходили в апатию и умирали сами. Людей убеждали, что ничего из того, что ты сделаешь не повлияет на твоё выживание – думай не думай. Специально давали человеку бессмысленную работу – ты выкапываешь яму, другой её закапывает. На каком-то этапе просто опускались руки, потому что бессмысленно бороться, бессмысленно что-то делать, бессмысленно звать на помощь и человек шёл на дно.

Это было показано в одном фильме про одного партийного функционера. Он подвергся репрессиям и пытался сопротивляться на следствии, взывал на суде к членам партии: Товарищи, это неправда, меня оклеветали! Судья только говорил: разойтись! На следующем суде всё повторяется, он опять пытается оправдать себя, и судья снова говорит: разойтись! Он понял, что это постановочные суды. Это повторялось много раз. И однажды случился реальный суд, на котором он признал себя виновным. Видимо это столько раз повторялось, что он не понимал уже – это постановка или нет, он потерял смысл свидетельствовать в свою защиту.

Некоторые заключённые в этих условиях пытались вспоминать формулы по математике, что-то, чему они учились до лагеря, но это работало слабо, потому что задача лагеря – обезличивание, а математические формулы, которые ты учил в школе, они не имеют прямого отношения к твоей личности, это внешнее знание по отношению к тебе. Задача концлагеря тебя переключить на внешний тумблер, чтобы твоя оценка ситуации исходила не из связи с Высшим.

Процесс деградации был хорошо показан в произведении «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына: человек хорошо поработал, добыл себе лишнюю пайку в лагерь – день прошёл не даром. Деградация заключается в том, как ты оцениваешь ситуацию: попил чайку с конфеткой – хорошо. Побили – день плохой, не побили – хороший. А когда ты стремишься к Высшему, у тебя критерии совсем другие, и система становится над тобой уже не властна.

Кто-то из узников в уме считал кирпичи, сродни тому, как женщина листает каталоги платьев, это знание по отношению и к первым, и ко вторым – внешнее. И эта стратегия наслаивалась (по мнению Бруно Беттельхейма) на то, что администрация лагеря пыталась внедрить в узников – ориентацию на внешнее (подробнее см. в докладе, упомянутом выше{20}).

Не сам каталог вредит, а такой тип ориентации на вещь, который не даёт человеку двигаться дальше. Проблема в том, что происходит зацикливание на каком-либо деле или какой-то вещи самих по себе. Например, если пища является ступенькой, с которой человек в совместной трапезе налаживает отношения с людьми, с которой он благодарит Бога, то зацикливания на пище не происходит. Если же человек, отрываясь от всех остальных смыслов, обращается лишь к желанию жевать то, что пробуждает пищевой инстинкт, то отсюда рукой подать до регрессии личности. О чём подробнее – в ответе «Вера и социальная жизнь. Духовность, радость и предметный мир»{16}.

О том, при каких условиях такого зацикливания не происходит, даже если женщина ориентирована на платье, показывается в фильме «Миссис Харрис едет в Париж» (2022). Миссис Харрис, отправившись в Париж за платьем, хотя она и имела внешнюю цель, не столкнулась с регрессией. Она попала в череду обстоятельств, которые выявили её человеческие качества, она распространяла вокруг себя какой-то конструктив, способствовала развитию различных событий со знаком «плюс». Если бы у женщины, ориентированной на платье, ориентация приняла бы хотя бы такие формы, то она была бы причастна к смыслу, большему чем платье. В фильме показывается, что миссис Харрис интересовалась не только платьем, платье было для неё символом чего-то большего, она не зациклилась на нём самом по себе. Для неё были важны отношения с людьми, она помогала людям, чем могла.

Когда у человека появляется субъектность через связь с Высшим, появляется внутреннее ядро, тогда система не может тебя опутать целиком, ты начинаешь ей сопротивляться. Но не на уровне силы – агрессию, мол, побеждаем агрессией, – а противопоставляя ей иное. Здесь человеку становятся видны пути решения его проблемы.

2. Личность и индивидуальность

К ошибочным стратегиям выживания в условиях обезличенности относится также попытка противопоставить себя происходящему через индивидуальность.

С точки зрения православного богословия индивидуальность уступает личности. Личность – это нечто неопределимое, нечто корнями уходящее в вечность, то, что поднимается над природой. Грубо говоря, ты голоден, у тебя есть проблемы, ты в эмоционально тяжёлом состоянии, но в тебе есть что-то, что способно над этим подняться, способно не ограничиваться обстоятельствами, не уйти в бесконечные слёзы и саморазрушение. Личность в человеке рождается вследствие прикосновения к нему благодати Святого Духа.

Если человек предоставлен сам себе, угасает даже не духовность, а вторая сигнальная система, происходит деградация, он начинает мыслить на уровне телесных рефлексов. Задача дрессировки как раз перевести человека на этот уровень: тебя покормили – тебе хорошо, тебя не покормили – тебе плохо. Других критериев нет. Личность предполагает, что в тебе рождается какое-то чутьё на ситуации. Система концлагеря или манипулятор не смогут уже владеть человеком, потому что они не смогут просчитать, как он будет себя вести. Человек деградировавший предсказуем: в такой-то ситуации он будет искать денег, здесь он будет спасать свою шкуру и поэтому вот тут мы расставим свои ловушки, здесь мы пообещаем ему скидки и его поймаем.

Есть очень хороший фильм «Достать ножи» (2019), главный герой которого очень богатый человек, пишет детективы, у него большая богатая семья, но все живут за его счёт. У него была медсестра-эмигрантка, которую он очень любил как внучку и переписал на неё всё наследство. О чём она не была в курсе, но члены семьи знали об этом. Родственники предприняли план убить его и подставить медсестру, чтобы она лишилась наследства. Один из родственников переклеил названия пузырьков инъекций в её сумочке, а она, делая укол господину, в свою очередь сама перепутала эти пузырьки. Она сказала ему, что сделала не ту инъекцию, что он умрёт и собиралась вызвать скорую, господин же сказал, что, если приедет скорая, наверняка на неё заведут уголовное дело и выгонят из страны. По закону если на неё заводится уголовное дело, то она не имеет права на наследство, и оно автоматически переходит родственникам. Автор детективов убил себя, чтобы снять с неё подозрение. А подождали бы они ещё несколько минут, поняли, что он останется жив.

Режиссёр, когда ставит фильм заранее делает ситуацию безвыходной. Христианину не должно так поступать, и даже размышлять, как стоило бы поступить в такой ситуации. Почему мы не должны искать выхода здесь? Потому что это сродни демоническим помыслам, называемым искушением, – у тебя в сознании ни с того ни с сего возникает ситуация, из которой нет выхода, а ты пытаешься его найти и мозг настолько перегревается, что тебе кажется, что выход только в самоубийстве. Та же уловка в споре с манипулятором – он, используя язык метафор, загоняет тебя в какой-то тупик и здесь искать ответ на его метафору – ловушка. Необходимо полностью снести всю постановку вопроса, который тебе ставят и переформулировать своим языком.

После неудавшейся попытки подставить медсестру, родственники придумывают новый план. Его племянник вызывает её анонимно на встречу, а сам в том месте убивает кого-то и оставляет труп. Он рассчитывал, что она поведёт себя как узница концлагеря, как испуганное животное, что, если она увидит труп, то побежит в страхе, чтобы на неё не подумали. И тем временем вызвал полицию, которая по его плану должна была её поймать. Но он совершенно не рассчитывал, что она, увидев умирающего человека, начнёт вызывать скорую. Ей в тот момент даже не пришло в голову, что её могут заподозрить в убийстве, она думала о жизни другого человека. Вызывав скорую, она автоматически себя вывела за рамки его плана. Это же безумие для преступника – кого-то убить и вызвать при этом скорую.

У героини было что-то своё, у неё была своя система убеждений и, так как за ней охотился хищник, ему были чужды её понятия, ему сложно было её просчитать, она была недоступна для его козней. В конце фильма она выходит на балкон с чашкой, стоят родственники, потерявшие наследство, и она говорит: «Мой дом – мои правила». Она вышла из-под подозрений, все были разоблачены и наследство стало её.

Один успешный бизнесмен, недавно приезжавший к нам на Соловки, рассказывал, что занимается строительством и к нему зачастую обращаются люди, с которыми он сотрудничает, с просьбой рассказать, как у него получается успешно вести дела, он им рассказывает всё, как христианин, без утайки. Но так как люди приходят с лукавством, они не могут поверить, что он им рассказывает всё это серьёзно, они думают, что видимо, чтобы исключить их из бизнеса он даёт какие-то неправильные советы. В итоге они перекручивают все его слова, делают наоборот и система не работает. Каждый думает о другом в меру своей испорченности. А приходит другой человек, который по своей простоте воспринимает все так как есть, у него всё работает, и они начинают совместный проект.

В романе Юлии Сысоевой «Бог не проходит мимо» террорист опутывал русских девушек-христианок, возможно это был продуманный подход, потому что реальный опыт показывает, что христиане, которые отвергают Христа и уходят в радикальные структуры, становятся более радикальными безумцами, чем те, кто был в этих структурах изначально. Потому что первые просто в этом родились и другого не знали, а христиане сознательно отвергли Христа.

У террориста были любовные отношения с одной из таких девушек. И в какой-то момент он подводит её к выбору, что либо её Бог, либо он – снимай, мол, крестик и бросай его в воду. Чтобы украсть у человека то, что составляет его сердцевину личности, необходимо, чтобы где-то он переступил черту. Он отходит от неё, пока она решается. Она думает, что если Бог у неё украдёт такую любовь, то ей такой Бог не нужен. Бросает крестик в воду и в этот момент он оказывается вновь рядом, любящий и прекрасный. Он увозит её в лагерь подготовки террористов, и она некоторое время пребывает в иллюзии, что она со своим возлюбленным будет бороться за справедливость во всем мире. А потом она узнает, что она далеко не первая, он время от времени приводит в лагерь девушек, подготавливает их, они себя взрывают, он приводит следующих. Она понимает, что вляпалась, что это не любовь. Почему роман называется «Бог не проходит мимо», потому что она отреклась от Бога, но он от неё не отрёкся, он даёт ей шанс выбраться из лагеря.

Чтобы полностью завладеть человеком, тебе нужно украсть его душу. В концлагере это выражается через принцип – переступить через последнюю черту. Абьюзер также найдёт что-то ценное для его жертвы, например, у неё есть любимая кошка, он скажет выбросить её, ведь он же тебя любит, тебе его любви достаточно, зачем тебе эта кошка? Или одинокая женщина попадает в секту, где её любят и ценят, она впервые наконец-то не мучается от одиночества. Но в этой секте насилуют её ребёнка (это реальный случай). Она в шоке, но ей говорят не создавать из этого проблемы, её приняли, ей здесь хорошо, не стоит придавать случившемуся значения. И ей, чтобы остаться в этом сообществе, нужно переступить через свой материнский инстинкт. Сделать выбор, что для неё важнее. Если она переступает через себя, что-то в ней ломается. И в этом случае женщина свидетельствовала против своего ребёнка, говорила, что он клевещет.

Секта или абьюзер создают для человека всеохватывающую картину красоты. Я обсуждал мультик «Коралина в Стране Кошмаров» с девушкой, которая была в очень крутой секте. В этом мультике великолепно показана подобная система. Коралина будучи в реальности, где у неё не очень всё хорошо, попадает в другой мир за секретной дверцей. Там красивая мама, красивый папа, они всё ей разрешают, в этом мире всё для неё, всё, что она любит, всё, что она хочет. Ей хочется всё чаще и чаще попадать в этот мир, этот мир становится более вожделенным, чем её дом и семья. А потом ей говорят: «Ты можешь остаться здесь, деточка, навсегда, но вначале нужно сделать одно крохотное дельце!» Ей дают пуговки с иголками, чтобы она пришила их себе вместо глаз, также как у её родителей в этом мире. То есть она должна была отказаться от собственной точки зрения на происходящее, и смотреть на мир глазами той группы. А потом выяснилось, что весь этот мир был иллюзией. Колдунья создавала некую матрицу, специально для каждого похищенного ребёнка.

Если человек не знает, что такое духовность – он не может понять то своё внутри него, что создаёт для него путь посреди хаоса. Люди нечто своё иногда воспринимают на вульгарном уровне, через внешние атрибуты. Я видел одного человека, покинувшего церковь, на следующий день у него появились перстни с черепами, красные волосы, алкоголь, сигареты, что типично и предсказуемо, он демонстрировал свою свободу и индивидуальность. С точки зрения православия индивидуум уступает личности, личность – это то, что обладает полнотой природы, а индивидуум – осколок. У Вас есть одно какое-то хорошее качество, у меня надеюсь тоже какое-то есть, у другого – третье, но мы имеем только осколки. Мы успеваем за свою жизнь что-то развить в себе и присвоить что-то маленькое, но изначально Божий замысел был в том, чтобы человек обладал всей полнотой гаммы. А индивидуум – это тот, кто пытается определить себя в таком примитивном срезе, как: «Я Вася, я ношу ботинки на платформе, у меня красные волосы, я всех послал нафиг – это мой стиль».

В обстановке обезличенности человек, чтобы не раствориться в этой аморфной массе, пытается спасти себя через создание индивидуального образа, потому что он не знает, как выражается его внутреннее ядро, он его никогда не нащупывал. Но оно рождается только через прикосновение к сердцу благодати Святого Духа. Когда ты, например, читаешь Псалтирь, и какое-то слово настолько глубоко тебя касается, что вся шелуха и морок сходят с тебя, ты понимаешь, что вот он ты – тот, что был глубоко.

У Виктора Николаева в книге «Живый в помощи» есть такое воспоминание о том, когда он был в Афгане, где степень деградации была сродни той, что происходит в концлагере, когда ты полностью переключён на внешний быт.

Как и женщина в семейном абьюзе может размышлять только об унижении, которое она испытала, может говорить только о том, бил её муж или не бил, пил или не пил, никаких других тем для разговора у неё нет. Также и человек, побывавший в Афгане, который видел отрезанные головы, как снимали с людей кожу, помнит только смерть и кровь. Он оказался в госпитале, где увидел полностью обожжённого солдата, который даже не мог лежать, потому что у него не было кожи, и он находился на растяжке. И хотя Виктор был в своих проблемах, у него что-то в душе перевернулось в тот момент, появилось сострадание и это движение в его душе привело к тому, что, тот образовавшийся на нём панцирь был пробит. В нём проявилось то внутреннее движение, которое его личное, не обусловленное внешними алгоритмами, не реактивное движение жертвы, которая закрывает лицо, когда её бьют.

Иногда такие движения в нас проявляются. Когда в нём проснулось это сострадание, когда он увидел, что даже там под небом войны люди продолжают жить и способны любить, вся его картина мира стала другой. Если раньше он видел только смерть, кровь, убийства, то теперь появилось что-то кроме войны. Он вспомнил глубокое детство, когда его ядро личности было живым, когда он молился Богу, чтобы в мире не было страдания.

Человек утрачивает это ядро в тех или иных обстоятельствах, оно было утрачено как культурное наследие в коммунистическую эпоху, но в момент, когда мы проявляем что-то человечное, оно возрождается. А так же через молитву, через участие в таинствах оно снова приходит. Но когда человек этого в себе не находит, он пытается найти индивидуальность.

3. Эмоциональная отчуждённость

Человек в обезличенной атмосфере пытается сохранить своё самосознание, уходя в индивидуальность, в собственный стиль. Но на масштабном уровне у него теряется контакт с окружающими людьми, которые могут ему сострадать.

Главный принцип шизофренизации сознания – это, когда человек прекращает конструктивный обмен информацией с окружающей средой, перестаёт слушать других, перестаёт обращать внимание на них. Для шизофреников характерна эмоциональная отчуждённость, когда человек отчуждается от окружающих и у него начинается распад психики.

Эсэсовцы читали список пришедших писем перед строем заключённых, а потом эти письма сжигали. И человек думал, что если его чувства приносят столько боли, если память о близких приносит столько страданий, может и правильнее черстветь – и человек замыкался. Также размышляет и женщина в ситуации абьюза, если её сердце приносит столько боли, может стоит это сердце закопать.

На войне люди зачастую выбирают эмоционально черстветь, но в долгосрочной перспективе это ошибочная стратегия. Конечно, человек испытывает много боли, когда видит, чувствует и понимает, но задача – всё-таки не очерстветь. Когда ты черствеешь, ты теряешь способность чувствовать ситуацию, тебе становится ещё больнее, потому что ты не различаешь острых углов, от которых нужно уходить. Когда человек видит, например, оторванную ногу солдата, чтобы не сойти сума от этого ужаса, он выбирает очерствение, но нужно помнить в этот момент, что оторванная нога – это не весь человек, в нём есть образ Божий, помнить, что Господь воскресит нашего друга Серёжу, который здесь погиб. Мы понимаем, что если он погиб на фронте, защищая своих ближних, то Господь введёт его в своё Царство, и он перестаёт у нас ассоциироваться с оторванной ногой или убитым телом. И человек, вот так воспринимая раненого или убитого, в контексте не только человеческого, но и божественного, не приходит в итоге к ПТСР.

Так же и женщина, если она выбирает путь очерствения, может быть боли и меньше, но, с другой стороны, она теряет способность создавать связи, которые её смогут поддержать. Потому что многие положительные моменты происходят, когда мы начинаем кому-то сострадать, когда у нас с кем-то завязываются какие-то отношения. Человек нам говорит что-то полезное, кто-то нас приглашает куда-то на работу, возникают какие-то варианты развития жизни. Всё это происходит через какие-то связи.

У нас с паломниками была беседа в рамках цикла «С чего начинается христианская жизнь» о том, как сохранить огонёк, там я приводил многочисленные примеры, как люди выживали только потому, что у них был социальный контакт. А если он есть, и ты сохраняешь свою совесть, то совесть подсказывает, что делать. Так Господь устроил, что через социальные контакты к нам приходит информация. Поступил по любви, кому-то помог и через этого человека тебе придёт какая-то книжка, какой-то намёк. Как выжил Алексей Арцыбушев, христианин, прошедший ГУЛАГ, потому что кто-то сказал ему, что, если он попадёт в лагерь, нужно проситься быть фельдшером, и этот совет сработал, он так сделал и выжил.

Также об опыте чувствования ситуации Алексей Арцыбушев рассказывает в книге «Милосердия двери»{21}. Он был очень любвеобильным, очень сострадательным, у него было качество смирения, но тем не менее, он был способен на решительные действия. В лагере были стукачи, а если на тебя написали донос, то ты мог задержаться в лагере на многие годы. А он готовился к освобождению и знал – кто на него стучит. Ему говорили: «Только не трогай его, если ты на него наедешь, будет непредсказуемая ситуация». Был момент, когда он понял, что нужно поступить таким образом – он подошёл к этому стукачу и сказал, что, если его оставляют в лагере, не важно он на него стучал или нет, он его замочит. Это был безумный шаг, так как за один такой поступок его могли репрессировать. Но закончилось все тем, что этот стукач бегал по всему лагерю и просил не стучать на Арцыбушева, иначе он его завалит. Он чувствовал, что нечто давало ему понимание, что нужно сделать в какой-то момент. Может, поступок Алексея покажется нам дичью, но возможно, в тех условиях Господь ему так открывался, помогал так выйти из того ада и не нам судить его поступки. Сохранить христианское ядро личности не означает, что ты должен стать затюканным. Слово смирение в своём корне имеет слово мир. Если ты делаешь все свои поступки, исходя из внутреннего мира, есть шанс что, развиваясь, они приведут тебя к чему-то положительному. Если ты делаешь что-то из внутренней истерики, то скорее всего это закончится ничем.

Если подытожить, в концлагере пытались заставить перестать обращать внимание на то, что происходит, заставить переступить последнюю черту, заставить поверить, что никакое твоё действие не приведёт ни к какому результату, заставить заниматься бессмысленной работой. Люди, чтобы выжить в этих условиях, иногда предпринимают ошибочные стратегии, такие как уход в изолированное бытие, попытка эмоционального очерствения, разрыв эмоциональных контактов.

С чего начать духовную жизнь

Как раскрыть своё духовное ядро? Я не понимаю…

Это путь. Можно идти к коучам, которые дадут имитацию этого раскрытия. Но на самом деле, оно не достигается за 5 минут, это уже вопрос образа мыслей, образа жизни. Я со своей стороны могу посоветовать какие-то книги, а дальше это ваша духовная работа над собой.

Можно прослушать цикл бесед «С чего начинается христианская жизнь»{22}. Людям, которые оказались в экстремальных ситуациях, по рекомендации духовника, я советую начать читать «Чин пения 12-ти псалмов»{23}. Этот чин читают, когда большие скорби и непереносимые обстоятельства. Чин можно читать разово, когда тяжело на душе и хочется выйти в окно. Можно читать в течение 40 дней, а если непереносимые обстоятельства не уходят, продолжить читать дальше. Первое, что происходит – уходит отчаяние и появляется надежда, появляется внутри то самое, что помогает сохранять здравомыслие и не уходить в истерику, во всех тех случаях, когда не удавалось реагировать иначе. И что-то начинает сдвигаться в окружающей действительности, появляется путь. Желательно читать чин утром. А вместо утренних молитв можно поступить по совету преподобного Серафима Саровского: прочесть трижды «Отче наш…», трижды «Богородице Дево…» и Символ веры. Эти молитвы можно читать по ходу действия, пока умываешься, идёшь к машине, по дороге на работу. А «Чин пения 12 псалмов» можно немного сократить, потому что если читать полностью достаточно много времени на это уходит и человеку, который работает, воспитывает детей, очень трудно найти именно такой отрезок времени. Чин начинается с «Царю Небесный…», «Трисвятое по Отче наш…», затем идут 3 псалма, затем тропари, 30 раз «Господи, помилуй» и «Трисвятое по Отче наш…». Там, где идёт повтор, можно не читать, затем идут тропари и 30 раз «Господи, помилуй» – тоже не читать. То есть мы читаем «Трисвятое по Отче наш…» только в начале, а где повторяется пропускаем, 30 раз «Господи, помилуй» также пропускаем. Если читать не вслух, а в уме, то можно уложиться в полчаса и тогда это время уже реально найти. Также можно прочитать хотя бы кусочек Евангелия, для удобства можно использовать приложение «Православный молитвослов».