Порченая кровь

– Я знаю.

– Если знаешь, зачем мне уходить?

– Издалека ты не сможешь снять толковое видео, – объяснила женщина.

– Через неделю мне доставят новую видеокамеру с мощным объективом, – похвастался Схинки. – Даже с террасы ты будешь как на ладони.

– Тогда наша маленькая забава прекратится, – рассмеялась Катрин.

– Почему?

– Не хочу быть у тебя на ладони.

Первые дни она смущалась и немного тревожилась, слыша сексуальные подначки слишком разумного орангутана, но вскоре поняла, что Схинки получил от Ярги четкие и недвусмысленные инструкции на ее счет, никогда не перейдет черту, и теперь подыгрывала орангутану, а иногда дразнила его, позволяя увидеть то, о чем он постоянно говорил.

– Рано или поздно ты поймешь, что лучше меня у тебя никого не будет, попытаешься оказаться в моих объятиях, но я тебя не приму, – заявил Схинки.

– Какая жалость, – прокомментировала услышанное доктор Далеб. – Сколько мне тогда будет? Лет сто?

– Представители вашего вида редко доживают до столь преклонного возраста, – напомнил Схинки.

– А обезьяны?

– Я – не обезьяна, – с гордостью сообщил орангутан. – Я – помощник заурда, поэтому проживу столько, сколько ему будет угодно.

– Неужели? – заинтересовалась женщина. – И как же он это сделает?

– Подберет мне новое тело.

– Это возможно? – Обезьяне удалось ее удивить.

– Меня убивали уже четыре раза, – пожал плечами Схинки. – И заурд всякий раз меня возвращал.

– В тело орангутана?

– Как ты догадалась?

– Я наблюдательная, – не стала скрывать Катрин. И тут же вновь атаковала собеседника: – Как тебе живется в меховой шкуре? Не жарко?

– Привык.

Доктор неожиданно привстала на локте.

– Кем ты был раньше?

Вопрос орангутану не понравился, однако ответил он в привычной манере:

– Почему спрашиваешь?

– Хочется знать.

– Если хочется, то ты должна преодолеть свой гнилой и нетолерантный антропоцентризм, и пред тобой разверзнутся бездны наслаждения.

– Разверзнутся бездны? – прищурившись, переспросила Катрин.

– Теперь ты поняла, что я имел в виду, – хихикнул орангутан. И протянул женщине взятый в библиотеке том: – Я принес твою книгу.

– Спасибо.

Она хотела просто взять ее и положить на столик, но Схинки поднял правую бровь:

– «Становление Темного Двора»?

– Мне интересно, – слегка смутившись, ответила доктор Далеб.

– Этой книги не было в нашей библиотеке.

– Я попросила, и заурд привез ее специально.

– Он добр к тебе.

– Надеюсь, это означает именно то, что ты сказал.

– Не волнуйся. – Схинки почесал подбородок. – Может, искупаемся?

– Кстати, я никогда не видела тебя с книгой, – заметила женщина. – Почему ты не читаешь?

– Нельзя стать умнее, чем я уже.

– А ты пробовал?

– И не один раз.

– А если серьезно?

– Читаю, но только когда никто не видит.

– Неужели?

– Я стеснительный.

– Чего здесь стесняться?

– Увидев меня с книгой, челы осознают свое ничтожество, – самодовольно ответил Схинки. – Кстати, ты не ответишь на мой вопрос о работе? Я должен подготовить отчет.

– Я сама отчитываюсь перед заурдом.

– Ты отчитываешься за себя, а я – за все, что творится на острове. И должен показать, что в курсе происходящего.

Далеб знала, что орангутан не отстанет, и негромко ответила:

– Сообщи, что все идет по плану. Я не сомневаюсь в успехе, заурд будет доволен.

– Хорошо.

Он перестал буравить Катрин взглядом и растянулся в шезлонге. Она нацепила на нос солнцезащитные очки и раскрыла книгу.

Несколько минут они играли старых друзей, выбравшихся отдохнуть на пляже, после чего женщина вновь повернулась к обезьяне:

– Когда вернется заурд?

– Понятия не имею, – пробубнил орангутан, делая вид, что сладко задремал и недоволен тем, что был разбужен.

– Где он?

– Уехал по делам.

– А то я не догадалась.

– Тогда зачем спрашиваешь?

– Мне просто… – Далеб сняла очки и покусала дужку. – Мне просто стало интересно, какие дела могут быть у заурда, учитывая… учитывая, чем мы… Учитывая, чем мы занимаемся.

– А чем мы занимаемся? – поинтересовался Схинки, не открывая глаз.

– Ну… – Катрин неуверенно взмахнула рукой. Она не готовилась к разговору специально и теперь с трудом подбирала слова: – Ну, эта магия… Ты ведь понимаешь, что я имею в виду!

– Прекрасно понимаю, – не стал отнекиваться орангутан. – Мне было интересно, как ты выкрутишься.

– Мерзавец!

– Совсем чуть-чуть.

– А мне кажется, что очень даже большой.

– Только для врагов. – Он поразмыслил и добавил: – А их у меня много, врать не буду.

– Ты беспощадный?

– Как любой зверь.

– Приходилось убивать?

– Как любому зверю.

– Ради чего?

Схинки кивнул, показав, что оценил ловкость, с которой Далеб развернула разговор в интересующем ее направлении, тоже поднялся на локте, повернувшись к женщине, выдал несколько дурашливых ужимок, однако следующий вопрос задал предельно серьезным тоном:

– Ты действительно хочешь знать?

– Да – ответила Катрин. – Мне кажется, вы и так много мне показали и рассказали, чтобы продолжать скрывать сущую малость: вашу цель.

– Уверен, ты догадалась, – прежним тоном продолжил Схинки. – Наша цель – установление мирового господства. Безусловная и абсолютная власть императора Ярги над Землей и возрождение былого величия Темного Двора. Именно над этим заурд работает несколько последних лет, а я помогаю ему в меру своих скромных способностей. – Он выдержал коротенькую паузу, выдал еще одну ужимку и добавил: – А теперь помогаешь и ты.

– Ты прав, я предполагала нечто подобное, – медленно ответила доктор Далеб. – В тот самый миг, когда увидела дракона.

– Он производит впечатление, правда?

Однако увести разговор в сторону, как это сделала Катрин, у орангутана не получилось: женщина была полна решимости узнать все, что хотела.

– Кто мешает заурду? – спросила доктор. – Правительства?

– Не оскорбляй его, – попросил Схинки.

– Тайное правительство?

Орангутан выдал ужимку «Боже, с кем приходится общаться!».

– Тогда кто?

– Те, для кого драконы – настоящие, живые драконы – не сказка, а обыденность.

– Могущественные маги? – догадалась Далеб.

– Вроде того.

– Они живут на Земле?

– Да, – кивнул Схинки. – Но мы постараемся запустить их на Луну.

Вербуя Катрин, Ярга воспользовался стандартной, если можно так выразиться, весьма упрощенной версией происходящего: доказал существование магии, наплел о древних колдунах, ведущих свой род от окаменелых шумеров, и предложил решить интереснейшую научную задачу – за невероятный для профессора гонорар. Впрочем, Катрин согласилась бы работать и бесплатно. Однако сейчас флёр изумленного очарования и первого восторга пропал, доктор Далеб стала задумываться о происходящем, захотела знать больше, но Ярга уехал, а Схинки не знал, имеет ли он право рассказать Катрин о Тайном Городе. Специально привезенная книга об истории Темного Двора показывала, что заурд склоняется к тому, чтобы оставить ученую челу в живых и, возможно, даже приблизить. Однако орангутан никогда не полагался на догадки и не собирался ничего рассказывать без разрешения господина.

К счастью, Катрин достаточно изучила Схинки, чтобы понять, что больше он ничего не скажет, и сама сменила тему разговора:

– Как там Антрэй?

– Скучает, – тут же сообщил орангутан. – Он всегда тоскует без заурда.

– Это ожидаемо.

– Хочешь к нему? – неожиданно предложил Схинки. – Я как раз собирался проведать наше хладнокровное перед обедом.

– Он меня не любит, – вздохнула Катрин.

– Гораздо больше он не любит меня, – утешил ее орангутан. – К тебе он относится нормально.

– Вчера рыкнул так, что у меня чуть сердце не разорвалось.

– Чего ты хочешь от животного?

– И от тебя?

– Я не животное, я – зверь, – важно возразил Схинки. Но возразил так, что женщина рассмеялась. – Идешь?

– Конечно.

Она поднялась с шезлонга, но вместо ожидаемого свиста и причмокивания, которыми обезьяна сопровождала каждый ее выход в купальнике, услышала:

– Только надень что-нибудь, а то ящерица решит, что я притащил закуску.

– Очень смешно.

– Сейчас – да, но что будет, когда заурд вернется, спросит, как ты, а я покажу ему недожеванный сэндвич?

– Ладно, ладно. – Доктор накинула парео. – Так хорошо?

– Идеально. – Теперь Схинки причмокнул. – Поужинаем сегодня?

– Мы каждый день ужинаем.

– А позавтракаем?

– Мы каждый день завтракаем.

– Как насчет кофе в постель?

– Обойдешься.

– Рано или поздно ты сдашься.

– Даже не мечтай.

Болтая, они вернулись в дом, пересекли главную гостиную размером с теннисный корт и прошли в заднюю половину, которая врезалась в западный склон вулкана, где располагался вход в научную часть комплекса.

– Могу я задать тебе вопрос? – поинтересовалась Катрин, когда они открыли скрытую дверь и оказались в ярко освещенном коридоре.

– Если насчет сегодняшней ночи, то я в твоем распоряжении.

К сожалению обезьяны, женщину интересовало совсем другое:

– Как получилось, что ты… что у тебя…

– Откуда у меня взялся разум? – помог Схинки.

– Да.

– Вы, челы, слишком высокомерны. Если у нас нет речевого аппарата, это еще не значит, что у нас нет разума и мы не общаемся.

– То есть все обезьяны умные?

– Вы живете на планете обезьян.

– Правда?

– Ты когда-нибудь оказывалась в центре большого города?

– Да уж, – фыркнула женщина.

– Рад, что ты со мной согласилась.

– Только в этом.

– Поэтому в следующий раз спроси меня о том, как получилось, что разум завелся в ваших примитивных черепах.

– И как?

– Случайно, разумеется.

Тоннель закончился бронированной дверью, открывшейся на отпечаток сетчатки Схинки, и они оказались в кратере потухшего вулкана, в гигантском помещении, которое Ярга распорядился предоставить в распоряжение любимца. Гнездо для сна, большой бассейн с пресной водой, место для приема пищи – драконы отличались чистоплотностью, поэтому за порядком в логове Антрэя присматривал целый отряд големов-уборщиков.

А сам дракон летал по кратеру, видимо, разминаясь.

– Нравится? – тихо спросил орангутан, перехватив восхищенный взгляд Катрин.

– Я в него влюблена, – не стала скрывать женщина.

– Разве он красивее меня? – Косматый воздыхатель сделал вид, что обиделся.

– Чуть-чуть.

– Значит, у меня есть шанс.

Но на этот раз доктор Далеб не поддержала шутку. Она улыбнулась, внимательно наблюдая за полетом дракона, и неожиданно рассказала:

– Когда я услышала предложение заурда, то сначала не поверила, даже решила, что он издевается или смеется надо мной. А потом заурд показал мне Антрэя, и мой мир мгновенно стал другим. Увидев дракона, я безоговорочно поверила в существование магии.

– И теперь сама меняешь мир, – едва слышно закончил Схинки. – Делаешь его таким, каким он угоден первому князю.

* * *

Расставшись с Морэлом, Инга и Яна отправились в свое логово, в офис туристической компании «Неприятные ощущения», которая служила команде официальным прикрытием: не для Тайного Города – в нем все прекрасно знали, чем занимаются наемники, а для человской налоговой службы и прочих учреждений, любящих сунуть нос в чужие дела. Офис располагался на Лубянке, в одном из самых известных бизнес-центров Торговой Гильдии, и занимал несколько комнат, среди которых были и арсенал, и спальни с душевыми, и даже мини-кухня. Аренда у шасов обходилась недешево, но приходилось терпеть, поскольку в свое время Артем, не разобравшись, поставил лишнюю подпись под ненужным документом, и наемники попали на долгое сотрудничество с Биджаром Хамзи, относительно честным и необычайно энергичным директором Торговой Гильдии. Одним из директоров. Впрочем, учитывая размер гонораров, они могли себе это позволить.

Яна надеялась застать в офисе Кортеса и Артема, однако мужчинам пришлось срочно уехать, и совещание по итогам встречи провели по телефону. Кортес выслушал весьма короткое сообщение: ровно столько, сколько Маннергейм имела право рассказать и не умереть от разрыва сердца, поинтересовался мнением Инги – рыжая призналась, что сомневается, но вновь не сумела объяснить, что именно вызывает у нее настороженность, для проформы спросил Артема – молодой наемник ожидаемо выдал, что «девчонкам виднее», и тем подсказал лидеру наемников ответ. Кортес сказал: «Решайте сами» и отключился, заставив Яну чертыхнуться.

Некоторое время девушки обсуждали трусливых мужчин, не желающих брать на себя ответственность за чужие и весьма сомнительные решения, после чего сварили кофе и перешли к делам.

– Почему ты не доверяешь Морэлу? – спросила Яна, устраиваясь на диване.

– С чего ты взяла? – подняла брови Инга.

– С того, что неплохо тебя знаю, – улыбнулась гиперборейская ведьма. Здесь, наедине, она сбросила морок и предстала перед подругой в истинном облике, поскольку знала, что рыжей до сих пор не по себе от залитых золотом глаз. – Наверное, даже слишком хорошо.

– Спасибо, что не назвала меня старой подругой, – съязвила Инга.

– Ты моложе меня.

– Спасибо, что помнишь об этом.

– Не только об этом, – обронила Маннергейм.

– То есть ты помнишь, что ты не просто старше, а что я намного младше тебя?

Яна сделала глоток кофе, обдумывая продолжение разговора, и выбрала шутливый вариант:

– Будешь много говорить – превращу в тыкву.

– Никогда бы не подумала, что «Золушка» – твоя любимая сказка.

– Тыква тоже рыжая.

– Молодую девушку всякий норовит обидеть, – притворно вздохнула Инга.

– Давай говорить серьезно, – попросила Маннергейм.

– Давай.

– Почему ты не доверяешь Морэлу?

– Морэлу я доверяю, – немедленно уточнила рыжая. – А вот само дело меня смущает.

– Чем?

– Я дважды пыталась выразить свои ощущения словами, но не сумела. Однако предчувствие никуда не делось, и иногда мне кажется, что я… что я боюсь. – Инга нервно дернула плечом. – Со мной никогда раньше такого не было, и я не понимаю, что происходит: просто не лежит душа к этому делу, и всё. Без объяснений.

– Возможно, тебе кажется, что Морэл хочет нас подставить? – предположила Яна.

– Нет, – качнула головой рыжая. – Перед встречей я читала его личное дело, смотрела материалы о нем, в ресторане внимательно прислушивалась к тому, как Морэл говорит, и уверена, что он не замышляет против нас ничего плохого. Ему действительно нужна помощь… Он был искренен.

– Согласна, – поддержала подругу гиперборейская ведьма. – Но почему же ты сомневаешься?

– Может, все дело в общей обстановке. – Инга неопределенно помахала рукой. – Может, я подсознательно нервничаю из-за того, что происходит в Тайном Городе? Учитывая стремительность происходящего, нам следует держаться вместе и не соглашаться на любое дело, которое нам предложат… Даже если оно покажется интересным.

– Дело Морэла кажется тебе интересным?

– Да, очень.

– Но ты не хочешь с ним связываться.

– Прошу проявить осторожность.

В словах Инги был смысл: Тайный Город и в самом деле жил ощущением надвигающегося События, чего-то непонятного, но несомненно грандиозного, однако, по мнению Яны, это обстоятельство не давало им права отказываться от интересного контракта. Который к тому же может вывести их на Яргу.

– У каждого из нас есть межконтинентальный портал, нацеленный сюда, в офис. – Маннергейм допила кофе и отставила чашку. – Мы можем воссоединиться в любой момент.

– Это так, но… мне будет спокойнее, если мы останемся здесь.

– А мне будет спокойнее, когда все это закончится, – мягко произнесла гиперборейская ведьма. – И расследование этой истории, возможно, позволит нам на шаг приблизиться к победе над первым князем.

– Возможно, – не стала спорить Инга.

– И значит, мы не имеем права сидеть сложа руки.

– Я согласна, но почему ты думаешь, что Антрэй находится у первого князя?

– Я чувствую, что это Ярга, – твердо ответила Яна.

– Откуда такая уверенность?

– Его имя переводится как «Повелитель драконов», и в материалах, которые давал нам Сантьяга, особенно подчеркивалось, что Ярга их любит.

– Только поэтому? – прищурилась рыжая.

– Разве этого мало? – искренне удивилась Маннергейм. – Или ты действительно думаешь, что некий молодой чуд, обладатель весьма посредственных магических способностей, настолько полюбил дракона, что решил его угнать?

– Почему нет?

– А перед угоном справился с магическим хаосом, который едва не погубил опытных рыцарей?

– Почему нет?

– Самой не смешно?

– Смешно, конечно, – помолчав, призналась Инга. И вздохнула: – Я ведь уже говорила, что дело интересное. Это настоящее расследование.

– Согласна!

– Опасное расследование.

– А когда было иначе? – подняла брови Яна. – Но если мы отыщем дракона и доберемся до Ярги, у нас появится прекрасная возможность ударить ему в спину. Этого он точно не ожидает, и тогда…

– Почему ты думаешь, что он не ожидает? – Рыжая решила охладить пыл подруги. – До сих пор Ярга предусматривал все возможные действия своих противников, и ни один хитрый план не стал для него сюрпризом.

– Не ожидает, потому что прошло много времени, история исчезновения Антрэя осталась в прошлом, чуды провели расследование, официально объявили случившееся несчастным случаем и закрыли дело. Тиррей и Антрэй признаны мертвыми, их оплакали и начали потихоньку забывать. Все успокоились. И тот факт, что Морэл обратился к нам с соблюдением всех возможных мер предосторожности, нам на руку: расследование станет для Ярги неожиданностью.

– Допустим, – кивнула Инга. – Но если за всем этим действительно стоит Ярга, он узнает о нас, едва мы начнем действовать.

– Но где сейчас Ярга? – тут же спросила Яна.

Рыжая пожала плечами.

Считалось, что первый князь пребывает в подземельях Цитадели, однако навы не спешили официально подтверждать эту информацию, а значит, сами сомневались в том, что ухитрились пленить страшного врага.

– Даже если Ярга у темных, о нашем расследовании сразу же узнают его помощники, – поправилась Инга.

– Они не столь страшны, как первый князь, – парировала Яна. – Мы справимся.

– Справимся с чем? Что нам даст разгром очередного логова?

– Это лучше, чем сидеть сложа руки, – повторила Маннергейм. И нервно провела рукой по голове, по черной подписи Азаг-Тота. – Ярга – это угроза, Инга, страшная угроза всем нам. Не менее страшная, чем возвращение Великого Господина, и поэтому я хочу сделать все, чтобы ее устранить. И я буду цепляться за любую возможность, идти по любому следу и однажды убью Яргу. Обязательно убью.

– Ладно… – Рыжая кивнула, показывая, что согласна с подругой, и спросила: – С чего начнем?

– Позвоним Морэлу и скажем, что принимаем предложение.

– Это понятно.

– Освежим в памяти информацию о драконах.

– Опять за парту?

– Обязательно, – подтвердила Яна. – И заодно проверим все, что связано с Тирреем.

– В тот момент, когда мы явимся к его родным, они поймут, что идет охота.

– Значит, явимся к ним, только когда будем абсолютно готовы к встрече.

* * *

– Проклятая жара! – Восклицание Пежан Кумар сопроводил коротким ругательством, плавно перешедшим в стон невыносимого страдания. – Проклятая! Несносная! Жара! – Он вытащил из холодильника банку холодной, как сердце вампира, газировки и залпом осушил ее. Выдержал короткую паузу, прислушиваясь к ощущениям, затем вновь открыл холодильник, пощупал выстроенные на верхней полке напитки и тихо выругался: – Нет.

Потому что «холодного, как сердце вампира», было недостаточно, Пежану хотелось «холодного, как айсберг „Титаника”», а еще лучше – «холодного, как раздосадованная женщина», однако банки выдавали только уровень вампира, намекая на то, что холодильник готовится уйти по проторенной кондиционером дорожке, оставив несчастного Кумара один на один с тропической жарой.

Сегодня человская техника Пежана не любила.

– За что? – поинтересовался у Спящего несчастный, не забыв сопроводить печальный вопрос энергичными проклятиями. – Что я натворил?

Ответом стала тишина.

Помимо Великих Домов, в Тайном Городе нашли приют и другие древние семьи, имеющие положение вассальных. Эрлийцы, высокомерные зануды и одновременно – лучшие во Вселенной врачи. Ко́нцы, веселые и любвеобильные толстяки, умеющие даже на пустом месте учинить праздник с массовыми гуляньями. Охраняющие клады приставники, а еще – осы, хваны, моряны, масаны, леты… И особняком стояли выходцы из семьи Шась, древние подданные Темного Двора. Среди шасов встречались врачи и художники, ученые и писатели, талантливые музыканты и выдающиеся актеры, но главную славу семье принесли финансисты, промышленники и другие высококлассные специалисты по извлечению прибыли. Шасы владели Торговой Гильдией Тайного Города, традиционно управляли большинством его активов, консультировали Великие Дома, уклонялись от налогов, инвестировали, организовывали, перепродавали, другими словами: вели бурную экономическую деятельность.

Защита Темного Двора помогала шасам чувствовать себя весьма свободно и позволять себе чуть больше, чем положено вассальным семьям. И, возможно, стала причиной их легендарного несносного характера, от которого порой страдали даже навы.

– Приезжай в Индонезию, говорили они, – произнес Кумар, сдавливая и швыряя банку в мусорную корзину. – Отдохнешь, говорили они! Тут тепло и океан, говорили они!

К кому именно обращался шас, оставалось неясным, однако было ясно, что неизвестные и несчастные «они» вряд ли могли предусмотреть и поломку кондиционера, из-за которой Пежан страдал всю ночь и продолжал мучиться сейчас, и вероятную поломку холодильника, из-за которой шас собирался страдать чуть позже. Тем не менее чувствовалось, что если «они» реально существуют, их ждет либо долгий и неприятный разговор с недовольным Кумаром, либо еще более неприятный судебный иск, составленный самыми несносными, а значит – лучшими адвокатами в мире.

– Тебя ждет масса удовольствия, говорили они! Посмотри на места, в которые не ступал шлепанец пошлого туриста, говорили они!

Пежан не впервые посещал тропики, и в Индонезию заглядывал неоднократно, однако прошлые путешествия совершал как законопослушный турист и не покидал предназначенные для законопослушных, а главное – платежеспособных туристов зоны. Ну а если быть совсем точным, то знакомство Кумара с Индонезией ограничивалось островом Бали, с его комфортными отелями и улыбчивым персоналом. И деловой партнер Пежана – Тирту с удовольствием приезжал на остров, правда, по фальшивым документам. Они проводили встречи в приличных ресторанах, после чего Тирту уезжал, а Кумар, случалось, оставался на пару дней, а то и на недельку, поскольку любил совмещать их деловые переговоры с кратковременным отпуском. Но в этот раз получилось иначе: Тирту попросил о срочной, внеплановой встрече, причем не на привычном Бали, а в далеком Маноквари, когда заинтригованный Пежан примчался в это захолустье, Тирту прислал СМС, что задерживается. Возвращаться в Москву не имело смысла, Кумар снял номер в лучшей, по уверению сетевых ресурсов, гостинице города, поужинал в лучшем, по уверению сетевых ресурсов, ресторане – неплохо, кстати, поужинал, – лег спать… И проснулся среди ночи от жары – проклятый кондиционер изволил поломаться. А дальше, как это часто бывает, одно стало цепляться за другое: сначала Пежан препирался с администратором, причем он говорил на английском, а администратор – на индонезийском, через час понял, что раньше утра ремонтировать кондиционер не станут и другой номер не предложат, вернулся к себе и попытался заснуть, но за окном кто-то зашуршал. Кумар живо представил себе нечто длинное и шустрое, с легкостью преодолевающее вертикальные стены, а главное – ядовитое, и окно закрыл. Но через четверть часа в комнате стало так душно, что заболела голова. А поскольку шорох вернулся, едва Пежан приоткрыл фрамугу, окно пришлось вновь закрыть. И так – несколько раз подряд.

В результате шас проснулся совершенно разбитым, недовольным и через слово проклинающим таинственных «они», хотя застрял в Маноквари по вине Тирту. Но Тирту Пежан проклинать не мог, поскольку проклинать приносящих прибыль деловых партнеров считал непрофессиональным.

– Никому еще не мешал лишний день в тропиках, говорили они! Увидишь удивительный закат и развлечешься, говорили они! Гады!

И единственным, что хоть как-то примиряло Кумара с ужасающей действительностью, был драконий фрукт, который Пежан не просто любил, а обожал. Кому-то эта белая субстанция в красной упаковке казалась безвкусной, но шас поглощал его в невиданных количествах, чем изрядно удивил других постояльцев, вышедших завтракать одновременно с ним. Впрочем, плевать он хотел на других постояльцев.