Порченая кровь

– Ты видел дракона? – переспросил Кумар, делая еще один глоток коньяка.

– Думаю, да, – подтвердил пират. – Скажите, Баронг, они существуют?

– Ты не веришь в то, что существую я? – притворно удивился шас. – Если в мире есть Баронг, почему бы в нем не жить и драконам?

– Потому что это был летающий дракон, – объяснил пират. – Такие водятся у европейских белых – я специально проверил в сети: с крыльями и злой.

– Если в мире есть Баронг, почему бы не признать, что мифы европейских белых тоже имеют под собой основание? – глубокомысленно вопросил Пежан.

Однако Вибава оказался готов к ответу:

– Почему их драконы не летают там, где они живут? – не менее глубокомысленно поинтересовался он. – Что они забыли в наших краях?

– Мне самому это интересно, – ответил Пежан, проклиная неизвестного идиота чуда, которому взбрело в голову покататься на глазах у его клиента. – Мы не любим, когда чужаки забредают на нашу территорию.

– Я тоже об этом подумал, – кивнул Тирту. – Вы его уничтожите?

– Гм…

Кумар понимал, что пират ждет четкого и однозначного ответа, но торопиться не собирался.

– Ты его сколько раз видел? – поинтересовался он, мечтая услышать: «Однажды» и на этом закончить неприятный разговор.

– Два раза, – ответил пират, заставив шаса поморщиться. – И я думаю, он виновен в нескольких катастрофах, которые все считают несчастными случаями.

– Что пропадает? – На этот раз Пежан даже не поморщился, а скривился.

– Небольшие суда и самолеты, – ответил слегка удивленный такой реакцией Тирту. – Журналисты обвиняют пиратов, и поэтому военные устроили учения.

– А пираты ни при чем?

– В большинстве случаев.

– Что именно ты видел?

Вибава помолчал, то ли подбирая слова – что вряд ли, поскольку он долго готовился к встрече, то ли выдерживая паузу, чтобы показать, что именно сейчас начнется самая важная часть разговора.

– Хочу сразу сказать: все, что я видел, – видел только я, никто из членов команды дракона не замечал, – медленно начал пират, глядя шасу в глаза. – Честно говоря, сначала я думал, будто у меня галлюцинации, но потом вспомнил, что после нашей сделки я иногда вижу то, чего не видят остальные, и уверился в реальности происходящего…

Пежан важно кивнул.

Тирту был сильным природным магом, и под действием магической энергии его способности возросли – он самостоятельно научился смотреть сквозь морок, из-за чего шасу пришлось использовать заклинание высочайшего уровня, экспериментировал с магией природы, влияя на погоду, и Кумар боялся, что в один прекрасный день пират освоит какой-нибудь боевой аркан.

Впрочем, подобного боялись все без исключения контрабандисты, но не считали возможным отказываться из-за этого от прибыльного бизнеса.

– В первый раз я увидел дракона недели три назад, к западу от Маршалловых островов. Он летел высоко, и я разглядел его в просвете между облаками. И только потому, что благодаря нашей сделке у меня намного улучшилось зрение.

«Сделка дала тебе намного больше, чем я планировал», – отметил про себя шас.

– Тогда я и подумал о галлюцинациях, – продолжил Вибава. – Дракона видел только я, видел недолго, видел на большом расстоянии, и, поразмыслив, я решил забыть ту историю. Но три дня назад…

Пират замолчал, а Кумар подумал, что никогда раньше не замечал за ним склонности к мелодраматическим паузам, и сделал вывод – встреча с драконом произвела на пирата сильнейшее впечатление.

– На прошлой неделе я хотел ограбить плавучее казино триады, – негромко поведал Вибава, разглядывая свой стакан. – Я долго готовился к нападению, поскольку связываться с триадой можно лишь в двух случаях: или ты сумасшедший, или ты уверен в безнаказанности. Как вы понимаете, второй случай – это фантастика… Для всех, кроме меня.

– Ты настолько верил в свою команду? – прищурился шас.

Пежан прекрасно понимал, что благодаря магии Тирту с легкостью смог бы захватить и ограбить тщательно охраняемое казино крупнейшего преступного сообщества, но слабым звеном плана, без сомнения, являлись подручные: стоило одному проболтаться, и на всех остальных можно ставить крест.

– У меня был замечательный план, – улыбнулся Вибава. – Беспроигрышный.

Захваты он проводил с помощью скоростного катера, внешний вид которого менял с помощью купленного у Пежана артефакта морока. На абордаж обычно шло не более пяти-семи бойцов, но благодаря появившимся у Тирту способностям этого количества вполне хватало: нападения всегда были внезапными, а благодаря жестокости – успешными.

– В охране казино состояло примерно двадцать хорошо обученных профессионалов, но для меня они не стали бы проблемой, – продолжил пират. – Мы должны были забрать банк, ограбить присутствующих, потопить яхту и смыться. Потом я собирался прикончить всех, кто был со мной и… И, возможно, уйти на покой.

– Ты бы не смог, – неожиданно произнес шас.

– Почему? – вскинулся Тирту. – Кто бы меня не отпустил?

– Ты сам.

Несколько секунд пират внимательно смотрел Баронгу в глаза, после чего кивнул, но промолчал и лишь после паузы, нехотя, произнес:

– Скорее всего, вы правы, но у меня все равно ничего не получилось.

– Главное, что ты остался жив, – тихо произнес Пежан, догадываясь, что услышит дальше.

И не ошибся.

– Я никому не говорил о том, кого собираюсь грабить. Отобрал пятерых парней, уже в пути сказал, что дело будет крупным и позволит покончить с нашим опасным ремеслом – при желании, разумеется, – но до последнего не выдавал свой замысел. И не зря… – Еще одна пауза. – Яхта и катер сопровождения стояли у необитаемого атолла, и пассажиры привычно веселились: музыка, яркая иллюминация, смех… В таких казино не только играют, там имеются развлечения на любой вкус, и скучать клиентам не приходится. Благодаря твоему волшебному подарку мы подошли незамеченными и остановились примерно в миле от цели, я хотел понаблюдать и окончательно убедиться, что можно приступать к выполнению плана… Осторожность меня и спасла.

– Прилетел дракон? – поторопился с вопросом шас.

– Когда я приказал остановиться, один из матросов спросил, что случилось, и я понял, что никто из них не видит яхту. Подумал, что у нее на борту, наверное, находится твой друг, который, по каким-то причинам, решил спрятать казино от окружающих. И я уже собрался дать приказ уходить, но еще через несколько секунд догадался, что не яхта прячется от мира, а яхту спрятали от мира. Потому что дракон не хотел, чтобы кто-нибудь видел его атаку.

Пежан едва не ляпнул: «Не дракон, а всадник», но вовремя прикусил язык, сообразив, что не следует перебивать пирата.

– Дракон спикировал камнем, но не ударил в яхту, а нырнул, вызвав большую волну, потом вылетел из-под воды, схватил катер, поднял его и с высоты швырнул на остров. – Пауза. – Не думаю, что кто-то выжил.

Шас коротко кивнул.

– Затем дракон начал развлекаться. Почему я так думаю? Потому что именно так это выглядело со стороны: как развлечение. Дракон дунул огнем в мостик яхты и сжег всех, кто на нем находился, но только их: поток пламени прошел очень аккуратно и точно. Вылетели стекла, что-то взорвалось, моряки превратились в факелы… К этому моменту пассажиры поняли, какая беда на них обрушилась, и на борту началась паника. Охранники, надо отдать им должное, пытались сопротивляться и открыли огонь из автоматов, но сделать чудовищу ничего не могли, только пули зря потратили. А дракон… дракон по очереди убил всех охранников: подлетал, не обращая внимания на автоматные очереди, подхватывал и разрывал когтями… или перекусывал… или сжигал… А затем занялся пассажирами… И вообще – яхтой. Дракон вскрыл когтями надстройку, потом разорвал борт, чтобы добраться до тех, кто хотел спрятаться внутри, подхватывал людей, подбрасывал их в воздух и ловил пастью, словно играясь. Он сжигал тех, кто прыгал за борт в надежде спастись на острове, он убивал… – Тирту помолчал, после чего неожиданно сказал: – Ты меня знаешь, Баронг, я – пират. Я – жестокий пират и убиваю без колебаний. Тех людей, на яхте и катере, я бы тоже убил. Но я не нападаю просто так, ради развлечения – я всегда иду за добычей и не хочу быть пойманным. Это меня не оправдывает, но хоть как-то объясняет, почему я не оставляю свидетелей. А дракон напал просто так. Он не хотел есть, они ему не мешали, ему не было нужно их золото. Дракон развлекался. Убивал, потому что мог убить. И потому, что ему это нравилось.

«Это не чуды… – пронеслось в голове шаса. – Абсолютно точно не чуды!»

Но кто?

– Когда дракон удовлетворил жажду крови, он сжег все, что плавало на поверхности, – закончил Вибава. – Затем он сжег сброшенный на остров катер, поднялся высоко в небо и улетел.

– Ты определил направление?

– Разумеется, – кивнул пират. – Поэтому и вызвал вас.

– Понятно… – Шас потер подбородок, сам того не желая, показав Вибаве, что обеспокоен сообщением, и спросил: – Ты видел всадника?

– Дракон был один, – уверенно ответил пират. – Им никто не управлял.

– Точно?

– Сто процентов.

– Гм… – такого ответа Пежан не ожидал. – А твои бойцы что-нибудь заметили?

– Нет, я сказал, что добыча не появилась, и мы вернулись на судно. – Тирту выдержал еще одну паузу. – Я проверил: в последнее время стало пропадать много небольших судов и легких самолетов. Не так много, чтобы журналисты назвали происходящее сенсацией, но больше, чем обычно. Я поговорил с коллегами и выяснил, что они расстроены, поскольку полицейские и военные думают на нас, но мы ни при чем. Это дракон.

– Понятно. – Шас откинулся на спинку дивана и сделал глоток коньяка.

От первоначального предположения, что в происходящем замешаны потерявшие осторожность чуды, пришлось отказаться: никто из них не натравит боевого дракона на челов. Соответственно оставалось два варианта: наименее вероятный – что речь идет о сбежавшем из Драконерии животном – но непонятно, почему рыцари до сих пор его не нашли; и наиболее вероятный – на островах появился незарегистрированный дракон, выведенный или чудами-ренегатами, или слишком умными челами. И вариантов действий тоже было два: доложить в Великий Дом или разобраться самому. Первый – безопасный, правильный, но абсолютно исключающий даже малейший намек на прибыль, поскольку это станет «операцией по сохранению режима секретности», и что бы маги Великого Дома ни отыскали на острове, Пежану достанется лишь их глубокая благодарность. Второй вариант, который зародился в голове шаса под действием коньяка, был куда более рискованным, но сулил неплохую прибыль. Однако обдумывать его всерьез следовало, лишь убедившись, что дракон и в самом деле существует.

– Вибава, – произнес Кумар, показывая, что коньяк в его бокале закончился. – Я хочу увидеть дракона своими глазами.

– Я распорядился приготовить для вас каюту, – улыбнулся в ответ пират.

* * *

– Катрин! – Разогнавшийся Схинки пинком распахнул дверь и влетел в лабораторию, ловко прыгая с кольца на кольцо. – Катрин, ты здесь?!

И с трудом погасил скорость, едва не врезавшись в стеклянный шкаф, который, судя по всему, недавно передвинули так, чтобы он оказался на его пути.

– Катрин!

Лаборатория доктора Далеб, так же как логово Антрэя, тоже размещалась в горе, только не в кратере, а в пещерах: отремонтированных, отделанных, соединенных между собой и превращенных в современный научный центр, включающий в себя все, что требовалось Катрин для работы или могло неожиданно потребоваться. Отказа Далеб не знала, и единственное, чего ей не хватало, – это живых помощников, поскольку единственным условием Ярги было их полное отсутствие. Доктор справлялась: в ее распоряжении оказался огромный штат молчаливых, работящих големов, скрупулезно исполняющих все приказы и поручения, однако она скучала по нормальному человеческому общению.

– Катрин! – выкрикнул орангутан, увернувшись от шкафа и продолжив движение в выбранном направлении. Лаборатория была большой, и ее осмотр мог потребовать некоторого времени. – Ты где?

Големы при появлении обезьяны разбегались или испуганно прижимались к стене, и ни один из них не напомнил Схинки о требовании доктора являться в лабораторию исключительно в стерильном комбинезоне, перчатках и шапочке. Требовании, о котором орангутан постоянно забывал, чем приводил женщину в неистовство.

– Катрин!

– Схинки, мерзавец, ты опять явился голым! – недовольно выкрикнула вышедшая из кабинета Далеб.

– Проклятье! – Орангутан повис на закрепленной под потолком перекладине, оглядел себя и выдал веселую улыбку: – На мне шорты и рубашка, но если ты хочешь видеть меня раздетым…

– Ты знаешь, о чем я, стервец!

По голосу Схинки понял, что женщина действительно зла, и немедленно стал серьезным:

– Катрин, прости, опять забыл.

И подкрепил извинение одной из самых умильных ужимок.

Несколько секунд Далеб буравила обезьяну недовольным взглядом, после чего махнула рукой.

– Когда-нибудь я тебя убью! – и удалилась в кабинет.

– Не обижайся! Пожалуйста!

Орангутан вернулся к главному входу, обругал големов, при их помощи облачился в комбинезон и заглянул в кабинет.

– Так лучше? – Сидящая за столом Катрин покосилась на Схинки, но промолчала, из чего обезьяна сделала вывод, что прощена. Во всяком случае, острая фаза конфликта осталась позади. – Как дела?

– Пришел за отчетом? – поинтересовалась женщина, не отрываясь от монитора.

– Я по тебе соскучился и не прочь позабавиться, – немедленно среагировал Схинки. – Если хочешь – можем прямо здесь, а големы потом вернут помещению нужную стерильность.

– Заткнись.

– Знаешь, как мне надоели лохматые самки?

– Привези себе лохматого самца.

– Ты совсем нетолерантна.

– Я достаточно толерантна, чтобы дать тебе по башке, – бросила Катрин. – Ты меня отвлекаешь.

– Делаешь что-нибудь важное?

– А как ты думаешь?

– Извини, просто шучу.

– А я просто не люблю, когда мне мешают.

– Еще раз извини.

Она действительно была увлечена работой. Совсем как в юности, когда только пришла в науку и жадно впитывала новые знания, ища свой собственный, уникальный путь, способный привести ее к славе и успеху. Не только личному, но и научному. Катрин была по-хорошему амбициозной, мечтала оставить след в истории, но довольно быстро поняла, что гениальные одиночки давно перестали делать в науке погоду. Исследования требуют вложений, вложения появляются лишь после долгого и серьезного обсуждения проекта с известными и авторитетными консультантами, и никто не даст гарантии, что у них не окажется собственных видов на перспективный проект. И легко может получиться так, что перед Нобелевским комитетом встанет совсем не тот человек, который на самом деле совершил открытие.

Современную науку двигают команды, а Катрин всегда стремилась к обособленности, не любила делиться замыслами и предположениями. Она обладала несомненным талантом, считалась перспективным ученым, видела, что для успеха в жизни требуются не только знания и профессионализм, но и некоторые другие качества, честно попыталась их в себе развить, не обрадовалась результату и… И очень вовремя получила предложение от Ярги, которому понравилось сочетание таланта и обособленности доктора Далеб. Для своего проекта первый князь Нави искал именно такого ученого и не ошибся в выборе. Они встретились в Нью-Йорке, куда Катрин прилетела на конференцию. Ярга представился частным инвестором, заинтересованным в услугах опытного ученого, вкратце обрисовал, чего бы он хотел от Далеб, услышал, что это невозможно, ответил, что невозможного в действительности мало, и в подтверждение своих слов мгновенно переместил их в Париж.

Демонстрация магических возможностей повергла Катрин в шок, но прошел он быстро, после чего молодая ученая засыпала Яргу таким количеством вопросов, что на какое-то мгновение первый князь пожалел, что остановил выбор именно на ней. Катрин интересовало все: откуда берется магия? Как применяется? Почему именно с помощью заклинаний? Какое воздействие оказывает на клеточном уровне? А на субатомном? Можно ли сохранить полученный эффект без расходования магической энергии?

Новые возможности, которые обещал сплав магии и науки, захватили доктора Далеб с головой. Она оставила работу в университете, испросив годовой отпуск без сохранения содержания «по семейным обстоятельствам», отправилась на остров, работала по пятнадцать часов в сутки и не уставала, получая наслаждение и от любимого дела, и от того, что у нее получалось.

– Мне нужны книги, – сообщила Катрин, отрываясь от монитора. – Я закончила последний том «Общего драконоведения» и хочу подробнее изучить работы, на которые ссылаются авторы.

– Я постараюсь доставить книги в течение пары дней, – пообещал Схинки, бегло просмотрев написанные на листочке названия. – Не думаю, что возникнут проблемы.

Ни одна из запрошенных работ не считалась секретной, они свободно продавались в магазинах Тайного Города, и их приобретение не вызовет подозрений.

– Буду благодарна, – сухо отозвалась женщина, которой не терпелось вернуться к работе. – Зачем явился?

– Соскучился.

– Мы виделись за завтраком.

– Ты не проронила ни слова.

– Ты говорил за двоих.

– Я… – Схинки покачал головой, выдал немного грустную ужимку, на мгновение сделавшую его похожим на Гуинплена, и неожиданно кивнул на возвышающийся в центре лаборатории аквариум – гигантскую, от пола до потолка, колбу, наполненную морской водой. – Вижу, у тебя действительно все в порядке.

– Можешь сообщить заурду, что приказ будет выполнен, – подтвердила доктор Далеб.

– Жаль, что ты не получишь за свое открытие Нобелевскую премию, – вздохнул орангутан.

– Может, когда-нибудь потом, – спокойно отозвалась Катрин.

– Ты в это веришь?

– Ты отвлекаешь меня от работы ради обсуждения того, во что я верю?

– Я читал, что ученым очень важно получить признание общества.

– Я не из таких, – спокойно ответила женщина.

– Правда?

– Почему спрашиваешь?

– Для поддержания разговора, – со вздохом признался орангутан. – Извини, что отвлек.

И повернулся к дверям.

Его неожиданная, а главное – необычная покладистость заставила Катрин продолжить разговор:

– Ты не понял, Схинки, мне действительно не жаль – сказала она, медленно проводя пальцами по столешнице. – Я делаю то, что до сих пор никто не делал и, возможно, никогда не сделает. Я не получу признания, зато поднимусь в профессии на недосягаемую для остальных высоту. Я стану первой. И неважно, что об этом буду знать только я, – мне достаточно.

– Хорошо, – улыбнулся орангутан.

– А теперь скажи, зачем ты на самом деле пришел? – мягко попросила Катрин. – Что тебя беспокоит?

И тон, которым доктор задала вопрос, заставил Схинки вернуться.

Он вновь уселся напротив женщины, помолчал, ухитрившись обойтись без своих вечных ужимок, и сообщил:

– Антрэй снова улетел.

– Разве ты его не контролируешь? – удивилась Катрин.

– Не так плотно, как хотелось бы, – признал Схинки. – Заурд запрещает обращаться с ним сурово, как дракон вполне заслуживает, и зверек изрядно обнаглел.

– Это может стать проблемой?

Схинки потер правой лапой левое ухо, изобразил недовольную гримасу и кивнул:

– Боюсь, что да.

* * *

К сожалению, визит в книжный магазин Генбека оказался бесполезным. Точнее, наполовину бесполезным, поскольку Яна освежила в памяти способы борьбы с драконами, еще раз повторила их сильные и слабые стороны, определилась с артефактами, которые нужно иметь при себе для боя и захвата дракона, заказала их и получила с посыльным через полчаса. Инге повезло меньше, хотя свою книгу она штудировала не менее тщательно, чем гиперборейская ведьма – свою. Девушка надеялась отыскать в руководстве по «Обслуживанию и уходу» какой-нибудь «якорь», привязывающий содержание дракона к Тайному Городу: особые витамины, которые следует давать ящеру, чтобы у него росли когти или крылья, поддерживающие мази, зажигалки для розжига пламени, в конце концов, но, увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Содержать дракона оказалось делом дорогостоящим, сложным, но не требующим ничего уникального, чего не смог бы сотворить колдун средней руки.

Как это часто бывает, идея оказалась интересной, но себя не оправдала.

Тем не менее опускать руки никто не собирался: Инга и Яна обязались проверить предложенную Морэлом версию, и поскольку чуд не имел ничего против, заказали межконтинентальный портал в Англию, в Манчестер, где обосновалась семья Тиррея. Билеты на самолет обошлись бы несколько дешевле, однако путешествие с помощью компании «Транс Портал» заняло всего тридцать минут, и ле Гран согласился с тем, что выигрыш во времени стоит увеличения расходов.

Ради соблюдения режима секретности шасы открыли портал в женский туалет аэропорта, выждав момент, когда в нем никого не оказалось, снабдили девушек необходимыми для пребывания в Англии документами, отрывными талонами на недавний рейс и внесли их имена в список пассажиров. В результате наемницам оставалось лишь взять напрокат машину и отправиться по нужному адресу.

Кто будет сидеть за приделанным с непривычной стороны рулем, выяснили с помощью жребия. Управлять выпало Яне, а Инга открыла на планшете пришедшие от Морэла материалы и углубилась в изучение, не забывая делиться с подругой наиболее важными деталями.

– Ле Гран пишет, что Антрэй – очень сильный дракон, с тяжелым характером, – сообщила рыжая, едва начав читать. – С ним испытывали проблемы даже самые опытные сотрудники Драконерии.

– Почему не усыпили?

– Во-первых, у ящерки оказались необычайно хорошие показатели по всем параметрам, кроме добродушия, – улыбнулась Инга. – Во-вторых – запредельно высокий коэффициент интеллекта. Драконы и так не дураки, но Антрэй, если верить записям Морэла, почти разумен.

– Вот и объяснение его несносному характеру, – негромко произнесла Яна.

– В смысле?

– Возможно, Антрэй настолько разумен, что ощутил себя рабом?

– Интересное замечание. – Инга выдержала короткую паузу, обдумывая слова подруги, после чего осторожно спросила: – Думаешь, чуды обходятся с драконами слишком жестоко?

– Думаю, чуды обходятся с ними правильно, – ответила Яна. – Как с животными.

– В конце концов, они и есть животные.

– Да.

– Ты не согласна?

– А вампиры – в конце концов просто кровососы, практически комары.

– Ты заходишь слишком далеко…

Однако перебить гиперборейскую ведьму рыжей не удалось.

– Мы думаем, вампиры пошли за Яргой, потому что он ловко сыграл на их низменных инстинктах и пообещал превратить Землю в ферму…

– А разве нет?

– Не уверена, – честно ответила Маннергейм. – Слишком уж легко первый князь объединил под своими знаменами почти всех мятежных масанов, причем даже тех, кто ненавидел друг друга. Из этого можно сделать вывод, что он предложил им нечто большее, чем просто кровь.

– Что? – не поняла Инга.

– Остается лишь догадываться, – вздохнула Яна. – Но не будем забывать, что навы свергли первого князя. И это при том, что после победы над асурами его в буквальном смысле боготворили.

– Он умеет не только объединять, – обронила рыжая.

– Ярга – необычайно умный, невероятно сильный и высокомотивированный псих, рвущийся к абсолютной власти.

– Как же его остановить?

Гиперборейская ведьма молча пожала плечами.

Некоторое время в машине царила тишина, затем Инга продолжила:

– Я хотела сказать, что характеристика Антрэя косвенно подтверждает нашу версию: трудно поверить, что молодой чуд, без опыта и особенных магических способностей, с легкостью приручил яркого и сильного дракона, считающего себя рабом.

– Иногда люди находят друг друга с первого взгляда, – неожиданно обронила Яна.

– Мы говорим о чуде и драконе, – напомнила рыжая.

– А… ну, да… я имела в виду: существа. – Инга с удивлением поняла, что подруга смущена. – Иногда достаточно одного взгляда…

– Как вам с Кортесом?

– У нас получилось очень похоже, – не стала скрывать Яна. – Я не спрашивала у Кортеса, но что касается меня – было именно так: когда я его увидела, то сразу почувствовала, что Кортес – мой мужчина. И знала, что у нас обязательно будут отношения.

– Я тоже, – поддакнула Инга.

– Правда?

– Ага. – Рыжая улыбнулась. – Сразу поняла, что Артему не уйти.

– Неужели?

– Поверь.

– Трудно поверить.

Учитывая, что, когда они познакомились, Инга состояла во враждебном лагере и бой между ними и наемниками шел насмерть.

– Трудно или нет, но так было. Я никому об этом не рассказывала, однако… – На губах рыжей заиграла улыбка. – Вот у меня действительно получилось с первого взгляда и навсегда. Я поняла, что мне никто другой не нужен, и дальше… все дальнейшее было вопросом времени.

Инга сменила сторону, и ей никто и никогда об этом не напоминал. Но сменила, потому что пошла за Артемом.