Новая империя

Я остановилась и посмотрела по сторонам. Никому не было до нас никакого дела. Я вперила свой взгляд в Мишу.

– Вы повстанцы, Миша, – проговорила я как можно тише, – этого вполне достаточно.

Миша не нашелся, что ответить, поэтому я снова прошагала мимо него. На следующем лотке я, наконец, нашла хоть что-то, что может пригодиться мне в моем нелегком походе. Расплатившись, я направилась к следующим рядам на противоположной стороне.

– Чего ты боишься? – Миша снова оказался рядом.

– Я вовсе не боюсь, – отмахнулась я.

– Тогда идем с нами, – не унимался Миша.

Во ведь приставучий черт! Я резко остановилась, Миша по инерции сделал еще пару шагов, а потом остановился и повернулся ко мне.

– Блин, Миша, – я начала злиться, – вот если бы вы не появились в нашей Империи, мое существование было бы вполне беззаботным. Власти бы и не думали меня искать, если бы не ваши гребанные повстанческие настроения. Таскала бы себе спокойно гребанные минералы гребанному Питерсону. И все было бы чудесно. Нет! Надо же было появиться вам на мою и без того больную голову!

– Это еще один повод присоединиться к нам, – он все еще настаивал на своем.

А чуть не плюнула от досады. Ну, что за человек? Я объясняю ему, что никогда и ни за что не стану связываться с какими бы то ни было проявления бунтарства, а он не унимается. Как еще достучаться до этого болвана!

– Зачем я вам? – я старалась говорить тихо, – в городе полным-полно нелегалов, найдите того, кто согласиться уйти с вами. От того, что я присоединюсь к вашему бессмысленному сопротивлению ничего не измениться.

– Измениться, – уверенно проговорил Миша.

– Что? – выдохнула я.

– Ну, хотя бы твоя жизнь. – Сделал еще одну попытку Миша.

– Моя жизнь никогда не измениться, Миша.

Я снова направилась вдоль рядов. Мне удалось продать еще пару стянутых мной вещей, и выменять несколько ненужных на нужные. Получив все, зачем пришла, я направилась к выходу. Миша снова оказался рядом. Я свернула в безлюдный переулок. Возвращаться тем же путем, что пришла, я не собиралась. Отсюда есть много путей до Бара.

– Почему ты в этом уверенна? – Миша снова заговорил.

Я снова остановилась и повернулась к нему.

– Почему? – начала я, – очнись, Миша. Я дочь мятежников! Я почти десять лет нахожусь вне закона. У меня нет никаких прав. Официально меня не существует. Я десять лет скитаюсь по городам и пытаюсь хоть как-то выжить. Но каждый раз все заканчивается одним и тем же. Снова эти чертовы листовки, и снова чертовы побеги.

– То есть это были не первые листовки? – он спросил это как-то удивленно.

– Естественно! – всплеснула руками я, и тут до меня дошло. – Подожди. Вы что подумали…? Нет. Нет! Серьезно? Вы реально думали, что эти листовки появились впервые?

Миша пожал плечами. О! черт! Такого просто быть не может!

– Вы поэтому мне на помощь ринулись? – до меня начало доходить.

– Ну, да, – Миша замялся, – мы думали ты в опасности.

Я закатила глаза и пошагала прочь. Да, для любого нелегала это нормально. Все нелегалы рано или поздно находят подобные листовки. Именно поэтому они сворачиваются и линяют, куда глаза глядят, чтобы начать новую жизнь.

– Эти листовки преследуют меня всю мою жизнь, – проговорила я, когда рядом со мной послышались Мишины шаги, – в каждом городе. Где бы я ни была. Все заканчивалось именно так. Сначала они искали дочь мятежников, а потом простого нелегала. Да, и неважно это. Главное всегда, когда они появлялись, мне приходилось бежать.

– Но ты испугалась, – Миша недоумевал.

– Конечно, – я снова всплеснула руками, – у меня на это были причины.

– Вознаграждение? – предположил Миша.

– И это тоже!

– А что еще?

Я вздохнула. Ну, вот объясняй теперь этому недотепе, чего может бояться нелегал.

– Ну, во-первых, мы находимся в трех городах от Столицы, – Миша посмотрел на меня скептически, – конечно, это тебе нечего бояться. А для меня это смерти подобно. Во-вторых, вознаграждение.

– Слишком большое?

– Странно, что оно вообще есть! Обычно за простых воришек и нелегалов не назначают вознаграждений. А уж тем более таких!

Я выдохнула. Миша молчал.

– Ну, а в-третьих, рейд! – я не дала Мише произнести очередную глупость и поэтому продолжила, – эти гребанные листовки появились прямо перед рейдом. Что уже по себе нехорошо! До этого я умудрялась пережить рейд до листовок. Ну, или смыться из города до рейда.

– Как они тебя вычислили?

Хороший вопрос. Знать бы мне еще на него ответ. Я ломаю над этим голову уже целые сутки.

– Хотела бы я знать.

Мы шли медленно. Мне некуда было торопиться, Мише, видимо, тоже. Или он решил довести дело до конца и вписать меня в ряды их ополчения? Но почему рядом со мной оказался именно Миша? почему он пришел ко мне? Почему не Влад? Или он уверен, что я не пойду? А может, я стала ему не нужна, когда он узнал правду? Тогда почему Миша здесь?

– Миша? – вдруг позвала я.

– Что? – тут же отозвался он.

– Почему ты пришел?

– Я же сказал, поговорить с тобой.

– Нет, – я остановилась, – почему ты решил переубедить меня? Зачем тебе это? Ты ведь мог спокойно уйти и забыть обо мне, как будто этого и не было.

– Я не знаю, – Миша пожал плечами, – я просто не мог уйти, не попытавшись еще раз.

– Зачем? – настаивала я.

– Я не знаю, как тебе объяснить, – Миша пытался подобрать нужные слова, – просто я уверен, что ты должна пойти с нами и все.

– Нет, Миша, я не пойду с вами, ты зря пришел, – я снова пошагала прочь.

– Подожди, Кэсседи, постой, – он взял меня за локоть, я остановилась, – почему?

– Я не могу.

– Ты боишься, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

Я опустила взгляд и глубоко вздохнула. Боясь ли, я? Конечно, боюсь. Я была совсем крошкой, но я хорошо помню тот ужас, что нам пришлось пережить. Я не хочу, просто не могу пережить это еще раз.

– Мои родители были не просто мятежниками, – начала я, – они возглавляли это мятежное движение. Мы жили в городе Q. Там было главное поселение мятежников. Все семьи были представителями сопротивления. Однажды, Власти узнали о нас. Всем пришлось прятать своих детей, чтобы хотя бы мы смогли выжить в этом хаосе. Нас посадили в машину и увезли из города. Мама обещала мне, что я скоро ее увижу. Знаешь, что я увидела вместо нее? Лишь красное зарево огромного пожара, что уничтожило наш город, а вместе с ним и наши дома, и наши семьи.

Я чувствовала, как на глаза начинают наворачиваться слезы. Перед глазами снова появилась картинка из сегодняшнего сна. Четкая и красочная. Миша молчал.

– Мне было всего пять лет, – продолжила я, – а я уже была обречена на вечные мучения. Знаешь, что нам тогда пришлось пережить? Ты хоть представляешь, что мы тогда чувствовали? Когда убили мою сестру, жизнь для меня остановилась и превратилась в сущий ад! Я осталась совершенно одна. Мне никто не мог помочь, мне некуда было идти, негде спать, нечего есть! Меня не существовало. Мне пришлось скитаться по городам, прятаться. Именно поэтому мне пришлось воровать. Я сменила не один город и не одно имя. На мне клеймо врага нашей Империи. А все почему? Потому, что когда-то моим родителям взбрело в голову бороться с Властями. Я не хочу больше того хаоса. Хватит с меня.

Я развернулась и направилась к Бару. Миша остался стоять в переулке. Перед глазами снова возникло красное зарево…

Глава 9. Побег.

Миша снова догнал меня, когда я уже выходила на главную дорогу. Я не сразу заметила его, но услышала приближение тяжелых шагов. Сначала я немного испугалась, мало ли кто может преследовать меня! Но оглянувшись, я увидела куртку песочного цвета и немного успокоилась. Все-таки это лучше, чем патрульные.

– Уходи, – бросила я, переходя улицу, – я все равно не пойду с вами.

– Я тут подумал, – начал Миша.

– Зря, – оборвала я его.

Я уже успела испытать на себе последствия Мишиных дум. Ни к чему хорошему это не приводит.

– Нет, – он забежал вперед меня, и мне пришлось остановиться, – послушай. У меня возникла идея.

Я сделала скептическое лицо. Идея? У Миши? Боюсь, ничем хорошим это не закончится.

– У тебя идея? – скептически проговорила я, – выбрось ее из головы, мальчик, иначе ничего хорошего из этого не получиться.

– Просто дай мне сказать, – не отставал он.

Но все же, мне стало интересно, что же пришло в голову этому неуемному человечишке.

– Я вся во внимании, – проговорила я все с тем же скептическим выражением лица.

– Тебе нужно слинять из города? Так? – начал он.

Я кивнула с недовольным видом. Как это ты догадался? Какой проницательный-то! Долго думал?

– Мы можем тебе в этом помочь, – я уже собиралась уходить, но Миша снова перегородил мне путь, – нет, ты дослушай.

Я покорно остановилась и принялась слушать дальше его бредовую идею.

– Я тут подумал, – он сделал гордый вид, – тебе не обязательно вступать в наши ряды, чтобы смыться из города.

Я приподняла бровь. Это что-то новенькое! И что же мне предстоит сделать, чтобы они взяли меня с собой?

– Мы можем взять тебя с собой как попутчика, – предложил он.

– А что взамен? – до меня дошло, что хочет предложить Миша.

То есть, они берут меня с собой, но я не являюсь членом их бессмысленного сопротивления. Но что-то же я должна сделать взамен? Не просто же так я пойду с ними. И от меня им должен быть хоть какой-то прок.

– Информация, – тут же отозвался Миша.

Я не совсем поняла, что он имеет под этим в виду. Какая информация им может понадобиться от меня? Он же местный? Он должен знать этот город как свои пять пальцев. Чем же я могу им помочь?

– Какая именно?

– Вся, которую ты знаешь, – как ни в чем не, бывало, ответил он.

Я уставилась на него подозрительным взглядом.

– Это вы предлагаете мне помощь, – начала я, – значит, вы знаете, как выбраться отсюда незамеченными. Не так ли?

– Да, – отозвался Миша, – но ведь мы, как ты выразилась, принадлежим к честным и зарегистрированным гражданам нашей Империи. А ты нелегал. Ты много лет слоняешься по разным городам. Значит тебе известно многое. О патрульных, о Стражах, об их постах, об охране городов и периметра. Ты должна знать многое о том, что не знают обычные горожане. Так?

– Ну, допустим, – я кивнула.

– Ну, вот, – продолжил он, – ты помогаешь нам выбирать наиболее безопасные маршруты, а мы тебе выбраться отсюда без последствий. Идет?

Я задумалась. А что? Это лучше, чем ничего. Сейчас мое положение крайне плачевно. Если я не уберусь из города в ближайшие сутки, то мне придет конец. Я не смогу показаться на улицу, не обнаружив себя. А сидеть в комнате долго у меня не получится. Караваны тронутся не скоро, это ежу понятно. Но мне-то медлить нельзя.

А Миша только что предложил мне вполне устраивающий меня вариант. Мне не придется принимать присягу и клясться в верности повстанческому движению. Они помогут мне выйти из города незамеченной и, самое главное, пересечь этот гребанный перевал на пути к моей конечной цели. Если так подумать, то у меня и выбора другого нет. Все-таки у этого мальчишки особенный дар. Как же все это помещается в его голове? И где он черпает свои безумные идеи?

– Ладно, – обреченно отозвалась я, – вы уже и так испортили мое существование дальше некуда. Что будет, если я всего лишь-то прогуляюсь с вами до ближайшего населенного пункта.

– Так ты согласна? – Миша приподнял брови.

– А у меня есть выбор? – я изобразила безысходность.

– Это значит да? – не уступал Миша.

– Да, – обреченно выдохнула я.

На Мишином лице появилась довольная улыбка. Не ухмылка, коей он одаривал меня неисчислимое количество раз, а нормальная улыбка нормального человека. Что-то не так с этим мелким плутом. Не нравиться он мне, и его закидоны мне тоже не нравятся. Надо скорее выбраться отсюда, пересечь перевал и распрощаться с этой странной парочкой на веки вечные.

– Вот и отлично, – отозвался он в свою очередь, – но для начала нам нужно кое-что в тебе изменить.

Я открыла испуганные глаза. Что он собирается во мне менять? Да, и хитрый блеск в его глазах не предвещал ничего хорошего.

– Не бойся, – успокаивающе проговорил он, – это будет не больно. Идем.

И он снова потащил меня в сторону Базара. Это было не хорошо. Время клонилось к обеду. И скоро на улицы города должны были высыпаться патрульные. И первым местом, куда они направятся, будет как раз этот самый Базар.

– Ты куда меня тащишь? – возмутилась я.

– Все под контролем, – он махнул рукой.

– Там ведь сейчас целая куча патрульных будет, – не уступала я.

– Я знаю, что делаю, – он подмигнул мне.

Я тяжело вздохнула. Очень на это надеюсь.

Миша быстро пробежал почти все лотки и остановился у самого крайнего. Я не смотрела, что он там покупает. Меня больше всего интересовала обстановка вокруг нас. Становилось тише. Галдящие до этого торговцы стали говорить в полголоса. На рынок стали подтягиваться простые граждане. Это было плохо.

И тут в самом конце базарной площади, откуда мы только что с Мишей пришли, появилась высокая фигура в белой куртке, белых штанах и коричневых тяжелых сапогах. На голове у него был такой же коричневый шлем с прозрачным щитком, в руках он держал винтовку. Ну, вот и все. Патрульные! Мне конец.

За ним появилась еще одна фигура, а потом еще две. Я огляделась. Пока патрульные появились только там. Но вскоре они заполонят весь Базар. Нужно было срочно линять. Что же Миша там возится? Я обернулась к своему попутчику, чтобы рассказать о надвигающейся опасности. Но этого не потребовалось, Миша уже смотрел в ту сторону, с которой появлялись патрульные.

– Черт! – проговорил он.

Пока он соображал, я успела выбрать наименее заметный переулок и подтолкнула к нему незадачливого стратега. Миша не сопротивлялся. Еще бы! Он притащил меня сюда с самый разгар выхода патрульных. Когда мы входили в проулок, я еще раз оглянулась. Патрульные уже добрались до середины Базара. Если мы помедлим еще хоть одну минуту, нам крышка. Я толкнула Мишу в проулок, что было сил, и бросилась бежать. Он побежал за мной.

На очередном повороте пришлось остановиться и осмотреться. Никого не было. Я снова потрусила в сторону Бара. На пересечении главной дороги со всеми остальными проулками пришлось прятаться. По дороге вразвалочку шли целых три патрульных. Ждать, пока они покинут эту зону, пришлось несколько долгих минут. Как только доберемся до Бара, надо будет отвесить Мише неплохой пинок.

Когда мы вышли на главную дорогу, пришлось натягивать капюшон и опустить голову вниз. По дорожкам уже шагало достаточно много жителей. Рейд прошел, патрульные снова на своих местах, теперь им нечего бояться. Вот чего явно не скажешь о нас. Остальные пятнадцать метров мы преодолели быстрым шагам, постоянно озираясь по сторонам. Спокойно выдохнуть я смогла лишь, когда за моей спиной захлопнула тяжелая металлическая дверь.

В Баре, как всегда, стало многолюдно. Ну, вот ничем нельзя отпугнуть этот народ. Даже рейд для них не помеха. Между столиков сновали угрюмые официантки в темных платьях, а за баркой с дельным видом стоял Питерсон. Увидев меня, он попытался скрыться за дверью, ведущей на кухню. Но, увидев, что нападать я больше не собираюсь, он немного успокоился.

Я пошагала к своей комнате, Миша, как и всегда, последовал за мной. По дороге нам попались две девушки из рабочего персонала Питерсона. Они проводили нас весьма удивленными взглядами. Конечно, не каждый день увидишь, как я привожу к себе гостей.

– Ну, добро пожаловать, – съязвила я, открывая дверь комнаты и пропуская Мишу вперед.

Немного замешкавшись, он все же переступил порог. Я закрыла дверь на ключ изнутри, и пошагала вглубь комнаты.

– И ты здесь живешь? – Миша обвел мое жилище скептическим взглядом.

– У тебя были варианты получше? – огрызнулась я, – что же сразу не предложил?

Миша только хмыкнул в ответ. И ничего не ответишь мне? Как-то это странно. Что же это с ним происходит? Надо бы узнать, здоров ли он?

– Ну, что ж, – вдруг проговорил он, – преступим.

Я пожала плечами. Что мне еще остается. Миша достал из своего рюкзака несколько баночек, непонятного для меня предназначения, расставил их на столе и повернулся ко мне.

– Раздевайся, – проговорил он.

Я недоуменно уставилась на него. Он что совсем страх потерял что ли? Ему жить надоело? Вместо ответа Миша, закатив глаза, взял одну из баночек и показал мне. Теперь мне стал понятен смысл его фразы. У него в руках был специальный крем, который помогает изменить цвет кожи. Судя по надписи на наклейке, моя кожа должна стать на полтора тона темнее. Что ж, это вполне не плохая идея.

Я скинула одежду, оставшись в нижнем белье. Мы быстро растерли по всему телу, не забыв про лицо, содержимое данного тюбика. Через несколько минут моя кожа и вправду потемнела, и приобрела оттенок, который был присущ всем жителям этого города. Я удовлетворенно кивнула. Хотя светлые волосы и зеленные глаза в сочетании с таким оттенком смотрелись немного странно. Миша гордо вскинул голову. Ладно, ладно, гений неоцененный, слишком-то не возвышайся.

Дальше закутав меня в старое покрывало, которое Миша нашел в моем небольшом шкафу, он усадил меня на стул посреди комнаты и достал ножницы. Мне стало страшно. Сейчас он собирается отрезать мои волосы?! Я зажмурилась. На пол посыпались локоны моих светлых волос. Стрижка заняла не больше десяти минут, но на этом Миша не остановился.

Он взял со стола еще один тюбик и принялся наносить его содержимое на волосы, аккуратно распределяя по всей длине волос. А потом нам пришлось ждать долгих полчаса, пока краска возьмется на моих волосах.

– Слушай, Миша, – проговорила я, сидя посреди комнаты на старом деревянном табурете, – давно хочу спросить.

– О чем? – отозвался Миша, расположившись на моей кровати.

– Где вы с Владом познакомились?

Миша хмыкнул и сел на кровати.

– Мы с ним встретились в S примерно года три назад.

– В S? – вполне естественно удивилась я, – это же за миллион миль отсюда. Как тебя туда занесло.

– Ну, я в то время много путешествовал, – неоднозначно проговорил Миша.

– Ты говорил, что уехал из L пять лет назад, – снова проговорила я, – почему?

– Ну, меня всегда тянула жажда приключений, – Миша подмигнул мне, – ты же вот тоже бродишь по городам нашей необъятной Империи.

– Я это совсем другое дело, – я махнула рукой, – а вот, что заставило тебя покинуть свой город мне не понятно.

– Конечно, – протянул он, – куда тебе, мелкоте, понять взрослых дяденек.

– Ты кого мелкотой назвал, салага, – почти натурально возмутилась я, – тебе-то в твои-то восемнадцать не пристало спорить со взрослыми тетеньками.

– Мне двадцать два, – проговорил он, уставившись на меня с едкой ухмылкой.

Я чуть не грохнулась с табурета, на котором сидела. Двадцать два? Что серьезно?

– Да, ладно! – я округлила глаза, – двадцать два?

– Ага, – он опять улыбнулся.

– Охренеть можно, – я все еще не могла поверить в происходящее, – а сразу-то и не скажешь.

Миша рассмеялся и снова откинулся на подушку, оставив меня переживать этот шок в одиночку. И вот как мне теперь вступать с ним в баталии? Я же спать спокойно не смогу, зная, что этот упыреныш старше меня!

– Ты мне так и не ответил, – справившись с шоком, проговорила я.

– Ты о чем? – не поднимая головы, спросил Миша.

– Как вы познакомились? – я повторила вопрос.

– Ты про Влада? – он приподнялся на локти, – он тогда работал на одном из караванов, с которым я путешествовал. Там и познакомились.

– А кому из вас принадлежит идея с повстанцами? – я не могла не задать этот вопрос.

– Этот план вынашивался в умах трех великих мужей более года, – серьезно отозвался он.

– И ты был одним из них, – не удержалась я от колкости.

– А вот и не угадала, милочка, – в его глазах зажегся блеск победителя, – я бы никогда в жизни не додумался до такого.

– Но ты все же с ними, – подчеркнула я, – почему?

– Я не знаю, как тебе это объяснить, – он снова откинулся на подушки, – и поймешь ли ты это так, как нужно. Влад предложил мне вступить в ряды сопротивления, и я не смог отказаться. Я подумал, черт побери, а почему бы и нет. И вот я здесь.

– Когда вы уходили из Е, – я наклонилась чуть вперед, – вы знали, что будет облава?

– Предполагали, – неоднозначно отозвался Миша.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А что не так? – Миша сел и внимательно посмотрел на меня.

– Там пострадали невинные люди, – я и вправду не понимала, почему он так спокоен.

– Ты о тех троих, которых поймали патрульные?

– О них самых, – для меня это было самым ужасным.

– Они отлично понимали, на что идут, – его тон по-прежнему был спокойным.

– Ты хочешь сказать, что они сами на это согласились? – мое удивление достигло крайней точки.

– Ну да, – все в том же тоне отозвался Миша, – их главная задача, убедить Власти, что они действовали в одиночку и отвести вездесущее око Столицы от основного движения.

– А Дорен?

– Дорен получил неплохую компенсацию за разобранную лавку, – Миша даже усмехнулся.

– Он тоже добровольно участвовал в этом? – у меня уже голова шла кругом.

– Конечно, – Миша развел руками, – мы никого не принуждаем. Все действуют по своей воле.

– А какова его роль во всем этом? – я начала улавливать их логику.

– Соображаешь, – Миша ободрительно улыбнулся, – Все знают, что Дорен честный торговец и никогда не связывается с нелегалами…

– А теперь, когда патрульные разбили его лавку, – продолжила я, – он выглядит безвинно пострадавшим от действий Властей…

– Что еще больше подрывает авторитет Императора и всей его системы правления, – закончил Миша с торжествующей улыбкой, – все просто.

– Я не понимаю только одного, – совершенно серьезно проговорила я, – почему люди идут на это? Неужели никто не помнит, что было с первыми мятежниками.

– Да, нет, милая, – Миша стал серьезным, – все очень хорошо помнят, чем закончились первые мятежи. Но жить под гнетом власти Микрола еще хуже. Они готовы бороться, пусть даже и ценой своей жизни. Как боролись твои родители. И их друзья. Они все знали, чем может закончиться для них это восстание, но продолжали бороться, потому что жить так, как живет наша Империя совершенно невозможно…

Миша замолчал, а я задумалась. Может, он и прав. Я всю свою жизнь жила с мыслью о том, как глупы были мои родители, вступив в борьбу с Властями. Я считала их действия неправильным. Я никогда не смогу понять, что движет людьми в таких ситуациях. Да, они хотели завоевать свободу для всех нас, но что получили. Они подвергли опасности своих детей. Они погибли сами и обрекли свои потомства на такую же участь. Мне теперь никогда не отделаться от клейма, которым меня наградили с самого рождения.

– Пора, – вдруг произнес Миша, взглянув на часы.

Я встала с табурета и отправилась мыть голову. Вода была темно-коричневого цвета, и меня, признаться честно, это пугало. Кроме того, Миша вручил мне коробочку с цветными линзами. Я подошла к зеркалу и вставила их. Теперь можно было полностью оценить результаты моего преображения.

Я-то, конечно, узнавала себя. Да, и любой, кто долго общался со мной, мог бы узнать меня. Но вот патрульным это теперь вряд ли удастся. Кожа была темной, волосы стали короткими до плеч и приобрели иссиня-черный оттенок, а глаза стали ярко-карими. Ну, что ж, мне вполне нравился мой новый внешний вид.

– Прежний вид, мне нравился больше, – оглядев меня, произнес Миша, – зато теперь тебя никто не узнает.

– Спасибо, меня это утешило, – огрызнулась я, направляясь к шкафу.

Я достала новую кофту, новые штаны, сапоги и, естественно, новую куртку. Они были у меня припрятаны как раз для следующего побега из города. Я быстро оделась и стала собирать в рюкзак все необходимые вещи.

– Дай мне свой наладонник, – Миша протянул руку.

– Зачем он тебе? – с подозрением спросила я.

– Потом объясню, – с нетерпением проговорил он, – давай.

Я неуверенно протянула ему свой наладонник. Он уселся на кровать и принялся в нем возиться. Так продолжалось около десяти минут. Потом Миша издал довольный возглас и протянул мой коммуникатор обратно мне.

– Ну, и что ты сделал? – спросила я, разглядывая свое средство связи.

– Теперь у тебя есть открытый канал, как и у всех зарегистрированных граждан Империи, – победоносно произнес он.

– Ты, что, из ума выжил что ли? – прошипела я.

– Не бойся, – успокоил он, – власти тебя не вычислят. Ты обычная путешественница Кэсседи Гримлок из города G. Вот и все.

Хм. Хитро. Надеюсь, что это прокатит, и власти меня не вычислят. Да, и к тому же, теперь-то я выгляжу иначе. Совсем-то я, естественно, не изменилась, но просто так узнать меня теперь у них не получится. Можно практически не прятаться. И почему, спрашивается, мне раньше эта мысль в голову не пришла? Через главные ворота я, конечно, по-прежнему не смогу пройти, там все-таки нужны документы. Зато по городу можно перемещаться, не опасаясь, погони патрульных.