Новая империя

Но сдаваться я не собиралась. Зря я, что ли, столько лет от патрульных бегала? Обе мои руки оказались в захвате. Но я не унывала. И саданула моему оппоненту прямо в коленную чашечку тяжелым сапогом. Боль от этого просто нереальная. Это я точно знаю. Парень вскрикнул, и выпустил мою правую руку, за что тут же поплатился. Этой правой рукой я и заехала ему в живот, высвобождаясь из захвата.

На все это ушло не больше пятнадцати секунд. Но этого времени моим преследователям хватило вполне. Позади показались четыре фигуры. Как это четыре? Он что уже пришел в себя? Вот дьявол! Я сразу сорвалась с места. Это было уже совсем плохо. Теперь я петляла из одного переулка в другой, стараясь запутать моих преследователей.

Пару раз я оглянулась. Амбал уже давно отстал от своих друзей. А, может, остался помочь своему раненному товарищу. Ну, тем лучше. Теперь главное, чтобы этот молодой парнишка не догнал меня. О том, что двое старших мужчин смогут меня догнать, я не переживала. Даже патрульные не могли меня догнать, а у них-то такая подготовка, что эти только позавидовать могут.

Я снова оглянулась. Так и есть. Впереди на всех парах летел молодой парень, оставив позади своих старших товарищей. А они, похоже, яростно заразились целью, поймать меня. Вот, что могут сделать с людьми деньги. Я снова повернула. Шаги парня слышались уже совсем близко. Еще чуть-чуть. И вот я уже получила удар в пятку, выводящий из равновесия.

Вот ведь гад! Запрещенный прием! Как можно поступать так с безобидной молодой девушкой?! Все это я думала, приземляясь на землю. Больно, блин! Не теряя ни секунды, я тут же перекатилась на спину, выбрасывая вперед ногу. Удар получился хоть и не сильный, но все же не очень приятный. Парень рухнул на спину. Я сразу же подскочила на ноги. Но далеко уйти мне не дали.

Извернувшись ужом, парень схватил меня за ногу и потянул на себя. Не удержав равновесия, я снова повалилась вперед, закрывая лицо руками, дабы не удариться лицом о камни, коими вымощена эта проклятая улица. Громко, выругавшись, я повернулась на спину и саданула ногой по руке парня. Послышалась неприличная брань. Конечно, больно. А ты как хотел?

Я сделала еще одну попытку подняться, но парень оказался быстрей. Оттолкнувшись от земли, он прыгнул, заваливая меня обратно на землю. Я выбросила вперед руку. Промахнулась, рука тут же оказалась в захвате. Я вскрикнула. Больно же, гад! Парень усмехнулся, усаживаясь на меня. Я еще пыталась сопротивляться, но и так уже было понятно, что мне не выбраться.

А потом в затылке послышалась невероятная боль, и наступила темнота…

Глава 18. Пленница.

– А вдруг она не очнётся? – голос был грубым и хриплым.

– Очнется, – отозвался кто-то совсем молодым голосом.

– Ты посмотри на нее. Она ведь вся бледная, – присоединился третий более взрослый голос.

– Да, ничего с ней не будет!

– Зря ты все-таки приложил ее головой, – послышался еще один хриплый и тихий.

– Зря? Ты издеваешься? – возмутился обладатель молодого голоса, – ты видел ее?

– Да, с Ханом она быстро разобралась, – задумчиво проговорил старший.

– Вот, – снова молодой, – и со мной было бы так же. И к тому же, я вовсе не бил ее. Она сама, об плитку, когда вырваться пыталась. Я даже сам сначала напугался.

– Напугался он, блин, – снова возмутился обладатель грубого голоса, – а если она правда не придет в себя, что боссу говорить будем?

Все это я слышала, медленно приходя в себя. Голова гудела так, что любое, даже самое минимальное движение приносило ей еще большие страдания. Именно поэтому я пока не раскрывала веки и лежала тихо и неподвижно. Да, и очень мне было интересно, до чего договорятся мои пленители.

Судя по раздающимся голосам, в комнате их было четверо. Скорее всего, это были именно те, кто гонялся за мной по городу. Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что того несчастного блондина, которому досталось от меня, зовут Хан. Эх, бедняга. Несладко ему сейчас. Может, своим ударом я и не сломала ему колена, но хороший ушиб или, даже, вывих ему точно гарантирован.

Моему телу тоже сейчас было нелегко. Как назло, в самый не подходящий момент о себе напомнила рана, доставленная мне огромным пауком в чертовой пещере чертового Перевала. Рука пульсировала болью, но уже не такой сильной, как в тот момент, когда я пыталась освободиться от цепких объятий моего преследователя.

Но рука – это полбеды. Все тело ныло от ушибов, полученных в схватке с огромными лисицами. То тут, то там до моего сознания доносились тревожные сигналы боли. А после утренней пробежки и особенно после нескольких не очень удачных падений я была просто разбита. Все, чего мне хотелось, это лежать вот так неподвижно и никогда не открывать глаз.

Но мне еще предстояло выяснить, кем я была так бесцеремонно похищена. Сейчас я знаю, что их было пять. Но теперь понятно, что я нужна была вовсе не им, а их некоему боссу, встреча с которым мне еще предстоит, я так полагаю. И судя по их разговору, боссу я нужна была живой. Что ж, уже неплохо. По крайней мере, встречу с патрульным я переживу в здравом уме и ясной памяти.

– Да, что вы так распереживались, – снова послышался молодой голос, – не сдохнет она.

– А если уже откинулась? – тревожно проговорил обладатель грубого голоса.

Вот, ведь засранцы какие! Они еще и обсуждать мое состояние изволят. Нет, чтобы подойти и убедиться в том, что их жертва до сир пор жива. Может, я уже давно тут трупаком валяюсь. А они обсуждают это. Догадки строят. Эрудиты, мать их!

Под такие мысли я окончательно вернулась из холодного и пустого мрака. Такими темпами, я скоро начну к этому привыкать. Уж слишком часто в последнее время мое сознание покидает меня. Надеюсь, на этот раз обошлось без моих криков и стонов. Не хорошо, если и эти милые люди стали свидетелями моих жутких кошмаров.

– Да нет же, – уже не совсем уверенно проговорил молодой, – вон и дышит, вроде.

– Вроде? – усмехнулся кто-то.

– Мне отсюда не видно, – возмутился молодой, – иди и проверь.

– Еще чего, – огрызнулся обладатель грубого голоса, – ты ее вырубил, иди и сам проверяй.

Молодой пробурчал что-то неразборчивое, а потом послышались тихие и осторожные шаги. Так ходят только закоренелые нелегалы. Те, кто скрываются от Властей чуть ли не с самого рождения. Те, кто привык видеть опасность даже в самом мирном жителе, случайно встреченном на улице. Я вот, например, хожу так же. А, может и еще тише.

Шаги постепенно приближались. Вот он, мой шанс. Сейчас-то я тебе покажу, как обижать ни в чем неповинную девушку! Парень остановился совсем близко, а потом я почувствовала прикосновение к моей руке. Прикосновение было холодным и неприятным, и я невольно дернулась. Хватка тут же ослабла, а парень отпрыгнул в сторону.

Ну, вот сорвался мой грандиозный план отмщения. Теперь я не смогу его достать. Да, и тело тут же отозвалось на это совсем маленькое и кратковременное движение неистовой болью. В голове снова зазвонили тысячи маленьких колокольчиков, а перед глазами посыпались яркие искры.

– Я ж говорил, что она жива.

Что ж! Меня разоблачили, и теперь не остается ничего, кроме того, чтоб покориться. Я медленно открыла глаза, уверенная в том, что сейчас меня тут же ослепит ярким светом. Но этого не произошло. Освещение было приглушенным и тусклым. Можно сказать, что в помещении царил полумрак. Что, впрочем, вовсе не мешало мне разглядеть обстановку.

Я лежала на чем-то не совсем мягком, но и не твердом. О том, что это кровать и думать не надо было. Скорее всего, это был какой-нибудь походный мешок или матрас. Но в моем положении выбирать не приходиться, знаете ли. Главное, что не на голый пол бросили, а аккуратненько так с некой долей стараний, я бы сказала, уложили на подобие лежака.

Поворот головы снова отразился звоном гребанных колокольчиков в моем многострадальном сознании. И когда же это прекратиться? Он сопровождает меня с самого Перевала, после встречи с мерзким пауком, и уже порядком надоел. Меня не совсем устраивает такой расклад. Но жаловаться было некому и, в принципе, не зачем. Помочь мне уже никто не мог. И почему же я все-таки отпустила от себя этих несносных повстанцев? С ними, я полагаю, было бы безопасней.

Вокруг были серые обшарпанные стены, а впереди решетка, за которой-то и стояли все четверо участников погони за своей жертвой, то есть за мной. Молодой, тот, что поймал меня, стоял возле открытой решетки. И когда это он там успел оказаться? Вот еще мгновение назад он проверял у меня пульс, и уже в десяти шагах от меня. Не удивительно, что именно он смог меня поймать.

Дальше рассматривать свое обиталище я не стала. От каждого движение перед глазами начинали плясать разноцветные круги, а в голове возобновлялся звон этих чертовых молоточков. Чтоб их! Рука пульсировала невероятной болью. По идее, мне необходимо было сделать перевязку, так как рана, оставленная не вполне гостеприимным хозяином мрачной пещеры, еще не совсем затянулась. Теперь об этом можно было забыть. Да, и ушибы, нанесенные лисицами, не забывали напоминать о своем наличии.

– Очнулась, – констатировал молодой.

– Я это и без тебя вижу, умник, – прошипел мужчина в темной кофте и недельной щетиной на лице.

Его-то я и видела на площади, как только мы попали в город. И он же участвовал в погони за мной. Мужчина сделал несколько шагов и, весьма грубо отодвинув молодого, протиснулся в мои апартаменты.

– Кто вы? – хриплым и весьма тихим голосом спросила я.

– Тебе интересно? – на его лице появилась усмешка.

Я кивнула. Мужчина присел на корточки совсем рядом со мной.

– Я Бром, – все тем же насмешливым голосом продолжал вещать мой собеседник, – это Рик, – он указал на молодого, – а там Шин и Ренди.

Он кивнул в сторону своих приятелей, которые не поленились кивнуть в ответ. Я бросила на них лишь мимолетный взгляд, стараясь не терять из вида моего собеседника.

– Где я?

Мне не ответили. Лишь все те же усмешки на лицах. Им, что так сложно сказать? Или у них какие-то конкретные инструкции на мой счет? Вот, блин! И почему со мной всегда все так сложно?

– Зачем я вам?

– У хозяина спросишь, – Бром поднялся и направился к выходу.

– У хозяина? – я даже подскочила на своей импровизированной кровати, напрочь игнорируя вспыхнувшую боль, – кто он?

– Скоро узнаешь.

И с этими словами все четверо покинули меня. Я осталась одна со своими догадками и домыслами. Что за хозяин? И зачем я ему нужна? Хотя, причина моей поимки может быть вполне ясна. Им нужны деньги, и они решили сдать меня Властям. Но кто этот самый хозяин? И почему я должна ждать его прихода?

Сколько я там пролежала, даже не знаю. Но мои тюремщики проявляли необыкновенную заботу. Меня кормили и иногда справлялись о моем самочувствии. Руганью и угрозами я все-таки выпросила себе оказание медицинской помощи. Примерно через час моих непрекращающихся красноречивых потоков в их адрес в мои апартаменты явился молодой Рик и наскоро обработал поврежденное плечо.

Я попыталась выпытать у него мое местоположение, но Рик игнорировал все мои вопросы. Он даже не смотрел на меня, а иногда, казалось, и не слушал вовсе. Наложив на рану новую повязку, парень скрылся. И снова наступили томительные часы ожидания. Только вот чего я ждала в этом полумрачном помещении?

Прогоняя в своем сознании одну за другой не самые радужные мысли, я снова погрузилась в сон. Тяжелый и мрачный. Это было шесть лет назад. Я направлялась в свой очередной город. Караван, с которым я двигалась, попал в песчаную бурю. Мы не успели дойти до перевалочной базы каких-то пару километров. Путь и без того был не простой, а приближающаяся буря доставляла еще больше неудобств.

Ветер расходился, поднимая в воздух волны сыпкого и темного песка, застилая глаза. Небо потемнело, сводя на нет и без того плохую видимость. Двигаться приходилось практически на ощупь. Через десяток шагов идти стало совсем невозможно. Песок был везде. В глазах, в ушах, в носу, он забирался под одежду и в обувь. Холодный и пронизывающий ветер сбивал с ног, мешая каждому шагу.

Я оступилась, что совсем не удивительно при такой-то погоде. Коротко вскрикнув, я упала на песок, выпустив из рук спасительную веревку, которую размотали по длине всего каравана. Я пыталась подавить в себе возникающий приступ паники. Я понимала, что больше не смогу подняться, ветер и песок просто не позволят мне сделать это. А при таком раскладе через минут пять меня засыплет песком и похоронит в этой холодной пустыне.

Ветер не прекращался. Меня все больше и больше засыпало нескончаемым потоком песка. Я попыталась закричать, но из-за завываний сильного ветра мой крик не долетел до моих спутников. Меня, кажется, не услышали. Я стала слабеть. Силы покидали меня. Я больше не могла бороться. Я уже была готова сдаться и позволить погрести меня под тонной песка. Я задыхалась, медленно прижимаясь к холодной земле…

Проснулась я так же неожиданно, как и погрузилась в сон. Что выдернуло меня из моих тревожных воспоминаний, я не знаю. Но так, бывало, довольно часто. Мое сознание, измученное подобными кошмарами, всегда выталкивало меня из забытья в самые пугающие моменты моей непростой жизни. Вот, например, таких как этот. И очень хорошо помнила, чем закончился наш тот переход, и мне необязательно было досматривать тот ужасный сон.

Я резко подскочила на моей импровизированной кровати. На лбу выступил пот, а дыхание сбилось. Впрочем, все, как всегда. Только на этот раз я не кричала. Будем надеяться, на то, что не кричала. Не очень хорошо это будет, если моя темница озариться громким и истошным криком напуганного человека. Вот мои тюремщики-то от души повеселятся. Тем не менее, я попыталась отдышаться, вглядываясь во тьму перед собой. Неприятное это дело, отходить после подобных сновидений. И плевать, что они преследуют тебя последние лет десять…

– Кошмар? – прилетело откуда-то из темноты.

Я испуганно подскочила на месте и уставилась в ту сторону, откуда исходил звук. Но разглядеть там, кроме все той же всепоглощающей темноты, я не смогла. Но что-то мне подсказывало, что именно там сидит именно тот самый хозяин, с которым мне суждено встретиться. Но вот кто там сидит, для меня загадка.

– Кто вы? – тихо и осторожно спросила я.

Темнота усмехнулась. Я напряглась. Это не означало для меня конкретно ничего хорошего. По крайней мере, в моем представлении. Ну, не привыкла я оказываться в подобных ситуациях. За все время, что я бегаю по неисчисляемым городам нашей необъятной Империи, еще никогда мне не доводилось оказываться в подобном месте и в таком вот замкнутом пространстве.

Фигура шевельнулась, на крошечном пяточке света появился мужчина. Высокий и крепкий. В темном пыльнике. Больше не ничего не удалось рассмотреть. Он выбрал очень выгодную для себя позицию. У него была превосходная возможность разглядеть меня, но вот мне таких благ не предвиделось. Ну, ладно. Будем надеяться, что это и есть тот самый хозяин, по приказу которого меня сюда притащили.

– Вы их босс, верно? – снова спросила я уже совершенно спокойным и уверенным голосом.

– Да, ты права, – ответил он ровным тоном.

– Что вам от меня нужно?

– Поговорить, – он немного усмехнулся.

Поговорить? Это вот означает поговорить? То есть здесь так принято, что ли? Напасть на человека, вырубить его, притащить неизвестно куда и продержать в непонятной камере черт знает сколько? Все это я и высказала моему новому знакомому. Он лишь усмехнулся и все тем же ровным тоном проговорил:

– Это были экстренные меры. Мы не собирались причинять тебе никакого вреда.

– А просто попросить нельзя было? – вполне серьезно возмутилась я.

– И ты бы вот так просто пошла с ними?

Я задумалась. А и правда? Пошла бы я с ними, если бы они меня об этом попросили? Скорее всего, нет. Я бы послала их ко всем известным мне чертям. А может, и вмазала бы парочку раз. В любом случае, все бы закончилось именно так, как оно и закончилось.

– Вот видишь, – снова усмехнувшись, проговорил мой собеседник, – а теперь, если ты не против, я пройду и мы поговорим. Хорошо?

Я снова не ответила. Зачем? Он ведь все равно войдет. Так зачем тратить свои немногочисленные силы на бесполезные разговоры. Видимо, мой собеседник подумал так же. Он вернулся в свой темный угол и через мгновение показался в свете крошечной лампы со стулом в руках. Лязгнул замок, и он вошел. Поставив стул у стены, он уселся на него и обратился ко мне:

– Поговорим?

– А у меня есть выбор?

– Это зависит от тебя, – с той же иронией отозвался мужчина.

– Ладно, – я кивнула и села на своей недокровате, – но сначала я хочу знать, где я нахожусь.

– В моем временном убежище.

– И как давно?

– Около двух суток.

Мои глаза округлились. Я здесь уже двое суток? Но как такое возможно? Или это все из-за моих регулярных потерь сознания? Неизвестно ведь сколько я провалялась без сознания. Может, все два дня. Теперь это уже не имеет никакого значения.

– Что вы от меня хотите? – без всяких прелюдий спросила я.

– А что ты можешь мне предложить? – он улыбнулся.

Но ничего доброго в этой улыбке я не заметила. В затылке опять кольнуло. Да, что же это такое? Лучше бы ты вообще молчало, чем пугать меня в самые страшные моменты. Никакого толку от тебя нет! Только еще больше нагнетаешь обстановку!

– Я боюсь, что мне нечего вам предложить, – осторожно проговорила я.

– Это тебе только кажется так, – все с той же улыбкой проговорил мужчина, – но, поверь, у тебя есть то, что мне так необходимо.

– Я не понимаю, о чем вы, – мне становилось очень страшно.

– Не будем ходить вокруг да около, – он стал серьезным, – просто спрошу, зачем ты пришла в наш город.

– Я убегала от рейда, – как можно спокойней отозвалась я, – я нелегал, и мне необходимо спрятаться.

– И поэтому ты прибыла в город с компанией новых мятежников? – он чуть подался вперед.

В голове снова щелкнуло. Откуда он знает, что я пришла с мятежниками? Что это за тип такой? И что мне от него ждать.

– С мятежниками? – как можно удивленей отозвалась я.

Мужчина снова усмехнулся и откинулся на спинку стула, не сводя с меня взгляда. Я, конечно же, не видела его глаз, полумрак скрывал от меня его лицо. Но я чувствовала, как он смотрит на меня. Он прожигал меня изнутри. Мне казалось, что он смотрит не на меня, а внутрь меня, разглядывая все мои скрытые тайны.

– Не нужно, юная мисс, делать такой удивленный тон, – иронично проговорил он, – не станешь же ты отрицать, что знала о настоящем занятии своих спутников?

– Не стану, – напряженно отозвалась я.

– Мудрое решение, – его тон совсем не менялся, – так ты принадлежишь к новому повстанческому движению?

– Вовсе нет, – резко отозвалась я, – я была всего лишь их спутником. Мне необходимо было выбраться из города, а они знали, как это сделать. Вот и все.

– Но вы шли с ними через Перевал, – он говорил об этом так, как будто сам шел рядом с нами.

– Путь через Перевал очень опасен, – я старалась сохранить свой голос спокойным, – мне нужны были спутники для защиты. Вы должны знать, что ходить по тропе одному опасно.

– А разве вы шли по тропе?

Я снова напряглась. Он знал, что мы срезали через горы. Но вот откуда он это знал?

– Вы ведь шли через горы?

– Да, – не стала отрицать я, – это была идея одного из проводников. У меня не было другого выхода, как только согласиться с ними.

– А что ты делала в лагере повстанцев? – он снова подался вперед.

– Я была ранена в одной из пещер Перевала, мне была необходима помощь, – я начинала злиться, – вот и все. Я не имею никакого отношения к повстанцам и к их восстанию.

Мужчина снова усмехнулся, а потом передвинул свой стул так, чтобы я смогла рассмотреть его. Это был мужчина средних лет с вполне обычной внешностью. Незаметной, как и у многих жителей Империи. Он смотрел на меня темными пронзительными глазами, ввергая меня в оцепенение. Он, явно, что-то знал обо мне. И это что-то было очень и очень ценным.

– Тогда почему они уже два дня ищут тебя по всему этому городу?

– Они меня ищут? – непроизвольно вырвалось у меня.

Этого не может быть? У нас ведь был уговор. Мы должны расстаться по прибытию в город, дальше мы никак не касаемся друг друга. Так почему же они меня ищут? Зачем я им нужна. Или он мне врет? Просто пытается развести меня? Что ему нужно?

– Этого не может быть, – я постаралась говорить спокойно и безразлично, – у нас был договор. И он прекратил свое действие, как только мы переступили границу этого города.

– А вот мои источники утверждают, те, с кем ты пришла в город, ищут тебя, – он смотрел на меня.

– А вы уверенны, что они ищут именно меня, – я продолжала показывать свое безразличие.

– Возможно, я ошибся, – он снова улыбнулся, но легче мне от этого не стало.

Зачем он рассказал мне об этом? и почему Влад меня ищет? Что могло случиться? Зачем я им понадобилась? Или они узнали о моем похищении? Но как? Они, что следили за мной? Что же все-таки происходит?

– И все же, я вернусь к своему первому вопросу, – его голос снова стал ироничным, как в первые минуты нашего разговора, – зачем ты пришла в наш город?

– Я уже сказала. Я прячусь от патрульных. Я нелегал, и мне необходимо незаметное пристанище.

– А с Властями, как обстоят дела? – на его лице снова появилась эта недобрая улыбка.

– А что с Властями? – мой голос дрогнул.

Почему он спросил про Властей? Ему обо мне точно что-то известно. И, дай бы Бог, чтобы это не было тем, о чем я сейчас думаю.

– От Властей ты тоже прячешься, – он не спрашивал.

Это прозвучало, как ответ на не заданный им же вопрос. Мне стало страшно. Я стала дышать медленно и глубоко, дабы не выдать нарастающую внутри меня панику.

– Многие нелегалы прячутся от Властей, – медленно проговорила я, – и что с того? Или вы всех, кого разыскивают Власти, держите в своем временном убежище?

Он снова усмехнулся. Мне становилось все страшнее.

– Немногие нелегалы имеют отношение к восстаниям против государственного строя.

Это звучало немного двоично. Либо он имел виду мое происхождение, либо мою недавнюю связь с повстанцами. И то и другое, по своей сути, плохо. Но первое плохо вдвойне.

– Я вам еще раз объясняю, что никакого отношения не имею к повстанцам, – я дышала уже через раз, – мы просто заключили с ними договор. Я не собиралась вступать в их ряды.

– А разве я о них говорил? – и снова эта улыбка.

Вот теперь можно паниковать. Он обо мне знает. Это уже точно. Вне всяких сомнений. Он знает, что перед ним сидит дочь первых мятежников. Это мой триумфальный конец. Остается только напоследок выяснить, откуда он это знает.

– Тогда о чем? – я глубоко вздохнула.

– Я об этом.

И он поднял руку, а в ней… черт ее побери, та самая проклятая листовка. Что б ее! Ну, вот почему в последнее время в самые тревожные минуты моей жизни мне показывают эти проклятые листовки! Да, где же я так провинилась-то! Ну, подумаешь-ка дочь мятежников. Ну, что в этом такого? Я ведь не причиняю никакого вреда государству. Живу себе тихо-мирно, никого не трогаю. Ну, чего они там не угомонятся-то никак!

– Что это? – после небольшой паузы проговорила я.

– Листовка, – спокойно отозвался мой собеседник.

– Это я и так вижу, – не уступала я, – но я не понимаю, как она относится ко мне.

– Ну, брось, – он снова перешел в свой ироничный тон, – не станешь же ты отрицать, что видела их.

– Не стану.

Это было бы глупо. Поскольку эти листовки развешены по всему этому городу. Да, что там городу. Наверняка, ими усеяна вся Империя.

– И не знаешь, кто на ней изображен? – он снова подался ближе.

– А вы знаете? – бесцветным голосом отозвалась я.

– Это, моя милая, – в его голосе появились играющие нотки, – последняя из выживших детей мятежников.

Нужно ли говорить, что я пережила в ту минуту. Про панику можно забыть. Мной владел страх. Он точно знал, что изображенная на листовке девушка я. Только вот вопрос, почему он сразу мне об этом не сказал? Или он хочет, что бы я сама призналась? Ну, уж нет. Этого не будет.

– Откуда вы знаете?

– Я много чего знаю.

– Кто вы?

Я не стала больше сдерживаться. Мой голос звучал испуганным. Потому, что так оно и было. Мне было страшно, и он уже давно это понял. Он со мной играл. Вот только зачем вся эта игра. Если он и так знает, кто я такая, зачем все это? Зачем этот никчемный разговор? Все эти непонятные вопросы? Что он от меня хочет?

– Я Уильямс, юная леди.

– Уильямс?

Я смотрела на него и не могла поверить. Передо мной сидел тот самый пират, что славился своими грабежами. О нем знала вся Империя. Для Властей он был не менее опасным, чем я. За него в свое время тоже было назначено огромное вознаграждение. И именно о нем мне говорил Питерсон.