Новая империя

Обо мне, кажется, забыли. Вот у меня-то этого времени как раз-таки и нет. Мне необходимо покинуть эту Империю как можно быстрее. И ждать я не намерена.

– Это, конечно, все мило – подала я голос, – но вы, кажется, забыли кое о чем?

Уильямс, наконец, обратил свое внимание и на меня. Как будто до этого момента меня здесь и не было.

– Я помню про тебя, юная мисс Гримлок, – проговорил он с едва заметной усмешкой.

– Тогда и про нашу сделку вы должны помнить, – продолжала я все в том же тоне, – я свою часть выполнила. Теперь ваша очередь.

– Придется подождать.

– Что значит подождать? – моему возмущению не было предела.

– Пока твои друзья не дадут ответ, – пират же, напротив, был совершенно спокойным.

– Если вы не заметили, то у меня не очень-то много времени.

– Ничего с этим не поделаешь, придется подождать, – все так же отрешенно отвечал он, – за два дня с тобой ничего не случится. Это я тебе точно могу гарантировать. А сейчас, извини, у меня важные дела. Бром, сделай милость, проводи юную леди в ее покои.

И больше не сказав ни слова, он скрылся за маленькой дверцей, ведущей неизвестно куда. А я осталась наедине с тремя его цепными псами и своими далеко не радужными мыслями.

Глава 20. Предатель.

Я сидела в дальнем углу ставшего мне уже родным бара, принадлежащего надоедливому и настырному пирату Уильямсу. Расселась я, можно сказать, вполне вальяжно, закинув ноги на стоящий передо мной потертый деревянный столик. Чему многоуважаемый хозяин был не очень рад. За прошедшую неделю, я получала выговор за подобные выходки уже несметное количество раз. Но на его замечания, впрочем, так же, как и на него, я не обращала ровно никакого внимания.

И я могу вполне себе это позволить. Во-первых, он меня похитил и держал в темном и сыром подвале неизвестное количество дней. А во-вторых, я теперь находилась под пристальным вниманием повстанцев. А значит, полностью могла рассчитывать на их защиту. И это, между прочим, было подтверждено двумя лидерами мятежного движения.

Повстанцы же решили присоединиться к пирату Уильямсу. Что там нашептали Мише его цепные псы, я не знала до сих пор. Ждать ответа пришлось целых три дня, что лично для меня было сродни аду. А потом вновь объявился Миша и запросил встречу, и на этой встрече непременно должна была присутствовать я. После чего повстанцы дали свой ответ.

Он оказался положительным, но при ряде нескольких условий. Одно из таких условий была я, то есть мой безоговорочный и необсуждаемый переход под наблюдение повстанцев. На что Уильямсу пришлось согласиться. Могу сказать, Влад умеет уговаривать. В тот момент даже я, кажется, была готова на все условия, что они предложат. С тех-то самых пор я стала для пирата и его адской свиты личностью неприкосновенной. Хотя наша сделка по-прежнему осталась в силе, что тщательно скрывалось от моих друзей-повстанцев.

Новые мятежники расположились посреди огромного зала, сдвинув столы вместе, и обсуждали непонятные и не очень интересные мне планы и действия. Я в этой игре была лишь сторонним наблюдателем. Вскоре я покину их, как и всю эту проклятую Империю. Но стоило мне только об этом подумать, как в груди отдавало тупой болью, а сердце сжималось в огромный твердый комок. Чувствую себя грязной предательницей, хотя я совершено чужая всем этим людям. Почему же тогда мне так больно от одной мысли о расставании с ними?

Мой взгляд переходил от одного повстанца к другому, а одна мысль сменяла другую. Мой взгляд задержался на Владе. Он стоял в самом центре стола и указывал остальным членам довольно увеличившегося отряда на расположенные на столе карты, при этом что-то усердно объясняя. Я не слушала. Мне больше нравилось смотреть. Он так спокоен и сосредоточен. Как ему удается сохранять самообладание в такой непростой ситуации?

На моем лице сама собой появилась невинная улыбка. И именно в этот момент Влад оторвался от карты и бросил взгляд в мою сторону. А тут я сижу, как дура, пялюсь на него. Да, еще и эта никчемная улыбка. Он улыбнулся мне в ответ уголком рта и вернулся к своему прежнему занятию. В груди, будто, камень рухнул. И не один. Да, что же со мной происходит? Неужто, я влюбилась в него?

Нет, этого просто не может быть. Так не должно быть. Но это было именно так. И, надо думать, что это понимала не я одна…

Но любить мне его нельзя. Я собираюсь сбежать от него. От всех них. От повстанцев и пирата Уильямса, от Стражей и патрульных, от Властей и Императора. Стало быть, и от Влада сбежать я собираюсь. А это значит, что на подобные привязанности у меня права нет…

Я встряхнула головой и встала из-за стола, направляясь вглубь бара. К стойке, где расположилась парочка цепных псов пирата. Слева от барки находилась дверь, ведущая на верхние этажи. К ней-то я путь и держала. Нужно было спрятаться и подумать. Мне необходимо было побыть в тишине и одиночестве.

Проходя мимо стойки, я наткнулась на недобрые взгляды Брома и Рика. Еще бы. С чего бы это им быть добрыми со мной. Теперь они не могут даже приблизиться ко мне. Стоит им сделать хоть один шаг в мою сторону, перед ними тут же оказывается Миша, или того хуже, Влад. Вот и остается милым песикам лишь со стороны уничтожать меня своими едкими взглядами. Хотя, мне до этого нет никакого дела. Пусть пялятся. Мне-то что?

Я скользнула за дверь, полностью проигнорировав людей Уильямса, и направилась вверх по лестнице. Добравшись до чердака, я прошла в дальний его угол, туда, где находилось небольшое окно, выходящее на проспект перед баром пирата. Я примостилась на подоконник, закинув ноги наверх, и стала наблюдать за улицей.

В окне отражался грязный серый город. В принципе, большинство городов в нашей Империи сейчас выглядят именно так. Грязные улочки, разбитые дороги, обшарпанные дома. Тихие и унылые люди, бредущие по своим делам. Большей части из них нет никакого дела до окружающих событий. Они замкнуты в своем только им понятном мире. Я встречала много таких людей, и видела не мало таких городов.

Но этот город был особенным. Если Столица славилась своим богатством и превосходством, то этот городок мог смело похвалиться бедностью и разгулом преступности. Патрульным совершенно нет дела до того, кто прошагал мимо них ровно секунду назад. Будь это представитель городской власти или же самый отъявленный преступник Империи. Им было все равно. Они честно стояли на своих постах и откровенно скучали. В таком городе бояться можно лишь таких же преступников, коим являешься ты сам. Здесь твоим злейшим врагом может стать твой партнер по несчастью. И это было действительно страшно…

Этого города я боялась, наверно так же, как страшилась встречи с Императором. Каждый из жителей этого захолустья мог оказаться предателем. Каждый из них ищет быстрых и больших денег. А за меня их назначено немало. Стоит лишь переступить порог этого бара, и меня тут же упекут в мешок и сдадут патрульным. Именно по этой причине я никогда не выходила в город одна. Я, честно сказать, за эти три дня вообще не покидала бара. И еще ни разу об этом не пожалела.

Я так задумалась, что не сразу заметила, что в комнате кроме меня есть еще кто-то. Лишь, когда он подошел совсем близко, я увидела тень от нависающей надо мной фигуры. Я даже вздрогнула от неожиданности. Да, что ж это такое? Когда же я стала такой невнимательной? Может, в тот момент, когда в мою жизнь так бесцеремонно ворвалась парочка повстанцев? Один из них-то и стоял сейчас надо мной.

– Привет, – проговорил Влад тихим и спокойным голосом.

– Привет, – отозвалась я.

Он поднял мои ноги и уселся напротив меня, положив их к себе на колени. Мне стало не по себе. Я должна рассказать ему о своих намерениях. Просто обязана. Иначе это будет просто нечестно. Они рисковали жизнью, спасая меня. И в городе, и на Перевале, и в лагере. А я просто собираюсь от них сбежать, не сказав ни слова. Это неправильно.

– Что не нравиться общество внизу? – с легкой улыбкой спросил Влад.

– Ты не думай, к вам я привыкла, – не без улыбки отозвалась я, – парочка из вас мне даже нравиться. Но привыкнуть к постоянному надзору со стороны цепных псов пирата я не могу.

– Я думал, что за время, проведенное здесь, ты успела с ними подружиться.

– Ну да, заводить друзей у меня же получается лучше всего.

Влад тихо засмеялся, я улыбнулась и отвернулась к окну. Улицы были по-прежнему серыми и мрачными. И по ним шли все те же бесцветные люди. И что я хотела здесь найти? Зачем так стремилась сюда?

– Тебя что-то тревожит, – послышался тихий голос.

Влад не спрашивал. Он говорил совершенно уверенным тоном, так будто уже наверняка знал, что именно так мучает меня. Я же сама не могла определить, что тревожило меня больше. То, что я должна оставить их, или то, что я могу остаться с ними.

– Я собиралась сбежать, – неожиданно для самой себя проговорила я, – я шла в этот город, чтобы сбежать.

– Я знаю это, – все так же тихо проговорил Влад.

– Нет, – я повернулась к нему, – не знаешь. Я шла в этот город, чтобы найти Уильямса. Я хотела сбежать. Из Империи. Понимаешь?

– Из Империи невозможно сбежать.

– Я тоже так думала, – я смотрела прямо в глаза Владу, и говорить становилось сложнее, – но он может мне помочь. Он, правда, может вывести меня из Империи. Мы заключили договор.

– Я знаю, – тихо отозвался он.

Знает? Он знает о нашем договоре? Но как? Кто ему сказал? Неужели Уильямс? Но зачем ему это? Почему?

– Знаешь?

– Да, – Влад слегка улыбнулся, – Уильямс рассказал мне о вашем договоре, как только мы заключили союз.

Выходит все это время, Влад знал, что я собираюсь сбежать от них. Все это время он был посвящен в нашу тайну. Но почему он тогда мне ничего не сказал? Но больше всего меня интересовало, зачем Уильямс рассказал ему об этом? У нас же был уговор. Или он узнал о моем кратковременном побеге? Но как? Миша просто не мог проболтаться о нашей встрече. Или мог?

Хотя теперь это все отошло на второй план. Если Уильям рассказал, значит, на то есть причины. А вот почему Влад мне сразу об этом не сказал, не понятно. Я почувствовала укол совести. Ну, вот опять. И когда же это мерзкое чувство оставит меня в покое? Сколько еще я буду чувствовать себя виноватой? Я ведь ничем не провинилась! Почему же тогда это поганое чувство гнусного предательства не оставляет меня?

– Почему ты сразу мне об этом не сказал? – спросила я, не поднимая на Влада глаз.

– Я решил, раз ты это тщательно прячешь, значит тебе так нужно. – Серьезно проговорил он в ответ.

Я подняла голову. Вот они такие манящие серые и…, черт его дери, такие родные глаза. Что же они со мной делают? Я смотрю в них и полностью теряюсь. Я смотрела не отрываясь. Время остановилось. Влад наклонился ко мне. И все, что до этого так тревожило меня, вдруг растворилось. Исчезли все мои мучающие меня годами страхи. Исчезли и пугающие воспоминания о скитаниях и лишениях. Потеряли свою силу все мои доводы и убеждения. Так хотелось остаться.

В этот момент я готова была забыть, что я дочь мятежников, которую непременно должны казнить. Я забыла, что несметное количество цветных листовок с моим портретом, развешанных на стенах и воротах всем городов Империи. Тут же пропали полчища бесстрашных киборгов и бесчувственных Стражей. Неизвестно, где потерялись и вездесущие и всевидящие Власти, а вместе с ними и жестокой и деспотичный Император.

При этих мыслях мой затылок снова кольнуло. Моя птичка-мозгоклюйка снова пробудилась, и начала с неистовой силой долбиться об мой затылок. Да, что ж ты от меня хочешь-то? Что я должна понять? Где эта самая опасность? И почему она просыпается в такие важные моменты? Какие ассоциации заставляют ее так неистово трезвонить о беде? Уж явно не упоминание Властей или Стражей. С ними-то мы боремся с самого детства. И о том, что они моя главная угроза, я знаю и без подсказок моего чувствительного затылка.

Да, в чем же дело-то? А, может, опасность подстерегает вовсе не меня? Вдруг это связано не со мной, а скажем с…повстанцами. И стоило мне лишь упомянуть их, как моя добрая и заботливая пташка задолбила с новой силой. Я замерла с выражением глубокой задумчивости. Думай, Кэс, думай!

– Кэс, – тихо и обеспокоенно проговорил Влад, – что с тобой?

Влад…он все еще рядом. И он сейчас наблюдает, как на моем лице борется тысяча эмоций. А я не могу нормально объяснить ему, что же так беспокоит меня. Ненавижу я такие моменты. Они всегда настигают меня, когда моя жизнь буквально висит на волоске…жизнь…на волоске…

И тут в моей памяти сами собой всплыли события двухмесячной давности. Тогда моя жизнь и вправду висела на волоске. Мне пришлось в буквальном смысле уползать от возникшего так некстати на моем пути патруля. Не найдя ничего лучшего, я спряталась в ближайшем переулке.

Так вот, выруливая из этого самого переулка, я чуть не влепилась в стоявший на обочине обоз. Снова нырнув за угол, я постаралась затаиться. И сидя в том проклятом переулке, блокированная с одной стороны рейдом патрульный, а с другой досмотром обоза, я внимательно наблюдала за караванщиками. Их было двое. Остальных членов этого каравана я не видела. Один был невысокий, и все время старался спрятаться под капюшоном, а второй высокий и темнокожий.

И все бы ничего, да только это был обоз Властей. А это уже плохо. Обычно в такие караваны входят патрульные или служители Столицы. И те, и другие представляют огромную опасность для представителей моего класса. Как правило, те, кто работают в караванах Столицы, очень преданы Властям и Императору. И чем больше я вглядывалась, тем больше я понимала, это не досмотр. Они что-то обсуждают.

И вот тот, что в капюшоне, достал из кармана куртки какие-то листы и передал одному из патрульных, стоявших рядом. Тот, внимательно пролистав их, спрятал в недра своей боевой экипировки. Куда потом отправятся эти листы догадаться нетрудно. А потом он ушел. И первый караванщик снял свой капюшон, и я смогла разглядеть его…. Теперь я поняла, почему чувство опасности никак не отпускало меня…

– Обоз, – тихо прошептала я.

– Что? – недоумевающим тоном спросил Влад.

– Он был караванщиком, – я почти выплюнула эти три слова, вскидывая к Владу руки.

Естественно, что Влад из этого не понял ровным счетом ничего. Он нахмурил брови и с откровенным непониманием посмотрел на меня.

– Кто был караванщиком? Ты сейчас о чем?

Я постаралась успокоиться и объяснить все по порядку. Сделав глубокий вдох, я произнесла:

– Парень, который в лагере сообщил о приближении лисиц…

– Джейк?

– Я не знаю, как его зовут, – отмахнулась я, – давно он с вами?

– Примерно месяца три, – неуверенно проговорил Влад.

У меня вырвался вздох отчаянья. Три месяца! Вот почему мне показался он знакомым. Потому, что я его уже видела!

– Он-то и был караванщиком…

– Да, – Влад не дал мне договорить, – все об этом знают.

– Столицы, Влад!

Влад уставился на меня как на душевнобольную. Оно и понятно. Без всяких доказательств обвинить человека в предательстве. Я бы тоже так смотрела. Видя, что он мне не верит, я решила оправдаться:

– Я видела его примерно два или три месяца назад в нашем городе. Он был в обозе Властей. Он разговаривал с патрульным и отдавал ему что-то. Поверь мне, Влад. Я в таком не ошибаюсь.

Кажется, теперь до Влада дошло все, что я пыталась до него донести.

– Ты хочешь сказать, что он…

– Предатель? – оборвала я его, – да! Служители Столицы всегда преданы Властям и Императору! Я видела его там!

На лице Влада появилась настоящая тревога. Поверить в то, что в твоем лагере есть шпион Властей очень сложно. Но когда ты это осознаешь, становиться невыносимо страшно. И по большей части не за себя, а за тех людей, что доверились тебе. И тут, видимо, до нас обоих дошло, потому что эти слова мы произнесли одновременно:

– Лагерь!!!

И мы тут же ринулись вниз, практически снося все вокруг себя. Теперь представьте удивление на лицах тех, кто находился внизу, когда мы с Владом с предельно растрепанным видом ввалились в общий зал, буквально сбив с ног, стоявшего в дверях Брома.

– У нас проблемы! – снова выпалили мы одновременно.

– В чем дело? – тут же оживился Миша.

Видимо наш вид изрядно напугал присутствующих, поскольку трезво соображать мог только Миша. Все прибывали в состояние если и не шока, то эмоционального потрясения.

– В лагере предатель, – уже совершенно спокойно и при том абсолютно уверенно заявил Влад.

Надо объяснять какие эмоции тут же возникли у всех, окружающих нас людей? я тоже думаю, что нет. Сначала в зале воцарилась гробовая тишина. Но видимо до них начал доходить смысл, сказанных Владом слов. По залу пошел едва слышный шепот.

– Глеб, срочно отправь в лагерь послание, – проговорил Влад, продвигаясь к столу, – Джейк предатель, необходимо переместить лагерь.

Влад оперся на стол, на котором были разбросаны карты нашей Империи. Все остальные сгруппировались вокруг лидера. Я не стала исключением. Пристроившись рядом с Владом, я внимательно изучала лежавшие на столе схемы.

– У нас есть новое место для стоянки лагеря? – вполне резонно спросил Стас.

Влад вопросительно посмотрел на меня. Я с прискорбным выражением покачала головой.

– Нет, – я осмотрела каждого, – полоса Черного Леса тянется до самой Северной Стены. Впереди наш город, а позади безжизненная степь. Оттуда нет выхода.

Миша отборно выругался. Сейчас лагерь находился в безвыходном положении. Им некуда уходить. Впрочем, как и нам. Вернулся Глеб и лишь коротко кивнул, давая знать, что все выполнено. Влад выдохнул.

– Маркус спрашивает, куда им уходить, – сообщил ответ Глеб.

– Я не знаю, – тихо отозвался Влад.

Никто не знал. Все молчали.

– Пусть продвигаются вглубь Леса и организуют оборону, – снова заговорил Влад, – пусть попробуют спрятаться. Но не думаю, что они могут избежать налета. Пусть уходят, как можно дальше к Стене.

Глеб снова кивнул и скрылся.

– Ты уверена в том, что Джейк предатель? – спросил Стас, не сводя с меня взгляд.

– Да, – я кивнула, – у нелегалов есть одна отличительная и весьма полезная особенность.

– И какая же? – не дал мне закончить Миша.

– У нас превосходная память, – ответил за меня Рик.

– Верно, – я еще раз кивнула, – некоторые специально тренируют ее.

– Зачем? – недоуменно спросила Анна.

– Запоминать, – так же непринуждённо ответила я, – все, что попадается на глаза. Места, предметы, какие-то особые знаки, приметы, людей. Особенно людей.

– Вдруг встретишь его еще раз, – в тон мне отозвался Рик, – а по большей части, чтоб больше с ним не пересекаться.

– Я видела Джейка в нашем городе примерно за пару месяцев до вашего прихода, – повторила я все то, что говорила Владу, – он был с караваном Властей.

– А их он предать не может? – резонно спросил Миша.

– Как правило, такие люди очень преданы Столице, – проговорила я, – их выбирают по особым критериям. Им внушают зависимость от Властей, находят стимул, чтобы они служили только Императору. Как патрульным. Вы не найдете ни одного служителя Закона, который бы усомнился в Императоре или его системе правления. Таких людей невозможно сломить. Они всегда остаются верны своему повелителю.

Миша снова выругался. Теперь к нему присоединились и все остальные. Снова наступила тишина. Я думала. В моей голове трезвонила только одна мысль. Если Власти знают о лагере в Черном Лесу, то и о повстанцах в северном городе им тоже должно быть известно. И стоило мне только об этом подумать, как в бар влетел молодой подручный пирата. Он выглядел напуганным.

– Что у тебя? – рыкнул пират, увидев своего запыхавшегося бойца.

– Беда, – еле выговаривал парень, – там это…они…в общем, там Армия!

– Что? – выкрикнули все одновременно.

– Патрульные, – уже ровнее говорил парень, – киборги и, кажется, даже Стражи.

– Сколько?

– Не знаю, – парень выдохнул, – не меньше тысячи.

У меня подкосились ноги. Ну, вот и свершилось. Нас вычислили, и теперь к городу направляется настоящая Армия. Все повторяется. На город снова обрушиться облава, дабы найти спрятавшихся там мятежников. Они снова уничтожат целый город. Они снова схватят всех нарушителей порядка и казнят. Все повторяется…все повторяется….

Глава 21. Облава.

На мгновение воцарилась настоящая вакханалия. В панике никто не знал, что им делать и куда бежать. Да, и как можно убежать от Армии киборгов и Стражей. Ладно, патрульные, это еще полбеды. А вот киборги, да под предводительством Стражей. Вот это действительно страшное дело. От них еще никому не удавалось спрятаться. Никто еще не смог убежать от Стражей.

Спросите, как же тогда я смогла столько лет убегать о них? Ведь меня все еще не поймали. Когда ты убегаешь от патрульных, ты понимаешь, что они люди. Пусть их и накачивают всякой дрянью перед заступлением на пост. Но они все-таки люди. Они так же устают, их можно запутать, обхитрить. От них можно спрятаться, в конце концов. Можно залечь в какой-нибудь темной и незаметной развалине и, вуаля! эти красавцы прошли мимо тебя. Главное не выдать себя.

С киборгами сложнее. Эти чувствуют тепло, исходящее от человека. От них не спрячешься. От них сложно убежать. Я бы сказала невозможно. Они не знают усталости и просчитывают все возможные твои маршруты. Но с ними ты встречаешься только во время Квартального Рейда. В этот момент ты стараешься залезть в такие норы, где тебя не достанут испускаемые киборгом волны.

И все совершенно безнадежно, если за тобой идут Стражи. Эти люди не испытывают эмоций, им неведомы жалость и сочувствие. Они достанут тебя, будь ты хоть под землей. Стражи обладают каким-то особым даром. Они как те лисицы, что живут на Перевале. Свою жертву они находят с помощью ментальной связи, что установлена между ними. А уж если они тебя засекли, то убежать уже не получиться. Их мертвый взгляд буквально приковывает тебя к месту, и сопротивляться ты уже не можешь.

Встреча со Стражем – это очень особенный случай. Они не выходят на патрули, не стоят на кордонах. Они не принимают участия в Рейдах. Они выползают из своих сторожевых вышек только в погоне за весьма важным и пронырливым противником. Еще один случай, это облавы и войны. В те моменты, когда Армия из киборгов и патрульных направляется в бой, их непременно возглавляют Стражи. Такие облавы и бои, как правило, заранее проиграны, потому что бороться со Стражами бесполезное дело. Они превосходные стратеги, беспощадные и жестокие войны.

И вот сейчас Армия из всех трех представителей Закона продвигается к месту нашей дислокации. И идут они с одной определенной целью: уничтожить расположившихся внутри города мятежников. И не важно, кто попадется им на пути. Они, как огромная разрушающая волна, уничтожат все, что подвернется им под руку, будь это опасный повстанец или невинная женщина с маленьким ребенком на руках. Они уничтожат все.

Мне стало страшно. Ведь и по мою душу они тоже идут. И при этом, у них имеется особый приказ относительно меня. В этом я уверена не то, что на сто процентов, а на все триста с небольшим. Им необходимо захватить меня живой. Я нужна Императору. Значит, меня будет загонять в ловушку Стражей, а остальных попросту уничтожат.

Все присутствующие в баре понимали безысходность своего положения. Продолжались крики и споры. Но в таком несмолкаемом потоке невозможно было ничего разобрать. Никто никого не слушал. Если так будет продолжаться, то тут-то нас и накроют со всеми вытекающими. Я огляделась. Влад безуспешно пытался что-то доказать людям пирата, Уильямс же в свою очередь о чем-то спорил с повстанцами.

Нужно было что-то делать. Я попыталась окликнуть кого-то из мятежников. Бесполезно. Тот же эффект ожидал меня и с людьми пирата. Черт возьми! И тут мне в голову пришла идея. Я забралась на стоявший посреди комнаты стол и закричала, что было сил:

– Заткнитесь!!!

Подействовало. Споры утихли, и на меня уставилась, по меньшей мере, парочка десятков глаз. Я стояла на столе и сверху наблюдала за собравшимися в зале людьми, а они в свою очередь удивленными взглядами воззрели на меня. Я, честно сказать, и сама растерялась. Ну, не привыкла я к такому вниманию. И лишь наткнувшись на одобрительный взгляд Влада, я собрала всю оставшуюся у меня волю в кулак, и произнесла:

– Нам надо успокоиться. Спорами и криками ничего не решишь. У нас бедственное положение, но терять голову не стоит. Особенно вам. Вы же повстанцы. Вы должны быть готовы к таким ситуациям. Вы должны понимать, рано или поздно это случилось бы. Вряд ли первые мятежники вели себя подобным образом. Значит и мы не должны. Нам нужно решить, что делать дальше.

– И что же нам, по-твоему, делать? – донесся до меня весьма едкий голос.

Конечно же, это была Люба. Кто же еще мог говорить со мной в таком тоне? И это понятно. Не ее любимый брат возвышается над комнатой и говорит, что делать, а какая-то пришлая девчонка. Мне даже стало немного весело. Но вида я не подала. Я внимательно посмотрела на нее.