скачать книгу бесплатно
– Внутри чучела.
– Какого, чёрт возьми, чучела?! – крикнул мучитель, сопроводив вопрос ударом в живот пленника.
– Команда «Палача»… после набега на Темноречье… подарила нам чучело, смастеренное из бочки, стержней и частей тел нескольких темнореченцев.
Дознаватель помолчал какое-то время, затем подошел к двери, постучал. Почти сразу она открылась, и в проеме показались те же трое. «Уложите его», – сказал им палач. Те подошли к Киру, освободили на мгновение одну его руку от наручников и затем соединили руки браслетами со стороны живота. После силком подвели к стоящей параллельно одной из стен кушетке (похожей на медицинскую), ножки которой были винтами скреплены с полом и половина которой находилась в своеобразной железной то ли ванне, то ли корыте. Силой уложили спиной на неё начавшего сопротивляться Топоруба, и после закрепили допрашиваемого ремнями к ложу. Пускай, оно и не являлось «Прокрустовым ложем[3 - Прокрустово ложе – в греческой мифологии ложе, на которое разбойник Прокруст насильно или обманом укладывал путников: тем, кому оно было коротко, Прокруст отрубал ноги, а кому было длинно – вытягивал ноги по длине этого ложа. В переносном смысле – фразеологизм.]», но Кир уже знал, что лежать на нём будет тоже мучительно и не из приятного.
Затем трое ушли, и дознаватель подошел к лежащему Топорубу. Рядом, из стены выступал водопроводный кран, к концу которого был закреплен шланг. Палач не спеша надел Киру на голову знакомый ему мешок, затянул на шее веревочный узел, пустил воду, после взял в руки второй, свободный, конец шланга и навел его на скрытое мешковиной лицо Кира. Секунда. И вода полилась. Поток, стекая по закинутой назад голове прямо в ванну, частично впитываясь в ткань и плотно прибивая её ко рту и ноздрям, стал сбивать дыхание у Топоруба. Дышать ему становилось всё труднее, создавалось ощущение утопления. Вскоре он начал задыхаться. Дознаватель лил воду примерно минут пять, затем положил шланг в ванну, снял мешок и спросил:
– Мне продолжить?
– Нет… Не надо, – негромко попросил Кир.
«Настало время поведать ему часть правды, при этом признание следует подать таким образом, чтобы у дознавателя создалось впечатление, что от него не утаили ничего значимого. Для этого в признании нужно акцентировать, что ему рассказывают всё, именно всё. Надеюсь, дознаватель, услышав рассказанное, успокоится и с чувством выполненного долга и достигнутой цели прекратит допрос. Надеюсь, что он насытится частью истории. Как говорится, чтобы успокоить собаку, достаточно дать ей одну кость из нескольких».
– С чего это вдруг я должен остановиться? – с издевкой вопросил дознаватель.
– Я всё расскажу… Я всё расскажу, – громким тоном пообещал Кир.
– Я жду!
– Меня сместила команда.
– Когда именно? – на лице дознавателя можно было увидеть, что его начало охватывать чувство радости и довольства переломом в допросе. Вероятно, его понимании, видении, это был тот переломный момент, когда допрашиваемый ломался и рассказывал об изначально утаенном.
– После набега на Темноречье, – уточнил Топоруб.
– Почему?
«Прямо некоторые моменты говорить нельзя, надо вскользь, как будто невзначай, немного в сторону, чтобы слова эти навели его на определенную нужную мне мысль, чтобы он сам того не зная оттолкнулся от них, чтобы он думал, что сам разгадал дело (задачу). Нужно, чтоб палач сам догадался. Сам, но с моей подачи».
– Команда захотела ещё наживы. Рядом проезжал торгаш… Они хотели атаковать его.
– Ты был против? – предположил дознаватель.
– Да… Я настаивал, проигнорировать его и следовать дальше.
– Почему?
– Не хотел рисковать, – ответил Кир и добавил: – Да и он подозрительно себя вёл. – Кир остановился, чтоб отдышаться.
– Как именно?
– Обычно одинокие торговые судна стараются держаться подальше от кораблей без знамен, а он как будто специально рядом шёл.
– И в итоге?
– Команда вспыхнула неодолимой жаждой наживы, их было не отговорить.
– И? – параллельно последовал удар в живот.
– Произошел бунт… Меня сместили.
– Почему?
– Я… был против нападения… Команда – хотела атаковать…
– Почему?! – опять удар.
– Я был против.
– Почему?!
«Последовательные одинаковые ответы – раздражают, надо что-то другое».
– Не хотел… рисковать.
– Почему они оставили тебе жизнь? – поинтересовался палач.
«Кто – они? Команда или республиканцы? Вероятно, он имеет в виду команду».
– Так получилось… Схватили живьем, – в недоумении, простодушно ответил Топоруб.
– Ничего ж не мешало убить после. Так почему!?
Кир немного промолчал, пытаясь восстановить дыхание и обдумывая ответ.
– Почему!?
«Задолбал своим почему! Бесит уже».
– Почему!? – крикнул дознаватель, не унимаясь.
«Да потому, что я сказал им, где найти твою мать. Наверное, смотрелось бы красиво, прям эффектно, ответь я б так. Но я ведь не герой, куда мне, я просто борюсь за свою жизнь».
– Откуда ж мне знать… Возможно, у них на уме было только взятие корабля… Они передо мной не отчитывались…
– Повтори всё заново! – повелел дознаватель.
«Хороший вопрос – что именно он подразумевал под словом всё».
– После ограбления Темноречья… мы возвращались в Короноград… На обратном пути в Короноград мы встретили торговый корабль, недалеко от себя… Команда хотела атаковать судно, я был против… Произошел бунт. Меня сместили и связали… «Фурия» пошла за торгашом.
– Дальше, что было? – задал вопрос палач.
– Это… Оказалось ловушкой… «Фурия» пошла за торгашом прямиком в ловушку. Он привел нас к одному острову, за которым скрывался охотник-линкор… Произошла битва, во время боя члены моей бывшей команды меня развязали, чтоб я сражался, после я спрятался на «Фурии».
– Почему ты изначально утаил информацию, про бунт на «Фурии»?
– …Мне стыдно, что я допустил своё свержение… – объяснил Топоруб и добавил: – К тому же, это не меняет сути.
Дознаватель снова надел Киру на голову мешок, взял в руки шланг и продолжил направлять падающую струю воды последнему на лицо, затрудняя тому дыхание. Топоруб рефлекторно брыкался, но не в силах был разорвать сдерживающие его путы. Так продолжалось минут шесть-семь. После палач снова снял мешок с допрашиваемого.
– Знаешь, возможно, ты говоришь правду, но у тебя нет существенных доказательств.
– Спросите… у других капитанов,… с кем я участвовал… в набеге, – тихо ответил Кир, стараясь привести дыхание в норму.
– Они осветят лишь первую часть истории. А вторая? Да и их здесь, в Коронограде, нет. Как ты докажешь свои слова?
«А как ты их опровергнешь? У тебя нет доказательств того, что я лгу. Ты не можешь доказать обратное. Нет. Слишком прямо. К тому же, не следует прямо атаковать».
– Никто не докажет, что сказанное мною – было по-другому…
Топоруб хотел было ещё добавить аргумент, но дознаватель его перебил:
– Подозрительно, что все члены экипажа «Фурии» кроме тебя мертвы. Может, так ты избавился от свидетелей?
– Я предоставил бумаги с предательством… Найдите моряков с «Карателя»…
Дознаватель помолчал немного, затем, внимательно смотря на пленника, спросил:
– Так всё-таки, может, всё было иначе?
«Сделай вид, что не догадываешься о возможных других вариантах. Промолчать здесь нельзя. Я не понимаю о чем ты. Не то».
– Как иначе?.. Я сказал правду, – слабым голосом, наивно ответил Кир.
– Как знать, может ты – предатель? – предположил палач.
«Изобразить удивление? И что-то простое, незамысловатое, но только не банальный ответ «нет». Принять, как оскорбление?»
– Кто? Я?.. Ха-х, – губы Кира изобразили ухмылку. – Я пиратский капитан Круга, я столько раз доказывал свою преданность Ордену… Сказать мне такое?..
Дознаватель сильно ударил Топоруба по лицу.
– Не надо мне твоего гонора. Предателем может стать каждый, – пренебрежительно сказал дознаватель. – А вдруг ты восстал против Пиратского Круга? А команда и корабль целы. И команду уговорил на это? Переманил на свою сторону? И города того может и не существует вовсе? А?
«Отвечай аккуратней. Вразнобой. И не на все – кроме последнего, пусть посчитает, что я, не имея, что ответить, специально на него промолчал».
«Я же не сумасшедший идти против Ордена в одиночку – нет, не то, может подумать, что есть ещё кто-то: подельники там союзники».
– Я же… не сумасшедший идти против Ордена. Команда?.. Хрен там всех подговоришь… И Круг сам, через представителей, отбирал команду, – неторопливо проговорил Кир.
– А город?!
«Как раз на этот вопрос из трех, я могу дать более твердый ответ».
– Другие же командиры… и команды подтвердят… И Темноречье я указал… на карте. Можно проверить…
Палач опять продолжил пытку. На этот раз она длилась минут десять.
– Может, твоей была инициатива напасть на торгаша, а сейчас спихиваешь всё на других? – затем спросил он.
Топоруба охватила жгучая ненависть к мучителю, порожденная продолжительными мучениями и кончавшимся терпением, и он со злостью выпалил:
– А может… ты говноед.
Дознаватель, не надевая мешок, стал поливать водой его рот, нос, глаза.
«Всё, успокойся, не психуй».
Палач спустя некоторое время прекратил лить на Кира воду, а затем сказал, предположив:
– А если ты работаешь на республику? И ты заманил своих в ловушку?
– Я… предоставил… бумаги с предательством…
– Или же продался после захвата «Фурии» и плена.
– Я б… тогда… не вернулся, – признался Топоруб.
– Может, такой план. Приказ.
Кир чуть помолчал, раздумывая, а затем ответил:
– Приказ идти в то место… где меня ждет смерть? Если ты прав… то это какой-то странный приказ и план.
– И это всего лишь совпадение, что все свидетели, кто мог подтвердить или опровергнуть твои, слова мертвы? Все, кроме тебя.
«Ты подобное уже говорил».
– Совпадение…
Дознаватель продолжил пытку. Он поливал Кира водой, после прекращал, задавал новые вопросы, иногда старые и получал ответ. Раз за разом. Топоруб все время пытался придерживаться ранее поставленной задаче. К слову, ничего существенного для читателей он не сказал. И Киру в похвалу, как бы не было ему тяжело, он не сказал ничего, что его дополнительно компрометировало бы, и чему он не был более-менее удовлетворен. Однажды он потерял сознание, его привели в чувства и продолжили допрос. Пытка – допрос – пытка – допрос. Вопрос – ответ. Так продолжалось около двух часов. Когда кончились вопросы, а может и терпение, дознаватель позвал уже знакомых нам троих. Те освободили Топоруба от пут и полусознательного вволокли обратно в его темницу. Кинули на пол, сняли наручники и, оставив одного, ушли.
«Теперь остается ждать, что у Ордена перевесит: желание наказать и показать силу или возможная необходимость в капитане (все-таки какой никакой капитан, хотя такая ли уж необходимость?) и справедливость (да, именно справедливость)».
Когда следующий раз открылась дверь камеры, задумчивый и абсолютно спокойный, Кир сидел на кровати. Трое тюремщиков провели старую процедуру – заломили невольнику руки за спину, надели наручники, а после и мешок. Опять провели по старому пути, зайдя в недавнюю пыточную, поставили на колени и сдернули мешок.
Перед собой Топоруб увидел небрежно сидящего на стуле Грига Скаротова, который в руках держал пистолет «Балтиец» – оружие Кира.
– Слушай, Кир. Честно, я не хотел такого конца для тебя, – начал Григ. – Понимаешь, просто, так устроена любая структура, система. Возьмем, например, коммунизм, чисто теоретически очень хорошая вещь, на практике – мало кто хочет жить в общежитиях и коммуналках. Ведь вся идея-то в следующем: общий дом, общий труд и всё такое. Но всегда найдутся люди, спихивающие свои обязанности на других, не работающие, ленящиеся, боящиеся сделать больше остальных и мусорящие. В общем, кому нет дела до общего… Возьмем монархизм. Опять же теоретически неплохая, даже отличная, вещь. Но на практике, может править бездарь и самодур. И в первом, и во втором случае наблюдается отклонения от принятых, установленных в обществе правовых и моральных, гласных и негласных правильных норм, правил, эталонов. Поэтому нужно виновных надоумливать или заставлять им следовать.
Всегда появляются умники, которых, видишь ли, не устраивают существующие правила. Редко что-то конкретное и лучшее предлагается взамен. Как правило, они под видом мятежа и смены режима хотят поменять кадровый состав и иерархию, а не саму систему.
Если каждый станет восставать, это будет анархия. А анархия не та идея, которая может что-либо полезное дать, построить или создать. Порядок создает мир, а беспорядок его разрушает… Системы и без того не идеальны. Да они могут иметь свои достоинства и недостатки, но, тем не менее, они не так уж плохи. Потому что системы работают, как минимум должны работать, нужно лишь соблюдать правила. Это относится и к коммунизму, и к монархизму, и к Пиратскому Кругу. В данном твоём случае ты являешься отклонением, пускай поневоле и что так сложились обстоятельства. Орден с позиции системы в целях сохранения системы вынужден воздействовать и исправить данное отклонение. Ведь если этого не сделать, появятся другие, а когда их станет много, то возникнет угроза существованию самого Ордена. Как я слышал, ты служил, даже больше, ты воевал. Ты должен понимать, о чем я говорю. Возможно, это не справедливо, но это правильно… а если и не правильно, но по-другому просто нельзя. Не надо было тебе возвращаться и …
– У меня есть предложение, – сухо проговорил Кир.
