Соединённые пуповиной

Летом этого года ревностные твари из РОНО повторили жестокий трюк с учителями в школе Табаксовхоза. Как это было с нами в 1947 г., они захотели скрыть вину директора школы. Снова из-за неудач и плохих успехов в учебном году пять спецпереселенцев объявили “козлами отпущения”. Они были отстранены от должности, а затем переведены в другие школы: Бойтлер Эвальд в Молотов, Товс Роберт в Николаевку, Шульц Фрида в СНКА[115], двое других в захолустные маленькие казахские школы. Фридин Османов, тоже спецпереселенец, как ненадёжный был освобождён от должности завхоза в той же школе.

Почему нас давят? Унижают и топчут ногами? Неужели власти не имеют ни малейшего представления о таких посягательствах? Я сомневаюсь в этом. Они обманывают его, любимого “Бога” на земле. Трудно поверить, что теория “сверху” требует такой практики. Невероятно, чтобы Сталин и ЦК (центральный комитет партии) хотели бы видеть то, что происходит здесь, на местах. Невозможно обманывать весь мир тем, как хорошо, демократично, гуманно всё организовано в нашей стране, а де-факто обращаться со своими собственными гражданами так противоречиво и так враждебно относиться к другим национальностям.

11. Разочарование

4 марта 1951 г., воскресенье.

25 февраля мы отмечали моё шестидесятилетие. Пригласили всех родственников, живших поблизости. Но из-за непредвиденных чрезвычайно низких температур, каких я ещё никогда в своей жизни не испытывал, – до 48°C мороза – не смогли прийти кузина Ида и Готтлиб Ау, Марта, Лидия и Альвина Шульц. Были все наши дети, оба соседа – Шульц Генрих и Хауф Эмиль с жёнами, племянник Рихард с женой из Интумака. Пауцы удивили меня своим письменным поздравлением:

Поздравление к 60 дню рожденья.[116]

1.Heute früh, als ich erwacht,als ich noch an gar nichts dacht,da fiel mir der Gedanke ein,es müsse Eduards Geburtstag sein. 2.Drum wollen wir ihn binden,mit unsren warmen Händen,mit unsrem fröhlich Lachen,und viele Komplimente machen. 3.Wir kommen nur zum GratulierenAn diesem wichtigen Tag, undwünschen Euch das Glück verdienen,das Unglück fernab bleiben mag. 4.Dass doch der liebe VaterGesundheit reich Euch schenktund 60 – ist kein Alter —auf weiter 40 lenkt! 5.Wir ehren Euer ganzes Lebenund bitten für Euch GottessegenJetzt wollen wir doch endlich schließen!mit 1 000 herzlich Grüßen! 6.Und sind die Wünsche euch vertrautnicht Überdruß und Qual,dann wiederholen wir sie lautnoch viele hundert Mal. 7.All unsre Wünsche – ohne Scherze:Viel Freude, Lebenslust, Gelingen,sie sollen helfen Eurem Herzedie seelisch Ruh erzwingen! 8.Zuwuchs und Wurf im warmen Stall,der Keller voll auf jeden Fall!Dass in der Tasche etwas Geld,und Freunde in der ganzen Welt! С любовью, Рихард и Фрида.

За весёлым обедом и обильной выпивкой мы провели полдня. Родственники и гости желали нам с Ольгой счастливо дожить до золотой свадьбы. Бог его знает? Здоровье оставляет желать лучшего. В это время установили, что туберкулёз приостановлен, но я знал, что сегодня врачи ещё не в состоянии полностью излечить это заболевание. Так что во мне тикает бомба замедленного действия. Развиваются и другие заболевания, особенно астма.

На юбилей меня хотели наградить орденом. Два года длилась моя писанина и работа моего начальства. По инструкции “моё Величество” выполнило все предписания, персональная анкета была заполнена, требуемые копии приложены, характеристики и похвальные грамоты добавлены, и всё это определённым путём направлено властям на необозримую высоту.

Через долгое время стали поступать вопросы, чем дальше, тем более оскорбительные и глупые. Например: “Как Вы можете доказать, что родились не в Германии”, когда все документы были приложены. Это начало меня раздражать. Они держат меня за дурака? Это было издевательство и насмешка, стоит ли отвечать на такие вопросы? Я не видел смысла дальше расстраиваться и полностью от этого отказался. Пиши пропало! Даже мои покровители потонули в бессмысленных “ключевых вопросах” о моей персоне.

“Потому что ты немец”, – искренне сказал Кошкин по этому поводу. Власти, несущие ответственность за распределение орденов, не смели прямо об этом сказать. Здесь можно видеть равенство немцев, согласно нашей Конституции: пустые слова, глухие уши. Тут и мышонок кусается. Я не требую никакого ордена и не хочу никакого, верните мне обратно мою честь, мою свободу, освободите меня от ссылки и клейма. Это будет самый большой мой подарок, мой орден! Оставьте меня в покое! Этого же хочет весь мой народ.

1 сентября 1951 г., суббота.

Трудно поверить, но, несмотря на отстранение Чеготаева от должности руководителя РОНО, история с изгнанием из района немецких учителей повторяется в третий раз. Кто-то снова попробовал и в конце концов нашёл ответственных за плохие успехи в школе СНК. Это были трое спецпереселенцев, и среди них наша дочь. Из этого вывод: не только Чеготаев обнаружил, что из немцев можно сделать громоотвод, но и другие видят в них “козлов отпущения”, на которых можно безответственно возложить вину за свои собственные упущения. Так Фрида осталась без работы, потому что во всём районе не нашлось для неё места. Оставался один выход: за неделю до начала учебного года я подал заявление об увольнении. Так появилось вакантное место, и они были вынуждены взять Фриду на моё место.

Теперь я должен был очень быстро освободить жильё в Дмитриевке. А где жить? Мы заняли денег у родственников и купили дом. Хорошо, что недалеко – в 50 метрах от старой квартиры, так мы сможем чаще и лучше помогать друг другу. У неё двое малышей – Эльзе 9 лет, она ходит в школу, а Александру только 2 года, и здесь нет детского сада. На своего Османова она не могла полностью положиться – он не совсем здоров и до сих пор не был у врача. Он сильно сдал, поэтому мы заставим его теперь тщательно обследоваться. Мне не нравится его худоба, цвет лица и его сухой, жёсткий кашель.

На самом деле, несмотря на слабое здоровье, я хотел ещё год поработать, пока Оскар не закончит институт. Но они всё поняли и отправили меня на пенсию. Вероятно, так даже лучше для меня, потому что по ночам я обычно чувствую себя очень больным и знаю, что смерть поджидает меня рядом.

Хильда заканчивает 10-й класс с неплохими оценками, она хочет поступать в институт иностранных языков, чтобы стать преподавателем немецкого языка. Когда она пришла на третий вступительный экзамен – историю – между ней и председателем приёмной комиссии произошёл неприятный диалог: “Откуда ты?”

“Из Дмитриевки”, – ответила она невинно, ничего не подозревая.

“Это не ответ. Здесь родина казахов. А ты откуда происходишь?” – спросил он насмешливым голосом.

“Я и мои родители родились на Украине”, – попыталась она объяснить.

“То есть, спецпереселенцы? У тебя есть разрешение с комендатуры на выезд в Алма-Ату? Покажи мне его”, – сказал он строго, как будто был её комендантом.

“Нас никогда не выселяли, но всё равно безо всякой причины поместили под спецохранение”, – парировала она, предъявляя ему листок с разрешением.

Он презрительно подёргал папиросную бумагу, и передал ей небрежно назад: “И это документ? Написан от руки, без печати, лишь со штемпелем, и только на один сегодняшний день. Тебе, наверное, нравится часто ходить к коменданту за разрешением?”

“Хорошо, что нам не требуется разрешения на то, чтобы дышать”, – тихо сказала она. Но внутри она была потрясена грубым недвусмысленным намёком. После этого разговора она не могла больше успокоиться, сконцентрироваться на поставленных вопросах, путалась в ответах, вероятно, ошибалась, и была отчислена. Разве это не заговор против нас?

Фрида рассказывала, что лейтенант НКВД принуждал её работать на них осведомительницей. Она три раза отказывалась от повторяющихся требований. Мужчина был в ярости и угрожал ей: “Берегись! Мы можем навредить тебе, твоему отцу, брату и сестре. Будешь работать не учительницей, а год или два в полях какого-нибудь дальнего колхоза. Подумай!” Не был ли провал Хильды результатом этих угроз? Трудно доказать, но и нельзя исключать. Итак, она год побудет нянькой у Фриды, заодно лучше подготовится к поступлению на следующий год. Я надеялся при этом, что она одновременно поможет обоим малышам научиться говорить по-немецки.

20 января 1952 г., воскресенье.

Вчера отмечали 25-й день рожденья Оскара. Он приехал из города с шестью сокурсниками. Пришли четверо родственников из Интумака и были ещё четверо соседей. Всё прошло очень хорошо, мы полностью расслабились и приятно провели время: приветствия, поздравления, пожелания счастья, шутки, весёлое расположение духа молодёжи – захватили общее приподнятое настроение. Еды и питья было достаточно, а для настроения Буклиг играл на своей гармонике.

До тех пор… до тех пор, пока не появился “волк” – вновь назначенный комендант Аликпаров. Не обошлось без оскорблений, обид и унижения. “Новая метла” хотела доказать, что она “владыка земли”, и показать свою силу. Поскольку Оскар не мог предоставить разрешение на эту поездку, он потребовал, чтобы тот немедленно покинул отчий дом и посёлок. Сосед Генрих попытался использовать этот случай, чтобы показать себя. “Владыка” прервал его довольно грубо, заставил замолчать и пообещал оштрафовать за шумиху, что устроили “десять” незнакомцев, проникнувших в его зону.

Меня возмутила самодовольная, торжествующая ужасная рожа, пульс участился, сердце сжалось от боли, но я держал себя спокойно. Оскар отреагировал с предельной рассудительностью и с достоинством вышел из положения. Спокойно, мастерски и убедительно – я бы охарактеризовал его поведение как героическое – он согласился со своим противником, потому что знал, что тот может его немедленно арестовать безо всяких оправданий. Но также я видел, какую страшную внутреннюю бурю он переживает, и боялся, что он утратит самоконтроль и ударит обидчика по морде. Ему было очень неприятно, что этот разговор слышали его друзья. Не все они были немцами, в основном – русские, и не могли уяснить содержание разговора. Ребята хотели вмешаться, помочь, выставить за дверь возникшую помеху, он был вынужден ещё и их сдерживать в узде.

Наконец, “владыка” согласился присесть к столу и выпить за 25-ти-летие Оскара. Затем за здоровье, затем за успешное окончание института и, и, и… Праздник пошёл дальше, но уже в другом направлении. Оскар незаметно вышел, обтёр лицо снегом, глубоко вдохнул холодный свежий воздух. Что ещё ждёт его впереди? О, Господи! Когда они станут благоразумны по отношению к нам?

С наступлением темноты ребята отправились в город. Соседи отвели пьяного коменданта домой. Родственники остались на ночь. Сегодня снова пришли наши соседи, и мы смогли пообщаться на немецком языке. Стоит отметить, что немцы Волыни из Интумака лучше владели диалектом, чем те, кто жил в Дмитриевке. Почему? Вероятно потому, что они жили среди меньшего числа русских. Ужасно слышать: “Er jejt nach Lekarstwo” (Er geht nach Arznei – он идёт за лекарством), “Kantor prowerjaen” (ihr könnt nachprüfen – вы можете проверить), “Meck’r sich krutitschen” (Läßt ihn sich wenden und drehen – позвольте ему крутиться и вертеться). И так далее.

Иногда можно услышать и грамотный немецкий язык. Мне было приятно побеседовать с фрау Шатшнейдер и Давидом Хейдеманом. Один раз я смотрел кинофильм «Чио-Чио сан» на немецком языке. Это было замечательно и действительно непревзойдённо! Я уже очень давно с таким энтузиазмом и волнением не слушал немецкий язык. Очаровательно! По радио часто передают немецкие песни, среди них поёт и Эрнст Буш. Отличный голос с ясным, понятным, выразительным немецким языком. Никакого сравнения с искажённым языком наших местных немцев. Так что в моей семье родной язык вполне ещё на высоте!

В последние годы в прессе раздаётся много похвал русскому языку: он самый лёгкий в изучении, самый красивый, хорошо звучит в печати, самый лучший, самый великий и так далее. Я ничего не имею против того, что он имеет свои особенности, как хорошие, так и плохие, но почему он должен быть самым лучшим? Для каждого лучшим является его родной язык, как для нас – немецкий.

Поговорка “Чей хлеб ешь, того и песенку поёшь!” в настоящее время насильно перекладывается на все национальные меньшинства, заставляя их всех общаться только на русском языке. Я с этим не согласен и хочу свой заработанный горький кусочек хлеба никого не спрашивая есть тогда, когда и как мне нравится. Да, русский может любить свой язык, англичанин высоко ценить свой язык, однако из всего этого совсем не следует, что немцы должны забыть свой язык, предать родной язык и выродиться как национальность. Нас обвиняют в том, что мы симпатизируем Германии. А как по-другому? Получается, что живущие за границей русские не должны симпатизировать русскому языку, потому что на нём говорят в Советском Союзе? Мы ненавидели и сейчас ещё ненавидим Гитлера и его приспешников, но мы благосклонны к немцам, которые хотят сегодня построить новую Германию. Кто может это не приветствовать и не поддерживать? Совершенно независимо от всего родной язык остаётся для меня святым. Поэтому до тех пор, пока я живу, я буду петь не их, а свою собственную песню, песню своих предков, и завещаю это своим потомкам.

Так как немецкий язык является важнейшей частью немецкой самобытности, за вопросом о родном языке скрывается ассимиляция советских немцев. Почему я не должен переживать о судьбе своих соотечественников? Это наша общая трагедия, которую инициировала политика сверху. Но почему?

* * *

На этот вопрос сегодня, через 5 десятилетий, легче дать ответ, чем в те годы. В то время люди всё ещё верили в справедливость «Сталинской Конституции», в конституционное правосудие. Но факты говорили сами за себя и показывали обратное:

1. Все советские немцы были принудительно оторваны и изолированы от их земли-кормилицы, от их места рождения.

2. Они были рассеяны почти по всему свету среди пары десятков разных народов.

3. Родственные связи разорвали, поселив их по одной-две семьи в незнакомых чужих местах.

4. Уже в 1938 г. закрыли все немецкие школы, за исключением школ в АССРнП. С началом войны обучение на родном языке для всех немецких детей полностью прекратилось.

5. Немецкую речь запретили в общественных местах.

6. Советские немцы попали в полностью ненемецкую среду, в которой они вынуждены были приспосабливаться к другим народам, учить новый язык, обычаи и традиции.

7. С введением трудармии были разорваны семьи, разделены поколения, многие дети остались без родителей.

8. Введение спецохраны заменило колючую проволоку, не оставив никаких контактов с товарищами по несчастью в соседних поселениях.

9. После войны правовые ограничения советских немцев ужесточались 3 раза: в 1945, 1948 и 1949 годах.

10. Работа? Да, но не на привилегированных и важных местах, только там, куда назначили. Они вынуждены были обходиться без заслуженных наград, как это обычно было у других народов.

11. В светском сообществе советских немцев вообще больше не существовало. Все указы, которые были направлены против нас, замалчивались и не публиковались. Только слухи распространялись, целью которых было очернить нас среди других народов.

Всё это было направлено на одно: истребить немецкую самобытность в Советском Союзе, даже если это приведёт к уничтожению части этнической группы. Так что это был целенаправленный, но завуалированный геноцид.

* * *

5 июля 1952 г., суббота.

Османов наконец прошёл необходимые медицинские осмотры. Оказалось, что он страдает туберкулёзом в стадии распада лёгких и язвенной болезнью. Было поздно! Вмешательство медицины уже не поможет. В среду закончились его мучения. Он не придерживался мусульманства, рядом не было ни одного единоверца, поэтому похоронили его как обычного советского гражданина, без каких-либо обычаев – песен, молитв, ритуалов. Пыль к пыли! Прах к праху! Упокой его душу! Его сыну Александру 3 года, у него не останется никаких ярких воспоминаний об отце. Конечно, Османов был хорошим человеком. Но жизнь должна идти дальше.

Слава Богу! Оскар закончил свою учёбу. Он это сделал! Теперь он ветеринар. Он ждёт разрешения от коменданта, чтобы поехать в Кокчетав за своей молодой женой, а потом они дальше поедут в Павлодар, к его месту работы. Уже прошло почти 4 месяца, как он нас так приятно удивил. Это произошло во время его последней практики в Кокчетаве. Там он встретил свою, данную Богом, невесту и женился. Она из поволжских немцев. 12 марта пришла телеграмма: “Я женился, и мы ждём вашего ответного согласия. Сын и невестка”.

Мы телеграммой отправили ему наше благословение: “Поздравляем, желаем счастья и всего наилучшего. Родители, сёстры”. Только бы его выбор был правильным, волновались мы, – у него было так мало времени. Как он умудрился так всё быстро провернуть? Но уже только то, что он выбрал немку, было самым умным, что он мог сделать, и самым важным для нас. Быть может, небо всех нас благословило!

Мы очень ждали их прибытия, тщательно готовились к этому празднику. Но вскоре выяснилось, что он не может забрать с собой жену: паспорта нет, разрешения от комендатуры нет. Выдать разрешение на переезд из одной области в другую могло только министерство внутренних дел Казахстана. Теперь видите, какой важной персоной сразу стала немецкая девушка – только министр может решить её судьбу. Она хочет уехать к своему мужу, жить с ним вместе, но это не так просто. Только республиканское разрешение может это позволить, что в свою очередь требует большой работы компетентных органов и много времени. Ничего смешнее нельзя выдумать. Однако, так отвратительна современная действительность.

И вот 4 апреля сын прибыл к нам без своей жены. Мы организовали приветственный вечер. Он показал нам свадебную фотографию со своей привлекательной, очень импозантной супругой. Мария должна была сохранить свою девичью фамилию Дёрр, потому что “начальники” боялись утерять контроль над спецпереселенкой в случае смены фамилии. Мы узнали от него кое-что о родителях и родственниках его жены. В министерстве ему пообещали выдать разрешение на руки 25 июля. Таким образом, только через 4 месяца они смогут отправиться в своё первое свадебное путешествие и начать жить вместе. Всё это звучит так страшно и недостоверно, что если бы кто-нибудь раньше такое рассказал, то нормальный человек не поверил бы. Медовый месяц в новых условиях! Было ли необходимо подвергать двух молодых людей такому тяжёлому испытанию?

Тем не менее, мы были рады. Оскар нас действительно заставил сильно переживать. 24 года, и всё ещё холост. Наши намёки на немецких девушек по соседству он решительно отметал. Поведение хорошо знакомых немецких девушек он называл дико распущенным и не хотел о них ничего знать. Его окружение состояло из русских, и мы боялись, что он сделает неправильный выбор. Но, слава Богу, наши опасения остались позади. Удачи ему!

5 июля Оскар пришёл со своими товарищами, чтобы отметить расставание. Это были 7 сильных, весёлых, молодых людей, проучившихся вместе 5 лет и живших в одной комнате. После обильной еды и питья они пошли к пруду, чтобы немного освежиться. Но один из них вернулся.

“Это я, отец, позвольте мне к вам присесть?” – услышал я его голос.

“Да, пожалуйста”, – подвинулся я на скамейке.

“Вы, отец, вырастили невероятно смелого, целеустремлённого сына. Никакого сравнения со всеми нами, его товарищами. Если бы не сегодняшние ограничения, он бы сделал успешную карьеру”, – сказал он серьёзно.

Я посмотрел на его открытое лицо с полузакрытыми глазами, и решил поддержать начатый разговор: “Вы считаете, что у него, как у немца, нет будущего? И этот недостаток ещё долго будет его позорным пятном?”

“Как долго, я не знаю, но точно не навсегда”, – и две глубокие морщины отвращения ото рта до подбородка исказили его лицо. Затем он доверчиво продолжил: “Я тоже завишу от этих перемен, потому что и моя карьера многого не обещает. Я надеюсь на скорые улучшения, они будут и для меня к лучшему”.

“А что Вам мешает? Вы молоды, сильны, диплом у Вас в кармане, и Вас не презирают. Молодым открыты все дороги!” – сказал я ему, процитировав слова известной песни.

“Это в песне. В реальности всё выглядит совсем по-другому. Знаете ли Вы, что не только советские немцы и другие спецпереселенцы сильно ограничены в своих правах? Немало эстонцев, латышей, литовцев и финнов вследствие присоединения было арестовано и выслано со своих земель. После 1939 г. в странах Балтии возникло активное освободительное движение за национальную независимость этих стран и народов. Вскоре после этого отреагировало советское правительство: всех вольнодумцев объявили врагами народа, арестовали, и сослали в лагеря Сибири и Казахстана. Здесь были созданы такие условия, чтобы сломать их свободный дух, перевоспитать или истребить.

Когда началась война, желающие смогли искупить свою “вину” в борьбе с фашистами на передней линии фронта. А после окончания войны, когда мало кто остался в живых, им сказали, что они могут селиться где угодно, кроме Балтии. Так я и оказался в степях Казахстана, позабыв свой родной язык. Но я верю, что наступят лучшие времена. Они уже наступают, совсем скоро наступят”, – добавил он, и его лицо приняло задумчивое выражение.

“Иногда мне кажется что мы, советские немцы, Богом забытый народ. А потом я вижу, что та же участь поразила и других. И все воспринимают это так, как будто так и должно быть. Почему так на самом деле?” – спросил я, как мне показалось, умного человека.

“Вы за ликованием по поводу восхождения молодой “красной утренней звезды” не заметили, как вас изо дня в день запугивали и постепенно привели к послушанию. Вас ведёт постулат: будь покорен авторитетам! И вы стали совершенно безынициативными в смысле самообороны людьми. Они сделали из вас молчаливых рабов”, – сказал он мягко и сочувственно.

Я испуганно посмотрел вокруг, не подслушал ли кто-нибудь случайно наш разговор. Что означает эта откровенность? Или этот человек провоцирует меня? Не осведомитель ли он НКВД? Я поспешно поблагодарил за доверительный разговор и вошёл в дом. Но меня гложет страх. Не слишком ли много я сказал или не так выразился? Это неприятное чувство до сих пор пленяет мои мысли. Оскар успокоил меня тем, что это очень искренний латыш, на которого можно положиться.

Кое-что относительно наших родственников.

В 1947 г. сообщил о себе племянник Эди. Он уже долго не мог связаться со своими родственниками, потому что все они исчезли со своего места жительства. В первые дни войны он попал в плен, и в 1945 г. был репатриирован обратно. За “спасибо” его на 5 лет затолкали в угольную шахту Молотова, теперь он освободился, но находится под спецохранением. Его появление было для всех нас воскрешением из бездны!

Затем всплыли Никельсы. Свояченица Каролина вначале письменно связалась со своим братом Августом, а потом с нами. Её семья, как и все родственники на Волыни, в 1943 г. была угнана в Германию. После войны “наши” обещали вернуть её на родину. Но, непостижимым образом, её родина оказалась к северу от Полярного круга, в Мурманске. На этом дальнем пути рассеялись все родственники – Лангхальсы, Герцоги, Дюстерхофты, только племянник Альвин, сын старшей сестры Альмы, крепко ухватился за свою тётю Каролину. Оба сына Никельсов со своими семьями где-то исчезли на этом длинном пути. На севере многие из них погибли, как и её дочь Эрна. Но старики выжили, уже освободились и хотят попробовать вернуться домой на Волынь.

Как пришелец из загробного мира появился младший брат Ольги Иоганн, который провёл у нас 4 дня. Трудно описать радость, которая нас охватила… Когда в 1915 г. мы вместе отправились в долгий путь первого изгнания, ему было 9 лет, когда в 1927 г. он сменил Волынь на Башкирию, ему был 21 год. Сегодня, спустя 25 лет, ему 46 и он снова без семьи. Он плотник с хорошим доходом. По пути к нам он посетил свою сестру Альму в Таджикистане, видел её печальное, жалкое положение и рассказал нам о ней.

Из его рассказов следовало, что в 1942 г. его забрали в трудармию на Бакалстрой[117]. Он мог воссоздать только смутные воспоминания последних месяцев своего пребывания в лагере. Истощённый, готовый умереть, он неожиданно столкнулся с моим братом, живым ещё в то время. Следовательно, он был последним из всех родственников, кто видел Александра. Я вспомнил сообщение тех лет: “Только нос и глазницы! Я сомневаюсь, что он выживет”. Но Иоганну повезло. Несмотря на все трудности, он выжил, а мой дорогой брат, напротив, ушёл от нас.

От него мы узнали достоверную историю сурового наказания Фридриха, его брата. В 1938 г., по глупости, он совершил большую ошибку. Его друг, Александр Этц, с большой неохотой служил в Красной Армии. Фридрих написал ему, что в Германии у него много родственников (он имел в виду Вольшлегеров), к которым он может дезертировать. Письмо не дошло до адресата. Этца, как и Фридриха, арестовали. Как связанных с заграницей, их объявили врагами народа и приговорили по 58 статье к 10 годам. Оба получили наказание, которое должны были загладить в шахтах Колымы[118]. Они ещё и до сих пор оба там вместе.