Полная версия:
ВРЕМЯ КАССАНДРЫ
Орлова Валентина
ВРЕМЯ КАССАНДРЫ
Валентина Орлова
«ВРЕМЯ КАССАНДРЫ»
ФИЛОСОФСКИЙ РОМАН
СОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1: Душе покоя нет 3 – 39
Глава 2: Год «Огненной Собаки» 39 – 68
Глава 3: Мужской клуб и две женщины 68 – 108
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1: Духовные скрепы 108 – 142
Глава 2: Что нужно для счастья? 142- 159
Глава 3: В поисках Бога 159– 183
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1: Пока жив человек… 184 – 194
Глава 2: Полёт в бессмертие 195 – 225
Глава 3: Время Кассандры 225 – 238
Откровения святых 238 – 240
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1: «ДУШЕ ПОКОЯ НЕТ»
ГАРАНТИИ ВЫЖИВАНИЯ
В конце девяностых россияне в большей массе своей разуверились, в крепости и надёжности государственной машины. Цены в магазинах ползли вверх, а качество продуктов, наоборот, опускалось всё ниже и ниже. Тогда простыми людьми овладела тяга к земледелию, как к способу и гарантии выживания.
Карташов, как многие офицеры и военнослужащие, поддавшиеся массовому инстинкту, тоже взял земельный участок, в училищном кооперативе «Марьино». До него от станции Чайковской было около пяти километров.
Название «Марьино» перешло к кооперативу автоматически, от названия села, на территории которого он образовался. Местечко было довольно живописное: поля, перелески, овраги, небольшая речушка Пая, вобравшая в себя воду, из подземных ключей. От прежних жителей здесь сохранился ключик, стекающий в большую, выдолбленную из могучего дерева колоду, многовековые деревья, старый погост и несколько полуразрушенных домов. На горе, при въезде в село, стояли ещё крепкие полукаменные здания прежней сельской больницы и школы. Кое-кто из офицеров откупил в них помещения, чтобы там обустроить для себя дачную квартиру. Другие решили самостоятельно строиться: кто на просторах
полей, а кто и в лесу, на особо выделенных участках.
«ВЕЧНЫЙ ТУРИСТ»
Вадим Карташов поначалу вообще ничего не хотел строить на своей усадьбе, оставив на ней в первозданном виде кусты, деревья и полянку, сплошь усеянную одуванчиком. Место было выбрано им удачно. Неподалёку плотной стеной стоял лес, а между ним и усадьбой расстилалась большая поляна.
Земля на усадьбе Карташова оказалась чёрная и жирная, поскольку раньше на этом месте находился конный двор, от которого осталось множество лошадиных подков и прочего железа: дверных ручек и шпингалетов, ножей, скоб, цепей… Тщательно очистив от них землю, и разбив несколько грядок, Вадим выкопал землянку, для хранения инвентаря. Рядом с ней он выровнял площадку, на которой можно было разбить палатку.
– Вот, и на этом всё! – категорично произнёс он, забросив лопату в кусты.
Туризм приучил Карташова к бродячему образу жизни. Он любил демонстрировать это, пренебрегая личным комфортом или сводя его до минимума. Прозвищем «Вечный турист», которое звучало из уст соседей как осуждение, он продолжал гордиться по-прежнему, и не признавал иной отдых, кроме как в палатке, под открытым небом.
У Александры на этот счёт было своё личное мнение: – Кто бы спорил, туризм дело хорошее, но не до седых же волос мотаться по вокзалам, с рюкзаками и палатками?! Конечно, оставаться на лето в городе – тоже «не фонтан». Не плохо бы с комфортом отдыхать на черноморских или местных курортах, но на это денег не напасёшься. А мы уже скоро выйдем на пенсию. Следовательно, надо создавать себе летнее пристанище на лоне природы.
Но когда Вадим Романович объявил, что ничего не собирается строить на усадьбе, Александра, подбоченившись, спросила его: – Дорогой, а где ты собираешься вбить гвоздик, на который я могла бы повесить халат и ночную рубашку? Она умела задавать мужу такие каверзные вопросы, в самый неподходящий момент. Вадима это ставило в тупик, и он сразу взвинчивался: – Ну, приехали! Начинаются женские капризы!
Приняв выражение гордой отрешённости, Карташов полдня ходил по усадьбе, не обращая внимания на жену. Но Александра знала, что в такие минуты в нём идёт внутренняя борьба. И надо аккуратно выбирать тактику, чтобы подтолкнуть его к нужному решению. При этом не следует его навязывать, даже проговаривать, – надо, чтобы Вадим сам пришёл к нему. Это утвердит в нём гордое чувство хозяина, самостоятельно принимающего решения.
Но на этот раз Александра чувствовала, что необходимы дополнительные меры. Во время обеда, нарушив молчание, она мягко проговорила: – Впрочем, можно ведь и не ввязываться, в эту дачную кабалу… К чему нам это? У нас и в городе хватает проблем…
– Да когда их нет, этих проблем? Куда от них денешься?! – тоном сурового учителя возразил ей Карташов. Александра сделала смиренную мину, как прилежная ученица, сложив на столе руки «стопочкой». Помолчав, Вадим Романович опять нахмурил брови, и вынес вердикт: – Сначала надо построить баню. В ней можно первое время пожить, пока будет строиться сам домик.
– Да, вполне согласна, разумное решение, – осторожно произнесла Александра, боясь спугнуть «добрый стих», снизошедший на её характерного супруга.
ДУХИ ПРИРОДЫ
Постройку бани поспешили закончить к празднику Ивана Купала. Карташов особо чтил древнерусский обычай: купаться ночью в траве, при свете месяца. – Искупаешься, и огребёшь здоровья на целый год! – говорил Вадим, собираясь на ночную прогулку. Он был убеждённым язычником, для которого Природа была Богом, и он верил в её исцеляющие силы.
Александра же предупредила его заранее, что это экзотическое мероприятие не для неё. Она ни за что не согласится пойти ночью на лесную поляну. В траве множество клещей! На самом-то деле, её обуревали свои, особые страхи: она побаивалась духов природных стихий. Их присутствие она постоянно ощущала, живя на природе. В лесу они сбивали её с пути, и она старалась не упускать мужа из виду; ночью, в темноте, ей чудилось присутствие злых духов, которые следят за ней пристально, из каждого угла.
И в то же время, Александра была уверена, что может устанавливать связь с духами воздуха, земли, воды… В том числе, и с духами морских глубин. Она почувствовала это впервые во время отдыха на море…
Первый совместный отпуск они решили провести на юге, в Краснодарском крае. Карташов договорился насчёт жилья со своим другом, Андреем Поставным, родиной которого был Таманский полуостров. Его родители жили близ Темрюка, на станции Сенная.
Маленькая, на четыре окна саманная хата старичков Поставных, весело выглядывающая белыми стенами из густой зелени черешни, стояла на пригорке, близ набережной. И по утрам, пока Александра ещё спала, Вадим отправлялся в морской поход, как истинный «Герой Эллады». Надев ласты и, опоясавшись рюкзаком, шитым из синтетической ткани, он уплывал далеко за горизонт, в
поисках мидий. Они полянами, как грибы, росли по дну Чёрного моря.
Будучи прекрасным пловцом, Карташов ничего не боялся в морской стихии; мог плыть бесконечно долго и нырять на большую глубину. Во времена студенчества он работал ныряльщиком, на биостанции, близ посёлка Новый Свет. Эта закалка оставалась у него и по сей день. Но годы брали своё, и на обратном пути ноги его, от непривычного напряжения, часто сводило судорогой. Тогда он ложился на спину, дожидаясь, когда отпустит. Беспокоило его при этом только одно: жена волнуется, ожидая его.
И действительно, проснувшись, Александра не находила себе места. Бросив всё, она бежала в домашнем халате на утёс, и с тревогой вглядываясь в морскую пучину, шептала, как Ярославна на Путивле: – Духи моря! Духи морской пучины! Заклинаю вас, не губите моего мужа! Я прошу вас, отпустите его! Отпустите, пожалуйста! Мы же вам ничего плохого не сделали!
И действительно, через некоторое время на морском горизонте, подобно маленькому тёмному пятнышку, показывалась голова Вадима, плывущего к берегу…
– Вот, значит, духи моря вняли моим мольбам! – со слезами на глазах, ликовала Александра.
С тех пор она ещё больше стала верить в свои мистические способности. И если что-то подобное случалось, – она тут же начинала разговаривать с духами.
ВЕЧЕР НАКАНУНЕ ИВАНА КУПАЛЫ
Поздним вечером, накануне Ивана Купалы Александра и Вадим добрались до деревни Марьино. Идя по гравийной дороге, к своему участку, они едва различали контуры предметов, попадающихся на пути. Кооператив тонул во мраке. В будние дни редко кто из дачников приезжал к себе, на усадьбу.
Лес, обагрённый маревом заката, грозно стоял вдалеке, зубчатой стеной. Где-то с надрывом прокричал петух, всех настойчиво призывая ко сну; и, словно по его приказу, в нескольких домах зажглись огни. Это старожилы, оставив во дворе свои хозяйственные дела, пришли в дома, устраиваться на ночлег.
На небольшом бугорке, отражая оконцами всполохи зари, уходящей за горизонт, поджидала супругов новая баня. Подойдя ближе, Александра и Вадим почувствовали приятный запах строительной пакли и свежей смолы.
Радуясь новому жилью, они дружно занялись подготовкой к пиршеству: накрыли столик в предбаннике, застеклённом по образцу веранды. Заставив столик закусками, привезёнными из дому в контейнерах, они достали из рюкзака бутылку шампанского. Как-никак, всё же праздник! Вадим нарезал кружочками копчёную колбасу…
Выпив и поужинав, они решили постелиться на полу, в самой бане. Ночью Вадим собирался проснуться, чтобы сходить на большую поляну, искупаться в росе. Томный запах разнотравья доносился до них, оттуда.
Убрали со стола. Недопитую бутылку шампанского и второй кружок копчёной колбасы, за отсутствием холодильника, положили в ведро с ключевой водой; поставили его под стол. Приоткрыв входную дверь, они постояли несколько минут, с удовольствием ощущая ночную тишь, поглотившую всё вокруг. Потом закрыли дверь на вертушку, и пошли спать. Чтобы свежий воздух проникал в помещение, дверь в предбанник решили оставить открытой.
Вадим лёг в постель, сооружённую на полу, из старых синтетических курток, и сразу захрапел. Александра тоже легла, с ним рядом. Прислушалась. Всё спит. Не спят только большие тёмные окна, в предбаннике. Они неотступно смотрят на неё, следя за каждым движением. – Надо срочно сшить занавески, – решила она.
Обняв мужа, Александра прижалась к его плечу щекой, и устало закрыла глаза, продолжая чутко вслушиваться. Вдруг ей послышались чьи-то шаги! Лёгкие, едва слышные, почти невесомые … Будто кто-то, слегка касаясь земли, ходит вокруг веранды и заглядывает в окна. Она даже вскрикнула от испуга.
– Да никого там нет, вечно тебе что-то кажется. Спи, давай! – сонно проворчал, разбуженный Вадим. Всё опять стихло, затаившись во тьме.
Муж уже опять спал, легко похрапывая, а Александре всё никак не удавалось привлечь к себе сон. Вдруг, сквозь лёгкую дрёму, ей послышалось, что кто-то открыл в предбаннике дверь, закрытую на вертушечку! И кто-то лёгкий, почти невесомый, направился к столику…
– Вадим, кто-то ходит в предбаннике! – прошептала испуганно Александра, тряся мужа за плечо. Тот мгновенно, как истинный баскетболист, вскочил в один прыжок: с горизонтального положения – на ноги…
И действительно, дверь в предбаннике была открыта. Вадим оббежал несколько раз вокруг бани, – никого… Переведя дух, он застыл у крыльца.
Глухая тишь захватила всё пространство, освещённое луной. Только слышно было, как в темноте стрекочут сонмы неугомонных цикад, да изредка шуршит листвой, налетевший внезапно ветер. С берегов реки Паи поднимался густой туман…
Вадим поднял голову вверх, и в очередной раз потрясён был величием небосвода, охваченного гирляндами звёзд. Словно белый дымок стелился по небу Млечный Путь…
Дитя Природы. Она была для него богом. Карташов всегда поражался и очаровывался таинственным величием ночного неба, о необъятной глубине и безграничности которого, может судить лишь тот, кто познал таинство морских глубин. В лунную ночь обе стихии загадочно и непреодолимо влекут к себе.
Но в последнее время Вадиму стало казаться, что гирлянды звёзд, глядящих с неба уже не одну тысячу лет, так безразличны и равнодушны к его короткой, человеческой жизни. Их бесчувственное молчание теперь угнетающе действовало на его душу, невольно вселяя в голову мысль об одиночестве, которое ждёт человека в могиле. После этого вся пройденная им жизнь, начинала казаться ему нелепой и унылой мелодрамой…
– Вадик, где ты?! – донёсся из бани испуганный голос жены.
– Ну, хватит кричать – то! Никого нет, ты как всегда… – недовольно пробурчал Карташов, закрывая на деревянную вертушечку дверь. Нащупав выключатель, он взглянул на будильник, тикающий в предбаннике, на окне.
– Ещё можно немного поспать, – решил Вадим. Выключив свет, он осторожно проскользнул в дверь бани и лёг на пол, подле жены, думая, что та уже спит. Но Александра, нашарив его в темноте рукой, настойчиво проговорила: – Я же точно слышала шаги! – Помолчав, она добавила, для большей убедительности: – И потом, дверь была открыта. А мы же её закрывали!
– Да тебе показалось, это ветер! – укрываясь с головой, опять проворчал Вадим. Александре почудилась неуверенность, в его голосе. И она ещё что-то хотела сказать, но передумала.
Чутко прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся из темноты, Александра ворочалась с боку на бок, и заснула только под утро.
ДУХИ ШУТЯТ
Утром, сварив на плитке кофе, супруги сели завтракать. Выложили из контейнеров недоеденные салаты, Александра разложила их по пластиковым тарелочкам. Вадим нагнулся под стол, чтобы достать из ведра колбасу… Но её там не было! В воде одиноко плавала, с боку на бок лениво поворачиваясь, лишь недопитая бутылка шампанского.
– Что за чёрт! Куда делась колбаса?! – удивился Вадим. – Я точно помню, что положил её в ведро!
– Духи шутят! Накануне Ивана Купалы они, наверное, проникают на усадьбы, да озоруют, – подумалось Александре, но вслух она растерянно проговорила: – Может, это собаки…
Она, как всегда, не спешила высказывать свою основную версию. Но ей точно слышались чьи-то лёгкие, воздушные шаги. Они были гораздо легче шагов маленькой, субтильной женщины, или даже ребёнка. Так кто же это мог быть, как не дух?
– Ты скажешь! Какие собаки? – в замешательстве развёл руками Вадим. – Я несколько раз пробежал вокруг бани! – Помолчав, и, как бы частично соглашаясь, с мыслями жены, он проговорил: – А может, это была Полёвка?
– Что за Полёвка? – шёпотом спросила Александра, словно боясь, что их кто-то услышит.
– Да, стихиалия такая. Её у нас в деревне звали Полёвкой…
– И что?!
– Да что… Известное дело. Они хороводы водят, накануне Ивана Купалы, шабаши устраивают. Девушки такие весёленькие и отчаянные! Вот одна из них высмотрела нас в окно, и пришла за колбасой. Бутылку она не взяла. Ей она ни к чему, – также шёпотом проговорил Карташов, загадочно улыбаясь. У него с юмором было нормально, в отличие от Александры. А та часто «не догоняла».
Сменив тон, Вадим торжественно предложил жене: – Поэтому, дорогая, давай, допьём шампанское! Пока Леший его не стырил! Праздник – то продолжается… Жалко только, что не искупался в траве… Ну, да ничего, успею, впереди вся «русалочья неделя».
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ НАСМЕШИТЬ БОГА…
С тех пор Вадим каждую ночь стал ходить на поляну, набираться здоровья. Он специально заводил будильник. Александра после его ухода запиралась на крючок, который настояла приколотить к входной двери, вместо деревянной вертушки: – Она, разве сдержит кого? Слегка нажмёшь на дверь, – и заходи, не хочу! – Александра несколько раз проговорила это мужу, прежде чем тот с ней согласился. Карташов был не из тех мужчин, что тут же бросаются выполнять женские капризы.
Чтобы скрываться от коварных взглядов «нечистой силы», Александра с вечера задёргивала на окнах шторы, которые сшила из старой, домотканой скатерти. После этого она ложилась в постель и чутко прислушивалась, желая уловить звук шагов своего мужа, возвращающегося с поляны.
Вадим шумно вваливался в избушку, привнося в неё терпкие и стойкие запахи с поляны. Дожив до шестидесяти лет, он не знал проблем со здоровьем. Даже не имел амбулаторной карты, в районной поликлинике. – Зачем? – говорил он, напрягая и демонстрируя мускулы. – Здоровья хоть отбавляй! Я поддерживаю его силами природы.
Но сейчас Александра с грустью отмечала, что ночное купание в росе не прибавляет Вадиму силы и бодрости. Её всерьёз начинало беспокоить, что он без видимой причины худеет, теряя при этом ту силу, которой прежде не знал меры. С тревогой она наблюдала, что, работая по хозяйству, муж часто садится на крыльцо и утирает пот, обильно струящийся у него со лба.
А о походе на Чусовую, который намечен был на конец июля, Карташов и вовсе не вспоминал. – Да уж, «если хочешь насмешить Бога, – расскажи ему о своих планах»!
НОЧНОЙ ДИАЛОГ
Тяжёлые предчувствия терзали Александру. И всё же она надеялась, что страхи её напрасны. Но как-то проснувшись ночью, она почувствовала, что муж тоже не спит, время от времени вздыхая.
– Не спишь? – тихо спросила Александра, кладя руку ему на плечо. Он ничего не ответил, лишь в очередной раз тяжело вздохнул.
– Тебя что-то тревожит, Вадик? – вновь осторожно спросила его Александра, и сердце её тревожно сжалось…
– Да так… Разные приходят в голову мысли, – прошептал Вадим.
– Мысли? Какие?!
– Да так, разные, – неопределённо ответил он, и опять вздохнул.
– Ну, раз вздыхаешь, то о чём-то невесёлом думаешь.
– Да уж, какое тут веселье! – В голосе Вадима слышалась обречённость, и это больше всего расстроило Александру. – Знаешь, – сказала она после недолгого молчания, – зря ты себе выносишь приговор. А я не сдамся, буду бороться!
Карташов не сомневался, что жена уже прочитала его мысли, и давно хотел поговорить с ней об этом. Но решил подождать, пока она не «созреет», и не заговорит первой.
– Бороться?! – Он даже привстал, опершись на локоть, чтобы заглянуть Александре в глаза. – Интересно… И как ты собираешься это делать?!
Она была рада, что ещё темно, а то бы Вадим увидел слёзы, которые сами собой бежали у неё по лицу. Александра вспомнила, что уже потеряла так однажды, двух дорогих ей людей. – И что, судьба в очередной раз собирается проделать с ней нечто подобное?! Ну, уж нет! На этот раз, она не уступит так просто! С этими мыслями Александра задремала…
ВЕЩИЙ СОН
Сон был тяжёлый и прерывистый. Александре снилась незнакомая местность, сплошь покрытая низкорослыми деревьями и кустарником. И вдруг она поняла, что кто-то неотрывно смотрит на неё, сквозь ветви боярышника.
– Кто бы это мог быть? – подумала Александра, вглядываясь в проступающие сквозь ветви черты. Они напоминали ей кого-то. Но кого? Она мучительно пыталась вспомнить. И вдруг поняла: – Да это опять
Алёнка, мой Маленький Ангел!
Выйдя из кустов, Алёнка подошла к ней и ласково обняла за шею, что-то шепча ей на ухо. Александра разобрала только одно слово: «Бог»…
Вздрогнув всем телом, она проснулась. Рассвет едва проникал сквозь плотные шторы. За окном стрекотали цикады, навевая какую-то мелодию… И сон снова, как мягкий пушистый зверёк подкрался к её изголовью, Александра задремала…
Но ей казалось, что она не спит! Слышит, как предутренняя тишина, тревожная и оглушительная, стоит у окна. Она таит в себе что-то опасное, предостерегающее…
Александра напрягается, пытаясь собрать воедино, свои разрозненные мысли. И вдруг предчувствие беды, ужасной и неизбежной, до боли сжимает ей сердце! Она с трудом отрывает голову от подушки, и всматривается в полутьму… Там, под старой вишней кто-то стоит, и тоже смотрит на неё, в упор! Это женщина. Силуэт её проступает отчётливо, на фоне шторы… – Кассандра! – чуть не вскрикивает она, но вовремя останавливается. – Откуда?! Я ведь её не звала…
По мере того, как в волосах Александры прибавлялось седых прядей, менялся и образ троянской пророчицы. Возникая, время от времени, в воображении Александры, он всё больше напоминал ей подругу её молодости – Раю Миловскую, мудрую и властную Шахерезаду.
Но в данный момент, образ Кассандры предстал перед Александрой в каком – то ином виде. Во-первых, её прекрасные золотые локоны были сильно обесцвечены и перетянуты у лба широкой голубой лентой. Во-вторых, хитроумную улыбку, на лице мудрой красавицы, сменила печальная мина. Она словно говорила ей: – Кисмет, дорогая! От судьбы не уйдёшь. Что должно произойти, то и произойдёт…
После сдачи анализов, в поликлинике подтвердился страшный диагноз, который предрекла Вадиму пророчица. После этого Александра поняла, что настал
роковой момент, и надеяться нужно только на милость Божью…
НЕОТВРАТИМОСТЬ
Выписывая Карташову направление на операцию, врач-онколог предупредил, что ждать придётся долго. В онкологическом центре большая очередь.
– Ну, а куда нам торопиться? – сказал Карташов, стараясь казаться весёлым и беззаботным. – Кстати, я почувствовал, что травы помогают. Представляешь? Мне намного стало лучше!
Александра видела, что он просто не хочет показывать свою слабость. Но она решила убедить его, во что бы то ни стало, в неотвратимости «кардинальных мер». Зная нрав своего мужа, она осознавала, что делать это надо весьма и весьма осторожно. Она преднамеренно избегала употреблять слово «операция», заменив его медицинским термином. Стараясь придать своему голосу, тон рассудочного спокойствия, Александра сказала за ужином: – В нашем случае, фактор времени решает многое… Мне кажется, ты сам это понимаешь!
В глазах Карташова вспыхнули искорки недовольства. Но она настойчиво продолжала: – Давай подумаем, кто из знакомых тебе врачей может помочь нам. Среди твоих друзей – баскетболистов, в том числе. Тот же Тихомиров, например. Вот, позвони-ка ему!
Звучало, как приказ. Но он необходим был в данном случае, Александра это чувствовала. И не ошиблась. Вадим с ней согласился. Вслед за этим, он опять «пошёл в отказ». Но она уже знала, что «лёд тронулся»!
«СВОИ», ОТ БОГА
Олег Тихомиров
работал в городской медсанчасти заведующим «отделения рентгенологии». Позвонив ему, они тут же натолкнулись на неудачу. Оказалось, что Олег уходит в отпуск, и собирается на соревнования, в Челябинск. Но, выслушав Вадима, он ответил с пониманием: – Да, старик, надо срочно оперироваться. Карцинома сигмовидной кишки – это круто! Хорошо, что застал
меня на месте, пока я не уехал…
– Да какой разговор, старик?! Всё решаемо, приходи. Перед отъездом я накажу тут своим. Чтобы всё сделали тип – топ. Как мне лично! – заверил Вадима Тихомиров.
«Свои» – это был главврач хирургического отделения и врач-анестезиолог. Они вышли в приёмное отделение в белых халатах, наброшенных на ярко-голубые хирургические костюмы. Александру встревожило то, что оба врача оказались слишком молодыми, чтобы быть многоопытными «светилами» хирургии. В особенности, анестезиолог.
– Выглядит он совсем как мальчишка, но говорят, что специалист – от Бога, – размышляла про себя Александра. – Что ж, бывает. Ну, а уж главврач, он же оперирующий хирург…
Звали его Ильдар Матвеевич. Это был черноволосый, среднего роста, моложавый мужчина, лет тридцати пяти на вид. Позже оказалось, что ему уже сорок пять. У него было бледное лицо, с яркой родинкой на щеке и строгие, тёмно-карие глаза.
Отметив строгость и серьёзность в поведении главврача, Александра несколько успокоилась. Его образ сразу врезался ей в память. Он как икона, стоял перед её мысленным взором. На этого человека она возлагала теперь все свои чаяния и надежды. Как на самого Господа Бога!
