Полная версия:
ГОСПОЖА ПЕРСОНА
Орлова Валентина
ГОСПОЖА ПЕРСОНА
Валентина Орлова
«ГОСПОЖА ПЕРСОНА»
ФИЛОСОФСКИЙ РОМАН
СОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1: «Без штампа в паспорте» 4 – 12
Глава 2: «Опять школа» 12 – 17
Глава 3: «Курьёзы судьбы» 17 – 43
Глава 4: «Пиковая точка» 43 – 56
Глава 5: «Тупиковый локомотив» 56 – 62
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1: «Вначале было слово» 62 – 78
Глава 2: «Человек – существо играющее» 78 – 85
Глава 3: «Обитель детских грёз» 85 – 104
Глава 4: «Театр моей души» 104 -108
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1: «Любовь к мудрости» 108 – 115
Глава 2: «Не ведают, что творят» 115 – 137
Глава 3: «Жизнь – праздник» 137 – 165
Глава 4: «Хитроумный Мойша» 165 – 184
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Глава 1: «Недолго музыка играла» 184 – 197
Глава 2: «Квартирный вопрос» 197 – 206
Глава 3: «Мы создаём свои миры» 206 – 233
Глава 4: «Под чужой крышей» 233 – 250
Глава 5: «Козыри в рукаве» 250 – 277
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1: « Без штампа в паспорте»
«БЛАГИМИ НАМЕРЕНЬЯМИ…»
Мысль Льва Толстого о том, что «все несчастные семьи несчастны по-своему», созучна библейской истине: «Благими намереньями вымощена дорога в ад». Согласитесь, что заключая брачный союз, никто не хочет себе плохого. Для всех людей характерно одно: стремление к счастью. Однако всеми силами души стремясь в рай, можно оказаться в аду. А что такое «ад», в трактовке современных философов?
Французкий философ Поль Сартр, например, считает, что «ад» – это не страшное место в загробной жизни, а ситуация, отражающая сложности и противоречия человеческого существования в современном социуме. Действительно, когда совместная жизнь с другим человеком превращается в юдоль бесконечных мук и страданий, – разве это не ад?!
Так ранний брак Александры и Олега из счастливого союза превратился в мучительное сосуществование двух людей, совершенно не способных жить под одной крышей. Всё было в порядке, пока родители Александры были живы, для неё они были опорой, для её мужа – живой совестью. А когда они ушли в мир иной, – жизнь семейной пары пошла под откос.
Одинокой сорокалетней женщине, не имеющей стабильного дохода, да ещё с малолетним ребёнком на руках, – может показаться в такой ситуации, что жизнь её потеряла всякий смысл, и всё прекрасное с ней уже было.
Развод с мужем прошёл «рикошетом», реально не положив конец испытаниям Александры на силу духа и стоическое терпение. Получив свидетельство о расторжении брака, разведённые супруги продолжали жить в одной квартире…
Между тем Александра, получая на дочь алименты, должна была подумать о собственном существовании, – так сказать, «о хлебе насущном».
ТОЧКА ОПОРЫ
Но как ни странно, даже это обстоятельство не вызывало у Александры ощущения, что она проживает самые худшие времена. Во-первых, она была ещё довольно молода, ей было едва за сорок; она оставаться красивой женщиной, полной желаний и надежд на лучшую жизнь. Многие люди отмечают, что после сорока жизнь только начинается. Но самое главное: у Александры был любящий её мужчина! Какая женщина не понимает, что это такое?
Мужчина – это всегда точка опоры. И когда она у тебя, эта самая точка есть, то хоть камни с неба вались, – все трудности и проблемы тебе нипочём, всё у тебя «в руках горит», и любая работа по плечу.
И даже тот факт, что у тебя в квартире, «на своём собственном диване», спит бывший муж, который прибрёл под утро «никакусенький», и, в очередной раз, потеряв ключи, звонит среди ночи, как сумасшедший, – это тоже не трагедия.
ВЕЗУНЧИК
Открыв дверь Олегу Михайловичу, пьяному «вдымину», Александра продолжает стоять, глядя сонными глазами в полутёмное пространство прихожей. Кажется, что запас её терпения был уже на исходе. Но сама она понимает, что вынуждена терпеть пьяные выходки и беспорядочный образ жизни «бывшего», поскольку опасается, что лишившись крыши над головой, тот погибнет где-нибуть под забором, как последний бродяга. Это останется на её совести, и никто потом не вспомнит, что на самом-то деле полковника нельзя было назвать «обездоленным». С его зарплатой и будущей пенсией, он мог быть желанным не только для его пассии, Евгении Фёдоровны, которая спала и видела себя его законной супругой…
Но Олег Михайлович, пообещав скрепить их отношения законным браком, тянул с окончательным решением этого вопроса, и продолжал жить под одной крышей, со своей бывшей благоверной. Большая комната в их квартире была разделена стеллажом на две части; вторая комната была оставлена дочери, Нюсе, чтобы та продолжала чувствовать себя «бесценным сокровищем», как и прежде.
По всей видимости, и Воронцову тоже хотелось, как и прежде, ощущать себя хозяином положения. Поэтому он с чувством собственного достоинства жал на кнопку звонка, и мешком вваливался в квартиру, когда Александра открывала ему дверь. Блаженная, добродушно-глуповатая улыбка пьяного полковника плавала в прострастве прихожей. С этой улыбкой на лице, покачиваясь, он стоял некоторое время, подняв плечи, и разведя руки всторону. Затем, словно проснувшись, Олег Михайлович произносил деревянным голосом: – Кого – чего?!
С этим вопросом он неизменно обращался к Александре, которая опершись на дверной косяк, стояла, с выражением уставшего докера на лице. Она давно перестала упрекать «бывшего» за бесконечное пьянство и столь позднее, небезопасное шараханье по ночным улицам. И всё равно Воронцов каждый раз проговаривал:
– А что со мной станется, ёпт?! – и, пошатнувшись, он начинал стягивать с себя шинель. – Я ведь везунчик! Что бы ты мне тут не каркала про божью кару, и всё такое… Хрень всё это! Просто бред сивой кобылы! Непотопляемый я, и всё тут!
Заплетающимся языком, он несколько раз проговаривал это, щуря левый глаз и пытаясь придать своему диковатому взгляду лукаво-проницательное выражение. Сделав веером, пальцы своей крупной руки, он крутил ею перед лицом Александры. Потом пошатываясь, Олег Михайлович проходил в комнату, и, не раздеваясь, валился на диван. А Александра уходила в свой отсек за стеллажом, чтобы остаток ночи поспать спокойно.
Но теперь и эта «картина маслом», которая возникала регулярно, в её жизненном пространстве, не выбивала её из зоны комфорта. Это была уже не сельская учительница, застенчивая и неуверенная в себе, и не та молодая женщина, которая стоит у пропасти, в абсолютной безнадёге. У неё появилась твёрдая уверенность, что чёрная полоса неудач и потерь скоро закончится, и настанет, наконец, счастливая, спокойная жизнь.
Встретившись с Вадимом Карташовым, который вскоре стал числиться её гражданским мужем, Александра и внешне заметно изменилась. Теперь, когда шла она по Комсомольскому проспекту, в своём лайковом, вишнёвого цвета пальто, откинув за плечи светлые, волнистые волосы, – глаза её смотрели из-под мужской велюровой шляпы, излучая свет…
И только мудрая Кассандра, неожиданно всплывая из подсознания, заставляла её испуганно вздрагивать: – Ой, что-то слишком хорошо! Не навлечь бы беды!
ПРОРОЧЕСТВО СТАРОЙ ВЕДЬМЫ
Весенний день угасал. Разомлевшее солнце, будто стыдясь своего лучезарного великолепия, пряталось в перлы облаков, хаотично разбросанных по небесной лазури. Жара спала, и вечерняя прохлада легла на землю.
Конец мая выдался необыкновенно жарким, прямо-таки летним. Зеленели сады, и от бело-розового цвета яблонь, всё вокруг преобразившись, выглядело светлым и божественно праздничным. Только треск воробьёв, не замолкающих ни на минуту, и сладостное пение мелких пташек, сливаясь с голосами людей, звоном трамваев и гулом машин, бесконечным потоком движущихся по шоссе, напопоминало о том, что городская жизнь кипит, полна движения…
И вдруг откуда-то донеслись звуки музыки! То тише, то громче, то торжественно ширясь, а то, чарующе замирая, прекрасная мелодия заполнила окружающее пространство, погружая его в полусонное состояние. Александра, склонив голову на плечо Вадима, задремала. И вдруг проснулась, вздрогнув всем телом!
Молодые ребята, сидящие на соседней скамейке, тихо переговариваясь и посмеиваясь, вдруг всполошились и загалдели. Что такое?! Седая, растрёпанная старуха, на внешний вид, ну просто ведьма – ведьмой, тыча палкой в асфальт, что-то говорила подросткам резким, каркающим голосом. А они хохотали ей в ответ, с истошным визгом! Сказав что-то неодобрительное, старуха плюнула в их сторону, и пошла дальше.
Проходя мимо лавочки, на которой сидела Александра со своим кавалером, она смерила их пристальным взглядом, в котором чудилось что-то цепенящее, похожее на хищный взгляд рептилии; потом прошла несколько шагов, вернулась; и, подойдя к ним почти вплотную, с кривой усмешкой спросила Вадима: – С кем это ты сидишь здесь, мил человек?
– С кем, с кем… С женой! – ответил Карташов, слегка смутившись под её взглядом.
– Э нет, мил человек! Не жена она тебе и вряд ли когда будет. Она-то всему верит, что ты говоришь. А ты одно говоришь, другое думаешь, а третье делаешь! И погрозив ему палкой, старуха пошла дальше. Александра испуганно прошептала ей вслед: – Вот старая ведьма! Всё-то она знает, прости меня, Господи!
Старуха, словно услышав её слова, обернулась, и вновь подошла к ним. Вонзив свой змеиный взгляд в их лица, попеременно, она несколько секунд помолчала, словно примериваясь, в какое место укусить, и вдруг прокаркала, обращаясь к Александре: – Вот что, касатка! Ты, верно, думаешь, что чёрная полоса в твоей жизни закончилась, и дальше всё у тебя наладится. Ой, нет, голубушка, хлебнёшь ещё горя!
Сказав это, старуха перевела свой хищный взгляд на Вадима. Погрозив ему палкой, она прогнусавила: – Ну, а ты мужик не простой, как я погляжу. Хитрова-а-а-н! Вздохнув тяжело, она постояла, чертя что-то палкой на асфальте, и совсем уже другим тоном добавила: – Но ты смотри, не обижай её! Зазноба твоя – великомученица. Кто обидит её, – кровавыми слезами умоется!
И, опять погрозив своей палкой, уже неизвестно кому, старая пророчица продолжила, снова обращаясь к Александре: – Вот что, касатка, детей своих береги! Они у тебя вольные, не ведают, что творят. А тебе переживать! Куда ты от них денешься?!
– Ну, а как их беречь-то? Ведь не слушаются! – робко проговорила Александра.
– Как-как… Сама смотри. Тебе ведь дано, ты знаешь! – сердито прокаркала старуха, и пошла, уже не оборачиваясь, постукивая палкой по асфальту. И вдруг исчезла, словно испарилась. Будто вовсе её не было!
Вспоминая этот эпизод, Александра и правда подумывала: – А не привиделась ли мне эта страшная старуха-пророчица? Может я задремала на лавочке, под музыку и чириканье птиц, вот она мне и приснилась?
Прежде с ней часто случалось подобное. Она видела сны наяву, полусознательно превращая их в туманные грёзы. Научившись вызывать видения, она всматривалась в калейдоскоп образов; интуитивно выбирая один из них, – предрекала его судьбу. Но в настоящее время она настойчиво хотела забыть о своих мистических способностях. Недаром бабушка предупреждала её, что кроме горя и разочарования они ровным счётом ничего не приносят. Разве что опыт, весьма печальный!
Однако сам факт появления страшной старухи говорил Александре, что никуда её способности не делись, прошлое продолжает шлейфом тянуться за ней. И ощущение устойчивого равновесия, такого долгожданного, сменилось у неё тревожным ожиданием.
Отдаляясь во времени, эпизод со старухой-пророчицей покрывался в её сознании завесой мистической тайны. Образ старой ведьмы никак не хотел уходить из её памяти. Она кого-то мучительно напоминала ей, и это особенно пугало Александру, вызывая вопросы.
Во-первых, что значило это: «Тебе ведь дано, ты знаешь»? Что она имела в виду? Задавая себе эти вопросы, Александра отвечала на них: – Старая ведьма знала о моих способностях. И странно, что она напоминает мне кого-то… Кого же?
Этот вопрос предназначался подсознанию, с которым Александра мысленно вела диалог. Ответ пришёл моментально: – Да самоё себя, кого же ещё! Вот такой стала бы ты к старости, если бы не покончила вовремя, со своими пророчествами!
Хотя, что греха таить. Александре часто хотелось разбудить Кассандру, дремлющую на дне её души, и задать ей вопрос, волнующий её на тот момент, больше всех остальных: – Скажи, что будет дальше? Женится на мне Вадим, и возьмёт на себя хоть часть моих проблем? Слова старухи задели её за живое: «Не жена она тебе, и вряд ли когда будет»!
Для всех друзей и знакомых Вадим Карташов был Александре мужем, хотя штамп в паспорте стоял лишь в её голове. А на деле они жили в разных квартирах, имели разные кошельки, и встречались, где придётся: у друзей Вадима, уехавших в отпуск, у одиноких приятельниц Александры. Теперь Карташов частично решил этот вопрос: договорился со своей матерью, чтобы они могли встречаться у неё в квартире.
Екатерина Васильевна, конечно, была не в восторге от их встреч. Она была человеком старой закваски, консервативным и принципиальным, говорила строго, сквоз зубы, называя Александру «приходящей особой». Та тоже ходила в квартиру «свекрови» не с большой охотой, но утешала себя тем, что это не может продолжаться вечно. Матери Карташова было уже далеко за восемьдесят.
С ужасом вспоминала Александра и слова старой ведьмы о детях, которых надо беречь, ибо «они не ведают, что творят». Да, дети – это всегда проблемы, и, чем старше они становятся, тем больше от них проблем. Как говорится: «Маленькие детки – маленькие бедки». И все эти «бедки» только твои.
Многие женщины тешат себя иллюзией, что детей они рожают не только себе. Какбы не так! Вот, пожалуйста: отец отряхнулся от проблем, и пошёл, куда глаза глядят… С полковничьей зарплатой в кармане!
Теперь смешно вспомнить, как радовался и сюсюкал Воронцов над колыбелькой маленькой Нюси! Вот сейчас его дочь уже школьница, а он и знать не знает, как она учится, не был ни на одном родительском собраниии. – Ты-то там зачем? – каждый раз спрашивал Олег Михайлович «бывшую», когда та упрекала его в отсутствии отцовской заботы. А на её жалобы, что Нюся не слушается, растёт упрямой и своевольной, он вообще рукой отмахивался: – Да брось ты! Всё нормально. Ребёнок, как ребёнок.
– Можно представить, что вырастет из этого ребёнка, через несколько лет! – с горечью вздыхала Александра. – Слава Богу, что хоть Артёма удалось поставить на ноги! – Однако душа её и в этом не находила покоя. Её сын распределён был в Красноярский край. Воронцов палецем о палец не ударил, чтобы помочь ему в учёбе, распределиться в ближайшую ракетную часть, в тот же «Звёздный». Он уже давно забыл, что сам-то не так просто попал в элитное местечко, находящееся всего в тридцати километрах от родного дома. Да, а сын его поехал служить в Сибирь…
– Ничего страшного, это самое… Пусть послужит! Не война, ёпт! И Красноярск не самое плохое место службы, – отбояривался Олег Михайлович.
– Но находится это «не самое плохое место», – у чёрта на рогах! – взрывалась Александра. – Сразу не прискочишь! А там всё может случиться. Боевая часть – это серьёзно, сам знаешь. Разные бывают курьёзы!
На это Воронцов лишь разводил руками: – Ну, знаешь, случиться может хоть где. От судьбы не уйдёшь!
Глава 2: «ОПЯТЬ ШКОЛА»
ВАКАНСИЯ
Уверенная в том, что собственная её судьба находится под присмотром Высших сил, Александра ждала от них весточки. Ну, и дождалась-таки!
В августе, устраивая дочку в школу, она узнала о вакансии на место педагога дополнительного образования. Оставив Нюсю в коридоре, Александра энергично постучала в дверь директорской приёмной. Не дождавшись ответа, она зашла, поздоровалась. Пожилая секретарша, обернувшись, холодно и настороженно ответила на приветствие. На, лице её так и завис вопрос: – И что это за фря, так борзо вломившаяся, в нашу «святая святых»?! Уж, не с проверкой ли она, из самого «центра»!?
Но, увидев открытую улыбку вошедшей дамы, секретарша успокоилась, и на вопрос о вакансии ответила: – Да, нам требуется педагог, на новую дисциплину. Предположительно, филолог.
– Я филолог по образованию, имею педагогический стаж, около пяти лет, – скромно проговорила Александра, оставаясь стоять у двери.
– Ну, что ж… – пожав плечами, сказала секретарша. – Доложу о вас Григорию Константиновичу. – И, одернув юбку, она пошла в кабинет директора.
Григорий Константинович, сравнительно молодой ещё, интеллигентного вида мужчина, встретил Александру доброжелательной улыбкой. Просмотрев внимательно её трудовую книжку и университетский диплом, директор согласился с тем, что «по формальному принципу» она вполне может рассчитывать на это место. Но дело не только в формальностях, тут нужны какие-то нетрадиционные подходы. Время диктует изменения в методах преподавания. Новый предмет называется «Этика». Но это должна быть не прежняя, коммунистическая этика, а новая, «демократическая».
Кроме того, и прежние методы, которые были приняты в советские времена, никуда не годятся. Об этом уже твердят давно, на всех школьных педсоветах. Теперь их можно было во всеуслышание критиковать, называя «демагогическими». Это даже приветствуется.
– К новому предмету нужен особый подход! – подытожил Григорий Константинович. – Прежние призывы «ко всему доброму и вечному» уже не пройдут. Это, что «глас вопиющего в пустыне».
Поддёрнув на носу очки, и, сделав благообразно-строгое лицо, директор проговорил тоном старой учительницы: – Дети, надо быть вежливыми, добрыми, отзывчивыми. Например, как «Вовка, добрая душа», в стихах Агнии Барто. Мы читали их с вами, на прошлом уроке…
– Конечно, это просто декларация. А она, что мёртвому припарка! – горячо согласилась с ним Александра. – Можно предложить детям прочитать эти стихи ещё раз, потом задать их на дом, выучить наизусть. Пусть на следующем уроке продекламируют их у доски, громко и выразительно. И что? В лучшем случае, – это урок литературы, но никак не новой «Этики».
– Прекрасно, что вы так всё хорошо понимаете! – радостно подхватил Григорий Константинович. Но вдруг посерьёзнев, он вздохнул, и начал перебирать бумаги на столе. Затем, подняв глаза на Александру, директор проговорил: – И всё же, зайдите к Марине Романовне. Это завуч по воспитательной работе. Она была на августовском совещании, и слышала директивы, о новых методах …
Великое дело интонация! Она вызвала у Александры ощущение, что Григорий Константинович боится, этой самой Марины Романовны.
МАРИНА РОМАНОВНА
– Конечно, старые методы педагогической деятельности надо срочно менять! – согласилась с Александрой Марина Романовна. – Сейчас появилось новое понятие: «интерактивные средства».
Александра не очень была осведомлена, что это за «интерактивные средства», но согласно кивнула, взяв себе на заметку: – Разберёмся. Она была уверена в себе. Всё-таки опыт работы в прессе, да и в соцлаборатории, никуда не делся. Она умела писать, работать с информацией. Да и в школе она не совсем новичок, – пять лет стажа тоже кое-что значат. Ну и потом, она же всё-таки филолог! Знает литературу, детскую, в том числе. Кстати, и средствами актёрского мастерства владеет, много лет участвовала в художественной самодеятельности. Поэтому сможет, конечно, переделать литературное произведение на спектакль, театрализованное представление, сюжетно-ролевую игру…
– Можно ведь использовать детскую художественную литературу, поэзию! – словно прочитав её мысли, – проговорила завуч. – Пропеть стихи всем классом, как поэму!
Проговорив это, Марина Романовна посмотрела на сидящую перед ней коллегу, – как бы со стороны. Это была ещё довольно молодая, лет тридцати семи, но уже располневшая особа. Глаза её, подведённые синим карандашом, имели миндалевидный рисунок, и слегка косили. Взгляд их был несколько тяжеловат, и придавал лицу молодой женщины какое-то особенное, многозначащее выражение. Улыбнувшись новой коллеге, сдержанно и снисходительно, как и полагается административному лицу, Марина Романовна добавила: – У нас в школе, кстати, прекрасный актовый зал, со сценой, кулисами, и всё такое…
– Вот, и если превратить стихи в ролевую игру или в мини-спектакль? Разыграть это на сцене! – не дослушав конца фразы, перебила её Александра Викторовна.
– Это же совсем другое дело! – горячо проговорила она. – Это сплотит класс, став общим событием! А что такое «событие»?
И Воронцова, задав этот вопрос своей начальствующей коллеге, не дожидая от неё ответа, сама на него ответила: – Это «совместное бытие»! Кого с кем? Учеников с учителем, друг с другом… Ну, а если ещё пригласить других детей, из параллельных классов?! А их учителей? А родителей?
Завуч опять внимательно, искоса посмотрела на Александру. Она тоже имела университетское образование, была учителем русского языка и литературы, как и Воронцова.
– Что Александра Викторовна несколько старше её, Марина Романовна отметила это сразу, но не могла не признать, что выглядит та довольно молодо, хотя ей уже за сорок.
– Педагогический стаж, заработанный в какой-то из сельских школ, у неё не велик: всего около пяти лет. И то не по своей основной специальности. А дальнейший послужной список, в её трудовой книжке, – и вовсе не производит должного впечатления. Газеты там разные, соцлаборатории, политотделы, и прочее… Всё это так далеко от школы, от её неписаных правил, законов… Что ни говори, а это сфера особая!
Вместе с предложениями, которые Воронцова так горячо и поспешно «выложила на стол», – всё это вызвало у завуча сомнение: – Справится ли она с новой дисциплиной? Но это был выбор самого директора. Он увидел в претендентке на место учитяля «этики» человека «интересного, и не совсем обычного…»
Да, собственно, и выбирать-то было не из кого! Никто из опытных коллег не рвался на эту новую, нетрадиционную дисциплину. Её надо было ещё создать. Это значит: разработать уроки, программу, а потом ещё показать всё это, кому следует. Школа-то ведь центровая, «показательная»! Устроить в неё ребёнка было очень не просто. В особенности, если прописан он в другом регионе.
Александра сама это почувствовала, когда попыталась устроить в эту школу свою дочь. Но, как всегда, сработали связи. Старинный друг Вадима, тоже баскетболист, работал здесь физруком, и был с директором «на короткой ноге».
…Зазвонил телефон, и завуч быстрым, нервным движением схватила трубку: – Алё! Да-да! Говорите, я слушаю…
Уловив некоторую нервозность в тоне Марины Романовны, Александра подумала: – Похоже, я увлеклась. Надо быть осторожней!
Рефлексирующее сознание не могло надолго отпустить её. Во взаимоотношениях с другими людьми Александра старалась держать под контролем своё поведение. Ну и, конечно же, хорошо понимать, с кем имеешь дело! Вглядевшись в лицо завуча, она увидела на нём и обычную женскую тоску, и неуверенность в себе, и даже некоторую обречённость…
– Похоже, что она не замужем, – отметила про себя Александра. – Живёт одна, либо с родителями, пенсионерами. Тщеславная, несколько консервативная, но вполне порядочная женщина. Ревностно относится к своим обязанностям. Привыкла быть на виду, у начальства. Ну, что ж, держится за своё место. Сейчас ведь всем трудно.
КРЕАТИВНАЯ ЛИЧНОСТЬ
Александра была очень довольна, что нашла работу по своей университетской специальности. В конце концов, не зря же она училась целых пять лет! Возращаясь домой, она шла, что-то напевая, как счастливая школьница. Но, только в том случае, если с ней не было Нюси, которая выдергивая руку, из её тёплой ладони, канючила хриплым шопотом: – Мама, не пой, пожалуйста! А то люди подумают, что ты – пьяная!
Иногда Александру обуревали сомнения:– Ведь она долгое время не работала в школе! Складывалось ощущение, что она попала в какой-то новый, не совсем знакомый и не совсем понятный ей мир…
