(Не)Мой(Не)Моя

– Зачем мне это надо! Главное, говорить на английском, а писать мне зачем?!

Я только закатил глаза. Дочь всего лишь в шестом классе, а дальше что? Зачем мне тангенсы и котангенсы? Закон Ома? Таблица Менделеева? Объективно ни к чему, но… Но!

Поскольку жена играла в обиженную непонятно на что, я тоже нацепил постную мину. К ужину мы с Николь не спустились, сидели над уроками как проклятые. Я кипел как чайник. Почему-то когда Яна сидела с Николь, это казалось легкой и ненапряжной обыденностью. А у меня выходило долго, сложно и бесяче.

– Бери рюкзак, к матери отвезу! – психанул. Я даже поссать не сходил, не то что пожрать по-людски! Кто вообще столько задает?!

Можно было бы отправить дочь с водителем, но она любила ездить со мной, а мне срочно нужно проветриться, иначе еще одной ссоры с женой не избежать. Хотя все одно, останусь – поругаемся, уеду – тоже ничего хорошего не будет.

– Пап, а ты куда? – из ванной вышли Яна с Ромчиком. Сын потянулся ко мне, и я опустился на его уровень, обнимая. С этими всеми подростковыми проблемами и капризами старшей дочери я меньше стал уделять времени сыну. Видимо, я реально херовый отец…

– Николь нужно отвезти, – меня накрыло диким стыдом. Я перед всеми какой-то виноватый.

– Опять уходишь, – сын обиженно поджал губы и отошел, возвращаясь к матери. Яна смотрела на меня с холодной обидой и неприкрытым обвинением.

– Я быстро, сынок. Обещаю, что сегодня почитаем твоего Шоколадуса.

– Мама дочитала.

Я смутился. Даже не знал, какую сказку теперь они читали перед сном.

– Пап, поехали, – Николь нетерпеливо сложила руки на груди. – Пока, мелкий, – и посмотрела на Яну. – Пока, – затем ушла вперед.

– Я быстро, – пообещал жене, но она на меня уже не смотрела.

По дороге заказали роллы, забрали коробку из ресторана и поехали к Лике. Я позвонил в домофон, затем проводил дочь до двери.

– А ты? – она удивилась и потянула меня за руку. – Разве не с нами?

– Солнышко, я обещал твоему брату…

– Опять мелкий у тебя на первом месте! – и исчезла за дверью. Я прислонился лбом к стене. Мне что, разорваться?! Как мы раньше жили без этой ревности? Неужели переходный возраст реально жесть? А ведь это только начало…

К концу недели мы с Яной оставались на прежних позициях: без общения, без понимания, без секса. Жена не спала больше в нашей спальне, это напрягало. Я хотел трахаться! Я нормальный здоровый мужчина и мне нужна женщина, а у нас ничего не было уже две недели…

Надеюсь, сегодня на вечеринке у Святослава помиримся. Сколько можно держать этот бойкот?! Уже реально пожалел, что попросил приглашение для бывшей. Это явно не будет способствовать миру между мной и Яной. Черт!

Я надел смокинг, часы, ботинки. Спреем навел порядок на голове и проверил карман: покупать женщин плохо, но мне нужно примириться с женой. Цветы я приносил всю неделю – реакции ноль; приглашал в любимый ресторан – то нет времени, то устала, то плохо себя чувствовала. Настало время бриллиантов – они ведь лучшие друзья девушек?

– Ты не одета? – нахмурился, увидев жену без укладки и макияжа, в повседневном домашнем костюме. – Опоздаем, Ян.

– Я не иду, – она села за туалетный столик и, взяв расческу, начала водить ей по длинным волосам. Они шикарны, когда не в строгом пучке, можно и без всяких причесок идти.

– Почему? Это неприлично. Нас ждут.

– Я позвонила Ярине и извинилась. Иди один, – повернулась. – Уверена, скучно тебе не будет, – и снова эта улыбка, чужая, далекая.

– У тебя есть причины, или ты просто не хочешь? – недовольно сложил руки на груди.

– Не хочу, – дернула плечом, накаляя меня как лампочку Ильича.

Я стремительно вернулся в гардеробную, схватил одно из вечерних платьев и бросил на кровать.

– Одевайся.

Яна взглянула на меня, как на дебила.

– Я сказала, что не хочу. Я не пойду! – дерзко вздернула подбородок и смотрела с вызовом.

А-а-а! Да что за нахрен!

– Ты ебанулась? – не выдержал я. – Что за демарш? Что ты исполняешь?!

Яна только хлопала глазами. Да, раньше я никогда не разговаривал с ней так и… не обзывал.

– Последний раз спрашиваю: идешь?

Она вздернула подбородок и смотрела холодным сучьим взглядом. Такого раньше тоже не было. Как меня это достало!

– Ну и похер! – громко хлопнул дверью. Не хочет, не надо!

Глава 5

Яна

Утром я с холодной головой просматривала свежие снимки с нашумевшего званого вечера у Святослава и Ярины Нагорных. Желтая пресса сработала оперативно. Много фотографий хозяев особняка, но и гостей тоже. Мой муж и его бывшая жена засветились на некоторых: вечер они явно провели вместе. Улыбки, объятия, танцы. Я ждала чего-то подобного, когда Ярина позвонила предупредить, что будет одна неприятная мне гостья, но все равно больно.

Мирослав буквально во всеуслышание заявил, с кем он, кто главная женщина его жизни, кого любил. Он выбрал. Значит, я все правильно сделала и не зря готовилась эти две недели.

– Мамочка, пливет! – сын в пижаме, заспанный и сладкий, нашел меня в столовой.

– Проснулся, мой жаворонок! – посадила Рому на колени и пощекотала носом шею. Как же вкусно пахнут дети! Понимаю, что еще годик-два, и сын не позволит мне этих нежностей, но сейчас я наслаждалась. Мой выстраданный сын. Много нюансов было с его рождением, но главный: с моим диагнозом роды – это риск. Много было консилиумов, общения с кардиологами и аритмологами, мнения расходились, особенно, когда беременность начала влиять на мою сердечно-сосудистую систему. Мне даже предлагали искусственное прерывание беременности в двадцать недель. Рома уже шевелился, а меня просили дать добро на его убийство. Даже Мирослав просил. У него уже была дочь, и я тоже любила Ники: она была очаровательной, пусть иногда капризной, но доброй девочкой. Да, я была ей всего лишь мачехой: мы никогда не пытались убрать Лику из ее жизни и заставить меня считать мамой. Я хорошо относилась к Ники, но мне хотелось родить самой, хотелось своего ребенка, и я смогла при всех негативных прогнозах.

Я старалась не делить детей, а где-то даже больше внимания отдавала дочери мужа. Николь только в школу пошла, ей нужна была помощь терпеливого человека. Но она взрослела и менялась. Последний год жила с матерью четыре дня в неделю, плюс характер не подарок: Николь расставила приоритеты, где мама – это мама, а мачеха – это я.

– Пойдем, умоемся и поедем в одно место, – предложила сыну. – Секретное, – заговорщически приложила палец к губам.

– А папа? – Рома поддержал игру и говорил шепотом. Папа… Я Мирослава не видела со вчерашней ссоры, но знала, что вернулся домой. Отсыпался после бурной ночи…

– Папа спит. Он очень перетрудился вчера, – взяла сына за руку.

Через час мы заходили в мою квартиру на Петровском острове. Большую, просторную, светлую. Я никогда не думала о ней, как об инвестиции, и не сдавала в аренду, но и приезжала нечасто: иногда, когда хотелось тишины и побыть наедине с собой.

В отличие от дома, в который меня, молодую жену, привел Мирослав, обстановку в квартире я выбирала сама, по своему вкусу: мило, тепло, по-женски. Правда, здесь не было обставленной детской: раньше мысли о разводе даже в качестве бреда не посещали, а теперь стали реальностью. За две недели я подготовилась к переезду: полный клининг, забила холодильник продуктами, перевезла книги, учебные пособия, кое-какие игрушки сына, заказала мебель для детской. Осталось собрать чемоданы и уехать из большого дома навсегда.

– Это будет твоя комната, – отвела сына в просторную спальню, куда завтра должны привезти кровать. Осталась только она, в остальном детская готова: здесь и вигвам индейцев, и спортивная установка, стена, на которой можно рисовать, и потолок с проектором.

Я очень надеялась, что Роме понравится, и он не будет сильно скучать по прежней жизни. Он же, по сути, не лишался ее, только немного терял. Мирослав – отец, пусть иногда занятой и не всегда супер внимательный, но своих детей любил: мы установим график встреч и дней отца. Возможно, Рома будет и на ночь оставаться. Посмотрим, здесь много факторов: сомневаюсь, что Лике сильно уж нужен в доме чужой ребенок.

– Тебе нравится? – подтолкнула внутрь, и сын сразу побежал исследовать.

– Нлавится! – залез в вигвам. – Дома моя комната тоже нлавится, – услышала оттуда. Подошла, села на пол по-турецки.

– Сынок, – заглянула внутрь, – теперь мы будем жить здесь, а в свою комнату дома будешь приезжать…

– А папа с Николь тоже будут? – нахмурил темные бровки.

– Нет, – погладила по волосам, таким же, как у Мира. – Они останутся в том доме.

– Почему? – сын не понимал, а я не успела объяснить – телефон начал звонить. Муж. Я поставила на беззвучный, но через час мобильный начал терять зарядку от количества звонков и смс. Я его вырубила. Геолокация у меня отключена уже как несколько недель (Мирослав ею и так не интересовался – зачем? Со мной же и так все ясно…), поэтому можно спокойно готовить обед. Не хотелось возвращаться в особняк. И мужа видеть не хотелось.

– Рома, ручки мой, и будем курочку с макарошками есть, – накрыла на стол. Готовить хитрых блюд, как наша Марта, я не умела, но для нас сыном это и не нужно. Я и без фуа-гра прекрасно проживу, а он вообще макароны с сыром обожал.

Часам к трем я все-таки включила телефон и ошалела от количества пропущенных звонков и сообщений. Мне даже свекровь звонила! А сейчас, ровно в эту секунду, мама.

– Ну слава богу! – услышала родной голос. – Ты где, Яна? Мы тут с ума сходим… Дай мне телефон… – услышала взволнованный голос отца. Господи, неужели всех подняли по тревоге?!

– Мам, все нормально. Пап, все хорошо. Мы с Ромой в порядке, просто…

– Что просто? Мирослав приезжал. Сначала звонил, потом тебя у меня искал. Яна, твой муж, кажется, не в себе…

– Да все нормально. Это он с непривычки.

– В смысле?

– Я решила, что нам действительно лучше… – папа слушал, нужно смягчить: он про наши проблемы не знал. – Разъехаться, – произнесла и… услышала характерный поворот ключа. – Мама, прости, перезвоню.

Медленно поднялась, пряча дрожащие руки в карманы, вышла в коридор, нервно покусывая щеку. Я забыла, что у Мирослава был ключ.

На пороге стоял Мир: волосы взлохмачены, глаза горели лихорадочной серой дымкой, на черной водолазке следы дождя.

– Почему ты без куртки? – за окном изрядно похолодало, а я слишком привыкла заботиться о муже.

– Яна… – и столько яростного облегчения в одном имени. – Я чуть с ума не сошел…

– Папа! – Рома тоже выскочил в коридор: в одной руке машинка, в другой – куриная ножка. Мир подхватил его и крепко прижал к себе, хаотично целуя.

– Привет, Ромчик. Привет, сынок.

– Пойдем, покажу мою новую комнату, – Рома потянул его вглубь квартиры.

Мирослав на мгновение замер, затем перевел на меня угрюмый взгляд. Я выдержала его: конец настал, причем далеко не сегодня, пора нам обоим это признать и принять.

– Как у вас вкусно пахнет, – Мирослав нарочито потянул носом. – Покормишь, жена? – надавил последним словом.

Я не ответила, но взяла тарелку:

– У нас без изысков, если что. Макароны и курица, устраивает? – у меня не было цели выводить Мирослава на конфликт. Я устала и хотела спокойно уйти. Без скандалов. Хочется есть, пусть ест и будет свободен.

– Мне нравится, если что, – повторил с сарказмом. Злился. С чего бы это?

Мужчины… Как же вы не любите менять привычный мир, правда, длится это, обычно, недолго. Потом еще спасибо скажет, что произнесла вслух то, о чем он мечтал. Облегчила совесть. Ведь всегда можно сказать, что решение расстаться было моим.

– Это наш дом, – рассказывал Рома. – Мама сказала, что мы будем тут жить, а ты, пап, и Ники, не будете, – объяснял с детской непосредственностью. Рома услышал меня, но пока не понял, что это значит для него.

– Мама сказала, значит… – и снова свои грозовые глаза на меня поднял. – Поехали домой, – подхватил нашего сына.

Я не против, мне личные вещи нужно собрать.

– Мы на машине, поедем за тобой.

– Мы поедем все вместе, – и подошел максимально близко, обдавая остатками восточного шлейфа одеколона. – Ты думаешь, я отпущу тебя с Ромкой? – и покачал головой.

Весь вечер Мир не отходил от сына, даже купал сам, затем читал и укладывал спать. Пускай, теперь, если он будет брать Рому на ночь, это станет привычным моционом. Я не рассматривала вариант, что муж мог отказаться и отделываться от сына исключительно алиментами. Бывшая будущая жена, надеюсь, не сможет настолько охмурить его, хотя… Мирослав одержим этой женщиной, поэтому готовой нужно быть ко всему. А пока я достала два больших чемодана и паковала в них свою жизнь. Это только необходимые вещи, а еще обувь, сумки, верхняя одежда и куча всего, что накопилось за почти девять лет. У меня были драгоценности, некоторые весьма и весьма баснословной цены. Я не альтруистка и не гордая птица – ей ничего своего не оставлю. Хватит, дома и… моего мужа. Хотя, вполне вероятно, Лика считала, будто она просто вернула свое.

– Что ты делаешь? – Мирослав неожиданно возник на пороге гардеробной. Оперся плечом о косяк и смотрел на меня с холодным прищуром. Видимо, пришел разобраться с взъерепенившейся женой, которая подняла бурю в стакане, а встретил женщину, которая приняла взвешенное решение.

– Собираю вещи, – взяла со стеллажа стопку базовых маек. – Мир, думаю, после вчерашнего хватит делать вид, что у нас все в порядке. Нам лучше пожить отдельно, подумать… Мы с Ромой переедем в квартиру, а ты можешь встречаться с ним, когда нам обоим будет удобно…

У каждого человека есть триггеры, поэтому я не бросала в лицо громкое слово «развод». Развод – это огромный триггер для моего мужа.

– Воу, Воу. Стоп! – воскликнул Мир. – Ты о чем вообще?! Куда ты собралась, да еще и с моим сыном? У тебя что, есть кто-то?

Это было неожиданно.

– У меня нет, а у тебя?

– Ты опять о…

– Да, я устала! – оборвала на полуслове. – Не хочу больше тянуть лямку: ты, твоя бывшая, хамство Николь, этот брак… Все, не хочу. И ложь твою слышать не хочу!

– Яна, ты не права.

– Мир, хватит! – бросила вешалку с брюками. – Признайся! Наберись смелости и скажи! Я же знаю… Чувствую… Ты выбрал, просто боишься произнести это вслух!

– Ничего не было с ней, – стоял на своем.

– Я видела ваши совместные фотографии со вчерашнего вечера.

– Это случайность. Мы у Свята встретились.

– А целовался с бывшей у нее дома тоже случайно? – обронила шепотом.

– В смысле? – Мирослав нервно сглотнул.

– Дочь у тебя любит все снимать. Будь осторожен, когда трахаешься со своей актрисой. Мало ли, звездами порно станете.

– То есть я хуевый, а ты обманутая жена, да? – повысил голос. – Почему ты не пошла со мной вчера? Почему не удержала, не подала руки, не отвела к гребаному психологу? Ты решила морозиться! Ты несколько недель молчала! Ты довела меня! Я сорвался, Яна, потому что тебя не было рядом! – бросил мне в лицо.

– Потому что ты любишь ее. Не меня! – крикнула, балансируя на грани истерики. – Я слышала твой разговор с дочерью! Слышала, что ты сказал… Ты меня не любишь…

Мирослав резко замолчал, виновато отвел взгляд, эмоции схлынули. Правда, все правда.

– Уже неважно, когда ты с ней начал спать…

– Я не спал с Ликой, клянусь, но, – громко сглотнул, – но почти. Прости. Прости, Яна.

Я отвернулась, смаргивая слезы. Вроде бы была готова… Нет, к этому невозможно подготовиться.

– Яна, Мудрёна… – подошел и попытался обнять со спины. Я одеревенела в его руках. Говорят, что, когда узнаешь о предательстве, становится противно, мерзко, отмирают в минуту чувства. Нет, не так. Тебе просто больно. Так больно, что дышать не можешь. А любовь… Нет, она жива, но так больна, что отравляла, а не окрыляла. – Прости, что сделал тебе больно. Ты не заслужила этого. Ты лучшая жена, – на этих словах я скинула его руки. – Давай, я уеду. Это твой и Ромкин дом. Если не хочешь видеть мою рожу, уеду. Поживу…

– У нее, – закончила за него.

– Да перестань! – схватился за голову. – И так тошно, – и двинул кулаком в большое зеркало, разбивая свое отражение. – Вы никуда не уедете. Я этого не хочу. Это неправильно! – нервно расхаживал по гардеробной, капая кровью на дубовый пол.

– Нет. Все кончено, Мирослав. Дальше только развод…

– Что ты сказала? – схватил за лицо окровавленными руками. Мир всегда был уравновешенным и адекватным, но сейчас мне стало страшно от тяжелого, отдающего безумием взгляда. – Вот так, значит? Все решила? – тихо-тихо.

– Отпусти…

– Нет.

– Отпусти, мне больно, – пальцы слишком сильно сжимали лицо. Мирослав смотрел еще с минуту, затем резко отошел, а я сползла по стенке.

Утром мы с Ромой уехали. Нас никто не провожал…

Глава 6

Мирослав

Я просто не мог смотреть, как они уходят из дома. Опять. Однажды так уже было: Лика с дочерью уходила. Тогда я был инициатором расставания, но боль была такая, словно сердце вырвали, разрезали на куски и бросили на корм собакам. Правда, легче стало, когда спустя несколько месяцев дочка, моя Ники, вернулась, и мне нужно было включаться в воспитание трехлетней малышки.

Всего пара месяцев, и я встретил Яну. Совершенно случайно: она забирала сестру из садика, а я – дочку. Потом уже узнал, что они с Илоной единокровные, что родители в разводе, и сама Яна меж двух огней.

Красивая молодая девушка, преподававшая языки в школе, куда после садика мы отдали Николь. Сейчас Яна там директор: не без моей протекции, но она полностью этого заслуживала. Ники с ее сестрой дружили до сих пор и ходили в одну школу.

Яна ладила с детьми, это подкупало. Я узнал ее номер телефона и пригласил на свидание: красивая, но чересчур серьезная. Умная, начитанная, интересная – с ней было о чем поговорить. С такими не заводят интрижку на одну ночь, тут другие намерения во главе угла. Но секс безусловно важен: женщина должна возбуждать, и я захотел Яну, только получить ее было сложнее. Она не торопилась согреть мою постель, хотя я ощущал эмоциональную отдачу. Я не то чтобы считал, что женщины обязаны по щелчку пальцев раздвигать передо мной ноги – мне было тридцать, и мозги уже взяли вверх над спермотоксикозом, но Яна обозначила границы, когда узнала, что школа находилась под эгидой Нагорных, и общение, выходившее за рамки дружеского, со мной оборвала. Ей слухи были не нужны. Это подстегнуло еще крепче: добился, получил и ни капли не пожалел ни об едином усилии. Через год мы поженились.

Это случайное знакомство помогло пережить болезненный развод, а как жена Яна взяла на себя заботу о моей дочери. Помню, как возмущалась и шипела Лика, узнав о моем достаточно скором браке, даже поспешила выйти замуж за какого-то продюсера, но долго это не продлилось. Не скрою, ревность бывшей была приятна, но через годик все устаканилось и стало абсолютно все равно: Лика снималась в Москве, мы втроем жили в Петербурге. Николь из-за съемок брала нечасто к себе, а у нас с Яной общий ребенок родился. О бывшей думать было некогда и уж тем более крутить вариант снова сойтись.

Как же так вышло, что Лика снова вошла в мою жизнь, но не как забытое прошлое, а как сексуальное настоящее? Сам не знаю, воткнуло и все. Ее стало слишком много в моей жизни: она улыбалась, ластилась, намекала, и я поплыл, как и тогда, по молодости.

Что я имел сейчас? Сейчас все повторялось: от меня ушла жена, только виновником разрыва теперь был я. Неделя до годовщины – девять лет вместе – не дожили…

Я не хотел, чтобы вышло так, не стремился, не предполагал! Гнал машину подальше от дома и понимал, что мне физически дурно: видеть Яну с чемоданом и Ромку с игрушками, но покидавших наш дом – это выше моих сил. Остановить ее просто не смог бы – не силой ведь держать? Я слишком обидел жену. А самое мерзкое, что в душе знал: меня тянет к бывшей, и это не прошло как морок. Разумом все понимал, но инстинкты слишком сильны. Мне нужны обе эти женщины. Кажется, я любил их обеих. Это невозможно, но факт…

Мне много звонили, даже мать обрывала телефон: вчера ее взбаламутил, теперь будет пытать, пока не узнает, что у меня в жизни стряслось. Она была очень недовольна, что я был на вечере у Свята без жены. И еще больше возмущалась, когда мы там с Ликой пересеклись и провели время вместе до последней минуты, как пара: вели себя прилично, но…

Мама не любила Яну, но и моя бывшая никогда не вызывала у нее восторгов. Но произошедшее мать считала жутко неприличным. Я пригласил ее на танец, и мама возмущенно пеняла, что я выглядел, как мужик, выгуливавший в приличном обществе шлюху. Женатый мужчина так себя не ведет, хотя бы из уважения к нашей фамилии и к моей собственной жене. В этой ситуации именно Яна станет жертвой сплетен, слухов и кулуарных смешков. Такого спича я от матери давно не слышал, тем более, в защиту женщины.

Домой приехал к вечеру. Машины Яны в гараже не было – честно, была надежда, что жена передумала и решила не пороть горячку. Но нет, дома было слишком тихо. Детей нет, жены нет, снова я здесь один.

На кухне пахло едой: на плите в фольге ужин, а в холодильнике закуски и салат. Марта приходила, хоть кто-то остался.

Я поднялся в спальню: Яна пока забрала необходимое. Правильно, за раз столько добра не вывезти. Пускай, она может приходить в этот дом когда угодно. Это ее дом. Я не готов был оставить его Лике в свое время, но готов переписать на Яну, если дело дойдет до развода…

Я спустился в погреб и взял прохладную бутылку хорошего французского коньяка. Разжег камин в нашем домашнем кинотеатре. Раньше здесь была еще одна гостиная, но мы переделали ее под очень уютное гнездышко: здесь всегда был комфортный полумрак, даже летом не жарко, на полу – мягкие ковры по самую щиколотку и теплые пледы на мягком диване. Мы любили здесь всей семьей устраивать вечера кино. Ромка, конечно, только мультики смотрел, но по субботам, если мы были дома, то, уложив сына, втроем что-то выбирали выше 12+.

Мне не хотелось ничего, кроме как немного забыться. Бухать не выход, но наркотики я не принимал, трахаться с левой лядью не по мне, спорт – задолбал меня этот здоровый образ жизни. Нажрусь и сдохну, и пусть все рыдают! Да, я умел быть эгоистом и иногда даже практиковал. Заебался быть хорошим, разумным: головой, а не эмоциями! Похуй, буду пить, пока не выблюю желудок вместе с памятью.

Я уже был тепленьким, когда увидел на экране телефона фото Николь. Мутный взглядом нашел зеленый значок и ответил:

– Да, дочь…

– Мирик, ты где? Мы не могли до тебя дозвониться! – это была Лика. Да, она звонила, но я сегодня вне зоны доступа.

– Я занят.

– Чем? – подозрительно поинтересовалась.

– Бухаю.

– О-о-о… А за Ники ты не приедешь? Завтра понедельник, школа.

– Пришлю водителя.

– Я могу привезти, если ты не против, – прощупывала почву.

– Вези, – и отключился. В прямом смысле. Проснулся от того, что меня гладили по волосам и целовали в шею.

– Проснулся? – это была Лика. – Твоей нет, я проверила… – потянулась к губам. – Соскучилась, Мирик. Мы так и не закончили… – оседлала меня. Да, она права: я сорвался тем вечером, но мы так и не переспали. Я не лгал Яне.

Мы с Ликой пересеклись на приеме у брата и провели вечер вместе, а ночь… Осенняя прохлада увела к высоким тополям, здесь практически не было слышно музыки, только хмельной вкус шампанского на губах и дух бесшабашной молодости. Когда только поженились с Ликой, трахались везде и всюду, плевать на приличия, места и удобства. Вот и сейчас она прижималась ко мне и шептала, покусывая мочку уха, что без трусиков.

Я грубо прижал бывшую к дереву, нетерпеливо задрал юбку дизайнерского платья и провел рукой по оголенной промежности. Мокрая, голая, готовая. Два пальца скользнули внутрь, голова кружилась от желания, в горле пересохло. Я прижался губами к нежной коже на шее и расстегнул ремень, вытаскивая во тьму похоти налитой член. Я толкнулся вперед, уже практически вошел, когда услышал голоса. Зажал Лике рот рукой, платье быстро поправил и отошел, приводя себя в порядок. Нас не должны были застать в таком виде, это был бы лютый пиздец. А так ничего не случилось. Ничего! Но грань мы перешагнули.

Домой вернулся, воровато озираясь. Было очень поздно, а на моей роже написано все. Я выдохнул с облегчением, когда не застал жену в нашей кровати: это стало привычным, но злило. Только не той ночью. Тогда я так перетрухал, что скреб себя мочалкой, как баба в спа, а потом прятался под одеялом. Я редко боялся, но тогда испытал первобытный страх. И дикий стыд.

Второй приступ паники произошел, когда жена и сын пропали: телефон молчал, геолокация отключена, никто из родных и друзей ее не видел. Хорошо, что вспомнил про свой подарок – квартиру. Я особо не интересовался, как недвижимость жены поживала.