Капкан для серой мышки

Илья решил не смущать больше свою спутницу разглядыванием ее улыбки и перешел к сути дела.

– Взгляните на фотографии, Женя. Вы знаете этого человека?


Он протянул ей свой телефон.

– Полистайте. Увеличьте.


Сам он так и не смог хорошенько рассмотреть эти снимки. Ему до сих было трудно заглядывать в лицо злу. Может быть, когда-нибудь потом, но не сейчас. Хотя когда потом? Столько лет уже прошло. 
Конечно, сначала его дико бесило, что он жив, а она нет. Мама ходила в церковь, чтобы понять, почему. Ходила к психоаналитику. 
Да, Илья знал, что на всё воля божья, что Бог забирает лучших, что убийца тоже в чем-то жертва. Счастливый человек не убивает. Он все это знал. Но легче не становилось…


Однако и поверхностного взгляд ему хватило, чтобы убедиться, что Борис никуда не вернулся. А находится под постоянным надзором. Как и было обещано…

Женя вздохнула с облегчением. Если до этого она сидела, как на иголках, не понимая, что вообще делает здесь, то теперь всё встало на свои места и рассчиталось по порядку. 
Это просто очередной допрос! Только не в кабинете начальника службы безопасности, а в ресторане с видом на петербургские крыши. Так бы сразу и сказали. Она бы успокоилась и взялась за дело, а не краснела, бледнела и обжигалась кофе.

Снимки она не просто пролистала, а внимательно изучила. И увидела мужчину, который сидит за столом в комнате, похожей на номер в отеле. Сидит он вполоборота, перед ним ноутбук. Потом, видимо, поворачивается. И на фото уже лицом. Но для Жени это ничего не поменяло. Она не знала этого человека.

– Кто это? – спросила Женя.

– Никогда его не видели?

– Нет.

– Уверены?

– Да.

Он внимательно смотрел на нее и не заметил сомнений, колебаний или лжи. Она не отводила глаза, не было театральных пауз.

И тут она увидела это. Ее глаза расширились от ужаса. Она не знала его в лицо, но на стеллаже в его комнате, у окна рядом со столом, стояли книги и фотографии. А еще лежал черный шлем мотоциклиста и кроваво красные перчатки.

Глава 4

– Это Борис? – испуганно спросила Женя, хотя и так уже поняла.

Илья уже десять раз посмотрел туда, куда она показала на фото. И как Сергей мог это пропустить? И что это, черт возьми, значит?

– Да, – ответил он, понимая, что ему придется ей хоть что-то объяснить. 
– Борис любил Машу. Слишком… После ее смерти он не мог оставаться… Не мог себя контролировать. Попал в психиатрическую лечебницу…

Какая ирония! Но это лучшее из всех возможных объяснений. Илья же должен был хоть что-то сказать. И он тщательно подбирал слова и почти не соврал. Почти…

– Борис заперт в палате. И не выходит оттуда. Не должен выходить. Но вы говорите, что он вернулся. Вы видели его…

– Я не видела лица, но перчатки и шлем…

– Я понял. Женя, вы не обидитесь, если я оплачу вам такси? А мне надо идти, извините. Важное дело…

Он встал, положил на стол крупную купюру и ушел.

Она нервно огляделась. Он бросил ее! Конечно, это ведь было не свидание и даже не деловая или дружеская встреча. Это был допрос, который закончился, как только были получены необходимые сведения. 
Он оставил ее одну. Бросил в ресторане, где все были с кем-то. Пусть не с любимым человеком, который уже купил кольцо. Но с подругой, с семьей, с коллегами. И только она осталась за столиком одна. Совсем.

Заметив, что мужчина поспешно ушел, подбежал официант. Видимо, решил, что свидание не удалось и надо срочно решать проблему оплаты. Увидел деньги на столе и вновь надел маску вежливости.

– Вам принести меню или счет?

– Меню!


В конце концов, только от нее зависит, кем она будет себя чувствовать – брошенной и неинтересной провинциалкой или жительницей Петербурга, которая отлично проводит время.

Женя решила взять от жизни всё. Когда она еще окажется в таком месте? К тому же от нее есть польза. Она помогла Илье. Она видела, что ему было важно увидеть то, на что она указала. 
Да и странно было бы забирать сдачу после оплаты кофе и такси. Конечно, пировать в одиночестве за счет босса Женя не собиралась. Но заказала пиццу. С собой. С артишоками, каперсами, уткой, трюфельным маслом. Дома у нее будет изысканный ужин. Прощай, фигура!

Пока ждала, решила пополнить запас филологических знаний. Достала телефон и проверила, откуда взялись катушки. «Нити в ткацких станках находятся на катушках, и если нить слетает с катушки, нормальная работа станка нарушается». Отсюда и слететь с катушек.


Тут телефон завибрировал, пришло сообщение от мамы.

Мама: Жень, ты там хоть ешь? Признавайся! Холодильник пустой? Работы много? Готовить некогда?


Женя: Мам, я в ресторане. Ем вкусную пиццу. У меня все хорошо!


Женя приоткрыла коробку, сфотографировала свою еду, которую как раз принесли, и отправила снимок. Как удачно все сложилось! Она не просто ест, она вкусно ест в крутом ресторане. Что должна подумать мама? Что ее дочь не зря переехала из провинции в большой город, что у нее все хорошо. Возможно, в этом ресторане она даже не одна, а с перспективным мужчиной или с коллегами, что тоже неплохо.

– Вот это да! Где только были мои глаза? И кто из нас бывший опер? Да, уделала она нас!

Сергей увеличил фото на экране смартфона до максимума. Действительно мотоциклетный шлем и перчатки.

– Ну не может же он разъезжать на мотоцикле! – у него это в голове не укладывалось. – Он вообще-то заперт и не может выходить.

– Давай поедем туда прямо сейчас. Нам надо проверить, надо понять, – предложил Илья, выезжая на Каменноостровский проспект. – Я заеду за тобой через 15 минут.

– Ты думаешь, он просто входит и выходит, когда захочет? Этого не может быть! Это не гостиница, это психиатрическая лечебница, и он под наблюдением. Нас туда никто не пустит. Есть же часы посещений.

– Нам надо попасть туда как раз в неприемные часы…

Конечно, их никто не пустил. Охранник даже дверь не открыл, что-то буркнул в ответ на вызов в домофоне и отключился. Сергею пришлось долго рыться в своем телефоне, перебирая контакты. Но в итоге он смог дозвониться.

– Ладно, Серый. Но с тебя машина в подарок управлению, – рассмеялись в трубке, когда вникли в суть дела.

– Спонсорская помощь! Какой разговор! Мы же никогда не отказываемся, – тут же подтвердил он.

Через полчаса к воротам подъехала полицейская машина. Взмахнув волшебным удостоверением, майор полиции открыл им путь.

– Мы должны посмотреть и убедиться. К нам поступил сигнал, – объяснил он дежурному врачу, который, конечно, не решился спорить с человеком в форме. – Это займет 5 минут. Не волнуйтесь, мы не потревожим ваших пациентов. Только посмотрим. Нам надо проверить информацию о возможном преступлении.

Борис спал в своей палате. Шлем и перчатки были на месте.

– Что это? – спросил Илья.

– Личные вещи пациента, – ответил дежурный врач.

– Зачем они ему? Он же не может покидать больницу. Или мы чего-то не знаем? – прищурился Сергей.

– Он не может покидать больницу, но может иметь в палате личные вещи. Я не знаю, зачем они ему. На память о прошлой жизни…

– То есть пациент палату точно не покидал? – с нажимом уточнил майор.

– Палату покидал, он же ходит на процедуры. Больницу не покидал.

– А его кто-нибудь навещает? – спросил Илья.

– Надо посмотреть журнал, – пожал плечами доктор.

– Ну так посмотрите! – приказал полицейский.

Посмотрели. Пациента последние три месяца никто не навещал. А до этого, давно, были отец и сестра. Ничего нового. Они навещают его три-четыре раза в год уже много лет…

Опять тупик?

– Рекламные тексты для кафе и салонов сотовой связи? И что же ей делать в пресс-службе? – нахмурилась Эльвира Павловна.


Благотворительная деятельность Маши Болотовой не вызывала у нее особого энтузиазма. Лучше бы сиротам помогала. Отвезла раз в месяц игрушки в детский дом. И дело хорошее, и снимки для соцсетей. Но нет, дочка владельца не идет простым путем, она пытается помогать жертвам домашнего насилия. А это, как правило, женщины с проблемами, которые быстро не решить. Можно еще и сильнее увязнуть. И никаких фотографий, конечно. Они же скрываются.

Эльвира Павловна была уверена, что каждый сам хозяин своей судьбы. И не очень понимала, зачем помогать взрослым, дееспособным людям, которые даже не больны.

– Ну взяли же вы девушку из библиотеки недавно. Чем кафе хуже? – Маша не собиралась отступать.

Женя вжалась в свое офисное кресло. Конечно, она слышала этот разговор. Это раньше были кабинеты с массивными дверями, а теперь открытые рабочие пространства с прозрачными перегородками. Так что девушка из библиотеки уже представила, как ее уволят, чтобы освободить место для новой сотрудницы. А заодно и чтобы не путалась под ногами босса со своими ДТП и ЧП. 
Но Эльвира Павловна про последнее не знала и неожиданно встала на сторону Жени.

– В библиотеке все-таки действительно работа с текстами. А в кафе с чем, с меню? – сказала она.

– Ну пусть работает со звонками. Обзвонить, пригласить, обратная связь…

Маше было все равно, кем будет работать Лана Петрова, лишь бы это была работа не в Москве, подальше от душителя Эдика. 
Маша сама утром встретила Лану на Московском вокзале. На своей машине отвезла в квартиру, которую сняла для нее. Там они оставили вещи, а сейчас приехали на завод устраиваться на работу.

Был вариант отдел кадров, но московская гостья предпочла пресс-службу. Маша поддержала. Это важно, чтобы ее подопечная сама проявляла инициативу, хотела изменить ситуацию, чтобы ей нравились эти перемены…

Эльвире Павловне Лана сразу не понравилась. Столичная штучка. Худая красотка-брюнетка. 25 лет. Асимметричная стрижка. В ушах слишком много сережек, по спине змеится тату и выглядывает на шее. Одета дорого и модно. Экокожа, винный цвет. Всё из последнего каталога. Она вовсе не выглядела жертвой. Скорее, охотницей. Но внешность, конечно, бывает обманчивой.

Да и не будешь же спорить с дочкой босса…

– Эльвира не злобствует? – с тревогой спросила Аня, врываясь в офис с большим опозданием. – Дочь истерику закатила, не хотела в сад идти, пришлось поиграть в буксир. А у них скорость, сама знаешь, не реактивная. А это кто?

Аня кивнула на Лану.

– Наша новая сотрудница, как я поняла. Маша Болотова привела.

– Опять из этих, – поняла Аня.

– Из кого?

– Униженных и обиженных. Ее фонд «Подруга» им помогает. В прошлый раз в бухгалтерию пристроила работать. Теперь вот наша очередь. Только та из бухгалтерии быстро сбежала. Обратно к тирану своему, увы. Сказала, что детям нужен отец.


Аня оглядела новенькую, быстро оценила все спецэффекты.

– Надо же. Вся из себя. И что этим мужикам надо? Чем не угодила-то?

– Девочки, а где тут у вас обедают? – Лана прервала перемывание своих косточек.

– А мы на диете, – хмыкнула Аня. – Но некоторым не очень-то помогает…

Женя смущенно поправила темно-синюю рубашку оверсайз, которая вместе с утягивающими черными штанами, как она надеялась, хоть что-то скрывала и утягивала. Но надежды, конечно, не оправдались. Пицца из ресторана была очень вкусной. И явно лишней…

– А я вот могу есть все, что хочу, – усмехнулась Лана. – Хороший обмен веществ.

Женя и Аня только вздохнули. Молодая еще!


В кафе в обеденный перерыв пришлось отправляться втроем. И уныло жевать листья салата, пока новенькая уплетала мясо с картошкой в объемной шубе из сыра и майонеза.

– И что, он прям тебя бил?

Аня не смогла вынести слишком аппетитный запах из чужой тарелки и решила отомстить хорошему обмену веществ. 
Но потом все-таки сама смутилась своей бестактности.

– Просто тебе же Мария Болотова помогает… Так что мы это, сочувствуем, конечно…

– Всё нормально. Не я первая, не я последняя, – Лана держалась уверенно и не собиралась ничего скрывать. – Он меня душил.

– Маньяк что ли? – вытаращила глаза Аня. – В Москве, наверное, полно маньяков. Слишком шумный город, и суеты много. В метро все бегут, пихаются, толкаются. Озвереешь тут.

– Как будто в Питере маньяков меньше и убийц! – хмыкнула гостья.

– «Преступление и наказание» не про Москву написали, – подтвердила Женя.

– Вот-вот, – кивнула Лана. – А современные расчленители чего стоят! Или я вот в Сапсане ехала сейчас, про вашего маньяка Тесака читала. Душитель, между прочим.

– Кого? – Женя со звоном уронила вилку на пол.

– Это еще кто? – не поняла Аня.

– Вот, – Лана взяла в руки свой телефон и потыкала в экран. – Маньяк Тесак. Три жертвы. Резал ножом и душил.

Аня с тревогой уставилась в телефон, но быстро успокоилась.

– Так это когда было-то? Это ж давно. 15 лет назад! Ты бы еще «Бандитский Петербург» вспомнила. Жень, ты чего испугалась? Это давно было. Любят сейчас на Дзене да в Телеге всякое старье криминальное да скандальное из бабушкиных сундуков доставать и грязное белье полоскать. Вот смотри, так и называется канал «Скелет в шкафу». Прям фу! Лучше бы назвали «Платье с кринолином» и про старинную моду рассказывали.

– А можно мне ссылку на канал? – нервно спросила Женя.

– Конечно. Мне не жалко. Тоже любишь детективы читать? Я документальные предпочитаю, – сказала Лана. – Жизнь – самый крутой сценарист. Почитаешь и понимаешь, что не одна я, дура, вляпалась в дерьмо. Куча случаев. И никто ни от чего не застрахован…

Женя продиктовала свой номер телефона, получила от новой коллеги сообщение и поспешно открыла присланную ссылку. 
«Скелет в шкафу», да, именно так назывался канал в интернете. И судя по всему, создан он был недавно, публикация там была пока только одна «Третья жертва маньяка Тесака».


«Его осудили за серию из трех убийств. Но одно не вписывается в общий ряд. Две девушки были задушены в парке. Он снял с них драгоценности – сорвал серьги, цепочки, опустошил кошельки, забрал телефоны. Явно корыстный мотив. Тесак был наркоманом и ему не хватало на дозу. Но вот третья жертва – это совсем другое дело…», – прочитала Женя.

Таких совпадений просто не бывает, – подумала она. Это какой-то знак. Вот только какой? И кто его подает? И кому?

Узнал сам, передай другому. Женя не долго думала и самым наглым образом отправила ссылку Илье. Прямо из столовой в кабинет руководителя. Ответ последовал через 20 минут. Как только закончилась видеоконференция с Москвой по гособоронзаказу, Илья позвонил Жене и сказал приказным тоном:

– Зайдите ко мне.

И опять ей пришлось идти туда, откуда ее уже один раз выгнали с позором.

– Меня вызывали, – сказала она секретарше.

Та кивнула на дверь.

– Что это? – спросил Илья, едва Женя переступила порог.

Ей пришлось краснеть и бледнеть, будто она сама создала этот интернет-канал и написала эту статью.

– Я просто сегодня это случайно увидела. Подумала, что и вы должны знать.

– Что «это»?

– Этот канал, эту публикацию. Возможно, это как-то связано с убийством. С Борисом и с ДТП.

Она по-прежнему ничего не понимала. Илья сказал, что Борис любил Машу и после ее смерти попал в психушку. Та женщина сказала, что он вернулся. И погибла. Случайность? ДТП происходят постоянно, никто не застрахован. Но зачем она села в машину Жени? Она явно искала защиты, просила помощи. Она явно боялась черного мотоциклиста в красных перчатках. И именно такая экипировка обнаружилась на фото из палаты Бориса. То есть он вернулся, сбежал из психбольницы и как-то связан с гибелью женщины на дороге?

– А может быть, просто пишут про старые дела, переливая из пустого в порожнее, – сама себя одернула Женя, устав от теорий заговора.

– Дорого бы я дал, чтобы ни мне, ни моей семье не совали под нос подобные статейки. И вообще не напоминали об этом, – отчеканил Илья.

– Простите, – Жене вдруг стало жарко.

Это он про нее что ли? Она сунула ему под нос эту статейку. Но ведь, кто предупрежден, тот вооружен. Или все-таки надо было промолчать? Ей стало жарко. Она вдруг ясно поняла, что готова сквозь землю провалиться. Там хотя бы немного попрохладнее…


Вот зачем она отправила ему эту ссылку? Интернет – это большая помойка. В нем куча сплетен и странных каналов. Например, недавно ей попался какой-то бред, что Петербург не построили, а откопали. То есть город стоял еще до нашей эры, а потом затонул, как Атлантида. И вот пришел Петр Первый и откопал его из ила. И Адмиралтейство откопал и Исаакий. Отчистил, так сказать, до чистых…

– В буквальном смысле дорого бы я дал, – со значением повторил Илья.

Он сверлил Женю прокурорским взглядом. Ну сколько она еще будет ломать комедию? Пусть уже назовет свою цену. И главное, как «всё вовремя».

– Сколько? – прямо спросил он.

– В смысле?

Он увидел только недоумение в ее глазах – не голубых и не серых, а между. Она сведет его с ума! Он просто хотел определенности. Вчера он почти поверил, что она на их стороне. Но сейчас вдруг это.

– Это же модно сейчас, – он решил ей помочь. – Создавать интернет-каналы, выкладывать компромат, а потом удалять за деньги. Вполне себе бизнес.

– Вы думаете, кто-то создал этот канал, чтобы получить от вас деньги? Вообще-то это называется вымогательство! – возмутилась она.

– Всегда можно договориться.

Илья уже устал намекать.

– Женя, просто скажите, сколько? Сколько вы хотите, чтобы забыть про Бориса, Машу и всю эту историю?

– Илья Игоревич! – у нее в ушах зазвенело. – Я не могу забыть! Как мне забыть ту женщину? Она лежала там, посреди дороги в луже крови. И никто даже имени ее не знает.

– То есть следующая статья в этом интернет-канале будет про ту женщину?

– Откуда мне знать?! Вы думаете, что это я? Я написала? – она даже задохнулась. Ей не хватало воздуха. – Я же просто хочу понять…

– Нечего тут понимать! – отрезал Илья. – Маша умерла. Борис в психушке. 15 лет никто не вспоминал об этом. Так откуда сейчас полезло всё это дерьмо?

– Я не знаю, – сказала Женя, понимая, что он ей не верит.

– Ладно, идите работайте!

Как он устал от всего этого! Когда-нибудь она должна перестать притворяться! И он даже знает, когда. Через три дня годовщина смерти Маши. Видимо, к этому все и подстроено.

Женя по-прежнему ничего не понимала. Но, выйдя из кабинета Ильи, внезапно придумала, у кого она может спросить.

Глава 5

Женя решила использовать личные связи в весьма специфических кругах и позвонила отцу.

– И как там культурная столица? – спросил он.

– Всё хорошо. И квартира нравится, и работа. Пап, мне тут надо кое-что выяснить про одного осужденного, не поможешь?

– С чего это вдруг? – удивился отец. – Раньше ты осужденными не интересовалась…

– Девушка с работы попросила. Слышала, что парень сидит. Хочет узнать, где и как…

– Переписку что ли с зэком затеяла? Евгения, отговори ее. Заочно можно учиться, а не личную жизнь с уголовником устраивать. Это опасно. Даже если бриллиантов нет, он сковородку у нее сопрет и сдаст в металлолом. Так что пусть потом не жалуется. В нашей зоне олигархов точно нет. Людей с вышкой вообще можно по пальцам пересчитать. Я имею в виду образование, а не приговор. Если ей нужен мужик, мы без судимостей подыщем. У нас вон полно разведенных начальников отрядов, выбирай хоть блондина, хоть брюнета.

– Пап, она не заочница, она родственница жертвы. Опасается, что убийцу условно-досрочно освободили.

– Ну близким родственникам сообщают обычно. Как фамилия злодея?

– Виктор Тесаков. Может быть, помнишь?

– Конечно, помню. Витя Тесак у нас давно сидит, – кивнул отец. – На участке особого режима. И долго еще сидеть будет. От звонка до звонка. Ему не УДО, а ШИЗО светит.

Штрафной изолятор то есть, а не шизофрения.

– На путь исправления не встал? – поняла дочь.

– Он же серийник. Что ж мы не понимаем? Он скорее ляжет, чем встанет.

Вот так! Несколько лет Женя провела рядом с убийцей Маши Болотовой. Возможно, даже книги ему выдавала. Сразу после университета отец ее в библиотеку колонии устроил, сам он в зоне был начальником, работал во ФСИН. Жене там платили больше, а в районную библиотеку тогда никто почти и не ходил. Это сейчас появились и лекции, и акции «Ночь в библиотеке», и электронные книги. А тогда за колючей проволокой читали больше, чем на воле, потому что нужно же было скрашивать досуг.

Насколько она помнила, “полосатики” – так называли сидельцев с особого режима, потому что они носили полосатую робу – любили "Гарри Поттера" или “Шерлока Холмса” почитать. Свободного времени у них много. Особый режим – это камеры, а не отряды, никакой художественной самодеятельности. И топтание в прогулочном дворике: метр на два. 
Так что лично Женя Тесака все же видеть не могла, но заказы от «полосатиков» в библиотеку в письменном виде регулярно поступали.

Ее передернуло от отвращения. Хорошо, что у нее теперь другая работа. Как представишь, что одну и ту же книгу держали ты и маньяк, так и хочется пойти руки помыть с хлоркой…


Сейчас ее отец уже вышел на пенсию. Но связи-то остались. Так что, Жене повезло, что убийца Маши до сих пор отбывает наказание. У нее, можно сказать, есть прямой доступ. И она сможет лично посмотреть на этого Витю Тесака, чтобы удостовериться, что он не прорыл тоннель на волю, не купил мотоцикл и и не завел интернет-канал с намеками, которые так задевают Илью Болотова.

– Устрой мне краткосрочное свидание с Тесаком, – попросила отца дочь, поддавшись порыву.

Раз так совпало, нужно пользоваться. Она бы и в другую колонию могла съездить, отец бы договорился, а уж в свою, можно сказать, родную, так вообще прямой путь.

– Не узнаю я тебя, Евгения, – удивился отец. – Ты же мечтала держаться подальше от зэков, а теперь сама же к ним напрашиваешься.

– От тюрьмы не зарекаются, сам знаешь, – невесело усмехнулась она.

Вечер перестал быть томным еще вчера. Игры закончились. Шутки тоже. Когда речь идет о статье уголовного кодекса, Сергей Турбин, в качестве зеркального ответа, пошел на крайние меры.


Начальник службы безопасности НеваМет посмотрел записи камер видеонаблюдения, установленные в коридорах родного предприятия, и понял, что сотрудница пресс-службы Евгений Вершина домой, как правило, не спешит. Часто задерживается и уходит последней. И это было ему на руку.

Вечером в пятницу, когда Женя опять осталась в своем офисе одна, Сергей дождался, пока она выйдет в дамскую комнату. За ней дверь закрылась, перед ним открылась. 
Он подошел к ее рабочему столу. И увидел, что, как он и рассчитывал, телефон она с собой не взяла. Зачем он ей? Рабочий день закончился, новых срочных заданий явно будет, а дома ее, как выяснил Илья, никто не ждет.


Ей гаджет в дамской комнате, может, и ни к чему, а вот Сергею здесь и сейчас очень даже пригодится. У него была всего одна попытка, но она удалась. Бинго! Паролем оказался год рождения Евгении Векшиной. Ну а что, весьма распространенный вариант. Ведь главная задача – самим не забыть пароль, а вовсе не спрятать свои великие секреты. Ну какие у нее секреты? Банковское приложение с месячной зарплатой, которую она пока даже не получила?

Так что Серей без проблем разблокировал чужой телефон, быстро пробежал глазами контакты и сообщения. И нажал те кнопки, которые были ему нужны. 
Конечно, это было не совсем законно, но все же это не вымогательство. Это были оперативно-розыскные мероприятия, чтобы это вымогательство пресечь и вывести злодеев на чистую воду. Ну ладно, это была частная детективная деятельность. И даже лицензия у него имеется, между прочим.

Шаги Жени он услышал заблаговременно, телефон положил на стол, как было. Столкнулся с ней уже в дверях. Объяснять ничего не стал, как и здороваться. Шантажистка этого не заслужила.

– Эльвира Павловна уже ушла? – спросил деловым тоном.

– Да, – испугано кивнула Женя.

Она явно не ожидала никого здесь увидеть. Но никаких особых подозрений эта встреча у нее не вызвала…

Сейчас начальником колонии тоже был не посторонний Жене человек. Муж ее сестры. Да, можно сказать, что сестра продолжила династию. Она работала в зоне в отделе кадров, а замуж вышла за молодого и перспективного начальника оперчасти, который быстро пошел на повышение. И когда тесть вышел на пенсию, занял его место.

Звали его Павел Лапшин и Женю он считал, как минимум, странной. Нормальные в ее годы уже думают о том, куда их детям поступать. А эта вдруг решила покорять столицы на старости лет. Надо было там после универа оставаться. А раз не взял тогда в большом городе никто ни на работу, ни замуж, то сиди уже дома, не рыпайся…

– Какие люди и без конвоя! В гости, значит, к родителям не спешишь, а сюда нарисовалась? – осуждающе сказал гражданин начальник вместо «здрасьте», когда Женя возникла в его кабинете. – И что за нужда такая?

– Сегодня зайду к родителям. Сразу после, – смутилась она.

Действительно, примерной дочерью ее не назовешь. Звонила два раза в неделю, да и все. Ну а зачем чаще? Не будет же она им рассказывать, как в первый же день на новом месте разговаривала с мертвой женщиной, тогда еще, конечно, живой. И в первую же неделю ее выгнал вон симпатичный босс. И теперь подозревает неизвестно в чем. И она должна эти подозрения обязательно снять и во всем разобраться. Потому и приехала.