Капкан для серой мышки

– Та женщина на парковке…, – продолжила Женя, волнуясь. – Она так сказала. Но она не успела ничего толком объяснить. Ее убили…И совсем не тот, на кого все думают…

Человек на мотоцикле, а вовсе не водитель грузовика. Но Женя тоже толком объяснить ничего не успела.

– Вон! – тихо сказал Илья.

– Что, простите?

– Убирайтесь из моего кабинета.

Вот тебе и адмирал с генералом. Вот тебе и парень из интеллигентной семьи…

Глава 2

Секунд двадцать Илья пытался понять, кто перед ним. Журналистка? Шантажистка? Но потом боль и гнев победили всё, чему учила его мать и жизнь. И он просто выставил эту нахалку вон. И как только за ней закрылась дверь, он сразу же схватил телефон и позвонил Сергею.

– Ко мне только что приходила какая-то девица. Заявила, что Борис вернулся. Упомянула Машу. Марию Игоревну, и то, что ее убили. И совсем не тот, на кого все думают… Да, это цитата. Я не знаю, что она хотела. Я просто выставил ее вон. Да, просто записалась на прием по личным вопросам. Разберись с этим дерьмом, ладно?

Илья бросил телефон на стол, не дожидаясь ответа. Если бы не противоударный чехол, дорогой гаджет бы точно треснул.

– Конечно, брат. Все сделаю. Не волнуйся!

Сергей Турбин выключил телефон и с сожалением выпустил из своей руки руку Маши. Они сидели в заводской столовой, а ему казалось, что у них свидание в ресторане. С ней ему было хорошо везде. Даже просто смотреть на нее и держать за руку.

– Мне надо работать. Шеф дал срочное задание, – Сергей нехотя поднялся. – Вечером увидимся?

– Всё может быть. Пока точно не знаю. Я напишу.

– Буду ждать.

– У Ильи все в порядке? – Маша уловила беспокойство в голосе Сергея.

– Конечно! У него же есть я – чемпион мира по решению всех проблем, – самоуверенно улыбнулся Сергей. – Так что не беспокойся, солнышко.

– Я как-нибудь сама решу, беспокоиться мне или нет, – Маша нахмурилась.

На солнышко явно набежала туча. Что ж, строптивая ему досталась девушка, зато красивая.

На самом деле всё это серьезно беспокоило самого Сергея, хотя он и улыбался. Сколько лет уже прошло. Всё уже успокоилось и забылось. Почему это вдруг всплыло снова?

– Женя, тебя вызывает Сергей Сергеевич Турбин – начальник службы безопасности, – с удивлением сказала Эльвира Павловна, положив трубку рабочего телефона.

– Ты что-то натворила? – вытаращила глаза Аня. – Занимаешься промышленным шпионажем?

Женя лишь вздохнула со скорбным видом. Ее щеки пылали. Ее никогда ниоткуда не выгоняли. Потому что она всегда прилично себя вела. Не являлась без приглашения. Не пыталась проникнуть без билета ни в трамвай, ни в кино. А теперь ее с позором выставили за дверь. Да еще и мужчина ее мечты. Да еще и самый главный начальник. Что ей делать теперь? Искать другую работу и клей для разбитого сердца?

Из кабинета Ильи Болотова Женя вышла как оплеванная и уныло поплелась к лифту. Сама не заметила, как спустилась на первый этаж – в столовую и купила себе два эклера… Очевидно, что ее выгнали не только из кабинета, но и с работы. Так хоть поесть напоследок.

Да уж, недолго музыка играла… Опять сайт вакансий, резюме, собеседования… Ее сестра говорила, что все по знакомству, ничего путного просто так не найдешь. А она нашла. Правда, уже потеряла… 
Но она ни о чем не жалела. Она просто не могла не выполнить последнюю просьбу той женщины. Та являлась ей во сне и шептала: Борис вернулся, надо предупредить Илью…

Начальник службы безопасности смотрел на нее, как солдат на вошь.

– Итак, Евгения Александровна Векшина, что же это вы себе позволяете?

Женя ерзала на стуле. Ее бросило в жар. И еще эклеры эти. Они упали в желудок бомбами замедленного действия. Сначала было вкусно, но теперь она чувствовала, что толстеет… Прямо под этим сканирующим взглядом голубых глаз.

Вообще-то Сергей Турбин больше смахивал на поэта Сергея Есенина, чем на сурового и плечистого шефа охраны. Точнее с ростом и телосложением у него был полный порядок, спортивная фигура была в наличии, но светлые волосы и голубые глаза создавали образ больше смазливый, чем устрашающий. И носил он голубые джинсы и серый пиджак, а не строгий черный офисный костюм.

– Зачем вы отвлекаете от дел Илью Игоревича? И откуда знаете Бориса? – начал он допрос.

– Я не знаю Бориса, – возразила Женя. – Я просто…

– Просто расскажите. Расскажите всё, что знаете… Классик был прав. «Покайся, Иваныч! Тебе скидка выйдет».

Сергей сменил гнев на милость, его тон стал более доброжелательным. Женя классика знала и любила. И рассказала. Про парковку и машину, которая отказалась заводиться, про молодую женщину в бежевом плаще, призрачного гонщика и тело, распростертое на дороге.

Сергей смотрел на Женю и не чувствовал никакой опасности. И лжи тоже не улавливал. Девушка волновалась, запиналась, но явно старалась объяснить. Не актриса же она больших, малых и местных императорских театров? 
Судя по внешности, точно не актриса. Самая обычная внешность. Ничем не выделяется. Одежда явно недорогая. Серые джинсы и черная свободная рубашка. Уличная мода сейчас помогает скрывать недостатки фигуры, которые явно есть…

– Значит всё черное, только шлем красный? – уточнил Сергей.

– Нет. Шлем тоже черный. Перчатки красные.

– Но момента аварии вы не видели? И не знаете, кто именно сбил женщину?

– Нет, не видела. Но знаете, что еще? У нее не было ни сумочки, ни мобильника при себе. Это же странно! А в машине у меня у нее точно была сумочка, я помню. Куда же она делась? Если бы просто сбили, то просто бы валялось все на дороге. Но кто-то забрал!

– А вы вообще кто и откуда взялись? – неожиданно резко спросил начальник службы безопасности, когда Женя уже почти успокоилась и расслабилась.

– В смысле? – растерялась она.

– Вы у нас всего неделю работаете. А до этого где были?

– В Тихвине. В библиотеке…

– За стеллажами прятались от мира? – усмехнулся он.

– Можно и так сказать, – согласилась она.

Действительно, точная формулировка.

– Работала я в библиотеке.

Сергей это уже выяснил. 37 лет. Родилась в Тихвине, в университете училась в Питере, на филфаке, заочно. Работала в библиотеке Тихвина больше десяти лет, пока внезапно не уволилась и не переехала в Петербург две недели назад.

– А к нам-то вас как занесло? Библиотеки у нас на заводе нет с советских времен.

Сергея реально удивило, почему Эльвира Павловна взяла именно такую сотрудницу.

– Я вела там соцсети. В библиотеке. В нагрузку…

А теперь нагрузка оказалась опытом работы. На НеваМет ее взяли тоже вести соцсети – рассказывать про промышленные и научные достижения и социальную сферу…

– А почему из Тихвина сбежала? Давай на ты, ладно? А то если сбежали, это уже групповой побег получается.


Женя не поняла, это была шутка или намек на что-то плохое.

– Я не сбежала. Просто решила жить в Питере.

– Просто решила? Обидел там кто? Муж бросил?

– Нет.

Не было у нее никогда мужа, как выяснил Сергей, по крайне мере официального. Но, может быть, гражданский изменил.

– Или здесь кто-то поманил? – предположил он.

– Кто? – удивилась она.

– Ну не знаю, кто там вас сейчас манит. Кто-то с сайта знакомств? Идеальный мужчина с тремя судимостями, например.

Все-таки, она ему явно не нравится, – поняла Женя. Он, похоже, считает ее преступницей или, как минимум, соучастницей.

– Нет, – мотнула она головой.

Медный всадник ее манил и Чижик-пыжик, – подумала Женя, но вслух не сказала.

– Город красивый просто.

Что ж, ладно, действительно, красивый. И вообще вроде все логично. Ему почему-то не хотелось ее подозревать. Веснушки у нее на носу вовсе не выглядели зловеще. Мило они выглядели. И он решил ей поверить. И проверить еще раз, конечно…

Сергей был отличный стратег. Знал, кому в детском саду давать поиграть свою машинку, и на чьей стороне драться на школьном дворе. Сергей Турбин и Илья Болотов дружили с детства. И когда один возглавил крупное предприятие, другому тоже нашлась хорошая должность. Получил ее Сергей по блату, но отрабатывал на все сто…

Ему понадобилось два часа, чтобы проверить информацию.

– ДТП действительно было. Женщина попала под грузовик. Личность до сих пор не установлена. Никаких вещей при ней не было, что странно, конечно, – отчитался начальник службы безопасности в кабинете шефа. – Водитель грузовика говорит, мол, не знаю, как она оказалась под колесами. Ничего не видел. У него кабина высоко. Мог реально не заметить. Ну или она могла уже на дороге лежать.

– Камеры смотрел?

– Она припарковалась очень далеко. Почти на краю нашей территории. Тот участок наши камеры не берут. От ее машины видно только багажник. А кто уж в нее садился и не разберешь.

– Погибшая женщина точно не работала у нас? Зачем-то же она оказалась на нашей парковке.

– Мне прислали ее посмертное фото из полиции, – Сергей показал снимок на телефоне. – Незнакомое лицо. И я проверил все снимки на пропусках наших сотрудников. Совпадений система не выявила.

– И как всё это может быть связано с Борисом? – не понимал Илья.

– Пока не знаю. Официально ничего не изменилось.

– Надо бы поехать к нему и проверить, вернулся он или не вернулся. Лично убедиться.

– Да, я подумаю, что можно сделать.

– А тебе не кажется, что эта девица все придумала? – Илья все еще надеялся на самое простое объяснение. – Не ДТП придумала, а приплести сюда Бориса.

– Но с какой целью? – пожал плечами Сергей. – И опять же мотоцикл – черный шлем, красные перчатки. Знакомая картинка, увы. Нельзя исключать, что она говорит правду…

Если она говорит правду, то Илья поступил несправедливо и даже по-хамски. Очевидно, что она напугана, хочет во всем разобраться, выполнить последнюю просьбу погибшей женщины. Она пришла к нему за помощью, а он выгнал ее, даже не выслушав. Хотя если она говорит правду, и Борис вернулся и снова убил, то виноват в этом он, Илья.

Его внутренние демоны никогда не оставляли его в покое, но за столько лет все-таки притихли. А теперь снова разошлись.

На первый автобус с работы до метро Женя опоздала. Второй ждать минут 10. Она встала в очередь. И тут же начался противный осенний дождь, словно ее и ждал и заранее знал, что зонта у нее нет.

Ну вот почему она переехала в Питер не в разгар белых ночей, а осенью? Сегодня вообще всё против нее. Из кабинета начальника выгнали, на допрос вызвали, водой с небес окатили. Впрочем, кажется, Сергей Турбин ей все-таки поверил. И с работы ее пока не уволили за неуместные вопросы начальству. Может, и обойдется?

За эту неделю она уже начала привыкать. Ей тут уже нравилось. Хорошо всё устроено и зарплата приличная. И босс симпатичный. Можно даже немного помечтать…

И тут рядом с ней остановилась машина. Большая, чёрная, элитная иномарка. Дверца распахнулась.

– Садитесь, – сказал Жене симпатичный босс.

За рулем был именно он. И говорил начальственным тоном. Или ей так показалось от неожиданности. Она послушно нырнула в дорогой, теплый салон. Даже не задумавшись, что, собственно, происходит. Не решил ли симпатичный босс продолжить допрос с пристрастием, а то и вовсе выкинуть ее на этот раз не из кабинета, а из машины – на полном ходу на крутом повороте?

– Где вы живете? Я отвезу вас, – бросил Илья, даже не гладя на нее.

Он смотрел на дорогу. 
Вот такой крутой поворот!

– Зачем? Не надо! – испугалась она.

Уж лучше ветер и дождь! Она же хотела только помечтать! Близкое общение с чужим человеком, который к тому же с трудом скрывал свою неприязнь, было ей вовсе не нужно. Женя надеялась, что все объяснила начальнику службы безопасности, он понял, что она хотела, как лучше, даже если получилось, как хуже. Может быть, все начальники на свете оставят ее уже в покое?

– Я должен, извиниться, Евгения Александровна, – официальным тоном сказал Илья Болотов. – Я вёл себя грубо. Выставил вас из кабинета, даже не разобравшись, в чем дело… Это недопустимо, я знаю. И я должен объяснить, почему так произошло. Вы затронули болезненную тему. Для меня и моей семьи. Очень болезненную. Моя сестра Маша умерла 15 лет назад.

– Как же это? – не поняла Женя.

Она же видела ее в столовой сегодня. Живую, здоровую, красивую.

– Она же вроде у нас работает, благотворительностью занимается.

– Это другая Маша. Мария Николаевна Болотова. Мария Игоревна Болотова, моя родная сестра, умерла. И мы взяли в семью другую девочку, тоже по имени Маша. Удочерили. Давно. Ее родители тоже умерли. Погибли. Очень сложно это всё и тяжело… И тут приходите вы и…

Женя похолодела. Да тут, похоже, какой-то снежный ком смертей. Во что же она вляпалась? Что видела? Кто была эта женщина? Кто такой Борис? Ей очень хотелось спросить всё это у Ильи Болотова, но она, конечно, не решилась.

Вот откуда эта боль в его красивых, умных, синих, как Нева, глазах. Это вовсе не древнерусская экзистенциальная тоска питерского интеллигента, это вполне реальная потеря и боль…

Он и сам не понимал, зачем он ей все это рассказывает. Они могли просто больше никогда не пересечься. Он не должен извиняться перед мелкими клерками, даже если был не прав. А тем более что-либо объяснять. Он никогда никому не рассказывал. И не собирался. А тут увидел, как она мокнет на остановке без зонта, и затормозил. Жалость? Вина? Он действительно не любил чувствовать себя виноватым. А он обошелся с ней грубо. Возможно, незаслуженно грубо.

– Простите меня, Евгения Александровна. И самое меньшее, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину, отвезти вас домой.

Она беспокойно заерзала на сидении. Жене совсем не нравилось, что ему приходится с ней общаться из чувства вины, как будто она штраф за превышение скорости или еще какое-то наказание.

Она вздохнула. Ехать до ее дома было довольно долго по вечерним пробкам.

– Я далеко живу. Илья Игоревич, вы меня где-нибудь у метро высадите и всё.

Если погасить штраф быстро, то значительная скидка положена. Если признать вину, скостят срок. Но Илья отказался идти на сделку со следствием, которое вела его совесть. Виноват, значит отвечай.

– Я довезу вас до дома.

Женя вздохнула, сказала адрес и с тоской посмотрела в окно. Слишком дорого ему обходится одна единственная вспышка гнева, вполне объяснимая, как теперь выясняется.

Но раз уж ничего изменить нельзя, можно хотя бы насладится. Не каждый день ее на машине возят, да еще на такой комфортабельной, да еще такой симпатичный шофер. Можно даже представить, что они… вместе. Что она привлекательная женщина. И у нее есть такой шикарный мужчина. И он подвозит ее до дома. Обычное дело…

Смешно! Уж скорее, можно представить, что она выиграла в лотерею миллион и наняла машину с симпатичным шофером. Нет, конечно, Женя не страдала комплексом неполноценности и не считала себя уродиной. Она была обычной. Из разряда «ничего». Но место свое знала. И оно, конечно, было не рядом с Ильей Болотовым. Мужчина из разряда «ничего», обычный ей бы вполне подошел. Но беда в то, что она мечтала о необычном, несбыточным. Причем вовсе не о парне с обложки. Ее манили умные, тонкие, сложносочиненные. И почему-то Илья Болотов казался ей именно таким.

Да, она все-таки читала слишком много книг…

Илья нисколько не тяготился ее присутствием в своей машине. Она его не раздражала. Он ее просто не замечал, как и вечерние пробки. Он просто думал о своем. Он думал о Маше. Скоро годовщина. И если обычно думать нельзя, нужно стараться забыть, то сейчас даже не запрещается, можно помнить….

Тихо играла музыка. Она тоже ее любила. Прозрачная. Хрустальная. Минимализм. Арво Пярт.

– Пярт всегда такой красивый и такой грустный, – вдруг сказала Женя.

Просто потому, что редко ей выпадала возможность поговорить про Арво Пярта. Илье пришлось отвлечься от своих мыслей и взглянуть на нее.

– Вам нравится Арво Пярт? – удивился он.

– В субботу в Филармонии слушала «К Алине» и «В горах».

Илья почувствовал укол в сердце. Маша тоже любила филармонию… «Филологическая дева и филармонические бабушки», – смеялась она, выходя после концерта. Он с ней не ходил. Но встречал и отвозил домой. Нет, все-таки нельзя помнить, надо забыть.

– Вы давно у нас работаете? – спросил Илья, чтобы что-нибудь спросить и сменить тему.

– Неделю, – смущенно улыбнулась Женя.

– А до этого где работали?

– В Тихвине, в библиотеке.

Филологическая дева и филармонические бабушки…

– Довольно резкий поворот в карьере, – усмехнулся он.

Что-то смущало его. Может быть, все-таки не просто так она внезапно поменяла город и работу и явилась в его кабинет с приветом от Бориса? Может быть, он таким образом напоминает о себе, прощупывает почву, не хочет дать им забыть. Вот и послал ее?

Но спрашивать бесполезно. Ладно, Сергей все проверит. А ему пока придется изображать вежливость.

Илья поехал по платной дороге, так что часть пробок удалось избежать. Женя жила на окраине, в новом районе, где дома натыканы впритык друг к другу, зато современные, с панорамными окнами и видеонаблюдением.

– Какой этаж?

– 12-ый.

– Угостите чаем? – спросил он, паркуясь во дворе.

Женя напряглись. Гостей она не ждала, в квартире не слишком убрано. Конечно, она не могла отказать, но не понимала, зачем ему это?

А ему вдруг захотелось проверить. Он бы совсем не удивился, если бы его на кухне ждал Борис…

Бориса не было. Впрочем, кухни тоже. Женя снимала крошечную квартиру-студию. Метров 20. Ванна не поместилась, только душевая кабина. Зато был балкон и даже просторный. Правда, пройти к нему можно, только если диван не разложен.

Жене явно было неловко. И за размеры. Машина Ильи казалась больше, чем эта квартира. И за беспорядок. Она быстро схватила с дивана и засунула в шкаф свой халат.

– Извините, я не ждала гостей.

– Это вы меня извините, – возразил Илья.

Сегодня он все время выходит за рамки приличий. Явился без приглашения. Практически навязал свое общество.

– Это ваша квартира?

– Я снимаю.

Кажется, он узнал все, что было надо. Бориса здесь нет, как и вообще не ощущается присутствия мужчины. Женские тапочки в прихожей. Одна зубная щетка в ванной. Да, он и туда заглянул. Чем он занимается? Надоело заводом руководить? В сыщики подался?

Ему вдруг стало противно. Обыски, допросы. А ведь, возможно, эта женщина действительно ничего не знает и просто стала случайной свидетельницей. Илья достал из кармана свой телефон. Там было 8 сообщений и 3 неотвеченных вызова. В том числе от главного инженера и начальника внешнеэкономического отдела.

– Мне пора.

Илья шагнул к двери. Женя, конечно, не стала его удерживать. Никакой чай он пить не стал. Заплатил свой штраф и забыл о нем, как о дурном сне.

А Женя чай пила. Еще и наелась на ночь. Два бутерброда, четыре зефира в шоколаде. Надо же было заесть стресс. Один внутренний голос нашептывал: ну и денек! Зато будет, что вспомнить. Когда еще ты на такой машине прокатишься и таких гостей дождешься? Но другой голос прямо заявил: ты вляпалась во что-то плохое, темное и страшное. И, возможно, это даже похуже сбитой насмерть женщины.

До часа ночи Женя не выпускала из рук телефон. Искала информацию. На очередной ее запрос «Мария Игоревна Болотова» выскакивали только страницы соцсетей. И это были живые и здоровые Маши Болотовы из разных городов. Женя изменила фразу на «Мария Болотова убийство». И получила результат. Дочь бизнесмена Игоря Петровича Болотова погибла 15 лет назад. Ее изнасиловал и убил маньяк Тесак. И не только ее, но и еще двух женщин.

Глава 3

"Три жертвы маньяка Тесака"

24 апреля городской суд Петербурга вынес приговор серийному убийце Виктору Тесакову, который целый год держал в страхе север Петербурга. Почти всех его жертв нашли задушенными в парке Сосновка. Именно туда он выходил на охоту по вечерам…

– В каждом мужчине прячется зверь. Ваш даже и не пытается надеть на него намордник.

Маша Болотова с трудом сдерживала злость. Сначала, конечно, жалость. Но потом злость. И не только на мужчину, но и на женщину, которая прикормила этого зверя.

– Я просто не знаю, что делать, – жертва домашнего насилия прятала глаза.
Все-таки иногда легче общаться по интернету.

Видеозвонок соединяет города, но позволяет держать дистанцию.

– Вы хотите остаться с ним? – прямо спросила Маша.

– Нет. Он опять будет меня душить. Я не знаю, что делать, куда уйти. Я уже уходила. Он каждый раз находит и возвращает.

Как они все вляпываются в это? Познакомились в кафе. Она заканчивала институт в Москве, у него свой бизнес. Сначала он душил ее только иногда, в порыве страсти. Теперь удушение – постоянная часть их интима. Сначала она терпела. Больше терпеть не хочет. Но он не отпускает ее от себя. У них нет детей, они даже не в браке, им нечего делить. Довольно простая история.

– Если вы переедете в другой город, ему будет труднее найти вас и вернуть.

– Но где я буду жить?

– Какое у вас образование? Где вы работаете сейчас?

– Я работаю удаленно. Пишу на заказ рекламные тексты. Продающие статьи для салонов сотовой связи, для кафе. Для интернета…

– Отлично! Это может остаться вашей подработкой. И мы найдем вам постоянную работу. У нас большое предприятие. Всем места хватит. Рекламные тексты – это же пресс-служба. Вы сразу же получите аванс за первый месяц. Мы снимем для вас квартиру.

Заманчивое предложение. Пожить в Питере хотя бы пару месяцев. Сменить обстановку. Начать новую жизнь.
Да, именно завод Ильи помогал Маше помогать. Жертвам семейного насилия нужно было дать жилье и работу, причем подальше от агрессора. Остальное они должны сделать сами.

Она выключила видеосвязь, закрыла ноутбук. На часах почти 11 вечера. Маша вошла в спальню. Сергей лежал на огромной кровати. Работал телевизор, но он не замечал происходящего на экране.

– Наконец-то! Ненормированный рабочий день – это проблемы в семье, – сделал выговор Сергей.

– У нас нет никакой семьи, – напомнила Маша.

Для нее семья сегодня ассоциировалась с домашним насилием.

– Но ведь будет! – не сомневался он. – Мы можем начать работать над этим прямо сейчас. Иди ко мне!

– Я иду в душ, – независимым тоном заявила она.

Маша терпеть не могла, когда ей приказывали. И за нее решали, куда идти и над чем работать. Она всё делала по-своему.

– Я тоже иду в душ, – через минуту Сергей зашел в ванную.

В каждом мужчине прячется зверь, – стучало у нее в ушах. А перед глазами стояли синяки на шее девушки из Москвы. И ее потухший взгляд в одну точку. 
Маша предпочла бы сейчас остаться одна, смыть с себя этот липкий пот насилия и бессилия. Но у Сергея были другие планы.

Он разделся и шагнул к ней, под струи воды. Широкие плечи, узкие бедра. Накачанный торс. Сергей был привлекательным мужчиной в отличной форме. И ее тело мгновенно отозвалось на его наготу, а потом и на его ласки.

Вот интересно, почему ее тело на его стороне, а не ведет себя независимо? Ведь можно же было ну если не оттолкнуть его, то хотя бы отстраниться. Выйти из ванны, завернуться в полотенце и спокойно лечь спать.

Можно было и не заметить симпатичного мужчину рядом. Не обратить внимание на то, что он обнажен и возбужден.

Но думать над предательским поведение собственного тела Маше уже не хотелось. Хотелось отвечать на его поцелуи и таять от его прикосновений.

Никакого равноправия! Почему она разрешила вытащить себя из душа и уложить на кровать? И позволила его губам бесстыдно гулять, где им вздумается? Хотелось бы ей знать! Хотя нет, уже не хотелось. Она хотела его. Прямо сейчас.

Почему ее ноги лежат на его плечах? Как это там называется? Гусарская поза. Та самая объективация во всей красе. Когда женщину сравнивают с эполетами, когда она трофей и показатель удали. Так не должно быть! Это какая-то древняя установка, что женщина должна подчиняться и быть покорной?

Впрочем, если посмотреть на это с другой стороны, то ее мужчина прямо сейчас перед ней на коленях. А ей остается только лежать на спине и получать удовольствие. Может быть, все не так и плохо? Да кого она обманывает? Ей сейчас очень хорошо! Она уже не может сдержать стоны наслаждения.

Женя выключила телефон. Не было сил читать подробности. Господи, какой ужас! Сестра Ильи стала жертвой маньяка. А Женя явилась и напомнила ему о трагедии. Бесцеремонно и жестоко.
Но кто такой Борис? Тесака звали – Виктор Тесаков. Отсюда и зловещее прозвище. Тесак. Виктор, а не Борис. И он, конечно, никуда не вернулся. Он отбывает наказание за свои преступления. 20 лет в колонии строгого режима.

– Значит, она не прячет его в шкафу? – усмехнулся Сергей. – Хорошо, что ты убедился в этом лично, Илья.