Палач Немезиды

Он сделал паузу, его взгляд скользнул по каждому из нас:

– Первое испытание – испытание меча. Вы будете сражаться с одним из наших мастеров. Цель – не победить, а продержаться достаточно долго, чтобы продемонстрировать свои навыки. Бой заканчивается по моему сигналу или когда вы не сможете продолжать.

Он указал на двери:

– Следуйте за мной.

Мы прошли через двери в большой внутренний двор, вымощенный гладкими камнями. По периметру стояли скамьи для зрителей, а в центре был очерчен круг для поединков. Вокруг уже собрались члены гильдии – мужчины и женщины разных рас, все с оружием, все с внимательными, оценивающими взглядами.

– Порядок испытаний будет определен жребием, – объявил Торн, указывая на небольшую урну, которую держал один из членов гильдии. – Каждый из вас вытянет камень с номером. Это определит очередность ваших поединков.

Кандидаты по одному подходили к урне. Когда пришла моя очередь, я опустила руку в прохладную глубину сосуда и вытащила небольшой камень с высеченной на нем цифрой "7". Не первая, но и не последняя – у меня будет время наблюдать за другими поединками и оценить стиль мастеров гильдии.

Грег кивнул, увидев мой номер:

– Хорошо. Ты сможешь увидеть нескольких противников в действии, но не успеешь устать от ожидания.

Первый поединок начался почти сразу. Молодой эльф с длинными серебристыми волосами, собранными в сложную косу, вышел в круг. Его противником стал коренастый человек средних лет с короткой бородой и шрамами на руках – один из мастеров гильдии, как объяснил Грег.

Бой был коротким, но впечатляющим. Эльф двигался с невероятной грацией, его меч словно пел в воздухе, оставляя за собой серебристый след. Но мастер был опытнее – каждое его движение было экономным, точным, без лишних взмахов. Через три минуты эльф оказался обезоружен, и Торн объявил конец поединка.

Следующие бои были столь же интересны. Дварф с двумя боевыми топорами против высокой женщины с рапирой. Человек с тяжелым двуручным мечом против эльфа с парными кинжалами. Каждый бой длился не более пяти минут, и в каждом мастера гильдии демонстрировали превосходство, хотя некоторые кандидаты показывали впечатляющие навыки.

Наконец, пришла моя очередь. Я поднялась со скамьи, чувствуя, как время словно замедляется вокруг меня. Шум толпы отступил, превратившись в отдаленный гул. Я сосредоточилась на своем дыхании, на ощущении меча в руке – обычного меча, который дал мне Грег, не магического клинка Немезиды.

Когда я вошла в круг, все посторонние мысли исчезли. Не было ни нервозности, ни сомнений – только чистая, кристальная ясность, которая всегда приходила ко мне в момент боя. Пять лет охоты на самых опасных преступников моего мира научили меня этому состоянию – полной сосредоточенности, когда тело и разум действуют как единое целое, без промедления, без колебаний.

Мой противник вышел с другой стороны круга – высокая женщина с короткими рыжими волосами и шрамом, пересекающим левую бровь. Я узнала ее – та самая Лира, полукровка с кошачьими глазами, которую я видела выходящей из гильдии несколько дней назад. В ее руках были те же странные изогнутые клинки с синеватым отливом.

– Лира, – представил ее Торн. – Мастер клинка и один из лучших следопытов гильдии.

Лира кивнула мне, ее янтарные глаза с вертикальными зрачками изучали меня с профессиональным интересом.

– Амалия, – представилась я, отвечая на ее кивок.

– Начинайте, – скомандовал Торн, отступая за границу круга.

Мы начали кружить друг вокруг друга, изучая, оценивая, ища слабости. Я держала меч в классической позиции эльфийского фехтования, которой научил меня Грег – лезвие направлено вперед и немного вверх, рукоять на уровне груди, вес на передней ноге для быстрого выпада.

Лира двигалась иначе – плавно, почти текуче, ее изогнутые клинки описывали в воздухе сложные узоры. Ее стиль был незнаком мне, но я могла видеть его эффективность в каждом движении.

Она атаковала первой – быстрый выпад правым клинком, за которым сразу последовал косой удар левым. Я парировала первый удар и уклонилась от второго, отступив на полшага назад. Ее атака была пробной, проверяющей мои рефлексы и технику.

Я ответила своей комбинацией – финт слева, затем быстрый удар справа, переходящий в нижний выпад. Лира блокировала все три движения с впечатляющей скоростью, ее клинки двигались словно продолжение ее рук.

– Хорошо, – сказала она, и в ее голосе прозвучало одобрение. – Но это только разминка.

С этими словами она перешла в настоящую атаку. Ее клинки превратились в размытое пятно, удары следовали один за другим с такой скоростью, что обычный человек едва мог бы их отследить. Но я не была обычным человеком – пять лет с силой Немезиды изменили меня, сделали быстрее, сильнее, с рефлексами, превосходящими человеческие.

Я парировала, уклонялась, контратаковала, двигаясь в ритме боя, который становился все быстрее и сложнее. Мой меч пел в воздухе, встречая клинки Лиры с точностью, которая, казалось, удивляла даже ее.

Мы кружили по арене, наши клинки сталкивались и разъединялись, создавая мелодию боя. Я чувствовала, как Лира постепенно увеличивает темп, проверяя мои пределы. Но вместо усталости я ощущала только растущий азарт, чистую радость поединка с достойным противником.

Краем глаза я заметила, что зрители замерли, завороженные нашим танцем клинков. Даже Торн, обычно невозмутимый, наблюдал с нескрываемым интересом.

Лира сделала особенно сложную комбинацию – ложный выпад, разворот, удар с разворота, переходящий в подсечку. Я парировала первые два движения, перепрыгнула через третье и ответила собственной атакой – высокий удар, переходящий в боковой, затем быстрый укол, направленный в незащищенное плечо.

Мой последний удар почти достиг цели – Лира успела блокировать его в последний момент, и на ее лице мелькнуло удивление. Она не ожидала такой скорости и точности.

– Впечатляюще, – сказала она, отступая на шаг. – Кто тебя обучал?

– Жизнь, – ответила я, не отводя взгляда от ее клинков. – И недавно – Грег.

Лира кивнула, словно это объясняло многое:

– Он хороший учитель. Но в тебе есть что-то еще. Что-то… необычное.

Она снова атаковала, на этот раз используя не только клинки, но и свою природную гибкость. Она двигалась как кошка – прыгала, кувыркалась, использовала стены арены для отталкивания. Ее стиль был непредсказуемым, диким, эффективным.

Но я адаптировалась. Каждый ее прием я встречала соответствующей защитой, каждую атаку – контратакой. Мы были как две стихии, столкнувшиеся в идеальном равновесии.

Бой продолжался уже десять минут – гораздо дольше, чем любой предыдущий поединок. Я чувствовала, как медальон Немезиды на моей груди нагревается, реагируя на мои эмоции и физическое напряжение. Лиловые пряди в моих волосах начали светиться, хотя я старалась сдерживать силу богини.

Лира заметила изменение. Ее глаза сузились, и она атаковала с новой интенсивностью, словно пытаясь заставить меня раскрыть все свои способности. Ее клинки теперь тоже светились – слабым голубоватым светом, который, казалось, усиливал их остроту и скорость.

Мы обменялись еще несколькими сериями ударов, каждая из которых была быстрее и сложнее предыдущей. Пот стекал по моему лицу, дыхание стало глубже, но я не чувствовала усталости – только чистый, кристальный фокус боя.

Наконец, Лира сделала движение, которого я не ожидала – она скрестила свои клинки, создавая Х-образный блок, а затем резко развела их, направляя волну голубоватой энергии прямо в меня.

Инстинктивно я ответила, позволив силе Немезиды течь через мой меч. Лиловое пламя охватило клинок, встречая голубую волну и рассеивая ее. Наши энергии столкнулись в центре арены, создавая вспышку света, которая на мгновение ослепила всех присутствующих.

Когда зрение вернулось, мы с Лирой стояли друг напротив друга, наши клинки скрещены, наши ауры – лиловая и голубая – смешивались в точке соприкосновения, создавая странный, пульсирующий свет.

– Достаточно! – голос Торна разорвал напряженную тишину.

Мы с Лирой одновременно отступили, опуская оружие. Лиловое пламя вокруг моего меча угасло, как и голубое свечение ее клинков. Мы смотрели друг на друга с новым уважением – два воина, узнавших силу друг друга в честном бою.

– Впечатляюще, – сказала Лира, вкладывая свои клинки в ножны на поясе. – Очень впечатляюще.

Она протянула мне руку, и я пожала ее, чувствуя силу ее хватки.

– Взаимно, – ответила я. – Никогда не видела такого стиля боя.

– Стиль Танцующих Клинков, – пояснила она. – Традиция моего народа. А твой… – она сделала паузу, изучая меня с новым интересом. – Твой стиль и твоя сила… необычны.

Торн подошел к нам, его лицо было непроницаемым, но в глазах я заметила искру интереса:

– Амалия, ты прошла испытание меча, – сказал он. – И более чем впечатляюще. Мало кто может сражаться с Лирой на равных.

Он повернулся к остальным кандидатам:

– Сделаем перерыв перед вторым испытанием. Отдохните, восстановите силы. Испытание выносливости начнется через час.

Когда мы вышли из круга, Грег встретил меня с широкой улыбкой:

– Ты превзошла мои ожидания, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Лира – один из лучших бойцов гильдии. Даже я не всегда могу с ней сравниться.

– Она удивительна, – согласилась я, вытирая пот со лба. – Ее стиль… он такой текучий, непредсказуемый.

– Фелины славятся своей непредсказуемостью, – кивнул Грег. – Но ты адаптировалась быстрее, чем большинство. И твоя сила… – он понизил голос. – Ты почти не использовала ее, верно?

Я кивнула:

– Только в самом конце, когда она применила свою магию. Это было инстинктивно.

– Хорошо, – одобрил Грег. – Сохрани свои секреты для более серьезных испытаний. Торн заинтригован, но не насторожен. Это идеальный баланс.

Он повел меня к скамьям, где были приготовлены напитки и легкие закуски для кандидатов. Я выпила прохладную воду с мятой, чувствуя, как она освежает и восстанавливает силы.

Другие кандидаты смотрели на меня с новым уважением и, в некоторых случаях, с опаской. Зарак, джинн с бронзовой кожей, особенно внимательно изучал меня своими черными глазами. Когда наши взгляды встретились, он слегка наклонил голову, словно признавая достойного противника.

Час отдыха пролетел быстро. Торн снова собрал нас во дворе, но теперь мы направились к другой части комплекса гильдии – большому открытому пространству, которое выглядело как полоса препятствий. Здесь были стены для лазания, узкие мостики над бассейнами с водой, качающиеся платформы, подвешенные на цепях, и множество других испытаний, проверяющих физическую подготовку.

– Испытание выносливости, – объявил Торн. – Вы должны пройти эту полосу препятствий от начала до конца. Нет ограничения по времени, но есть условие – вы должны нести с собой это.

Он указал на стойку с мешками, которые выглядели довольно тяжелыми.

– В каждом мешке – тридцать фунтов песка. Вы не можете бросить его или передать кому-то другому. Если мешок падает в воду или вы не можете продолжать с ним, испытание считается проваленным.

Я оценила полосу препятствий. Она была сложной, но не невозможной. С силой Немезиды, текущей в моих венах, тридцать фунтов не казались непосильной ношей. Но я понимала, что дело не только в силе – нужны были также баланс, координация и выносливость.

Кандидаты снова проходили испытание по одному, в том же порядке, что и первое. Я наблюдала, как другие справляются с полосой. Некоторые проходили ее уверенно, другие с трудом, а несколько человек не смогли завершить – их мешки упали в воду или они сами выбились из сил.

Когда пришла моя очередь, я взяла мешок, перекинула его через плечо и подошла к началу полосы. Торн дал сигнал, и я начала.

Первым препятствием была стена для лазания – около пятнадцати футов высотой, с редкими выступами для рук и ног. Я начала подниматься, используя технику, которой научил меня Грег – три точки опоры всегда на стене, одна конечность ищет следующую опору. Мешок усложнял задачу, смещая центр тяжести, но я адаптировалась, используя силу ног больше, чем обычно.

Достигнув вершины, я перебралась на другую сторону и спустилась по веревке на землю. Следующим препятствием был узкий мостик над бассейном с водой. Мостик качался при каждом шаге, требуя идеального баланса. Я сосредоточилась на своем дыхании, на ощущении каждой мышцы, на равномерном распределении веса. Шаг за шагом я продвигалась вперед, не позволяя мостику раскачиваться слишком сильно.

Затем последовала серия качающихся платформ, подвешенных на цепях. Нужно было перепрыгивать с одной на другую, не упав в воду внизу. Это требовало точного расчета времени и силы прыжка, особенно с тяжелым мешком на плече. Я использовала инерцию платформ, выжидая момент, когда они сближались, прежде чем прыгнуть.

Следующим испытанием был туннель, заполненный по колено грязной водой. Здесь нужно было ползти, держа мешок над водой. Грязь затрудняла движение, а низкий потолок не позволял встать. Я продвигалась медленно, используя локти и колени, держа мешок на спине.

Выбравшись из туннеля, я столкнулась с, пожалуй, самым сложным препятствием – вертикальным столбом высотой около двадцати футов, с редкими выступами для рук и ног. Нужно было подняться на вершину, неся мешок.

Я оценила ситуацию. Обычным способом, с мешком на плече, подняться было бы крайне сложно. Я решила использовать другой подход – привязала мешок к поясу с помощью ремня, освободив обе руки для лазания. Это позволило мне подниматься быстрее и увереннее, хотя мешок иногда бил по ногам, усложняя задачу.

Достигнув вершины столба, я увидела последнее препятствие – серию горизонтальных перекладин, по которым нужно было пройти, держась руками, с мешком, каким-то образом закрепленным на теле. Многие кандидаты проваливались именно здесь, не в силах удержать мешок и одновременно передвигаться по перекладинам.

Я снова перевязала мешок, на этот раз закрепив его на груди, распределив вес так, чтобы он не мешал движению рук. Затем начала продвигаться по перекладинам, перехватывая их одну за другой. Мои руки горели от напряжения, но я не позволяла себе замедляться или останавливаться.

Наконец, я достигла конца полосы препятствий и спрыгнула на землю, все еще держа мешок. Торн стоял там, его лицо было непроницаемым, но в глазах я заметила одобрение.

– Впечатляюще, – сказал он. – Ты прошла полосу быстрее всех и с минимальными затруднениями. Твоя физическая подготовка превосходна.

Я кивнула, благодаря его за оценку. Мое дыхание было глубоким, но ровным, пот стекал по лицу, но я не чувствовала изнеможения, которое видела у многих других кандидатов.

– Отдохни перед последним испытанием, – добавил Торн. – Испытание разума начнется, когда все кандидаты завершат полосу препятствий.

Я вернулась к скамьям, где Грег ждал с новой порцией воды и полотенцем.

– Ты была великолепна, – сказал он, протягивая мне напиток. – Особенно понравилось, как ты решила проблему с мешком на последних препятствиях. Большинство даже не думают о перевязывании его.

Я сделала глоток воды, чувствуя, как прохладная жидкость освежает пересохшее горло.

– В моем мире я занималась скалолазанием, – ответила я. – Там учат, что иногда нужно освободить руки, даже если это значит временно усложнить другие аспекты подъема.

Грег кивнул, его глаза блеснули с одобрением:

– Практический опыт часто ценнее теоретических знаний. Особенно в нашей профессии.

Я наблюдала, как остальные кандидаты проходят полосу препятствий. Зарак, джинн с бронзовой кожей, справился почти так же хорошо, как и я, хотя использовал совершенно другой подход – вместо перевязывания мешка он, казалось, частично слился с ним, словно песок стал продолжением его тела. Это напомнило мне, что в этом мире существуют формы магии, о которых я еще даже не подозреваю.

Когда последний кандидат завершил испытание выносливости (или, в нескольких случаях, потерпел неудачу), Торн снова собрал нас. На этот раз мы направились в другую часть комплекса – в здание, которое выглядело как библиотека или учебный зал, с высокими потолками и стенами, заставленными книгами и странными артефактами.

– Испытание разума, – объявил Торн, когда мы собрались в центре зала. – Последнее и, возможно, самое важное. Наемник должен не только уметь сражаться и выдерживать физические нагрузки, но и мыслить ясно, принимать решения в сложных ситуациях, видеть то, что скрыто от обычного взгляда.

Он указал на ряд дверей, расположенных по периметру зала:

– За каждой из этих дверей – комната с испытанием. Каждый из вас войдет в свою комнату и столкнется с задачей, которую нужно решить. У вас будет один час. Те, кто справится, пройдут в следующий этап отбора. Те, кто потерпит неудачу… – он сделал паузу, – что ж, вы всегда можете попытаться снова через шесть месяцев.

Я почувствовала, как напряжение в зале возросло. Физические испытания были понятны и прямолинейны, но испытание разума… никто не знал, что ждет за этими дверями.

– На этот раз порядок не имеет значения, – продолжил Торн. – Каждый из вас получит номер комнаты. Когда я дам сигнал, вы войдете и начнете испытание.

Члены гильдии раздали нам маленькие свитки с номерами. Я развернула свой – "5". Пятая дверь слева от входа, простая деревянная дверь без каких-либо отличительных знаков.

– Начинайте, – скомандовал Торн, и кандидаты разошлись по своим дверям.

Я подошла к двери с номером пять, глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и вошла.

Комната за дверью оказалась небольшой и почти пустой. В центре стоял стол с шахматной доской, на которой были расставлены фигуры в странной, явно не начальной позиции. Рядом с доской лежал свиток. Больше в комнате ничего не было – ни стульев, ни других предметов, только голые стены и шахматная доска на столе.

Я подошла к столу и развернула свиток. На нем было написано:

"Белые начинают и ставят мат в три хода. Когда найдешь решение, произнеси его вслух, начиная с первого хода белых."

Я изучила позицию на доске. Шахматы не были моей сильной стороной, но я знала основы. Ситуация выглядела сложной – черный король был в углу, защищенный несколькими фигурами, белые имели материальное преимущество, но не очевидный путь к победе.

Я начала анализировать возможные ходы, просчитывая варианты. Это была чистая логическая задача, требующая концентрации и способности видеть на несколько шагов вперед. Я методично перебирала варианты, отбрасывая те, которые не приводили к мату в три хода.

Через некоторое время я заметила интересную возможность – жертву ферзя, которая открывала путь для атаки конем. Это выглядело многообещающе, но когда я просчитала последствия, то поняла, что черные могли защититься, и мат не получался в три хода.

Я продолжила поиски, рассматривая менее очевидные варианты. И тут меня осенило – решение было не в прямой атаке, а в создании ситуации, когда у черных не остается хороших ходов. Цугцванг – термин, который я вспомнила из шахматных книг, которые читала в детстве.

Я проверила свою идею, мысленно делая ходы и анализируя ответы черных. Да, это работало! Первый ход белых – тихий ход ладьей, который не выглядит угрожающим, но создает ловушку. Какой бы ход ни сделали черные, они ухудшают свою позицию. Затем следует ход конем, создающий двойную угрозу, и наконец, мат ферзем или ладьей, в зависимости от предыдущего хода черных.

– Ладья e4, – произнесла я вслух, – затем конь d5, и ферзь c7 мат.

Как только я закончила говорить, шахматные фигуры на доске ожили и начали двигаться сами по себе, разыгрывая названную мной комбинацию. Черные фигуры делали наилучшие возможные ходы, но все равно приводили к мату на третьем ходу, как я и предсказала.

Когда белый ферзь поставил мат черному королю, фигуры замерли, а затем растаяли, превратившись в дым, который собрался в слова, парящие над доской:

"Первое испытание пройдено. Переходи ко второму."

Стена напротив меня растаяла, открывая проход в следующую комнату. Я прошла через него, готовясь к новому испытанию.

Вторая комната была больше первой и выглядела как лаборатория алхимика. Здесь были столы с колбами, ретортами, странными приборами, ингредиентами в банках и бутылках. На центральном столе стояли три флакона с жидкостями разных цветов – красной, синей и зеленой – и лежал еще один свиток.

Я развернула его и прочитала:

"Перед тобой три зелья. Одно исцеляет любые раны, одно дает временную невидимость, одно – смертельный яд. Определи, какое зелье что делает, используя подсказки в комнате. Когда будешь уверена, произнеси свой ответ вслух."

Я осмотрела комнату в поисках подсказок. На стенах висели старинные карты и диаграммы, на полках стояли книги по алхимии и травологии, на столах лежали инструменты и ингредиенты. Но что из этого могло помочь определить свойства зелий?

Я подошла к флаконам и внимательно их изучила, не открывая. Красная жидкость была густой и немного мутной, с металлическим блеском. Синяя – прозрачной и легкой, словно вода, но с крошечными пузырьками, которые поднимались со дна. Зеленая – вязкой и блестящей, с странными кристаллами, плавающими внутри.

Я начала методично исследовать комнату, ища подсказки. На одном из столов я нашла книгу, открытую на странице о целебных зельях. Там было написано, что настоящие лечебные эликсиры всегда содержат частицы серебра, которые придают им характерный металлический блеск.

На другом столе лежал трактат о ядах, утверждавший, что самые опасные токсины часто содержат кристаллические структуры, которые не растворяются полностью.

Наконец, на третьем столе я обнаружила заметки о зельях невидимости, где говорилось, что они должны быть легкими и воздушными, с пузырьками эфира, поднимающимися со дна.

Сопоставив эти подсказки с внешним видом зелий, я пришла к выводу: красное зелье с металлическим блеском – целебное, зеленое с кристаллами – яд, а синее с пузырьками – зелье невидимости.

Но что-то меня смущало. Это было слишком просто, слишком очевидно. Испытание разума должно быть сложнее. Я решила проверить свою теорию, ища дополнительные подсказки.

На одной из полок я нашла старинный гримуар, в котором говорилось о маскировке зелий – древней практике алхимиков, которые делали свои составы похожими на другие, чтобы обмануть воров и шпионов.

Согласно этой книге, настоящие мастера часто делали яды похожими на целебные эликсиры, а безвредные зелья маскировали под опасные.

Это заставило меня пересмотреть свои выводы. Я вернулась к столам с подсказками и внимательнее изучила тексты. В трактате о ядах была еще одна фраза, которую я пропустила при первом чтении: "Однако самые коварные отравители используют металлические соли, придающие яду блеск, похожий на целебные эликсиры."

В заметках о зельях невидимости я нашла предупреждение: "Остерегайтесь подделок, в которых вместо эфирных пузырьков используются пузырьки воздуха, создаваемые растворением кристаллов соли."

А в книге о целебных зельях было примечание: "Истинные эликсиры жизни часто содержат кристаллы эссенции единорога, которые могут выглядеть как ядовитые включения для неопытного глаза."

Теперь картина полностью изменилась. Если учесть эти предупреждения о маскировке, то настоящим распределением должно быть: красное зелье с металлическим блеском – яд, синее с пузырьками – подделка, а значит, либо яд, либо целебное, а зеленое с кристаллами – настоящий целебный эликсир.

Но что тогда с зельем невидимости? Я снова осмотрела комнату и заметила небольшое зеркало на стене. Подойдя к нему, я увидела, что оно отражает стол с зельями, но… синий флакон в отражении выглядел полупрозрачным, словно частично исчезающим.

Это была последняя подсказка! Синее зелье действительно было зельем невидимости, и его свойства уже проявлялись даже через стекло флакона, влияя на его отражение.

Итак, окончательный ответ: красное зелье – яд, синее – зелье невидимости, зеленое – целебный эликсир.

– Красное зелье – смертельный яд, синее зелье дает невидимость, зеленое зелье исцеляет раны, – произнесла я уверенно.

Как только я закончила говорить, флаконы засветились, подтверждая правильность моего ответа. Затем они растаяли, как и шахматные фигуры в предыдущей комнате, и из их света сформировались слова:

"Второе испытание пройдено. Переходи к третьему и последнему."

Третья комната была совершенно не похожа на предыдущие. Она выглядела как пещера с высокими сводчатыми потолками, из которых свисали сталактиты. В центре пещеры находилось небольшое озеро с кристально чистой водой, в которой отражался свет множества кристаллов, растущих по стенам. Воздух был наполнен легкой дымкой, создающей ощущение нереальности происходящего.

На противоположном берегу озера я увидела пьедестал, на котором лежал светящийся предмет – очевидно, цель моего последнего испытания. Но между мной и пьедесталом не было видимого пути – только глубокая вода озера.