Толькины рассказы (дневник военных лет). Часть 1

Начальная школа

Подробнее хочу остановиться на моем четырехлетнем обучении в начальной школе. О сентябрьских прогулах и приключениях я уже рассказывал, о переменах в отношении к учебе тоже, а вот на своем неудовлетворительном поведении остановлюсь подробнее. То, что я давал отпор обидчикам, дразнившим меня заикой и при этом, как мне казалось, отстаивал свою честь – это лишь одна сторона медали. На самом же деле, я в целом был крайне недисциплинированным. Прямая противоположность брату, которого всегда мне ставили в пример. Мое действие всегда опережало мысль, а впоследствии я постоянно об этом сожалел. Я прекрасно ощущал, что во мне живут два абсолютно разных человека, каждый из которых дает мне свой совет для поведения, а мне нужно принять какую-либо из сторон. Я точно знал, что при выборе правильного совета – хорошо будет всем, а мне в первую очередь. При выборе противоположного – с точностью до наоборот. Я уже готов сделать правильный выбор, уже делаю первый шаг, но в последний момент происходит противоположная подмена и все повторяется по кругу! Моя первая учительница, Надежда Григорьевна Кулиничук, в которую была влюблена вся мальчишеская половина класса, учила меня четыре года, год из которых она со мною мучилась, а последующие три она мной гордилась, и когда я переходил в среднюю школу, мы расставались со слезами на глазах. Как бы не было мне стыдно, но я должен поведать читателю про первый год моего обучения. Получалось так, что при «неуде» по поведению и к удивлению всего взрослого окружения, я был твердым хорошистом и вполне «тянул» школьную программу. Надежда Григорьевна регулярно посылала маме записки примерно такого вот содержания: – «Тов. Ермолаева! Прошу явиться в школу (дата и время) для разговора о поведении вашего сына». Записки передавали маме соседские девочки Аля Шевченко (сестра Антона) или Люся Иванова (моя детсадовская любовь).

Надежда Григорьевна выросла в хорошей, культурной и образованной семье и, несмотря на молодой возраст, была прекрасным педагогом. Она хорошо видела мои способности к учебе и решила, с маминой помощью, заняться моим воспитанием. В беседах с мамой обсуждалось мое поведение, нарушений которого было предостаточно! В моем «послужном списке» чего только не было – удаление из класса, срыв уроков, наказание в углу или у доски, приводы в кабинет директора школы. Каково было маме, когда ей сообщали о ратных подвигах ее сына, что она собиралась предпринять в отношении моего воспитания – мне не было доподлинно известно, но я хорошо знал характер мамы, а поэтому всегда был готов к последствиям.

Я, едва узнав, что мама в очередной раз отправилась в школу, начинал просчитывать варианты своих действий. Наивный детский ум подсказывал мне, практически, всегда одно и то же. Я, как нашкодивший школьник (в прямом и переносном смысле), начинал «помогать» маме по хозяйству. С усердием чистил картофель, подметал и мыл полы, протирал пыль с сундука и подоконника и еще что-то. Я умел пользоваться мягким, добрым и отходчивым маминым характером. Мама, по приходу домой, вначале изучала меня суровым взглядом, который означал сильную обиду и нежелание со мной разговаривать. Так могло продолжаться до получаса, я же в это время демонстративно добавлял дрова в печь, ставил на плиту уже подготовленную кастрюлю с картофелем, бросал туда щипотку соли и с ложкой в руке ожидал появления пены. Заметив результаты моего труда, злой блеск в маминых глазах постепенно превращался в добрый, затем следовал тяжелый вздох и вполне ожидаемая фраза – Алька, ну неужели тебе не надоело мучить свою мать? Ведь каждый день записки… Я же не железная! Не хочешь учиться – не надо! Сдам тебя в специнтернат… Да уж нет! Лучше сразу в пастухи (впоследствии это пророчество сбылось!), хоть деньги будешь зарабатывать – и то будет польза от тебя! Выбирай давай – куда тебе лучше?

Если интервал между записками сокращался – мои хлопоты по хозяйству не приносили ожидаемого результата. Мама ругала меня последними словами, в руках у нее оказывался ремень или скалка и в этом случае мне приходилось рассчитывать только на свою реакцию. Редкий раз я пропускал один-два удара по спине или ниже поясницы, но, в основном, как мышонок от кота, я быстро выскальзывал за дверь и убегал по огромному коридору. Картофель, в этом случае, приходилось доваривать маме. В процессе приготовления пищи мама окончательно успокаивалась и после семейного ужина инцидент можно было считать исчерпанным. Я, как хитрая подлиза, ластился к маме и в очередной раз обещал исправиться. Но… следующая записка была уже в пути…

И все же, настойчивый характер Надежды Григорьевны, мамино влияние, да и мои выводы тоже, принесли долгожданные плоды, и я, похоже, начал меняться в лучшую сторону. Записки сходили на нет, а я стал вежливым, уважительным и более успевающим учеником. Активно участвовал в общественной жизни класса, в художественной самодеятельности в роли запевалы и солиста, даже участвовал в выпуске стенгазет. Да! Я ведь и заикаться стал гораздо меньше, что радовало не только меня, но и все мое окружение!

Если правды ради, не таким уж я был и безнадежным! Если взять все четыре первых класса, то найдутся трудновоспитуемые шпанята и похлеще меня. Только в нашем классе было два кандидата на второй год – Володя Иванов (мой коллега по сентябрьским приключениям) и Леня Мягков. Эти двое неделями не появлялись в школе, уроков вообще не учили, а еще и покуривать пытались. В их случаях, семья и школа с воспитанием не справлялись…

Теперь, спустя годы, я отлично понимаю, насколько тяжело было со мной маме и Надежде Григорьевне, каких усилий им стоила борьба с моим упрямым характером! Моя первая учительница, Кулиничук Надежда Григорьевна, которой я безмерно благодарен за потраченные на меня силы и годы, оставила в моей жизни самые светлые воспоминания…

Есть еще одна женщина, которой я не менее (если не более) благодарен за участие в моем воспитании. Это уборщица нашего дома-коммуны тетя Ариша – самая загадочная, светлая и красивая женщина без возраста, статная и грациозная. Весь внешний вид этой женщины, несмотря на рабочую одежду уборщицы (а это косынка на голове, халат и резиновые сапоги), выдавал ее благородное происхождение. Казалось, что, вот-вот снимет она свою спецодежду, сбросит резиновые боты с ног, наденет туфли, поправит красивое платье, встряхнет своими густыми русыми волосами по плечи и превратится в какую-нибудь артистку или певицу.

Напомню, что после первого нашего с ней разговора, я смог настроиться на учебу и с помощью Надежды Григорьевны успешно догнал школьную программу, но мое поведение все же, желало лучшего. Так вот, в этот самый «записочный» период я несколько раз встречал тетю Аришу во время уборки нашего коридора. – Здравствуй, Толя! Как у тебя дела в школе? – Спросила она во время нашей первой встречи. – Почему Толя, я же назывался Аля? Забыла или спутала, наверное – Подумал я про себя и тут же понял, что не могу ответить! К тому времени, я уже настолько заврался по поводу моего поведения и обещаний все исправить, что соврать еще раз и сказать, что все хорошо, было бы делом привычным. Но, почему-то, именно сейчас и именно тете Арише, соврать не смог и просто молчал в ответ… На меня внимательно смотрели большие красивые сине-голубые глаза, и я очень хорошо почувствовал их доброе, чистое и пытливое выражение… Я твердо понял, что моя маленькая детская и неокрепшая совесть не позволит мне ответить ложью на этот простой и открытый вопрос… – Ты что, язык проглотил? А ну давай выкладывай! Если уж сумел что-то натворить, тогда умей и ответ держать! Ты же будущий мужчина, а мужчина должен уметь отвечать за свои поступки! – После такой постановки вопроса я смело и без всякой утайки поведал тете Арише все свои проблемы, даже рассказал о двух советниках внутри меня. – То, что ты об этом задумываешься, это уже хорошо. Мне сейчас не до серьезных разговоров, в библиотеке еще убираться нужно, а давай-ка через недельку мы с тобой здесь же встретимся и неспеша обо всем поговорим. А ты сам всю эту неделю изо всех сил старайся слушаться только хорошего советчика, а про плохого старайся не вспоминать! – Я с максимальным чувством ответственности следовал этому совету целую неделю, в результате не получил ни одного замечания, разве что все мое окружение заметило мою через чур повышенную серьезность и задумчивость. Я же с нетерпением ждал следующей встречи с тетей Аришей и даже считал дни до этого события. Но, к моему большому разочарованию, встреча не состоялась. Вместо тети Ариши в назначенное время наш коридор мыла другая уборщица, спросить которую про тетю Аришу я не решился. Я почувствовал себя брошенным и осиротевшим одновременно и передо мной встал вполне естественный вопрос – как поступать дальше? Вариантов всего два – слушаться и дальше своего положительного советника или послать его подальше, раз мой наставник меня бросил, и пустить все на самотек, хватит уже с меня положительности! Как это ни странно, но думал я об этом до самой ночи… А во сне мне приснилась тетя Ариша и проснулся я с очень хорошим настроением. Непередаваемое чувство тепла, доброты, спокойствия и уверенности поселилось во мне, и я с удивлением вспомнил, что, примерно, то же самое всегда ощущается при общении с тетей Аришей. На пути в школу вопрос о выборе советника уже не стоял, и я продолжил быть серьезным и задумчивым. Две недели без «залетов» были мной приравнены к подвигу, но, почему-то похвалы за это не последовало ни со стороны учителя, ни со стороны мамы. Скорее всего, они восприняли это как «затишье перед бурей» и просто замерли в ожидании дальнейших событий…

День в день, но спустя две недели, тетя Ариша встречала меня на выходе из школы. Я был безмерно рад, но зачем-то напустил на себя слегка обиженный вид. А как иначе – на свидание не явилась, для кого я тут стараюсь, да еще и доброго слова ни от кого за две недели не услышал! Она взяла меня за руку, и мы прошли в небольшой скверик недалеко от школы. – Не подобает мужчине обижаться на женщину, вот и ты на меня не сердись, не смогла я тогда прийти, даже о подмене пришлось попросить – Сказала она и протянула мне большое яблоко. – Да я и не обижаюсь! – Выдал я уверенно и поблагодарил за яблоко. И как только поняла мою обиду, я же так, для вида? —Ну, давай выкладывай, есть успехи? – Она посмотрела на меня тем же самым, уже привычным взглядом. Я с радостью поделился своими достижениями в надежде хотя бы здесь услышать похвалу. – Ну что, очень даже неплохо, а ты молодец, и выбор свой сохранил, и выдержку проявил, и опыт приобрел. Знаешь, эти два советника есть в каждом и каждый волен выбирать кого ему слушаться. Вот и ты свой выбор уже сделал, причем самостоятельно, была у тебя возможность понять, какие последствия и от какого советника получаются. А еще знай, что ты уже живешь, почти полностью, с добрым советником! Твоя жизнь на сегодня состоит из двух частей – семья и школа. В семье ты давно уже живешь с добрым советником – помогаешь маме вести хозяйство и работаешь по уходу за скотиной, а это значит, что наполовину в своей жизни ты делаешь добро. В школе ты раньше слушал плохого советника, а потому и поведение у тебя было плохое. Но вот, уже как две недели, ты и в школе дружишь с хорошим советником и поведение твое наладилось, согласен? А это значит, что очень скоро ты полностью будешь жить только с хорошим советником, а о плохом вскоре совсем забудешь, если, конечно, сам не захочешь вернуться к плохому. Помни одно – выбор всегда за тобой и только тебе решать с каким советником жить! Ни мама, ни школа за тебя этот выбор не сделают – только тебе дано это право, потому что жизнь эта только твоя! Понимаешь ты меня? Вот теперь думай и принимай решение, все в твоей власти и в твоих руках! Будь мужчиной, Толя! Никогда не забывай об этом и тогда в твоей жизни все будет легко и понятно, и решения твои будут взвешенными и правильными, и сомнений тоже не будет! А теперь пойдем, провожу тебя, а мне в библиотеку надо, на работу. – Она также, за руку, довела меня до дома и скрылась за углом. А я еще долго стоял, как вкопанный и повторял про себя эти последние слова тети Ариши…

Навсегда врезался в мою память образ этой загадочной уборщицы, которой удалось так легко и просто коснуться моего сердца, расставить там все по своим местам и указать путь для налаживания моих отношений в семье и школе. Очень сложно подобрать нужные слова благодарности тете Арише, которая на всю жизнь указала мне вектор направления движения и поведения… Впоследствии мы еще несколько раз встречались, ограничивались короткими разговорами и всегда с любовью смотрели друг другу в глаза. Мне казалось, что в ее взгляде появилась радость за меня, а в моих глазах она видит глубокое уважение и благодарность…

Осенью тетя Ариша исчезла. Вместо нее в нашем доме появилась другая, совсем не похожая на тетю Аришу, уборщица. Прошел слух, что тетя Ариша вышла замуж за овдовевшего и совсем еще не старого большого начальника, у которого остались двое маленьких детей, и они всей семьей переехали на новое место службы мужа, в Москву. Я лишь искренне пожелал моей тете Арише здоровья и семейного счастья, чего она, безусловно, достойна. А в память о нашем знакомстве я навсегда стал Анатолием и с благодарностью несу по жизни это имя, которым она меня называла…

Четыре класса начальной школы я закончил в 1940 году и был переведен в пятый класс средней школы №3. В свидетельстве об окончании начальной школы средняя оценка значилась «хорошо с плюсом». Оценка по поведению —«хорошо». За меня радовались все – и мама, и директор школы, а особенно Надежда Григорьевна, которая даже прослезилась. Я уверен – рада была бы и тетя Ариша, если бы видела меня в этот день!..

Средняя школа №3

5 класс

К этому времени я уже практически не заикался, разве что за очень редким исключением во время сильного волнения. Хочу поблагодарить еще раз доктора-логопеда Хрипунова Сергея Петровича, о котором я уже рассказывал.

Средняя школа №3 представляла собой большое и очень красивое трехэтажное здание дореволюционной постройки. По всей видимости, до революции здесь было расположено какое-то важное государственное учреждение, о чем свидетельствовало величие внешнего и внутреннего убранства. Массивная и широкая лестница напротив входа, разделялась на втором этаже на левую и правую, которые продолжались вверх по всем этажам здания. По бокам от нее, две лестницы поуже вели вниз к вспомогательным помещениям. В правом крыле находились раздевалка и столовая, а левая лестница вела к складским помещениям и мастерским для уроков труда, напротив которых был расположен большой и светлый спортивный зал. Второй этаж был предназначен для занятий учеников с 1 по 6 класс, здесь же находились актовый зал, кабинет врача и музыкальные классы. Посреди второго этажа стояли огромные напольные часы, рядом с ними – подвешенный к потолку солидного размера колокол, который оповещал о начале и окончании уроков. В многочисленных стеновых нишах, расположенных между окнами огромных коридоров второго этажа – бюсты ученых, писателей и поэтов чередовались с большими цветочными вазами. Стены напротив, между дверными проемами классных кабинетов, украшали плакаты наглядной агитации и стенгазеты. Таким образом, шествуя по коридорам второго этажа, каждый замечал, что проходит между прошлым и настоящим. От стены с нишами веяло былой античной помпезностью, а стена напротив говорила о бурном социалистическом развитии нашей страны в настоящее время. На третьем этаже занимались старшеклассники, здесь же находились библиотека, несколько химических лабораторий и канцелярия. Актовый зал с большой сценой предназначался для проведения общественных мероприятий, собраний, репетиций и демонстраций школьных театральных постановок и проведения различных конкурсов.