Лишний

– Нет, не хотел бы, – нахмурился парень.

Держаться из последних сил и не смотреть на Аню было нелегко, но пока ещё возможно. А вот не думать ни о своей, ни о чужой смерти, да ещё и в том жутком месте, не получалось совсем. Лёшу озноб пробрал. Он потупился и ссутулился.

– Саша замёрзнет и уже никогда не оттает, – продолжила она. – Никогда не вернётся. А ведь ты можешь помочь найти его, и…

– Ну, хватит уже, – не дал договорить ей Лёша. – Остановись, Аня, пожалуйста. Спасибо, что не бросила и помогла мне выбраться из того проклятого места. Но на этом давай закроем тему.

Думать о том, поступает он правильно или нет, не хотелось. Да и где это самое его личное «правильно»? Нет, и не было никогда, не стремился, не пробовал, не хотел. Да и сейчас не хочет. Тогда, что его здесь держит? Ничего…

Нервы сдавали, Лёша суетливо сжимал и разжимал пальцы в кулак, то и дело заламывая себе кисть левой руки. Суставы хрустели. Сам себя снова калечил, рвался на части и внутри, и снаружи. Самоповреждения, будь они не ладны, могли случиться в любую секунду. Да ещё и при свидетелях, чего он допустить никак не мог.

– Прекрати уже давить на меня! – не сдержался и всё же вспылил он. – Все вы прекратите!

– Ух ты! У Дефекта вспышка гнева, – в дверях показался Илья.

Дружеское чаепитие на полу в пустой комнате он почему-то пропустил, а вот теперь явился. Чёрные волосы его оказались взъерошены и странно примяты с левой стороны, словно он только что встал с постели, а тёмные глаза горели таким азартом, что, казалось, обжигали. Ещё он легко улыбался, что казалось Лёше неуместным и глупым, особенно, если учесть, что один из них – Саша – мог вот-вот погибнуть или уже был мёртв.

– Да, Дефекты, они такие, – ухмыльнулся Илья. – Чуть что не так – истерика.

– Илья, замолчи уже, – фыркнула Настя, по-прежнему сидя у стены и глядя на него снизу вверх. – Ты утомил меня своей болтовнёй. И не только меня.

– Прости, малыш, покорно умолкаю. Так сказать, закрываю…

Но договорить местный денди не успел – Лёша в пару шагов оказался рядом, ухватил его за ворот чёрной рубашки, толкнул в угол и прошипел:

– Ты, что, Илюшенька, специально это делаешь? Тебе прошлого раза мало?

– Спокойно, мальчик, – прыснул красавчик и осклабился. Потом он неспешно отодвинул парня в сторону, выскользнул из его рук и уточнил: – Здесь Порядок. Здесь не повторится.

– Что ещё за порядок такой? Мы ведь в квартире находимся, так? – запутался Лёша. – Или нет?

– Ничего тебе в этой квартире странным не кажется? – вдруг оживился Андрей, обежав комнату взглядом. – Осмотрись внимательнее.

Глубоко вздохнув и успокоив свой внезапный порыв возмущения, Лёша огляделся. Просторные апартаменты, стены в светлых бежевых тонах, многоуровневый потолок нежного голубоватого оттенка со встроенными точечными светильниками. Справа широкое окно в белом пластике, обрамлённое тёмно-синими жалюзи. Напротив Лёши балконный блок, в той же расцветке. Тёплый пол, совсем новые плинтуса вдоль стен. Мебель здесь отсутствовала, за исключением пяти ярких синих кресел-мешков, что теснились дружной кучкой у окна. И всё.

– Нет. Обычная новостройка, – отозвался он, отходя на пару шагов от Ильи. – Здесь просто ничего нет. Здесь вроде как пусто, но при этом вполне уютно. Идеальный порядок в пустоте, скажем так.

– В точку! – радостно воскликнул Илья, идиотски подпрыгнув на месте. – Уют – это и есть Порядок.

– Хорошо, – успокаиваясь, выдохнул Лёша. – Допустим. Тогда, где мы были до этого?

– Запустенье, – мрачно отозвалась Настя.

Она поднялась, в пару легких шагов оказалась у окна и присела на край подоконника.

– Я не понимаю, – закрывшись ладонями, простонал Лёша.

– Порядок, – на распев протянул Андрей. – Что есть Порядок, Алёшенька?

– Не называйте меня так, – запротестовал он. – Я – Алексей.

– Верно! – воскликнул Илья и, просияв новой шикарной улыбкой, крутанулся на месте. – Алексей – это имя, а Алёша – судьба.

– Ты, Илюша, замолчи, будь добр, – щурясь, отпустил Лёша. ‒ У меня, знаешь ли, помешательство с детства. И совсем не тихое. Злить не советую.

– Без шума, мальчик, – гордо вскинув подбородок, хмыкнул Илья. – Все уедем.

– Ты уже, – фыркнул Лёша. – По тебе видно, что ты давно уехал. Все вы здесь уехали.

– Порядок, по сути своей, есть сгусток чистой созидательной энергии, – многозначительно подняв указательный палец вверх, произнес Андрей, чем мгновенно перетянул внимание всех присутствующих на себя. – Прародитель, так сказать, всего, что нас окружает хорошего, светлого, доброго. В Порядке, Лёша, возникает мысль, мечта, идея и сама жизнь. Но Порядок существует только в балансе с Запустеньем. А вот Запустенье… Запустенью, как таковому, зачастую, и делать ничего не приходиться. Люди сами его впускают, и незаметно для себя же достигают дна жизни. А потом погружают в Запустенье всё, а порой и всех, кто их окружает. Ну, а наш личный с ребятами Порядок перед тобой – эта потаённая квартира в обычном жилой многоэтажке – что-то вроде перевала между Запустеньем и обычным миром. Из Запустенья мы выходим именно сюда. Ну, а уже отсюда и только через символ на окне можно попасть и к себе домой.

– Ну вам ли, Андрей Анатольевич, не знать, что такое дно жизни, – издевательски поддел Лёша, зацепившись в монологе Андрея за знакомое не понаслышке «дно». – Вы в этом деле профи.

– Я не профи. Я – исследователь, – наставнически объяснил Андрей.

– Чего именно? – рассмеялся Лёша. – Нищеты и пьянства?

– Я изучаю Запустенье изнутри, – поучительно произнёс Андрей. – Это позволяет разобраться с причинами его появления в жизни и влиянием на человека в целом.

– О, да вы философ! А так и не скажешь! – насмешливо восхитился парень. – Особенно, когда вы наклюкаетесь и во дворе валяетесь. Это и есть ваша научная работа, труды всей жизни, серьёзно? Аплодирую стоя.

– Ты уйти хотел, – отрезал Андрей и кивнул в сторону балкона. – Выход всегда рядом. Окно. Только дотянись.

– Теперь не хочу, – пожал плечами Лёша. Он встретился взглядом с Аней. Она буравила его холодным презрением и молчала, а он больше нет: – А расскажите тогда, Андрей Анатольевич, что такое Дефект?

– Кто, – поправил Андрей.

– Что значит «кто»? – не понял парень.

– Дефект Порядка – это особое состояние человека. А название для него придумал я, – добродушно улыбнувшись, удивил Андрей. – Нужно было дать понятие открытому мной неизвестному явлению.

– Что я здесь делаю?.. – на одном дыхании выпалил Лёша.

Андрей придумал название неизвестно чему. Скорее всего в горячке очередного запоя. Или он и сегодня там, и Лёшу туда же тянет. Беги, глупец, беги. Однако глупец остался.

– Я схожу с ума, – прыснул Лёша. – Я уже сошёл.

– Дефект Порядка возникает в минуту рождения самого безобидного, на первый взгляд, страха, – прояснил Андрей.

Лёша в ответ шмыгнул носом и, устало, растёр лоб. Они все здесь давно уехали – далеко и безвозвратно.

Андрей увлечённо продолжал свой рассказ:

– Что-то или кто-то доводит человека до приступа панического страха, который растет внутри него, развивается, становится хроническим, а потом снова и снова накрывает и поглощает его сознание. Возникает провал в созидании Порядка, возникает Дефект. Ты частенько паникуешь, и в такие минуты тебя поглощает страх – ты Дефект. Чего боишься именно ты, Лёша? Ведь страх есть в твоём сознании? Просто признай это для начала.

– Хорошо, – согласился Лёша. – Допустим. Я боюсь лестниц. Причина?

– Всё сложно, – размышлял Андрей. – Что-то из детства или необязательно. Разочарование, предательство, смерть. Что-то страшное произошло именно на лестнице. Случилось то, чему ты стал свидетелем, либо участником, что и создало провал внутри тебя. И вот ты не находишь себе места и сначала медленно погружаешься в уныние. Уныние – первый признак Запустения.

– Но я ничего такого не помню, – засомневался Лёша.

– Со временем вспомнишь, – уклончиво ответил Андрей.

– Но… – Лёша на секунду осёкся. Потом прошёл ближе к окну и сел на подоконник рядом с Настей. – Как же тогда я попадаю в это самое Запустенье? И почему именно я?

– Не знаю точно, – замялся Андрей. – Нужно вникать в суть проблемы. Это займёт время. Оставайся у нас ненадолго, и мы поможем тебе во всём разобраться. Или и в самом деле иди домой, возможно, что наедине с собой ты докопаешься до истины даже быстрее, после всего, что узнал сегодня. Но учти – это опасно, ведь ты не управляешь собственной вменяемостью. Ты не управляешь тревожностью. Пагубы чуют твой страх и приходят за тобой.

– Пагубы – это кто? – тарабаня пальцами по пластику, поинтересовался Лёша.

– Пагубы – это плотная субстанция из страха. Они питаются другими более слабыми страхами, – важно, но, наконец, без противной улыбочки, выдал молчавший всё это время Илья. – Дефект – нескончаемое вместилище паники и тревог. Каждый убитый Дефект для этих существ источник силы и самой жизни. Ускоряя запустенье для выбранной жертвы, Пагубы доводят её страхом до помешательства. Они без особых усилий проецируют любую твою фобию в реальность, и ты видишь наяву то, чего боишься больше всего. В эту минуту ты беззащитен, не способен сопротивляться, и вот Пагубы уже забирают твою жизнь, оставляя взамен лёд и пыль. Выглядит такая смерть настолько жутко, что после увиденного человек, наблюдавший расправу со стороны, никогда не будет прежним. Если вообще сможет со всем этим дальше жить.

– Но при чём здесь я? – уронил Лёша, снова заламывая себе руки. – И что мне со всем этим теперь делать? Мне не спастись, да?

– В общем-то, Дефект способен и даже обязан победить собственные страхи, в идеале используя всё то же Запустенье, – буркнул Андрей, поправляя перчатки. – А Пагубы, если уж честно, появляются там не так и часто. Однако стоит учесть, что за последние два года они убили Дефектов больше, чем за предыдущие двадцать лет. Каждый из вас в опасности.

– Почему же? – задумчиво произнёс Лёша.

Как поступить? Как правильно, как не ошибиться? Помочь или всё же нет? Хотя, что он теряет – ничего. Аня больше на него не смотрела и ни о чём не просила. Она сидела у стены, накинув на голову капюшон толстовки, спрятала светлые волосы и себя, отхлёбывала давно остывший чай и молчала.

– Кто-то впускает их, – раздался рядом голос Андрея, и Лёша вырвался из путаницы мыслей и вздрогнул. – Ненамеренно или намеренно – выяснить не удалось. Однако виновником этому без сомнения является кто-то из Дефектов.

– Я? – озадачился Лёша.

– Нет, не ты точно, – покачал головой Андрей, глядя мимо него.

– Уже лучше, – с облегчением выдохнул он. – Хоть немного хорошего в этом вашем… Порядке. От меня что нужно?

– Помоги Сашу найти, а мы поможем тебе излечиться от страхов, – мгновенно оживился Андрей, изобразив подобие улыбки. Вышло не убедительно. – Вернее, это сделает Саша – он умеет подобрать нужный ключ к любой фобии. А сейчас, понимаешь, так вышло, что он застрял в Запустенье, и самостоятельно ему не выбраться. Можно, конечно, и одного Илью с двумя девчонками отправить на эти рискованные поиски. Но если всё-таки и ты к ним присоединишься, то вероятность на спасение Саши станет намного выше. Согласен?

– Какой-то бред, – пропыхтел Лёша и взъерошил волосы.

На самом деле он принял решение, но всё ещё сомневался. Что ему терять, кроме собственных страхов? Нечего. Тогда, что же его останавливает? Страх. Замкнутый круг. Пришла пора выбраться из собственных страхов, или ему точно конец. Да, он поступит правильно, хотя бы раз в жизни выйдет из зоны собственного равнодушия и отчуждённости и изменится. Ну, наверное…

– Ты ведь всё чаще и чаще в последнее время о смерти думаешь, верно ведь, Лёшка? – невесело заключила Настя, осторожно погладив его по плечу.

– Верно, – устало выдохнул он и смерил девушку напряжённым взглядом.

Отпираться дальше не имело смысла – мысли о скорой смерти действительно не давали ему покоя. Он не боялся её, нет, он просто о ней постоянно думал. Размышлял о собственной жизни и понимал, что всё вокруг пустое. Ведь он почти не помнил себя в детстве, не представлял в будущем, да и в настоящем не находил места: и в самом деле он какой-то дефектный, не иначе.

– Ты чувствуешь Запустенье, Лёшка. Точно тебе говорю. Оно могильным холодом дышит тебе в спину, – предостерегла Настя и спрыгнула с подоконника. – Сопротивляйся.

– Как? – буркнул он.

И тут же встретился взглядом с Аней.

– Тебе нужна причина страха, – утвердил Андрей. – Тебе нужен Саша. Он нужен нам всем.

– Что делать нужно? – внезапно решительно заявил Лёша.

Аня мгновенно оживилась, вскочила с пола и оказалась рядом с Андреем.

– Идти в Запустенье, найти Сашу и вернуть его в Порядок, – разложил по полочкам краткий план действий Андрей.

Звучало легко, словно пальцами щёлкнуть, и всё само собой разрешилось бы без усилий. Всего и требовалось идти, найти и вернуть. И нестрашно. Но что ждало в реальности или, где они там окажутся?.. И ведь Андрей так и не произнёс главного – нужно выжить в Запустенье, не остаться погребенными среди разрухи и мусора, выйти, вернуться.

– Я запутался, – пробормотал Лёша. – Я окончательно спятил. Всё, ребята, признаюсь, я – псих.

– Иногда Дефекты так заканчивают, – ухмыляясь, ввернул Илья. – В психушке. Бывали случаи…

– Илюшенька, замолчи уже! – перебил его Лёша, недобро сощурившись. – Или я за себя не отвечаю.

– Покорно умолкаю, – закатив глаза и воздев руки к потолку, выдохнул Илья.

– Ты мне не нравишься, парень. И шутки твои не смешные, – процедил Лёша. И тут же обернулся к Андрею. – Сколько Саша ещё продержится?

– Не знаю, – покачал головой он. – Без воды, думаю, ещё сутки, не больше.

– А искать-то где менно? – нервно подёрнув плечами, продолжил Лёша.

Его то и дело потряхивало, словно приближался очередной приступ безумия. Или всё к тому и шло, но он пока держался.

– Мы примерно знаем где, – неуверенно начала Аня. – Только идти нужно вместе, так безопаснее. Четверо войдем, пятеро выйдем. Должны пятеро выйти.

Аня, грустно улыбнувшись, обвела взглядом Настю, Илью и Лёшу, и сама встала рядышком.

– Четверо? Почему четверо? А вы, Андрей Анатольевич? – удивился Лёша, испытывающе глядя на притихшего лже-дворника. – Вы с нами не пойдете?

– Нет, – признался он, скривившись, словно кусок лимона съел. – Я координатор. Я слежу из Порядка и…

– Понятно, – отмахнулся Лёша, недослушав. – Вы отсиживаетесь за чужими спинами.

– Я контролирую изменения Запустенья извне, – обиженно пробубнил Андрей. – Замеряю его уровень, чтобы вас не поглотило. Если потребуется – я вмешаюсь, но это в самом крайнем случае. Нарушение баланса Порядка и Запустенья опасно. За это приходится слишком дорого платить, уж поверь мне.

Из небольшого кармана сбоку чёрной сумки Андрей достал странное устройство, похожее на фонарик на лямках, какое Лёша видел на ладони Ани, и протянул именно Лёше.

– «Тёплый свет», – пояснил сосед. Он нажал на корпус, и оно замигало тусклым светом, источая пар. – Надень на руку. «Свет» помогает отбиваться от Пагуб – они тепла боятся. Оно помогает согреть того, кого от этих мерзких тёток спасаешь и себя тоже. Будь осторожнее, Лёша, ни в коем случае не позволяй такой дамочке до тебя дотронуться, потому что тогда замёрзнешь. Потом придётся долго таять, а это больно и противно, если вообще живой останешься. Ну ты в курсе. Было уже, верно?

– Это когда водой тошнит? – брезгливо скривившись, прогнусил Лёша. – Когда трясёт как в припадке?

Утренние водные процедуры до сих пор отзывались слабыми коликами в животе, а от мерзкого чувства, когда жижа льётся ещё и через нос, даже сейчас становилась не по себе.

– Да, Лёша, – отозвался Андрей. – Правда тебя только немного задело. Случалось, Дефекты больше недели к жизни возвращались или не возвращались вовсе. А теперь к делу. Время на исходе, и у Саши тоже. И потому, ребятушки, быстро наводим порядок и собираемся в дорогу – мы едем в особняк.

– В смысле, едем? – озадачился Лёша, оглянувшись на Аню.

Они с Настей подбирали кружки, оставленные по углам после чаепития.

– Вы сказали, в Запустенье нужно, так ведь? – занервничал Лёша. – Разве не через знаки?

– Конечно, нет, – пожал плечами Андрей, широко и добродушно улыбнувшись. – Знаки нужны для выхода из Запустенья. Входить в него желательно из самого Запустенья, так сказать, изнутри процесса. И ещё, важное, Лёша – переоденься в новые чёрные вещи. Порядок не терпит разгильдяйства. Будь собран и дисциплинирован, Дефект. Будь идеален.

Глава 7. Я не смог тебя спасти

Эксперимент со стилем, как ни странно, удался. И хотя в чёрном костюме Лёше было непривычно как-то уж слишком стильно, зато невероятно удобно. Странное устройство, напоминающее небольшой фонарик, оказалось, действительно называлось «Тёплый свет».

Лёша улыбнулся, недоверчиво поглядывая, как Аня прикрепляет «свет» к его руке. В то, что этот мелкий прибор, беспомощно мерцающий тусклыми бликами, поможет, когда окоченеешь, перестанешь дышать и встретишь смерть, верилось с трудом.

– Если будешь замерзать, – объясняла Аня, продолжая возиться с застёжками фонарика на его запястье. – Приложи его к груди. «Тёплый свет» согреет и вернёт сознание.

– Вот «это» может согреть? – усмешкой бросил парень. – Сильно сомневаюсь. Максимум, что случится…

Но договорить он не успел. Аня прижала его «свет» к его же запястью, и Лёшу пронзила боль. Показалось, что в кисть воткнули раскалённый железный прут. Он подскочил, тотчас вырвался из рук обидчицы и выпалил:

– Что творишь, Аня? Больно же!

– Больно, значит, жив, – наставнически буркнула Настя. Она сидела в кресле-мешке в центре комнаты, собирала длинные волосы в хвост на затылке и всё повторяла: – Жив, значит, сопротивляйся.

– Вы все здесь чёртовы безумцы, – раздражённо пропыхтел парень.

Теперь он растирал повреждённое ещё утром плечо, которое после разряда «светом» – спасибо Ане, – вновь пробудилось и заныло.

– Стоит холод приложить, – тонко подловил его Илья.

Он, похоже, первым заметил возню нового приятеля, и, шутливо подбадривая, похлопал Лёшу по спине.

– Нет, не стоит, – запротестовал Лёша и уклонился от очередного шлепка назойливого денди. – Холод мне сегодня уже прикладывали. Думал, затоплю всё квартиру и соседей снизу, когда водой тошнило.

– Не тошнило, а таял, – поправил Андрей. Сидя у балконной двери, он что-то вот уже полчаса набирал на клавиатуре ноутбука и только теперь оживился: – Как ощущения?

– Непередаваемые, – процедил Лёша. – Спазмы, боль, вода. Думал, что тону сам в себе.

Одёрнув рукава чёрной рубашки, он спрятал запястья под манжеты, чтоб Аня, то и дело поглядывавшая на его руки, уж точно больше не добралась до них.

– Это мелочи. Это ты ещё даже не замёрз. Пагуба тебя слегка коснулась. От такого не умирают, – не глядя на парня, бросил Андрей, продолжая работать. – Горячий душ, горячий чай, теплая постель, и ты в порядке.

– Серьёзно? – возмутился Лёша. – Вот так просто? А потоп в моей комнате тогда что?

– Сколько ты таял, Лёша? – уточнил Андрей и наконец удостоил его задумчивым взглядом. – Минут пять?

– Да что вы об этом знаете? – возмутился он. – Я, между прочим, часа два точно корчился на полу в самых уродских позах. Просто сесть и то не мог.

Лже-дворник его снова злил своим равнодушием и философским никому не нужным всезнанием.

– Другие от суток до недели не могут оттаять после встречи с Пагубой, – жестко произнес Андрей, глядя парню в глаза. – А кто-то не отходит и вовсе. Так что, ты отделался лёгким испугом.

– Лёгкой водой, так сказать, – сумничал за спиной Илья и хихикнул.

Дальше терпеть бредовые выходки шутника ни терпения, ни сил не осталось, и Лёша развернулся и отпихнул его от себя.

– Ты достал уже юмориной своей! – рассердился он. – Это не смешно, Илюшенька! Мне не смешно!

Ещё и ещё толкал он Илью назад, ухватив за плечи, а тот всё пятился и не оборачивался.

– Да хорош, Дефект, ершиться, – чуть покачиваясь от каждого толчка оппонента, кривился Илья. – Шуток не понимаешь.

Он даже и не пытался сопротивляться. Казалось, обиды новичка его только веселили. Вот только очередной жёсткий выпад Лёши оборвал его речь – весельчак не устоял и пошатнулся, и правая нога его поехала вперёд. Он растерялся и запаниковал, хватаясь за ускользающее равновесие, но не получилось удержаться. Падая на спину, Илья изловчился одной рукой уцепиться за оконную раму, а другой за больное плечо Лёши.

И тут внезапная новая короткая слепота, сопровождаемая далёкими гулкими звуками, в секунду сменилась затхлостью.

Лёша поскользнулся, не поместившись на узком подоконнике, и свалился, плашмя приземлившись на бетонный пол. Клубы пыли мгновенно взвились ввысь, захватив его в себя, и он закашлялся. С трудом разогнувшись от пронзившей поясницу боли, Лёша поднялся и наконец огляделся, надеясь увидеть только одного человечка – Аню с пузатой кружкой в руках, но надежды его не оправдались. Он оказался не в Порядке, нет, а снова в непонятно где – заброшенный особняк, старый, словно из прошлого века. Три этажа замшелых стен и потолков, скрипящих перекошенных окон, мотков чёрной паутины по углам и старинной мебели, заваленной останками кровли. В центре гостиной обнаружилась когда-то явно величественная мраморная лестница. Время не пожалело ни её ступени, отметив их сколами и трещинами, ни ограждения, которые проржавели так сильно, что, казалось, достаточно одного прикосновения, чтобы они рассыпались в металлический прах. Пианино в правом углу давно рассохлось и покрылось толстым слоем пыли. Часть клавиш его покоилась у подножия среди остатков пола, часть на положенном месте, но вверх ногами. Вот оно – Запустенье. По-другому и не скажешь. Прямо в точку.

В потолке была огромная дыра, и в крыше тоже. Перед Лёшей же сидел Илья, упираясь в куски битых кирпичей, и то и дело воровато оглядывался.

– Ты что наделал, Дефект? – вдруг зашипел он, враскорячку поднимаясь и озираясь по сторонам. – Ты нас прямиком в Запустенье отправил! Андрей Анатольевич ещё не дал разрешения на вход! Он не установил связь с особняком! А если здесь Пагубы? Нам конец тогда, понимаешь?

– Серьёзно? – взбудоражился Лёша. – Это я виноват? Вот как! Или просто не стоило за окно хвататься, Илюшенька?

Это место его совсем не пугало, нет. Его всё больше и больше раздражал именно Илья.

– Не ори. Пагубы всегда рядом. Они услышат и придут, – сердито пропыхтел он. Но тут же расплылся в шкодливой улыбке и хохотнул: – За тобой, Дефект.

– Это ты нас сюда притащил, шутник, – тише отозвался Лёша, подошёл ближе и ткнул Илью кулаком в грудь. – Ты ухватился за знак и утянул меня за собой, правильно ведь я понимаю? Значит, Пагубы эти придут именно к тебе.

– Правильно, Алёшенька, – недовольно скривился Илья. – Но ты меня пихнул первым, я не устоял и…

Внезапно у дальнего окна зашуршали, и Илья замер на месте, сосредоточенно глядя через плечо попутчика. А Лёша развернулся и прокрался к подножию видавшей виды лестницы. Ещё шаг и ещё, аккуратно передвигался, чтобы без скрипа и скрежета. Дотронулся до перил и заглянул за угол. С облегчением выдохнув, парень обернулся к Илье и вздрогнул, увидев его за собой. Оказалось, юморист очень быстро и бесшумно перемещался. Лёша даже самых тихих его шагов за спиной не услышал. Он поёжился от накатившей робости и двинул вперёд.

На подоконнике старого окна стояла Настя. Она упиралась пальцами в растрескавшуюся раму и осматривалась. Заметив Лёшу, девушка махнула ему, и он поспешил к ней. Да и Илья не отставал, крался рядом.

Лёша подал руку Насте, и она, улыбнувшись, соскочила ему в объятия. Всё в ней казалось ему совершенным: и чёрные с синеватым отливом прямые волосы, и выразительные карие глаза, и точёная фигура. И только когда он налюбовался ею и почти вернул себе хладнокровие, заметил над собой Аню. Дёрнувшись в сторону от неожиданности, он так сильно побледнел, что ещё с пару минут не мог справиться ни с собой, ни с дрожащими ладонями. Ну не заметил он Аню, и всё тут.

– Не такая уж я и страшная, чтобы от меня шарахаться, – упрекнула его Аня, сверля хмурым взглядом.

За спиной раздался смешок Ильи.

– Я этого и не говорил, – спокойно отозвался Лёша, и потянулся к Ане, чтобы помочь спуститься с подоконника и ей. – Просто тут…

– Просто тут и слова не нужны, – буркнула она и соскочила на пол, и не подумав воспользоваться предложенной им помощью. – И так всё понятно. Твой взгляд, Лёша, говорит намного красноречивее тебя.

– Ревнуешь, малыш? – прыснул Илья и приглушённо хихикнул. – Не ожидал.

– Раздражает, когда сквозь тебя смотрят, – равнодушно отозвалась Аня. И посмотрела на Лёшу так же. – Как будто рядом никто, пустое место. А я есть, между прочим. Я есть.