скачать книгу бесплатно
Я заметила речевой модуль.
– Мы из полиции! – закричала я. – Сдавайся.
Звериный и совершенно отрешенный взгляд хищника вдруг изменился на осознанный. Будто придя в себя ото сна, лев растерянно огляделся, не понимая, где он, и что происходит.
Волжанин добрался до пистолета. Увидев оружие, лев подорвался и резко помчался в мою сторону. Я отпрыгнула вправо, лев пробежал мимо. Прогремели выстрелы. Перемахнув через перила, царь зверей приземлился на пол цеха и выскочил на улицу.
Волжанин, обессилев, уронил руку с пистолетом на пол.
– Вы как?
Лицо, одежда и руки напарника были в крови, но каким-то чудом он не получил ни одной царапины.
Я помогла ему встать.
– Только брюки постирал, – он отряхнулся.
– Радуйтесь, что живы остались.
Волжанин убрал пистолет в кобуру, посмотрел в сторону, куда сбежал лев.
– Был бы у тебя ствол, мы бы его не упустили.
– Я спасла вам жизнь.
– Если б ты этого не сделала, я бы пожаловался на тебя начальству, – он осмотрел окровавленные руки – между пальцами застряла шерсть. – Зачем разговаривала с ним?
– У него был речевой модуль. Я его видела.
Напарник глубоко вздохнул.
– Тогда ты понимаешь, что нас ждет.
– Что?
– Большие проблемы.
***
Волжанин отказался ехать в больницу, заверив врачей, что чувствует себя отлично, и мы сразу направились к полковнику Хмелецкому. Выглядел начальник полиции максимально сдержанным, хотя было заметно, что последние часы выдались для него непростыми. О нападении льва на девочку говорил весь город.
Мы рассказали ему о случившемся в цеху.
– Мне через двадцать минут идти на пресс-конференцию, а вы говорите, что лев, убивший человека и чуть не задравший ребенка, – осознанный?
– Улики говорят в пользу этой версии, – сказала я.
– Улики? – переспросил Хмелецкий. Все это время он смотрел на Волжанина и только сейчас соизволил взглянуть на меня. – То, что я услышал, это какие-то догадки, основанные на ваших личных предположениях и на противоречивых показаниях свидетелей. А, хотите увидеть настоящие улики? Вот заключение судмедэксперта, – он опустил руку на папку. – Здесь сказано, что природа нанесения ран и их характер однозначно указывают на болванку.
– Это всего лишь мнение судмедэксперта, – сказала я.
– Мнение человека с двадцатилетним опытом работы! А что вы можете предложить, младший сержант Флотов?
– Я видела у него речевой модуль. В правой части челюстной кости – там, где он расположен у всех осознанных альтервидов, – для подтверждения я открыла рот и продемонстрировала свой.
– Он что-то сказал через него?
– Нет.
– А девочка слышала слова?
– Она так испугалась, что ничего не помнит. Даже не смогла подтвердить, что на нее напал лев.
– Свидетели на месте нападения слышали, чтобы лев что-то сказал человеческими словами?
– Нет.
– С какого расстояния вы видели модуль?
– Четыре – пять метров.
– Сколько секунд у вас было, чтобы рассмотреть его?
Я поежилась, понимая, куда все идет.
– Одна секунда.
– Какой был уровень освещения?
– Низкий.
Хмелецкий развел руки в стороны.
– Я сижу в двух метрах от вас, под яркой лампой, и не могу однозначно определить, что за штука у вас во рту.
– Я знаю, что я видела. И вот же еще кольцо.
Полковник взял в руку пакетик с уликой. Внутри лежало обручальное кольцо на веревке. Его нашли на куртке девочки – зацепилось за замок.
– Кольцо точно висело на шее льва, об этом говорит длина веревки, – сказала я. – Осознанные часто носят кольца на шее в знак уважения к браку со своим партнером.
– Что хозяева только не вешают на своих болванок.
Я вздохнула.
– Если бы у нас была кровь льва, мы бы проверили уровень Дегрокса в ней, – посетовала я. – Это бы однозначно доказало его осознанность.
– Крови у вас нет.
– Нет.
Как сыщик с огромным опытом Хмелецкий понимал ценность каждой улики и, возможно, в глубине души был согласен со мной, однако именно ему иметь дело с судьей и адвокатами, с журналистами и обществом, его шея будет подставлена под топор их скепсиса, и ему нужны более убедительные доказательства.
– Я видела его взгляд, – произнесла я как жест отчаяния. – Сначала это был зверь, а потом человек. Я не знаю, как это объяснить.
– Так и скажет прокурор на суде: младший сержант Флотов определила сознание подозреваемого по взгляду.
Я поникла.
– Ты что скажешь? – спросил Хмелецкий у Волжанина, швырнув кольцо на стол.
Напарник тяжело вздохнул.
– По поведению – однозначно болванка. Может бешенство какое или еще чего.
Боковым зрением я видела, как Волжанин на долю секунды посмотрел на меня, оценивая реакцию.
– Версию осознанности я бы не исключал, – добавил он. – Я говорил с охотниками, они опять потеряли след льва. Говорят, он путает следы очень грамотно.
– Судмедэксперт не нашел совпадений ДНК льва по базам питомников – сказала я. – Анализы болванок после подселения они обязаны удалять по закону о сохранности частной жизни. Единственный способ доказать, что лев осознанный – сравнить его ДНК с базой Башен. Так мы узнаем его имя и предотвратим новое убийство.
– Эти базы закрыты от полиции, – сказал Хмелецкий. – Судья не даст ордер по показаниям одного сыщика. Забудьте.
– А по двум – даст, – сказал Волжанин. – Я тоже видел речевой модуль. Морда льва была в трех сантиметрах от моей головы. Я хорошо рассмотрел эту штуку, такая же, как во рту у сержанта.
Полковник покосился на него исподлобья.
– Пока мы тянем время, лев может напасть снова, – добавила я. – Нам нужно знать кто он!
– Судье Брайловскому скоро переизбираться, он не станет тащить на себе бремя вины за то, что ставил преграды полиции в поимке убийцы, – добавил Волжанин театрально улыбаясь.
Хмелецкий задумчиво постучал костяшками по столу.
– Ладно, я сейчас ему позвоню. Ждите снаружи.
Мы вышли. Я не могла скрыть своей радости.
– Спасибо, что поверили мне.
– А кто сказал, что я тебе верю? Я правда видел модуль, – он слегка улыбнулся кончиком рта.
Через десять минут полковник сам вышел из кабинета.
– У вас есть ордер. Поймайте эту сволочь.
Глава 5
Проверка ДНК по базе осознанных займет несколько дней. Я не могла сидеть на месте, поэтому предложила Волжанину опросить осознанных львов, живущих неподалеку от Дергалово. Мы очертили круг диаметром в пять километров, учли плотность застройки и зоны, оборудованные камерами, которые наш убийца так ловко избегал. Список получился из трех имен – все известные и уважаемые в городе альтервиды. И каждый мог быть нашим убийцей.
Первый – Вильгельм Штерн, врач-хирург, профессор, почетный гражданин Зоограда. Мы не застали его дома и поехали в Медицинский Институт, где у него, со слов секретаря, проходила лекция. Огромная аудитория была забита студентами и врачами, пришедшими прикоснуться к интеллекту легендарного хирурга, пусть и давно не оперирующего. Профессор Штерн был одет в белый халат, под аккуратно подстриженной гривой висел черный галстук. Лекцию он вел энергично, размашисто жестикулировал мохнатой лапой, шутил.
– Не наш клиент, – с ходу сказал Волжанин. – Слишком худой, да и смотри какой старый, морда вся седая.
– Секретарь подтвердила, что он всю прошлую неделю провел на семинаре в другом конце города. Свидетелей полно.
Мы поехали ко второму льву из списка. Оскар Зимбабве, легкоатлет, поставивший несколько мировых рекордов как человеком, так и львом, подходил под наше описание идеально: молод, атлетично сложен, имел похожий окрас. Была лишь одна загвоздка – уже четыре дня Зимбабве лежал в больнице с тяжелым переломом лапы, полученным во время неудачного падения на тренировке.
Третий – Захар Князев, бизнесмен, владел несколькими заводами, слыл в определенных кругах незаурядной личностью, помешанной на охоте. Проживал Князев в собственном огромном поместье, окруженном по всему периметру пятиметровым забором.
Подъехав к воротам, мы представились по домофонной связи.
– Если пошлет нас – по закону будет прав, – сказал Волжанин.
Через несколько минут в динамике прозвучал голос Князева:
– Господа сыщики, проезжайте.
– Я слышала одышку, – заметила я.
– По-моему, он говорил спокойно.
– Речевой модуль не передает физическое состояние тела, по желанию эмоции можно приглушить, – я посмотрела на карту. – Отсюда до места убийства всего несколько километров по пустырю, нет камер и свидетелей. Можно тихо прийти и уйти, и никто не заметит.
– Может быть, у него синяя грива и татуировка голой львицы во всю спину.
– За три года Князев сделал подселение восемнадцать раз. Последний – всего месяц назад. И вот что интересно, лично для него болванке льва сделали охотничий тюнинг.
– Это что еще такое?
– С детства накачивали мышцы болванки анаболиками, учили охотиться и убивать, чтобы развить инстинкты.
– Ему что продали машину для убийства?
Я кивнула.
– Охренеть.
– Я слышала, что некоторые осознанные возвращали болванки с тюнингом, так как не могли с ними управиться – чувствовали повышенную агрессию и жажду убивать.
– И вот это все делается легально…
– И за очень большие деньги.
Волжанин подъехал к дому. Мы вышли из машины, поднялись по сияющим блеском мраморным ступеням к большой резной двери. Волжанин нажал на кнопку звонка.
– Говорим вежливо и тактично. Никаких намеков на то, что подозреваем его в чем-то. Мы всего лишь проводим опрос местных жителей.
Когда дверь открылась, и перед нами предстал огромный лев, мы с напарником лишились дара речи. Хотя мне не нужно задействовать лицевые мышцы для использования речевого модуля, – достаточно лишь подумать о том, что хочу сказать, – и этого я сделать сейчас не могла, полностью оцепенев.
