скачать книгу бесплатно
– Пока нет. Я над этим работаю.
– Тогда об ордере забудь.
– Я это так не оставлю.
– Послушай меня, – заговорил Юрий Адамович с выраженным желанием спасти меня. – Я участвовал в расследованиях убийств, совершенных осознанными. Там четко прослеживаются особенности в картине преступления. Не мне тебе рассказывать, что внутри альтервида живет человек и, хотя после подселения у него изменились инструменты, – Судмедэксперт продемонстрировал когти. – Он все равно думает и действует как человек. Это хорошо заметно по тому, как наносятся удары, как убийца пользуется зубами. Я тебя могу заверить, что у твоего убийцы нет и намека на сознание, – он снял простыню с трупа. – Это сделал дикий зверь.
Я несколько секунд смотрела на тело, представляя момент нападения льва на этого несчастного человека.
– Я получу ордер.
– Ты ступаешь на скользкую тропу, сержант. Будь осторожна.
Я понимала, что он имел в виду. Болванки львов могут позволить себе только бизнесмены и политики, биовиды известные и могущественные. Заявить публично, что жертву убил осознанный лев – значит обвинить кого-то из них в тяжком преступлении. Не имея достаточных улик, я могу накликать себе серьезные проблемы.
***
Волжанин не явился утром на работу, его телефон не отвечал. Я выяснила, где он живет и поехала к нему домой сама.
Новорожский район считался тихим и спокойным. На узких улочках, словно грибы, росли огороженные живыми изгородями пестро окрашенные домики, там жили обеспеченные семьи. Дом Волжанина выделялся на фоне остальных: краска на фасаде выцвела и облупилась, окна – замутненные, газон зарос травой по колено.
Синего форда на стоянке не было. Я запрыгнула на крыльцо дома, заглянула в окно: темно, ничего не рассмотреть. Возможно, Волжанин уехал по делам, решив никому не сообщать. Уже собираясь уходить, я заметила, что дверь слегка приоткрыта. В голове пронеслось множество мыслей – от ограбления до нелепой случайности. Ни одна из них не могла остановить мое любопытство.
Я открыла дверь и вошла. Внутри меня встретил такой букет ароматов, что я слегка растерялась: алкоголь, табак, пот, таматный сок, мышиный помет, острые приправы, пыль, затхлая мебель. Сразу вспомнились слова кабана-таксиста…
Внутри дома хозяйничали сумерки. Небольшой стол в гостиной был заставлен пустыми бутылками, в пепельнице скрючились, словно трупики червей, сигаретные окурки. Трудно представить, что это дом полицейского сыщика, а не притон для пьяниц и наркоманов.
На полке у камина рядом с пыльными, ни разу не горевшими подарочными свечами, лежала лицом вниз рамка для фотографий. Я подняла ее. Стекло было разбито, внутри семейный снимок: мужчина, женщина и девочка лет восьми, все трое сидят в обнимку на диване в этой самой гостиной. В молодом мужчине с трудом можно было узнать постаревшего не по годам и осунувшегося Игоря Волжанина.
Я заметила позади себя тёмный силуэт. Резко обернулась. Волжанин стоял в трусах и футболке, покачиваясь, один глаз был закрыт, волосы взъерошены, в руке – пистолет, направленный на меня.
– Кыш отсюда, псина. Здесь бесплатной жратвы нет.
– Это Ариадна. Игорь, опустите оружие.
– Кто?
– Младший сержант Флотов.
Волжанин титаническим усилием сумел открыть второй глаз. Пригляделся.
– Какого хрена ты тут делаешь?
– Дверь была открыта.
– И где ты увидела надпись, что можешь входить и шариться в моем доме?
– Вы не пришли на работу. Я подумала, что-то случилось…
Он закрыл глаза и дотронулся рукой до собственного лба, опустил пистолет, глубоко зевнул.
– Сколько времени? – он посмотрел на пустую руку, будто там были часы.
– Половина первого.
– Наверное, будильник не сработал.
– Собирайтесь, нам надо ехать.
– Куда?
– Убитого опознали. Я связалась с родственниками, они ждут нашего приезда.
Волжанин взял со стола пустую бутылку газировки, перевернул, разочарованно вздохнул, убедившись, что ничего не осталось.
– Ладно, дай мне двадцать минут… Или тридцать. Жди в машине.
– А где она?
– У дома стоит, конечно.
– Ее там нет.
Он нагнулся, чтобы посмотреть в окно. Прищурился.
– Наверное, у бара осталась. Как же я добрался…? Ладно, жди где хочешь, только не здесь.
Волжанин заметил стоявшую рамку с фотографией, его полусонное выражение лица изменилось на озлобленное. Подойдя к камину, он резко положил рамку. Зазвенели стеклянные осколки.
– Вали из моего дома!
Снаружи дул приятный прохладный ветерок, я закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он ворошит шерсть. То, что животные, как и люди получают физическое удовольствие от таких простых вещей, стало однажды для меня большим открытием.
Волжанин вышел через полчаса. Он был гладко выбрит – на щеке остались порезы, – волосы зачесаны назад, от него несло одеколоном, призванным сбить запах перегара. Всеми силами он пытался выглядеть свежо, но его выдавали припухшие, совершенно потерянные глаза.
К дому подъехало такси.
– Едем за машиной? – предположила я.
– Заберу вечером, у меня там реванш по бильярду. Давай сразу к свидетелю.
– К родственникам жертвы, – поправила я.
– Я так и сказал.
Половину пути Волжанин молчал, уткнувшись в окно. Мне показалось, он спал с открытыми глазами. Сурок таксист вел машину аккуратно, изредка посвистывая через крохотный рот.
Я закрыла перегородку между водителем и пассажирами и обратилась к Волжанину:
– Я хотела с вами поговорить.
Напарник посмотрел на меня с такой мольбой в глазах, словно желая, чтобы я его пристрелила. Мне незнакомо чувство похмелья, но это явно болезненно.
– Давай попозже, Флотов.
Я все еще не могла поверить, что передо мной знаменитый сыщик, блестяще раскрывший убийство Грегора Лиховского. На уроках криминалистики мы изучали это дело, я была поражена профессиональной и тонкой работой Волжанина. Если бы мне тогда сказали, что мы будем напарниками, я бы не поверила своему счастью. И вот он сидит передо мной, человек, ум которого я боготворила, а я не чувствую ничего кроме отвращения и жалости. Как вышло, что из блестящего сыщика он превратился в озлобленного алкоголика?
– Как вы можете так, вы же полицейский сыщик! – не выдержала я. – Сыщик должен подавать другим биовидам пример.
Он усмехнулся.
– Поверь, я подавал вчера пример блестящей игры в бильярд. Но последние стопки были лишними, и я продул.
– Вы можете быть серьезным?
– То, что я делаю вне работы, тебя не касается, кенгуру.
– Теперь касается. Мы напарники.
Волжанин помолчал.
– И напарники должны доверять друг другу, быть откровенными? – спросил он провокационно.
– Да.
– Тогда расскажи, зачем ты это сделала?!
– Что? – не поняла я.
– Стала вот этим, – он обвел меня взглядом с лап до кончиков ушей.
В современном обществе спрашивать о причинах подселения – дурной тон. Времена, когда подселение было только способом продлить жизнь, давно канули в прошлое. Сейчас перенести сознание в болванку может любой человек старше восемнадцати, и даже ребенок – с согласия родителей. Кандидаты предварительно проходят общение с психиатром, тот убеждается, что они осознают все последствия, а именно: невозможность повернуть назад – тело после подселения утилизируется. Причина, почему человек принял такое решение у каждого своя, это личное интимное дело и ворошить его не имеет права никто.
– Я не буду отвечать.
– Хочу понять, что заставляет вас отказываться от нормальной жизни…
Волжанин открыл окно и закурил. Таксист выругался.
– Рули молча, крысеныш, – сказал напарник сурку и обратился ко мне. – Что так смотришь? Я тебе противен?
– Я не испытываю неприязни, как бы вам этого не хотелось.
– А ты знаешь, чего я хочу?
Я кивнула.
– Я с тобой еще не пил, – Волжанин выпустил дым в салон.
– Вы не хотите со мной работать только потому, что я кенгуру. Но внутри я такой же человек, как и вы.
Он усмехнулся.
– Это не очень заметно.
– Можете продолжать оскорблять меня, я за свою жизнь наслушалась этого сполна. Вам не удастся от меня избавиться!
Он ударил рукой по стеклу.
– Что ты уцепилась за меня? Неужели нельзя было пойти в другое место, где полно этих ваших?
– А почему вы пошли в полицию?
– Захотел.
– И я этого хочу.
Он вздохнул.
– Сколько тебе осталось?
– Пять – шесть лет.
По закону в случае повторного подселения мне придется заново учиться в Академии и проходить через те же тернии и унижения.
– Потрать их лучше на что-нибудь полезное. Заведи кенгуру мужа, воспитай пару кенгурят, проживи эти годы в удовольствие.
– А почему вы так не сделаете?
Он фыркнул и отвернулся к окну. Больше мы не заговорили.
***
Опрос родственников погибшего проводила я. Волжанин сидел рядом и откровенно скучал, лишь изредка вставляя уточняющие реплики.
Убитый Антон Лагно работал курьером в почтовой службе, в Дергалово он поехал доставить корреспонденцию нескольким получателям. Я нанесла его маршрут на карту, злосчастный переулок находился между двумя соседними адресами.
Похоже, жертва все-таки была случайной.
– У Антохи не было врагов, – сказал родной брат. – Он был тихим и замкнутым, совершенно неконфликтным.
Мужчина обнимал плачущую мать.
– У него были знакомые, друзья среди осознанных альтервидов?
– Нет. Он их боялся.
– Почему?
