скачать книгу бесплатно
– А як жа я табе пакажу? Гэта ж па балоце хадзiць трэба. А вы трохi прайшлi – i падняцца yжо не можаце!
– Ладно, Петруха. Ты скажи: до озера Черного – далеко ли еще?
– Праз дзве-тры гадзiны и прыйдзем.
– Это километров пять?
– А не, тут усе дзесяць будзе!
– Да ты что! А короче нельзя?
– Як карацей? Я i так вас вяду прама – да возера.
– А как ты узнаёшь дорогу?
– Як?
– А как ты понимаешь, что мы идем правильно?
– Ха-ха! Не бойся! Каб хацеy вас звесцi на пагiбель, я б вас у багну завеy i кiнуy бы там. Вы б адтуль самi не выбралiся. А так мы абыйшл гiблае места стараной. А зараз iдзем роyна на возера Чорнае.
Мы промолчали, наверное, оба посчитав, что с шести-семи часов мы прошли не менее двадцати километров, а тут еще десять! Это ж как дойти? А если убежит наш проводник? Мы переглянулись.
– А не бойцесь вы, не збягу, – словно угадав наши мысли, Петя совершенно серьезно добавил, – тым больш, што y вас – мая гарэлка.
Мы опять переглянулись: ну и Петя! Однако долго залеживаться он нам не дал: просто вскочил на ноги и быстро, но бесшумно пошел прямо в болото с нашего сухого островка.
– Эй, ты куда? – крикнул Игорь.
Но сутулая спина стала скрываться в кустах, и нам пришлось спешно догонять нашего неутомимого долговязого проводника.
Болото, болото, болото… Усталость серьезно одолевала, а твердой земли под ногами как не было, так и нет. Идя следом за Петей, я все же пытал его: есть ли здесь рыси, куницы, много ли браконьеров и откуда, остаются ли на острове волки весной? Петя знал все, отвечал медленно, певуче, порой даже казалось, что по слогам. Он мне уже был интересен и как собеседник, и как знаток этих мест, и как просто уникальный человек. На очередном привале Петя выпросил у меня висевший на шее стальной манок на рябчика, брезгливо отер его о свой китель, несколько раз продул его, а потом очень искусно стал манить. И чудо свершилось: сразу два петушка прилетели «на разборку». Но мы с Игорем уже не стреляли – нам бы до Иглицы дойти. А Петя тем временем рассказал мне, что именно здесь есть глухариные тока, на которых он и слушал, и видел до пяти-семи петухов на току. Сойти с ума: почти в центре Белоруссии в моем охотничьем хозяйстве есть такие тока глухарей! В конце концов, появилась и твердь под ногами, и я стал узнавать окружающий ландшафт, хотя вокруг уже начали подбираться и сумерки. Вот, наконец, и само Черное озеро! Площадью около трех-четырех гектаров, озеро утопало в берегах торфяного болота среди мхов с обилием ягодников клюквы. Но рыбы в нем не было вообще никакой – я это знал и раньше. А от озера по болоту шла широкая квартальная линия прямо к Иглице. Я остановил Петю.
– Ну что, Петя? Это же и есть Черное озеро?
– Ну да, мы яго завем Чорным возерам. Тут два-тры кiламетры да Іглiцы.
– Ну, тогда будем прощаться? Спасибо тебе.
– Як дзякуй? А гарэлка?
– Ну да, конечно!
Я отдал ему начатую бутылку водки, и он сразу же ее выпил из горлышка. Мы с Игорем достали из рюкзака свои бутерброды, но Петя закусывать не стал.
– Ты чего, ешь! – Порекомендовал я ему.
– А што тут есцi? Мацi занясу, можа яна сёння i не ела нiчога.
– Да, гм… а как ты до дому дойдешь? Ночь уже.
– Лёгка. Што мне тая ноч?
Я увидел, что Петя, стесняясь как-то, топчется, что-то хочет сказать.
– А, Петя, деньги? На! – Я протянул ему пятерку.
– Не, грошы не трэба.
– А что?
– А мне – каб з твайго ружжа стральнуць, хоць разок.
– Э-э, нет-нет, – запротестовал почему-то Игорь, усиленно жестикулируя и моргая мне глазом.
– А чего, Игорь? – Рассердился я, – иди, Петя, вешай на сук свою пустую бутылку.
Петя сходил, повесил бутылку из-под водки на сук метров за сорок. Я зарядил ствол «тройкой» в контейнере и передал ему ружье. Боковым зрением заметил, что Игорь также зарядил свое ружье и отошел в сторону. «Ну, мент – он и в Африке мент», – усмехнулся я. Тем временем Петя вскинул ружье и, почти не целясь, выстрелил. Бутылка разлетелась осколками, а ведь я ее в сумерках почти и не видел с такого расстояния.
– Ну, молодец, – похвалил я и тут же обратил внимание на восторг в его глазах: как у ребенка, которому дали заветную игрушку.
– А як гэтая стрэльба называецца?
А просто – «ТОЗ-34».
– Ах, добрая у цябе стрэльба – мне б такую!
Я забрал у него ружье, но, разглядев не остывающий восторг в его глазах, решил дать ему выстрелить еще разок. Вытащив стреляную гильзу, я бросил ее на воду. Папковая гильза не утонула, а как поплавок зависла в черной воде. Зарядив ствол «семеркой», я протянул Пете ружье… Выстрел. На месте гильзы расходятся по воде только круги, а мне – счастливые глаза Пети.
– Ну, што? Я пайшоy, бо iсцi мне далёка. Бывайце здаровы, а то Мiша, вунь, страляе – гукае вас.
Действительно, со стороны Иглицы прозвучало два выстрела, а потом и сигнал егеря в стволы. Мы поняли, что это егерь нас ищет. Потрубили и мы в стволы, а Петя, тем временем, растворился в сумерках – как ему пятнадцать километров идти по трясине в темноте… Может, дойдет, а вдруг и нет?
Я закричал Пете: «Эй! А может, останешься, переночуешь?», – но он даже не повернул головы.
Кое-как мы добрались до Иглицы, где нас ждал изумительный деревенский обед и ужин, одновременно, горячо истопленная сухая баня и радушие Зинаиды Александровны – жены егеря. За таким столом мы рассказали о Пете, а Михаил Демьянович ревниво наморщился и тихо буркнул:
– Тоже мне, Сусанин: он мог вас в такое болото завести! И бросить там.
– И что? Мы б его заставили вывести нас, как бы он удрал?
– Ого! Как бы вы его заставили? Он бы сел на месте – а ты хоть стреляй его, не поднялся бы, и все тут: он ведь – леший болотный!
– Вот и я так думал, – поддержал Егеря Игорь, – всю дорогу ружье заряженным держал.
– А мне Петя понравился своим древним и честным рассуждением, основательной жизненной позицией, непосредственностью дикаря и классного знатока природы, – я не согласился с егерем. А то, что Игорь всю дорогу настороженно держал в руках ружье, я видел и без его подсказки. Так закончилась одна из моих охот, и началось серьезное знакомство с уникальным природным явлением, неописуемым и завораживающим ландшафтом Приберезинских верховых болот. Но тогда, уставший и переполненный впечатлениями и эмоциями, я еще об этом и сам не знал и не догадывался…
* * *
Прошло два года. Как-то в компании нескольких приятелей-охотников я рассказал эту историю. И вдруг один из них совершенно неожиданно выдал:
– Так это ж мой дальний родственник! Сестры моей бабушки – внук, то есть, мой двоюродный или троюродный брат. И я его хорошо знаю. Он, правда, немного с приветом.
Я очень обрадовался и сразу же предложил съездить к Пете домой, узнать, как он жив-здоров, а заодно получить какую-нибудь информацию о самой дальней границе самого удаленного обхода нашего охотхозяйства. Так и решили: обязательно съездить в выходные в Пчелинск, а заодно грибов, ягод поискать. Стоял конец августа или начало сентября, тепло и солнечно – самая пора для этого. В Пчелинск мы приехали на моих «Жигулях» вчетвером. Родственник Пети показал дорогу прямо к его дому. Я сразу же вспомнил и узнал кривые улочки с гнилыми заборами, мостиками через ручейки, канавы, болото вокруг. Петя сам встретил нас у калитки. Все тот же военный френч, все те же каштановые спутанные волосы. Все тот же «притуманенный» взгляд из-под мохнатых бровей и певучий, протяжный белорусский говор. На мое приветствие Петя на секунду задержал свой взгляд на мне, но, не ответив, обратился к своему родственнику:
– Чаго прыпёрся, Валерык? Па ягады?
– Да вот решили в гости к тебе заехать, – ответил Валера, – вот, человек, попросил!
– А, гэты? Малады егер, што y лесе блудзiць, – без злости засмеялся Петя. – А я памятаю цябе!
Он подошел ко мне, бесцеремонно оглядел меня с ног до головы.
– А ружжо свае прывёз?
– Привез, Петя.
– А стрэльнуць дасi?
– А чего бы и нет! Попозже!
– Ну, i добра… а дзе твой мiлiцыянер, што мяне y балоце баяyся?
– Чего это он боялся?
– А што, цi я гэта не бачыy? Калi ты мне на возеры стрэльбу даваy, ён баяyся – пуглiвы такi мiлiцыянер!
– Ты лучше расскажи, Петя, как тут дикие звери поживают?
– А я iм што – наглядчык? Едзь к Мiшку y Іглiцу – ён табе i расскажа.
– А если по душам поговорить и по сто грамм на душу принять?!
– А ёсць?
– Конечно!
– Ну, гэта можна! З гэтага трэба ж i пачынаць – а то як мiлiцыянер пытаеш!
К радости Пети мы достали из машины кроме ружей в чехлах еще и рюкзаки, в которых «одна звенеть не может, а две звенят не так…». Жилище Пети было действительно убогим. Старенькая мать пытливо и даже испуганно встретила нас на пороге низкого деревянного дома. Маленькая кухня с печкой, черные пустые чугуны в ней, старая-престарая мебель на кухне. Через открытую дверь я разглядел две кровати в соседней комнате, иконку на стене в углу. Окна без штор и занавесок. Лампочки, загаженные мухами, Выцветшие обои. Мы решили не обременять растерявшуюся хозяйку, накрыли «поляну» за тыльной стеной дома на высокой, никогда здесь не кошенной человеком траве. Погода теплая, кузнечики стрекочут, вокруг разносится щебет птиц, и ни единого комара.
– Ну, Петя, – после третьей рюмки я потянул его за рукав, – пошли, погуляем.
– Пайшлi. Я толькi вазьму вашых прысмакаy, матцы занясу – хай паесць!
– Матери мы привезли круп, сахара, муки и масла. Валера сейчас занесет.
– А чаго гэта вы?
– А так проста. Для знакомства.
– А хiба ж мы не знаёмы?
– Ну так что, пошли? Поговорим.
Мы отправились с ним к лесу. Я хотел расспросить Петю о секретах местных охотников и о браконьерах, поинтересоваться делами в нашем охотхозяйстве, по мнению этого дикого лесного человека. По пути разговорились, оказалось, что Петя даже служил в армии в танковых войсках. Даже был женат, «…але жонка збегла, скурвiлась з хлопцам другой вёскi.». Так и живет он с матерью один. В колхозе не работает, а промышляет тем, что водит по лесу приезжающих из Минска и Березино грибников, ягодников, а иногда и охотников. Я сразу не стал говорить, что эти охотники – браконьеры, так как в охотхозяйстве путёвки я выдавал лично сам и знаю, что в эту часть охотхозяйства путевок практически никто не брал и не берет. А Петя и не скрывает: охотиться приезжают и из милиции, и «багацеi», и знакомые знакомых. А ему «…усё роyна – абы грошы плацiлi i не бiлi занадта ж многа…». Пересилив злость, я молча слушал моего будущего «внештатного егеря» и уже прикидывал, как здесь навести порядки, «не спалив» моего незадачливого осведомителя. Тем временем он рассказал, что лесник, который нас познакомил, погиб. Как ни странно, он взялся рубить тот старый маяк, с которого я заметил два года назад машины на поляне. А маяк обвалился и прибил лесника. Эх, жизнь…
Триста грамм водки на Петю вообще не оказали никакого влияния. Он не спеша шел рядом со мной, изредка вглядываясь зачем-то вдаль между деревьев, а также неспешно рассказывал мне о глухарях, лосях, диких кабанах и конечно, о волках. Так незаметно большой и высокий лес закончился, и мы очутились на краю мохового бескрайнего, как я знал по карте и своему личному опыту, болота.
– Ну што, егер? … Пойдзеш са мной? Не забаiшся?
– Конечно, пойду. Но не сейчас. Надо переодеться и карту взять.
– А нашто табе карта?
– Хочу, чтобы ты меня поводил по островам именно по моей карте. Сможешь?
– А чаму не? Только хадзiць многа табе прыйдзецца!
– А чаму не? – передразнил я Петю, – паходзiм, калi не заблудзiмся i не прападзем у гэтымбалоце.
– Ха! Не, не заплутаем!
В этот раз мы еще около часа в разговорах побродили по кромке болота, и я узнал от Пети столько интересного, что просто диву дался: почему мне об этом не рассказали мои штатные егеря. Оказывается, здесь «рядом», в двадцати километрах внутрь болота, есть полигон, на котором производят бомбометания самолеты. Правда, уточнил Петя, уже пару лет уже как не летают. А еще, пояснил он, до революции здесь местный помещик хотел осушить часть болота. Крестьяне десять лет копали траншеи и большой ров, чтобы спустить болото в Берзину, но оказалось, что все это напрасно: вода так и не ушла. И только теперь, со слов моего «дремучего» проводника, ученые установили, что под торфом и мхом находятся огромные озера, целое море пресной воды. И мы сейчас ходим по трясине, которая является своеобразной «шапкой» этого подземного моря! На мой вопрос, откуда он это все знает, Петя ответил, что целую неделю водил по болоту ученых, которые измеряли глубину, делали записи и сказали, что под нами – почти целое море. Когда же я заводил разговор о диких животных, Петя становился настоящим преподавателем. Мне он, как дилетанту, рассказывал о жизни лесных обитателей этой глуши: о куницах, о глухарях, о рябчиках, о копытных, о волках. И я понял, с его слов, что в округе километров на тридцать Петя знает почти всех обитателей этого грозного и сурового мира практически «в лицо». О браконьерах напрямую он говорить не хотел, и я понял – скрывает, таится меня.
– А это, Петя, себе мясо в болоте берешь?
– А ты, што – мiлiцыя?
– Я? Нет! Я просто хочу знать, много ли ты лично бьешь зверя здесь.
– А навошта гэта табе?
– Я не люблю браконьеров и ловлю их везде. Это моя жизнь, и это моя работа.
– И мяне можа хочаш злавiць? – он усмехнулся.
– Нет, тебя не хочу ловить пока.
– І правiльна! Бо мяне ты не зловiш. Нiколi.
– Почему?
– Таму! Хто ты такi? Егер? Ты тут у гэтым балоце згубiшся: тут дарог няма. А мяне злавiць – ха-ха, нiхто не змог i не зможа нiколi.
– А я и не собираюсь тебя ловить. Я хочу с тобой дружить. Но с условиями.
– Нашто? Якiя ж прымусы ты мне зробiш?
