скачать книгу бесплатно
– Да, это моя часть сделки. И что?
Крейн жил сделками и искренне верил, что на все найдется своя цена. Вот и Эль оставалось только предложить подходящую меру.
О том, что Дар – внебрачный сын Крейна У-Дрисана, в Лице шептались уже не первый год. Об их семейных тайнах придумывали все новые, более грязные истории, а о том, сколько палок в колеса торговой гильдии вставляет делец из Канавы, даже придумывать не приходилось. Конечно, Дар не говорил этого, но Эль предположила: если в слухах есть хоть одна десятая правды, то каждый поступок Крейна можно принять не за рвение наверх, а за желание доказать отцу, что он не хуже.
В этом плане месте Эль могла стать ступенькой. Мать Дара была с Ири – традиции западного острова отличались, по ним мужчина переходил в род женщины. Когда Дар станет Я, положением он сравняется с отцом. Препятствие было одно: Нол Я-Эльмон – но и на него они, казалось, нашли управу. Каждый мог выполнить свою часть сделки.
– А как же Рейн? – спросил Кай.
– Избавьте меня от этого. – Дар закатил глаза и, встав, направился к выходу. Он обернулся на пороге: – Идите куда хотите или оставайтесь здесь. Я все равно тебя найду, и ты сделаешь, что обещала. – Угрозой это не было – только фактом, и в нем Эль не сомневалась.
Когда Дар закрыл дверь, она сказала:
– Я знаю, что твой брат стоит любых обещаний. Я хочу видеть его живым и свободным, и я буду стараться как могу.
Кай кивнул – то ли соглашался с Эль, то ли думал о чем-то своем.
– Мне нравится, что ты готова на все. Это по-нашему. Но если ты думаешь, что я стану просить Крейна о помощи, ты ошибаешься. Я справлюсь сам.
– Также, как справился первый раз? – От этих слов Кая передернуло, но Эль знала, какой эффект они произведут на него, и замолкать не собиралась: – От помощи не отказываются, особенно, если за нее платит другой. Рейн стоит меньше твоей гордости?
Кай замер, точно статуя, и принял такой же холодный вид – длилось это всего несколько секунд, он рассмеялся, хоть и не слишком весело:
– Ты заслуживаешь места в Крысином совете. Я ухожу, но я буду тебя ждать. – Поднявшись, он схватил с табурета рубашку – ее постирали, однако бурые пятна въелись слишком сильно и теперь темнели несуразными разводами.
– Куда ты пойдешь? Останься здесь!
– Нет уж. Ты же слышала: у меня достаточно нор. Я не пропаду. Жди записку с местом и временем сбора.
***
– Не люблю мосты, – буркнул Дар, когда они переходили через канал, отделяющий Тару от Тома, делового района города.
Эль только что залюбовалась изящным черно-белым узором по обе стороны ограды, и слова Крейна казались скорее иронией, чем правдой.
Мужчина решил сопровождать Эль до места, где укрылся Кай – конечно, заботы в этом не было: он хотел присутствовать, чтобы оценить затраты и соизмерить с условиями сделки. Пока они шли по Лицу, то один, то другой пытался начать разговор, однако диалог не складывался – лучше бы они поехали в паромобиле или карете, и стук колес заглушал голоса, думала Эль.
– Почему не любишь?
Дар то отмахивался от ее вопросов, то не в меру откровенничал – там, где хорошим ответам было не место. Он словно специально выставлял правду напоказ, говоря: «На, смотри какой я».
Иногда Эль представляла, что они с Даром соперники, которые обходят арену по краю и пристально наблюдают друг за другом. Она пыталась разглядеть предел допустимого для себя, а он – на что способна беглянка, когда девчонка из Ре-Эста испугается и дрогнет.
– В детстве столкнули с моста. Надеялись, утону.
– Кто это был?
Дар прищурился – он всегда так делал, готовясь преподнести грязную правду.
– Один из мужиков матери. Не помню который. В шесть я был жутким плаксой, и он сказал, что мой плач действует ему на нервы, у него не встает. Он пообещал, что отведет меня за булочками, и столкнул на ближайшем мосту. Но я выплыл, а когда вернулся домой, мы с тем мужиком заключили мою первую сделку: молчание в обмен на жизнь.
Эль захотелось дотронуться до плеча Дара, сказать что-то ласковое, но она постеснялась. Это ему было не нужно, он бы не поверил. Та сделка оказалась решающей, мальчик усвоил урок: хочешь что-то получить – дай что-то взамен.
Они свернули на липовую аллею. Здесь вовсю властвовала осень: желтизна тронула листья, воздух наполнился терпким ароматом увядающей зелени. Шум паромобилей и голоса прохожих остались позади, было так спокойно и тихо, что хотелось, чтобы аллея не кончалась вовсе.
– А твоя мама… – Эль замолчала, тут же пожалев, что начала. Вопросы об этой женщине казались слишком личными и грязными – права спрашивать или знать у нее не было.
– Она была шлюхой, если ты про это.
Эль, смутившись, опустила взгляд на вымощенную бурым камнем дорожку.
– Обычная история. Влюбилась в ублюдка, который обрюхатил ее и бросил. Родители выгнали из дома. Родила, попыталась найти работу. Вообще-то, у нее было образование, и она хотела устроиться домашней учительницей, но в приличные семьи из-за ребенка ее не брали, а в Канаве учатся другому.
– Мое детство тоже было нелегким. – И снова Эль пожалела о сказанном: они отдавали соперничеством, а не желанием разделить тяжесть.
Липовая аллея кончилась, впереди опять показались улицы Тома: всех оттенков серого, шумные, суетливые, пропахшие машинным маслом.
– Надо же! – Дар фыркнул. – Это должно меня утешить?
– Нет! Я только хотела поделиться, чтобы… – Словами эмоции так и не стали, и дальше путь проходил в молчании.
Ветер крепчал. Серое небо, под стать мрачным улицам Тома, плевалось крупными каплями, но никак не могло разразиться дождем.
Дар, искоса посмотрев на Эль, спросил:
– У тебя ведь нет ничего, да? Я дам денег, купи что-нибудь. Холодает.
Девушка начала краснеть. Рядом с ним она выглядела беднячкой. Дар носил черное пальто, которое придавало его образу строгости – он походил и на преисполненного достоинства аристократа, и на хитрого дельца одновременно. Эль же носила одежду с чужого плеча, весьма скромную и мрачную – так одевались уставшие от жизни старые девы. Денег у нее не было, а ничего другого в «Трех желудях» ей предложить не смогли – и не должны были, поэтому просить она не хотела.
– Не переживай, ему просто стыдно ходить рядом с тобой, – хихикнул Леми, стараясь отогнать ее размышления о том, что потребует Дар, если она согласится.
– Спасибо, не стоит, – откликнулась Эль. – Я сама справлюсь.
Дар вздохнул:
– У меня есть определенные вкусы, и женщины в лохмотьях в этот список не входят. Будь добра, соответствуй условиям нашей сделки. Мне нужна девушка из великого рода, а не престарелая служанка.
Эль вспыхнула:
– Тогда я тоже хочу уточнить свои условия!
– Давай, – голос Дара был преисполнен равнодушия.
– Я предоставлю список в письменном виде.
– Денег на бумагу и чернила дать?
Эль прожигающим взглядом уставилась на Дара. Он только хохотнул и ускорил шаг.
До нового жилища Кая оставалось рукой подать. Он выбрал старую башню на границе Тома и Сины – района, где жили большинство лицийцев: чище и безопаснее Тары, но беднее и проще Ре-Эста. Башня стояла в той части Сины, которая предназначалась под снос, однако руки правительства не дошли до нее: заброшенные дома стояли годами, ветшали, а в народе рождались слухи про духов и призраков.
Прежде башня принадлежала церковному ордену, и первые два этажа занимали кельи. Одну из них Кай переоборудовал под свой кабинет, еще одну занял «арсенал» – Эль заглянула краем глаза и поняла, что называть так комнату стоит с натяжкой. Дальше ходу не было – на третьем этаже пол прогнил, а лестница держалась «на соплях», как сказал Киро.
Выяснилось, что за поджог поймали не его, он остался на свободе. На случай опасности у Крысиного совета был разработан план, поэтому Киро, Коли, Ксолья и Антония оставили Канаву и переселились сюда. Их стараниями башня приобрела подобие жилища, хотя победить темную плесень на стенах и стойкий запах сырости они не смогли.
Всемером они собрались в кабинете Кая и тесно расселись на старых колченогих стульях. Стол ему заменяла лежащая на кирпичах дверь. По сравнению со встречами в «Трех желудях» с их дорогой мебелью, официантами, удобствами это собрание казалась пародией.
Хотя Крысиный совет остался прежним. Кай уже был гладко выбрит и даже раздобыл жилет в коричневую клетку и светлую рубашку из тонкой, явно дорогой ткани – совсем как те, которые он носил прежде. Коли и Антония сидели такие спокойные, что хватило одного взгляда на них, чтобы унять волнение. Киро и Ксолья одинаково озирались и ерзали на стульях, но это были не нервные движения – шебутные, скорее, им не сиделось на месте.
Дара все встретили одинаковыми враждебными взглядами. Он только улыбнулся в ответ, словно все это было для него игрой.
– Вот так пополнение, – процедил Киро, щелкая пальцами – искра огня пробежала по его руке и тут же исчезла.
– А это парнишка, который дружит с огнем? Наслышан, наслышан.
Антония чинно проговорила:
– Никто здесь не нуждается в представлении, и собрались мы для другого. Раз уж ваш «профессор» выбрал другую сторону, давайте разберемся. – Она откинула за плечо длинную, медного цвета косу, и этот жест показался до того величественным, что на ум пришла ассоциация с королевой, которая призывает своих советников к порядку.
Ксолья достала из нагрудного кармана на рубашке письмо и протянула Каю:
– Мы уже рассказали все, но вот, возьми, может быть, ты увидишь что-то еще.
– А это?.. – уточнила Эль.
Рьерданка пояснила:
– От Каты пришло письмо. Оно было написано кем-то другим, но с ее подписью. Она предупредила нас про Вира, и мы, – девушка указала рукой на подругу и братьев, – сразу ушли и спрятались здесь.
– Вир не знает об этой башне, тут мы в безопасности – хотя бы пока. – Кай потер виски и устало вздохнул. – Ладно. Думаю, Ката тоже попала в Черный дом, иначе бы она уже объявилась. Ксолья, Антония, узнайте это.
Девушки переглянулись. Антония не сдержала сомнений:
– Кай, ты же понимаешь, что мы давно могли это сделать? Я не хочу в Черный дом – мне достаточно твоего примера. Мы здесь не для лишнего риска, надо сразу браться за то, что мы собирались сделать.
Кай скрестил руки:
– Это жизни Адайн и Каты ты называешь лишним риском?
– В данном случае – да. Ты обещал, что мы будем бороться против порядка, что у тебя есть силы на это. Или они заключаются в двух людях? Мы должна сразу переходить к главному, а их спасение будет следствием.
– Подождите, давайте сначала узнаем все! – Ксолья решительно тряхнула темными волосами, от влажности закрутившимися в мелкие кудряшки. – Я готова проверить камеры Черного дома, а там посмотрим..
Дар наигранно рассмеялся:
– Как вы собрались действовать, если у вас ни знаний, ни слаженной работы?
Эль знала этот тон: настоящей насмешки в нем не был, так делец подводил к тому, чтобы заключить новую сделку – он явно что-то знал и ждал верного вопроса. Доставлять ему такое удовольствие не хотелось, но Адайн и Ката были важнее склок.
– Ты что-то знаешь?
– Конечно.
– Говори, торгаш! – потребовал Кай.
– Я обещал помочь с Рейном. Про другие ваши дела речи не было.
Эль потупила взгляд. Это было правдой: не потому что она не думала об остальных – она не знала, что еще предложить в обмен на помощь. Дар высчитал количество киринов и время, которое он готов потратить за букву ее рода – все это Эль решила бросить на Рейна, потому что его положение казалось отчаяннее, а привязанность к нему была глубже.
– Все верно, – процедила она, смотря на Кая и принимая его тяжелый, хлесткий взгляд. – Я предложила, что смогла, и про Адайн и Кату речи не шло. Думаю, если Дар что-то знает, вместе мы подберем цену и выкупим информацию.
– Про человечность и взаимопомощь говорить не надо – сделки важнее! – громче, чем стоило ожидать, воскликнула Ксолья.
Антония подняла руку, давая подруге знак, чтобы та помолчала, но девушка смерила сердитым взглядом и ее, и Дара с Каем, не забыв и про Эль.
– Обсудим это наедине, Крейн, – процедил Кай. – Выкладывай. Я найду что тебе предложить.
Его взгляд переменился – изменений Эль не могла описать, они, скорее, были на уровне ощущений: она знала, что рисуй кто Кая сейчас, его портрет вышел бы яростным и печальным одновременно.
– Тен, – Дар с издевательской улыбкой протянул руку – такой издевательской, что хотелось вцепиться в него и расцарапать лицо. Этому слову – подтверждению сделки в торговой гильдии – он вряд ли придавал настоящее значение, оно казалось способом окончательно показать свое превосходство.
– Тен. – Каю пришлось перегнуться через стол, чтобы пожать руку в ответ. Теперь на его лице осталась одна лишь ярость, и, сев, он крепко сжал кулаки.
– Что тебе известно, Крейн? – В ярости Киро не уступал Каю, искра уже не исчезала, бегая меж его пальцев, точно прирученная, но оставляя на коже красноватые следы.
Дар положил ногу на ногу, откинулся на спинку стула и начал с долей ленцы:
– Ваша Адайн живет в доме Крейна У-Дрисана, – имя главы торговой гильдии он произнес так, словно выплевывал его. – На прошлой неделе было объявлено о ее помолвке с Деритом У-Крейном. Кроме того, ее считают компаньонкой Олвии, дочери У-Дрисана, они всюду ходят вместе, но правда в том, что Олвия – маг крови, она способна держать Адайн под контролем. – Что-то едва похожее на смущение мелькнуло в его голосе, он как будто решил оправдаться: – Да, я слежу за их семьей. Так надо. Пожалуй, у меня даже есть подробный план дома У-Дрисана, и я готов отдать его безвозмездно. Мне нравится идея забрать что-то из-под носа их семейки.
– У-Дрисан что, правда твой отец? – спросил Киро.
– Да, – скупо откликнулся Дар и поправил галстук.
Возникла пауза. Кай, настукивая пальцами по столу мелодию, смотрел в сторону. Несколько раз его губы шевельнулись, словно он вел диалог с самим собой или с демоном.
– Хорошо, первым делом мы заберем Адайн, – начал он. Киро тут же вставил:
– Я помогу! – Кай плотно сжал губы, даже не скрывая неприязни. – Хочешь ты этого или нет, – в голосе Киро послышалась угроза.
– Ну а что ты раньше не пошел за ней?
– Я не знал, – Киро явно смутился. Он щелкнул пальцами раз. – У нас было только предупреждение от Каты, мы надеялись, вы где-то укрылись. – Щелкнул другой – снова показалась искра. – Я не знал! – повторил ириец зазвеневшим от вины голосом.
Леми требовательно посмотрел на Эль, затем закатил глаза и цокнул языком.
– Вы оба не знали! – воскликнула она, по очереди посмотрев на Кая и Киро. – Теперь мы знаем и можем что-то сделать. Результат важнее всего, верно? – Она повернулась к Дару: – Ты знаешь еще что-нибудь? Пожалуйста, скажи!
– Ваш Вир – двоюродный брат Ригарда В-Бреймона. Его отец сбежал из Лица, когда проиграл все деньги и увяз в долгах. Сейчас Вир живет в доме В-Бреймона.
