Американская энциклопедия истории, биографий и путешествий с древней до современной истории. Биографии выдающихся деятелей Европы и Америки и жизнеописания выдающихся путешественников

Следующий император, заслуживающий внимания, – Ираклий (610), уроженец Африки. Восточная империя до сих пор сохраняла свои древние границы в полном объеме и была владычицей Карфагена, Египта, Сирии и Малой Азии, помимо Греции и стран на Дунае. Однако римские армии на восточной границе были недавно оттеснены Хосровом, царем Персии, который теперь занимал весь север Африки и Сирии. Это было первое крупное нарушение их территории, перенесенное императорами Константинополя; и Ираклий отомстил за это с быстротой и эффектом, которые заставили персов трепетать. Его триумф, однако, был недолгим, поскольку последняя часть его правления была нарушена возвышением и победами Мухаммеда. Преемники этого выдающегося самозванца, сломив мощь Персии (уже ослабленную победами Ираклия), немедленно напали на Римскую империю; затем разгромил его армии в двух сражениях, занял всю Сирию и заставил императора (теперь уже старика) удалиться в Константинополь. Он умер в 641 году.

Продолжающиеся победы последователей Мухаммеда (называемых арабами или сарацинами) вскоре лишили Империю Египта, Африки и Сирии; и в 668 году они закрепили свой успех, напав на сам Константинополь. Город выдержал две осады, в первой из которых сарацины расположились лагерем по соседству и вели осадные операции с перерывами в течение семи лет; а во второй – почти два года. В обеих сарацины безрезультатно потратили огромные ресурсы.

Империя теперь потеряла все свои провинции к востоку от горы Таурус, а города Александрия, Иерусалим и Антиохия оказались в руках мусульман. В ее положении мало что изменилось до 867 года при императоре Василии, который придал новую силу как внутреннему управлению, так и военным ресурсам правительства. Этот принц и его непосредственный предшественник Цимисхий сделали римское оружие – ибо они все еще хотели называться римлянами – уважаемым на Евфрате и Тигре и утвердили древнюю воинственную репутацию и границы Империи. Теперь они были лишены ресурсов, которыми они пользовались в надежном владении большими торговыми городами Средиземноморья – Александрией, Карфагеном, Кесарией и т. д.; а торговля и доходы тех, что остались, были парализованы и уменьшены из-за отсутствия того свободного общего общения, которое существовало, когда они все находились под одним правительством. Поэтому армии содержались с большим трудом, и любые одержанные победы не могли быть продолжены с эффектом. Ранние враги Империи – готы, вандалы и гунны – теперь обосновались в цивилизованных общинах и больше не были грозными. Врагами, с которыми она боролась в последнее время, были болгары и турки-сельджуки; первые из них были скорее хлопотными, чем опасными, но последние, которые наследовали сарацинам во владычестве в Азии, стремились ни к чему иному, как к уничтожению римского имени. Им, наконец, удалось победить и взять в плен императора Романа Диогена, оторвав почти всю провинцию Малая Азия (1099); так что императоры теперь были ограничены владениями в Европе, которые, однако, все еще образовывали монархию не намного меньше Франции или Испании.

Манеры константинопольского двора в течение большей части этого периода были распущенными и коррумпированными. Нам рассказывают об одном императоре, который приказал принести ему на стол тарелку с человеческими носами; другой имел обыкновение хватать депутатов городов, задолжавших подать, и подвешивать их вниз головой над медленным огнем; третий устраивал фарсы, издеваясь над религиозными церемониями; и, в целом, назначение офицеров и даже наследование империи (если оно не было захвачено каким-нибудь успешным генералом) находились в руках женщин и евнухов дворца. Города и провинции в целом соглашались на выбор императора по решению столицы или армии; это обстоятельство показывает, что законы соблюдались и что существовала регулярная система правления, которая не сильно нарушалась личным характером правящего государя. Однако страны Греции, которые раньше были очагом знаний и искусств, теперь погрузились в невежество; и то немногое образование, которое культивировалось в Афинах, было только схоластическим богословием или педантизмом закона и грамматики. Нет ни одного ученого, философа или поэта империи Константинополя, который был бы общеизвестен потомству.

После одиннадцатого века в отношениях империи произошла большая перемена. На востоке ее все еще теснили турки, которые теперь занимали Малую Азию и были отделены от Константинополя только Геллеспонтом; в то время как в Европе ее территории были нарушены вторжениями некоторых нормандских авантюристов, обосновавшихся на Сицилии. Против этих врагов император Клавдий Комнин, деятельный принц и полный ресурсов, оказывал все сопротивление, которое позволяли его уменьшенные доходы. Он обратился к христианским государям Европы с просьбой помочь ему изгнать магометан с территорий империи, но прежде всего изгнать турок из земли Иудеи, которую они заняли и осквернили, и где они преследовали христианских паломников, желавших посетить места истории Священного Писания. Его призыв был принят в Европе в то время, когда множество совпадающих причин привели массу людей в состояние беспокойства, которое одновременно предвещало и делало необходимыми некоторые обширные изменения в их состоянии. Их соотечественники, паломники из святилища гробницы Христа, вернулись и наполнили их ужасом, рассказав об унижениях, которые турецкие неверные выплескивали на те сцены и предметы, с которыми были связаны их самые святые чувства; и результатом этого стал тот необычайный натиск жителей Европы на Азию, который был назван Крестовыми походами и к которому мы еще вернемся.

АРАВИЯ—МУХАММЕД—ИМПЕРИЯ САРАЦИН.

Только в шестом веке Аравия стала особенно примечательной в истории мира. Дикие арабы, как их обычно называли, уже отметились вторжениями в Империю Востока, когда Мухаммед родился в 569 году (некоторые говорят, в 571 году) христианской эры в Мекке, главном городе их страны. Говорят, что он был потомком некоторых знатных семей; но несомненно, что его непосредственные предки были бедны, и он получил мало образования, кроме того, что могли дать ему его собственные средства и его собственный ум. Тем не менее, этот человек стал основателем великой империи и создателем религии, которая продолжает влиять и по сей день на большее число людей, чем само христианство. Нам говорят, что в ранний период жизни «он удалился в пустыню и делал вид, что ведет переговоры с ангелом Гавриилом, который время от времени передавал ему части священной книги или Корана, содержащие откровения воли Верховного Существа и доктрины, которые он требовал от своего пророка (то есть самого Мухаммеда) сообщить миру». Религия магометан, как с тех пор стали называть так называемые откровения этого великого самозванца, была странной смесью суеверий Аравии, морали Христа и обрядов иудаизма. Именно этой счастливой смеси догматов, обычаев и традиций, уже существовавших среди его соотечественников, и применимости предписаний Корана ко всем юридическим сделкам и всем жизненным делам Мухаммед, по-видимому, был обязан своим необычайным успехом. Другие, действительно, приписывали это определенным послаблениям, допускаемым в Коране; но в действительности эти послабления существовали и раньше, и книга в целом дышит суровым духом. Это необычное произведение прививало возвышенные представления о Божественной природе и моральных обязанностях: оно учило, что воля и сила Бога постоянно направлены на счастье Его созданий, и что долг человека – любить своих ближних, помогать бедным, защищать раненых, быть гуманным к низшим животным и молиться семь раз в день. Оно учило, что для возрождения впечатления от тех законов, которые Бог изначально запечатлел в сердцах людей, Он послал на землю своих пророков – Авраама, Моисея, Иисуса Христа и Мухаммеда – последнего, величайшего, которому весь мир должен был быть обязан своим обращением в истинную религию. Создавая Коран отдельными частями, Мухаммед имел в своей власти разрешить все возражения новыми откровениями. Только после того, как он был уже в преклонных годах, его учения начали приниматься. Сначала, действительно, они были так яростно против его сограждан Мекки, что пророк был вынужден бежать из города, чтобы спасти свою жизнь. Это событие его последователи называют Хиджрой, или Бегством: оно произошло в 622-м году христианской эры; и они отсчитывают даты от него, как мы от рождения Христа. Мухаммед нашел убежище в городе Медина, и с помощью своих учеников там он вскоре смог вернуться в Мекку во главе вооруженных сил. Это позволило ему подчинить тех, кто не хотел верить; и с этого времени он продолжал делать прозелитов и подданных вместе, пока, наконец, став хозяином всей Аравии и Сирии, его многочисленные последователи не приветствовали его как царя (627). Этот необыкновенный человек умер внезапно и посреди успехов, в возрасте шестидесяти одного года (632). Абубекер, его тесть и преемник, объединил и опубликовал книги Корана, а также продолжил и расширил империю, которую оставил ему Мухаммед.

Более могущественным халифом (такой титул носил этот ряд монархов) был Омар, преемник Абубекера (635). Варварство, свирепость и суеверие, похоже, смешались и достигли своего апогея в лице Омара. Именно по его приказу была сожжена дотла самая великолепная библиотека древности, Александрийская, состоящая из 700 000 томов. Причина, которую он привел для этого акта, заслуживает сохранения: «Если эти писания, – сказал он, – согласуются с Кораном, то они бесполезны и не нуждаются в сохранении; если они не согласуются, то они пагубны и должны быть уничтожены». Сам и его генералы этот свирепый завоеватель присоединил к своей империи Сирию, Финикию, Месопотамию, Халдею, Египет, Ливию и Нумидию. Затем пришел Осман, а затем Али, зять самого Мухаммеда. Имя Али до сих пор почитается мусульманами. Его правление было коротким, но славным. «После некоторых внутренних неурядиц», – говорит Халлам, – «сарацины проложили себе путь вдоль побережья Африки до Геркулесовых столпов, и третья провинция была безвозвратно оторвана от Греческой империи. Эти западные завоевания познакомили их с новыми врагами и возвестили о более блестящих успехах. Воодушевленный разобщенностью вестготов [в Испании] и приглашенный предательством, Муза, генерал господина, который сидел за противоположной оконечностью Средиземного моря, перебрался в Испанию, и примерно через два года имя Мухаммеда было призвано под Пиренеями».

Девятнадцать халифов из рода Омара наследовали Али, а после них пришла династия Аббасидов, происходящая по мужской линии от Мухаммеда. Второй халиф этого рода, по имени Альманзор, перенес резиденцию империи в Багдад (762) и ввел ученость и культуру наук, которые его преемники продолжали продвигать с рвением и щедростью. Это было некоторой компенсацией за те унижения, которые были нанесены литературе жестоким Омаром. Возможно, обязательства современной Европы по отношению к Аравии в это время были преувеличены; но нельзя отрицать, что ученость, почти полностью исключенная и исчезнувшая в Европе в течение восьмого и девятого веков, нашла здесь убежище. Было предметом спора, как вкусы этих свирепых арабов впервые стали направлены таким образом. Вероятно, они были обязаны этим грекам; но несомненно, что то, что они получили, они вернули с лихвой. Говорят, что мы получаем наши нынешние арифметические цифры от этого странного народа; и геометрия, астрономия и алхимия были их любимыми занятиями. Изящество легкой литературы не было забыто, как показывают «Развлечения тысячи и одной ночи», произведение этого периода, которое все еще продолжает утешать часы детства и старости среди нас, и свидетельствует о степени фантазии и разнообразии гениев среди тех, кто дал им жизнь. Гарун аль Рашид, который процветал в начале девятого века, прославляется как второй Август. Он был современником Карла Великого, и, как говорят, между ними происходили дружеские сообщения.

В течение пятидесяти лет после смерти Мухаммеда сарацины создали империю, не только светскую, но и духовную, более обширную и могущественную, чем то, что осталось от империи Константинополя; и в течение ста лет они покорили не только Персию, Сирию, Малую Азию и Аравию, но также Египет, Северную Африку и Испанию. Казалось, действительно, в течение восьмого столетия, что Азия и Европа должны были уступить их победоносному оружию и стать одним великим мусульманским владением. Но могущественная структура, выросшая как гриб, рассыпалась в пыль с одинаковой скоростью. После первого расширения своих завоеваний они перестали признавать ни одного главу своей империи, и успешные генералы провинций довольствовались тем, что оказывали религиозное почтение халифам Багдада как преемникам пророка, в то время как они сохраняли власть завоевателей за собой. В 732 году они потерпели крупное поражение во Франции от Карла Мартелла, который стал отцом прославленного рода королей. Говорят, что не менее 375 000 сарацинов были оставлены мертвыми на поле этой битвы, и несомненно, что они никогда больше не лелеяли надежды покорить Европу. Около середины девятого века (848) они задумали завоевать Италию и даже осадили сам Рим. Но они были полностью отбиты папой Львом IV; их корабли были рассеяны штормом, а их армия разбита на куски. Испания была единственной европейской страной, в которой они смогли обрести постоянную опору, и только в ней они оставили следы своего существования.

ОТ РАЗРУШЕНИЯ РИМА ДО ЭПОХИ КАРЛА ВЕЛИКОГО – ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФЕОДАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ.

Империя Цезарей пала на Западе лишь постепенно, и изменения, внесенные северными племенами, были постепенными, хотя и оказались значительными. Провинция за провинцией сдавались захватчикам; и к концу пятого века каждая страна в Европе претерпела обширные изменения и получила новые приращения к числу своих жителей. Вестготы обосновались в Испании, франки в Галлии, саксы в римских провинциях Южной Британии, гунны в Паннонии, а остготы в Италии и соседних провинциях. И они не только смогли занять свое место жительства, но и в целом стали хозяевами и изменили облик всего, к чему прикасались: «возобладали новые правительства, законы, языки; новые манеры, обычаи, одежда; новые имена людей и стран; и в состоянии Европы произошло почти полное изменение». Это изменение было названо изменением от света к тьме, и оно, несомненно, привело к исчезновению того вкуса к литературе и того регулярного управления правительством, которые были облегчающими чертами римского деспотизма. Но если это таким образом произвело немедленное зло, то это привело к конечному благу. Население было оживлено смешением новых рас, и из свежих элементов, которые оно приобрело, возникли институты, которые можно было бы считать во многих отношениях улучшением тех, которые преобладали прежде.

Именно из этих новых обстоятельств возникло то, что было названо феодальной системой. Это была черта общества, неизвестная в прежние века. До сих пор люди были рабами отдельных хозяев, или, как в более прославленных государствах древности, они были связаны общими узами гражданства и не были обязаны никому быть верными. Патриотизм был их высшей добродетелью, и все смотрели на государство как на родителя, которому, получив от него поддержку, они были обязаны оказывать поддержку в свою очередь. Но в эти времена грубые жители севера имели мало или вообще не имели представления о том, что такое государство, и поначалу они не были готовы отказаться от своей столь заветной индивидуальной свободы в обмен на права, которые, как они считали, им не нужны. Наконец, перемены настигли их; и общество постепенно приняло новые формы. Те, кто вел их на битву, стали рассматриваться как их хранители в мире. Победоносные армии, расквартированные в захваченных ими странах, продолжали подчиняться своим офицерам, каждому из которых была отведена отдельная территория, на которой он мог удерживать и содержать своих непосредственных последователей, в то время как главный лидер имел самую большую; и таким образом все были связаны верностью, как своим непосредственным начальникам, так и своему вождю, и все были готовы быть призванными к оружию, когда их услуги считались необходимыми. Это «военное вождество», внедрившись как элемент в варварские общества, было первым шагом к чему-то подобному гражданскому или социальному управлению со времени угасания римской власти. Нации, действительно, все еще были далеки от преимущества регулярного правительства. Метод проведения судебных разбирательств и отправления правосудия все еще был особенно неопределенным и неопределенным. Власть магистрата была настолько ограничена, а независимость, принимаемая на себя отдельными лицами, настолько велика, что они редко допускали какого-либо третейского судью, кроме меча. Именно тогда испытание ордалиями стало всеобщим, и считалось, что виновность или невиновность человека доказывается способностью его тела выдерживать воздействие раскаленного железа или кипящей воды, применяемых к нему, или победой обвинителя в поединке.

Эти наблюдения применимы, почти без каких-либо изменений, ко всем народам, которые поселились в Европе в пятом и шестом веках. Говоря об этом предмете, доктор Робертсон говорит: «Хотя варварские народы, которые сформировали ее [феодальную систему], поселились на своих новых территориях в разное время, пришли из разных стран, говорили на разных языках и находились под командованием отдельных лидеров, феодальная политика и законы были установлены, с небольшими изменениями, в каждом королевстве Европы. Это удивительное единообразие побудило некоторых авторов полагать, что все эти народы, несмотря на столь многие очевидные обстоятельства различия, изначально были одним и тем же народом. Но это можно приписать, с большей вероятностью, схожему состоянию общества и манерам, к которым они привыкли в своих родных странах, и схожей ситуации, в которой они оказались, вступив во владение своими новыми владениями». Теперь мы предложим несколько замечаний относительно каждого из них по отдельности.

Ни один народ в этот период не проявлял более энергичного характера, чем франки, тевтонская раса, первоначально поселившаяся на Нижнем Рейне и Везере, и которая приобрела свое название (свободные люди), успешно сопротивляясь римской власти в более раннюю эпоху. Около 486 года они находились под властью Хлодвига, который добился завоевания Галлии, победив римского наместника, а затем присоединил к своим владениям Бургундию и Аквитанию – первую посредством брака, а вторую – насильственным изгнанием вестготов. Это можно считать основой французской монархии. Хлодвиг принял христианскую веру и заставил свой народ следовать его примеру. Примечательно, что во время войны он осуществлял неограниченную власть над своими подданными, они разделяли с ним законодательную власть, ежегодно встречаясь на Марсовом поле, чтобы предлагать и обсуждать общественные меры, в урегулировании которых самый низкий солдат имел равный голос со своим сувереном.

После смерти Хлодвига в 511 году его четыре сына разделили королевство, которое впоследствии было воссоединено, разделено снова и снова объединено среди сцен смуты и кровопролития. Линия королей, идущая от Хлодвига (называемая Меровиньями по имени его деда Меровея), со временем пришла в полное запустение, в то время как главная власть принадлежала важному офицеру, называемому майордомом дворца. Среди самых замечательных из них был Пипин Геристаль, герцог Австразии, который правил Францией в течение тридцати лет с большой мудростью и хорошей политикой. Его сын, Карл Мартелл, унаследовавший его власть, отличился той великой победой над сарацинами (732 г. н. э.), которая остановила их карьеру в Европе.

Обращение Пипина ле Брефа, сына Карла Мартелла, к папе римскому, авторитет которого к тому времени стал велик, постановило, что тот, кто обладает властью, должен также иметь титул короля, и это положило конец правлению потомков Хлодвига (752). Пипин вознаградил папу за эту услугу, обратив свое оружие против лангобардов в Италии, некоторые из владений которых он передал Святому Престолу; и они, как говорят, были первыми из временных владений церкви. Пипин умер (768), оставив двух сыновей, Карломана и Карла, которые унаследовали его в империи. Карломан умер в раннем возрасте, но Карл (впоследствии Карл Великий) выжил, чтобы добиться для себя славы, гораздо большей, чем у любого другого человека в средние века, за исключением, возможно, Мухаммеда. Мы продолжим говорить о нем и его времени, сделав одно или два замечания о некоторых других европейских странах.

Испания была одной из первых стран, потерянных Римской империей. Примерно с 406 года эта страна, полностью или частично, была последовательно захвачена и покорена свевами, аланами, вандалами и вестготами. Последние владели большей частью страны до 585 года и создали монархию, которая просуществовала до 712 года, когда их покорили сарацины или мавры. Сарацины напали на Испанию из Африки, где Нуза, наместник халифа Багдада, уже совершил обширные завоевания. Они легко захватили Испанию и победили дона Родриго, или Родерика, последнего из готских королей. Абдаллах, сын Музы, женился на вдове Родерика, и два народа вступили в союз. До конца восьмого века Абдалрахман, один из мавританских генералов, отказался от всякого мирского подчинения халифу Багдада и образовал Испанию в независимое королевство. Его резиденция находилась в Кордове, и этот город стал известен как один из самых просвещенных в Европе при нескольких последующих правлениях. Те части Испании, которые находились под властью мавританских королей, также приняли их религию. Северные провинции никогда не владели их доминионом. К концу шестого века Италия находилась во владении лонгобородов, или ломбардов, которые продолжали владеть большей ее частью в течение двух столетий. Об их правлении история записала мало, кроме убийств и беспорядков. Именно в этот период в Британии образовалась Саксонская гептархия.

КАРЛ ВЕЛИКИЙ – НОВАЯ ЗАПАДНАЯ ИМПЕРИЯ.

Безусловно, величайшей личностью, появившейся в Европе в этот период, был Карл, сын Пипина Брефа, известный в истории под именем Карла Великого или Карла Великого. «В течение сорока пяти лет правления», – говорит г-н Тайтлер, «Карл Великий расширил пределы своей империи за пределы Дуная, покорил Дакию, Далмацию и Истрию, завоевал и подчинил все варварские племена до берегов Вислы, стал хозяином большой части Италии и успешно противостоял оружию сарацинов, гуннов, болгар и саксов. Его война с саксами длилась тридцать лет; и их окончательное завоевание не было достигнуто без бесчеловечной потери крови. По просьбе папы и для выполнения обязательств своего отца Пипина переСвятым престолом Карл Великий, хотя и был связан брачными узами с Дезидерием, королем лангобардов, лишил этого принца всех его владений и положил конец владычеству лангобардов в Италии (774 г.).

Когда Карл Великий впервые вошел в Рим, он был коронован королем Франции и лангобардов папой Адрианом I; а затем, во время второго визита, он был посвящен в императоры Запада руками папы Льва III (800). Он, вероятно, придавал некоторое значение этим обрядам, но следует отметить, что пока понтифик не пользовался тем высоким влиянием, с помощью которого он впоследствии мог бы даровать или отнимать верховную власть по своему усмотрению.

«Вероятно», продолжает цитируемый выше источник, «что если бы Карл Великий выбрал Рим своей резиденцией и местом правления, а после смерти передал своему преемнику неразделенное владение, эта великая, но павшая империя могла бы снова быть восстановлена в блеске и уважении; но у Карла Великого не было постоянного капитала, и он даже при жизни разделил свое владение между своими детьми (806)». Карл Великий умер в 814 году в возрасте семидесяти двух лет. Его последние дни были посвящены консолидации, а не расширению его империи путем принятия законов, которые прославили его имя, а его память даже благословенной. «Хотя он и участвовал во многих войнах», говорит доктор Рассел, «Карл Великий был далек от того, чтобы пренебрегать искусством мира, счастьем своих подданных или развитием собственного ума. Правительство, манеры, религия и литература были его постоянными занятиями. Он часто созывал национальные собрания для регулирования дел как церкви, так и государства. На этих собраниях он предлагал такие законы, которые считал полезными для общества, и предоставлял ту же свободу другим; но этой свободы, действительно, было бы трудно лишить французских дворян, которые привыкли с самого основания монархии делиться законодательством со своим сувереном. Его внимание распространялось даже на самые отдаленные уголки его империи и на все слои населения. Он проявлял особое внимание к простым людям и изучал их удобства и выгоды. Та же любовь к человечеству побуждала его ремонтировать и прокладывать общественные дороги; строить мосты там, где это было необходимо; делать реки судоходными для целей торговли; и проектировать тот великий канал, который открыл бы сообщение между Немецким океаном и Черным морем, соединяя Дунай и Рейн. «Среди всего его величия его личные привычки были просты; его одежда была самого простого покроя, и даже такая, что стыдила его собственных придворных; часы учебы он выделял отдельно и редко пропускал даже в самые загруженные времена своей жизни; его дочерей обучали прядению и ведению домашнего хозяйства, а его сыновья обучались им самим всем достижениям века. Карл Великий любил общество ученых людей и всячески поощрял их пребывание в своих владениях. В этом отношении он напоминал своего современника Гаруна Рашида, столь известного в арабской истории, и Альфреда Великого, который появился в Англии вскоре после этого периода. Превзойдя все национальные предрассудки, он возвел англичанина по имени Алкуин на должность главы своей королевской академии. Он ревностно относился к распространению христианства; и одно из немногих пятен на его имени возникло из-за того, что он, в духе своего века, приказал обезглавить 4000 саксонских пленных за один день, потому что они не согласились креститься. Карл Великий основал школы в соборах и главных аббатствах для обучения письму, арифметике, грамматике, логике и музыке.