Американская энциклопедия истории, биографий и путешествий с древней до современной истории. Биографии выдающихся деятелей Европы и Америки и жизнеописания выдающихся путешественников

Убийство Цезаря справедливо было объявлено «самым глупым поступком, который когда-либо совершали римляне». Последующие века республики были одной непрерывной сценой насилия и анархии; и только когда Цезарь поднялся до главной власти в государстве, был восстановлен порядок и эффективное управление. Его убийство погрузило римские владения в новые и сложные гражданские войны. С одной стороны были заговорщики во главе с Брутом и Кассием, настроенные на тщетный проект отбросить Империю в состояние республики. С другой стороны были Марк Антоний, способный и доблестный офицер Цезаря; Лепид, другой офицер с менее выдающимися способностями; и Марк Октавий, молодой человек восемнадцати лет, внучатый племянник Цезаря, и который, как наследник своего дяди, теперь принял имя Гая Юлия Цезаря Октавиана. Эти трое объединились в триумвират (ноябрь 44 г. до н. э.) для мести за смерть Цезаря и урегулирования дел республики. Сделавшись хозяевами Италии и предав смерти путем массовых проскрипций всех граждан, чьи взгляды они подозревали, среди прочих, великого и любезного Цицерона, они преследовали заговорщиков в Греции. Наконец, осенью 42 г. до н. э., в Филиппах в Македонии произошли две великие битвы между республиканскими войсками и войсками триумвирата. Первые были побеждены; Кассий покончил с собой, Брут покончил с собой, и триумвиры, таким образом, остались хозяевами римского мира. Они разделили его между собой: Антоний принял управление Востоком, Лепид получил Африку, а Октавиан вернулся в Италию, став хозяином стран, прилегающих к этому полуострову. Каждый продолжал управлять своей долей в течение некоторого времени независимо; но последовавшая за этим ссора между Октавианом и Лепидом, последний был лишен своей власти и вынужден был удалиться в частную жизнь. Империя теперь была разделена между Антонием и Октавианом, бывшим хозяином Востока, последним – Запада. В конце концов, однако, политические и личные причины привели к разрыву между двумя властителями (33 г. до н. э.). Безрассудный и любящий удовольствия Антоний, попавший в сети Клеопатры, распутной царицы Египта, и, следовательно, один из его подчиненных государей как хозяин Востока, не мог сравниться с хитрым, воздержанным и беспощадным Октавианом. Побежденный в битве при Акциуме (2 сентября 31 г. до н. э.), он бежал с Клеопатрой в Египет, где, будучи сильно прижатым Октавианом, они оба погибли от собственных рук. Таким образом, Октавиан остался единственным хозяином (30 г. до н. э.) великой Империи, которую приготовил для него Юлий Цезарь; и под новым именем Августа он продолжал владеть верховной властью в течение долгого периода в сорок четыре года (30 г. до н. э. – 14 г. н. э.). В течение этих сорока четырех лет различные расы и нации, которые столько веков завоеваний объединяли вместе, объединились в это историческое образование – «Римскую империю».

СОСТОЯНИЕ ИМПЕРИИ ПРИ АВГУСТЕ.

Римская империя при Августе состояла из Италии и следующих стран, управляемых как провинции: – В Европе – Сицилия, Сардиния и другие острова на западе Средиземного моря, Галлия до Рейна, Испания, Иллирик, Далмация, Паннония, Фракия, Македония, Греция и острова Эгейского моря; в Азии – все страны между Каспийским морем, Парфянской империей, Персидским и Аравийским заливами, Средиземноморьем и Кавказом; и в Африке – Мавритания, Нумидия, древняя территория Карфагена, Кирены и Египта. В этих пределах, возможно, было включено, в общей сложности, около 100 000 000 человеческих существ разных рас, комплекции, языков и степеней цивилизации. Не менее половины от общего числа должно было находиться в состоянии рабства, а из остальных только та небольшая часть, которая под завидным именем римских граждан населяла Италию или была распределена в официальных или иных должностях по городам Империи, пользовалась политической независимостью. Эти «граждане», рассеянные по завоеванным странам, составляли тот ингредиент, с помощью которого все поддерживалось в единстве. Работая вперед и назад среди различных популяций, в которых они были таким образом посеяны, римляне постепенно ассимилировали их друг с другом, пока кельты, испанцы, азиаты и т. д. не стали более или менее романизированными. Этот процесс ассимиляции был значительно облегчен тем обстоятельством, что, за исключением Иудеи и других частей Востока, все народы Римской империи были политеистическими в своих верованиях, так что не было никакого принципиального отвращения в этом отношении между способами мышления одной нации и способами мышления другой. Фактически, Римскую империю можно определить как принудительное собрание политеистических наций, чтобы христианство могло действовать на большой территории того политеизма, который оно должно было уничтожить и вытеснить. В двадцать пятом году правления Августа, и пока этот принц правил с беспрепятственной властью над 100 000 000 собратьев-политеистов, в этом маленьком монотеистическом уголке его владений, лежащем на южной границе Леванта, произошло событие, важность которого мудрейшие из римлян не могли предвидеть. Это было рождение Иисуса Христа в безвестном еврейском городе. Из этого города и из этого безвестного уголка огромной Римской империи должно было исходить влияние, которое должно было распространиться на политеистические нации, поглотить или растворить в себе все существующие вероисповедания и философии и обновить мысли, привычки, всю конституцию человечества. Ожидая этого влияния, различные народы – кельты, греки, испанцы и т. д. – были подчинены предварительному давлению римских учреждений, модифицируя и в некоторых случаях изменяя их исконные черты. Восточная половина Империи, однако, была слишком глубоко пропитана греческим элементом, чтобы легко поддаться новому давлению; и соответственно, в то время как латинский язык распространялся среди варваров Запада, греческий все еще продолжал быть языком Востока. Это разграничение между западной или латиноязычной и восточной или грекоязычной частями Империи стало впоследствии чрезвычайно важным.

Рим был метрополией этой огромной империи, теперь городом с бесчисленными улицами и зданиями, и вмещающим, как подсчитано, около двух с половиной миллионов населения. Из Рима дороги расходились во всех направлениях, ведя к другим городам Италии и проходя через усеянные виллами поместья богатых римских граждан. От берегов Италии Средиземное море обеспечивало легкий доступ к различным провинциям, чьей промышленностью в значительной степени поддерживалась метрополия и сама Италия. Сами провинции пересекались дорогами, соединявшими город с городом и открывавшими все части империи для гражданских и военных должностных лиц правительства. Обычно проживая в Риме, воля императора вибрировала через иерархию промежуточных должностных лиц, чтобы ощущаться во всех его обширных владениях. По сути, эта воля была абсолютной. При Августе, как и при Юлии Цезаре, все великие государственные должности, которые так долго существовали как взаимные проверки друг друга, были объединены, чтобы предоставить ему власть самого неограниченного рода. Сенат все еще собирался, но только как судебный орган в случаях измены или законодательно, чтобы принять постановления, которые Август ранее созрел с несколькими частными советниками; и комиции все еще проводились, но только для избрания кандидатов, уже назначенных императором. В этой системе абсолютного господства в руках одного человека римляне с радостью согласились, отчасти из-за опыта превосходящей природы правления, осуществляемого таким образом по отношению к жалкой анархии, от которой они избежали, а отчасти вследствие безнадежности восстания против человека, в распоряжении которого была вся военная сила империи. В Риме и Италии общественный мир сохранялся преторианскими когортами – отрядами солдат испытанной доблести, которым Август давал двойное жалованье. Во всех провинциях народ держали под контролем регулярные войска, которые, однако, были сосредоточены в основном в приграничных провинциях Империи, где они могли как поддерживать спокойствие среди недавно завоеванного населения, так и противостоять нападениям варварских рас за ее пределами. Провинции, где требовалась военная сила, Август оставил в своих руках, управляя ими через легатов, назначаемых им самим, обычно на несколько лет; другие он доверил сенату, который назначал губернаторов на один год.

Города Империи были центрами римского влияния. Именно в них собирались римские граждане, создавались школы и наиболее единообразно действовали различные учреждения цивилизации. В сельском населении провинций национальная индивидуальность сохранялась вместе с национальным языком. Частью политики Августа было основание городов в самых лучших местах в провинциях; и распространение римской цивилизации во время его правления было настолько быстрым, что римские писатели и ораторы, достойные упоминания, начали появляться даже в отдаленных частях Империи. Греческий язык и литература также начали проникать в провинции Запада и находить учеников среди кельтов и испанцев.

УСПЕХ АВГУСТА – РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА – РАЗДЕЛ ИМПЕРИИ.

В течение почти трех столетий после смерти Августа Империя оставалась, насколько это касалось политических договоренностей, почти такой же, какой он ее оставил; и история Рима в течение этих столетий представляет собой не более чем рассказ о личных характерах сменявших друг друга императоров. Некоторые из них, по-видимому, были образцами крайней развращенности, до которой могла дойти человеческая натура; другие были людьми великого ума и достойными своего положения. Сначала Империя наследовалась по праву рождения теми, кто мог претендовать на происхождение от Августа; но в конце концов настоящими покровителями суверенного достоинства стали армии, и особенно преторианские когорты. Возводить любимых генералов в пурпур, а затем убивать их ради пожертвований, которые было принято получать в случае нового вступления, стало развлечением различных армий; и иногда случалось, что одновременно было несколько императоров, и разные армии по всей Империи назначали по одному. Эффект этих военных назначений заключался в том, чтобы поднять до высочайшего достоинства государственных людей, родившихся вдали от Рима, и которые, проводя свою жизнь в лагере, не питал никакой привязанности к городу Цезарей. Между тем, при всех императорах, великая семья наций, объединенных под римским правлением, ежедневно продвигалась к тому состоянию, из которого должно было возникнуть современное общество. Читатель, однако, должен представить себе труд и суету последовательных поколений кельтов, испанцев, греков, африканцев и азиатов, которые родились и похоронены в течение этих трех важных столетий, в которых зарождалась современная цивилизация; все, что мы можем здесь дать, это хронологический список императоров того периода:

Единственные факты, связанные с правлением этих императоров, которые необходимо здесь отметить, таковы: во время правления Клавдия Британия была присоединена к римскому владычеству; что при великом Траяне Империя была еще больше расширена; и что при Каракалле римское избирательное право было распространено на всех свободных жителей Империи. Пороки таких императоров, как Калигула, Нерон, Коммод, Каракалла и Гелиогабал, могут остаться незамеченными, как и военные достижения некоторых более поздних императоров. Однако правление Диоклетиана (248–305 гг. н. э.) представляет собой эпоху в истории Империи. Найдя неповоротливую массу слишком большой для управления одним человеком, он разделил ее между собой и своим коллегой Максимианом, поручив Максимиану западные или латиноязычные народы и оставив Восток в своих руках. При каждом императоре должна была быть царственная персона, называемая Цезарем, которая должна была управлять частью части Империи этого императора, а затем стать его преемником в главном достоинстве. Такое положение дел просуществовало недолго; и после различных разделов Империи и борьбы между императорами и цезарями, все было воссоединено при Константине Великом (306–337 гг. н. э.). При этом замечательном человеке христианство было установлено как религия Империи.

В течение трех столетий, прошедших между распятием Христа, которое произошло в девятнадцатом году правления Тиберия, и восшествием Константина на престол всей империи, новая религия тихо, но верно распространялась; сначала среди иудеев, затем среди греков или восточных, и, наконец, среди латинских или западных язычников. Она подвергалась многочисленным преследованиям, некоторым местным, а другим всеобщим, по всей империи; но, тем не менее, достигла такого прогресса, что подсчитано, что в царствование Константина около двадцатой части всего населения империи были исповедующими христианство, в то время как даже на девятнадцать двадцатых, которые продолжали придерживаться многобожия, косвенное влияние христианства было огромным. Приведенный к принятию христианства сам, хотя и со значительным оттенком многобожного суеверия, Константин дал свое императорское признание уже полностью организованной церковной системе христиан с ее церквями, пресвитерами, епископами, митрополитами. Таким образом, гражданский запрет на исповедание христианства был снят, и оно начало формально преобладать, как и фактически, над разнородным многобожием Империи.

Другим важным актом правления Константина, помимо его провозглашения терпимости к христианству (321 г. н. э.), был перенос престола империи из Рима в Константинополь. Вскоре после этого Константин умер в возрасте шестидесяти лет, оставив Империю разделенной между тремя своими сыновьями. Один из них, Констанций, в конечном итоге приобрел все и передал его своим преемникам; но в 395 году Феодосий, один из этих преемников, осуществил постоянное разделение между Востоком и Западом. С этой даты история Рима делится на две отдельные истории – историю Западной или Латинской империи и историю Восточной или Греческой империи. Последняя просуществовала до 1453 г. н. э., когда Константинополь был взят турками: первая распалась на куски гораздо раньше, до нападений северных варваров, которые окончательно разрушили ее в 476 г.

КРУШЕНИЕ ЗАПАДНОЙ ИМПЕРИИ.

С раннего периода Империя подвергалась нападению на своей северной границе со стороны германских и славянских рас, живших к востоку от Рейна и к северу от Дуная. Частично силой, а частично путем переговоров власти Империи могли держать эти варварские популяции под контролем; но к концу четвертого века растущая дряхлость Империи соблазнила вторжением, и орды варваров из Скандинавии, России и Татарии двинулись к Дунаю. Сначала казалось, что восточная империя первой падет перед ними; но волна вторжения в конце концов решительно переместилась на запад. Провинция за провинцией были отторгнуты готами, аланами, гуннами, вандалами и другими: сама Италия была опустошена несколько раз; и, наконец, в 476 году н. э. Ромул Август, последний суверен, был свергнут, и Италия стала добычей германцев. Различные этапы этого постепенного распада Империи, героические деяния двух главных участников этого раскола – Алариха, короля готов, и Аттилы, короля гуннов, – и постепенное формирование романо-германских королевств из фрагментов раздробленного римского общества здесь не могут быть подробно описаны.

ИСТОРИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ.

ПОД названием Средние века понимается тот период истории, который последовал за разрушением Римской западной империи и продолжался до конца пятнадцатого или начала шестнадцатого века, когда в Европе возродилась ученость. Можно сказать, что этот период продолжительностью около восьмисот лет разделяет древние времена от современных. Раннюю часть средних веков иногда называют Темными веками; в это время древняя цивилизация Рима, наследие Египта и Греции, исчезла, и древние институты погибли, не будучи заменены ничем лучшим. Средние века в целом отличаются от любого другого периода в истории. Их можно в целом описать как эпоху всеобщего беспорядка, в которой поддерживалась борьба между силой и разумом. Старые правительства были разрушены, а новые заняли их место, только чтобы быть расчлененными в свою очередь. Литература погрузилась в безвестность и была ограничена кельями монахов. Рабство было всеобщим и было изменено только благотворным влиянием христианства. Постепенно, как будет видно, нации приняли оседлый характер, были открыты искусства, и вместо военных беспорядков были установлены мирные институты. Поэтому, хотя в истории средних веков есть много того, что можно порицать, есть и немало того, за что можно хвалить и быть благодарным. Мы должны рассматривать эти века как колыбель современной цивилизации, эпоху, из которой произошло многое из того, что мы почитаем в наших институтах, многое из того, что отличает современные обычаи от древних.

ВОСТОЧНАЯ ИМПЕРИЯ ДО ДВЕНАДЦАТОГО ВЕКА.

Необходимо начать историю средних веков с упадка Римской империи. Этот упадок был вызван различными обстоятельствами, но главным образом ослабленным состоянием общества. Вместо того чтобы воспитывать респектабельный низший и средний класс, римская аристократия держала массу людей в рабстве, так что в конце концов общество состояло из сравнительно небольшого числа привилегированных лиц, включая военных, и огромного числа крепостных или рабов – прихлебателей великих людей – и, по сути, нищих. «Свобода древнего мира истекла в течение веков, – говорит Элисон, – у небольшого числа тех, кто пользовался ее благами. Правящие граждане развратились под влиянием процветания или из-за соблазна богатства; и не было никакого вливания энергии из низших слоев, чтобы обновить их силу или занять их место». Помимо этой общей причины, была и особая причина. В 321 году Константин перенес императорскую резиденцию из Рима в Византий, город, расположенный на Босфоре, и впоследствии названный Константинополем. В своих попытках сделать этот город резиденцией правительства Константин преуспел лишь отчасти; поскольку после его дней обычно случалось, что один император был на Востоке, а другой на Западе, и нередко два или три разных человека в провинциях, во главе значительных военных сил, претендующих на частичную и даже всеобщую империю. Сам Рим и страны Западной Европы вскоре были захвачены варварскими захватчиками и утратили все характеристики и индивидуальность империи; но Константинополь продолжал в течение тысячи лет оставаться обителью людей, которые все еще носили имя императоров, считая себя потомками цезарей, хотя они давно уже не обладали ничем, кроме тени власти. Константин сам сыграл важную роль в расчленении своей империи, разделив ее перед смертью между не менее чем пятью лицами, а именно: своими тремя сыновьями Константином, Константом, Констанцием и двумя племянниками Далмацией и Аннипалианом, оба из которых, кроме того, носили прозвище Цезарь – имя, все еще популярное среди людей, желавших считать себя римлянами.

Константин II вскоре пал жертвой жестокости и амбиций своего брата Константа, который в свою очередь потерял жизнь, пытаясь подавить восстание среди своих подданных; и Констанций, младший из сыновей, найдя способ уничтожить двух цезарей, и пятерых других кузенов, и двух дядей, оказался в ранний период жизни бесспорным хозяином империи. Он правил двадцать четыре года, но не оставил никаких памятников добродетели или величию, потратив свое время на практику порока или на столь же бесполезное, хотя и более невинное занятие спорами с епископами по самым трудным пунктам доктринального богословия; в то время как множество врагов, по-видимому, со всех сторон его владений, занимались подрывом и опустошением империи. Именно на Западе эти атаки были впервые совершены, хотя, возможно, именно на Востоке они были наиболее яростными. Бесчисленные и могущественные варвары теперь начали беспрестанно нападать на Галлию, Испанию, а позднее и на саму Италию из лесов севера, и в особенности из лесов Германии – страны, жители которой были примечательны в истории мира, как тем, что они породили многие из величайших движений в обществе, так и тем, что открыли больше источников человеческой мысли, чем любой другой народ, который можно было бы назвать. Франки, саксы, готы и алеманны опустошили прекрасные страны, орошаемые Рейном, и так эффективно отделили их от Империи, что с этого периода их история становится полностью отдельной. В то же время сарматы, персы, скифы и другие совершили ужасные набеги на Восток. Все, что Констанций мог сделать, чтобы остановить эту мощную волну, – это назначить своего родственника Юлиана, которого он прозвал Цезарем, командующим армией.

Юлиан был рано наставлен в христианской религии, но, как известно, он никогда не придавал этому значения, хотя его часто называли отступником. Он впитал философию Платона в школах Афин; и с этим знанием, с элементами великого характера в уме и с образцами Цезаря, Траяна и Марка Антония в глазах, он сформировал план и, казалось, обладал способностью поднять и укрепить славу падающей империи. Его победы над алеманнами в Галлии, хотя они и сохранили империю, возбудили только зависть императора, и Констанций собирался отстранить его от командования, когда его собственная смерть спасла его от позора, которому солдаты, несомненно, подвергли бы его за любую попытку унизить их любимого командира. Юлиан был сам провозглашен императором армией, и народ потерял и силу, и волю к сопротивлению. К несчастью для его славы, Юлиан погиб в битве с персами всего через три года после своего восшествия на престол. За этот короткий период он исправил множество злоупотреблений в государстве; и хотя он лично был враждебен христианской религии и использовал как аргументы, так и насмешки против нее, он не только защищал, но и практиковал всеобщую терпимость. Также заслуга Юлиана в том, что, устанавливая древние порядки римского священства, он старался навязать строгую мораль во всех отношениях жизни. После падения нескольких кандидатов его сменил Валентиниан, отец которого был солдатом с Дуная. Этот император взял в соратники своего брата Валента, которому он передал Константинополь и управление Востоком. Царствование Валента ознаменовалось вторжением в Европу врага, до тех пор неизвестного римлянам; это были гунны, конфедерация татарских племен, некоторые из которых получили господство и контроль над остальными и повели их на вторжение в народы Европы. Их численность и свирепость заставили древних писателей описывать их в терминах ужаса, которые для современных людей, которые не чужды калмыкам, казакам, татарам и другим племенам схожего происхождения, кажутся достаточно нелепыми. Они никогда не жили в домах, спали под деревьями, ели сырое мясо и в целом превосходили в войне даже готов, которые теперь были в союзе с римлянами и начали наслаждаться удобствами оседлой жизни. Поэтому они были изгнаны гуннами и были вынуждены, в поисках дома, вторгнуться на римскую территорию. Здесь им противостоял император Валент; но они разбили его армию и принесли в жертву его собственную жизнь. Его преемником стал его племянник Грациан, который выбрал своим коллегой Феодосия, полководца талантов и знаменитости. Этот император восстановил уверенность своей собственной армии и сломил силу готов своим мастерством и осторожностью; и был первым из императоров, который практиковал способ разделения варваров друг против друга, давая деньги тем из их племен, которые, как он представлял, могли бы стать полезными вспомогательными войсками. Эта система, которую богатство императоров (от их владения всеми морскими и торговыми городами) позволяло им долго использовать против своих более бедных врагов, часто спасала Империю за счет ее достоинства; ибо хотя деньги сначала давались как подаяние, иногда их требовали во времена слабости как дань. Этот Феодосий (обычно называемый Великим) был первым, кто сделал христианство установленной религией Империи (390). Он добился сенатского указа в пользу христиан и их религии, санкционировал разрушение языческих храмов и запретил совершать жертвоприношения как на публике, так и в частном порядке. Империя при этом государе все еще сохраняла свои первоначальные размеры; но он разделил ее между своими двумя сыновьями, Аркадием и Гонорием (394), и ее части никогда впоследствии не были воссоединены.

Со смерти Феодосия II (449) до правления Юстиниана (527) Восточная империя продолжала существовать без каких-либо значительных изменений, хотя при дворе и в армии было много перемен и интриг. Правление последнего принца памятно по нескольким причинам: именно под его покровительством знание шелкового производства впервые было принесено в Европу, где оно дало работу многим изобретательным промышленникам (900). Юстиниан также заставил некоторых выдающихся юристов подготовить свод законов и сокращение судебных решений и т. д., называемых Пандектами, которые использовались всеми его преемниками и были приняты в качестве основы своих законов несколькими странами Европы. За единственным исключением Кодекса Наполеона, они образуют единственный полный и совершенный сборник национального права, который какое-либо правительство дало своему народу. Каковы бы ни были ошибки Юстиниана в других отношениях, то, что он спроектировал эту работу и обеспечил так много способных министров для ее выполнения, должно навсегда послужить его чести. Таланты и добродетели его генерала Велизария вернули империи Африку и большую часть Италии от вандалов и остготов; однако это завоевание только помешало последнему региону объединиться под одним правительством и стало причиной того, что с тех пор страна оставалась слабой и разделенной. В правление Тиберия вскоре после этого (580 г.) народ Рима, хотя и умолял с большой искренностью о помощи и жалости императора, который теперь претендовал на власть над ними, не смог получить никакого облегчения и оставался растерянным между своей привязанностью к древнему главе империи и притязаниями его врагов, которые оккупировали остальную часть Италии.