Запретное пламя

Я влетел в свою комнату, захлопнул дверь – и тут же сорвался. Ударил кулаком в стену – боль пронзила костяшки, но это стало облегчением.

«Она играет, манипулирует. Ей нужны деньги, статус» – я повторял это как мантру. Хотел поверить. Но…память подсовывала другое: её смех – настоящий, без масок; её голос, когда она читала Машке сказку – тихий, с теплотой; её взгляд в темноте клуба – без страха, только вызов, желание, тот же огонь, что и во мне.

«Она не просто хочет меня. Она хочет, чтобы я хотел её». И я хочу. Чёрт возьми, я хочу до боли, до безумия. Хочу её дерзости, хочу её улыбки, хочу её тела, её смеха, её шёпота на ухо, хочу снова почувствовать, как она дрожит подо мной, как её ногти впиваются мне в спину, как она стонет.

Я схватил телефон. Набрал Олю.

– Привет, малыш, – её голос был сонный.

– Скучаю. Хочу тебя.

– Я тоже… Приедешь?

– Завтра. Обязательно.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Я соврал. Я не хотел её, я хотел… другую.

Подошёл к окну. За стеной – её комната. Я видел её там мысленно: в халатике, с той ядовитой усмешкой. Знает, что победила. Знает, что я слаб.

Жар пронзал грудь, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. Я ненавижу её – и хочу одновременно. Это не любовь – это война. Я чувствовал, как слабну под её взглядом, и понимал – проигрываю ещё до того, как начал борьбу. Потому что ненависть – это тоже страсть, а страсть не убить. Она живёт внутри, горит, ждёт, возвращается. С рыжими волосами, с дерзкой улыбкой, с тёплым дыханием у шеи. Я закрыл глаза. «Что мне делать, чёрт возьми?»

Ответа не было, только стук сердца, только её образ, только боль, только желание.

Я сжал зубы: «Завтра. Завтра я буду с Олей. Завтра я забуду». Но я уже знал: я не забуду, я не смогу. Она меня не отпустит. Потому что Афи – это не просто девушка, это моё испытание, это огонь, который сожжёт всё – или перекуёт меня заново.

Глава 6.

Я вошёл в огромный дом Рустама и сразу ощутил запах роскоши – кожа, дорогие духи, шампанское и густые басы музыки, вибрирующие прямо в груди. На первом этаже уже кипела вечеринка: золотая молодёжь резвилась у бассейна, девчонки в бикини смеялись и брызгались водой, парни с накачанными телами пили из бутылок прямо с горла. Свет переливался разноцветными вспышками, крики и смех сливались в один гул. Всё напоминало хаос, но этот хаос был законом нашего мира.

Я нашёл Жеку у бара. Мы кивнули друг другу, и первые бокалы крепкого виски тут же обожгли горло, но зарядили бодростью. Девчонки облепили нас моментально, словно пчёлы прилетели на мед. Одна шептала что-то на ухо, другая смело трогала за руку, третья просто пыталась поймать мой взгляд.

– Выбирай любую, – хмыкнул Жека, подмигнув. – Здесь все открыты.

Я оглядел зал. С одной стороны – бассейн с визжащими и брызгающимися девушками, с другой – мягкие диваны с ребятами, играющими в карты или мешающими коктейли. Повсюду – флирт, смех, вызов. Я выбрал блондинку с широкой улыбкой и заразительным смехом. Она держалась рядом, как милый аксессуар, кокетливо позволяла кормить себя виноградинками, сама дразнилась и нежно целовала. Рядом Жека уже обнимал мулатку. Да что уж там – бесстыдно лапал.

Но потом он резко отстранил свою пассию:

– Все, детка, иди.…

Она послушно ушла, я проследил за взглядом Жеки – Лера. А рядом – Афи.

Я чуть не подавился воздухом.

– Что они тут делают? – процедил я, хватая Жеку за плечо.

– Прости, брат, я звал только Лерочку… а она подружку прихватила, – пожал он плечами.

– Да твою ж мать… – выругался я сквозь зубы. – Не расслабиться теперь.

– Дань, да расслабься, – усмехнулся он. – Пусть рыжая сама по себе, ты сам по себе. У тебя на сегодня блондинка.

Легко сказать. Но блондинка уже покусывала меня за ухо и тянула наверх. Я пошёл, каждый шаг был механикой, а внутри всё сжималось.

Комната оказалась тёмной, с бархатными шторами и огромной кроватью. Идеально. Я закрыл дверь на ключ. Блондинка прижалась ко мне, губы мягкие и игривые. Я целовал её, пытаясь заглушить огонь внутри, но каждый поцелуй казался пресным. Я оторвался от неё и посмотрел в глаза: голубые, спокойные, пустые. «А у Афины глаза как изумруды. Даже когда молчит – говорит. Даже когда улыбается – вызывает на бой».

Руки блондинки скользили, играя, флиртуя, я целовал – она стонала красиво, мелодично, как в кино. «Афи стонет по-другому. Хрипло. Искренне. Будто не может сдержаться. Будто забывает, где находится».

Мы упали на простыни, я двигался механически. Она принимала всё с улыбкой, тихими стонами, с закрытыми глазами. Но…я не чувствовал, не ощущал, не жил. Я видел перед глазами рыжие волосы, вспоминал вкус кожи Афи и её изумрудный взгляд.

– Это было здорово, – прошептала блондинка.

Я встал, оделся, бросил холодное «спасибо, ты была великолепна» и вышел. Захлопнул дверь, прислонился к стене, закрыл глаза: «Чёрт. Чёрт. Чёрт. Что мне с тобой делать, рыжая бестия?» Ответа не было. Внутри только пустота и желание, которое не убить.

Я спустился вниз, на этаже уже кипел новый конкурс. Толпа шумела во дворе. Жека, сияя, втащил меня в центр.

– Ты в игре, брат! – крикнул он. – Ящик коньяка разыгрывается!

Я закатил глаза.

– Первый конкурс – «Связанные одним»! – прокричал ведущий, размахивая шарфом.

– Пары – спиной друг к другу, руки связываем за спиной! Кто быстрее пройдёт змейку между бутылок – тот побеждает! Правила простые: если упали – встали и пошли дальше. Если шарф сорвался – выбыли. Готовы?

Меня толкнули к какой-то черноволосой девушке – стройной, с острыми скулами и улыбкой «я знаю, что ты мажор, и это моя лотерея».

– Привет, Данил, – протянула она, не моргнув. – Я Катя. Давай не позориться.

Мы встали спиной друг к другу, какой-то парень затянул шарф вокруг наших запястий и игра началась.

«Как в детском саду…» – подумал я, но тут же поймал себя на том, что сканирую толпу. И нашёл её – Афи. Она шла в паре с каким-то парнем – высоким, ухмыляющимся. Он был в чуть потертой футболке, его вид выдавал – не из нашего круга. Они двигались синхронно, как будто танцевали, заливисто смеялись, когда чуть не падали. Её рыжие волосы рассыпались по плечам, будто специально для контраста с его чёрной футболкой.

– Данил! – Катя толкнула меня локтем. – Бутылка!

Мы вовремя увернулись.

– Смотри под ноги, а не на рыжую, – прошипела она, но без злобы, скорее с усмешкой.

Мы заняли второе место, но мне было всё равно.

– Теперь… конкурс номер два! – Ведущий поднял надувной мячик – ярко-розовый, с надписью «Груша желаний». – Каждой паре – по «груше»! Вешаем на талию. Задача – лопнуть шарик партнёра… бёдрами! Руки – за спину! Кто первый – тот молодец!

Толпа взорвалась смехом. Катя закатила глаза, но улыбнулась. Афи хлопнула в ладоши, как ребёнок на празднике. Её парень уже вешал ей шарик на пояс – она крутилась, смеялась и дразнила его взглядом.

«Она играет… она всегда играет…» – подумал я, чувствуя, как внутри всё сжимается.

Ведущий дал команду. Мы с Катей встали лицом друг к другу, заложив руки за спину.

– Ну что, мажор, – усмехнулась она, – покажешь, на что способен?

– Постараюсь не разочаровать, – ответил я, но мысли мои были далеко.

Я начал двигаться – механически, как на тренировке. Катя отвечала – гибко, ловко. Но я смотрел мимо неё, на Агафью. Она танцевала. Не просто двигалась – играла. Прижималась к своему парню, отталкивалась, кружилась, смеялась. Её бёдра двигались в такт музыке – плавно, вызывающе, естественно. Толпа захлопала, когда её шарик лопнул, и парень закружил её на руках. Она смеялась – искренне, до слёз.

Я сжал зубы. «Ей так весело… с ним». Я почувствовал … зависть.

– Данил! – Катя толкнула меня. – Мы проиграли. Ты вообще здесь был?

Я посмотрел на неё. Её шарик цел. Мой – тоже.

– Извини, – сказал я. – Мысленно был в другом месте.

– Я заметила, – усмехнулась она. – Рыжая тебя гипнотизирует.

Я не стал отрицать. Ведущий уже орал в микрофон:

– Ну что, друзья! Финал! Самый важный, самый жаркий, самый… влажный!

Толпа взвыла.

– Конкурс номер три – «Целуйтесь, пока можете»! Правила простые: пары целуются – сколько смогут. Кто оторвался – выбывает. Кто засмеялся, чихнул – тоже выбывает. Побеждает последняя пара, которая не отрывалась ни на секунду!

Я замер. Только не это. Но Афи уже смотрела на меня. Улыбалась. Знала. Ждала. «Давай, братец, – говорил её взгляд. – Покажи, на что ты способен».

Ведущий хлопнул в ладоши – громко, как выстрел.

– Пары! На старт!

Я сделал шаг вперёд. Катя встала напротив – губы чуть приоткрыты, взгляд уверенный. Афи – напротив своего ухмыляющегося парня. С руками, которые уже тянулись к её талии.

«Чёрт…»

– Начинаем! – крикнул ведущий.

Я наклонился к Кате. Её губы были мягкими, сладкими, словно конфетка. Я закрыл глаза.

Первые секунды – механика, техника. Я целовал так, как умел: уверенно, ровно, без лишних эмоций. Я почувствовал, как Катя слегка расслабилась и положила руки мне на плечи.

И в этот момент я открыл глаза. Я посмотрел в сторону Афи. Её глаза – закрыты. Её партнер целует её жадно, руки на её теле. Я слышал её тихий стон, даже сквозь шум толпы. И понял: она делает это назло мне. Её руки – обвивают шею парня. А его руки…скользят по её спине, по талии, по бёдрам. Он прижал её к себе – сильно, жадно. Она не сопротивляется, наоборот – прильнула.

– Первая пара выбыла! – крикнул ведущий.

Я целовал свою партнершу, но смотрел на Афи.

– Вторая пара выбыла!

Руки партнера Афи… скользнули под её майку. Я увидел, как задралась ткань и как его ладонь легла на её обнажённую талию. В груди вспыхнул огонь. Я сжал Катю за плечи – сильнее, чем нужно. Она тихо вскрикнула, но не отстранилась. Я закрыл глаза: «Не смотри. Не смотри. Не смотри…»

– Третья пара выбыла! Остались две пары! – кричал ведущий. – Данил и Екатерина! Афи и Максим!

Я открыл глаза и пожалел: руки парня Афи… одна на её груди, другая – на попе. Он прижимает её к себе так, словно хочет впитать её.

И тогда я сорвался. Отстранился от Кати, пошёл быстро, решительно. Сквозь толпу. Афи и Максим всё ещё целовались. Его руки – на её теле. Её пальцы – в его волосах. Я ворвался между ними. Схватил Афи за талию – резко, жёстко – и вырвал её из его рук.

– Убирайся отсюда! – рявкнул я, толкая парня в грудь.

Он хотел было «наехать» на меня – шагнул ко мне, сжал кулаки. Я не дал ему ничего предпринять. Удар. Прямо в челюсть. Он пошатнулся, сплюнул кровь и отступил.

Толпа замерла. Музыка стихла.

Я стоял перед Афи. Она смотрела на меня – без страха, без злости. С той же чёртовой улыбкой.

– Ты что, братец? – прошептала она, губы чуть дрожали – не от страха, а от азарта. – Проиграл?

И толкнула меня – намеренно, демонстративно.

– Ты что делаешь?! – крикнула она громко, так, чтобы все услышали. – С ума сошёл?!

Я почувствовал на себе десятки взглядов: тяжёлых, любопытных, осуждающих.

«Пусть смотрят. Мне всё равно».

Её «парень» – Максим – решил проявить героизм. Вскочил, бросился ко мне, уже замахнулся кулаком. Я отбил первый удар. Ушёл от второго. Третий – вскользь по скуле. Чёрт. Больно. Я не стал церемониться. Удар: точно, сильно – в челюсть. Парень рухнул на газон, как мешок с песком. Я схватил Афи за запястье.

– Пошли.

– Куда?! Отпусти! – вырывалась она, но я уже тащил её за собой, прочь от особняка, прочь от глаз, прочь от музыки.

Она что-то бубнила за спиной – ругалась, смеялась, спрашивала – я не слушал. Только шёл: быстро, решительно – через ворота, по тропинке, вглубь леса. Наконец – остановился. Оперся на дерево, закрыл глаза, глотал воздух. Сердце колотилось, как после спринта. Скула пульсировала. Внутри – пожар. Афи стояла рядом. Не убегала, не кричала. Смотрела спокойно, вызывающе.

– Зачем ты его ударил? – тихо спросила она.

Я посмотрел на неё.

– А ты не понимаешь?

– Нет, – пожала плечами. – Объясни.

Я сделал шаг к ней. Слишком близко.

– Он лапал тебя.

Она усмехнулась и сделала шаг назад.

– А ты лапал свою партнёршу, – усмехнулась она. – Я же не бросалась на тебя.

«Чёрт… она права».

– Ты… ты… – я сжал кулаки. – Я как брат должен смотреть за тобой. Ясно? Попадёшь в передрягу – с меня спросят.

– Ой, ладно тебе, – махнула она рукой, будто отмахиваясь от мухи. – Я большая девочка. Сама разберусь.

– Ты не большая! – вырвалось у меня. – Ты… ты играешь! Всегда играешь! С парнями, с людьми, со мной! Ты провоцируешь. Тебе нравится сводить с ума!

Она замерла, улыбка исчезла. Афи шагнула ближе. Её голос дрожал от правды.

– А ты? – прошептала она. – Ты не играешь? С Олей? С другими девушками? Ты спишь с ними, но думаешь обо мне. Целуешь их – но ищешь мой вкус, ведь так? Я это чувствую. Каждый раз.

Я не ответил. Потому что она снова попала в точку.

– Ты злишься не на меня, – продолжила она, шагнув еще ближе. – Ты злишься на себя, потому что хочешь меня несмотря ни на что, несмотря на отца, на Олю, на этот чёртов статус «брат и сестра».

Я схватил её за плечи.

– Замолчи.

– Нет, – прошептала она, не отводя глаз. – Ты сам себя мучаешь.

Между нами было всё: запрет, желание, невозможность. Я не думал. Только действовал. Прижал её к дереву, губы встретились, как срыв всего, что мы сдерживали. Она обняла меня, и в этот момент весь мир перестал существовать.

– Чёрт… зачем ты такая?

– Потому что ты такой, – прошептала она, не отпуская меня. – Ты ненавидишь меня… но не можешь отпустить, и я тоже.

Я посмотрел ей в глаза. В них не было вызова, только желание. Такое же жгучее, как и моё.

Я сорвал с неё футболку, она скинула юбку, осталась в черном кружевном белье.

Я прижал её к дереву, спина коснулась шершавой коры. Она не вскрикнула, только прикусила губу.

– Ты специально все это делаешь, – прошипел я, одной рукой придерживая её за бедро, а другой сжимая запястье.

Её свободная рука скользнула вниз – ловко, уверенно – и начала расстёгивать ширинку на моих штанах. Я задержал дыхание.

– Ты играешь со мной, – сказал я, прижимаясь к ней всем телом. – Проверяешь, как далеко я готов зайти.

– А ты проверяешь, как далеко я зайду, – парировала она, и её пальцы уже коснулись меня – твёрдого, горячего, живого.

Я застонал: невольно, глупо. Она улыбнулась. Победно.

– Замолчи, – прохрипел я и впился губами в её шею.

Целовал неистово, грубо, оставлял следы. Хотел, чтобы она помнила – это моё. Её рука двигалась – медленно, уверенно, сводя меня с ума.

– Ты хочешь меня наказать, – прошептала она, запрокинув голову. – Но ты не можешь. Потому что сам хочешь этого больше, чем я.