Обратная дорога

А теперь скажите, чем я могу вам помочь?

– Вы уже помогаете Фолиус. Кормите нас в своем клубе. Предлагаю поднять бокалы за гостеприимного хозяина. Фолиус за вас, – все дружно выпили.

– Шурт, мне сообщают о готовящемся десанте. Сколько нужно уничтожить транспортов с десантом и прочих кораблей, чтобы вы отказались от высадки?

– Открытые боевые действия против СБС, это начало войны с Союзом. Я прикинул, и не вижу для себя минусов, одни плюсы и ещё больше полномочий, да и смерть Фолиуса вызовет больше радости у его врагов, чем скорби у друзей.

– А с кем Союз собрался воевать?

Фолиус попытался объяснить мои слова.

– Господин Шурт, мои гости хотят обратить ваше внимание на полную потерю контроля над системой орбитальной обороны. И если взлом произведен программными средствами, доказать чью-то причастность будет крайне сложно. А начинать войну в центральных мирах без твердых доказательств вины агрессора не под силу даже вам.

Повисла пауза. Шурт через встроенное устройство проверял информацию.

Фолиус попробовал развеять сомнения господина Шурта.

– Понимаю, в это трудно поверить, ведь все операторы на месте, а тесты сообщают, что всё в порядке. Но, видите ли, я приложил руку ко многому, что построено на этой планете, в том числе к планетарной обороне и могу заявить с полной уверенностью – мы потеряли всю систему управления, и все попытки восстановить контроль пока не принесли результатов.

Шурт продолжал напряженно молчать.

Фолиус развёл руки:

– Без сбитых кораблей, похоже, не обойтись, а возможности обороны таковы, что реальную угрозу для неё представляет полноценная группировка. Так что, если компьютерный вирус уничтожит пять крейсеров СБС, я смогу объяснить произошедшее своим партнерам и принести извинения руководителям господина Шурта, который вполне возможно погибнет на борту одного из кораблей. Шурт, сколько радости ваша смерть принесет тем, кто с вами знаком?

Шурт заулыбался.

– Я лишь выполняю свой долг, хотя чего там скрывать, мне моя работа нравится. А с высадкой можно подождать.

Я всегда ел быстро, но Ник был чемпионом по скоростному поеданию. Правда в последний момент он вспомнил про уговор и на мою тарелку упал кусок ещё дымящегося мяса. Я произвел обмен и решил сделать паузу в разговоре, чтобы окончательно не отстать от этого живоглота. Фолиус, наблюдая за нашими манипуляциями, доброжелательно улыбался, а Шурт продолжал потягивать выпивку в бокале. Покончив с горячим, я поймал себя на мысли, что все очень вкусно, но моя жена готовит лучше.

– Фолиус, для меня здесь многое в новинку, но постепенно я начинаю проникать в суть вещей и приходит понимание. Вот только я так и не смог постичь необходимость ограничения денежного обращения. Вы не могли бы мне помочь?

– Это ограничение, которое как вы могли заметить касается в большей степени вновь присоединённых миров, очень действенный инструмент. Поясню: Каждому новому члену Союза дают рецепт процветания. Он очень прост и, если откинуть юридическую казуистику, сводится к равноправию всех людей перед законом и профессиональной работе властных структур при соблюдении этих законов. Но по разным причинам, для большинства миров этот рецепт кажется неэффективным. Под разными предлогами они предпочитают находить свою дорогу к процветающему «завтра». И этот путь обязательно сопровождается коррупцией и мошенничеством. А проявлением этих процессов и является необоснованная с точки зрения экономики, прогонка денежных средств. И чтобы не лезть в это болото, что накладно, неэффективно и несет риски распространения коррупции, мы его постепенно осушаем. А для того чтобы не вступать в конфронтацию с местными князьками и прогнившими элитами был придуман механизм, через который они могут лоббировать свои интересы. Это не поможет сохранить нагретое болото, но дает им ложное ощущение контроля над происходящими переменами.

– Фолиус, я не являюсь гражданином Союза и не хочу лезть с советами, это ваше внутреннее дело, я лишь хочу, чтобы и ваш Союз, относился к нам так же. И в данном случае уместна параллель с Сум, желания жителей этой планеты мне понятны и близки: «Невмешательство Союза в их внутренние дела». Вы спросили меня, чем вы можете помочь. А я, как вы сами заметили, плохо разбираюсь в ситуации. Может вы могли бы просветить меня на примере Сум.

– Что ж. Моих прямых интересов в «приобщении» Сум нет, но я, конечно, постараюсь заработать на новых технологиях. Уверен, примерно так же рассуждают мои партнеры и конкуренты. И даже если я откажусь от своих планов, это никак не повлияет на решения моих коллег.

– Если вам так нужны их технологии, вы могли сделать Сум полноценным партнером. Они бы сами продвигали свои технологии на ваш рынок, и вы получили бы что хотели.

– Тот, кто вложил деньги в «приобщение», хочет вернуть вложенные инвестиции с прибылью, а не открывать возможности для процветания Сум.

– А если дойдет до войны? Ни людей, ни технологий.

– Сум очень раскрученный бренд, её исчезновение сейчас не выгодно. Но если интерес начнет таять, а рейтинги программ поползут вниз, владельцы контракта устроят долгожданную войну в прямом эфире. И в ходе боевых действий часть технологии все равно попадет к ним в руки.

– Вас послушать, Фолиус, так мне полжизни придется встречаться с вашими коллегами.

– Среди них много достойных людей, вы не потратите время зря. К тому же если вы продолжите воровать чужие секреты, со временем вы сами станете влиятельным человеком.

– Фолиус, вы классно держитесь, если бы у меня были лишние деньги, я бы обязательно посоветовался с вами, куда их вложить.

– С удовольствием окажу посильную помощь. Но уверен, что с такими друзьями вы и без моих советов сможете разбогатеть.

– По-моему лучший способ потерять друзей, это пытаться на них заработать.

– Помочь своим друзьям разбогатеть. Что в этом плохого?

– Много у вас друзей Фолиус?

– Немного, но они есть.

– Разговаривать с вами так же приятно как есть в вашем ресторане.

– Вам понравилась наша кухня?

– Да, я долго буду вспоминать вкус горячего. Что вы нам порекомендуете из десертов?

– Я уже отдал распоряжение, вам понравится.

– Спасибо.

– Константин, я в первую очередь бизнесмен. Сегодняшние события произвели на меня впечатление, и я готов попробовать выкупить контракт на приобщение или контрольный пакет владельца. Но я хотел бы получить гарантии, что в случае успеха, Сум передаст мне часть прав на её технологии, и мы совместно будем продвигать их на рынке.

Я поднял бокал.

– Фолиус, я хочу выпить за ваши успехи.

– Я был бы рад выпить за наши совместные успехи.

– Почему бы и нет? Фолиус, мы с другом заметили отсутствие детей на вашей планете.

– Здесь проживают в основном пожилые люди, они о себе не всегда могут позаботиться, не то, что о детях.

– Когда у человека есть дети, он по-другому смотрит на мир.

– У меня нет детей.

– Значит у вас все впереди.

– Я не оптимист в данном вопросе.

Десерт, как и обещал хозяин, был великолепен.

– Фолиус, я прекрасно провел время в вашей компании, но пора и честь знать. Господин Шурт ужин подходит к концу, вы не могли бы нас оставить? Ник вас проводит.

Шурт поднялся из-за стола и, в сопровождении Ника, покинул зал.

– Фолиус, ваши личные данные не являются для меня секретом. После многочисленных процедур, позволивших вам дотянуть до сегодняшнего дня, вы утратили способность иметь детей, к тому же вы бы не хотели, чтобы ваш ребенок испытал то, что пришлось вынести вам, особенно если ему придётся расти без отца. Но мне всегда нравились хеппи энды, поэтому меня бы обрадовало известие о появление у вас наследника.

Фолиус не хотел продолжать разговор на эту тему и наблюдал за игрой света в отраженных гранях бокала. Вот что значит хорошее воспитание. У меня было время, и я зачарованно смотрел, как держится этот человек на пороге неизвестного. Я хотел бы иметь такого друга.

– Моё предложение?

– Его услышали. Спасибо за ужин. Надеюсь, вы на нас не сердитесь, и ваше приглашение останется в силе. Прощайте.

Мы встали, я протянул руку. Рукопожатие было крепким. В последний момент он что-то почувствовал и попытался освободить руку. Во взгляде читался вопрос.

– Фолиус, я хочу, чтобы в следующую нашу встречу, вы смотрели на мир другими глазами.

Он обмяк, и я аккуратно опустил его в кресло, не выпуская руки.

На земле со связанными руками и ногами лежали подчиненные Шурта. Сам он, устроившись в плетеном кресле на выступающей террасе, цедил выпивку, с любопытством разглядывая моих товарищей. Я прихватил бутылку и, подойдя поближе, предложил свои услуги в качестве бармена. Он согласился, и я наполнил его бокал.

– Шурт, мы встречаемся второй раз, а сколько совпадений.

– Вы его убили?

– Шурт, за кого вы меня принимаете? Конечно нет.

– Что теперь?

– Вы приступите к любимой работе, а я отправлюсь дальше.

– Константин, теперь для вас все изменится. Вас будут искать не только мои подчиненные.

– Это вряд ли. Когда мы покинем Флост, исчезнут все следы нашего пребывания, как и записи. Фолиус не будет поднимать шум. Остаетесь вы Шурт. Но что-то мне подсказывает, что вы не станете просто так, делится информацией.

Он допил содержимое бокала и помедлив спросил меня.

– Зачем вы мне позвонили?

– Вы гражданин Союза, с которым я больше всех общался. Я не хочу, чтобы вы погибли при глупых обстоятельствах во время высадки. А история моей родины подсказывает мне, что враги часто становятся друзьями.

– Константин, послушайте умного человека. Вернитесь домой. Я вас вижу. Вы не мой клиент. Вы из тех счастливых людей, которые способны прожить жизнь, собирая по крупицам житейские радости. Бросьте свою затею и воспользуйтесь моим советом. И не думайте, что это предательство. Ведь вас используют, и вы это знаете. Вы ничего не получите от этого сотрудничества. Не потому что они плохие, просто они такие же люди как все.

– Спасибо за теплые слова.

– Не люблю быть обязанным. Но мне действительно жаль, что вы меня не послушаете.

– До встречи господин Шурт.

– Я бы предпочел вас больше не видеть.

Пока мы мило беседовали в каминном зале, Ханрад не терял время. Наша великолепная яхта с незатейливым названием «Вольный ветер», припаркованная среди сотен не менее великолепных кораблей, наполнялась всем необходимым: от топливных элементов до питьевой воды и свежих фруктов. Поэтому, когда мы вышли из шаттла, палуба больше напоминала огромный склад с кучей снующих туда-сюда людей с коробками. Сразу, по нашему прибытию, корабль покинул пирс и, сманеврировав, ушел на разгонную траекторию.

Нас не преследовали и не пытались сбить. Боевую тревогу не включали, и вид неспешно прохаживающихся людей резал глаз. За последнюю неделю я так привык, что все куда-то бегут, да и сам носился как угорелый, и вдруг все как в замедленной съемке. Я решил уподобиться этому сонному царству и пошел спать. Доковыляв до отсека, убедился, что сонная мысль посетила не только меня. Все молча, лезли в спальные углубления. Я заснул на третьем вздохе, прямо как на операционном столе.

Сон был необычным. Я будто выдергивал из памяти нужные куски, внимательно рассматривал их, как в кино на большом экране, и перематывал дальше. Разница была в том, что я ощущал себя сторонним зрителем, как будто и не был участником тех событий.

Вот наша ссора с женой. Это было четыре года назад. Тогда дела пошли в гору. Я уже успел позабыть, кто был в тот момент в офисе, а ведь это было важно. Один из этих людей вскоре станет моим новым партнером и подставит меня, сначала обманув, а потом кинув на деньги. Смотреть на это было больно. Мне всегда казалось, что она начала первой. Но теперь я видел, сколько ей потребовалось терпения. Да и говорила она больше со стебом. Меня и вправду распирало от успеха, я будто забыл, сколько мы с ней пахали, и как долго к этому шли. Казалось, мы – особенные, и теперь – только вперед! Я вспылил и стеганул обидными словами. Сейчас я ясно вижу, что был не прав и вел себя как идиот.

А вот первые серьезные проблемы, и новый партнер успокаивает, говоря, что все будет в порядке. Смотреть на этого человека противно, особенно понимая, что виноват только я сам.

Дальше приятного тоже мало. Люди, люди, люди и все чужие и по нехорошему любопытные. И вот наш с женой разговор. Я как побитая собака. Но мне, впервые за сон, приятно смотреть на происходящее. Сколько в ней силы и благородства. Она не боится и не упрекает, она хочет опять видеть во мне мужчину, способного защитить семью. И этого я не забуду.

Не сразу, с большими потерями, но мы устояли. Наш безопасник организовал встречу в регионе. Сказал, надо взять с собой одного человека, поскольку бизнесмен ему доверяет, и с ним нас встретят правильно. Жена меня одного не отпустила.

Всю дорогу Герман вел себя более чем просто. Громко ржал по любому поводу и доканывался до всего женского, что привлекало его взгляд. Как ни странно, его наглый и грубоватый натиск не встречал сопротивления. Он умудрился весь полет наглаживать коленки привлекательной девушке. А та, будучи особой весьма представительского вида, покидая самолет, протянула ему визитку с номером своего телефона.

В регионе нас встретили с охраной и отвезли в отель в охотничьих угодьях за городом. Бизнесмен сказал, что сделает для друзей Германа все, что сможет. Герман наблюдал со стороны, в разговорах не участвовал, а оставшись с нами, продолжал травить байки и ржать. Прожив с нами в отеле несколько дней, он смог расположить нас к себе. Несмотря на кажущуюся простоту, Герман обладал чувством такта, не перебивал собеседника, не пытался кого-то обидеть и во всем старался докопаться до сути. У него была особая манера изложения. Свои рассказы он сопровождал глубоким знанием истории вопроса и был ходячей энциклопедией криминального мира.

По возвращению из командировки Герман не пропал. Он очень быстро смог организовать поставки из региона дефицитных материалов на выгодных для нас условиях. В течение следующих лет он стал нашим другом, а организованная им фирма была стабильным поставщиком региональных товаров. Несколько раз, когда нам не хватало оборотов, он давал деньги в долг без мзды.

Мы часто обедали вместе, и я с теплотой вспоминал эти встречи. Герман за эти годы не изменился, так же травил байки и ржал. При этом всегда был готов помочь. Его позиция по горячим вопросам всегда была ясной и понятной: «Если хочешь что-то сделать, сделай сам».

И вот я смотрю нашу очередную встречу.

Мы уже обсудили дела, и Герман успел высказать пару забавных гипотез на тему происходящих в стране событий. Другие посетители ресторана начали привыкать к его громогласному смеху и больше не поворачивали головы в нашу сторону каждый раз, когда он смеялся.

– Герман, почему ты нам помог? О том, что мы вместе сможем заработать, ты не мог знать заранее. А если суммировать время, которое ты на нас потратил, у тебя вообще свободного не было.

Он стал серьезным, что с ним бывало редко.

– Вы хорошие ребята, я не смог пройти мимо. Может и вы мне, когда-нибудь, поможете.

Мы были друзьями, и после того, как большинство людей в трудной ситуации от нас отвернулись, мы были уверены, что не поступим так же.

Я забыл и эту встречу, и эти слова, но сейчас во сне я вспомнил и понял – это был ключевой момент – преддверие.

И вот, точка отсчета.

Все произошло так буднично, что потом хотелось отмотать время назад. Мы были у нас на даче, младшая дочь ушла гулять с соседским мальчуганом, старшие пропадали с друзьями, а мы в компании Германа выпив бутылку вина готовили в беседке шашлык.

– У меня есть для вас игрушка. Это не больно.

Он подошел к Ане и приложил к внешней стороне предплечья тонкий металлический прямоугольник, размером не больше почтовой марки. Затем поместил такой же на мою руку. Пластина прилипла к коже и надежно держалась, несмотря на вертикальное положение руки.

– В чем фокус? – я вернулся к мангалу.

– Терпение, спокойствие. Скажите мне друзья, какими языками вы владеете?

– Я бездарь, а Аня знает минимум три.

Он вставил новый диск в закрепленный на стене беседки дешевый проигрыватель караоке.

– Держите. – Герман протянул нам микрофоны. – Для эффекта надо спеть.

– Ты сегодня решил выяснить все мои недостатки и достоинства моей жены?

– Костя, не надо стесняться, музыкальный слух здесь не требуется.

На экране появилось изображение и название незнакомой песни. Видеоряд не удивил наличием азиатов, поскольку все производители караоке либо корейцы, либо японцы, а вот первые звуки музыки вызвали приступ смеха. Наверно так играет оркестр китайской оперы. Мы собрались и, дождавшись отсчитанных секунд, попытались пропеть первую строчку. Получилось не очень, а на втором куплете между нами случился разнобой, поскольку мои слова отказывались попадать в такт. В конце песни я смирился с отсутствием гармонии и просто зачитывал текст в свете убегающего маркера.

– По-моему великолепно. Еще вина? – Герман наполнил опустевшие бокалы.

Я положил ставший от моего усердия теплым микрофон и взял бокал.

– Если тебе это понравилось, тебе лучше протрезветь.

– Я записал вас на диктофон. Вот. Можете услышать свои голоса.

Из появившегося в его руке диктофона раздались звуки, и я лишний раз убедился, что мне не нравится мой голос.

– Узнаёте? – он положил продолжавший выдавать звуки диктофон на стол.

– Да, это трудно с чем-то перепутать.

Герман дотронулся до прилипших к руке прямоугольников и те отвалились, оказавшись на его ладони. Из диктофона раздавались смешные мяукающие голоса, но они были мне знакомы. Герман опять запустил туже песню в караоке. На экране маячили, сменяя друг друга, иероглифы.

– Как ты это сделал? – Аня выразила наше общее удивление.

Вместо ответа он опять прикрепил нам пластины. Я смог прочитать написанный текст.

– Что это? – я был более конкретен, разглядывая таинственный предмет.

– Игрушка, и я её не заберу. У вас спутниковое телевидение в доме, там есть иностранные каналы. За шашлыком я присмотрю.

Мы переглянулись и отправились в дом. Я быстро нашел нужные каналы и с трудом поверил, что понимаю все, что произносят в телевизоре.

– Аня, ты это тоже слышишь?

– Да, я все понимаю, если ты об этом.

Я перешел на музыкальные каналы и смог убедиться, что иностранные исполнители вдруг запели на понятном мне языке.

– Вряд ли он мог подделать столько программ и заставить их петь на русском. Может это какой-нибудь шпионский прибамбас.

– Остается спросить.

Голова Германа показалась в проеме гостиной.

– Шашлык готов. Вы же не заставите меня пить в одиночестве.

Мы вернулись в беседку. Кастрюля с шашлыком стояла на середине круглого стола.

– Как мне нравится у вас кушать. Вот я уже и мясо покупаю там же, где вы, и готовлю, вроде бы по тем же рецептам, а такой вкуснятины все равно только у вас могу попробовать. Аня, пожалуйста, раскрой секрет.

– Не могу, тогда у меня появится конкурент.

– Герман она наверняка успевает туда плюнуть, пока готовит – волшебная слюна, вот весь секрет. Ань, можешь ему наплевать в баночку, он с собой заберет.

– Нет, это только для тебя.

– Придется мне и дальше у вас питаться.

Мы еще выпили, и я открыл новую бутылку.

– Ты нам расскажешь, что это за пластины?

– Это мой подарок. Можете его не снимать, для зарядки ему достаточно теплоты вашего тела, и он способен работать очень долго.

– Ты всем делаешь такие подарки?

– Только вам. Остальные так не готовят.

– Не темни. Откуда эта штука, у кого еще есть такие устройства, и что она еще может?

– Это коммуникатор – он как ваши современные телефоны, только более продвинутый. Через нервные окончания он связан непосредственно с вашим мозгом и управляется усилием воли. Это безопасное устройство, вашему здоровью ничто не угрожает. Таких устройств ни у кого на Земле нет, а подарил я вам его, чтобы вы не посчитали меня спятившим.

– А почему мы должны думать, что ты тронулся?

– Например, потому, что я точно знаю, что вы, земляне – не одиноки. Есть много заселенных людьми планет, и на одной из них я родился.

Может мы были пьяны, но восторженных визгов не было. Аня лишь спросила, как называется планета Германа.

– Сум. Легко запомнить.

– В ваших коммуникаторах вы найдете много интересного про мой дом. Коммуникатор легко подключится к вашему телевизору, для удобства восприятия.

– То есть, у нас тут долгожданный контакт с инопланетянином?

– Что касается меня, первым кого я встретил на Земле, была старая бабулька в заброшенной деревне. Для неё любое живое существо на двух ногах, к тому же умеющее говорить, сродни посланцу с небес. А в глобальном смысле, уверен, я – не первый, кто ступил на вашу землю.

– А почему ты нам все это говоришь, по-моему, мы и так неплохо проводили время?

– Все просто. Мне нужна ваша помощь.

– Дай угадаю. Это такой подкат, чтобы Аня расчувствовалась и научила тебя готовить?

– Мне надо, чтобы ты отправился в небольшое путешествие.

Ане не понравились эти слова.

– А почему он должен отправиться один?

– Как единственного представителя неизвестной планеты его будут беречь как золотое яичко. А если вас будет двое, возникают альтернативные варианты, или просто появляется возможность давления на одного из вас.

Я взглянул на Аню и узнал этот взгляд и решительное выражение лица. Она продолжала задавать вопросы.

– Но почему мы? На Земле живет почти восемь миллиардов людей.

– Я приму отказ, но знаю, что вы мне не откажете.

– Я не хочу терять мужа. Герман, мы тебе обязаны, но, если я его потеряю, твоя услуга окажется медвежьей.

– Я вас не обманывал. Говорю вам – с ним все будет в порядке.

Аня сказала все, что хотела. И я задал ставший для меня актуальным вопрос.

– Герман, раз ты так крут, а чего тогда ты не вернул наши деньги?

– Чтобы никто вас не заподозрил в наличии у вас возможностей, и вы для всех оставались обычными обывателями. Если вам интересно, на ваши деньги мошенники купили в Турции отель. Сейчас все их желания сводятся к стремлению быстрее продать убыточный бизнес. Но ты бы не о потерянных деньгах вспоминал, а об оборотах и прибыли до неприятностей и сейчас. К тому же в царской России, если торговый человек в течение своей карьеры не становился трижды банкротом, его и за купца-то не считали. Так что у вас, на поприще коммерции, все еще впереди.

– Это ты так каркаешь?

– Это так ваши классики пророчат. Их почитать, так у вас тут с царя Гороха ничего не изменилось. Только не подумайте, что я критикую. По мне, так у вас тут веселей, чем у соседей. Правда быть здесь больным и бедным я бы никому не пожелал.

– А что я там должен сделать?

Аня вмешалась.

– Ты куда-то собрался?

– Пусть скажет.

– Это как проехать по маршруту с пересадками, потом зайти к управдому, заскочить на рынок и вернутся домой.

– Зачем тебе это надо?

– У меня там друзья, и с твоей помощью я их вытащу. Ты наймешь их, и у них появится законное основание последовать за тобой, куда ты пожелаешь.

– А другие не могут?

– Нет.

Аня молча вышла из беседки и пошла в дом.

Я почувствовал, как внутри меня что-то потянуло, и дальнейшее потеряло интерес. Сон прервался.

Несколько дней прошли в рабочей рутине. Мы выскакивали из подпространства, что-то происходило и мы опять совершали скачок. От этой неопределенности или с непривычки к скачкам я стал немного дерганым и перестал высыпаться, но на третий день корабль лег в дрейф, и я смог отдохнуть. В отсеке уже никого не было. Я умылся, оделся и пошёл в столовку. Все ребята были там. Атмосферу траура сложно перепутать.

– Они выпрыгнули рядом с Сум и сразу атаковали поверхность, наши не успели перехватить всех.

Все внимание привлекла начавшаяся трансляция новостного блока с Союзного канала: «Сегодня получил продолжение, затянувшийся конфликт на планете Сум. Неопознанные корабли, скорее всего это были беспилотники, атаковали поверхность планеты. Бомбардировке подверглись несколько районов. Ввиду отсутствия наблюдателей Союза на поверхности планеты, у нас нет достоверных данных о количестве погибших. Полномочный представитель Союза очередной раз предложил помощь в урегулировании конфликта, назвав политику, проводимую руководством Сум как необдуманную и приводящую к опасным…

На совместной пресс-конференции представитель Сум Дэймод Хас, сделал следующее заявление «Сегодня группировка флота СБС начала масштабные учения в непосредственной близости от Сум. Наши истребители были вынуждены сопровождать маневрировавшие корабли СБС. Это привело к ослаблению нашей обороноспособности на других участках. Этим воспользовались. С противоположной стороны планеты из подпространства вынырнула группа беспилотников и атаковала планету. К моменту уничтожения, часть агрессоров смогла произвести бомбардировку поверхности. В радиусе поражения находились несколько населенных пунктов. Ведутся спасательные работы, составляются списки погибших. Мы выражаем соболезнования всем родственникам погибших…