Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

Козерог снова куда-то свернул, перед глазами пронесся чей-то захламленный старый сад. Вероника не успела увернуться, по лицу хлястнула сухая ветка. Она этого не заметила, девушка держалась из последних сил и думала лишь о том, чтобы остаться на спине козерога. Только бы не свалиться в эту живую и голодную черноту!

Сильваер прыгнул. Вероника прижалась к серебряной шее, в ее ушах засвистел ветер. Черные щупальца со скоростью змеи бросились вверх, стремясь ухватить сбегающую добычу. Козерог весь сжался, подобрав под себя длинные ноги, словно напряженная до предела пружина. Он приземлился на единственный оставшийся клочок чистой земли и сразу же, без разбега совершил еще один головокружительный бросок – вперед.

Живая темнота взвыла, вскипая черными пузырями. Но что она могла? На этот раз серебряный зверь оказался сильнее и быстрее злой неизбежности, он летел вверх по улице, в просвете между темными всклокоченными деревьями уже виднелись пологие холмы.

Все, страшное смоляное море осталось позади! Девушка с надеждой смотрела вперед. Она боялась загадывать заранее, но, кажется, они вырвались. Успели! Сильваер словно на крыльях летел над каменистой равниной. Прямо, никуда не сворачивая, туда, где на самой вершине холма в одиноком доме светилось желтым светом единственное окно – словно маяк для таких, как они, путников, блуждающих в темноте.

Не прошло и мгновения, а козерог уже замер перед невысокой живой изгородью, окружающей довольно большой сад, в глубине которого стоял каменный двухэтажный дом.

Сильваер замер у приветливо распахнутой калитки. Чего он ждет? Но прежде чем Вероника успела пошевелиться или хоть что-то спросить, козерог сам подал голос:

– Оставайся на месте, пока мы не узнаем, в каком настроении хозяин дома. О себе не рассказывай, об… остальном тоже молчи. Войдешь, когда разрешу. Это существо нам не враг и не друг, но без него мы не обойдемся.

Входная дверь распахнулась – в доме путников действительно ждали. На пороге, в проеме льющегося изнутри теплого света, возник темный силуэт. Вероника вглядывалась в неясные очертания, но с такого расстояния ночью разглядеть что-нибудь не представлялось возможным.

Тем временем хозяин дома уверенно шагнул за порог и что-то сказал. Странно, но первые несколько слов девушка не смогла разобрать. Человек замолчал, откашлялся и после заговорил почти нормально, но с каким-то странным акцентом:

– Добро пожаловать, должно быть, вы для меня важные гости, раз добрались сюда после заката. – Невидимый собеседник сделал приглашающий жест рукой. – Пожалуйста, проходите. В моем доме вам ничего не угрожает.

– Благодарю. – Козерог нарочито медленно зашагал вперед. Неужели он чего-то опасается? – Я unicornis. Мое имя – Сильваер. Это моя спутница – Вероника.

– Меня зовут Алеистер. – Незнакомец приветливо наклонил голову. – Да, я знаю, кто ты, Привратник. Я никогда не видел таких, как ты, но много слышал. Я счастлив говорить с тобой, такой шанс выпадает не каждому!

Козерог повернул голову к Веронике, качнув длинной челкой, видимо, это было разрешение, которого она дожидалась. Девушка поспешно спрыгнула на землю, но тут же невольно обернулась в сторону деревни. Она совсем забыла о черной жиже, растекающейся по заброшенным садам, а сейчас подступившей уже к самому холму, на котором стоял дом с живой изгородью.

– Не волнуйтесь, Вероника, здесь вы будете в полной безопасности. – Услышав свое имя, девушка вздрогнула и еще ближе придвинулась к козерогу.

– Так вышло, что уважаемый Алеистер – очень сильный чародей, – пояснил Сильваер, поймав ее обеспокоенный взгляд.

– Единственный живой чародей на этой проклятой земле, – уточнил невидимый собеседник. – Я сопротивляюсь этой заразе по мере своих скромных сил. Заходите в дом, прошу вас.

Девушка на минуту замешкалась, но, получив многозначительный тычок в спину от пропустившего ее вперед козерога, неохотно пошла по ведущей к дому, умощенной диким камнем дорожке.

Вероника смотрела во все глаза на человека, называющего себя чародеем. Неужели он вкладывает в это слово тот же смысл, что и она? Но разве так бывает?

Незнакомец в дверях посторонился. На первый взгляд в нем не было ничего необычного. Мужчина ростом чуть выше среднего, одетый в темные брюки и рубашку, не толстый и не худой, обычный. Но подняв глаза, Вероника увидела, что его лицо полностью закрывает маска из плотной темной ткани. В прорезях для глаз не было ничего, кроме темноты, хотя на мгновение ей показалось, что в черной пустоте блеснули два зеленоватых огонька. От такого зрелища по спине девушки мгновенно пробежал холодок, но она, вспомнив наставления козерога, быстро взяла себя в руки и шагнула за порог.

За дверью находилась большая, светлая гостиная с камином и лестницей, ведущей на второй этаж, и просторный коридор, оканчивающийся распахнутой настежь дверью. Наверное там находилась кухня. Весь дом казался добротным и ухоженным, ничего, что бы выдавало род деятельности его странного хозяина, не было и в помине. Разве что высокая витрина со стоящими на полках разноцветными склянками, которые с легкостью можно было принять за коллекцию хрустальных ваз.

Вероника медленно прошла в гостиную и огляделась. Обычная комната, и довольно уютная, несмотря на некоторую опустошенность. В глубине, у горящего камина, вокруг небольшого чайного столика расположилась пара красивых кресел с резными ножками и подлокотниками и небольшой диванчик. Вся композиция живо напоминала о другом доме, просторном и богатом, который она покинула, когда муки совести пересилили и страх, и последнее благоразумие. Кто сказал, что совести много не бывает? Еще как бывает, она бы рада поделиться, да не с кем, никому она и даром не нужна, ее совесть…

Вероника торопливо отвернулась от яркого огня. Не хватало только думать об этом сейчас! Они не задержатся у чародея надолго. Но что-то все-таки здесь было не так. Слишком пусто, словно чего-то не хватает, чего-то очень важного, без этого дом и вправду казался нежилым. Что-то из него исчезло, без чего никак нельзя обойтись.

Девушке мучительно захотелось оказаться на улице рядом с козерогом. Как же ей себя вести, о чем говорить с этим странным человеком, чтобы ненароком не подставить себя или своего спутника? Ведь козерогу, наверное, придется остаться на улице. С его ростом он просто не сможет зайти в дом.

Вероника растерянно переминалась с ноги на ногу посреди чужой гостиной и лихорадочно соображала, о чем говорить можно, а о чем лучше помолчать. Чародей, наверное, станет задавать вопросы… А для нее любой вопрос может стать неудобным! Просто отмолчаться у девушки вряд ли получится, а складно врать она не умеет. Кусая губы, Вероника вполуха слушала, как Сильваер обменивался любезностями с хозяином дома:

– Да, так будет гораздо удобнее…

– Ваши предпочтения?

– Доверюсь вашему вкусу…

Тихое электрическое потрескивание заставило девушку обернуться, и она так и застыла с широко раскрытыми от удивления глазами.

Козерог исчез. Вместо него вслед за чародеем через порог шагнул высокий светловолосый мужчина в простой серой одежде из грубой льняной ткани, не молодой, но и не старый, хотя девушка никогда бы не решилась определить его возраст. Кивнув хозяину дома, он подошел к Веронике и, наклонившись к ней так, как это всегда делал Сильваер, спросил голосом козерога:

– Тебе нравится мой новый вид?

От звуков знакомого голоса, который она слышала теперь совершенно обычным образом, а именно, ушами, девушка самым глупейшим видом уставилась на него, по-прежнему не проронив ни единого слова.

Действительно, чудеса! На нее смотрел мужчина с глазами козерога! Он был очень красив, можно сказать, нечеловечески прекрасен. Конечно, ведь он же не человек, люди такими не бывают. Но этот взгляд, выражение и цвет глаз – глубокий темно-синий – ничуть не изменились. Единожды увидев, она будет помнить его всегда.

Высокий мужчина с глазами козерога мельком взглянул в висевшее на стене зеркало и откинул со лба светлые серебристые волосы.

– Хорошая работа, – похвалил он. – Ты настоящий волшебник, Алеистер.

– Не стоит благодарностей, – живо отозвался появившийся из-за его широкой спины чародей. – Я просто подобрал обличие, достойное своего содержания. Тем более в нашем мире нет ничего, что бы не поддавалось логическому объяснению. Каждое, даже самое невероятное явление, имеет свою природу, которую можно изучить и использовать. Те, кто утверждает обратное, либо были лодырями, либо не там искали.

Но Привратник вряд ли придет к чародею, каким бы хорошим он ни был, чтобы поиграть в перевоплощение?

– Ты прав. – Сильваер пристально смотрел на собеседника. – Хотя кто-то может назвать игрой всё что угодно, каким бы важным оно нам ни казалось.

– Тогда давайте присядем и поговорим серьезно. – Если чародей чему-то удивился, то из-за маски этого было не разглядеть. – Вы долго добирались сюда. Я уверен, что ваше путешествие стало поистине невероятным. Хотите перекусить?

– Мы будем благодарны, моей спутнице и вправду тяжело выносить все тяготы нашего пути.

Алеистер кивнул и направился в сторону кухни, но, проходя мимо окна, мельком взглянул в ночную темноту, вернулся и быстро запер дверь. Сухо щелкнул выключатель на стене, за окнами что-то тихо зажужжало.

– Это моя защита и моя главная ценность – электромагнитный барьер, – с готовностью объяснил чародей, поймав вопросительный взгляд девушки. – Он состоит из трех независимых контуров. Один расположен сразу за калиткой, второй – в саду, третий – у внешних стен дома. У каждого из них свой источник питания, каждый можно включить независимо от остальных.

– Они достаточно сильны, чтобы остановить… Это? – Сильваер кивнул в сторону окна, но Вероника сразу сообразила, что имеет в виду козерог. И, кажется, он знал о существовании барьеров еще до того, как они заговорили с чародеем… Зачем же еще они так долго стояли и не заходили в сад?

– Да, – охотно откликнулся Алеистер, разливая чай. – Каждого из них будет достаточно. Эта напасть появилась сравнительно недавно. Я не успел как следует изучить ее, но когда барьер включен, ни она, никто другой не сможет проникнуть внутрь. Никто за все время существования барьера не смог пройти даже за первый контур. Уверяю вас: здесь мы в полной безопасности.

Вероника устроилась на небольшом диванчике рядом с козерогом, человек в маске опустился в кресло напротив них.

– Я не хочу оскорбить тебя, Алеистер. Но ввиду некоторых не зависящих от меня обстоятельств я не могу открыть тебе все детали нашего путешествия. – Сильваер глядел на чародея в упор. – Скажу только, что мы должны покинуть этот мир, и как можно скорее. От этого зависит слишком многое.

– Теперь я, кажется, понимаю цель вашего визита. Ты, Привратник, лучше всех чуешь проходы в другие миры. – Чародей с легкостью выдержал взгляд козерога.

– Именно так, – голос Сильваера был ровным и спокойным. – Я прошу тебя открыть его для нас.

Девушка чутко ловила каждое слово, украдкой наблюдая за чародеем, стараясь угадать, что может быть у него на уме. Но она не могла видеть ничего, кроме маски, и поэтому ей было сложно предположить, какие эмоции может испытывать этот странный мужчина.

Девушка не видела его глаз, даже при довольно ярком свете они казались лишь двумя черными провалами, в которых иногда появлялись зеленые искры, точно такие же пробегали по ограждающим дом и сад прозрачным стенам. Эти барьеры, призванные защитить находящихся в доме людей… как бы они не стали для них ловушкой… Неприятная мысль, неприятно уколовшая Веронику, заставила ее подвинуться ближе к козерогу. Алеистер наверняка заметил, что девушка нервничает. Глупая, многое она делала неосознанно раньше, чем успевала себя остановить. Когда она наконец научится справляться со своими чувствами?!

Сильваер, словно уловив ее беспокойство, легко обнял девушку за плечи одной рукой, а второй подал чашку чая. Довольно ловко для того, кто первый раз в жизни обрел пальцы на руках.

– Конечно, я помогу вам. Причины вашего бегства более чем очевидны. Я бы с удовольствием ушел отсюда вместе с вами… – Алеистер на секунду замолчал, видимо, обдумывая следующие слова. – Но неотложные дела надолго приковали меня к этим негостеприимным берегам… Вы правы, что торопитесь уйти, живым здесь делать нечего.

– Ты сможешь открыть Врата завтра на рассвете? – Козерог с невозмутимым видом отпил из своей чашки.

– Не так скоро. Мне потребуется несколько дней для… подготовки. – Чародей развел руками, словно бы извиняясь. – Увы, я не так силен, как ты, Сильваер.

– Благодарю тебя, – кивнул козерог. – Я знаю правила и не останусь в должниках. Я исполню любую твою просьбу, разумеется, в допустимых пределах.

– Я рад, что хоть кто-то в наше время не забывает о вежливости, – задумчиво проговорил Алеистер.

Вероника не могла бы утверждать наверняка, доволен чародей или нет. Но, переведя взгляд на девушку, он заговорил достаточно мягко, словно с испуганным ребенком, хотя ей и вправду было ужасно не по себе:

– Я вижу, что вы боитесь меня, Вероника. Мы все пострадали от нашествия тьмы. Жители деревни, той, что под холмом, любили меня. Я делал лекарства, лечил, помогал с погодой.

Понимаете, шторма в наших краях не редкость, здесь непросто жить, особенно зимой, когда ледяные ветра дуют постоянно и морозы случаются жестокие.

Но вы, наверное, лучше меня знаете, чем становятся люди, попавшие под влияние тьмы. Я смог противостоять ей в какой-то степени. Не очень успешно. Теперь на мне тоже лежит отпечаток ее проклятья.

Алеистер печально вздохнул и указал на скрытое маской лицо, но девушка никак не могла оторвать глаз от двух черных дыр в грубой темной ткани.

– Теперь мне приходится скрывать лицо, но внутри я все-таки остался человеком. –Руки чародея с силой сжали подлокотники кресла, те протяжно и жалобно скрипнули.– Я не попрошу ничего для себя, потому что страшно виноват. Я не спас людей, которые мне доверяли.

– Мы видели груду костей у церкви, они уже не были людьми. – Козерог аккуратно поставил пустую чашечку обратно на стол.

– Понимаю, на что намекает хозяин Врат… – как показалось самой Веронике, с сожалением заявил Алеистер. Чародей, в отличие от козерога, ничего не пил и не ел. – Я не в обиде. Но то, что я не смог помочь им, не значит, что я не пытался. Да, я нисколько не преуспел. Они становились монстрами один за другим. Сельчане сходили с ума от отчаяния и страха. Все, что я мог, это избавить от страданий их родственников, которые менялись на глазах.

К сожалению, не все сразу обращались за помощью, а монстры не различают своих и чужих, они убивают всех, до кого могут добраться. Поэтому через месяц хоронить тела стало некому. Оставшиеся здесь твари начали голодать и через некоторое время ушли. А с появлением черной жути я не заходил в деревню…

– Значит, тебе не составит труда рассказать, когда и почему здесь самопроизвольно открылся портал? – Сильваер медленно поднял глаза на собеседника. – Ведь он твой, – добавил он твердо.

– Портал был здесь, сколько я себя помню. Это все, что мне известно, – без лишних раздумий ответил человек в маске.

Он врал? Возможно. Девушка верила козерогу безоговорочно, больше, чем самой себе. А его, казалось, все меньше занимает этот затянувшийся разговор. Может, чародей и не врет, но уж точно говорит не все. Не все, что они обязаны знать. Вероника украдкой покосилась на козерога.

– Я поверю тебе, чародей. – Сильваер, вернее, прекрасный мужчина с глазами козерога, безмятежно попивающий чай с печеньем, не проявлял ни единого признака беспокойства. Он откинулся на спинку дивана, созерцая пляшущие в камине языки пламени. Кажется, Алеистер совершенно перестал его интересовать.

– Я рад слышать это от хранителя Врат…

Мужчина в маске не преминул воспользоваться перерывом в разговоре. Черные дыры, которые должны были быть глазами, снова уставились на девушку:

– А вы, Вероника, простите мое любопытство, но я просто не могу не спросить. Как вам удалось остаться человеком? Вы первая, кто так долго и удачно смог сопротивляться этой разрушительной силе.

Вероника затравленно опустила глаза. Что она может рассказать? По её мнению, Алеистер был с ними достаточно откровенен. Девушке даже стало его жалко, но Сильваер запретил ей рассказывать о себе, потому что это неизменно потянет за собой и другие подробности… которые не знает никто. Никто, кроме неё, козерога и демона, который рано или поздно, также как и чародей, потребует свою плату. И он наверняка не станет довольствоваться разумными пределами…

– Прошу, ответьте. Я так давно пытаюсь изобрести лекарство. Вакцину, если хотите, которая поможет убить монстров, не убивая в них людей.

Вероника молчала, но Алеистер все равно упорствовал, и девушка его понимала.

Кажется, не только ее грызет совесть:

– Эта работа не дает мне покоя. Я терплю неудачу за неудачей! Зараза везде, в земле и в воздухе. Скрывается днем, но каждый раз берет своё с наступлением темноты. А вы так спокойно разгуливаете и днем, и ночью, как вам это удается?

Такая постановка вопроса удивила девушку, признаться, раньше она даже и не думала о таких вещах. Она обвела взглядом чужую гостиную, лихорадочно соображая, как нужно ответить на этот вопрос и имеет ли она право вообще на него отвечать.

Ведь Сильваер предупреждал! Девушке придется рассказать не столько о себе, сколько об отличающемся завидным постоянством демоне и его дарах. Нет, правду выдавать нельзя, а врать, еще и без подготовки, она не умеет…

Вероника уже было решилась сказать что-то вроде «не знаю, само так получилось», но козерог успел ее опередить:

– Моя сила неоднозначно действует на живые существа, мы с Вероникой уже долгое время путешествуем вместе. – Сильваер быстро сжал руку девушки в своей. – Я вынужден просить закончить наш разговор сегодня. Моя спутница вымотана долгой дорогой, она будет счастлива возможности привести себя в порядок и отдохнуть… по-человечески.

Девушка улыбнулась такой удачной и удивительно своевременной выдумке и с величайшей готовностью закивала.

– Конечно… Простите мне мою навязчивость, я так давно ни с кем не говорил… Вы можете гостить у меня столько, сколько потребуется, и я не буду вас беспокоить. Тем более для работы мне потребуется несколько дней. Я счастлив, что могу принимать вас у себя, и, надеюсь, у нас будет еще достаточно времени, чтобы поговорить. – Мужчина в маске встал со своего места и проводил гостей на второй этаж, показывая комнаты, оказавшиеся на удивление теплыми и уютными.

Вероника и не мечтала о такой роскоши, как поспать на мягкой кровати и принять горячую ванную, вместо того чтобы плескаться в каком-нибудь ледяном ручье, а после полночи трястись от холода на промерзшей земле… Она поблагодарила чародея и, зайдя в свою комнату, прикрыла дверь.

Сначала Веронике казалось, что, находясь в чужом доме вместе с этим непонятным человеком, да еще и с живой черной жижей у самых ворот, она вряд ли заснет. Девушка ошиблась: горячая ванна и мягкая постель сделали свое дело. Да и козерог был рядом – в соседней комнате.

Она уснула, сжимая в кулаке свои драгоценности. В последнюю ночь своего пути девушка просила Ферро не приходить. Она посчитала, что двух ночей вполне хватит для того, чтобы не растерять свои последние силы. Ночь до перехода, ночь после. Ферро не пришел, Вероника не просыпалась и не видела снов.

II Чужие Врата

Alien Porta

Рано утром ее разбудил тихий, но уверенный стук в дверь и раздавшийся из-за нее голос козерога:

– Вероника, я жду тебя внизу.

– Иду! – тут же откликнулась она, вскакивая с кровати.

Девушка собрала волосы в пучок и умылась. Она даже позволила себе поглядеться в зеркало, правда, Вероника задержалась перед ним намного дольше необходимого. Но когда же еще ей представится такая возможность?

Она с интересом разглядывала незнакомку в отражении. Все черты её немного заострились, глаза казались больше на похудевшем лице, из-за чего Вероника стала выглядеть взрослее. Кроме того внешность и взгляд навсегда утратили то наивное детское выражение, обычное у молодых девушек.

Вероника вышла из своей комнаты и быстро сбежала по ступеням лестницы. Дом казался пустым. Козерог ждал у калитки в том же необычном виде, что и вчера вечером, и девушка невольно улыбнулась, поспешив к нему через сад.

– Доброе утро. Я думала, ты попросишь чародея вернуть тебе обычную внешность.

– Иногда полезно побывать в чужой шкуре. Это и вправду интересно и довольно поучительно. Кроме того, сейчас мне удобнее оставаться на двух ногах. – Сильваер немного наклонился к девушке, как делал почти всегда, когда обращался к ней, будучи козерогом, и, смотря ей в глаза, спросил с некоторым удивлением: – Почему тебя так беспокоит моя внешность?

Действительно, почему? В этом-то и дело, эта самая внешность совершенно ее не беспокоит. Вероника разглядывала нечеловечески красивое лицо. Она смотрела на Сильваера прямо, не краснея, не ощущая неловкости. На Ферро так же смотреть она не могла. Девушка тут же смущалась и опускала глаза, а уж если осмеливалась, то отвести взгляд уже не получалось. Но что было не так? Видимо, дело только в ней одной…

– Не знаю, наверное, я еще не привыкла видеть тебя таким… – Вероника пожала плечами. – Если тебе так удобно…

– Ладно, идем, поглядим на Врата. – Лицо козерога стало серьезным и сосредоточенным. – Я хочу понять, что с ними не так.

Из дома чародея хорошо был виден высокий утес, нависающий над бурными водами. Погода оставляла желать лучшего. Ветер гнал низкие серые облака, накрапывал мелкий, по-осеннему холодный дождь. Но Сильваер почему-то решил сначала заглянуть в деревню. Девушке ничего не оставалось, как плестись следом за ним.

После того, что она видела прошлой ночью, Вероника никогда бы не зашла сюда в одиночку, даже посреди светлого утра ей было не по себе. Конечно, черной вязкой жути и след простыл… Кажется, девушка не заметила, как стала называть живую смолу по примеру приютившего путников чародея. Точно, ведь это и была настоящая жуть! Как еще можно назвать залившую все вокруг черную хищную жижу?

Если на свету ничего не напоминало о существовании этой самой жути, то груда белых костей у покосившейся часовни ей не привиделась.

– Мне кажется, что Алеистер много недоговаривает нам, – начал разговор Сильваер. Вероника еле заметно кивнула, тревожно оглядываясь по сторонам. Невозможно было представить, что вчера в этом самом месте их поджидала смерть.

Козерог, до этого пребывавший, кажется, глубоко в своих мыслях, тем не менее охотно продолжил разговор:

– То, что он не боится врать мне прямо в глаза, хоть и понимает, кто я, беспокоит больше всего. Этот человек уверен – ему уже нечего терять. А вот мы без его помощи обойтись не можем, и идти нам некуда.

Девушке нечего было на это ответить, если хозяин Врат говорит, что бессилен что-либо предпринять, значит, она и подавно ничего поделать не сможет.

Сильваер продолжал, так и не дождавшись ответа:

– Я заметил, что его заинтересовала именно ты, и, кажется, догадываюсь почему. Этот человек опасен, потому что умен. И он совершенно прав: я не уделял внимания твоему чудесному спасению. Раз этот вопрос интересен чародею, значит, он обязательно заинтересует кого-то еще. Если мы, конечно, сможем продолжить свой путь.

– Ты считаешь, я должна спросить об этом у Ферро?

– Можешь спросить, да только оставаться такой, какая есть, ты можешь без чьей-либо помощи. – Сильваер устало зевнул и потер глаза.

Пребывание в человеческом теле давалось ему ой как непросто. Вероника подозревала, что он не сомкнул глаз сегодня, а она самым эгоистичным образом продрыхла всю ночь напролет. Козерог быстро оглянулся через плечо – нет, все его повадки остались неизменными – и, подхватив девушку под руку, стремительно зашагал вниз по улице.

– Как ты считаешь, ОН может заявиться сюда? – Сильваер упорно не желал называть Ферро по имени.

Девушка нехотя кивнула. Козерог помрачнел.

– Лучше бы этого вообще не случилось или случилось как можно позже. И ни слова чародею, пусть это будет для него неожиданностью и шансом для тебя.

Хоть я и не доверяю ЕМУ, только этот демон не врет и держит свое слово, каким бы сумасшедшим он мне ни казался. Я вынужден это признать. В случае чего ты доберешься… куда пожелаешь. Без моей помощи.

Сильваер нахмурился и замолчал.

– В случае… чего?.. – испуганно встрепенулась девушка. – О чем ты говоришь?

– О том, что ты сделаешь, если я не справлюсь. Ты позовешь ЕГО, обещай мне! – Козерог поднял ворот куртки, видимо, одолженной у чародея, потому что она была ему безнадежно мала, и поежился. – Люди очень уязвимы, ваши тела слабы и ненадежны, сейчас моей силы и скорости может не хватить в том случае, если чародей решит отказать нам.