Мир твоими глазами

– Спецдоставка, – объявила Зоя, отодвинув ее ежедневник и поставив на край стола теплый прозрачный пакет. – Ты не уточнила, курица или мясо, так что я взяла с курицей.

Эля бросила взгляд на часы, только сейчас осознав, насколько проголодалась.

– Ты мой спаситель. Я даже не помню, как писала тебе, что заказать.

– Я так и поняла. – Зоя окинула выразительным взглядом аккуратные стопки бумаг, разложенные над клавиатурой разноцветные маркеры и распечатки писем с подчеркнутыми строчками. Вместо мобильного телефона Эли на подставке белел бумажный квадрат с одним-единственным загадочным словом «АРХИВ». – И ты ведь точно знаешь, где что лежит. Власть над хаосом – твоя суперсила. Тебе нужно провести лекцию по организации рабочего пространства в моем отделе.

Эля усмехнулась, выуживая телефон из-под вороха распечаток.

– Только если у нас будет кофе-брейк сама знаешь с чем. – Под этим подразумевались круассаны со сладкой начинкой – ее любимый десерт.

– Попробую выбить на это бюджет. – Зоя кивнула на пакет. – Готова сделать перерыв?

– Да. Но не хочу спускаться на кухню.

– Тогда я останусь здесь с тобой. При всей моей любви к Свете не хочу начинать неделю с очередной истории про машину ее парня. Я все понимаю, Андрей тоже без ума от своего «малыша Ниссана», но, честное слово, сколько можно рассуждать про ароматизаторы? Или амортизаторы? Я уже запуталась.

Эля убрала документы в запирающийся ящик стола, и они с Зоей направились на маленькую кухню. Секретарь вице-президента, занимавшего другую половину этажа, обычно обедала раньше, так что, к счастью, они были одни. Карри было еще теплым и таким же вкусным, как всегда, и Эле стоило больших усилий есть медленно, чтобы случайно не испачкать рубашку.

– Кстати, а где Софья? – спросила Зоя, накручивая спагетти на пластиковую вилку.

– Уехала в Подмосковье на встречу с директором завода. Будет ближе к трем часам.

– Она не писала тебе ничего нового?

– Про Сашу – нет. Но она говорила, что мы сможем поговорить позже. Возможно, после возвращения у нее найдется пара минут. Зато утром я звонила в больницу и говорила с медсестрой. Кажется, мое имя стало там чем-то вроде успокоительного. Когда при Саше обсуждают аварию, он расстраивается и ворчит, что хочет спать. А потом врач говорит, что я приду вечером, и у него поднимается настроение. Он вообще стал быстрее идти на поправку. Это так здорово. Я помогаю ему, даже не будучи рядом. Но знаешь, что еще меня поразило? Врач сообщил мне, что разговаривал с Сашей о вечере аварии и спросил, могла ли авария случиться из-за видения. Обычно они приходят, когда человек расслаблен, а вождение – все-такие нервное занятие, но он был обязан задать этот вопрос. Саша сказал, что дело не в видении: он задумался и не посмотрел в зеркало перед перестроением. А мне такая мысль даже не пришла в голову! – воскликнула Эля. – Представляешь, что было бы, если бы косвенно в его аварии была виновата я?

– Ты не была бы ни в чем виновата. Видения ведь непредсказуемы. И в нашем возрасте к ним уже привыкаешь, а он даже старше.

– Как же хорошо, что все обошлось. Он поправится, его выпишут, и мы будем понемногу узнавать друг друга. Может быть, однажды у нас все будет так, как у моих родителей, – продолжала Эля, избегая взгляда подруги, в котором появилось сочувствие. – Я помню, что мама как-то сказала, что могла чувствовать эмоции папы, даже когда они были порознь. Она просто знала, когда ему грустно или он радуется.

– Да, такое встречается, – подтвердила Зоя. – Один случай на пятьдесят, если верить статистике.

– И здесь статистика!

– Конечно. Люди столетиями изучали связь родственных душ, а она все равно остается загадкой. Андрей идеален для меня во всем, потому что мы родственные души, или наоборот? Я так и не могу решить, какой вариант мне нравится больше. У каждой пары все по-своему.

– Вот и сто первый будущий вопрос к Саше, – пробормотала Эля. – Почему, по его мнению, нас выбрали друг для друга.

– Подожди, вдруг он из тех, кто верит, что человек сам выбирает себе родственную душу, когда рождается.

– И может обречь себя на страдания, если встреча так и не состоится.

– Поэтому еще в школе психолог учил нас, что и без этого жизнь может быть счастливой. Кто знает, куда тебя приведет поиск. – Зоя взмахнула вилкой, словно указывала путь.

– Я знаю как минимум одного человека, который бы с этим поспорил. Но не буду называть имя, чтобы случайно не встретить на улице, – быстро добавила Эля, заметив возмущение на лице подруги. Она хотела провести обед в спокойной обстановке.

Они доели в тишине и выбросили контейнеры в отдельное ведро для пластика. Оглянувшись на приоткрытую дверь, Зоя наклонилась к мывшей руки Эле и спросила:

– Ты же не обновляешь статус в соцсетях из-за нее?

– Ради собственного спокойствия, – бесстрастно поправила Эля. – Когда мы общались в последний раз, она упомянула, что иногда заходит ко мне на страницу, раз я пишу ей всего раз в год. Чтобы убедиться, что я еще жива.

Зоя громко топнула ногой по керамической плитке, устилавшей пол кухни.

– Ты об этом не рассказывала. Вот же ур…

Эля выключила воду и оторвала бумажную салфетку с чуть большей силой, чем следовало. Она знала, что рано или поздно они затронут эту тему, и могла только надеяться, что однажды за этим не последует привычный всплеск раздражения.

– Всем будем лучше, если она ни о чем не узнает. И, честное слово, мне нет дела до того, что думают о моем статусе бывшие однокурсники или одноклассники. Мы не виделись уже много лет.

– Ты можешь попросить о помощи Сашу, – заявила Зоя. – Пусть сделает так, чтобы эта… этот недочеловек навсегда потерял доступ к Интернету.

– Тогда она будет чаще писать сообщения или даже звонить, что мне совершенно не нужно. И потом, сомневаюсь, что ему это под силу.

– Многие верят, что те, кто работает в «Иниго», могут все.

– Я не собираюсь нагружать его своими семейными проблемами, – упрямо продолжила Эля. – И в ближайшие месяцы ему точно будет не до этого.

Зоя покачала головой.

– В этом ты, может, и права. Но не забывай одну важную вещь: не только ты будешь заботиться о нем. То, что касается тебя, теперь касается и его. Ты, как английская королева, никогда ни на что не жалуешься, но Саше ты сможешь довериться во всем. Когда придет время, ты поймешь, что это очень легко.

В глубине души Эля была согласна с Зоей – однажды ей придется рассказать обо всем Саше, – однако она все равно предпочла бы сделать это как можно позже. Оставалось надеяться, что ему тоже не было дела до статуса в социальных сетях.

Софья приехала в офис в половине четвертого. Получив сообщение от шофера несколькими минутами ранее, Эля зашла к ней в кабинет с чашкой свежего мятного чая.

– Как прошла ваша встреча?

– Хорошо, – рассеянно отозвалась Софья, включая компьютер и поднося к губам чашку. – Есть пища для размышлений. Назначь встречу Эмилии и ее команде на ближайшее время. Возобновим обсуждение темы пресс-туров. С командой Ирины обсудим планы по интерьерной нише. И я все еще жду данные по партнерствам с университетами.

– Я уже отправила напоминание, – сообщила Эля и заглянула в свой ежедневник. – Презентацию обещали подготовить к завтрашнему утру. Я запланировала встречу на двенадцать часов дня. Предлагаю поставить звонок с отделом Эмилии на три часа.

– Тогда Ирину на пять. Отлично. Наконец-то появится время для январского отчета. В последнее время мне не очень нравились цифры онлайн-продаж в регионах. Нужно будет что-то придумать к праздникам.

Закончив обсуждение планов на ближайшую неделю, Софья углубилась в чтение бумаг, которые ожидали ее подписи. Эля замялась, не решаясь сдвинуться с места. Все это время ее начальница вела себя так, будто вечером пятницы и в субботу не случилось ничего особенного. С одной стороны, ее намерение продолжать работу в прежнем режиме было понятно. С другой… Ее секретарь оказалась родственной душой ее сына.

– Софья? – набрав в грудь побольше воздуха, спросила она.

– Слушаю.

– Я хотела сказать еще кое-что. Я звонила в больницу, и, кажется, Саше становится лучше.

Женщина подняла голову и мягко улыбнулась ей.

– Да, Миша сообщил мне. Это прекрасно.

Эле хотелось хлопнуть себя по лбу; разумеется, Софья уже все знала от врача и по совместительству дяди Саши.

– Мне нужно навестить его сегодня вечером. Могу я уйти около шести?

– Я не имею права запретить тебе по закону и не собираюсь делать этого как мать. Передавай ему привет.

– Вы не поедете со мной?

– Не сегодня. Слишком много работы, как мы только что обсудили. Спасибо за чай.

Восприняв это как знак, что пора уходить, Эля вышла из кабинета. Она надеялась, что совладала со своими эмоциями и на ее лице не появилось разочарованное выражение. Голос Софьи был ровным и вежливым, как всегда, и в этом и заключалась проблема. Она не ждала особого отношения к себе после пробуждения связи, однако надеялась, что они смогут вместе порадоваться за Сашу или выбрать время, чтобы поговорить о нем, как Софья обещала в больнице. Но пока та явно собиралась сосредоточиться на работе и ожидала того же от нее. Эля отправила приглашения отделу маркетинга, успокоила Зою, которая очень не любила заниматься пресс-турами, и принялась за составление новых писем.

До конца дня Софья, переключавшаяся с одной видеоконференции на другую, обратилась к ней дважды: чтобы попросить забрать бумаги и принести большую чашку кофе со сливками и дать ответ по поводу приглашения на премьеру исторического фильма, для которого «Марион» изготовил несколько украшений. Эля больше не заговаривала о Саше, и Софья тоже не упоминала его имя, давая понять: сейчас ей был нужен секретарь, соблюдающий субординацию, а не родственная душа сына с длинным списком вопросов. На то она и была бизнес-леди, чей успех вызывал зависть конкурентов.

На пути в больницу Эля думала о том, что оказалась жертвой массовой культуры, герои которой откладывают все дела ради родственных душ близких. В недавно вышедшем фильме, например, поссорившиеся отец с сыном едут через полмира, чтобы последний мог встретиться с родственной душой в какой-то маленькой греческой деревне. Создавалось ощущение, что весь мир как будто замирал, пока все не становилось хорошо. Раньше Эля всегда помнила, что такие истории пишут сценаристы, решая все проблемы до того, как они могут возникнуть, чтобы закончить историю на хорошей ноте. Но не зря говорят: когда у тебя появляется новый взгляд, мир может казаться лучше, чем он есть.

А может, она была сама во всем виновата. Нужно было собраться с силами и приехать к Софье домой в воскресенье, несмотря на усталость. С другой стороны, та сама сказала, что после ночи в больнице Эля имела право отдохнуть – что было правдой. Доводы разума были так же убедительны, как и желание души упрочить связь со своей половинкой, и она не находила себе места, пытаясь примирить их.

Вот они, последствия долгого поиска.

Заходя в палату, она вспомнила о подарках от Софьи, так и стоявших на подоконнике, и ее посетила гениальная и одновременно очень простая мысль.

– Знаешь, – сообщила она Саше, когда они обменялись приветствиями, – я поняла, что так и не поздравила тебя с днем рождения. Он был на прошлой неделе.

– Ага, – медленно подтвердил Саша. – Н-но ты не обязана.

– Перестань, – отмахнулась Эля, наконец-то довольная собой. – Завтра я привезу подарок, который, надеюсь, тебе понравится.

– Какой? – в его голосе явно слышалось любопытство.

– Скажу только вот что: он связан с одной твоей любимой книгой.

– Я сто лет н-не читаю.

– Правда? – Должно быть, она не так поняла Софью. – Что ж, тем интереснее. И фигурка к ней у тебя тоже есть.

– Их у меня м-много, – заметил Саша, плохо изображая недовольство.

– Да, я знаю. Как-то раз я увидела твою полку, посвященную «Друзьям» и «Теории большого взрыва». Давно ты начал их собирать?

– Со школы. З-заказывал на eBay, как все. Они помогают, к-когда нужны новые идеи. Вспоминаешь сцены из сериалов и будто перез-загружаешься. А ты…

– У меня всего одна фигурка – Рапунцель, – ответила Эля, угадав его вопрос. – Зоя подарила. Мне понравился мультфильм, а заодно я решила, что это могло бы помочь в нашем поиске. Оставила фото в группах, где собираются другие коллекционеры, и надеялась, что ты разместишь свое – вдруг я его узнаю.

– Я так не делал, – признался Саша. – К-когда работаешь с Интернетом, на себя нет сил. Нужно будет спросить Эсмер-ральду.

Он спрятал лицо в подушку, чтобы зевнуть.

– Ты устал? – озабоченно спросила Эля. – Хочешь поспать?

– Немного, – признался он, сжав ее руку в извиняющемся жесте. – Не уходи п-пока. Ладно?

– Ладно.

Успокоенный, он закрыл глаза, и постепенно его дыхание стало ровным. Подождав немного больше, чем пару минут, Эля осторожно положила его руку на простыню и поднялась на ноги.

– Учти, – тихо сказала она чуть позже, уже стоя в дверях, – я уже видела твои детские фотографии и замки из пены, которые ты строил в ванной. Я готова поверить, что ты строишь их до сих пор. В твоих силах будет убедить меня, что я ошибаюсь.

Он продолжал крепко спать, не слыша ее. Осмелев, неожиданно для самой себя Эля заметила:

– Ты как Спящая Красавица. Кажется, у нее тоже были голубые глаза и светлые волосы? Сходство точно есть.

Ее взгляд скользнул по плавным линиям скул вниз, к его приоткрытым губам. Запрет на поцелуи никто не отменял, но никто не узнал бы, если бы она его нарушила. До следующего осмотра еще оставалось время. Хотела ли она поцеловать его? При этой мысли Эля почувствовала, что краснеет. Все, кого связывали с родственной душой романтические отношения, описывали первый поцелуй как нечто потрясающее, что способно разделить жизнь на «до» и «после».

Но в этом деле, как однажды справедливо заметила Зоя, всегда участвовали двое. Поэтому пока что Эля запретила себе об этом думать. Неправильно было целовать Сашу, сперва не получив согласия. Михаил Леонович был прав: это не сказка, а реальный мир, и никакого волшебного проклятья не было. Сама Эля не хотела бы, чтобы все решали за нее, когда речь идет о первом поцелуе. Его придется обсудить отдельно, и только если они решат, что хотят быть больше, чем друзьями.

Неожиданно Саша тихо хмыкнул и повел головой, будто ее слова о Спящей Красавице его позабавили.

– Я буду считать, что это «да», – улыбнулась Эля.

Найти нужный саундтрек не составило особого труда. Что-то подсказывало, что Саше он понравится. Эля слушала оригинальную аранжировку, пока ужинала и кормила рыб, то и дело перематывая на несколько секунд назад, чтобы подобрать мелодию для фортепиано. Затем записала ноты в старую тетрадь, которой пользовалась лишь изредка, и, поставив ее на цифровое пианино, начала играть. Музыка была неторопливой и немного печальной, но это совсем не уменьшало ее красоты. Играя, Эля вспомнила, как в детстве называла моменты, когда регистр становился выше, «нотками надежды», смягчавшими серьезное настроение музыки. Сейчас это выражение казалось ей как нельзя точным. Ей потребовалось почти два часа и пять попыток, чтобы в итоге на диктофоне телефона появилась запись четырех минут идеально сыгранной мелодии, которую она собиралась дать послушать Саше. Она уже играла для Зои и Сени музыкальные темы из их любимых фильмов и часто думала, как сделает это и для родственной души. Теперь ее подарок должен был стать не только приятным сюрпризом, но и реальным способом помочь: согласно медицинским статьям в Интернете, музыка была одним из видов терапии, благоприятно влияющих на мозг пациентов в реанимации.

Друзья похвалили ее идею, и Эля надеялась, что Софья тоже ее одобрит. Вторник был ее обычным днем для посещения сына, и они наконец поехали в больницу вместе. Большую часть поездки Софья провела, отвечая на письма с телефона, но позже решила сделать перерыв и с удовольствием послушала фрагмент записи.

– В другой ситуации я бы удивилась выбору музыки, но здесь речь о моем сыне. Знаешь, – задумчиво произнесла она позже, – я всегда была равнодушна к этой истории, но Сашу очень заинтересовала идея, что вампиры тоже могли иметь родственную душу. Конечно, в книге этого не было и в конце фильма выяснялось, что Дракула ошибался, но Саша все равно часто пересматривал фильм. Думаю, в какой-то степени он сочувствовал главному злодею. Когда ты подросток и твой поиск еще не завершен, а кто-то рассказывает тебе о реинкарнации возлюбленной из прошлой жизни… Согласись, это производит впечатление.

– Саша верит в реинкарнацию? – Эля всегда считала, что это скорее свойственно женщинам.

– Верил когда-то. В последнее время мы с ним об этом не говорили. А ты веришь?

– Скорее нет, чем да, – призналась она. – Это могло бы объяснить пробуждение связи в наше время, но откуда тогда взялись самые первые родственные души?

– Кто-то считает, что все началось с инопланетян миллионы лет назад, – со смешком заметила Софья.

– Мне не нравится эта теория. Мне кажется, нашедшие друг друга родственные души предпочли бы оставаться вместе в другом мире, храня память о пробужденной связи. Одиночки, разумеется, захотели бы вернуться и попробовать еще раз.

– Даже те, кто говорит, что счастлив и в одиночестве?

– Даже они. Живя в мире родственных душ, невозможно не думать, каково было бы, если бы все сложилось иначе, – ответила Эля, отводя глаза. Говорить о подобных вещах нужно было с большой осторожностью, как о религии или медицине. – Главное, не стать при этом вторым Дракулой.

Софья хмыкнула в знак согласия и больше не возвращалась к этой теме.

Утром Сашу перевезли на четыре этажа ниже, в отдельную палату стационара. На шестом этаже их встретил Михаил Леонович. Он поцеловал в щеку Софью и добродушно кивнул Эле.

– Миша, у тебя разве сегодня не выходной? – удивленно спросила Софья.

– С тех пор, как закрыли на ремонт отделение Лаврушинской, всех везут к нам. У меня больше нет выходных, – с невеселой усмешкой пожал плечами мужчина. Эля обратила внимание, что под глазами у него появились синяки, а волосы были уложены не так аккуратно, как раньше. – Ничего, сейчас кое-кто вернется из отпуска, и станет полегче.

– Эля привезла Саше запись своей игры на пианино, – гордо сказала Софья. – Она чудесно играет.

– Отличная идея. Особенно если это что-то из того, что он слушал раньше.

– Это музыка из его любимого фильма. – Эле показалось, что голос Софьи дрогнул, но затем она тронула девушку за локоть и сказала: – Пойдем к нему.

Бокса для родственных душ, как и обилия мониторов, в новой палате уже не было. При входе Эля заметила дверь в уборную, а в ногах широкой кровати стояли стол с двумя стульями и маленьким диваном. Над ними висел плоский телевизор. Палата бизнес-класса, не иначе.

Она замедлила шаг и огляделась по сторонам, позволив Софье первой приблизиться к сыну. К ее удивлению, та выглядела почти напуганной – словно Саша не лежал с закрытыми глазами, а смотрел на нее с ненавистью. Днем водитель Софьи отвез ему одежду, и теперь из-под простыней виднелся край тонкой белой футболки.

– Он спит? – тихо спросила Эля Михаила Леоновича.

– Отдыхает.

Софья осторожно коснулась его руки и сказала:

– Саша? Это я.

Он пошевелился и открыл глаза. При виде матери на его лице появилась смесь удивления и растерянности, но, стоило ему увидеть Элю, он заметно расслабился.

– Я не з-знал, что вы будете вместе.

– Как хорошо ты теперь разговариваешь. В прошлый раз я услышала от тебя всего одно слово, – неловко заметила Софья. Ответа не последовало.

– Он в последнее время молодец. Не терпится поближе узнать кое-кого, да? – включился в разговор Михаил Леонович и подмигнул племяннику. – По глазам вижу, что да.

Во взгляде Саши мелькнуло смущение, и Эля поспешила вмешаться.

– Я привезла тебе подарок, как обещала. Хочу дать тебе послушать музыку. Я сыграла ее сама.

– А я не умею играть, – заметил Саша.

– Никогда не поздно научиться, – с улыбкой ответила она, садясь на стул у его кровати.

Пока Эля доставала телефон, Михаил Леонович отвел Софью к двери и тихо спросил:

– Ты в порядке?

– Да, – ответила женщина, прижав руки к груди, что сразу заставляло сомневаться в ее искренности. – Я просто боялась сказать что-то не то.

– Перестань. Он узнал тебя. И не обижен. Видишь, даже позволил взять за руку, – успокаивал ее Михаил Леонович.

Они оба посмотрели на Элю, положившую на колени телефон. Равнодушная к их разговору, она смотрела только на Сашу.

– Раскрою тайну: это музыка из «Дракулы». Love Remembered. Я записала ее для тебя вчера вечером.

В уголках ее глаз над маской собрались морщинки от улыбки. Нетерпение на его лице смешивалось с восхищением. В этой тихой сцене было что-то настолько личное, что двое других посетителей почувствовали себя лишними.

– Ангелина, мы будем в коридоре, – сказал Михаил Леонович. Она на мгновение подняла глаза и кивнула, чтобы не прерывать музыку. Саша даже не повернул головы.

Михаил Леонович и Софья тихо вышли из палаты и закрыли за собой дверь. Плечи Софьи упали, словно пребывание в палате обессилило ее, и она прижала руку ко рту.

– Ох, Миша, как же это тяжело. Эля хочет узнать о Саше как можно больше и ждет от меня помощи, а я даже не могу толком ничего рассказать. Фотоальбомы нашлись каким-то чудом. Некоторые фотографии я сама впервые увидела только на этих выходных!

– Ты ведь не знала, что так получится. Сядь, я налью тебе воды.

Михаил Леонович помог бывшей невестке опуститься на диван и исчез в сестринской. Минуту спустя он вернулся с пластиковым стаканом в руке. Софья посмотрела на него так, будто мечтала, чтобы там был яд.

– Что я за мать? Мои знания о собственном сыне заканчиваются школой. Дальше – обрывки разговоров, которые я запомнила каким-то чудом. Я даже не смогла бы сказать, какое у него любимое место в Москве и что он любит есть на завтрак. Мы с его отцом работали как проклятые, чтобы он ни в чем не нуждался, но какой в этом толк? Привези я сейчас в больницу миллион долларов, это не поможет.

К этому моменту по ее щекам катились слезы. Она поспешно вытащила из сумки салфетку и прикрыла лицо.

– Ну, если хочешь знать, это очень поможет отделению, – спустя время заметил Михаил Леонович.

– Дурак, – беззлобно огрызнулась Софья, разглядывая себя в зеркальце пудреницы.

– Соня, ты говоришь так, будто случилось худшее. Он идет на поправку. С годами дети отдаляются от родителей, и это нормально.

– И звонят друг другу раз в полгода?

– Бывает и такое.

Убедившись, что следов туши под глазами не осталось, Софья спрятала пудреницу в сумку.

– С того момента, как я узнала об аварии, меня преследует ощущение, что я подвела его. А с тех пор, как у него нашлась родственная душа, оно становится лишь сильнее. Я даже не могу познакомить их от его имени, понимаешь? Сижу и прячусь за компьютером, как девчонка.

Михаил Леонович изогнул бровь.

– Я ошибаюсь, или вдобавок ты боишься, что о тебе подумает Ангелина?

– Она – лучший секретарь, который у меня был за долгое время, – помолчав, ответила Софья. – Отдел продаж до сих пор по ней скучает. И еще она рассчитывает на мою поддержку как матери Саши. Я не знаю, что на меня нашло, что я позвала ее к себе в воскресенье… Она осталась отдыхать дома, но и вчера, и сегодня у меня было время, чтобы поговорить с ней. А я молчала, потому что не знала, что рассказать. Вряд ли ей интересно, какого цвета у него в детстве были пеленки.

– Голубые и белые с корабликами. Гена гладил их в перерывах футбольных матчей в гостиной, а я складывал, – припомнил вслух Михаил Леонович.

– Или что он ненавидел детский сад. Или как много мы с ним ссоримся. Иногда он воспринимает в штыки все, что бы я ни сказала, заставляя оправдываться просто так. Я люблю Сашу – все-таки он мой единственный сын. Но иногда это становится очень сложно. Ты помнишь, что он сказал мне, когда очнулся в первый раз? «Уйди», – бросила Софья. – Я и раньше не могла заставить себя зайти к нему, сидела в коридоре, сама не зная, чего ожидая. А после…

– Соня, я же тебе говорил. У него была сложная операция, мы до сих пор не знаем, что происходит в голове у человека в эти моменты. Возможно, он вспомнил что-то неприятное или испугался. Не принимай это на свой счет.

– Учитывая, какие у нас отношения, не знаю, смогу ли. Но если теперь он оттолкнет от себя и родственную душу, я окончательно перестану верить, что у нас еще есть шанс.

В палате Эля мягко постукивала пальцами по тыльной стороне ладони Саши, повторяя ноты музыки по старой привычке. Она попросила его сказать, если станет некомфортно, и в ответ получила изумленный взгляд – будто он не понимал, как такое могло случиться. Саша лежал абсолютно неподвижно, но Эле все равно стоило больших усилий не сбиться. Собственная мелодия словно проникала ей под кожу, согревая кончики пальцев и заставляя кровь бежать быстрее. Связь между ними, которая продолжала укрепляться, обостряла каждое чувство.