Мир твоими глазами

Эля лежала неподвижно, пока ощущение не стало более терпимым и не вернуло ей способность рассуждать. Все это время она говорила себе, что любое известие о ее родственной душе будет лучше, чем зависшая перед глазами пелена неизвестности. Она заставляет чувствовать себя бессильным, когда даже понятия не имеешь, с чем пришлось столкнуться. Ожидание новых видений, в последние недели заканчивавшееся одним и тем же, было своего рода пыткой, словно кто-то свыше дразнил ее. Желание покончить с этим заставило ее требовать встречи с Сашей и пойти на пробуждение связи. Втайне Эля наивно надеялась, что случится чудо и он выздоровеет на глазах. Но, хотя в данный момент он не мог облегчить ее состояние, это было ничто по сравнению с тем, что она переживала всего несколько дней назад.

Когда голос разума наконец-то обрел ясность, Эля добавила вслух:

– Справишься.

Она не помнила, когда у нее появилась эта привычка, – может, сразу после известия о гибели родителей или позже, когда тетя, занятая отношениями с очередным парнем, начала все чаще забывать о ней. Уже много лет это волшебное слово помогало ей привести себя в чувство в самых тяжелых ситуациях: поход в аптеку с температурой тридцать восемь и пять и страх, что в двенадцать лет понятия не имеешь, хватит ли денег на лекарства; бутерброд на ужин, потому что это единственное, что хватает сил приготовить после трех контрольных работ и смены в магазине; первая ночевка в квартире без Зои, когда у соседей была шумная вечеринка и казалось, что они находятся в ее комнате. Раньше главным стимулом была будущая встреча с родственной душой, как случилось у ее отца и матери. Хотя к этому моменту ее глаза успели изменить цвет и документы о регистрации были подписаны, Эля чувствовала, что стены больницы не дают ей насладиться окончанием поиска в полной мере. Про себя она называла неизвестный день в будущем, когда Сашу выпишут, «второй первой встречей».

Ее голос был хриплым, но не терпящим возражений.

– Справишься.

К тому моменту, как Зоя и Сеня позвонили в дверь, ее постель была убрана, а на кухонном столе ожидали их любимая горячая пицца и бутылка колы. В квартире из-за проблем с отоплением было зябко, поэтому пижаму Эля сменила на плюшевый комбинезон в виде единорога, подаренный Зоей пару лет назад на Новый год. Тогда они трое все еще были в поисках и поддерживали друг друга. «Пусть в нашей жизни, – сказала тогда подруга, вручая ей и Сене по одинаковому радужному свертку, – появится немного магии, даже в виде посыпанной блестками синтетики».

Эля знала, что, как только друзья увидят ее глаза, все остальное будет забыто. Поэтому начала говорить, как только повернула дверную ручку:

– Привет. Прежде чем вы начнете задавать вопросы, я должна кое-что сообщить.

– Э-э-э… Ладно, допу… ЭЛЯ! – восторженный крик Зои, разнесшийся по подъезду, был достойным ответом на шумную уборку.

– Черт возьми! – вторил Сеня, заходя в квартиру и с восторгом разглядывая ее лицо. – И ты молчала, Сурикова!

– Конечно молчала, а то ты не знаешь, как это бывает!

– Дайте я объясню, – снова попыталась Эля, уже зная, что проиграла. Дверь захлопнулась, в ее руках сама собой оказалась коробка пирожных, а друзья по очереди висли у нее на шее, тараторя без умолку и даже не слыша, что она говорит.

Что все-таки случилось с ее родственной душой? Где они встретились? Где провели субботу? Как отметят пробуждение связи – купят кольца, как делало большинство пар, или кулоны? А может, решат сделать одинаковые татуировки? И почему она еще не обновила статус в социальных сетях?

– Я знала. Я знала, – нетерпеливо приговаривала Зоя, скидывая зимние ботинки на коврик. – Не зря ты устроилась к нам работать.

– У меня была мысль, что все дело в родственной душе, но потом я сказал себе, что наша Эля никогда бы не утаила от нас такое. Я ведь написал вам сразу после встречи с Яной! – подхватил Сеня и отработанным движением бросил шапку на полку над их головами. Другой рукой он быстро закрыл все три замка на двери Эли.

– Общие встречи, походы в караоке, обсуждения видений – мне не терпится наконец-то собрать нас всех вместе! Ангеленок, я так счастлива за тебя! Я пришлю тебе список лучших мест для встреч родственных душ – на случай, если твой голубоглазый блондин уже понял, что теперь вы всегда будете рядом. А если еще не понял, то мы ему, глупому, все объясним. – Тут Зоя повысила голос: – Эй, если ты здесь, не обижайся, я уверена, мы поладим. Мы же все любим Элю.

– Он тоже здесь? – на лице Сени было не меньше энтузиазма.

Эля молча качнула головой.

– Ну ладно, ничего. Потом познакомимся, – махнула рукой Зоя. – Так вот, этот список мы с Андреем составляли вместе. Он большой, но ты сейчас расскажешь нам побольше про свою родственную душу, и мы подготовим для вас идеальный план. Как всегда мечтали.

В прихожей наконец воцарилось молчание. Держа в руках куртки, Зоя и Сеня смотрели на подругу с нетерпеливыми счастливыми улыбками.

Прижав к груди картонную коробку, Эля разрыдалась.

Одной из причин, почему она снимала именно эту квартиру, была кухня. Маленькое уютное пространство казалось шире за счет светлой мебели, которую оставили хозяева, и фрески на стене, изображавшей солнечную улицу с кирпичными домиками и цветущими деревьями под ясным небом. Эля думала, что это мог быть один из городов Греции, Зоя и Сеня – Италии или Португалии. Все трое сходились на том, что однажды хотели бы поехать отдыхать в подобное место. К фреске примыкали обеденный стол и диван, на котором, если немного потесниться, хватало места им троим. Сейчас это было кстати, потому что ни один из ее друзей не собирался размыкать объятия.

Бросив куртки в прихожей, они проводили всхлипывающую Элю на кухню и усадили между собой. Они гладили ее по спине и плечам, не требуя объяснений, но их немая поддержка только заставляла ее плакать еще сильнее. Все это время она избегала любых упоминаний и мыслей о традициях родственных душ, но, что логично, это было первое, о чем ее друзья захотели бы поговорить. И, не будь все так несправедливо, она бы охотно поддержала разговор. Волнение, обида и нетерпение, копившиеся внутри с вечера пятницы, наконец потребовали выхода, и сдерживать их не было сил. Это очень странно – понимать, что с точки зрения окружающих ты должен быть счастлив, когда твои чувства прямо противоположные.

Спустя несколько минут сотрясавшая ее тело дрожь начала слабеть, голова перестала кружиться. Эля сделала глубокий вдох и откашлялась, вытирая горящие от слез щеки. Даже ее волосы каким-то образом оказались мокрыми.

Перед ней возникла бумажная салфетка.

– Вот, вытри нос, – мягко приказал Сеня. Ее плечо упиралось ему в грудь.

– Я тебя испачкала? – спросила Эля. Глаза снова защипало. – Прости.

– Нет. Дышать будет легче.

Когда первая салфетка промокла насквозь, он молча протянул вторую и погладил ее по голове. У Эли вырвался стон.

– Я не хотела пугать вас. Я в порядке, дайте мне минуту.

Ее друзья обменялись тревожным взглядами.

– Ты много раз говорила, что все в порядке, хотя какое там, – ответила Зоя. – Мы дадим тебе сколько угодно времени. Только, пожалуйста, объясни, что случилось.

На столе перед Элей оказался стакан колы.

– Вот, выпей. Сделаем вид, что мы только зашли в квартиру и увидели твои глаза, но решили подождать, что ты скажешь.

Эля опасалась, что, заговорив, в какой-то момент снова начнет плакать, но, судя по всему, запас слез на сегодня иссяк. Хотя голос у нее все еще немного дрожал. Она просила друзей не чувствовать себя виноватыми, но, когда закончила, Зоя выглядела очень расстроенной.

– Я глупая корова. Поняла, что он жив, и даже не подумала выслушать, как ты просила, прежде чем бросаться с поздравлениями.

– Перестань. Когда ты встретила Андрея, я точно так же радовалась за тебя. Но наши планы пока придется отложить. Я даже не знаю, хотел бы он покупать кольца или что-то другое, – призналась Эля.

Сеня одним глотком осушил свой стакан, с таким видом, словно пил не колу, а алкоголь.

– Что говорят врачи?

– Что нужно подождать еще немного. Вечером я поеду навестить его.

На его лице вдруг появилось виноватое выражение.

– Я должен сказать нечто, что вам не понравится.

– Что еще? – настороженно спросила Зоя, прижимая к себе Элю. – Если ты о последствиях комы…

– Ты не упомянула, есть ли кто-то третий. – И Сеня ткнул пальцем куда-то себе за спину. – Помните мужа Яны? Сейчас мы нормально общаемся, но поначалу он даже не мог слышать мое имя. Потребовал, чтобы я поклялся не разрушать их семью. Хорошо, что мой крестник меня обожает.

– Саша никогда не был женат, детей и девушки у него нет, – ответила Эля. – До меня, кроме Софьи, его никто не навещал. Я спрашивала об этом у медсестры.

Но это не значит, что он действительно был одинок, неохотно напомнила себе она. Некоторые ее видения это подтверждали.

– Софья вчера показала мне его страницы в социальных сетях. Там только новости «Иниго», никаких личных фото. Она ведь сказала бы мне, так? – нахмурившись, спросила она у друзей.

– Ну… – Сеня замолчал и отвел глаза. – Советую тебе расспросить ее, вдруг ему звонили или отправляли сообщения. Я видел Янину свадьбу ее глазами, так что не удивился, узнав о беременности. Но сама церемония… У меня как будто выбили землю из-под ног. Я хочу сказать, что и мне, и ей, и ее мужу потребовалось время, чтобы привыкнуть к новой ситуации. Как твой друг надеюсь, тебе не придется проходить через то же самое.

Сеня после того видения несколько дней был сам не свой. Эля попыталась представить, как однажды в палату к Саше заходит другая девушка, и внутри сразу возникло очень неприятное чувство.

– Так давайте все выясним прямо сейчас, – заявила Зоя, которая никогда не любила промедлений. – К чему сидеть и мучить себя? Позвони ей. Даже если отвлечешь от работы, ничего страшного.

– Работа в воскресенье? – уточнил Сеня.

– Эрколана, забыл? Я уже проклинаю тот день, когда предложила ее кандидатуру…

– Дай мне телефон, – решительно попросила Эля, указав на столешницу. – Ты права, хватит на сегодня мучений.

Софья подняла трубку после первого же гудка.

– Тебе позвонили из больницы? Что случилось? – прозвучало вместо приветствия, и Эля вспомнила, что после регистрации приоритет по доступу к информации о Саше перешел к ней.

– Добрый день. Нет, никто не звонил. – Услышав ответный вздох, она продолжила: – Но я хотела спросить у вас еще кое-что. У Саши есть… или был кто-нибудь, кто может выйти на связь? Кто-нибудь особенный?

Зоя и Сеня замерли, глядя на нее с двух сторон. В ожидании ответа Эля нервно комкала в кулаке салфетку.

– Ты имеешь в виду девушку? В последний раз он долго встречался с кем-то около десяти лет назад. Кажется, это была его однокурсница. А после говорил, что это отнимает слишком много сил и времени. Не думаю, что в последнее время у Саши были отношения. Я забрала его телефон на случай, если будут звонить или писать, и пока всего пару раз разговаривала с Колесниковым. – Последнее слово она буквально выплюнула. – Больше новых уведомлений не приходило.

– Никаких? А его друзья?

– Полагаю, все они его коллеги и уже точно знают, что случилось. Иначе пытались бы связаться.

Облегчение в душе Эли смешивалось с жалостью к Саше. Она не представляла, что бы делали ее друзья, если бы она пропала на несколько недель. Вселенная не всегда бывала к ней благосклонна, но за них Эля была искренне благодарна.

– Спасибо, что рассказали. Сегодня навещу его и напишу вам.

– Ну что? – спросил Сеня, когда они попрощались и Эля нажала «отбой».

– Никакого «третьего» нет. – И она тут же с негодованием добавила: – Кроме начальника, никто не пытался с ним связаться, представляете? Словно всем наплевать, что случилось.

– Может, Колесников попросил пока не беспокоить его семью. Кому в такой ситуации захочется общаться с посторонними? И что сказать, чтобы не выглядеть козлом или идиотом?

– А как ты думаешь, – вдруг спросила Элю Зоя, – Саша помнит все видения о тебе, которые у него были? Или что-то потеряно навсегда – например, что ты работаешь на его мать?

– Мне не говорили, что у него амнезия. Думаю, он помнит все, – кивнула она. – Просто пока в основном говорю я. Но о Софье он не упоминал ни разу.

– В таком случае…

Зоя решительно поднялась на ноги, заставив рыб броситься в укрытие в руинах замка, и открыла одну из коробок с остывшей пиццей.

– Я считаю, что сегодняшний обед должен стать репетицией нашего будущего общего знакомства. Разумеется, вы с ним захотите провести время вдвоем, но потом, я надеюсь, мы сможем пообщаться все вместе.

Заметив изумление на лице Эли, Сеня послал ей ободряющую улыбку.

– Надеюсь, он любит пиццу с ананасами. Тогда вы будете дразнить не только меня. Даже Андрей оказался на вашей стороне.

– Еще я напоминаю, что, так как Эля, – повысила голос Зоя, слегка сморщив нос при упоминании ананасов, – наконец-то нашла родственную душу, она может покинуть все чаты поиска и удалить приложения. Я видела уведомления у тебя на телефоне, ты ведь этого еще не сделала? Займемся этим прямо сейчас, в торжественной обстановке, с пиццей, пирожными и колой со льдом на твоей прекрасной кухне. У тебя есть лед?

– Есть.

Пафосный тон подруги, словно она выступала на презентации перед журналистами, заставил Элю и Сеню рассмеяться, и на кухне окончательно воцарилась уютная атмосфера, характерная для их встреч. Хотя они не являлись друг другу родственными душами, втроем им всегда было легко.

– Кого я спрашиваю, у тебя всегда все есть, – шутливо отмахнулась Зоя. Она положила три куска пиццы на одну тарелку и поставила в микроволновку. – Начинаем через минуту. Подготовь телефон и достань лед.

Когда Эля приехала в больницу, уже смеркалось. На этот раз, чтобы медсестра отвела ее на десятый этаж, ей потребовалось только назвать свое имя в регистратуре и заявить об отсутствии жалоб на самочувствие. Это была не совсем правда – из-за тревоги по поводу состояния Саши и хрупкости связи у нее сильно болела голова, – но она сомневалась, что это стоило упоминать. Никто в больнице все равно не смог бы ей помочь, кроме пациента в шестьсот первой палате.

При виде Саши ее губы сами собой растянулись в широкой улыбке. Она поняла, что, как и предупреждали ее друзья, успела соскучиться по нему.

– Привет. Мне сказали, что сегодня во время осмотра ты хорошо отвечал на вопросы, – мягко заметила она, сев на стул рядом с кроватью. – И что ты стал двигаться чаще. Ты большой молодец.

– П-привет.

Он смотрел так, словно не ожидал ее здесь увидеть и тем более не верил ее словам. Она наклонилась ближе, поправив впившийся в шею ворот одноразового халата, и осторожно обхватила его пальцы.

– Я рада, что ты делаешь успехи, Саша. Очень рада.

Спустя несколько секунд его губы дрогнули, но все внимание Эли сосредоточилось на его пальцах. Еще вчера покорно лежавшие в ее руке, сейчас они слабо сжали ее ладонь, и она знала, что навсегда запомнит его первое ответное прикосновение. Затем он снова попросил ее снять маску. Когда через несколько секунд Эля надела ее обратно, разочарованный Саша до того напомнил себя на детских фотографиях, что она снова не удержалась от улыбки.

– Скажешь мое имя еще раз? – попросила она. – Мне нравится слышать, как ты его произносишь.

– Эля, – послушно сказал он. – Моя… Моя родная душа.

Эля не сдержала смех, и его светлые брови сразу сошлись на переносице.

– Мне так даже больше нравится, – заверила она, не желая обидеть его. – Знаешь, сегодня у тебя появилось два новых друга. Зоя и Сеня, о которых я тебе уже говорила, очень хотят познакомиться с тобой. А для нас двоих они готовы разработать особый план. Не подумай, что это означает что-то пугающее, просто Зоя настроена очень решительно. Хотя я старше всего на несколько месяцев, она опекает меня со времен школы и хочет, чтобы я была счастлива. То, что мы наконец нашли друг друга, уже делает меня счастливой, – уточнила она, заметив неуверенность в его взгляде. – Ты очень скрытный, Саша. Хотя, учитывая, где ты работаешь, явно разбираешься в вопросах безопасности, так что это правильно.

Она покачала головой.

– Прости, теперь я противоречу самой себе. Я только хотела сказать, что мне не терпится скорее узнать тебя получше. Вчера даже играла свою любимую музыку на пианино, чтобы немного успокоиться, представляешь?

– Ты играешь, – кивнул сам себе Саша. Она почти могла увидеть, как он роется в памяти, вспоминая все, что узнавал на протяжении всех этих лет. – Знаешь, я был на к-концерте Элтона Джона. Здесь. Давно.

– Повезло тебе! – воскликнула Эля. – А я не смогла попасть, видела только фото и видео. Ты взял у него автограф?

– Нет. Я д-далеко сидел. Но там были парень и д-девушка, которые тоже пели. Ужасными голосами. Я ж-ждал, когда все закончится.

– Я их понимаю. Будь я там, делала бы то же самое.

– Ты умеешь п-п…

– Петь? Ты спрашиваешь из интереса или соображений безопасности? – поддразнила Эля.

– Интереса, – серьезно, будто не ожидая шутки, ответил он.

– Я чаще играю, чем пою. Но в музыкальной школе говорили, что у меня неплохой голос. А ты поешь?

– Нет, – категорично отрезал Саша и покачал головой. – Это худший к-кошмар.

Затем его лицо посерьезнело.

– Мне с-сказали, вчера тут была мать. Чтобы зареги… все оф-формить. П-прости, что я спал. Я не смог…

– У нас все прошло хорошо, – успокоила его Эля.

Саша поднял брови.

– Т-ты точно виделась с моей матерью?

– Она меня уже знает. – И, набрав в грудь побольше воздуха, она призналась: – Я ее секретарь и везла в больницу подарки для тебя. Благодаря этому мы и встретились – я узнала твое лицо на фотографии. Ты не знал, что мы с ней работаем вместе?

Саша в замешательстве покачал головой и перевел взгляд на подоконник, где стояло семейное фото.

– Так вот ч-что она имела в виду, – пробормотал он после длительной паузы.

– О чем ты?

– Медсестра. С-сказала, наш поиск давно бы закончился, если б-бы мы общались.

– До недавнего времени Софья никогда не рассказывала мне о своей личной жизни, – пожала плечами Эля.

– Д-давно ты с ней работаешь?

– Несколько месяцев.

– Так д-долго. И теперь ты здесь, – медленно произнес он таким тоном, словно эти факты противоречили друг другу.

– Там, где и должна быть, – подчеркнула она, желая показать, что их с матерью прошлые ссоры не имели для нее никакого значения. – Со своей родственной душой.

– Ты рас-рас-сказываешь ей, о чем мы говорим? – спросил Саша, выглядя обеспокоенным.

– Нет. Она знает только, что мы продолжаем знакомиться друг с другом, как все новые пары. Зато мне Софья немного рассказала о вашей семье и каким ты был в детстве.

– И все?

– Еще что сейчас ты очень много работаешь, – уклончиво сказала она. – Но всегда поздравляешь ее с праздниками. Коллекционируешь фигурки персонажей из разных фильмов и книг. И однажды ты взломал сайт школы. Впечатляет, кстати.

Несколько секунд он пристально смотрел ей в глаза, словно боялся, что заметит признаки обмана. Но, едва расслабившись, тут же встрепенулся снова.

– А еще к-кому-то?

– Зоя и Сеня знают, кто ты и где сейчас находишься. Ну и что не любишь круассаны. Они не станут ни с кем обсуждать это. И я не стану, – добавила она, заметив в его взгляде уязвимость.

– Я не л-люблю говорить о себе, – объяснил Саша. – Чаще общаюсь по работе.

Это она уже поняла по отсутствию сообщений на его телефоне.

– Вообще-то больше всего Сене интересно, как ты относишься к пицце с ананасами.

– Она вкусная.

Эля рассмеялась, не заметив его пораженный взгляд. Саша и не помнил, когда в последний раз смешил кого-нибудь.

– Он будет на седьмом небе. Мы с Зоей постоянно над ним подшучиваем.

– П-почему?

– Как можно это есть? Ананасы должны быть в десертах!

– Уважаю т-твое неправильное мнение, – подумав, саркастически ответил Саша. – Он б-брюнет, да? А у Зои рыжие волосы?

– Да. Ты часто их видел?

– Пару раз в н-неделю.

– Может быть, расскажешь, какие еще у тебя были видения? Когда я впервые приехала сюда, твой дядя спрашивал про мой рюкзак, пианино и каток на Красной площади.

– Я видел рыб, – задумчиво начал Саша. – Игрушки на кровати. Карту мира. Твое лицо в зеркале. И… Пока все.

Эля ободряюще сжала его руку. Позже она сможет спросить об этом еще раз.

– Как вы п-подружились с Зоей?

– Из-за ее волос, – с улыбкой начала она. – Она была новенькой в школе, и в первый день один мальчик все утро звал ее рыжей-конопатой. На перемене Зоя дала ему хорошего пинка. Меня он тоже сильно раздражал, так что, когда учительница попросила показать ей школу, я вызвалась добровольцем. Мы с ней жили в соседних домах и стали часто видеться. Ее мама готовит вкуснее, чем в любом ресторане, так что я любила ходить к ней в гости. Зоя обожает «Гарри Поттера», и на премьеру последнего фильма мы поехали вместе. Взяли билеты в «Октябрь». Наши места оказались рядом с мальчиком в костюме Сириуса Блэка, а это ее любимый персонаж, так что, разумеется, мы разговорились. С тех пор мы дружим втроем. Сеня – бухгалтер в косметической компании и обожает разное фэнтези. Зоя работает менеджером по маркетингу в «Марионе» и, когда узнала о свободной вакансии, порекомендовала меня отделу кадров, когда там искали человека в отдел продаж. Повезло, что я смогла выйти на работу сразу же, иначе у меня было бы мало шансов.

– Почему?

– Знаешь, сколько кандидатов на должность в подобной компании? А у меня в резюме была всего пара известных названий, зато список навыков подходящий. Я перешла на работу к Софье, когда ее прошлый секретарь неожиданно заболела. Обязанности изменились, но за десять лет работы я многому научилась.

– Д-десять? Значит, тебе…

– Двадцать шесть. Я рано начала работать, – коротко объяснила Эля и усмехнулась. – Хочешь сказать, я выгляжу старше?

Он быстро покачал головой.

– Наоборот.

– Иногда я об этом жалею. Знаешь, как становится обидно – едешь в трамвае, зная, что пару часов назад передавала в бухгалтерию документы по договору с шестизначной суммой, а у тебя спрашивают: «Девочка, на следующей выходишь?» Говорят, это проблема моего поколения. Мы все выглядим на шестнадцать-семнадцать, в то время как настоящие подростки кажутся старше.

Саша постарался сдержать смешок.

– С-сто лет не ездил на тр… – он сглотнул и коротко закончил: – так.

– Я иногда катаюсь на них по выходным. Знаю красивые маршруты. Хочешь, как-нибудь поедем вместе? – набравшись смелости, предложила Эля. Такой занятой человек, как Саша, мог бы счесть подобное времяпрепровождение глупостью.

– Да, – подумав, немного застенчиво ответил он.

Глава 4

Запретных тем для разговоров нет, как и причин бояться непонимания. Отныне все страхи должны остаться в прошлом. Вселенная уже сделала самое сложное – создала вас друг для друга.

Мысль дня в журнале DUSHA

В некоторых компаниях новость о том, что кто-то из сотрудников разыскал родственную душу, публиковалась в информационных письмах наравне с поздравлениями с днем рождения. Данные из Центра регистрации оперативно передавались работодателю. В «Марионе» подобной информацией обычно делились в неформальных чатах с коллегами, не привлекая внимания десятков незнакомцев.

Эля состояла всего в одном чате, куда ее добавила Зоя, – там она и еще пара коллег обменивались шутками и предложениями, где заказать обед. Когда работы было не так много, она присоединялась к ним на кухне на пару этажей ниже. Обе девушки были из тех, кто встретил свою родственную душу несколько лет назад, и потому чаще всего Эля выступала слушателем их разговоров о свиданиях и совместных поездках. Иногда это было интересно или забавно, но порой после этого она чувствовала себя опустошенной. Ей как будто давали заглянуть в параллельный, пока еще неизвестный мир, частью которого она мечтала стать, только чтобы позже захлопнуть дверь перед ее носом.

Поэтому, обнаружив длинный список поручений от Софьи на почте в понедельник, Эля испытала облегчение. Она знала, что изменившийся цвет ее глаз вызовет вопросы, и не была готова обсуждать свой поиск с посторонними. Спускаться на кухню времени не было, зато она сможет уйти пораньше, чтобы навестить Сашу. То, что он стал чаще двигаться и точно отвечать на вопросы врачей, давало ей надежду, что «вторая первая встреча» может произойти совсем скоро.

Она разобрала почту, отнесла документы на подпись в кабинет Софьи, забронировала ресторан для ее обеда с главным редактором модного журнала и уже собиралась приступить к письму в отдел аналитики, когда совсем рядом появился запах карри.