скачать книгу бесплатно
– Ничего не слабо…
– Ну так иди и подари!
– Кому? – как-то перепугано спросил Вадим.
– Да кому угодно. Вон, видишь, какая краля сидит, – показал он рукой куда-то в сторону. – Хочешь, я к ней сейчас подойду и приглашу её в кино. Пять минут и будет моя, – и он громко похлопал ладонью по парапету.
– Ох и трепло ты! – покачал головой Сашка, возмущаясь Юркиной бравадностью. – Вечно ты из себя что-то строишь.
Прокушев, прищурившись, пренебрежительно посмотрел на Коренного, с которым у него постоянно возникали препирательства. Тот всё время упрекал его в московском снобизме и верхоглядстве. Юрка в долгу не оставался. Обзывал его деревенским увальнем. Он и правда был похож на него. При этом совсем не стыдился своей провинциальности. И очень гордился тем, что умеет говорить правду прямо в глаза.
– Ну вот скажи, на фига тебе так трепаться?! Да ещё перед своими! – недоумевал Сашка, глядя на Прокушева. – Раз, и твоя сразу! Ага… В кино и я могу пригласить. А уж дальше…
– В кино, конечно, можно пригласить… – робко подтвердил Вадим.
– И ты пригласишь?! – с издёвкой спросил Юрка. – Любую из этих. Ну только так, чтобы пошла с тобой…
– Приглашу.
– Ты?!
– Я.
– Спорим?! – азартно закричал Юрка.
– Спорим!
– На бутылку коньяка! Кто не сумеет пригласить, тот и покупает. Пять звёздочек. Идёт?!
– Согласен! – поддержал Сашка и пожал Юркину руку.
– А я, вообще-то, коньяк не употребляю! – недовольно возразил Вадим.
– А тебе об этом и беспокоиться даже не нужно! – засмеялся Юрка. – Ты его покупать готовься, а не пить!
– Это ещё почему? – с вызовом спросил Чарышев.
– А потому что ты у нас… Ты даже с девками из нашей группы до сих пор как монах общаешься. А уж чтобы здесь…
– Ничего я не… – засмущался Вадим. – Просто мне никто не нравится.
– Ага. Сдрейфил, значит?! Вот я об этом тебе и говорил… – с чувством превосходства начал напирать на него Юрка. И удивлённо увидел, как Вадим спокойно положил свою руку поверх их. Затем взял в зубы тюльпан. И резко ударил ладонью сверху.
– Всё! – сказал Сашка. – Договор дороже денег. Иди! – и указал на Вадима.
– Почему это я?
– Потому что первый сидишь, – похлопал его по плечу Юрка и тут же пошёл на попятную. – Ну, ладно, ладно. Если хочешь – давай тянуть жребий, – и он небрежно достал из кармана куртки блокнотик и перьевую ручку.
– Ну всё! – скривился Сашка. – Сейчас опять очередной выпендрёж начнётся! – И он тут же, подражая цирковому конферансье, громко выкрикнул. – Уважаемая публика! Сейчас вы увидите незабываемое представление! Всем нам известный Юрчик Прокушев будет демонстрировать свой знаменитый «Паркер»…
– Ну и буду… – невозмутимо отреагировал Юрка. – Я и не скрываю, что люблю качественные вещи. В отличие от некоторых лаптёжников… Между прочим, Пушкин об этом сказал очень определённо: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Возражения есть? – он язвительно хихикнул и приложил руку к уху. – Ась? Не слышу?!
– Мели Емеля, твоя неделя, – пробормотал Сашка и тут же стал смеяться и издевательски «ахать», потому что Юркина попытка пронумеровать листочки ни к чему не привела. Ручка не писала.
– Да-а-а… А с виду как настоящий. Только цена твоему «ква-а-ркеру» – три копейки, – съязвил Коренной, видя, как Юрка начал энергично трясти ручку, и на листочках появились две огромные чёрно-зелёные кляксы. Сашка тут же вновь вошёл в образ конферансье и сочувственно объявил. – Уважаемая публика, к величайшему сожалению, наше представление отменяется по техническим причинам…
– Ничего не отменяется! Это просто чернила наши дрянные. А «Паркер» настоящий, английский. Вот уже и пишет, – аккуратно выводя на листочках цифры, спокойно пояснил Юрка. – Всё! Тяните, – и он потряс в ладонях сложенные бумажки.
Вадиму выпал первый номер. Он нехотя поднялся. Огляделся. Вздохнул. И решительно пошёл к дальней лавочке, на которой сидела девушка, читавшая книгу. Но, не дойдя до неё всего лишь несколько шагов, остановился и нервно стал поглядывать на часы.
– Нет, наш Вадька никогда не женится! – с довольной улыбкой произнёс Юрка. – Самый старый в группе, а ведёт себя как пацан сопливый…
– А помнишь… Помнишь, как его в колхозном коровнике Лидка прижала? – смеясь, спросил Сашка. – Ну когда мы на картошку ездили…
– Это та, которая… Оглобля вот та, конопатая?!
– Ну! – и они вместе начали безудержно хохотать.
Прихрамывающий бородач в чёрном появился перед ними неожиданно. Так неожиданно, что у них у обоих мгновенно перехватило дыхание. Их смех оборвался, и они перепугано уставились на этого странного человека, не зная, что от него ожидать.
– А вы, в общем-то, правы: неизведанное всегда пугает… – медленно заговорил бородач вкрадчивым, утробным голосом. – Но только я одного никогда не мог понять: почему Время за всё заставляет расплачиваться жизнью? Почему у него всегда одна цена и для горя, и для радости? Разве это справедливо?! – и он пристально посмотрел на каждого из них.
– Слушай, иди отсюда! – недовольно махнул на него рукой Сашка.
– Вот-вот! Ещё говорят, что Время лечит… – продолжил вкрадчиво говорить бородач. – Нет! Время не лечит. Оно всегда грабит и обворовывает нас. И в конце концов забирает всю жизнь без остатка. А что же оно даёт нам взамен?! Взамен оно всегда одалживает только смерть… И ничего другого… Вот и сейчас вам уже немножко одолжило… Так в чём же тогда заключается высший смысл жизни?! Выходит, в том, чтобы обмануть Время… Кстати, который там час?
Сашка глянул на свои новенькие электронные часы и удивлённо вскинул брови. Цифры в окошке дисплея беспорядочно замельтешили и тут же исчезли.
– Сломались, наверное, – сказал с насмешливым злорадством бородач. – Но посмотрите: ничего вокруг не изменилось. Может, потому что вы следили за тем, чего нет. Так часто бывает… Люди всё время размышляют о чём-то несущественном, например о том: что же было раньше – яйцо или курица?
– Ты что, проповеди нам собрался здесь читать? – злобно спросил Сашка и негодующе замахал на него рукой. – Шуруй в свою секту и там агитируй!
– И никто не хочет спросить себя, – будто разговаривая сам с собой, продолжил бородач, – о более важном: что же появилось в самом начале – добро или зло? И вот ещё что странно: почему-то никто из людей не занимает заранее очередь в ад? Очень беспечная, скажу я вам, самонадеянность…
– Они же на гарантии ещё! – удручённо воскликнул Сашка, энергично тряся часы, и не увидев перед собой странного прохожего, растерянно спросил. – А куда он так быстро делся?
– Кто? – непонимающе посмотрел на него Юрка.
– Ну бородатый этот, шизанутый, что про время спрашивал?
– Да ну его! Ты, вон, погляди! Гляди! – сказал Юрка, толкая в бок Сашку. – Подошёл всё-таки, – и он показал рукой в сторону лавочки на другой стороне сквера.
Видно было, как Вадим мялся и что-то говорил. Но девушка отвечала кратко, не отрываясь от книги, и всё время смущённо пожимала плечами. Затем она посмотрела на него, и Вадим тут же поплёлся обратно.
– Цветок! – крикнул со злорадством Юрка. – Цветок забыл подарить, чучело!
Вадим, будто услышав, вернулся и галантно преподнёс тюльпан. Девушка улыбнулась. Он кивнул и тут же быстро зашагал к фонтану.
– Ну что? Облом? – встретил его Юрка.
– Да просто некогда ей, – сказал, волнуясь, Вадим. – А зовут её Настя. Кстати, тоже, как и мы, студентка… Только на вечернем учится. Сама из Крыма. Живёт у тётки где-то возле Лыткарино. Очень даже нормальная девчонка…
– Хороша Маша, да не наша! – грубовато прервал его Юрка, присматриваясь к девушке, стоявшей возле фонтана. – Учись, Вадька! И далеко ходить не надо. Вон видишь ту чувырлу расфуфыренную? А теперь смотри и запоминай.
Юрка уверенно подошёл к выбранной «жертве», но приготовленная улыбка стала медленно сползать с его лица. Рядом с девушкой, возле парапета, стояли одна на другой две большие клетчатые «челночные» сумки, которые она придерживала рукой. Юрка сразу понял, что о походе с ней в кино можно было не заикаться. И моментально решил переиграть ситуацию, присмотрев стоявшую невдалеке высокую, ярко накрашенную, длинноногую деваху, с белёсым безжизненным лицом, которая курила длинную коричневую дамскую сигарету.
– Девушка, вы такая красивая. Такая… Такая утончённая… – начал, подойдя к ней, заискивающе рассыпать комплименты Юрка.
– Ага, – грубо и манерно прервала его деваха, с истомным вздохом. – Только никому не нужная.
– Ну что вы… Вы – изумительная…
– Слушай, я тебе тут не жучка какая-нибудь, понял?! Ты эти свои ля-ля-тополя иди лучше мочалкам каким-нибудь малолетним впаривай, – и она, склонившись к нему, что-то грубо шепнула. В нос Юрке шибанул мерзейший запах плохеньких духов и перегара.
– Чего ты сказала?! – скривился он.
– Того… Как будто я не вижу по твоей харе, что ты хочешь! – неспешно посматривая по сторонам, сказала она, выдыхая сигаретный дым. – И хата, чувачочек, твоя.
– Да я в кино… Я тебя в кино хотел… – растерянно залепетал Юрка.
Деваха оценивающе на него посмотрела, затянулась сигаретой, и сказала:
– Слушай, иди ты знаешь куда… – и, увидев, как он вожделенно рассматривает её грудь, брезгливо отстранилась и грубо шикнула. – Я тебе сказала: гуляй, чмо болотное!
– Сама ты… – только и смог еле слышно сказать поникший Юрка.
Он огляделся, но возле фонтана не было больше ни одной свободной девушки. Уже отойдя, озлобленно швырнул цветок на землю, махнул рукой и грубо выругался.
– Наш ловелас, кажется, потерпел сокрушительное поражение, – прокомментировал увиденное Вадим.
– Это тебе не с нашими девками, – без всякого сочувствия встретил Юрку Сашка. – А то привык: Юрочка-Юрочка, лапушка-лапушка…
– Да пошла она… Дубина стоеросовая! – озлобленно выругался Юрка, присаживаясь на парапет.
– Наш Дон Жуан расстроился, – невозмутимо сказал Вадим.
– Да ты бы её видел! – всё не унимался Юрка. – Чувырла задрипанная! – и, глянув на цветок в руках Сашки, раздражённо выпалил. – А ты чего расселся? Самый умный, да?!
– Да я, мужики, согласен… Как вы, так и я… Ну в общем… на коньяк все вместе сложимся… Я давно уже решил: жену выбирать себе буду в своём Тертычеве. Там у нас все друг друга с рождения знают. Не ошибёшься. А здесь – на лотерею похоже… Я хочу, как батя. Выбрал один раз и на всю жизнь…
– Давай-давай, иди, – подтолкнул его недовольно Юрка. – Не сачкуй. Как батя, он хочет…
– Да пожалуйста! – податливо согласился Сашка и, заметив, идущих навстречу двух весёлых девушек, сходу протянул им цветок. Те сначала отпрянули. А потом, увидев добродушное лицо Сашки, одновременно потянулись за тюльпаном. И от этого действия начали заливисто смеяться. И Сашка смеялся. Но затем они неожиданно защебетали между собой на… иностранном языке. А потом одна из девушек, та, что была в цветастой кепке, что-то ему сказала.
Сашка стоял с вытаращенными глазами. Он никогда ещё не общался с иностранцами, для него они были как инопланетяне:
– Что?! Не… Не… Не понимаю… – заикаясь, затараторил, смущаясь, Сашка, жестикулируя руками перед заграничными хохотушками. – Я ничего… Совсем ничего не понимаю…
– Ветэр, кароший? – улыбчиво спросила у него девушка.
– Ветер? Н-е-е. Ветра нет, – почему-то восторженно и с серьёзным видом стал пояснять Сашка, тряся руками. – А-а-а?! Вечер? – вдруг сообразил он. – Вечер хороший. Очень хороший! Такой прекрасный… Такой чудесный вечер… Мы рады вас видеть в Советском…
– Гласност. Перрэстрока. Горбочёф, – старательно выговаривая слова, произнесла хохотушка в кепке.
– Да! Перестройка! У нас…
– Admirablement! – громко произнесла другая девушка, показно нюхая тюльпан. – Merci! – и они обе сделали элегантный реверанс. – Au revoir!
– Санька, ты рот-то закрой уже! – съязвил Юрка, видя, как тот неотрывно провожает восхищённым взглядом уходящих француженок.
– Видел, какие! А-а-а?! – сказал Сашка, продолжая мечтательно смотреть им вслед.
– Ну всё… – покачал головой Юрка и прыснул со смеху. – Тертычевские доярки больше у него уже не котируются.
Но Сашка был вне себя от восторга:
– А чё они мне сказали?! А?!
– Сказали: до свидания, русский дурачок!
– Не-е-е. Они хорошие.
– Конечно! Для Тертычева… Ничего. Для Тертычева о-го-го! Ещё как сгодятся. Они титьки у коров будут по-французски дёргать! Туда-сюда! Туда-сюда! – продолжал ёрничать Юрка, энергично двигая руками.
– Ладно, мужики, – неожиданно подал голос Вадим. – У меня предложение: покупаем пиво и едем ко мне.
– Вот это да! – обрадовался Сашка. – Наконец-то. А то слинял из общаги и ни разу даже в гости не позвал. У тебя там хоть комната отдельная?
– Отдельная. Отдельная! Поехали.
Когда парни подошли к подземному переходу, сзади послышался робкий голос:
– Вадим?!
Они все вместе обернулись и увидели позади маленькую, хрупенькую, прекрасную девушку, бережно державшую в руках тюльпан и книжку.
– Вадим, я согласна, если, конечно, вы не передумали, – смущаясь, сказала она.
– Это Настя, – представил её Вадим и тут же подошёл к ней. – Ну что, мужики? Мы пошли.
– Куда? – одновременно спросили удивлённые Юрка с Сашкой.
– В кино.
– А мы?! – растерянно спросил Сашка.
– Так, а вы вроде в магазин торопились… – сказал весь сияющий Вадим. – «Елисеевский» вот здесь, рядом. За углом. Смотрите только не перепутайте, – и показал им пятерню. – Пять звёздочек! Другой, мужики, я не употребляю. Даже и не надейтесь!
