У горизонта событий. Том I

Хорошо хоть, не заявился на Совет со своими птицами. Юсуфар таскал иногда с собой то разноцветного здорового попугая, большого любителя сквернословить, то двух черных воронов, восседавших у него на плечах. Что ел попугай, Айгур не знал, а воронов Юсуфар кормил кусочками отборного сырого мяса. Охотники скалили клыки и чуть ли не слюни на это мясо пускали.

Говорили, что в Вестринскую войну Юсуфар, под которым в ту пору кресло Великого магистра довольно-таки сильно шаталось, отправил своих особо рьяных и воинственных оппонентов на самые что ни на есть передние рубежи – под мощные пушки лиорентийцев, отдав на растерзание их кровожадному и талантливому полководцу. И, в целом, несмотря на безоговорочное поражение в войне, Юсуфару удалось укрепить собственное положение в Ордене, подставив конкурентов и отсидевшись за их спинами.

Говорили… Вообще-то, Айгур не интересовался политическими разборками, и об этих слухах ему поведал Айниль. Тот еще шестьдесят лет назад получил звание адепта Ордена Видящих, но так и не сумел стать полноправным магом из-за крайне незначительных способностей. Хотя с тех пор утекло очень, очень много воды, кое-какие связи в Ордене Айниль, очевидно, сохранил. Впрочем, Айгур не выпытывал у него источник сведений.

– Нам надо решить, кто отправится на Запретный Континент для расследования, – прошипела нетерпеливо Аб-Мутомба. – Мы тратим время без толку. Оно уходит, и след стынет. Нам сложно будет отыскать промежуточные точки.

Охотница, как и Бор Харкон, но куда более типичная. В волосы ее были вплетены две змеи, еще одна обвилась вокруг шеи, наподобие ожерелья, лицо покрывали татуировки. Желтые глаза с щелевидными зрачками и клыки прилагались.

– А что мы собираемся делать с лиорентийцами, которые обосновались на побережье? – небрежно спросил Харахан.

Алириз, медленно поворачивая голову, обвел всех взглядом сквозь прорези алой маски. И выражение лица, вроде бы, не угадаешь, но сам поворот его головы выражал презрение. Что за глупый вопрос, мол? Разве эта тема достойна обсуждения вообще?

– Уничтожим, – коротко бросил Алириз. – Нам не нужны свидетели. Никто в Лиоренции не узнает о судьбе, которая их постигнет.

– Много на себя берете, Великий магистр, – заявил Айгур, смерив Камнедробителя неприязненным взглядом.

– Это ты много на себя берешь, Айгур-дин-Даз, – выцедил Алириз с ответной неприязнью.

– Ты хочешь нас все усовестить? – Харахан саркастически рассмеялся. – Было бы забавно, если бы ты явился в сверкающей одежде или вырядился бы в белое с золотом, уподобившись Видящим – чтобы, так сказать, оттенить нашу порочность…

– Порочность, – повторил Айгур, вперившись в Харахана.

Будучи представителями одного Ордена, они вынуждены были сидеть рядом. А Айгур знал, уже довольно давно знал о… ваятельных экспериментах Харахана. Мерзость!

Поймав взгляд Айгура, Харахан передернулся. И, кажется, на этот раз в его жесте не было ничего наигранного.

«Твоим взглядом, Айгур, можно забивать гвозди», – говорил ему Римуд, сам, конечно же, никогда гвоздей не забивавший, но любивший подобные ремесленные метафоры.

Вэла откинулась на спинку стула, сложила на груди руки и чуть повернула голову. Айгур был уверен, что Вэла смотрит на него, не куда-нибудь еще.

– Я – против, – заявила Сю-Джин ледяным тоном. – Категорически. Наш Орден не одобряет убийств. Тем более, бессмысленных.

– Не бессмысленных, а совершенных по необходимости, – возразила Вэла.

– У них есть маг, – сказал Дер-Ревен, задумчиво накручивая на палец завитки бороды. На губах его змеилась улыбка: – Мальчишка, двенадцать лет назад сбежавший от Видящих….

Юсуфар упер в него белоглазый взгляд, подался вперед, облокотившись скрещенными руками о край стола, и с присвистом выцедил:

– Он слаб и не достоин упоминания.

Айгур уже это слышал – перед самым Советом, из уст молодого Видящего.

– А мне говорили, он силен, – возразил Айгур, повернувшись к Юсуфару и стараясь уловить его реакцию. – Вы или нарочно вводите нас в заблуждение, или… излишне самонадеянны, Великий магистр.

Айгур полагал, что верен первый вариант. Хотя и второй, тем самым, вовсе не исключался. Но Юсуфар – не полный дурак, он наверняка притворяется.

Юсуфар оскалил мелкие острые зубы:

– С каких это пор, Айгур, ты столь не уверен в суждениях, что делаешь неоднозначные предположения? Ты всегда был твердолобым ослом похлеще Праведников!

– Я никому не позволю тронуть мозгляка! – добавил Юсуфар, обращаясь, главным образом, к Алиризу. – Он мой и только мой! Я отправлюсь на Запретный континент лично.

«Неожиданно, – подумал Айгур. – Весьма». И Харахан, вроде бы, тоже удивился. Неприятно удивился. А Юсуфар снова гаденько улыбнулся, словно задумал какую-нибудь пакость.

– Я присоединюсь к Великому магистру Юсуфару, – сказала Сю-Джин.

Она что-то знала. Что-то помимо того, что на Запретном континенте одновременно наследили два, а то и три десятка магов.

Айгуру показалось, что сквозь ее созерцательную бесстрастность проступала подавленность. В этом, впрочем, он не мог быть уверен, однако он умел сводить вместе факты.

Запретный континент – загадочные и в то же время бесполезные развалины, Тайный орден, Рин-Сэй, засланный шпионом… Он должен находиться там. Сю-Джин, скорее всего, знала о его задании, и Рин-Сэй не был для нее просто коллегой по Ордену…

Рин-Сэй… По коже Айгура прошелся колючий мороз, засел в позвоночнике. Айгур весь покрылся холодным потом. Он сжал в кулаки вспотевшие ладони, положил на стол.

– Я не думаю, что наш отряд, который мы с таким тщанием тут собираем, – Дер-Ревен язвительно улыбнулся, – будет иметь какое-либо значение. Следы наверняка замели… Возможностей для этого было достаточно. Мы ничего там не найдем. Я не собираюсь тратить напрасно свое время и не пошлю высокопоставленных магов. Но кого-нибудь, скорее всего, отправлю – приглядеть за остальными.

«Кто бы за тобой приглядел», – подумал Айгур.

– Среди нас есть предатели, – неожиданно заявила Дхимахари, разрушив худо-бедно начавшееся конструктивное обсуждение.

Истинная Праведница – жесткая и прямолинейная, жаждущая подмять всех под себя. Под свой Орден, если быть точнее. Лицо ее было решительным и непреклонным, в глазах полыхал огонь.

– Это секретная фракция, Тайный орден, если хотите, – продолжила она. – Фракция объединяет магов разных Орденов. Это они были на Запретном континенте. Это они нарушили правила. И они совершили убийство, боясь разоблачения! Не сомневаюсь – они присутствуют сейчас в этом зале!

Убийство?

Айгур опустил голову, уставившись на светящиеся узоры, покрывавшие стол. Его взгляд скользил по поверхности, пока не наткнулся на собственные сжатые в кулаки руки.

– И кто же убит? – заставил он себя спросить.

– Рин-Сэй, маг нашего Ордена, – ответила Сю-Джин, медленно выговаривая слова.

Новость оглушила Айгура. И ведь он подозревал, он так боялся услышать что-либо подобное… Рин-Сэй мертв? Убит? Кем?

Он уставился в пространство невидящим взглядом и напрочь выпал из беседы.

– Что с тобой, Айгур? – спросила Вэла.

В ее голосе Айгур уловил настороженность и, может, даже озабоченность. Вэла, конечно, знала о его привычке уходить в себя, погружаться в размышления. Ей не нравилось.

Он должен взять себя в руки. Не нужно, чтобы кто-то догадался. Дхимахари права. Среди присутствующих магистров есть те, кто состоит в этом Тайном ордене. Дер-Ревен – наверняка. Подобная роль подходит ему наилучшим образом. Да и Бор Харкон на героя, прекрасного телом и душой, никак не тянет.

Они все – как скорпионы в банке… Террариум единомышленников – так когда-то выразился Айниль. Весьма символично. И скорпионов, и змей он видел в коллекции Юсуфара. – еще в те далекие времена, когда они приятельствовали.

Бор Харкон громогласно рассмеялся, разбрызгивая вокруг капельки слюны:

– Ох, эти Праведники! Как обычно, они мнят себя знатоками политики, и ищут любой предлог, чтобы захапать побольше власти! Параноики! Заговоры, тайные фракции! Зачем кому-то из нас все это?

– И в самом деле – зачем кому-то вся эта морока? – Дер-Ревен притворно вздохнул. – Лично нам хватает добычи.

– И власти тоже, – добавил Харахан. – Нас никто не обходил чашей на пиру. Это Праведникам вечно неймется – так и тянет ухватить больше, чем смогут прожевать! Так зачем?

– Каким замечательным трио вы тут запели, – процедил Айгур, косясь на Харахана.

А Бор Харкон бросил придуриваться. Поджав пухлые губы, он пристально наблюдал за всеми желто-оранжевыми глазами, утонувшими в складках жира.

– Зачем? – громыхнул голос у входа. – Затем, что ситуация меняется. Вам ведь известно, что Саркофаг дает течь. Так было всегда, и об этом упоминали Древние. Но сейчас – сейчас утечка усилилась. Саркофаг слабеет, и скоро не в состоянии будет удерживать тьму внутри себя!

Хаек, Великий магистр Ордена Преобразователей. Этот все-таки пришел. Здоровый и могучий, в меховой шапке и шубе из оленьих шкур – видно, переместился прямо с севера, из Земель Вечной Ночи. Гам-Эвъян Илылк – так называли Преобразователи свои территории, используя для обозначения язык местных племен, занимавшихся охотой на моржей и тюленей. Идригаг, их столица, был вратами северного торгового пути, проходившего через Серебряное море.

Преобразователи уже давно предпочитали скрывать свои деяния от других, забравшись на самый край света… Впрочем, Изготовители недалеко от них ушли…

– Утечка усилилась, – повторил Хаек. – Скорость поглощения вещества растет.

– Значит ли это, что кто-то нашел точку доступа и проник за Саркофаг? – хмурясь, спросила Дхимахари.

– И кто бы это мог быть? – осклабился Дер-Ревен

«Может, и ты, – подумал про себя Айгур. – По крайней мере, ты точно знаешь больше, чем готов кому-то раскрыть».

– Зачем кому-то это нужно? – вскричал Бор Хоркон. – Если вы говорите правду, – он обвел всех подозрительным взглядом, – Мы все в опасности. В том числе и те, кто это сделал.

– Проблема в том, что это сделали не сейчас, а много лет назад! – громыхнул Хаек.

Он прошел к жертвеннику, полоснул кристаллическим лезвием по ладони, уронил положенные капли крови, тут же поглощенные черной матовой поверхностью и, уставившись на Айгура тяжелым, пронзительным и одновременно презрительным взглядом, заявил:

– Думать следует не о гухулах, Айгур. Всем нам. Нашествие кочевников – лишь следствие неизбежного исторического процесса, – в голосе его прозвучала некоторая наставительность: – Надо ли вставать на пути у потока, противостоять естественному ходу вещей, искать виноватых и обвинять нас?

– Откуда вы знаете об… ускорении утечки, Великий магистр? – выцедил из себя Айгур, подавив всколыхнувшийся гнев.

– Это показывают приборы в Колодце Памяти.

Вирэт Мимыл – место, где, вроде бы, остались сооружения времен до Катастрофы, какая-то глубокая исследовательская скважина. Так рассказывал магистр Грисенер.

– Знаки. Чаша подала знаки, – прошептал Горгензин, ухватив в кулак свою длиннющую бороду.

С лица Юсуфара исчезла мерзенькая улыбка, и он стал мрачен.

Как давно они знают? Хаек. Юсуфар… Может быть, и Раану известно? И кому-нибудь еще? Может быть…

Айгур тоже знал, но не делился – ни, так сказать, с коллегами, тем более, с членами других Орденов. Его знание основывалось на показаниях приборов его собственного изготовления и на вычислениях, которые делал Айниль – не имея представления о том, что именно вычисляет.

К сожалению, приборы не обладали достаточной чувствительностью. Усиление утечки удалось обнаружить лишь недавно, но сам процесс, по расчетам, начался много лет назад – десятки лет назад! Оценить точнее временные пределы не позволяла значительная погрешность в расчетах.

В общем и целом, Хаек был прав.

Именно необходимость выяснить больше заставила Айгура искать точку доступа на Запретном континенте. Он проводил еще некоторые изыскания и личное расследование, в подробности которого не посвятил никого из друзей. Лишь Рин-Сэй был в курсе кое-каких деталей, потому что совсем обойтись без помощника Айгур не мог. И Хем. Но Хем не был магом и не имел доступа в ту же Анидаб-Дорамскую библиотеку. И о майринистах Айгур Хему не рассказывал. Впрочем, и тот, очевидно, тоже не обо всем рассказывал. И причиной взаимного умолчания ведь не было недоверие… Зря. Наверное, зря. Что касается Айгура, то он не хотел делиться туманными домыслами, он хотел сначала сам хоть немного разобраться…

Гухулы, Рин-Сэй, Конец Света. Несопоставимы по значимости – в этом Хаек тоже был прав. Только Айгур не мог бросить велгарцев, не мог предать доверие друзей, от которых и без того много что скрыл. И он обязан узнать, что случилось на Запретном континенте, как и из-за чего погиб Рин-Сэй. В общем, получалось так, что Конец Света был не на первом месте в очереди.

Айгур поднял взгляд от исписанного искрившимися узорами стола, разжал кулаки, ухватился пальцами за край и заявил:

– Я тоже пойду.

Вэла издала удивленный вздох, склонила набок голову, провела указательным пальцем по нижней части маски, уводя его вглубь, к шее, к колье.

Это колье… Айгур его помнил… Столько лет… А кольца – вроде новые. На плече – скрепляющая плащ изящная застежка филигранной работы. Вэла любила украшения. О, нет, конечно, угли страсти уже давно покрылись слоем остывшего пепла, и все равно…

Харахан смотрел на него. Айгур чувствовал его взгляд, задумчивый и колеблющийся, повернул голову, скосившись на бывшего друга. Харахан подобрал плащ, подался вперед, положив на стол руки и протянул, медленно, будто с ленцой, выговаривая слова:

– Никогда не бывал на Запретном континенте. Когда еще представится случай? Тем более, и компания подбирается… просто дивная. Нет-нет, я не могу упустить такой возможности. Так что, я тоже с вами, дорогие коллеги.

ГЛАВА 8 Маги на Запретном континенте. По следам Рин-Сэя

Запретный континент

Сю-Джин

«Дивная компания», – согласилась про себя Сю-Джин.

Юсуфар, Айгур, Харахан – решение всех трех ее удивило. Особенно это касалось Айгура: он собрался на Запретный континент вместо того, чтобы вернуться в Беляр, который так стремился защитить.

Было еще кое-что, что Сю-Джин неприятно задело, что не могло ей понравиться. Слова Хаека об ослаблении Саркофага стали для нее откровением. Но не для того же Айгура – судя по вопросу, который тот задал Хаеку, и не для Юсуфара – судя по стершейся с лица Видящего улыбочки. Наверное, и для Дер-Ревена это известие новостью не явилось.

Неужели Великие магистры Берендел и Суридиан не знают? Сложно поверить. А если знают, то, выходит, не сочли нужным сообщить ей. Сообщить не о чем-нибудь, а о приближающемся Конце Света. Она настолько недостойна их доверия или новый Конец Света – настолько незначительное событие?

Сю-Джин чувствовала себя не просто уязвленной, она была раздражена и не желала скрывать это, по крайней мере, от себя, стараясь, тем не менее, сохранить внешнюю невозмутимость.

И Рин-Сэй, по-видимому, не доверял ей. Точнее, недостаточно доверял. Но его Сю-Джин не винила. Как только Рин-Сэй прошел Второе посвящение, она, формально, перестала быть его наставницей, и их более не связывали официальные иерархические отношения. Он был молод, подвержен стороннему влиянию и, в данном случае, скорее всего, исполнял прямые указания Великого магистра. И потом – Рин-Сэй мертв. Сю-Джин должна найти виновников его гибели, а не лелеять личную обиду.

Конец Света не стал концом в цепочке ее рассуждений. Предания, а, точнее, пророчества о нем влекли за собой другие – о Непроклятом – о маге, который откроет запоры Адской Бездны и выпустит всех, томящихся в ней. Спасет мир или окончательно погубит…

Слишком много всего для одного заседания Малого совета.

Договориться они сумели гораздо быстрее, чем Сю-Джин ожидала. Собранный наспех отряд, конечно, был слишком разномастным, включал магов разного уровня, но принять участие согласились представители всех Орденов, а Изготовителей было даже двое.

Она исподволь, но внимательно наблюдала за Айгуром.

– Айгур-дин-Даз – маг, который никого не слушает, – так охарактеризовала его Ксардия – старшая подруга и коллега Сю-Джин по Ордену, уточнив: – Не слушает, в том числе, и своего Великого магистра. А ведь когда-то они были очень дружны, были словно два брата – старший и младший.

Потом Ксардия после некоторой паузы добавила еще:

– На самом деле кое-кого Айгур все же слушает, и это магистр Грисенер. Я несколько раз встречала его в Замке у озера. Занятно, согласись, что два самых нелюдимых мага из тех, с кем я знакома, не так уж редко друг с другом общаются, пусть не скрываясь, но и не афишируя свои встречи. Кстати, твоего бывшего подопечного Рин-Сэя я тоже у Грисенера видела.

Жаль, что Сю-Джин, как и все Созерцатели, недостаточно хорошо считывала эмоции, однако наблюдать и делать выводы, как ей казалось, она умела. И ей бросилось в глаза, что во время Совета Айгур был не просто мрачен – он всегда был мрачен – но потрясен и подавлен.

Выйдя из Ротонды, Айгур, в первую очередь, попытался отделаться от общества Харахана. Наверное, хотел побыть один. Сю-Джин не позволила ему этой роскоши – более подходящий момент мог и не подвернуться. Она не стала спрашивать его желания и отзывать еще куда-то – просто подошла и установила вокруг них двоих пузырь от прослушивания.

Айгур был угрюм и погружен в себя.

– Ты знал Рин-Сэя? – спросила Сю-Джин и попала в точку.

На его лице промелькнуло болезненное выражение, и он, сделав несколько шагов, встал так, чтобы солнце светило ему в спину.

– Мы… встречались с ним несколько раз, в библиотеке, в Анидаб-Дорему, – ответил он. – И еще в паре других мест.

– Например, в Замке у озера? В библиотеке магистра Грисенера?

Айгур не стал отрицать и, в свою очередь, спросил:

– Почему тебя это интересует?

Прямолинейный, как топор. Или как стрела. Сю-Джин слышала оба варианта сравнения.

– Потому что непохоже, что твое знакомство с Рин-Сэем было поверхностным. Потому что тебе не все равно, что он погиб. Как и мне, – добавила она, не пожелав скрыть печаль.

– Ты Созерцательница. Вам положено отстраняться от эмоций и желаний.

– Контролировать их, не позволяя перехлестывать через край. Сохранять хладнокровие. Жить умом, а не сердцем. Но это – не только наш девиз. Мы ничуть не более бесчувственны, чем Изготовители или Преобразователи.

Сю-Джин по-прежнему не могла различить выражения его лица, увидела лишь, что он кивнул и признал:

– Я хорошо знал Рин-Сэя. И мы с ним, действительно, познакомились в библиотеке. Мы вместе искали источники по древней истории, пытались выяснить причины Катастрофы.

В их «дивной компании» оказалось девять человек. Они не без труда установили связь друг с другом – достаточно прочную, чтобы сохранить ее во время перемещения. Данные, полученные при последнем сканировании, давали точную ориентировку. Переместившись прямо с Летающих островов, их отряд очутился на небольшой возвышенности, заросшей густой травой. Прогалину окружал лес, в котором выделялись огромные, темно-зеленые деревья. Лиорентийского лагеря видно не было, как и моря. Зато они вскоре обнаружили две большие ямы с оплавленными краями и характерным спектром следового Излучения. Уничтожитель – без сомнения. Это значило, что без Преобразователей обойтись не могло. Только они владели этим оружием.

– Предлагаю разобраться с ямами позже, – предложил Харахан. – А пока не будем тратить на это времени.

– Я думаю, все же стоит проверить, – возразил упрямый Айгур.

Охотница Мед принюхалась, втягивая носом воздух:

– Пахнет добычей, и эта добыча сама идет к нам.

– Лиорентийцы, – Праведник Борхум чуть прищурился, указывая на противоположную сторону прогалины.

Борхума Сю-Джин знала, но не близко. Он был личным помощником Великого магистра Ордена Праведников.

Сю-Джин тоже ощутила приближение лиорентийцев: они и не думали скрываться. Они выступили навстречу, появившись из-за высокой травы. В одинаковой форме, в мягких шляпах с узкими полями, в повязках, прикрывавших нижнюю часть лиц. И с ружьями. Уверенные, сосредоточенные, собранные, готовые к любому развитию событий. Этих людей нельзя было недооценивать.

Еще один держался с краю. В красном плаще. Спереди на плаще был вышит золотой круг с крестом внутри, при этом острые концы креста выходили за пределы круга. Знак лиорентийской Инквизиции – особого – и самого важного – отделения Церкви Пророка.

В руках инквизитор держал цилиндрический ствол из кристаллического углеволокна с расширявшимся раструбом на конце. Гаситель! Сю-Джин никогда не встречалась с этим оружием раньше, но узнала его и испытала почти то же чувство, как если бы увидела шуорский ошейник послушания.

Инквизитор со своим гасителем стоял слишком далеко, чтобы представлять непосредственную опасность. При необходимости маги разделались бы с лиорентийцем раньше, чем тот сумел бы пустить гаситель в ход. И все равно Сю-Джин ощущала… почти тревогу. Ей категорически не нравилось присутствие инквизитора даже на, вроде бы, безопасной дистанции.

Солдаты выглядели странно спокойными. Сю-Джин потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что здесь не так. От них исходили каналы Излучения – настолько мощные, что она чувствовала их даже на расстоянии семидесяти с лишним шагов. Каналы сводились в одну точку.

Их маг! Он был единственным с непокрытой головой и без повязки на лице. В такой же куртке, как у остальных, коротко стриженый, темноволосый, темноглазый, довольно высокий и очень красивый. В общем-то, «очень красивый» стоило поместить в его описании на первое место.

Он навешал на себя заряженные накопители – явно напоказ. За пояс были заткнуты два пистолета, в руке сверкал кристаллический клинок – тоже выставленный напоказ. Но главным заключалось не в этом.

Сю-Джин была, мягко выражаясь, изумлена. И не она одна: Айгур оторопело распахнул глаза, Харахан совершенно остолбенел. Но не Юсуфар. Великий магистр Видящих кипел яростью, шипел, как горящее масло, надув щеки, выпускал со свистом воздух через оскаленные зубы – он был зол, однако не ошарашен. Сю-Джин же пораженно уставилась на лиорентийского мага. Как, как они могли быть настолько слепы и самонадеянны? Как они моги его проглядеть? Как мог проглядеть его Юсуфар? Впрочем, действительно ли проглядел или же?..

Связующие каналы, исходившие от лиорентийца, объединяли всех его товарищей, кроме инквизитора, в единую сеть. И каналы были открыты на такой широкой полосе пропускания, какой Сю-Джин не видела никогда в жизни, которую и помыслить не могла. Он их не маскировал, опять же выставляя напоказ. Сигнальные волны шли в обе стороны. Он то качал из своих сосудов, то наполнял их снова, до краев, передавая им свои собственные ресурсы Излучения, распределяя общую энергию всей сети по своему разумению и без видимых усилий контролируя все узлы. Тринадцать узлов, включая его. Символичное число.

Сю-Джин подумала, что вся их группа может быть в опасности. Что лиорентиец со своими сосудами в одиночку способен не только противостоять девятерым магам, но и… разобраться с ними. Отчего-то эта мысль ее не особо напугала, и сам он не выглядел… угрожающим.

Маги и лиорентийцы сблизились – теперь их разделяло шагов тридцать. Сю-Джин по-прежнему не ощущала угрозы, но считала, что было бы правильным установить щит. Темные глаза незнакомого мага невидяще, словно его разум где-то блуждал, скользнули по Сю-Джин и ее коллегам, и в мгновение взгляд сфокусировался. Внимательный и неприкрыто ироничный. Лиорентиец расшебуршил клинком траву перед собой и, видно, что-то собрался сказать, но Мед, Охотница, не дала ему такой возможности.

Охотники вообще были не в ладах с разумом, а эта отличалась молодостью и особым рвением. А, может, лиорентийский маг выглядел привлекательно не только как мужчина, но и как добыча.

Мгновенным, почти невидимым глазу движением, Мед выхватила из-за пояса хлыст с раздвоенным кристаллическим наконечником и бросилась вперед, скорее всего, желая просто напугать лиорентийцев. Однако почти тут же, рассыпая вокруг комья почвы и выдранную с корнями траву, из-под земли стремглав взвилось нечто, обхватив Охотницу вокруг ног. Мед упала, как подкошенная. Лиорентийский маг вскинул левую руку, и огненная струя перерезала гибкий прочный корень, больше похожий на щупальце. Обрубки распрямились и опали, высвобождая Охотницу из своих объятий. Та вскочила на ноги, скаля клыки и держа наготове хлыст. Может, собралась исхлестать провинившийся корень.

– Отойди назад, дура! – велел Харахан, обернувшись к ней.

Та полыхнула в Изготовителя яростным оранжево-желтым взглядом, но послушалась и отступила назад.

– Вы слишком необдуманно выбрали площадку для перемещения, – лиорентиец говорил по-ронийски без акцента, но с непривычной слуху интонацией. – Здесь на редкость опасная растительность. Вы должны были бы знать. Я хотел предупредить вас – корни выходят далеко за границы леса. И запах… – Он чуть нахмурился, сведя к переносице красивые брови. – Здесь он тоже ощущается, так что вам следует отключить обонятельные рецепторы.