Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти

Оказалось, Гришиной известно всё, кроме намерений холдинга заказать «Вечернему обозрению» платное информационное сопровождение дела Охрипенко.

– Вот видишь! А говорила, что с силовиков взять нечего! Сама вон какой клок шерсти отхватила! – начальница от радости потирала руки, как рыночная челночница. После визита Егорова платные материалы были нужны «Обозу», как воздух. – А кто с договором придёт?

– Юристы от Охрипенко.

С «Пластиком» сговорились быстро, дирекция холдинга, похоже, не собиралась экономить на прессе.

Когда заказчики отбыли, Ольга Ивановна сняла свои купленные в Италии кругленькие очёчки и близоруко прищурилась:

– Давай-ка вместе посмотрим материалы. Сдаётся, что у тебя появятся вопросы. Не спеши, Лора, тут дело очень непростое. Сделать его надобно с умом – чтобы быть живу.

Насчёт вопросов Гришина оказалась права. Выстрелам в тихой заводи мог позавидовать сам барон Мюнхгаузен – они разом попали в несколько целей.

Устранение Златковского меняло в регионе весь предвыборный расклад – открывался путь для иных, очень выгодных кому-то претендентов на кресло в Госдуме. Но не только взыгравшие политические амбиции могли стоить жизни директору «Пластика». По бумагам выходило, что в последнее время холдинг так преуспел в своей деятельности, что прикупил пару крепеньких предприятий. А Гришина добавила, что на мази был ещё ряд выгодных присоединений. Детище Златковского, поднятое им из захудалого цеха, становилось едва ли не самой крупной производственной единицей Зауралья. И вот уже Герман Иванович при желании мог претендовать на роль негласного гегемона города. Вряд ли действующая власть была готова аплодировать этакой перспективе.

– Мог бы – не мог, стал бы – не стал… – завелась Лариса. – Ольга Ивановна, это всё вилами по воде! Вы по своему опыту знаете, что с производственниками о границах поляны договориться всегда можно. Такие люди делом живут, у них на первом месте планы и графики, а не интриги или делёжка портфелей. И зачем вообще стрелять будущего депутата, если он оттуда, сверху, может помогать городу?

И тут же возразила себе: а много ли помогает малой родине «папа» Мурин? Мурин… Уж не ему ли перешёл дорогу Златковский?

– О, ты рассуждаешь с позиции нормального человека… Но люди при власти – особые психотипы. Они скорее детьми с матерью пожертвуют, чем нажитым административным ресурсом. По опыту знаю: мои бывшие «однополчане» способны на такое, что тебе и не снилось.

А ты не из того же теста? – поёжилась Лариса. Неприятно волнуясь, спросила:

– Неужто начальнички наши тоже при делах?

– Поживём – увидим. Я тебе ещё одну вещь скажу…

И рекламная богиня рассыпала перед Ларисой такие каменья, о которых и помину не было в адвокатских бумаженциях.

Златковский высмотрел Гришу Охрипенко, когда он, «химик», тягал по «Пластику» тяжеленные кули с полистирольной крошкой. Тогда многие осужденные работали на вредных производствах – «химии». Позже из постперестроечного Уголовного Кодекса начисто вымарали статью, по которой Гриша отбывал свой срок. А при Советах за цеховщину и незаконное предпринимательство щёлкали безоглядно.

Охрипенко даже в незавидном своём положении выделялся сметливым умом и организаторскими способностями. Герман Иванович, в те времена начальник цеха, решил испытать парня. Для начала пристроил его на склад. Следом отправил в службу подготовки производства. Потом Григорий поработал и на инженерной должности. Везде справлялся лучше штатных кадров, не обнаруживая и малейшей тяги к воровству. Когда же оттрубил своё, Златковский без раздумий поставил бывшего ЗК к себе заместителем. Об этакой смелости недобро судачили и в обывательских, и в коммунистических кругах. Директор едва партбилета не лишился, отстаивая перспективного управленца. Но в конце концов к Григорию Николаевичу притерпелись и даже зауважали его спокойный характер и деловитость.

С тех пор коммерческая сторона в работе «Пластика» легла на плечи Охрипенко. При нём цех сначала отпочковался в отдельный самостоятельный заводик, а во время перестройки превратился в холдинг. Благодаря его связям и дальновидности продукция хорошо расходилась не только по всей стране, но и за рубежом.

Постепенно в этом руководящем тандеме Златковский начал играть всё больше генеральную роль, оставляя бывшему «химику» реальное управление. За многие годы совместного пути наверх Охрипенко никому ни разу не дал повода усомниться в преданности своему патрону. Вот и теперь, уходя во власть, Герман Иванович оставлял «Пластик» без колебаний. На Гришу он надеялся едва ли не больше, чем на себя. В случае успешного избрания Златковский был готов – и многие об этом знали – остаться лишь держателем контрольного пакета акций, а своего заместителя сделать полновластным директором немалого хозяйства.

– Ну вот! Скажите на милость, зачем тогда без пяти минут директору стрелять в своего партнёра? Ему и без того все карты в руки!

– Вроде бы, Лара, оно и так. А если бы Златковский не избрался? Тогда опять взад пяткИ? Ходить в подручных до морковкина заговня? Человек уже силу почувствовал, крылья расправил, планы настроил, а его – в прежнее стойло, из которого давно вырос? С таким трудно смириться кому угодно, а уж величине вроде Гриши!..

– Ну и стрелял бы, когда облом случится! Сейчас-то какой смысл?

Ольга Ивановна тряхнула своими кудряшками:

– Вот! Наши заказчики как раз и хотят, чтобы мы навели общественность на мысль, будто Охрипенко не было никакого резона отправлять на тот свет своего благодетеля…

– Будто? – прицепилась к слову Лебедева. Но начальница сделала вид, что не расслышала последнего язвительного вопросика. Она, наконец, вспомнила про очки. Пристраивая их на пуговке носа, устало велела:

– Давай ка дома ещё раз проштудируй эти талмуды, а завтра после обеда к ним вернёмся.

Захлопнув пухлую папку, Гришина пододвинула её к Ларисе и царственно указала на дверь.

Глава 31

Сюрреализм цветных снов нехотя, но отпустил, память восстановила вчерашние события.

Как же вымотало её общение с Ольгой Ивановной! Голова стогом сена пухла от новостей и догадок.

После работы пришлось бежать к маме – выправлять с сыном геометрию. Со своими мужиками совсем запустила ребёнка! К счастью, школьный курс ещё помнился, и они с недовольным Сашкой кое-как утолкли теоремы о трапециях и параллелепипедах. Что-то не жалует её сын математику. Хорошо хоть отстал не по истории! Шестые классы осваивают программу прошлого России, в которой, считала Лариса, всё поставлено с ног на голову. Своими совковыми толкованиями она бы только запутала мальчишку. Кольке достались лишь сонные обрывки вечера, химическому холдингу – и совсем ничего. Загружаться очередным криминальным сюжетом пришлось после утреннего кофе.

Освежённый мозг заработал быстрее, жадно впитывая информацию. Что накануне казалось нелогичным, сегодня легко раскладывалось по полочкам. Лариса составила список неясных моментов, в блокноте под грифом «Златковский-Охрипенко» сделала некоторые пометки. Время близилось к обеду, можно отправляться к Гришиной.

Она быстро надела привычную для буден униформу: видавшие виды, хотя и фирменные джинсы со скромным джемперком тонкой шерсти. Едва заметный макияж, из украшений только серёжки-гвоздики с александритом, да перламутровая заколка на цветном шейном платке. Одеваться так, в духе унисекс, предпочитали многие знакомые ей журналисты. Удобно, не марко, во время интервью собеседник не отвлекается на внешность корреспондента.

Но сегодня серенький дресс-код её подвёл. За мыслями о новой городской сенсации Лариса даже не вспомнила, какой нынче день. И только по виду нарядных коллег поняла, что прозевала свой любимый праздник. Среди большинства полиграфистов и работников СМИ было принято отмечать День печати не в январе, а по старинке 5-го числа тёплого душистого мая.

– Лорик, я раза три к вам спускалась! Где тебя носит?– подлетела сияющая Аллочка. – Триш расщедрился на банкет, уже всё накрыли, идём к столу!

Не давая Ларисе опомниться, подруга потащила её наверх.

Обычно в «Обозе» праздновали весело. После второго-третьего тоста Сокольский или Васечка Толстоганов брали гитару, и публика долго, до коллективной хрипоты «давила песняка». Пели бардов и свои сочинения, горланили оптимистичные комсомольские песни, дурашливо слЁзились над бабскими страданиями про поникшие лютики и сиротку-рябину. Разошедшиеся други иногда пускались и в пляс, показывали смешные сценки, или выкрикивали полускабрёзные частушки. Гвалт, хохот, нарочитые (а то и взаправдешные) обнимашки, братания… После бурного застолья выходили в город. Кто-то шел на официоз с театральной постановкой, кто-то – кататься на речных трамвайчиках или встречаться с ватагами таких же разогретых журналяг из других редакций. Случалось, праздновали до утра.

У Ларисы хранился целый вернисаж фотографий с этих бесшабашных гулянок. Вот совсем сопливенькая прехорошенькая Верочка Скок, несостоявшаяся замредактора… Вот строит рожицы Танька Смешляева, угощая чем-то очередную крысу… Здесь на дальнем плане затесался осанистый пенсионер Губарев. Хотя тогда он, кажется, ещё не вышел на пенсию… А как молодо смотрит строгая Вешкина! И костюмчик при ней, и причёсочка! Кто бы подумал, что годы выгнут из презентабельного главреда теперешнюю грымзу Лизетту… Лёня Ивонин беззаботно смеётся рядом со здоровяком Романычем…

Редакция собралась почти вся. Как водится, буфетчица Аня расстаралась с сервисом, и напитков было в достатке. Только веселье не занималось. Пустовало место заводного Андрея, простуженно сипел Васечка, на шутовство никого не тянуло. Позавчера было 9 дней Ивонину, и застолье больше смахивало на поминки. Обеденного перерыва с лихвой хватило для дежурных поздравлялок.

Заодно Триш представил рекомендованного куратором заместителя. На место получившего сокрушительный пинок Ниткина заступил Семён Маркович Кузовкин. С новым замом большинство сотрудников были знакомы и запросто звали его Сеней – Зауралье город маленький. Сеня, будто век тут и был, обосновался в кабинете Сокольского, сменив неиссякаемые пепельницы предшественника на кустики денежного дерева. Кузовкин, конечно, не Андрей, но без вредности, спокойный, и дело знает. А что он – человек учредителей, так любому начальству надобно собственное «царёво око», селяви…

Когда «обозовцы» с облегчением расходились, Ларису притормозила. Нилова:

– Приходи сегодня ко мне. Наш праздник всё-таки, ждём.

– А…?

– «А» не будет. Придёшь?

Лебедева собралась было отбояриться срочными делами, но вспомнила, что Колька рано не предвиделся, а с Аллой и Нагорновым она не встречалась миллион тысяч лет. Поцеловав красотку в щёчку, она согласно кивнула.

Теперь – к Гришиной!

Ольга Ивановна восседала на своём специальном высоком стуле (обычные для её росточка были низковаты). Лариса с порога выпустила обойму вопросов:

– Кому всё же мешал Златковский? Зацепят Охрипенко, или нет? Лично вы что думаете обо всём этом безобразии?

Начальница опустила глаза, как бы размышляя. После некоторой паузы сказала с расстановкой:

– Думаю, что Григория Николаевича хотят подставить, и подставят. Как бы мы с тобой ни распинались. Потому что в холдинге нет сегодня фигуры более нежелательной и более незащищённой, чем он.

– Как это?

Гришина неуверенно водила пальцем по столу. Она явно колебалась, грузить ли Ларису новой порцией эксклюзива. Наконец, тихо проговорила:

– Ты, надеюсь, за мной не пишешь?

– Ольга Ивановна, вы чего?

– А того! Никто не должен знать о том, что сейчас тебе скажу. Ни в редакции, ни тем более тот красавчик, что увивается за тобой. Если раньше срока что-то от нас утечёт, тебе первой придётся несладко. Нам сейчас выгодно больше понимать, да меньше о том говорить.

Лариса усмехнулась: «красавчик», небось, давно в курсе самых бездонных городских тайн. Но ответила как можно серьёзнее:

– Клясться не люблю, но твердо обещаю: могила.

– Тьфу на тебя! Ладно, принято. Соль тут вот в чем…

***

Казалось, их срезали пять минут назад – до того были свежи и ароматны. По кабинету плыл сладковатый дурман роз, которые неуклюже тискал в руках холёный молодой мужчина. Ларису больше всего трогают белоснежные лепестки – этого Александр Павлович не забыл. Она порой спрашивала себя: Депов, выбирая букет, следует правилам языка цветов? Ещё недавно он неизменно вручал ей одинокие длинные стебли с девственно чистыми венчиками, тем самым будто признаваясь: «Ты всё, что у меня есть!». Но сегодня против обыкновения принёс не один, а три прелестнейших бутона. Ботаническая роскошь говорила о ином. Три белые розы, согласно наивному коду влюблённых, выражали желание уехать с любимой на край света. Намек, что он намерен покинуть родные места, да ещё вместе с ней?

Вручив благоуханный презент и чопорно поцеловав Лебедевой ручку, адвокат уточнил ближайшие планы. Может, ради праздника, ужин в ресторане?

Ага, при её тёртых штанцах ресторан в самый раз!

– Я… э… Меня подруга ждёт! – после 8 марта об Аллочке она говорила с осторожностью.

– Думаю, нас ждёт одна и та же подруга – Депов многозначительно подмигнул. – Но при желании можно успеть везде.

Ресторан всё-таки отложили до лучших времён. Домовитая Нилова превосходно готовила, ломать аппетит казёнными закусками не было смысла. Решили поехать на берег, поймать впечатления от ледохода.

Для зажатых кирпичом и бетоном городских жителей вскрытие реки всегда было событием. Толпы людей приливали к набережной, чтобы наблюдать стихию во всей её мощи. Освобождённое течение с лёгкостью играло огромными, ещё толстенными льдинами, между которыми вскипала каша из острых кристаллов. Истаивающий под солнцем зимний панцирь зримо распадался на бурые лоскуты, исчезал в гигантских воронках и водоворотах. Огромное красное солнце – руку протяни, и дотронешься! – садилось в освобождённые из плена волны, на его фоне чёрными силуэтами носились ошалелые птицы. Они высматривая в мутном месиве близкую к поверхности рыбу. Скрежет, клёкот, пение тугих струй, перенасыщенный озоном воздух!..

Лариса с благодарностью прижалась к Депову: сама она не выбралась бы на этакое дивное зрелище. Саша истолковал её жест по-своему – заглянул в лицо горячо и выжидающе.

Опять о женитьбе? И что ему отвечать? Нет никакого ответа, ничего не решено в её жизни. Конечно, обожаемый Колька – восхитительная вспышка страсти, но при всей искренности им даже в голову не приходит тема брака. Ни кавалерчик, ни она не проектируют себя долгоиграющей парой. А Ларисина молодость на излёте, пора определяться. Александр Павлович тут весьма кстати. Парню тоже в самый раз подумать о постоянной спутнице. Заодно с отцом бы помирился. Только как разомкнуть кольцо, спаявшее непутёвых возлюбленных?

Аккуратненько вывернувшись из настойчивых Деповских рук и плохо изобразив непонимание, Лебедева уставила глаза в землю. Не было сказано ни словечка, и оттого Сашу одолела досада. Долго ещё собирается морочить ему голову эта медноволосая ветреница? Или его кандидатура недостаточно хороша?

Он почти грубо ухватил её под руку, ведя к авто. Шины со злорадным скрипом переехали беззащитные стебли, невзначай выпавшие из салона. К Ниловой добирались молча.

Кроме них, других гостей у Аллочки, похоже, не ожидалось, стол был сервирован на две пары. Станислав Янович всё силился показать, как рад Лоре в обществе адвоката. Вроде извинялся, что в «Приюте муз» не уберёг Деповскую зазнобу от посягательств Вернина-младшего. Слава Богу, она опять при солидном состоятельном спутнике. Александр Павлович – не какой-нибудь малолетний Колька, задуривший девке голову своей балалайкой!

Обо всех-то печётся наш добрый доктор, всех друзей норовит осчастливить, любые адюльтеры приветствует! А сам уж который год, как одалиску, мурыжит Алку на привязи, лишая её перспективы замужества. – Ларису раздражали своднические пассы Нагорнова.

Впрочем, под праздничные возлияния неприязнь быстро рассеялась. Как и предполагалось, хозяйка блеснула своими кулинарными способностями. Она с гордостью выставила любимую профессором «рыбу фиш» – фаршированную щуку. К ней были поданы духовые овощи, жареный цыплёнок и тончайшего вкуса фруктовый салат. Нашла же компоненты для такого пиршества – на зауральском-то безрыбьи! Депов подсуетился с хорошим коньячком и тортиком, занявшим половину стола. Застолье вышло знатное.

Стас то и дело освежал бокалы, но никто особо не пьянел, беседа вопреки здешним обычаям не выходила за рамки приличия. Поздравления быстро перетекли на злободневные темы. Аллочка в кокетливом коротеньком платьице «а-ля горничная» рассеяно слушала под боком Нагорнова, как мужчины обсуждали городские новости. Зато Лариса навострила ушки, чтобы не пропустить ни словечка. Саша, подражая Стасу, тоже было облапил Лебедеву. Но та холодно отстранилась, игнорируя недоумённые взгляды. Понимайте, как хотите!

Конечно же, говорили про убийство Златковского. Умудрённый опытом Станислав Янович был солидарен с версией предвыборных войн:

– Виновных надо искать среди партийной шелупони! Я с Герой давненько знался, не было у него врагов, пока завистники из кандидатских не завелись! Они, больше некому! – доказывал он, вытирая потеющий сократовский лоб. – Весь город знает, что Злат платил людям исправно и досыта, на вакансии к нему стояла очередь. Старший персонал тоже лелеял, даже таскал по заграницам набираться опыта. Ну а братва… Ты, Саша, слышал, чтобы у него были терки с братвой? То-то! Никто не слыхивал, иначе мимо нас это не прошло бы. Директор «Пластика», он всё же в разном весе с местными обдирами-рэкитирами. Зато покойничек сохранил ценные связи в столице. И с городской верхушкой жил душа в душу, газеты народу уши до мозолей натерли, рассказывая о разных Германовых благодеяниях. Прав я?

Депов склонил голову, как бы соглашаясь. Наивный человек этот Стасик! Считает, что стреляет только та пушка, которая у всех на виду. А «Пластик»-то подбили из-за такого угла, о котором никто и не догадывается.

– Почему вы, товарищи дорогие, не допускаете, что у Златковского могли быть непонятки на стороне? – Депов говорил невнятно, последняя доза коньяка всё же выбила из седла его стойкий организм. – По России нынче бродит много всяких хитрых джентльменов. Где вспухает покруче, они тут как тут. Мог Злат с такими залётками схлестнуться, а, доктор?

Лариса насторожилась: её обожатель заходил с неожиданных карт. Значит, права она: для Депова тайных смыслов не существует?

Нагорнов неуверенно повёл плечами. Саша отхлебнул минералки и, некультурно утерев рот ладонью, продолжил доказательство:

– Вопрос, скорее, не по выборной части. И пожар разгорелся не от наших местных овечек. Хотя без них, видимо, тоже не обошлось. Химиков могла накрыть чья-то чужая очень когтистая лапа. Ну да поживём – увидим, – он спохватился, не сболтнуть бы чего лишнего. – Прокуроры уж постараются раскрутить это дельце в лучшем виде. Постараются, Лариса Петровна?

Злясь, что Депов некстати нализался, Лариса откликнулась с неохотой:

– Вам, Александр Павлович, прокурорские старания виднее…

– Да уж точно не вам, писарчукам, – развязно бурчал подпивший Депов – Вы всё больше по хвостам бьёте…

Адвокат хамил, но был прав, и оттого Ларисе ещё сильнее хотелось лезть в бутылку. Их нарастающую перепалку умело погасил Стас:

– Саш, ты чего вздумал журналистов обижать? Нынче же их день – забыл, что ли? Давай лучше выпьем за наших прекрасных газетчиц – чтоб им всегда так же елось и пилось, как сегодня!

Придремавшая Аллочка радостно вскочила, сверкнув перед мужчинами бёдрами, и кинулась к подруге с объятиями. Депов, как алкаш, опрокинул бокастую тару прямо под кадык, откочевал на диван и сонно насупился. Следом на плече у Александра Павловича закемарил Нагорнов. Обычно в кругу своей «молодой гвардии» профессор не позволял перебора. Но сегодня в почти семейной обстановке и он принял лишку.

Чего я так реагирую на Сашину слабость? Все мужички хотя бы изредка сбрасывают напругу на стакане … – стирала себя Лариса. В некорректности Депова –понимала – есть и её вина, замотала мужичка пацанскими выходками. Однако непрошенным лыком в строку вспомнилось его поведение в суде над Кротом – кривляние, выкрики, матерки. Сильно, видать, нервничал, если даже на процессе прикладывался к спиртному. Теперь на будущее она знает, каков сударик во хмелю.

…На будущее? На то самое, с ним вдвоём?..

Оставив своих пьяненьких мужчин, дамы пошли на кухню.

– Лорка, как твои дела? Совсем с тобой не видимся, – Аллочка до печёнок буравила синими очами.

Лариса собралась, как бывало, выплеснуть подруге свои сомнения, но осеклась. О чем говорить, если по собственной глупости барахтается в жизни, словно муха в меду. Мухе, той хоть сладко, а ей…

– Да вроде всё в порядке, вот дело Златковского нам заказали сопровождать …

– К чёрту дело! Я о тебе спрашиваю. Что Колька, что с Деповым? Сидите с Сашей, как неродные, он с расстройства даже края рюмки потерял…

Аллочка глянула с тем особым прищуром, от которого ещё недавно у Ларисы по шее разбегались мурашки:

– Кончай дурить, Лорка! Иди за Депова, этот чел для брака в самый раз. А мальчонку своего отпусти, оставь, как прекрасное вчера. В рассветных снах будешь с ним кувыркаться, воспоминаниями поднимать тонус, внукам о своих шалостях рассказывать. У каждой бабы должна быть золотая горошина, которая всю жизнь сладко перекатывается под сердечком. Но не своди нежный роман к семейной бытовухе. Всё очарование пропадёт, через полгода станете ненавидеть друг друга! Уж я-то знаю….

Нилова подавила горький вздох и ещё долго пускала слюни. А Лариса слушала вполуха и жалела, что повелась на этот разговор. Обычно Аллочка умело врачевала душевные болячки. Но сейчас от советов подруги лучше не становилось. Как сумела завязать этот скользкий узел, так сама его и распутывай! Или рассекай!

В кухню заглянул посвежевший Саша: не пора ли восвояси? Сесть за руль в подпитии он не мог, предложил прогуляться.

***

Они брели знакомыми с детства улочками, ещё полными дневным теплом. Любимый праздник уходил вслед за сверкающим диском позолоченной луны. В густом пряном воздухе разливалось томление от дурмана цветущих кустов, шёпота трав на нескошенных ещё газонах. Боясь раскиснуть под призывным напором спутника, Лариса снова вернулась к застольной шарманке:

– Саша, ты знаешь про Златковского что-то конкретное?

Депов с досадой пнул подвернувшийся камешек. Лора неисправима! Что она за баба такая? Идёт в майских сумерках с изнывающим от хотения мужиком, а в голове всё какие-то убийства!

– Конкретное? А к чему вопрос?

– Да нам «Пластик» заказал божничку для Охрипенко…

– Ясненько…Тебе лично?

– Ну да… Только не начинай стращать, хорошо? Если есть что сказать – ответь!

Александру Павловичу захотелось послать её к чёрту. Но, вспомнив упёртость Ларисы, из-за которой та могла наворотить бед, сдержался. Коротко нарисовал почти ту же картину, что накануне – Гришина.

– Каким ветром к тебе наносит все эти закулисные подробности? – только и спросила Лебедева, выслушав отчёт. – Будто подслушиваешь в соседней комнате!

– Ты, Лорик, забыла, кто я по профессии? Всё обо всём знать – мой хлеб, – усмехнулся Депов. Зная, что теперь отказа не будет, властно, до хруста прижал к себе спутницу и впился в вялые губы, которые ещё противились, но ответили. Баш на баш!

Возмужавший при толковом руководстве «Пластик» всё чаще становился объектом заинтересованного внимания множества глаз. На фоне поголовного упадка городской промышленности его растущие обороты вызывали одобрение – у одних, зависть – у других, хищные вожделения – у третьих. В последнее время на успешное химическое производство нацелились взгляды даже из-за рубежа: его акции наперебой скупали как местные, так и некие европейские толстосумы. Правда, сторонним фигурам такое счастье выпадало нечасто: Златковский, ведомый природным экономистом Гришей Охрипенко, зорко оберегал свои владения.

Гром грянул, откуда не ждали. В конце марта Германа Ивановича пригласил для беседы градоначальник. Златковский ехал в мэрию без задней мысли: его часто звали приватно обсудить тот или иной городской проект. Так сказать, прощупать мнение потенциального инвестора. Руководство «Пластика» от социальных программ не бегало, давало деньги и на школы, и на детсады – не без пользы для себя, разумеется. Вот и нынче директор был уверен, что мэр станет клянчить копеечку на какое-нибудь очередное инфраструктурное начинание.

Однако речь пошла совсем о другом. Мэр представил ему невысокого субтильного и броско одетого брюнета:

– Господин Генрих Блюм, Германия. Фирма (последовала малопонятная аббревиатура), которую он представляет, ведёт поиск партнёров для создания совместного русско-немецкого предприятия. Здесь, в Зауралье, herr Blum интересуется вашим холдингом. Конкретику дела вы сможете обсудить в приватной беседе. Со своей стороны подчеркну, что и руководство региона всячески приветствует подобные инициативы…