Кинотеатр дьявола. Склеп Семи Ангелов

Что он знал о семье? И какой демон говорит с ним через его сознание? Можно ли залить голос демона спиртным?

Но кроме демона была еще и Корделия. Она играла в шарады и обмолвилась о том, что знает о семействе Розье. В России они сменили фамилию на Розановы. Также она сказала, что Даниил мог приехать сюда, чтобы найти поместье родни. Вот о поместье он как раз ничего не знал. Даже если оно и существовало где-то поблизости, то было разрушено еще во времена революции. Даже в смутное время первым делом начинают разрушать дома тех, о ком в округе ходит дурная слава колдунов и чернокнижников.

Семья Розье эту славу превзошла. Можно было переезжать в разные страны и менять фамилию сколько угодно раз, но в любое время и на любой территории все равно повторялась одна и та же история. Семейство начинали ассоциировать с дьяволом.

Даниила все эти семейные проблемы не коснулись. Он родился в ту эпоху, когда древние проклятие и зависимость от родовой линии уже считались смешными. Попробуй рассказать кому-то в современной, давно пережившей революцию России, что ты потомок княжеского рода. Над тобой просто посмеются и все. Аристократов в стране просто не осталось, а если и остались, то им выгоднее было помалкивать о своем происхождении. Даниилу это пошло лишь на пользу. Ведь вместе с памятью о принадлежности к дворянству или княжеским родам, стерлась и память о родовых проклятиях.

До сих пор Даниил считал все проклятия сказками. Он не был проклят. Ему всего лишь довелось пройти в жизни через те этапы, через которые проходят все актеры. Вначале пик успеха, потом постепенное забвение. Правда пока его еще не совсем забыли, и у него до сих пор не появилось настолько сильных конкурентов, чтобы их опасаться. Но внимание к его фильмам вдруг пошло на убыль. Это значит, что без следующей сильной работы, он просто вылетит из рейтинга мировых звезд.

У Атенаис таких проблем, наверняка, не было. Или же она успела умереть до того, как проявила слабость таланта? Как поразительно, что погибла она именно на пике гениальности. А фильм, способный потрясти всех, так и не попал в мировой прокат. Или показ для Даниила был предварительным, и фильм в итоге запустят в кинотеатры мира, чтобы свети публику с ума.

Как ловко все продумано! В фильме нет ни психиатрического синдрома, ни каких-то других нарушений, к которым можно придраться, чтобы запретить его к широкому прокаты. Однако зрители стопроцентно станут жертвами. Сильное впечатление возникает уже, когда покинул зрительный зал. Чувствуешь, что не можешь выйти из того мира, который увидел на экране.

– Хочешь, чтобы твой следующий фильм стал таким же? Тогда тебе снова не будет равных, потомок Розье.

Опять голоса в голове! Даниил зажмурился. Как прогнать их из сознания? Голоса прицепились к нему с тех пор, как он оказался вблизи кинотеатра, и с теперь дразнили его на все лады.

В этот раз они ему точно лгали. Снять что-то подобное тому фильму про Египет уже нельзя. В том фильме есть что-то дьявольское, непреодолимое, что-то, выше чего уже не прыгнешь. Можно просто расшибить себе лоб, пытаясь это повторить.

– Алаис может все, – шепнули сразу несколько голосов, больше похожие на фантазии.

От этих фантазий нужно отвлекаться. Даниил никак не мог сконцентрироваться на разучевании сценария. Мысли постоянно возвращались к Атенаис, от которой должен был остаться в реальности один обгоревший труп. А на экране от нее остался живой и впечатляющий демон.

Легко ли перешагнуть грань кино и реального мира? Или подобное под силу только сумасшедшим?

Ему сейчас лучше подумать о сценах с Медеей Шаи и о подрастающей дочери режиссера Евгении, которая предположительно будет играть юную барышню, которая влюбляется в главного героя, пытается вырвать его у королевы ада и естественно жертвует жизнью. Если только сцены с Евгенией за недостатком средств не вычеркнут из сценария вообще. Но это уже решать продюсерам.

Обычно Даниил думал лишь о собственной роли, а сейчас его вдруг сильно заинтриговала королева ада. Кто она такая? Откуда взялась? В ней есть что-то змеиное и ангельское одновременно, будто сценаристы решили соединить кобру и черного ангела в одно. Похожа ли она на Алаис? И что было бы с публикой, если бы мертвая звезда вдруг воскресла хоть ненадолго, чтобы сыграть эту роль, а потом снова уйти в ад.

– Кому-то до тебя уже пришли в голову такие мысли, – шепнул снова надоедливый бесплотный голосок. – Был человек, который позвал демона сыграть роль, а потом прогнать его назад. И знаешь, чем все закончилось?

Он не знал и не хотел знать, откуда эти голоса исходят. Даже если их порождает его сознание, с психологом обсуждать эту проблему совсем не хотелось. Психологи существуют лишь для того, чтобы помочь разобраться в семейных проблемах или вывести из депрессии, возникшей на почве карьерных срывов. Бороться с демонами нужно лишь самому – таков был девиз всех предков Даниила. Но почему он решил, что эти голоса демонические? Демонам место вблизи кладбищ, церквей, склепов и заброшенных часовен, но никак не на киносъемках.

Даниил сам не заметил, как задремал за сценарием. Впервые в жизни ему пригрезилось кое-что приятное: Жанну сменила Алаис в роли Медеи Шаи. Только Алаис не играла. Она показывала волшебные фокусы без всяких спецэффектов. Все шло хорошо, пока из мрака за ее спиной не начали выползать какие-то жуткие существа.

– Я не одна, – будто извиняясь, сказала Алаис Даниилу. – Я никогда не приходу одна. Что за королева без армии?

Некто в пурпурной мантии

Что делать, если сны ярче реальности? Идти к врачу? Принимать антидепрессанты? Когда хочется вернуться назад в мир грез, а кругом лишь повседневная рутина, начинаешь ощущать себя собакой на поводке. Кто бы подумал, что такие эмоции испытывает кинозвезда? На самом деле Даниил считал свое занятие схожим с работой на конвейере: нужно проигрывать одну и ту же сцену до тех пор, пока режиссер не объявит, что на сегодня хватит. В процессе съемки совсем нет той романтики, которую зрители увидят в готовом и смонтированном фильме.

– Вероятно, именно поэтому с публики берут деньги, а ты наоборот их получаешь, – насмешливо пояснил ему как-то раз менеджер. – Работа есть работа. Все мы приспосабливаемся.

Однако фильм про Древний Египет будто был снят за один момент. Невозможно было представить себе Алаис уныло позирующей перед камерой и проигрывающей до одурения одну и ту же сцену. В фильме все происходило так естественно, как если бы его и не снимали вообще, а он сам создал себя.

– Я хоть сам понимаю свои мысли? – спросил себя Даниил глядя в зеркало в отеле. Что значит, фильм создал сам себя? Как такое возможно? Это то же самое, что сказать: кинотеатр отстроил сам себя. Его естественно отстроили люди. Но с какой целью? Чтобы там вечно шел этот фильм, полностью задуряющий зрителям мозги. Были ли в репертуаре еще другие кинофильмы? Нужно полазить в закромах кинотеатра, поискать плакаты. Даниил уже привык ходить в «Синий Лотос» за бесплатно и когда вздумается. Слова менеджера о том, что за просмотр фильмов берут деньги тут полностью утрачивали реальность. Сам кинотеатр казался каким-то нереальным. Вычурное здание со сфинксами и фонтаном тут же притягивало взгляд даже в непроходимых зарослях. Иероглифы, вычерченные барельефами на фасаде, сверкали даже издалека. Вполне европейские колонны и фронтоны сочетались со сказочными арабесками, будто вынесенными из арабских сказок. Здание стояло будто памятка о пряничном домике ведьмы, в который угодили Ганс и Гретель. Только тут ждали не одних лишь детей.

Даниил услышал по радио, что в районе кинотеатра вчера снова пропала группа подростков. Ребята шумно праздновали что-то в пивной городка и спорили, где повеселиться ночью: на ближайшем кладбище или в кинотеатре дьявола. Лучше было выбрать кладбище. Оттуда они могли бы вернуться, если бы спьяну не поубивали друг друга. А из кинотеатра, судя по новостям, не возвращался никто.

Есть ли такие люди, которые побывали там и выжили? Проезжая по городку, Даниил присматривался к группам молодежи на улицах. Они вели себя странно, будто сектанты. Что-то в их манерах настораживало. Многие были одеты, как готы. У кого-то было подозрительное маниакальное выражение в глазах. До Хэллоуина еще далеко, но Даниил видел, как подростки чертили маркерами какие-то символы на стенах и асфальте, подозрительно похожие на пентаграммы. Он чуть не сбил такого ребенка, рисовавшего мелом на дороге что – то вроде иероглифа. Хорошо, что он вовремя успел затормозить. Однако ребенок вместо того, чтобы испугаться вдруг поднял голову и зашипел на него.

– Не обращайте внимания! Они готовятся к празднованию кануна дня всех святых, – это деловито сказал полицейский, патрулировавший улицы в полном одиночестве и почему-то старавшийся держаться от детей как можно дальше. Он коснулся козырька своей фуражки и был таков, а иероглиф на асфальте остался. Другой подросток уже чертил такой же иероглиф красной краской на стене, и никто его за это не штрафовал.

Да тут все сумасшедшие. Даниил все больше утверждался в догадке, что городок расположен рядом с какой-то лечебницей, пациенты из которой почему-то группами выбираются погулять без присмотра сиделок или санитаров. При чем взрослые вели себя нормально, а вот дети и подростки были странными. Ничего, лечебница вполне могла оказаться детской.

Он проезжал по узким дорогам города и всюду замечал одну и ту же ситуацию. Молодежь сбивалась на углах в небольшие, молчаливые компании. Они не болтали, не шумели. У всех был мрачный вид. Большинство девушек. Иногда даже парней подводили глаза черной красной на манер египтян. В сочетании с лицами европейского вида это смотрелось несколько пугающе. Хотя, кто знает, вдруг здесь рекламируют особо модную подводку для век, о которой он ничего не слышал. Сам Даниил был далек от мира моды, хотя изредка его приглашали в разные рекламы мужских духов, спреев и кремов для бритья. Но это было более года назад, когда он еще не провалился с последними фильмами. У домов моды существует жесткое правило: туда приглашают на акции либо очень известных актеров, либо тех, кому оказали поддержку влиятельные покровители. В последнее время Даниил был сам за себя, поэтому ему упорно не везло.

Он обратил внимание на нескольких антикварных готов толпе. Евгении бы они понравились. Она любила все, что связано с викторианским стилем и на съемках увлеченно мерила черные корсеты, и блузки с кружевными жабо. От нее Даниил узнал, что кроме антикварных, то есть подражающих старине готов, есть более современные пост-панковые готы, одевающиеся в стиле восьмидесятых, а также вамп-готы, стимпанк-готы, кибер-готы и даже джипси-готы, изображающие цыган. Только для деловых людей, как пояснила любознательная Евгения, больше подходит стиль корпоративных готов, чтобы сочетать мрачную атрибутику с дресс-кодом. Даниил путался в названиях, перебирал в уме все, что рассказала Евгения, но не мог припомнить ни одного вида готов, которые сохраняя имидж панков кажутся нераздельно связанными с Древним Египтом.

Существо в красной мантии ходило меж подростков и что-то им раздавало. Похоже на пригласительные билеты. В кинотеатр? На таком расстоянии Даниил не мог рассмотреть точно, а ближе не подкатишь. Легко можно врезаться в стену. Он видел лишь корявые руки с грубой черной кожей и черными ногтями, высовывавшиеся то и дело из-под роскошной красной ткани. Под капюшоном спряталась звериная морда, больше напоминавшая бульдожью, но у этого существа было тело человека, высокого и плотно сложенного. Он вполне мог быть боксером, которого изуродовали, разбив ему челюсть, отсюда и сходство с бульдогом. А черный цвет кожи… Да, разве мало негров, мулатов, африканцев и афроамериканцев, которых можно встретить в наши дни в любой точке планеты. Сейчас нет рабства, и они вольны путешествовать везде, но это существо почему-то казалось ему рабом. Хотя ошейника и оков не было, их заменяла роскошная мантия, но казалось, что ее носитель и связан и скован, и обязан служить кому-то до конца своих дней. До конца самой вечности.

Как сильно может разыграться воображение при виде чего-то слишком вычурного одеяния. Тот, кто раздавал билеты, напоминал экзотическую птицу в толпе, красного кардинала или красного павлина. Вид у него был важный и таинственный. Даниил смотрел на него сколько мог, пока не пришлось свернуть за поворот.

Тут уже было безлюдно. Откуда вдруг взялся прохожий, который кинулся прямо под колеса? Это же тот самый субъект в красной мантии и с изуродованным лицом. Даниил резко надавил на тормоза, но было поздно. Уродливое черное лицо впечаталось в лобовое стекло машины. И все ничего уже не повернуть назад. С черной морды на водителя взирали остекленевшие глаза. Окровавленный язык прилип к стеклу, как красная змея. Он дергался в конвульсиях, как отдельное от трупа существа. Даниил был уверен, что сбил прохожего на смерть. И что теперь? Поверят ли ему в полиции, что этот некто сам выскочил на проезжую часть дороги прямо под колеса? Что будет со съемками фильма, когда его задержат? Молодой человек прикрыл глаза, чтобы пробубнить короткую молитву. Не то чтобы он был верующим, просто ситуация из ряда вон выходящая. Влипнув в неприятности, даже все махровые атеисты вдруг начинают вспоминать о боге. Вспомнил и он. Но стоило открыть глаза, как стекло перед ним оказалось не заляпанным кровью. Труп исчез. Даниил даже вышел из машины, чтобы проверить, не валяется ли раздавленный рядом в лужах. Тела не было. Лишь где-то за углом мелькал край красного одеяния.

Как сбитый прохожий вдруг может вскочить и побежать, как чемпион спорта? Наверное, он задремал за рулем и ему просто показалось? Правда, раньше ему не казалось ничего и ни при каких обстоятельствах. Видения начались с визита в этот город, вернее в кинотеатр, находившийся за чертой города.

Безрассудно было снова ехать туда. К тому же Даниил знал, что скоро придется бросить машину и идти пешком, потому что дороги, ведущие к кинотеатру, заросли так, что по ним не проедешь.

А где-то меж зарослей находиться то жуткое дерево, с вырезанными в нем фигурами ангелов и демонов.

– Мемориал падению!

Фраза четко прозвучала в голове. Что она значит? Он вырулил на большую дорогу за городом, и едва проехав минут пятнадцать, тут же уперся в стену из самшита, жимолости и какого-то кустарника, название которого даже не знал.

Все! Дальше придется идти пешком. Он чуть было не оставил ключи в замке зажигания, а выходя из машины, обнаружил, что на капоте остались какие-то царапины. Похоже, что дикое животное провело по нему когтями.

Только никаких зверей кругом не водилось, даже белок на деревьях не видно. Вероятно, здесь никто не обитает, кроме призраков. Даниилу почему-то снова вспомнилось пепельное дерево и призрачные дети, водившие хоровод на шоссе. Иногда все еще казалось, что в зарослях мельтешат их фигуры, но они не плотнее, чем туман, который вот-вот развеется.

Одно вполне осязаемое существо перед кинотеатром все же обнаружилось – какой-то попрошайка в грязных лохмотьях и явно покалеченный. Он шел, сильно прихрамывая на обе ноги. Нищих куда чаще можно повстречать на паперти перед церквями, чем у входов в кино, театры или клубы. Но здесь, видимо, все иначе. У Даниила было с собой немного наличных денег, он окликнул бродягу, но тот поспешно засеменил за угол здания и исчез в зарослях. Поразительная проворность для убогого и увечного!

В сам кинотеатр по-прежнему можно было свободно войти. Шикарные двери с металлическим ажурным оплетом и витражными вставками оставались незапертыми. Имелся ли на них вообще замок? Даниил заметил только небольшое кольцо, вделанное в ноздри головы какой-то мифической птицы, вроде бы грифона. Сама голова заменяла дверные ручки. И такое роскошное здание еще собирались сносить, если верить слухам. Даниил не верил, что внутри есть опасность. Строение производило впечатление прочного и совершенного нового. Оно даже в ремонте не нуждалось. Когда он входил, то впервые заметил вязь золотистых иероглифов, украшавших стены и снаружи. Рельефы и барельефы тянулись тут повсюду: в простенках, вокруг лепнины, на капителях колон, фронтонах и цоколях. В основном они относились к эпохе Древнего Египта, но встречались и более поздние периоды.

В холле и просторном фойе никого не было. Корделия и Неферт больше не играли в узком тамбуре. Коридоры были пусты. Только какое-то подозрительное черное животное, размером почти с человека, вдруг выскочило откуда-то, натолкнулось на Даниила и яростно зашипело, но ни царапаться, ни кусаться ни стало. Парень облегченно вздохнул, когда оно отскочило за угол и больше не появлялось.

Алаис сидела в пустом кинозале и подкидывала золотые монеты. Они сыпались ей назад на ладони дождем и как будто пели, а не звенели. Ни одна не упала на пол. Это же настоящее золото. Ни подделка, ни низкая проба. Яркое желтое золото, как из древней сокровищницы.

Она либо не замечала Даниила, либо делала вид, что не замечает. Подбрасывание монет было для нее, как игра. Круглые желтые диски светились, подобно миниатюрным солнцам и лунам. Их блеск ложился бликами на ее лицо.

Какие ловкие у нее руки. Даже жонглеры не подкидывают шары так проворно, как она мелкие монеты. Очевидно, он ее сглазил, потому что одна монета все же оказалась упущенной. Она со звоном покатилась меж кресел, а затем вниз по ступенькам, разделявшим ряды. Даниил нагнулся, в надежде ее поймать, ведь она докатилась практически до его ног, но не тут-то было. Чьи-то черные когти высунулись из-под сидения и ухватили монетку первыми. Ее будто и не бывало. И когтей тоже.

– Алаис! – Даниил позвал ее раньше, чем заметил, что в зрительном зале уже никого нет. Куда же делась девушка? Он беспомощно оглядывался по сторонам.

Кругом пусто. Куда ни кинь взгляд, всюду лишь ряды пустых кресел. Куда же делся дождь из золотых монет в руках Алаис? Неужели ему показалось?

Как ни странно, он опять пришел вовремя. Свет начал медленно гаснуть. На этот раз этапами, а не в один миг. Вначале стало чуть мрачнее, затем наступила полутьма и за секунду до того, как свет потух Даниил снова заметил какой-то неясный силуэт в углу зрительного зала. Он не успел разглядеть его, а ряды кресел уже канули в темноту. На экране вспыхнули титры. Начался тот же самый фильм, который впечатлил еще до сумасшествия еще несколько дней тому назад. «И имя ему Денница». На этот раз титры перемежались с жутким существом, состоящим целиком из золота, которое ползло по экрану, как каракатица, и казалось, что оно вот-вот переползет прямо в зрительный зал. Первый раз оно тоже присутствовало в фильме, но не было ощущения того, что оно настолько же реально, как кресла и стены вокруг. Казалось, что оно рядом, его многочисленные руки тянутся к горлу зрителя. И вот его уже в кадре нет, идет тот же фильм о полководце Таоре, вернувшимся с войны, где он воевал не с людьми, а с нечистью. Он склоняется перед троном фараона, поднимает глаза и вдруг видит, что королева нечисти уже здесь, правит Египтом и нашептывает царю свои указы.

Не то, чтобы он не хотел посмотреть фильм еще раз, но ему стало как-то не по себе. Фильм показывал, что в жизни существуют роковые линии судьбы, и они закручиваются в такой тугой клубок, что его уже не размотать.

Как все запланировано. Судьбой? Таор и Алаис. Он только что одержал свою первую большую победу, она как раз пережила первое и грандиозное поражение в борьбе с небесами и теперь берет реванш, завладевая землей. Два героя, как два полюса. Они должны стать великими врагами друг другу. Но фильм построен так, чтобы зритель смотрел и думал: какими любовниками они могли бы быть!

Они должны были остаться вместе. Почему сценарист их вместе не свел? Чтобы шокировать публику неожиданным жутким концом? Ничто не влияет на психику хуже, чем плохая концовка.

– Ты просто видишь себя в роли Таора. И тебе не хочет делать того, что сделал он.

Даниил обернулся. Излучения с экрана вполне хватало, чтобы видеть, что все ряды за ним совершенно пусты. Не кому было обратиться к нему со словами. Так может это был голос его рассудка. Он действительно очень хотел увидеть себя в роли Таора. Очень выигрышная роль! Сколько престижных наград можно было бы получить, сыграв ее. Кто-то давно сказал Даниилу, что актера делает знаменитым удачная роль в хорошо поставленном фильме. Но эта роль уже принадлежала другому. Даниил завидовал, как на уникальную внешность соперника, так и на его умение достойно держаться перед камерой.

Где в современном мире отыскать парня с таким поразительно красивым лицом и атлетично сложенным телом. Никакие занятия спортом и тренажеры не помогали Даниилу так развить фигуру. От созерцания Таора его отвлекли лишь сцены с Алаис. Она играла символами царской власти и завлекала в сети верховного жреца.

– Покажи мне одну чистую душу во вселенной, и я тогда я не стану разрушать весь мир, – обещала она, обещала она, полагая, что такую душу не найти. Обладателем такой души, конечно же, оказался Таор.

А потом был заговор во дворце. Алаис казнила царедворца и жрецов и купалась в их крови. В кадре было почти видно ее обнаженное тело с крыльями, растущими прямо из лопаток в спине. Как неожиданно, что просматривая фильм второй раз, начинаешь замечать в нем много такого, зачем не доглядел раньше. Например, Даниил заметил, что браслет-змея на предплечье Алаис живой и ползает по руке вверх-вниз, а ее золотые кудри шевелятся и завиваются, как живые змеи.

Кто-то отвлек его от просмотра. Еще один зритель вошел в зал? Или он и раньше здесь был? Некто плавно двигался меж кресел, а подол длинного одеяния скользил за ним по полу. Тихие, но монотонные шаги начали раздражать. Даниил оглянулся. Силуэт в ярко-красной накидке резко контрастировал с темнотой, будто накидку подсветили изнутри электричеством. Эту накидку словно сшили из крови и огня.

Даниил уже где-то видел этот алый капюшон и широкие старомодные рукава. Неужели этот тот самый субъект, который раздавал билеты подросткам. Что он делает в кинотеатре? Вероятно, он работает здесь и иногда выходит наружу, чтобы раздарить приглашения. Хороший способ заманить публику на просмотр, но это вроде бы зона VIP. Сюда не принято допускать всех подряд.

Некто в алой мантии ощутил, что Даниил на него смотрит, и поднял свою бульдожью морду. Даниил вздрогнул и поспешно отвернулся. Хорошо, что их разделяют десятки рядов, иначе можно было бы испугаться.

Самоутешение оказалось преждевременным. Миг и некто в красном уже находился рядом, всего-то в заднем ряду. Как стремительно он мог передвигаться, если хотел. Он? Или оно? Даниил обратил внимание на черные руки, коснувшиеся спинки кресла рядом с ним. Больше они походили на лапы диковинного зверя.

Существо коснулось его плеча когтями, край красного рукава почти обжег. Казалось это ткань вроде шелка, а оказалась жестче наждачной бумаги.

– Что ты чувствуешь?

Вопрос был внезапным до жути. Хоть существо и обладало мягким, чуть шипящим голосом, но сознание обжигала мысль, что оно вообще умеет говорить.

– Отпусти!

Даниил рванулся, но его когти держали тверже металла.

– Что ты чувствуешь? – рефреном повторило оно. Ухо обжигало от его дыхания, как от огня. – Ты смотришь на нее и чувствуешь, что она принадлежит только тебе. Единственному живому зрителю здесь. Потому что она уже мертва. У мертвых могут быть поклонники, но не может быть любовников, которые ими владеют. По этой причине многие обезумевшие фанаты мечтают убить живых звезд, чтобы завладеть ими безраздельно. Тело умирает, а картинка в кадрах живет вечно. Ты покупаешь билет или видеодиск, и полностью избавляешься от ревности. Ведь видеозапись это все, что от нее осталось. И она твоя. Не настоящая, так воспроизведенная в электронике. И кому нужно бренное тело?

Голос существа всколыхнул болезненное воспоминание: дождь, лимузин, премьера, выстрел, запоздалая реакция телохранителей. Даниил чуть не погиб в тот вечер. Какой-то чокнутый, якобы подошедший за автографом, стрелял в него. И охрана ничем не смогла помочь. А мраморные статуи перед красной дорожкой… Это ведь могло лишь показаться.

– Убить звезду, значит завладеть ей навсегда. Тебе повезло. Ты влюблен в уже мертвую. Никто не обнимет ее на твоих глазах. Никто не причинит тебе боль.

– А фильм, что идет… – там на экране в финальной сцене Таор пытался поцеловать ее, но натыкался на ангельскую недоступность.

– Та, что снималась в нем, уже не ходит по земле среди людей, уже не живет, поэтому, смотря фильм, ты можешь считать, что она принадлежит лишь тебе. Ведь она существует лишь на экране. Перед тобой. Ты смотришь на нее и знаешь, что она такая же твоя собственность, как крутящаяся пленка или диск, который ты купил в магазине. Она не вызовет твоей ревности, придя на очередную премьеру. Она осталась лишь внутри фильма. Там она не сможет больше навредить ни себе, ни другим.