Враг моего врага. «Райская молния»

Он сходил в душ, побрил свой «ежик» с помощью Кранца до полусантиметра, облачился в новое белье и натягивал форменную светло-голубую герру, когда в медблок пришел старший помощник.

– Происшествия за ночь? – потребовал Мрланк отчета.

– Приезжал Стейрр Фййк по приказу хирра Ртхинна, – отрапортовал Ххнн. – Забрал четыре цветка ттеи и уехал обратно к хирра Ртхинну.

– Проклятый самодур, – пробурчал капитан. – Цветочки ему понадобились!

Ему не было жалко цветов. Цветы хороши тем, что новые вырастут. Кислородный баланс на корабле не пострадает. Просто Ртхинн Фййк его раздражал.

– Мрланк, ты плохо выглядишь, – сказал старпом.

– Болею, – буркнул он.

– Мне вчера показалось, ты стал выздоравливать.

– Вам показалось, – это «вы» вырвалось случайно, как бы само собой, но Мрланк вдруг понял, что так проще и естественнее, и не стал поправляться. – В любом случае, этот вопрос в компетенции врача, а не старшего помощника.

– Мрланк…

– Довольно, Ххнн, – отрезал он, завязывая на груди черный сайртак с красной капитанской полосой на плече. – Долг я выплатил, чего вам еще надо? Возвращайтесь к своим обязанностям. Или к удовольствиям, если от обязанностей вы свободны.

Ххнн опустил голову.

– Разрешите доложить еще об одном ночном происшествии, капитан?

– Докладывайте.

– Я этой ночью много думал…

Мрланк, завязывающий ботинки, поднял глаза:

– Вот уж действительно происшествие! Надеюсь, столь непривычное напряжение не привело к необратимым повреждениям мозга.

Ххнн поджал губы, но постарался продолжить тем же тоном:

– Я думал, Мрланк, и решил, что поступаю неправильно. Я не должен был вынуждать тебя отказаться от того, что придает тебе силы в борьбе с болезнью. Девушка тебе нужнее, чем мне, Мрланк. Возьми ее обратно к себе, пожалуйста. Я буду рад, если она иногда побалует меня телом и кровью, но пусть она будет с тобой.

Мрланк встал, недоверчиво глядя на него.

– А как же твой глаз, Ххнн?

Старпом смущенно подал плечами.

– Заживет как-нибудь.

– Ты настоящий друг, Ххнн, – Мрланк порывисто и кратко обнял его – без лишних нежностей, уместных с кетреййи. – Спасибо.

Утром бар почти пуст, и обе стороны решили провести сражение именно там. С ранья в зале возились компьютерщики, устанавливая оборудование. Середина была освобождена от мебели, и там смонтировали огромный голографический подиум. По обе стороны от него находились места для игроков – капитана Мрланка и капитана Гржельчика. Каждому из игроков был выделен отдельный стол с ноутбуком – его собственным, привычным – и всеми необходимыми примочками: интерактивными шлемами-мониторами, джойстиками, квазипультами. На некотором удалении располагались стулья для зрителей. Организаторы предполагали, что посмотреть на битву и поболеть за своих придут все свободные от вахт на «Молнии» и все из экипажа «Ийона», кто сейчас в Байк-паркинге. Но действительность, как обычно, превзошла ожидания. Громадный зал набился битком. Поглазеть на шоу явились инопланетяне, ожидающие погрузки, отдыхающие экипажи пассажирских рейсов, заинтересовавшиеся местные. Люди сидели на полу, на подоконниках, на столах и на барной стойке, оживленно переговариваясь и делая ставки, которые принимали самопальные букмекеры, проталкиваясь с электронными органайзерами сквозь толпу. Бармены, загрустившие было поначалу, не успевали готовить напитки, разносимые сбившимися с ног девушками, а администрация бара прикидывала размер выручки.

Гржельчик и Мрланк появились одновременно с двух противоположных входов в сопровождении своих подчиненных. Оба в форме флота: Гржельчик в темно-синем кителе с золотой звездой на рукаве и капитанскими погонами, безукоризненные стрелки на брюках, в манжетах накрахмаленной рубашки – запонки в виде звездочек; Мрланк в плотном черном длинном жилете с красной полосой, свободных черных брюках и светло-голубых, в тон трикотажной кофте, ботинках. На вампире были темные очки, которые он снял лишь после того, как закрыли жалюзи на окнах и приглушили свет.

– На нас ставки делают, – кивнул Гржельчик Мрланку. – А мы как? Забьемся на что-нибудь меж собой?

– Забьемся! – с веселым куражом согласился вампир. – Проигравший поит победителя кровью. И не четыре глотка, а досыта!

Гржельчик ухмыльнулся.

– На что мне твоя кровь, шитанн? Как пить дать, невкусная. Еще стошнит, чего доброго.

– Я не собираюсь проигрывать, – хмыкнул Мрланк, и разноголосый вопль болельщиков с «Молнии» поддержал его.

– Да кто же тебя спросит, собирался ты или нет? – насмешливо бросил Гржельчик, и буря эмоций продемонстрировала, что за него болеют не меньше. – Просрешь – будь готов платить. Только я кровь не пью. Поставишь мне самую дорогую выпивку, какая найдется в этом баре. И не четыре глотка, а пока не опьянею!

– Я тебя сделаю, землянин, – пообещал Мрланк.

– Готов к половому акту, кровосос? – Гржельчик многозначительно стукнул кулаком о ладонь, и они сели за свои столы.

Участники надели интерактивные шлемы, включили квазипульты и, зайдя в интерфейс «Неба в звездах», активировали подготовленные аккаунты. Над подиумом замерцала голограмма игрового пространства. Белая звезда, три разноцветных планеты, пояс астероидов и два легких досветовых истребителя: красный и голубой. В эту игру в таких же декорациях прямо сейчас играют сотни, а может, и тысячи человек, можно сражаться с десятком случайных врагов, выбранных для тебя программой, но для этих пользователей «небо» было очищено, их ждала битва один на один.

– Ну, держись, – пробормотал Мрланк, наскоро освоившись с управлением, и красный истребитель, развернувшись, зашел в хвост голубому и засверкал лазерами.

Фархад сидел с пилотами в первом ряду и «держал кулачки» за Гржельчика. Он верил в капитана. Гржельчик дослужился до первого ранга явно не за красивые глаза и не за сладкий язык – такое бывает в политике, но не во флоте, да и не того склада он человек. Умелый, опытный, решительный. Быстро реагирующий на смену обстоятельств и вместе с тем хладнокровный. Он обязательно должен победить.

Но и вампир не лыком шит. Что бы там ни говорили о роли случайности в войне, выживают самые умные и самые удачливые. Мрланк Селдхреди уже выиграл естественный отбор, он – последний капитан Рая, а значит – лучший. И он привык сражаться против сильных врагов, в отличие от капитана Гржельчика. Победа будет нелегкой.

Фархад играл в «Небо в звездах» много раз. Пилоты и те, кто стремился ими стать, любили эту игру за то, что в ней все по-настоящему. Полный симулятор. Учет всех законов физики, всех гравитационных полей, ограниченный запас топлива, ограниченная мощность двигателей. Никаких процентов здоровья, процентов технического состояния, которые можно было бы возместить с помощью магического ремкомплекта. Подбили справа – отказывают системы по правому борту, слева – по левому, и крутись, как хочешь. Как в реале. Если ты сидишь в легком истребителе, заниматься экспресс-ремонтом некому – не оставишь же пульт. И до аптечки-то дотянуться не всегда успеваешь. Имитация потери сознания: шлем-монитор отключает все сигналы, а твой корабль в это время кувыркается, лишенный управления, и не знаешь, где он в данный момент, что с ним… Потом сознание включается – ты уже в мегаметре от того места, где был, и в борту проплавленные дыры, и топливный бак уничтожен… Фархад знал, что сейчас для Мрланка и Гржельчика не существует внешнего мира. Они там, в космосе, в этих истребителях, сошедшихся в схватке, непрерывно маневрирующих – а интерактивный шлем передает прямо в мозг ощущения перегрузок.

– Мать твою! – рявкнул Мрланк, чудом увернувшись от астероида, а миг спустя – от полосы лазерного огня. – Заняться с ней любовью в нетрадиционной позе!

– Сперва ругаться выучись, юморист, – буркнул в микрофон Гржельчик. – Сейчас я тебя поставлю в нетрадиционную позу и займусь с тобой любовью, осуществление которой тебе не понравится! – удар ионной пушки скользнул по борту, уничтожая навигационное оборудование, и в голосе зазвучало торжество. – Что, не нравится?

– Меньше фантазируй, землянин, и больше следи за собственной задницей!

Попадание сотрясло корабль, и Гржельчик прикусил язык на середине ругательства:

– Ах ты, домашнее животное с рогами!..

Зашипел виртуальный огнетушитель, но сигналы с правого борта пропали.

– Ну, погоди! Я тебя все равно трахну!

– Ага, ага, – издевательски захохотал Мрланк. – Подарить тебе фотографию, чтоб воображение развивать? – и тут же осекся, лихорадочно уводя свой аппарат из-под удара, рыская и чувствуя, что вот-вот – и не успеет…

Переговоры между игроками, способные шокировать случайного зрителя, не были слышны вне интерактивных шлемов. Но голограмма, на которую были устремлены взоры зрителей, с лихвой передавала накал борьбы.

– А хирра Мрланк победит? – жалобно спросила Эйзза, глядя на Ххнна глазами, полными надежды.

– Конечно, победит, малышка. Мрланк – пилот что надо.

Эйзза была на седьмом небе от счастья, что Ххнн позволил ей вернуться к Мрланку. Сам того не сознавая, Ххнн тем самым вытянул бонус: Эйзза уверилась в том, что он очень-очень хороший. Сейчас девушка не могла находиться возле Мрланка, и она жалась к старпому, пряча лицо у него на груди, когда ей казалось, что истребителю Мрланка грозит беда. Сказать по правде, это происходило почти постоянно: и оттого, что стиль Мрланка был весьма рискованным, и оттого, что землянин практически не уступал ему в мастерстве.

Зрители орали, перекрикивая друг друга, стараясь подбодрить тех, за кого болели.

– Гаси его, Гржельчик!

– Бей, Мрланк!

– Взорви кровососа!

– Гони землянина к астероидам!

– Он у тебя на хвосте!

– Сбрось паразита, ну же!

– Молодец!

– Мрланк, мы с тобой!

Вряд ли они не знали, что шлемы не пропускают звуков извне и их ценные советы пропадают втуне. Скорее всего, знали. Но не могли не кричать. Болеть за своего – неотъемлемая часть соревнования.

– Они тут не подерутся? – встревоженно спросил администратор у бармена.

– Не должны, – бармен глядел на бушующие страсти с опаской, но пытался верить в лучшее. – Они ж это компьютерное побоище затеяли как раз, чтоб в реале не подраться.

– Капитаны – это да, – озабоченно проговорил администратор. – И люди их, надеюсь, дисциплину соблюдают. А вот эти, что со стороны приперлись – чфеварцы всякие, тсетиане… Неспокойно мне что-то. Может, хватит их алкоголем поить?

– Тогда точно подерутся, – уверенно сказал бармен. – С нами.

– Мрланк! – разноголосый вопль.

– Йозеф, держись!

– Капитан!

Бой переместился в пояс астероидов. Истребители были уже изрядно помяты, но демонстрировали чудеса маневрирования. Даже самые упертые скептики согласились с тем, что нынче схватились вояки высшего класса. И даже самые ярые патриоты осознали, что силы примерно равны, и кто одержит верх – решит случай, а не подготовка.

Ларс Максимилиансен наблюдал за сражением из кабинета начальника космопорта. Качество картинки было, конечно, не то: на настенный экран шел сигнал с установленной в зале скрытой видеокамеры, – зато он имел возможность ознакомиться с этой эпохальной битвой, которая станет легендой Байк-паркинга, без толчеи и незаметно.

– Давно не получал такого удовольствия, – признался дед начальнику космопорта. – Оба хороши, сволочи! Вот на таком материале надо наших космолетчиков натаскивать. Скопирую я у тебя запись, пожалуй.

– Как по-вашему, кто победит? – полюбопытствовал начальник.

Он еще раз бросил на экран профессиональный взор.

– Не знаю, – дед вздохнул. – Но если Гржельчик проиграет, я на него обижусь.

Стариковские обиды – штука алогичная и неприятная. Начальник от всей души пожелал Гржельчику победы.

– Иди сюда, мой золотой, – дюзы перекосило, кабина разгерметизирована, но решимость одержать верх лишь сильнее.

– Землянин, да у тебя с ориентацией не все в порядке!

– Это у тебя, – злорадный смешок. – Навигация накрылась, а?

Навигационное оборудование слизнуло пламя, но второй слой защиты выдержал. Ничего, обойдется без навигации. Ему не нужно ни уходить в прыжок, ни прокалывать пространство. Нужно всего лишь избежать столкновений с бешено носящимися астероидами и нанести Гржельчику решающее повреждение, желательно несовместимое с жизнью…

Космос перед глазами вдруг погас, оборудование кабины превратилось обратно в квазипульт.

– Что за сотня червей могильных! – гаркнул Мрланк, срывая интерактивный шлем.

Голограмма исчезла. А на экране ноутбука горели непонятные земные буквы.

– Не-ет! – зарычал Гржельчик, комкая шлем. – Только не сейчас!

Но всем уже было ясно, что да, и именно сейчас. Разочарованный стон гулял по толпе.

– Что это, Гржельчик? – Мрланк яростно толкнул ноутбук, едва его не уронив.

– На игровом сервере, мать его, – процедил Йозеф, – начаты профилактические работы, мать их. Они приносят извинения.

– Мать их, – отозвался Мрланк.

Ртхинн Фййк вернулся после встречи с координатором подавленный. Ушел в свои комнаты, обедать не стал. Веранну не захотел навязываться и выспрашивать. И без расспросов все очевидно: шитанн потерпел фиаско. Не в переговорах, где позиции Рая по-любому шатки и неудача ожидаема. А на том поле, где он был в себе уверен на сто процентов. Посол Созвездия покачал головой. Да, здесь тебе не Рай. Не надо было ввязываться в глупый спор, глядишь, не переживал бы поражение на интимном фронте столь остро. Молод, горяч. Самому Криййхану Винту бы приехать: старик умен, хладнокровен и равнодушен к смущающим женским прелестям… Но он не договорился бы с Салимой – Веранну прекрасно это понимал. Он давно обозначил свою линию, не пожелав общаться с новым координатором Земли в свой прошлый приезд одиннадцать лет назад. Его визит увенчался бы успехом лишь в одном случае: если бы он прибыл лично объявить войну, вот это удалось бы ему как нельзя лучше. Нет, Криййхан поступил правильно, прислав молодого, подвижного умом, не закомплексованного на тысячелетней вражде помощника. Однако молодость уязвима. Веранну знал это по себе, ибо и сам был не стар. Он любил Землю и ее обитателей, но обитательниц – втройне, и только жесткий самоконтроль в большинстве случаев удерживал его от необдуманных поступков. Капельку того самоконтроля господину Ртхинну бы.

Ртхинн Фййк, впрочем, полагал, что у него отличный самоконтроль. Лежа в теплой ароматной ванне и скрипя зубами от боли в печени, он нет-нет и думал о том, что, контролируй он свои порывы чуть меньше, вскрыл бы себе вены, благо антураж подходящий.

Худшего унижения ему не доводилось переживать за всю свою жизнь. Несокрушимое обаяние дало трещину. Первым звоночком была девчонка Мрланка. Неожиданный облом, но он счел, что виной тому тупое упрямство кетреййи и зловредность капитана. И вот снова. Ртхинн взял зеркало, поморщившись от боли. Внимательно рассмотрел себя и не смог найти такого изъяна, какой мог бы вызвать у женщины неприятие. Да что там, он же прекрасно видел, что нравится землянке. Почему она, тающая от его прикосновений, замирающая от близости его тела, отвергла его да еще и посмеялась?

Он бы, наверное, пережил это. У всех мужчин случаются неудачи – так он, по крайней мере, слышал. Возможно, настало время и ему испить из этого колодца. Но хуже то, что он потерял лицо, как дипломат. Он оказался неспособен справиться с ситуацией и переключиться на деловой разговор, и кое-какие брошенные им в смятении реплики заставили бы Криййхана Винта пожалеть о том, что он не поручил миссию Аххьеше. Ртхинн от всей души надеялся, что координатор не узнает о его позоре. А ведь ему необходимо довести миссию до конца. Как, если он полностью дискредитировал себя в глазах Салимы?

И перед послом Содружества Планет, выигравшим спор, на котором Ртхинн сам же и настоял, ему было стыдно. Он избегал Веранну до вечера, но отказаться от ужина не смог: из-за пропущенного обеда его и так терзал голод. Ртхинн опасался, что посол будет торжествовать и напоминать ему об обещании признать неправоту Рая – только этого сейчас не хватало, и без того он не знает, что сказать землянке, дабы не ухудшить свое положение еще больше. Но, когда они встретились за столом в зале с окнами на реку, тсетианин был предельно деликатен и ни словом, ни жестом не дал понять, что празднует победу. Ртхинн заговорил об этом сам.

– Вы знали!

Веранну пожал плечами.

– Я не скрывал этого, господин Ртхинн. Конечно, я знал. Я живу среди землян пятнадцать с половиной лет и примерно столько же знаком с Салимой. Я предупреждал вас, господин Ртхинн, но вы не поверили.

– Почему? – спросил он глухо, глядя в окно на темный силуэт моста над рекой. – Я не понимаю: почему?

– Вы совсем из другого мира, господин Ртхинн, и вы не потрудились как следует изучить обычаи того мира, куда направлялись, – охотно объяснил Веранну. – Не сочтите за упрек. Вряд ли у вас было время, ведь ваш визит был спланирован довольно неожиданно и организован второпях. И вряд ли у вас была реальная возможность: ведь вы там, в Шшерском Раю, демонстративно предпочитаете ничего не знать о Земле. Но земляне отличаются от вас. Вы – дитя гедонистической цивилизации, господин Ртхинн. На других планетах говорят: работа, которую выбирает человек, должна приносить пользу. Или деньги, или уважение. У вас говорят: работа должна приносить удовольствие. Вы ко всему подходите с меркой удовольствия, и все, что его доставляет, однозначно одобряется вашим обществом. Секс, к примеру.

Он аккуратно подчистил соус на тарелке и напомнил:

– Мы не так давно говорили о двух титановых шариках, и вы предложили мне ответить на вопрос, что сделал бы с ними шитанн. Ответ прост: шитанн применил бы их для получения максимального удовольствия. Вернее всего, сексуального. Думаю, кетреййи и ба сделали бы то же самое: это не расовая особенность, это эгрегор всей вашей ноосферы. Вы не согласны со мной, господин Ртхинн?

– Возражать не стану, – он отхлебнул кислого вина, как нельзя более гармонирующего с его кислым настроением. – В конце концов, это естественно.

– Для вас, – мягко уточнил Веранну. – Но многие считают иначе. Симелинцы, например, ни за что не стали бы использовать шарики подобным образом. В их понимании секс – бестактное вторжение в интимную сферу, простительное лишь ради продолжения рода.

– Хотите сказать, что земляне тоже относятся к сексу с отвращением? – ох, непохоже! Совсем не отвращение горело в ее глазах.

– Ну что вы, – рассмеялся Веранну. – В общем и целом их отношение к предмету весьма положительно. Все дело в нюансах. Для вас, шшерцев, секс – распространенная форма коммуникации, способ приятно провести время, порадовать друг друга. Для землян же – ритуал единения, близкий к сакральному. И к этому ритуалу допускается далеко не каждый встречный.

– Полномочный представитель соседнего мира – не каждый встречный, – едко заметил Ртхинн.

Веранну улыбнулся.

– Смею заверить, ваш официальный статус не играет тут никакой роли. Перевод из разряда первых встречных в круг допущенных к ритуалу субъективен и порой весьма длителен, если вообще состоится.

Можно корить себя сколько угодно. Можно ругать Криййхана, вовремя не разведавшего почву. Можно сетовать на Веранну, недостаточно настойчиво отговаривавшего его. Но ведь что-то надо делать дальше.

Делай, что хочешь, говорил Криййхан, но добейся результата. Соблазни ее, убей ее… Соблазнить не получилось. Убить? В глубине души именно этого ему и хотелось. Убить виновницу и свидетельницу своего позора. Зачеркнуть свою ошибку и начать с чистого листа.

– У Салимы есть помощники? – осведомился он у Веранну, отставив вино.

– Конечно, господин Ртхинн, – ответил тсетианин. – Координатор не может управлять всем в одиночку. А разумный координатор заранее готовит преемника.

– И кто у нас преемник?

– Владимир Каманин, московский куратор.

– Куратор – это кто? – незнакомое слово вызвало любопытство. – Король, глава совета, вождь?

Тсетианин помедлил, подбирая понятие.

– Что-то вроде императора, но без права наследования. Выборная пожизненная должность. Переизбрать куратора нельзя. Но, когда он не устраивает народ, с ним быстро происходит летальное несчастье. Поэтому кураторы неустанно заботятся о своем народе и, если не глупы, немало в том преуспевают.

Эффективная оптимизация управления, оценил про себя Ртхинн.

– Это мужчина или женщина?

– Мужчина, господин Ртхинн.

С мужчиной будет проще, неожиданно подумал Ртхинн. Раньше он полагал, что легче вести дела с человеком противоположного пола, но Салима его подкосила. Лучше уж мужчина. Мужчину наверняка удастся без лишних уговоров раскрутить на войну. Женщины меньше склонны воевать, в жертву миру они способны принести немалую выгоду. И они сто раз правы. Но Раю нужно, чтобы Земля вступила в войну.

Он уже почти попросил посла устроить ему приватную беседу с этим Каманиным и тут же посмеялся над собой – мысленно, но от этого не менее саркастически. Что он скажет Каманину? Предложит ему занять координаторское кресло, не дожидаясь очереди? Вряд ли Ртхинн сумеет организовать устранение действующего координатора – здесь, на чужой планете, где он никого и ничего не знает, а на единственную подмогу в лице Веранну в этом рассчитывать не стоит. Попросит Каманина взять организацию в свои руки? А что взамен? У Рая ничего нет, Ртхинн приехал клянчить пожертвования. А бесплатно Каманин мог бы и без него убрать Салиму, если бы хотел.

И вообще, разговор бессмыслен. Возможно, Каманин не бескорыстный ангел – хотя бывают и такие. Возможно, ради власти он мог бы затеять интригу сообща с какими-нибудь землянами и скинуть Салиму. Но устранять земного координатора для шитанн, вместе с шитанн и по наущению шитанн он уж точно не пожелает.

Ртхинн вздохнул, потер не перестающую ныть печень и попытался прикинуть, как вести себя на завтрашней встрече с Салимой. По всему выходило, что лучше туда вовсе не являться. Лучше для него, Ртхинна. Но не для Рая. У Рая других шансов нет.

После смерти мужа Салима не жила в Эр-Рияде. Резиденция координатора находится в Нью-Йорке, так уж заведено. Однако приезжать – приезжала. Часто навещала подрастающих сыновей, пока они не покинули родной дворец. Фархад подрос и уехал в Ебург учиться на космолетчика, Фахим чуть позже отправился в Принстон. Теперь ее визиты сделались реже. Дела региона вершились в Абу-Даби, и она была рада, что по заключенной договоренности руководство регионом перешло к ее брату, а не к новому королю Аравии, первому сыну Саллаха, мрачноватому мужчине старше ее на семнадцать лет. Нет, размолвок с Ахмедом у нее не случалось, родня Саллаха вообще любила его молодую жену, этакое нежданное солнышко. Но характер есть характер, и характер у короля Ахмеда тяжелый.

Нынче Салима наезжала в королевский дворец Эр-Рияда лишь для того, чтобы навестить мать короля Закию, старшую жену Саллаха. Брат не уставал подкалывать Салиму: мол, каково быть четвертой женой в большой семье? И никак не хотел понимать, что была она у Саллаха единственной ласточкой. Верная Закия к появлению Салимы разменяла седьмой десяток и исключительной своей супружеской обязанностью почитала ворчать на детей и баловать внуков. Вторая жена успела умереть – вроде как от старости, хотя, судя по отзывам ворчливой Закии, вполне могла бы жить себе дальше, если бы не неумеренное пристрастие к сладкому и прочей нездоровой пище. Третья пребывала еще в детородном возрасте, но мужа не любила, и он отвечал ей столь же нежными чувствами. Брак по политической необходимости. У Айши был всего один ребенок, да и тот не от души, а лишь чтобы подтвердить осуществление брака. Новой женитьбе мужа она очень обрадовалась и почти сразу уехала в один из загородных дворцов. Виделись они с тех пор только на официальных торжествах.

С Закией они сразу поладили. Бодрая старушка годилась Салиме в матери, а ее-то так не хватало девушке все эти годы. Она давала «цветочку», как называла «молоденькую», ценные советы, которые может дать лишь старшая женщина. Она сидела с детьми «цветочка», когда ей приходилось отлучаться по делам ООН. Ей Салима доверяла, с ней она была самой собой.

Ныне Закия была уж вовсе древней и совсем не бодрой, но все еще ворчала по привычке на «непутевых» детей и пыталась тетешкать правнуков – увы, слишком шустрых для нее.

Покои ее контрастировали с современной отделкой дворца. Все ее комнаты были убраны так, как считалось модным в пору ее юности – Салима еще во времена замужества удивлялась собранному в них антиквариату. Доисторический компьютер; вместо голографических подиумов – плазменные панели: чтобы картинка на них стала объемной, приходилось надевать нелепые очки; угловатые кресла, квадратный стол… Только чайник и чашки нынешней эпохи: век посуды короток.

Закия была тут хозяйкой, а Салима – гостьей, но чай разливала Салима. Она всегда ухаживала за старухой, и та с достоинством принимала знаки внимания.