Враг моего врага. «Райская молния»

– Я сделаю тебе копию, – промолвил шитанн, – чтобы ты мог передать ее своим нанимателям и сказать так: у Рая не может быть никаких соглашений с королем, подданные которого обращаются с шшерцами подобным образом. Лучше я поунижаюсь перед Землей.

Его не убьют! Ему позволят связаться с нанимателями! Энди понял только это; смысл остальных слов дошел до него позже, когда он, сжимая в кулаке кристалл памяти, лежал голым в мусорном баке в пяти кварталах от посольства и ждал «скорую», вызванную сердобольными дорожными рабочими.

– Господин Ртхинн, ваши речи красочны и убедительны, – промолвила Салима спокойно и равнодушно, – однако из них мне так и не стало ясно, для чего Земле помогать вам против Гъде.

Сегодня она была в темно-зеленом костюме, а платок на голове – лимонно-желтый. Хоть бы на минутку сняла! Просто чтобы увидеть, какого цвета ее волосы.

– Вы ведь забираете Нлакис, – напомнил Ртхинн.

Салима подняла бровь.

– Какое отношение это имеет к вашей войне с Гъде?

– Мы отдаем Нлакис, – внутри у Ртхинна все переворачивалось, когда он произносил эти слова, – а вы вступаете в войну. Сделка.

Она сокрушенно покачала головой.

– Вы что-то неверно понимаете, господин Ртхинн. Нлакис и так принадлежит нам. Согласно данным картографии, – она улыбнулась.

– Наши астрономы легко опровергнут эти данные, – заметил Ртхинн.

– Если координатор Рая даст им такое указание, – кивнула Салима.

Не даст. Она это прекрасно знает.

– Вы хотите, чтобы мы сражались за вас, – сказала она. – Проливали свою кровь. Вам стоило бы помнить, что кровью мы дорожим. Объясните мне, господин Ртхинн, ради чего нам терять ее в чужой войне.

– Ради справедливости, – предположил Ртхинн. – Земля – оплот справедливости. Рай во всей этой ситуации – пострадавшая сторона, и, помогая Раю, вы…

Салима улыбнулась с упреком:

– Господин Ртхинн, вы ведь сами чувствуете, что это звучит смешно.

– Мы отдадим вам право на все ресурсы Гъде в случае победы.

Она изогнула бровь.

– Но не находите ли вы, господин Ртхинн, что в случае победы – если, конечно, мы вообще вступим в войну – мы и так будем иметь все права на контрибуцию? Кто воюет, тот и берет добычу. А кто сидит дома без кораблей… – она не договорила.

Ну никак ее не объедешь. Ртхинн успел уже малодушно пожалеть, что отказал гъдеанам. Не более чем эмоция: сделкам с Гъде не бывать, пока живы те, кто смотрел видео. Но мыслишка вкрадывалась.

– Помогите нам, – сказал он. – Помогите, и когда-нибудь мы поможем вам. Когда Земля попадет в трудную ситуацию…

– Если ООН не возглавит клинический дебил, то не попадет, – Салима пожала плечами.

– Мы будем у вас в долгу. Когда мы вновь станем сильны, то расплатимся. Уничтожим для вас любого врага, поделимся новыми территориями, материалами, энергоресурсами… Протяните нам руку, и вы не пожалеете.

Это уже настолько походило на просьбу, что следующий шаг привел бы Ртхинна в то самое положение на коленях, которого Криййхан Винт велел избегать.

Салима потянулась за кофейником, опустив ресницы и внимательно изучая сквозь них собеседника. Шитанн прекрасно владеет собой, когда не думает о сексе. Она видывала на его месте людей, которые нервно облизывали губы, теребили платье, заламывали руки, встречала и таких, кто не мог скрыть истерических ноток в голосе. Этот держится. Только кожа чуть побледнела: вряд ли он в состоянии это контролировать. Она отметила, что он упомянул о новых территориях и о будущих ресурсах, но не о нынешних. Она могла бы задать вопрос: а что насчет старых территорий Рая, которым найдется цена? Но не стала. Те, кто распродает собственную систему, не заслуживают уважения. Если бы он это предложил, она бы не колебалась: грех не забрать то, что готовы отдать. Но у Рая еще осталась капля достоинства. Можно дожать, можно сломать… поглумиться над тысячелетним врагом… и прожить во взаимной ненависти еще тысячу лет.

– Значит, вот в чем, по-вашему, проявляется взаимопомощь, – задумчиво произнесла Салима. – Допустим.

Она пронаблюдала, как краска возвращается на лицо Ртхинна, и окаменевшие скулы разглаживаются, оживают. И безжалостно уточнила:

– Мы пока не достигли соглашения, господин Ртхинн. Придется решить еще один вопрос: за что будут сражаться солдаты Земли в этой войне?

Ртхинн недоуменно наклонил голову набок.

– Я же сказал, мы расплатимся. Как только сможем.

– Вы опять не понимаете, господин Ртхинн, – она сожалеюще покачала головой. – Включите воображение, представьте себя на месте солдата, которому предстоит идти в бой и, возможно, умереть. Как мне объяснить ему, почему он должен умирать? Потому что чужаки, к которым он не питает ни малейшей симпатии, попросили поумирать вместо них и пообещали заплатить – когда-нибудь потом, когда его уже не будет на свете? Армия этого не поймет, господин Ртхинн. Солдаты Земли будут воевать только ради Земли.

– Вам нужно, чтобы Гъде на вас напала, – хмуро догадался Ртхинн.

Не дурак.

– Верно, господин Ртхинн. Для войны недостаточно иметь причину, необходим повод. Если бы гъдеане напали, это было бы просто прекрасно. Но надеяться на это не стоит, не так ли? Они не больше вашего жаждут схлестнуться с нашим флотом. Такой замечательный вариант отпадает. Что еще? Я ожидаю реакции гъдеан на переход Нлакиса под протекторат Земли. Они, несомненно, не захотят уводить свою эскадру и сворачивать разработки. И рано или поздно допустят ошибку, которой мы сможем воспользоваться как поводом. Мое заявление насчет Нлакиса было беспроигрышным ходом, и я думаю, что вы сумеете его оценить, несмотря на обиду, господин Ртхинн, – она улыбнулась.

– Рано или поздно? – переспросил он. – Вы можете ждать их ошибки месяцами и не дождаться. Но мы – мы не можем ждать, пока нас добьют и обдерут!

– Пожалуй, что так, – протянула Салима. – Гъде будет мутить воду в Совете координаторов и под шумок отрывать у вас один астероид за другим. Чем дольше, тем больше. Потом они, конечно, ошибутся, и мы все вернем. Но территории, дважды побывавшие в боях – это погибшие люди, разрушенные производства… Нужно ли затягивать? Вы правы, не нужно.

Она замолчала, все свое внимание перенеся на размешивание сахара в кофе.

– И какой выход вы предлагаете? – нарушил молчание Ртхинн.

– Я? – удивилась Салима. – Я полагала, это вы что-нибудь предложите. Как заинтересованная сторона.

– Если гъдеане не подадут повода в обозримый срок, – проговорил он, против воли следя глазами за движениями ложки в чашке Салимы, – надо создать его самим.

– Замечательно, – кивнула она. – Что вы планируете?

Шитанн дернул плечом. Он ничего не планировал.

– Подумайте над этим до завтра, – посоветовала она. – Кстати, на вашем месте я бы выступила в интернете.

– И что бы вы сказали? – прищурился он.

Она загадочно улыбнулась.

– Подумайте и над этим, господин Ртхинн.

Он поднялся, взял со столика свою папку, которую еще ни разу не открывал во время переговоров. Уже от дверей обернулся:

– Спасибо, Салима ханум, – голос звучал суховато, но она уловила по глазам, что это не дежурная фраза дипломата, а искренняя благодарность, – что сочли возможным рассмотреть вопрос о взаимопомощи.

– Не за это, господин Ртхинн, – откликнулась она. – Рассмотреть вопрос ничего не стоит. За цену.

Калиоки опаздывал на шаттл. Это Гржельчика не удивляло: маори вообще не отличался пунктуальностью. Как только до второго пилота дослужился? Наконец он замаячил на горизонте, и Йозеф уже открыл рот, приготовившись устроить разгильдяю выволочку, но что-то его остановило. То ли выражение лица Второго Фархада: будто только что с похорон, то ли отсутствие у него сумки с личными вещами.

– Капитан, я не иду в рейд, – сообщил он виновато и пришибленно.

– Второй, ты что, сбрендил? – Йозеф ушам своим не поверил. – Ты уже пятнадцать минут как должен быть в челноке. Пока мы тебя ждем, «Ийон» ушел из расчетной точки на несколько мегаметров!

– Извините. Я понимаю, что не вовремя, но мне придется заняться своим здоровьем.

– Каким, на хрен, здоровьем? Ты здоров, как бык! В зеркало на себя посмотри – поздоровее еще поискать. Что ты накануне рейда вдруг о здоровье задумался?

– Вампир вчера сказал, что у меня больная кровь, – нехотя признался Калиоки.

У Йозефа вытянулось лицо.

– Ты давал ему пить кровь?

– Нет, – поморщился тот. – Он только понюхал.

– И ты из-за этого панику поднял? – вроде бы раньше Второй Фархад не был настолько мнителен.

– Я сходил к врачу и сдал анализы. У меня опухоль мозга, кэп. Сегодня ложусь в больницу, буду готовиться к операции.

– Шутишь?

– Упаси Бог так шутить. Из-за этого я, наверное, и тормозить стал.

– Ты же полгода назад медкомиссию проходил, – все не мог поверить Йозеф. – И ничего не было.

– А теперь есть, – развел руками Калиоки.

– Послушай, – Гржельчик был не готов к такому повороту, – давай не будем пороть горячку. Кто же вот так делает плановые операции: сдал анализы – и тут же в больницу? Запишись на госпитализацию к осени. Сходишь в рейд, а потом…

– Потом будет поздно, – печально перебил маори. – Сегодня уже может быть поздно. Но пока врачи еще берутся.

Йозеф молчал, не зная, что сказать.

– Встретите этого Хрена Трагга – передавайте привет от меня.

Калиоки пожал руку капитану, затем всем остальным и, не прощаясь, поковылял обратно к гостинице. Прощаться – дурная примета.

Программы сносить с ноутбука не стали. Мало ли, пригодятся еще зачем-нибудь. И вот пригодились. Делать без Гржельчика было решительно нечего, и Мрланк открыл ноутбук. Компьютерщики расстарались и поставили ему версию «Неба в звездах» на хантском: в земных надписях он не ориентировался. Выбрав себе тип корабля – ясное дело, земной ГС-крейсер, – и категорию – само собой, мастер, – он отхлебнул минералки и надел интерактивный шлем.

В игровом мире он был не один. По умолчанию программа случайным образом создавала из игроков команды, дерущиеся друг против друга. Он оказался в составе желтой пятерки, в которую, кроме него, попали два земных же сторожевых катера вроде проклятой «Белой северной лисички» – корабли досветовые, фактически каботажники, но с мощным вооружением, в ближнем бою очень опасные. Еще в пятерке были тсетианский эсминец и хантский дредноут. Вражеские корабли носили зеленые метки. Два таких же ГС-крейсера, как у него, гъдеанский эсминец – он порадовался, что эта пакость у него в противниках, биться с таким кораблем за одно дело Мрланк не смог бы даже понарошку, – симелинский фрегат и райский линкор. Интересно, что за землянин по доброй воле выбрал корабль Рая? Или, может, программа так наказывает за нарушение правил?

Бой начался, и Мрланк решил сперва разделаться с линкором. Ему ли не знать уязвимые места конструкции? Уйдя из перекрестного огня двух крейсеров: противник счел его корабль главной угрозой, – он двинулся к линкору, стремительно сокращая разрыв. Линкор попытался маневрировать, но как-то вяло. Мрланку на его месте удалось бы сбить прицел атакующему. А игроку противника не удалось. Выйдя на дистанцию поражения, Мрланк дал мощный залп, и дефлекторы линкора просели. Дальше – прямое попадание в хранилище твердого топлива, и корабль взорван. Облажавшийся игрок выкинут в реал. Торжествуя победу над райским кораблем, угрызений совести Мрланк не испытывал. Это ведь даже не учебный бой – так, игрушечный. Никто не пострадал. А в настоящем сражении такому тормозу и неумехе делать нечего. Если сам не пропадет в первые же минуты – вот как сейчас, – то товарищей подставит.

Мрланк обманным маневром стряхнул с хвоста фрегат и эсминец и поспешил к крейсерам, схватившимся с союзными ему сторожевиками. Патовая ситуация: крейсер мобильнее, но сторожевик круче вооружен. Еще круче, хотя куда уж больше-то? Земные крейсеры на слуху по всей Галактике, про них даже анекдоты сочиняют: мол, свободного места нет, чтоб еще одну пушку поставить – а ты, кэп, в анус ее засунь – есть, господин главнокомандующий…

При встрече крейсера со сторожевиком – если на практике вообще возможно двум земным кораблям выйти друг против друга – побеждает не корабль, а капитан. Более сообразительный, более опытный, более хладнокровный. И у одного из сторожевиков с этими качествами явно наблюдалась проблема. Он запаниковал, начал разворачиваться, подставил борт…

В наушниках звенели чужие голоса: члены его команды эмоционально переговаривались. Спеша на помощь идиоту, лишившемуся защиты правого борта, Мрланк гаркнул по-хантски:

– Сто червей могильных, я не понимаю этот язык! Хантский кто-нибудь знает?

Все разом замолчали. Секунду спустя ему ответил звонкий голос – похоже, подростковый – с сильным акцентом:

– Я второй номер, – ага, это неповрежденный сторожевик. – Ты пятый?

– Да. Не уходи с позиции, хорошо их держишь. Первый, кончай ронять сопли в вакуум, быстро за меня! Третий и четвертый, свяжите тех двоих уродов.

– Как? – голос то ли третьего, то ли четвертого. Судя по тембру, взрослый вроде дядька, не мальчик. Не знает, как связать врага? Боем, кретин!

Крейсер Мрланка заслонил голый борт пострадавшего сторожевика, и в этот миг в его щиты ударили турболазеры. Мрланк в ответ дал залп, отраженный без труда.

– Первый, живо разворачивайся целым бортом к этим! Максимум энергии на дефлекторы. Когда я отойду, залп из всех орудий по первому зеленому. Второй, тебя тоже касается! Понял?

– Понял, адмирал, – насмешливо отозвался подросток.

– Угу, – невнятно пробурчал капитан первого, лихорадочно и дергано маневрируя.

Борт первого открылся, и в то же мгновение Мрланк отрывисто скомандовал:

– Огонь!

По вражескому крейсеру с трех сторон ударила раскаленная плазма.

– Еще! Не прекращать огонь!

Крейсер потек. Щиты сдали, и он попытался уйти, но было уже поздно. Он начал разваливаться со вспышками, а другой неожиданно бросился прочь. Ну и ну! По-хорошему, у него была прекрасная возможность подбить один из желтых кораблей, пока они занимались его неудачливым товарищем.

Тем временем тсетианский и хантский корабли делали вид, что дерутся с гъдеанином и симелинцем. Все четверо были храбры – а чего в игре не расхрабриться? – но совершенно бездарны. Никто из них не замечал периодически возникающих тактических преимуществ и не пытался их использовать.

– Второй, валим гъдеанина с двух сторон, – сказал Мрланк. – Первый, подбей симелинца… Нет!

Такой глупости он не ожидал. Спеша выполнить приказ, первый сторожевик стал приближаться к фрегату правым, незащищенным бортом. Тут даже до неумелого симелинца дошло, что делать. Мрланк ринулся на перехват, но не успел: удар в упор пробил корабль насквозь. Всплеснувшаяся брань первого оборвалась на полуслове.

Симелинца он расстрелял. Лично, мстя за своего. Пусть игра, но не спускать же такое.

Гъдеанский и тсетианский эсминцы трепали друг друга, как летучие мыши в споре за самку. Оба были не раз подбиты, но несерьезно: корабли не теряли хода, имелось из чего стрелять, и схватка продолжалась. Мрланк велел дредноуту помочь тсетианину, а сам изучил пространство в поисках сбежавшего крейсера. Как пить дать, появится в самый неподходящий момент и засадит в спину.

Крейсер обнаружился у красной планеты. Торчал на низкой орбите и тупо прятался. Если бы земные крейсеры так себя вели, их бы никто не боялся, несмотря на вооружение и движки.

– Второй, видишь его? Атакуем со стороны солнца, пока он не очухался!

Уже выполняя маневр, Мрланк испытал нехорошее ощущение в повздошье. Тогда они тоже зашли со стороны солнца и были уверены в успехе. Никто не думал, что все кончится разгромом.

Но в запасе у трусливого крейсера не было притаившейся эскадры. Программа дает всем равные шансы: пятеро против пятерых, и никаких сюрпризов. Взорвать крейсер не так-то просто, бой занял некоторое время. Враг, поняв, что отступать некуда, отстреливался отчаянно, повредил второму кормовые двигатели, когда тот неудачно поворачивал, но сообща с хантским дредноутом, подошедшим после расправы над гъдеанином, они его добили.

Заиграла победная музычка.

– Эй, пятый, – окликнул его подросток. – А ты молодец.

Мрланку вдруг стало стыдно. Разворчался: мол, дураки, неуклюжие уродцы… мол, как только такие заявляются в категорию «мастер»… Да это же просто обыватели, играющие в занятную игрушку! Увлеченные дети, самоутверждающиеся клерки-неудачники, отцы семейств, захотевшие почувствовать себя космическими героями. Нашел, с кем равняться!

– Я не молодец, – признался он. – Я просто в реале капитан ГС-линкора.

Мальчик насмешливо фыркнул:

– Ты бы хоть в интернете про корабли почитал, прежде чем заливать! В нашем флоте нет линкоров.

Аккуратно, чтобы не обидеть тоном пацана, он возразил:

– Так это в вашем.

Молчание в наушниках, потом испуганное:

– Блин! А ты вообще кто?

– В интернете почитай, – усмехнулся Мрланк. Много ли сейчас на Земле капитанов ГС-линкоров?

И закрыл программу.

Больница была светлой и чистой, персонал – квалифицированным и доброжелательным, но Энди Эверитта ничто не радовало. Трудно радоваться, будучи закованным в гипс и лишенным возможности пошевелиться. Аппарат «искусственная почка» тоже не добавлял энтузиазма. Ни рукой, ни ногой не двинуть; в голове то кружится, то мутится. Энди было так плохо, как никогда в жизни. Он почти жалел, что его не убили. Тогда бы он не мучился. В теле не осталось, наверное, ни одной целой кости, а некоторые внутренние органы были так измочалены, что напрашивались на трансплантацию. Единственный плюс: его все-таки не изнасиловали. Единственный!

От этого муторного бытия хотелось уйти в сон, но сон перестал дарить покой. Во сне к нему являлись герои видеозаписи, копия которой находилась на кристалле памяти, лежащем в камере хранения с его вещами. Они тянули к Энди обугленные руки, словно пытаясь схватить и задушить, а злобный грузный гъдеанский адмирал грозил ему пальцем и сулил до него добраться. Почему-то Энди ужасно этого пугался, хотя вроде бы гъдеане были его нанимателями и до сей поры он видел от них только хорошее.

Отдушиной был компьютер. Посмотришь какой-нибудь дурацкий сериал с соплями – сериалы с мордобоем Энди внезапно разлюбил, – и на душе становится чуть-чуть веселее. А если бы сериалы на развлекательных каналах не перемежались новостями, было бы еще лучше.

В первой же новостной программе, увиденной им после того, как он вышел из наркоза, зрителям предстало лицо, которое Энди хотел бы поскорее забыть – лицо Ртхинна Фййка. Он зажмурился и замычал.

– Чего тебе, бедненький? – заботливая сиделка наклонилась к нему. – Воды?

– Ы-ы-ы! – сказал он. Довольно сложно объяснить, чего хочешь, когда у тебя сломана челюсть.

– А, ну сейчас, – сиделка потянулась к кувшину, сделав звук погромче.

Ей и в голову не могло прийти, что пациент предпочел бы обратное. Можно до боли сжать веки, чтобы не видеть того человека, из-за которого ты огреб такие неприятности, но тебе нечем заткнуть уши, чтобы не слышать его голоса!

– Я счастлив, что Шшерский Рай поручил именно мне выступить перед вами, нашими ближайшими соседями, и призвать вас к развитию взаимовыгодных, поистине добрососедских отношений…

Толстая сиделка не замечала душевного непокоя больного. А если и замечала… Плохо ему? Ясное дело. Когда хорошо, в больнице не лежат. Тетка выполняла свою работу добросовестно: покормить, напоить, поднести судно, помыть, – и больных жалела, как могла, но она ж не психолог. Сочувственно поцокав языком, она влила своему подопечному в рот несколько ложек воды и снова повернулась к голографическому подиуму. В отличие от Энди, ей лицо выступающего показалось очень привлекательным. Красивый мужчина, хоть и явно инопланетянин. И образ такой загадочный: темные очки, оригинальная прическа… Сиделка украдкой вздохнула и подперла пухлой ладонью свои подбородки, мечтательно пялясь на голограмму.

– Нашим планетам следует жить в мире и согласии друг с другом и сообща укреплять и развивать наш маленький кусочек космоса…

Ртхинн Фййк говорил по-хантски, но для тех, кто незнаком с этим языком, в отдельном окошке бежал английский текст.

– Межпланетное сотрудничество базируется на взаимном уважении и взаимном доверии. Доверяя Земле, Шшерский Рай передает ей систему Нлакиса, чья траектория в Галактике привела ее в зону ответственности Земли. Мы делаем этот важный шаг к согласию из соображений справедливости и в надежде на будущее партнерство.

Не удалось, подумал Энди, глядя на приветливо улыбающегося Ртхинна с опаской, словно его изображение может обрести плоть и вновь щелкнуть пальцами, подзывая проклятого телохранителя. Катастрофически не удалось. Рай не только не передумал отдавать Земле Нлакис, он заявляет об этом во всеуслышание.

– Не буду делать тайны из того, что нашему согласию пытались воспрепятствовать, – скорбно объявил Ртхинн. – В то самое время, когда перед нашими мирами наметились перспективы делового сотрудничества и культурного взаимодействия, кое-кто желает вбить между нами клин. Ко мне обращались представители небезызвестной планеты Гъде, склоняя к союзу против Земли. Однако Шшерскому Раю такой союз представляется противоестественным. Для нас важнее добрые отношения с соседом, нежели коалиция с теми, кому на руку раздоры в нашем секторе, пусть даже на первый взгляд она кажется более выгодной.

Как бы плохо ни было Энди, от прозвучавшего ему сделалось еще хуже. У него не было сомнений, кого наниматели станут винить в неудаче. Разумеется, повесят всех собак на исполнителя! Наплевать, что он не умеет вести переговоры, он всего лишь осведомитель, да и то – иллюзий у Энди не имелось – не высшего класса. Главное, что ему поручили, а он не оправдал.

Голографический Ртхинн Фййк разглагольствовал о пользе культурного обмена, сиделка простодушно любовалась вампиром, а Энди лихорадочно размышлял о том, как бы все бросить и, не привлекая внимания нанимателей, свалить из Нью-Йорка в какую-нибудь тихую африканскую страну. По всему выходило, никак. Гипс, растяжки и искусственная почка делают бегство решительно невозможным.

Оливия позвонила сразу же после Фейсала. Как все предсказуемо!

– Салима, мы что, теперь будем дружить с вампирами?

– Почему нет? – она спрятала улыбку. – Они такие милые.

– Ты с ума сошла!

Салима покачала головой, но подруга не увидела этого жеста: связь была только звуковой.

– Мне об этом всю жизнь твердили, Оливия. Последний раз меня массово обвиняли в сумасшествии, когда я купила у Тсеты лицензию на ГС-корабли.

Непродолжительное молчание – глава Евросоюза переваривала информацию и прикуривала.

– Намек понят, – старая подруга и впрямь умнее многих; Фейсал, тот устроил чуть ли не истерику и понимать намеки отказывался. – А поподробнее? Зачем нам могут понадобиться вампиры?

– Почему именно вампиры? – улыбнулась Салима. – Мы заключаем договор с Шшерским Раем, а не с расой шитанн.

– Не морочь мне голову, подружка. Разве их посланник – кетреййи или ба? Кетреййи не могут ничего решать, а ба не хотят. Хозяева планеты – шитанн, и договор ты подпишешь с шитанн – если, конечно, подпишешь. Ну так объясни мне, пожалуйста, на кой черт они нам нужны.

– Они наши соседи, Оливия, – сказала Салима тоном воспитательницы, объясняющей малому ребенку, почему нельзя давить муравьев. – А хорошие отношения с соседями еще никому не вредили.

– Они тысячу лет были нашими соседями, – хмыкнула Оливия, – и еще много тысяч лет до того.

– Лучше поздно, чем никогда, – Салима пожала плечами. – И мы ничего не теряем, а наоборот, приобретаем. Рай – древняя цивилизация. Когда их солнце было молодым, наше только начинало сжиматься из протозвездного облака. Мы быстро развиваемся технически, но нам никогда не обогнать их в опыте. Искусства и науки, аналогов которых у нас нет, уникальные методики обучения и самоконтроля… Все это – на перспективу, но тебя, наверное, интересует, что мы получим здесь и сейчас?

– Очевидно, Нлакис, – Оливия усмехнулась. – Но его мы могли и без договора оттяпать.

Не могли, ох, не могли.

– Без договора, Оливия, мы оказались бы мерзкими агрессорами, стервятниками, нарушителями мира и спокойствия и еще шайтан знает кем. А с договором мы будем владеть планетой законно и иметь полное право гнать от нее поганой метлой всех, кто сейчас нам там мешает.

Оливия одобрительно хихикнула.

– Не буду уточнять, кого ты имеешь в виду. Значит, вот про какую войну ты тогда сказала… Война за Нлакис, но не захватническая, а освободительная. Салима, я тебе уже говорила, что ты гений?

– Раз двадцать, – засмеялась та. – В этом году.

Ртхинн Фййк тоже совсем не дурак. То есть дурак, конечно, но в ином. В выступлениях перед публикой он знает толк. Салима включила повторение. Говорит умело, убедительно, с тщательно дозированным артистизмом. И говорит именно то, что надо. Если бы она заранее советовала ему, о чем говорить, то ничего лучше не придумала бы. А уж Гъде, пытающаяся настроить его против Земли – вообще находка. Удачная выдумка или на самом деле? Видимо, разговор с представителями Гъде все же имел место: подобные заявления в шутку не бросают. Удивительно кстати!