Солнечный ветер

– А вы с Гессом, – тем более, – и добавила мягко, словно к чему-то прислушиваясь. – Выдохни. Ты сейчас на себя не похож, экипаж это сразу почувствует.

Упоминание Гесса вызвало раздражение. В памяти невольно всплыл рассказ друга о его неудачном браке. Восемь! Аверину бы с одной справиться. У него, конечно, не такое терпение, как у биолога, и опыта никакого, и…

– Ты так и будешь упорно молчать? – слегка склонила голову, внимательно его разглядывая.

– Знаешь, я, кажется, ревную, – вдруг признался Мак, сам удивляясь своим словам. – Никогда раньше не испытывал ничего подобного и чувствую себя полным дураком.

Она распахнула глаза, тёмные и затягивающие, как безлунная ночь. На мгновение задумавшись, она вдруг потянулась к нему, легко касаясь подбородка краешком губ. Мак замер, его дыхание остановилось. Её губы осторожно скользнули выше, она встала на цыпочки, подняла голову и робко коснулась его губ. Затем замерла, словно испугавшись собственной смелости. Несколько долгих секунд они стояли, соприкасаясь одеждой, но не телами, ловя прерывистое дыхание друг друга и глядя прямо в глаза.

– Шахматы… – тихо прошептала она, почти касаясь его губ.– Да пошли они все… – хрипло ответил Аверин, отпуская ее руки и осторожно обхватывая ладонями ее лицо, продолжая пристально смотреть ей в глаза. – Пусть думают что хотят…

Он накрыл её губы своими, как волна накрывает берег. Он знал, что она ждет его, что без этой живительной влаги, пусть даже соленой, он буквально иссохнет.

Нэрис ответила ему с жадностью, совершенно не так, как во время их первого поцелуя. Она была сладкой, мягкой, нежной. Он словно падал с космической высоты, погружаясь в головокружительную глубину…

Макар ощутил себя натянутым до упора харанским арбалетом. Без права на выстрел, без возможности снять болт с широкого ложа. Как же сложно жить рядом с недосягаемой женщиной, особенно после стольких месяцев вынужденного воздержания!

Сразу после смены Гесс отправится на спарринг в спортзал. Это исключительно его вина: не стоило пялиться на лиглянку и провоцировать ревность капитана.

Дыхание обоих было сбивчивым, и девушка, опустив голову ему на плечо, тяжело вздохнула. Макар нежно потерся носом о ее взъерошенные волосы и тихо произнес:

– А теперь можно и в шахматы, – с усмешкой произнёс он, крепче прижимая её к себе. – Не бойся ничего, не удивляйся ничему. В круге брачного выбора ты держалась как настоящая императрица. Продолжай в том же духе. – Дождавшись её кивка, он коснулся губами её тонкого уха, удивляясь его прохладе и идеальной форме. – Помни: им, вероятно, просто скучно. А тут новое развлечение – молодая жена капитана, которая внезапно стала психологом.

– Как зверюшка в театре зверей? – спросила, к нему снова лицо поднимая.

Макар не очень уверен был в точности перевода, но отчего-то кивнул.

– Это я поняла, – задумчиво проговорила, отодвигаясь, – а чего ждет от психолога мой капитан?

Мой. В размягченном мозгу капитана так неожиданно и так радостно отозвалось это короткое слово, что он улыбнулся невольно.

– Для начала защити себя, – ему вдруг остро захотелось удержать её. С огромным трудом он сдержался. Эта девушка была настоящим испытанием для его выдержки. – Ты ведь говорила, что тоже умеешь играть, верно? Можно попробовать и так. Постарайся лучше узнать экипаж. Даже если проиграешь, можно расположить к себе этих людей.

– Мне проигрывать? – удивилась лиглянка.

– У меня в экипаже очень сильные игроки… – в голосе капитана прозвучал снисходительный тон. – Постарайся не очень расстраиваться.

Идти ему никуда не хотелось. Точнее, было сильное желание схватить её на руки и унести прямо в спальню. А потом… Да. Развернуться и выйти, вызвав Гесса в спортзал, чтобы встряхнуть обоих и направить мысли в нужное русло.

Перспектива выглядит безрадостно. Однако Макар никогда не отступал от своих планов, он мог лишь корректировать их в пределах установленных им же самим границ. Это означает…

– Идем! – снова взял ее за руку и, развернувшись, рванул к шахте спуска на центральную палубу, – нас очень ждут шахматы, ты совершенно права.

Нэс оставалось лишь тихо посмеиваться, торопливо переставляя ноги.

Аверин – человек удивительный. В его характере удивительным образом сочетаются мудрость и хладнокровие, свойственные древним божествам, с детской вспыльчивостью и ревностью.

Кто он на самом деле? Возможно, ответ станет ясен только со временем… Но пока Нэс не находила в этом сложном и ярком калейдоскопе его резких черт ничего отталкивающего. Ей он нравился в любом проявлении, что действительно удивляло.

✦✧✦

9. Шахи и маты

«Сова». Имперский фрегат A-IV класса. Периферия планетарной системы α Кассиопеи – Шедара, в созвездии Кассиопеи. Нэрис Аверина ☛

Проиграть у меня не получилось. Ни разу. Шесть партий, последние оба раза – ничья. Да, были отличные учителя.

Только избранные девочки из спален Красного круга имели возможность покидать их на выходные. Для этого нужно было отличиться, например, выиграв шахматный турнир у команды мальчишек. Мотивы для наследниц обедневшего прайда были разнообразны: желанная горстка увесистых лаков в качестве приза и долгожданная свобода. За стальными воротами их ждали захватывающие приключения в компании верных друзей.

Удивительно, но теперь все это вспоминалось с легкой грустью, без каких-либо страданий. Все осталось в прошлом. Словно воспоминания о детстве. Лигла была моим светлым детством.

В комнате с замысловатым названием установлен массивный круглый стол. На стенах размещены гало-проекции основных отсеков фрегата. В напряженной тишине сидят участники, увлеченные древнейшей игрой разумных существ.

Шахматы.

Наши прародители, жители Земли, подарили человечеству не только умение относиться к жизненным трудностям с юмором и давать собственные названия новым явлениям и вещам. Земля стала колыбелью большинства известных в галактике азартных и интеллектуальных развлечений. Именно там зародилась идея о неприкосновенности физической и генетической уникальности каждого человека, которая позже была включена в современную Конституцию Империи. Земляне славились своим жизнерадостным и оптимистичным характером, невероятной консервативностью и маниакальной приверженностью к идее неповторимости разумного существа.

Им даже эмбрионам позволяли делать выбор, запретив генетическую модификацию человека с момента зачатия. На Земле генетическую оптимизацию можно было пройти только после достижения совершеннолетия. Поэтому к этой процедуре прибегали крайне редко, и люди оставались уникальными, пусть и не самыми красивыми.

В команде «Совы», состоящей из землян, вместе с доктором, который теперь находился в камере для заключенных, было пятеро. Включая меня, как прямого потомка колонистов с их родной планеты. Судя по выражениям лиц команды, я уже два часа достойно удерживала эту высокую планку.

Меня особенно вдохновляли искорки невольного почтения, которые мелькали не только в глазах моих товарищей по экипажу, но и… У самого капитана Аверина, главного здесь.

Как только я предложила мужчинам, которые смотрели на меня с любопытством, как мальчишки, сыграть партию в шахматы, он тут же вырос за моей спиной. Безмолвно, но от этого еще более внушительно.

Почему я должен был бояться? В кают-компании фрегата не было никого, кто мог бы мне угрожать. Эти мужчины ощущались ярко и отчётливо.

Хич.

Молчаливый алианин, словно бушующее пламя, ревел в наглухо закрытом каменном очаге большого уютного дома. Его стены всегда оставались теплыми. Он был невероятно надежен, правдив и умен, хоть и изранен. Я обыграл его в партию черными фигурами, используя классический ферзевый гамбит. Он недооценил меня и поздно заметил подвох. Уже второй час Хич молча наблюдал за мной, излучая все большее уважение. Теперь он точно не допустит подобной ошибки, и я могу спокойно доверить ему свою спину.

Яхо.

Та же ошибка и те же переживания. Хотя Яхо не так прост, он скрывает свою тайну от всех. Нужно будет рассказать об этом Макару. Яхо носит чужую маску, которая давно и прочно приросла к нему, но в его поведении всё же проскальзывают нотки боли. При виде меня он резко замер, натянуто улыбнулся и отвел взгляд. Может быть, я напомнила ему кого-то из прошлого, о котором он так старательно пытается забыть? Нужно будет подумать и обсудить это. Я выиграла у него партию белыми, не дав ему грамотно разыграть вариант Дракона в дебюте. Снова внешность сыграла мне на руку, и Рик восхищенно вздохнул у меня за спиной.

Игореша садился за доску, поглядывая на капитана с опаской…

На тридцать втором ходу я одержала победу над этим неизвестным гением-связистом. Он играл белыми, и для него стало неожиданностью, что молодая девушка с большими глазами и бритой головой выбрала классическую сицилианскую защиту. Сколько же лет существует эта игра? Все возможные комбинации на шахматной доске уже давно изучены, но радость от победы по-прежнему остаётся неизменной. Как и горечь поражения…

Время летело незаметно, а игроки за шахматной доской быстро сменяли друг друга. Я с удовольствием наблюдала за привычным процессом, вспоминая, как давно это было со мной в последний раз…

Партии с биологом и старшим помощником Стэмом завершились двумя ожидаемыми ничьими.

У меня возникло ощущение, что Гесс решил поберечь репутацию «новой звезды экипажных турниров» и, возможно, даже поддался мне в конце нашей партии. Ошибка, которую он допустил, была для него совершенно нетипична: такие игроки, как он, вряд ли станут жертвовать главной фигурой ради сохранения пешки. Обязательно сыграем с ним еще раз…

Стэм выглядел как человек, который держал свои эмоции под строгим контролем и проявлял особую осторожность. Среди всех участников нашего импровизированного состязания он был единственным, кто с тревогой переживал за исход. Несмотря на свою суровость и силу, он опасался проиграть мне и из-за этого совершал ошибки. Я решила подыграть ему, чтобы не подрывать авторитет заместителя капитана в глазах других. Хотя я была готова пожертвовать ему партию, если бы это было возможно, он сам предложил ничью.

Он пожал мне руку, медленно поднялся и, не оглядываясь, покинул помещение, сухо напомнив всем о необходимости скорой смены вахтенных.

– Она жульничает! – воскликнул высокий, мальчишеский голос. Родик. Мы сыграли с ним всего десять минут, и я давно не побеждала так уверенно. Классический «мат дурака»: три хода, и черные выигрывают.

– Вы что, совсем не видите? Капитан ей даёт подсказку! Разумеется, по личной связи. А вы развесили уши, как полные дураки, и верите!

За моей спиной мгновенно сгустилась грозная туча. Не оглядываясь, я прильнула к Макару, коснулась его напряжённого колена и улыбнулась всем присутствующим.

– Да, у меня есть значительное преимущество перед соперниками – главное, не дать им понять, что я боюсь. – Нет, у меня и у капитана нет чип-связи, и любое внедрение электронных устройств в моё тело невозможно.

– А как тогда?

– Родий, иди вперёд, встань перед психологом и отвечай по уставу! – прорычал мой капитан, с трудом сдерживая эмоции.

– Я интуитивно вас понимаю, – ответила быстро, не дожидаясь демонстрации владения имперским уставом. – Это замечательно подсказывает.

– Позвольте задать свой вопрос, психолог Аверина, – Родик наконец-то вышел из-за спины и, нахмурившись, возвышался надо мной.

Молча кивнула.

– Вы читаете мысли? – под пристальным взглядом Аверина он заметно напрягся.

– Можете обращаться ко мне просто по имени, Нэрис. И нет, пока нет.

– Капитан Аверин, можно слово? – вкрадчиво поинтересовался Петрович, будто бы насмехаясь. – Похоже, настал твой черед пройти испытание у психолога. С самого начала экспедиции ты еще ни разу не потерпел поражения…

Мы дружно и уверенно ответили: «Нет!». Наши голоса слились в гармоничном дуэте, создавая приятное звучание.

– Мы продолжим эту партию в более подходящих условиях, – прорычал Рик, – и без посторонних глаз.

– Боишься ей проиграть?

Придушила бы я Петровича.

– Опасаюсь оставить фрегат без ИскИна. – Снова рыкнул в ответ капитан.

– Партии молодоженов проводятся исключительно на приз, – я произнесла нечто абсурдное, ощущая, как у Макара за спиной учащенно забилось сердце.

– Капитан, – раздался голос Яхо у него за спиной. – Кто теперь даст нам успокоительное? Док арестован, и нам становится все труднее… видеть. И слышать.

– Никаких медикаментов, – с усмешкой сказал Аверин. – Желающих расслабиться жду в спортзале. Тому, кто сумеет уложить меня на лопатки, я лично напишу… успокоительное. Самое мощное и эффективное. Без побочных эффектов.Громким вздохом ему ответили…

Возвращение в апартаменты заняло гораздо меньше времени, чем выход из них. Короткий путь на лифте, и мы уже у двери. Рик мягко, но уверенно подтолкнул меня вперед, и двери тихо закрылись за нами.

– Ты понимаешь, с чем играешь? – раздался низкий голос за спиной.

– Назови свою ставку в игре, – я его не боялась совсем.

Наоборот, те новые чувства, которых он так опасался обрушить на мою бедную голову, притягивали меня, завораживали и манили.

– Если ты проиграешь, с этого дня каждый вечер принимаешь душ вместе со мной, – сказал он, чётко обозначив условия, не оставляя места для манёвров. – Полностью раздетой.

Ого… Ничего себе искушение. Сразу же расхотелось выигрывать.

– Если проиграешь, с этого дня спишь в своей каюте, – сказал он.

Мне хотелось добавить: «Один», но я удержалась. Рик мгновенно уловил паузу и лукаво усмехнулся. Таковы эти интеллектуальные игры.

– Завтра у меня вахта, вернусь к ужину. Не скучай. – Он неожиданно притянул меня к себе, уткнулся носом в затылок и глубоко вдохнул. – Постарайся пока не выходить из каюты, что-то не так, мне тревожно.

– Я…

– Боув! – раздалось звучное. Наш чуткий сторож проснулся и, виновато помахивая хвостом, потягивался у порога.

– Горыныча оставляю тебе, – тут же нашелся Макар и, коротко поцеловав меня в шею, сбежал.

– Ну здравствуй, обжора. Что успел натворить?

– Вауф!

Ясно. Надеюсь, каюта еще не разрушена.✦✧✦

10. Тайны прайда Рейн

«Сова». Имперский фрегат A-IV класса. Периферия планетарной системы α Кассиопеи – Шедара, в созвездии Кассиопеи.

Обычная смена. Проверка оборудования. Регулярный осмотр главного двигателя, контроль за чистотой на всех палубах. В разгар работы Макар даже извлек пару ядроидов для проверки всех дронов и луксов. Он тщательно и внимательно осмотрел весь арсенал, от личных плазеров до мегапушек, проверил даже чистоту посуды в камбузе и заглянул в каждый каютный гальюн. К концу смены капитан заслужил право спокойно сидеть в своем кресле, висящем над полом в центральном посту, и лениво наблюдать за гало-мониторами.

Еще ножкой подрыгивал медленно. Команда погрузилась в работу, тщательно исправляя замечания и угрюмо докладывая о проделанной работе. Кажется, у них появилось слишком много свободного времени, и они решили воспользоваться им, чтобы подразнить капитана. Похоже, им нужен психолог. У Макара есть своя проверенная схема лечения острых психических расстройств: три наряда вне очереди и развернутый отчет.

Всю свою жизнь он справлялся с депрессией самостоятельно. Спортзал, вахта, служба – вот его рецепт. Спал Макар всего по четыре часа через каждые восемь. И это работало. Даже после того страшного инцидента на Майране у него не нашлось времени на психолога.

Кстати, капитан вспомнил, что их официальный брак с Нэрис был отправлен на регистрацию в Метрополию в первый же день, как они вышли на большую орбиту системы. Подтверждение должно было прийти через декаду – такова стандартная процедура, неизменная уже почти тысячу лет. Он был уверен, что никаких ограничений на брак с колонией нет. Но вот генетическую карту Нэрис он ещё даже не видел. Всё как-то не до этого было.

– Петрович… Яви свое ясное лико – лениво придав импульс креслу, Макар двинулся к главному пульту.

ИскИн на мгновение замолчал. Это был его способ выразить недовольство. Затем он вывел главное изображение гало-проекции перед Макаром и показал себя. На этот раз он предстал в форме… камня. Ведь по сути он им и был.

– Все вредничаешь, – констатировал капитан.

– Светлых мыслей, Аверин, – блеснув целым снопом ярких искр по поверхности радужного кристалла, ответил Петрович. – Чем могу быть полезен?

– Есть ли ответ на запрос по досье на Нэрис Аверину-Рейн? – тихо спросил капитан, стараясь не выдать волнения в голосе. – Я имею в виду полный и официальный ответ, включая генеалогическую карту, как я и просил.

Снова наступила пауза. В какой-то момент возникло желание взять молот из набора инструментов и…

– Да, конечно, четыре имперских часа назад.

– Почему мне не доложил? – даже Аверинскому терпению иногда наступает конец.

– А вы были заняты, – как ни в чем не бывало ответил Петрович. – Отправляю на видер, знакомьтесь. И кстати…

Макар, не дотронувшись до прозрачной пластины, застыл на месте. Ему не понравилось слово «кстати».

– Там ваша супруга рыдает у зеркала в душе каюты. Часа полтора уже как.

Макар едва сдерживал себя, чтобы не разбить эту наглую, хотя и прозрачную физиономию.

– Ты не слышал, что я запретил следить за ней в каюте? – он прорычал, нажав на кнопку вызова смены вахты. – И если ты всё-таки следил, почему не доложил сразу?

Спорить с дефектным ИскИном – занятие бессмысленное. Проще его заменить. Очевидно, эта мысль так ясно отразилась на лице капитана, что Петрович ответил по уставу:

– Докладываю: наблюдение Нэрис Аверина подключила самостоятельно, включившись в систему Центрального. Затем наладила зеркало в санузле и, взглянув в него, впала в депрессию, в которой и пребывает вот уже один час и десять багарских минут. Доложить вам времени не было.

Макар понятия не имел, сколько минут в этом багарском часе, и не мог быть уверен, что эти сведения не являются плодом фантазий Петровича. Но новость его сильно встревожила. Интересно, что могло показать зеркало бедной девушке? Возможно, что-то не так с Зеро? Корни пустила налево, а листья не выбросила?

Спустя мгновение на смену Макару пришел сонный Яхо. С трудом передвигая ноги от волнения, Аверин ворвался в свои покои и сразу же услышал громкий вой Горыныча.

В нескольких быстрых шагах открылась сцена: на узкой кровати, плотно сложенной, сидели двое, обнявшись, и горько рыдали. Нэрис плакала тихо, но опухшие веки, нос и блестящие слезы на красных щеках выдавали её состояние. Горыныч же не стеснялся своих эмоций и громко выл.

– Что. Тут. Происходит? – громко спросил капитан.

Нэрис трагически-медленно повернулась к мужчине и едва слышно ответила:

– Посмотри на меня. Мои волосы отросли....

✦✧✦

Нэрис Аверина ☛

– Для тебя это что-то меняет? – он ведь даже не понял. Как никогда прежде я ощущала себя чужеродной инопланетянкой.

– Всё! – сказала я ему. – Кажется, я теперь понимаю, что такое смерть. Часа назад я умерла.

Пафосно прозвучало. Но именно так я и чувствовала.

– Прости, но я не вижу в тебе никаких изменений. Нет признаков разложения… трупных пятен, запаха. Может, объяснишь?

Он аккуратно обошел меня и сел прямо на стол, демонстрируя явное намерение не уходить.

– Ну взгляни же на меня! Неужели можно было пропустить такое?

– Я за тобой внимательно слежу. Почему ты так волнуешься?

Он действительно не отводил от меня взгляда. И в его глазах было что-то особенное… Мягкое, словно теплый плед. Обволакивающее. Это была нежность?

Наверное, все-таки жалость.

– Волосы! – я провела рукой по макушке, зарастающей отвратительной светлой шерстью.

– Да. Знаешь, в современном обществе женщины с удовольствием их носят. Это эстетично, удобно, женственно и привлекает мужчин, прости за прямоту. Я попрошу…

– Макар, это белые волосы! – мой голос сорвался на крик.

– Блондинки мне всегда очень нравились! – его голос тоже внезапно охрип. Наверное, от отвращения.

Он издевается?! Как можно так говорить о подобном?

– Так! – Макар внезапно напрягся, пристально глядя на меня. – Мне кажется, здесь дело не только в цвете волос. Я прав? Это просто оттенок, Солнц. Обычное биологическое разнообразие.

– Какой стыд.Я закрыла глаза и резко выдохнула. – Мои родители, вероятно, моя мать, не принадлежали к знатному роду ханитов. Я – подкидыш!

Самое ужасное признание в моей жизни.А мой муж… сидел передо мной и смеялся!

– Послушай, – Макар с трудом сдержал смех и принял серьезное выражение лица. – Я очень виноват перед тобой. Мне следовало более детально разобраться в ваших расовых предрассудках. И я должен объяснить тебе нечто крайне важное.

Я сидела, уставившись в пустоту каюты, и с трудом заставляла себя вникать в его слова.

– Для начала пойми. Твой мир остался далеко позади. Всё, что ты знала об Империи и населяющих ее людях, оказалось лишь частично правдой. Эта правда была сильно отфильтрована и искажена в соответствии с чьими-то корыстными целями.

Слова его до меня начали доходить медленно, как будто издалека, с трудом пробиваясь сквозь клетку сознания.

Он дал слово говорить правду и сейчас был честен. Я ощущала это и была уверена.

– Теперь ты можешь меня убить, – эта фраза была горькой, но правдивой.

Капитан скрестил руки на груди и произнес с максимальной серьезностью:

– Человек, обладающий тем, что вы называете разумом и душой, находится под защитой законов Империи. Никто не может безнаказанно лишить его жизни. Цвет волос или глаз не имеет значения. Вам всю жизнь врали.

Эти слова прозвучали как гром. Он внезапно разозлился. Передо мной стоял не тот добродушный и насмешливый собеседник, а капитан корабля, опасный мужчина и имперский инспектор, который в мгновение ока превратился в хищника, охваченного ужасной, безмолвной яростью.

Вероятно, он наконец осознал, кто я на самом деле. Его ввели в заблуждение, подсунув меня и заставив пройти строгий отбор.

Я отшатнулась, но он не дал мне уйти. Его взгляд снова встретился с моим, и инспектор смягчился.

– Ты мне не веришь, – устало констатировал он. – Плохо. Не думал, что всё настолько серьёзно.

Он поднялся, снял верхнюю часть своей униформы и направился к стене, где располагалась спальная зона. Тихо прикоснулся к панели, и спальное место мгновенно расширилось до максимальной ширины. Не раздеваясь, он лёг, похлопав ладонью по простыням рядом с собой.

– Я буду спать здесь, – сказал он как о чём-то очевидном. – И это не подлежит обсуждению.

– А как же я? – спросила я, едва сдерживая волнение.

– А ты, как законная жена имперского капитана, – рядом со мной. И не пугайся, обещаю не домогаться. В таком состоянии я не оставлю тебя одну. Иди сюда и ложись рядом.

В полном смятении я подчинилась его почти что приказу. Осторожно улеглась на край, стараясь не касаться его и не вызывать раздражения.

Макар снова вздохнул и придвинулся ко мне, крепко обнимая.

– Глупая девочка. Какая же ты еще маленькая.

Ладонью провел по коротким светлым волосам и добавил: – Настоящее Солнышко. Цвет твоих волос напоминает мне мою родную звезду. Это желтый карлик. Удивительно… Всё, как я и хотел. Спи, мое украденное солнышко. Завтра снова тяжелый день.

✦✧✦

11. И вся королевская рать

«Сова». Имперский фрегат A-IV класса. Периферия планетарной системы α Кассиопеи – Шедара, в созвездии Кассиопеи.

Она уснула почти мгновенно. Свернулась клубочком рядом с Авериным, как маленький заплаканный ребенок. Во сне вздрагивала и тихо, горестно всхлипывала. Макар осторожно поглаживал её по коротким взъерошенным волосинкам, задумчиво наблюдая за причиной её слез и улыбаясь. Солнечная блондинка… Этот оттенок не был похож на тусклые волосы первых жителей Лиглы. В нём было что-то до боли знакомое.

Вдруг он осознал, что в суете так и не ознакомился с досье Нэрис, которое кто-то скинул на видер. Тихонько встал с кровати, взял документ в руки и вернулся. Освободил своё спальное место от нагловатого Горыныча, который занял его без спросу, и устроился рядом, чтобы прочитать материалы.

Капитан и имперский инспектор Аверин, пробежав глазами по основным данным, через пару минут закрыл лицо руками и беззвучно рассмеялся.

Ему стоило прочесть это раньше. Хотя бы вчера. И… Что тогда?

Открыть Нэрис глаза и сразу же рассказать ей всё?

«Представь себе, дорогая, что твоя мать, которая когда-то бросила тебя и трусливо сбежала, теперь – наследная королева и единоличная правительница мира Зигейны. Это правда. Ах да, три года назад я чуть не стал её официальным супругом, но не по своей воле. Мне пришлось сбежать через окно».