Полная версия:
Диалог глухонемого со слепцом
Ну а чего-либо хоть сколько-то иного от них ожидать и близко было нисколько ведь вовсе абсолютно нельзя.
22
И главное, таким людям вообще несвойственно принимать во внимание, что любому индивидууму обязательно как есть разом свойственно на деле проявить себя в одних лишь тех или иных довольно-то ограниченных рамках, преподанных им самой этой жизнью уроков.
И раз те всецело же действенно поспособствовали, как раз именно их вполне успешному единоличному выживанию…
Человек обязан подстраиваться под внешние обстоятельства, а если он этого никак совсем не умеет, то это для него разве что лишь еще только хуже.
Да вот уж, однако, вовсе не все до чего хватко умеют менять все свое видимое чужим глазом нутро в полной зависимости от окружающей среды.
И коли человек беспрестанно путается и плутает посреди на редкость чужого ему мира абсолютно иных социальных отношений, чем те которым он был весьма изначально привычен…
Ну, так его тогда можно и нужно грубо поправлять, а не молча и оторопело терпеть его крайне неудобное же присутствие.
Правда если он неисправим, а еще и хамски отвергает то, что ему дают в качестве сколь искренне дружеской помощи, то тогда его следует выгнать взашей и настойчиво посоветовать, никак уж не путаться более под ногами.
Однако сначала надо бы создать все условия, чтобы кто-то бы мог вполне расслабиться и почувствовать, что здесь ему действительно рады.
А также вот действительно понимают, что у него позади точно нет ничего уж по-настоящему светлого и доброго.
А все, потому что человек, пройдя через то до чего уж крайне отвратительно дикое и фактически полностью как-никак совершенно неизбежное одиночество, безотрадное и безрадостное непонимание, гнусные социальные отношения более чем однозначно разом замыкается в некий тот самый прочнейший свой кокон.
Причем именно таковой, из которого ему окажется и близко вовсе-то совсем непросто, когда-нибудь еще действительно выбраться куда-либо наружу ко всей той совсем же безупречно на редкость радостной и светлой жизни…
…а в особенности уж в тот некий единый миг и близко у него затем не выйдет чисто так сходу, как есть вот незамедлительно оказаться весьма и весьма безукоризненно чистеньким, да и просвещенным духовно.
И когда все усилия идут прахом обязательно крайним назначат именно того кто никак не оправдал всех так и обращенных в его сторону сладостных ожиданий.
Да и вообще у кое-кого на почве праздных иллюзий попросту разом развилась чрезвычайно обостренная надобность в непременном же еще удовлетворении чувства праведной мести…
А ведь нечто подобное разве что чисто уж пламенно вот первобытно…
23
Так что из всего того само собой сколь неизбежно более чем разом и следует, что уж поскольку вся та респектабельная и степенная цивилизованность есть один лишь совсем на редкость многозначительно внешний облик, но точно, как есть не сама суть той самой донельзя пресыщенной всеми благами культуры нынешней-то современной интеллигенции…
Правда, ей самой во всех тех восхитительно ярких розовых снах все это быть может и впрямь-то непременно видится несколько иначе, но это разве что только и имеет наиболее прямое, а никак не косвенное отношение исключительно к той необычайно же широченной области наиболее чистейших и благих безнадежно праздных фантазий.
Ну, а коли все это так, то именно что поневоле оно само собой буквально разом тогда и выходит – вся та жертвенная (истинная) духовность попросту и близко не является до чего откровенно самой неотъемлемой частью всякого уж изначально как есть сколь божественно окрыленного большой литературой подчас до чего еще праздного сознания…
24
А раз все то, как и ранее происходит чисто вот подобным образом, а никак и близко совсем не иначе, то и не является она неким тем чисто так единственно же верным состоянием чьей-либо самою природой как есть еще изначально облагороженной души…
Довольно многое в нас, несомненно, определяется чем-либо разве что полностью внешним и для всех нас до чего только как есть ведь бескрыло обыденным, а не неким же сущим экстрактом, безо всяких швов сотканным из более чем утонченного мира возвышенной духовной фантазии.
А посему и ожидать от человека доброго света в очах после того, как он всю свою сознательную жизнь провел в самых глубоких потемках, – дело явно гибельное и, кстати, более чем совершенно по-житейски напрасное.
25
Но при всем том далеко не всякая никак недостойная, едва семенящая по пути к зрелости жизнь действительно является самым выпуклым образцом сущего отрицания всего того вполне полноценно во всей этой жизни достойного, и совсем не важно, до какой именно степени она и впрямь может кому-либо показаться более чем нестерпимо противной…
Причем как бы уж ни была, собственно, горестна вся ее суть всей-то своей более чем прискорбной ношей до чего отчаянно так жгуче крайне ведь неприглядной никчемности, да и вовсе совсем и близко не реализованного и неосуществленного добра…
…а кроме того в ней действительно может проглядывать и самая безусловная апатичность ко всякому тому чужому и сколь еще безмерно светлому началу…
Однако чего-либо подобное и близко уж совсем явно не способно хоть сколько-то вообще разом послужить всему тому, как есть тем еще безупречно же надежнейше верным подтверждением…
А именно никак не стоит до чего только сходу вводить в рамки и впрямь на редкость определенного и самого же безупречного факта чего-либо, что попросту всецело напрочь выпадает из всяческой вообще общей схемы.
И вовсе-то совсем нисколько не должно было ничему подобному уж лечь так в основу всего того весьма и весьма безутешного вывода, что речь, мол, и вправду идет о некоей той более чем истово мглистой жуткой темени.
Сколь, несомненно, исключительно вот прискорбно скрывающейся под маской всем своим внешним ликом бестолково простодушной, как и однозначно же полностью-то чудовищно бездушной безответственности.
И, кстати, нисколько не обязательно, чтобы весь тот так и рвущийся наружу поток депрессии вполне полноценно и всерьез под собою подразумевал то самое как есть до поры до времени надежно сокрытое ликование немало намаевшегося и истомившейся от безнадежно долгого ожидания, как и понятно единственно, что многозначительно сатанинской сущности.
А потому и близко никак не стоило более чем чеканно и многозначительно разом так приходить именно что ко всякого рода до чего весомым и самым окончательным выводам, а заодно при всем том и вознося руки высоко к небу…
А то некоторые люди, безгрешно ораторствуя этаким вовсе вот немыслимо вздорным речитативом, попросту разве что разом же совершенно ведь наспех и вычитают все хоть сколько-то человеческое из людей, что были на редкость тягостно отягощены всею своей убогой судьбой.
А впрочем и делается это еще и строго лишь где-то совсем за спиной, у того кому и надо было разом влепить все те доселе накопившиеся претензии четко и ясно прямиком в лоб.
И его реакция в данном случае может вполне же явственно сколь красноречивее некуда подсказать, о чем это тут вообще идет речь, причем гораздо поболее, нежели чем все те весьма умозрительные умозаключения вместе взятые.
Нельзя судить о людях исходя из неких общих клише – это лишь когда налицо более чем откровенная подлость, то это именно ей и впрямь как есть затруднительно будет найти какое-либо более-менее достойное оправдание, дабы, она с какой угодно стороны не выглядела бы затем в том самом безмерно мерзком и отвратительном свете.
Ну а чего-либо, как есть донельзя необычное, до чего неизменно сходу потребует довольно-то пристального и крайне так вполне ведь более чем внимательного своего рассмотрения, причем буквально считай, что со всех тех на редкость наглядно разом уж полностью видимых своих сторон.
И вовсе и близко незачем при этом сколь необычайно же сходу вот всячески поторопиться со всем тем истинно диким и более чем, как есть еще неоправданно жестоким осуждением.
И самое главное – что все это может быть, в том числе, и сделано на той самой крайне скользкой основе одних лишь тех весьма веских и как-никак и впрямь более чем самых разнообразных же предположений.
А надо было, между тем, и несколько обождать, прежде чем столь весело и находчиво всею душой всеобъемлюще приходить именно что ко всякому тому безвозвратно уж строго весьма определенному заключению.
Только лишь и всего, что вполне окончательно в том самом полностью раз и навсегда всецело же удостоверившись, что кто-то, мол, всего-то навсего, а действительно разом захотел со всем тем более чем подобающим толком явно ведь сходу воспользоваться тем самым сколь еще этак удобным для всего того случаем.
Поскольку он лишь как раз во имя того лишь вообще живет и дышит, дабы при малейшей к тому возможности обязательно как можно посильнее бы разом вот досадить всякому встреченному им на его жизненном пути ближнему своему…
26
Но весьма явственно нет, ничто то внешнее и исключительно поведенческое, никакое не то на редкость как-никак истинно неопровержимое свидетельство самой верной смерти всего того как есть более чем изначально доброго, что кем-то в кого-то было нисколько не наспех разом заложено.
А уж Господом Богом или слепой матушкой природой – то ведь и близко далее попросту как есть еще вовсе неважно.
Внешние людские проявления зачастую формируются одной лишь разве что той неотъемлемо и повседневно более чем вездесуще окружающей человека средой и полностью верно усваиваются людской психологией разве что тогда, когда он и сам является вполне надежной и неотъемлемой частью всего того совсем неприметно и чисто житейски существующего бытия.
Причем совсем, то навряд ли, что кто-либо до чего беспроигрышно явно сумеет со всею величайшею легкостью довольно-то резво на редкость весьма вот сходу избавиться от всего того, что с ним как-никак, а сколь ненароком донельзя же невольно разом сроднилось.
Нет, и близко будет никому вовсе никогда уж не вырваться из тех самых тенет, что всецело состоят из целой сети безобразно невзрачных свойств той самой вполне однозначно до чего невесело разом и взрастившей его среды.
А все ж таки нисколько и не более всего того.
27
Однако и впрямь наскоро добиться чего-либо путного сколь еще беспрестанно расталкивая некоего довольно-то невозмутимо простецки мыслящего индивидуума, так уж и пытаясь разом заставить его спешно повернуться в ту единственно верную и во всем до конца полностью правильную сторону…
Нет – это окажется безупречно полезным в одном лишь разве что виде до чего еще самого уж простодушно проявленного истинно ведь наипростейшего задушевного тепла и дружеского участия.
Причем даже коли и будет все это длиться не более чем самое уж относительно короткое время…
Да и как раз в чем-либо тому подобном и мог быть явно заложен именно тот весьма полноценно того стоящий ключ ко всему тому как-никак, а вполне же настоящему и большому взаимопониманию.
Ну а на редкость непримиримо жестко и агрессивно воздействовать на чью-либо сколь злосчастно же загубленную с самого детства психику, до самых-то зубов вооружившись донельзя так отъявленным словесным насилием…
Нет, ничего уж подобного тому никак и никому нисколько вот вовсе не подобает, а главное – толку от всего этого будет ровным счетом, ну совсем ни на грош.
Любому из нас самым неотъемлемым образом всегдашне уж свойственно всячески до чего отчаянно восставать супротив внешних насильственных действий, а потому сухие и жесткие нотации, как правило, вызывают у человека одну лишь полнейшую «дремучую отрыжку».
Ну а во имя более-менее действенных и успешных мер воздействия на принципиально чуждую вам психику фактически всегда будет весьма толково потребно как-никак постараться вполне отыскать некий довольно существенный модус вивенди в каждом конкретном случае, а не неотступно следовать одним чрезвычайно сконцентрированным и надежно так законсервированным понятиям книжно-картонного формата!
28
Правда, к людям, опустившимся на самое дно, а некогда ранее действительно знавшим чего-либо в корне иное, ничто подобное никак и никоим боком вовсе-то не соотносится.
Да только людей, в нем изначально выросших… разве уж можно их до чего еще бескомпромиссно и сразу всеми силами сходу вот отравлять удивительно же искренне суровым негодованием?
Даже если это и есть производное кем-либо втихомолку пролитых слез, все равно от всего этого никому будет и близко совсем же нисколько не легче.
Этак разве что лишь куда поболее разом затравишь человека, и без того донельзя измученного всем его бесконечно несветлым прошлым.
А тем паче этого и близко никак совсем уж нельзя еще и потому, что данное проявление слепых эмоций, несомненно, вызывает одну лишь ни на йоту не менее слепую и более чем закономерную реакцию.
Причем вовсе-то не следует нечто подобное прямо сходу разом рассматривать именно как некий тот уж еще изначальный природный элемент чьего-либо и впрямь более чем отвратительно гнусного звериного нутра…
29
И ведь все свои собственные немалые просчеты при этом и близко в какой-либо тот сколь серьезный же расчет явно этак далее не берутся, поскольку буквально все тут вполне вот осуществлялось с одними разве что совсем так однозначно на редкость более чем меркантильно-добродушными намерениями.
Ну а из всего этого само собой до чего безоговорочно разом и следует, что «мы попросту никак и не могли оказаться, хоть в чем-либо на деле и вправду нисколько неправы».
Или может статься и совсем еще, наоборот, в том самом истинно критическом смысле, когда те так и влекомые чьим-либо мишурным светом люди попросту разом снизойдут в самую гиблую тьму – только бы им и вправду остаться с кем-либо, безусловно, прямо-то рядом.
Ну а именно как раз уж подобным образом и разрушились, внутренне разложившись, сколь немалое число изначально светлых, но сколь изрядно при этом поникших душ.
Любовь – она бывает и впрямь-то вовсе уж как есть, до чего только немилостива, а порой даже и неистово зла…
30
Однако никого того другого это, безусловно и близко же абсолютно так никак не оправдывает!
А потому и все, что вообще могло быть хоть с какого-либо бока оказаться вполне ведь касаемо тех самых донельзя вот чересчур до чего еще явно запутанных и непонятных жизненных ситуаций…
Да и сама по себе вся та мерзкая грязь бесконечных и нескончаемых интриг, а также и сколь беспрерывных нападок на одного, как и понятно, за всех сразу и впрямь даже и без всякой вины виноватого недочеловека…
И главное вовсе-то никак оно попросту не иначе, а все это была одна лишь та кем-либо беспардонно выпестованная кривда, безотчетно зачатая именно в пламени яркими искрами спешно взметнувшихся к небу злосчастно суровых амбиций.
Причем все те попытки на редкость невозмутимо толкового раз за разом находчиво верного их более-менее практического применения во имя чьего-либо жесточайшего наказания вполне однозначно указывают на самое полное отсутствие той самой истинно же праведной духовной благости, которая, без тени сомнения, явно присутствовала у тех давным-давно канувших в лету людей.
31
Современная интеллигенция, ничтоже сумняшеся, столь бесподобно освоила чисто вот до чего своевременную замену всей той «давно уж полностью раз и навсегда отныне устарелой» человеческой терпимости ко всякому ближнему своему, которая зачастую имела религиозную почву, что бы там ни говорили о слепом и осатанелом фанатизме.
В дни этой нашей «исключительно же гуманной» современности подобная довольно-то быстро сближающая сердца благость приобрела во всем законченную, да даже и безупречно закостенелую социальную форму, и зиждется она теперь именно на тех попросту вот чисто, так как есть эстетически уж сколь еще безупречно обобщенных принципах.
Все у кого есть разум и чувства хотят добра, но вовсе не каждый при этом считает, что этот мир к нему чисто так заранее всецело подготовлен и следует до чего и впрямь совсем мимолетно дернуть за веревочку и дверь в лучшее завтра сама собой разом тогда и откроется…
Но может и вправду давным-давно практически все ведь абсолютно готово как раз к тому, дабы наша жизнь сказочно же сходу разом преобразилась и только лишь всякие те никак не сказочные злодеи всему уж тому виной, что мы и по сей день живем в диком и отчаянном мраке?
И неужели все действительно как есть донельзя же просто?
Мол, вот достаточно будет на редкость, походя разрушить бастионы былого угнетения и все: радость и яркий свет разом тогда в тот же миг сходу и станут самым величайшим достоянием ликующих народных масс.
И может то самое изумительно светлое будущее – его и впрямь-то влегкую будет, наскоро возможно, сколь еще всеобъемлюще уж чисто ведь, что называется весьма абстрактно создать разом так и сейчас?
Конечно, в принципе, может и возможно, но это только довольно уж ощутимо отдалит то настоящее и более чем поистине вполне вот приметное и предметное его приближение.
32
Мир иллюзий, сотканный из благих надежд, разом до чего празднично становясь в чьих-либо глазах призрачно блаженной реальностью, именно что в единый миг затем и превращает в ад всякое, то чисто простецки обыденное существование всего того всецело инородного, беззастенчиво оригинального, всем своим цветом явно так нисколько не серого…
Правда, надо бы фактически сразу сказать, что все это, в первую очередь, касалось тех, у кого глаза были действительно полноценно открыты, а не тех, кто чисто загодя от того сколь еще непристойного и несветлого как-никак а вполне надежно отгородились каменной стеной буквально всякого на всем этом белом свете художественного вымысла.
И это как раз-таки последние и имели, куда значительно же большие шансы действительно на деле уцелеть в том самом «чудодейственно» новом мире, в котором любое ярко выраженное здравомыслие подчас сразу вот сходу тогда становилось, что называется самым верным пропуском на тот свет.
Ну а люди всего того до чего отвлеченно праздного ума головой тогда рисковали значительно менее…
Они ведь ту сколь ярко праздничную сторону всей революционной действительности подчас разом и принимали за совершенно чистую монету.
Их воображение всегда рисовало для них несколько и впрямь более чем очаровательно вовсе вот совсем уж иной мир, в котором всякому подлому злу весьма авторитетно как-никак, а разом предоставлялась роль отвратительно карикатурная и полностью наглядно вычурная.
И надо же – именно посредством данного контекста они и по сей день сколь еще трезвейше вымысливают все эти свои более чем до чего только вполне нарочито «объективные» суждения обо всех тех, так или иначе, практически каждого из нас окружающих реалиях.
33
Да вот, однако, нечто подобное никак и близко упаси Боже не яростная атака супротив хоть какой-либо части сколь еще основательно мудрых людей, что всем их богатым на эмоции сердцем любят и почитают на редкость удивительно разнообразную художественную литературу.
Нет коли чего вообще и будет достойно совсем незатейливо сурового порицания то разом окажется оно именно тем очаровательно чарующим души слащавым пониманием тех самых как есть беспримерно огромных духовных богатств, что находятся в довольно-то узких рамках того самого холщового переплета за которым истинные реалии жизни подчас становятся явно же малозаметны.
Правда, кто это вполне еще будет и о том едко и совсем безответственно спорить, несомненно, было бы ведь куда явно полезнее, кабы наилучшие книги несколько так существеннее и довольно-то значительнее всячески же на самом деле влияли на эту нашу неприглядно ныне серую и обыденную жизнь.
Однако для той самой доподлинно настоящей полноты эффекта чему-либо подобному всецело, как есть еще попросту и впрямь должно было весьма уж нагляднее оказаться чем-либо для всех нас наглядно зримым и вполне явственно до чего житейски же вполне осязаемым.
Причем люди, живущие посреди обыденных реалий фактически на редкость как-никак, а полнейшей сиюминутности каждодневного быта должны были узреть нечто подобное сколь еще полноценно вот истинно воочию, поскольку всякие его довольно-то словоохотливые описания разве что только и сияют тем самым чисто уж безмерно кичливым пустозвонством.
А если и заговорить о том самом весьма строгом и резком подчеркивании всяческой той донельзя яркой книжной премудрости, то вот и впрямь должна она была при всем том весьма сурово выглядеть вполне трехмерно, а потому и безмерно так выпукло и совсем никак вовсе не однолинейно.
Хорошие длительные экранизации, показанные детям на уроках в школе, должно быть, с этим как-нибудь все-таки действительно некогда справятся…
Правда, им непременно должно будет при всем том и явно уж сопровождаться столь неуемно жаркой, однако и близко никому и никем нисколько не навязываемой полемикой по поводу всего-то в них действительно хоть как-либо понятого и увиденного.
Причем из всего того вполне ясного тут только лишь то одно – посредством всего того сколь удивительно яркого и сочного мира благой фантазии ничего того по-настоящему ценного было бы и близко никак не привнести во все те сколь еще захудало и беспробудно серые будни истинно нищей духом современной действительности.
Нет, во всех тех донельзя нечестивых реалиях непримиримо серой и скотской жизни ничему к лучшему вовсе ведь явно уж оно совсем этак не перемениться, а в особенности это касается всех тех наиболее неприглядно грубых ее черт.
Причем наибольшую неудачу всяческие те до чего недалекие реформаторы разом еще претерпят именно в том случае коли напрочь они откажутся хоть как-либо вообще якшаться со всяческого рода житейской грязью, попросту так и живя в том самом славном мире одних лишь слащавых грез.
34
То есть, кому-то может и хотелось бы весь этот мир светом добра и любви весьма искрометно осветить, да только «насильно мил не будешь», а потому и нечто подобное явно окажется возможным, разве что коли кто-то будет всецело руководствоваться принципами сотворения никому и близко не навязываемого добра и ничем, собственно, более.
И должно же человеку искать в других именно свет, но вовсе не там, где его попросту нет, да и никогда и не было, а также (что важно) не требовать от других дать им то, чем может обладать разве что тот, у кого чего-либо подобного было буквально-то в сущем-то его изобилии.
Однако же люди находящееся в плену немыслимо красочных миражей, а также и, безусловно, вдоволь объевшиеся всяческих сладостных иллюзий, безусловно, так блистательного, да только совсем ведь беспредельно далекого от нас бытия, будут и вправду способны наскоро переродиться в нечто ужасное из-за одного бездушного столкновения с неописуемо черствым бытом невообразимо серой реальности.
35
А то, собственно, и будет тем почти полностью и впрямь до чего еще, как есть более чем самым неизбежным концом всякого того никак и близко не в меру восторженного идеализма.
Причем речь тут как раз и идет именно о том чудодейственном порхании посреди пряных ароматов чьих-то вовсе явно чужих и подчас чересчур вот отрешенных от реалий жизни приторно сладких мыслей…
Причем чего тут поделаешь высокие идеалы ведь могут разом уж стать той самой крайне тяжелой шторой, всячески занавешивающей все то темное и грязное, что вполне было сколь естественно свойственно всему этому крайне широкому миру всяческих вещей и событий.
И люди живущие восприятием книг могут прожить среди грез и мечтаний всю свою жизнь, так и не поняв насколько наше бытие, стало лишь гораздо поболее уязвимым из-за того, что люди ума не могут влиять на людей амбиций (политиков).
А все это потому, что те всецело погружены в свои реалии, ну а до настоящей жизни им и дела нет.
И яснее ясного, что некогда ранее с этаким умозрительно на редкость всеблагим видением мира было возможно сколь еще уж преспокойно и весьма благополучно прожить буквально всю свою счастливую жизнь.
И все это тогда как раз и было до чего еще вполне вот хорошо…
Однако не дай только Бог, было кое-кому из всех тех прекраснодушных деятелей добра и на самом-то деле вплотную столкнуться с той самой весьма ведь осознанно отчужденной от всякого их праздного мировоззрения, очень этак бескрайне же во всем суровой действительностью…
А наиболее преотличным примером, всего того чего еще только могло ведь, собственно, выйти из подобных страшных коллизий, явно бы и должно же послужить как раз ведь именно что судьбе того самого сколь добрейшего человека Николая Гавриловича Чернышевского.
Оказавшись сугубо временно за решеткой, он и написал свой откровенно демонический роман «Что делать», а тот и был, кстати, именно той книгой, которую совсем уж молодой Ульянов затем столь усердно штудировал в течение двух долгих недель, после чего ему, безо всякой тени сомнения, и вправду все стало окончательно ясно.
