Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

И моя жизнь, как и у всех, это всегда – война и мир.

Война…

Белые Ангелы Смерти и Чёрные Всадники Апокалипсиса.

Кто кого.

Я в этот раз был в команде Ангелов Смерти и резали мы ремни из Черных Всадников и не было им пощады ни днём, ни ночью. В этой жизни всё было вот так. Может, в следующей будет по-другому, но точно не в этой.

Я вспомнил войну. За одно мгновение. Как вспышка света, война озарила мою память. Я люблю себя того, которым я был на войне. Это была моя война. Майн камф. Моя, прекрасная, кровопролитная, жесточайшая и сумасшедшая, но настоящая война!

Мой прадед, Максим Голубев, погиб во вторую мировую. В 34 года. Красивый молодой мужчина, офицер, военный лётчик, награды, звания, нашивки за ранения. Юным парнишкой, почти ещё мальчик, он стал героем Национального Фронта Испании, потом были Халхин-Гол, Финская и Вторая Мировая. Он майор, командир летного полка и ему запрещалось делать боевые вылеты. Но германские асы давили нас в воздухе. И мой прадед вылетал и вылетал на боевые рейды с товарищами командирами раз за разом. В бой идут одни старики. Громили врага. Его никто не мог подбить. Он даже стал легендой у немцев. И они ему организовали специальную ловушку и с земли расстреляли его истребитель. Он катапультировался. Плен. Но его знала и уважала вся боевая лётная Германия. Поэтому он стал вольнонаёмным рабочим слесарем при концлагере Дахау недалеко от Мюнхена. Но, организовал там интернациональную партийную коммунистическую ячейку сопротивления, был сдан предателем и заживо сожжен в печи паравоза.

И я всё думал с детства о прадедушке. Мне хотелось, как он быть боевым офицером и героем фанатично любящим и защищающим свою Родину.

Офицером я не стал. И героизм меня не коснулся.

Я стал сержантом боевой разведки – безжалостным головорезом, диверсантом, губителем, мучителем чёрных исламистских террористических душ. Прадед – истребитель чёрных мессершмиттов и я – истребитель чёрных душ боевиков.

Я думаю, что я и есть прадед – его душа теперь в моём теле. Мне всегда хочется думать именно вот так. Но это вряд ли.

И звали нас – «Белые Ангелы Смерти» или просто БАС. И не было нам равных.

БАС – это специальное карательное подразделение военной разведки. И как-то террористы взяли наших. Группу гражданских – женщин и детей. Мы просили их по связи вернуть всех. Предлагали большие деньги. Но у них в плену были жёны и дети наших боевых товарищей. Так получилось. И эти нелюди их пытали, убили и осквернили их тела. И мы пошли к ним в гости. С миром и любовью. Такая маленькая несогласованная с Центром операция на трое суток. Да кто об этом узнает? Точно – никто.

Мы зашли в ущелье, а там три кишлака друг за другом вглубь. Были эти кишлаки родным домом этих террористов и были они там на отдыхе. Через трое суток не осталось ни одного человека в кишлаках – ни женщин, ни детей, да и террористов не осталось. Мы были все в крови, грязи, смотрели на этот мир конченными обезумевшими глазами. Две трети нашего состава полегло в этих кишлаках и этом, теперь, проклятом ущелье.

В Центре на второй день нашей карательной миссии узнали про наши выходки и была предпринята войсковая операция по нашему пленению или уничтожению. Это как бы получилось. Они решили не церемониться. И правильно. Мы уже не были людьми.

Но мы устали. За трое суток без сна и отдыха, мы просто падали с ног. Мы сделали свое дело и нам было всё равно. Мы просто дали своим нас пленить.

Нас взяли и вывезли. Мы предполагали, что нас расстреляют без суда и следствия. Но даже суда, трибунала, не было. Вроде как сам Первый узнал про нас и простил. Лично простил. Я был лишён всех наград и отправлен домой. Мне было тогда, как сейчас Нике – чуть больше двадцати. Потом год госпиталя. Не то чтобы психушка, но близко. Теперь я здоров. Наверное. Так иногда, правда, хочется кого-нибудь убить. Но это не навязчиво. Терпимо.

– Э, ты слушаешь?!

– Да, я с тобой, Ника, говори, говори!

Ника рассказала, что в коттедже живут восемь девушек, ещё несколько девчат приходят к ним, но не в гости. А в коттедже у них вебкам бизнес и они себя называют вебкам модели.

Девушки транслируют в живую кто порно, кто эротику, кто не раздевается вообще, а просто общается с пользователями, как они их называют, мемборами.

И что девчатам в дом нужен мужчина, мужские руки, мужские энергии. Они уже долго искали и вот по рекомендации меня и пригласили. И сегодня будет торжественный обед или ужин, это уж как получится, по поводу моего приезда и соберутся по возможности все девчата и будут говорить со мной. И что всё обсудят и примут решение, подхожу я им или нет и мне надо принять решение – буду ли я у них жить и помогать им по дому и по их делам. Я должен всё узнать и принять решение. У них жизнь специфичная и работа специфичная, ну очень специфичная жизнь и работа. Работа-жизнь на порно-эротических сайтах живого общения, на мать его – вебкаме.

Но что мне сказать Нике?

Я знал про эти сайты.

Я любил эти сайты и ненавидел их.

Когда-то у меня было очень много секса реального, и я, как поёт один артист, просто затрахался трахаться, я – пресытился реальным сексом. Тогда я погрузился с головой в секс виртуальный. И мне виртуальный секс стал нравится больше, чем реальный.

Вроде японцы признают эти вебкам-порно сайты чуть ли не национальным бедствием. Люди перестают заводить реальные семьи. Сидят и виртуально строят свою любовь, свой секс, свои отношения. А с приходом новейших технологий виртуальный секс становится всё более и более реальным, виртуальный секс более реальный, чем реальный. Вот такие жизненные дела и стилистические фигуры речи.

И вот я, волею судеб, как-то попал на эти сайты и пропадал там достаточно долго. Но потом и это стало мне надоедать, и я с них ушёл.

Я уже про эти сайты стал забывать, но получается, что я попал в самую гущу этого явления!

– Николас, ты снова не со мной, так вот, сайты…

– Ника, вот я историю вспомнил из своей жизни на этих сайтах, рассказать?

– Ну, давай, ты что, мембор или был мембором?

– Ника, а ты вебкам модель?

– Ну да – Ника-Ангел мой ник, но на этих сайтах ты меня уже не найдёшь.

– Так вы, модели, как правило, называете нас не мемборами, а дрочерами, а эти сайты так и зовутся – дрочерские сайты.

– Ну не всегда! – Ника смутилась, было видно, что у неё не было опыта личных встреч с мемборами, и она не знала, как себя вести, хотя, вероятнее всего, как самая деловая колбаса из всех деловых колбас этого коттеджа, она сама и вызвалась со мной разговоры разговаривать. Вводить меня «в курсА их дел».

И, было, я хотел ей рассказать вкратце свою историю вебкам жизни, как меня стало подташнивать. Темнеет в глазах, и я заваливаюсь на скамье сквера, на которой мы с Никой сидели последнюю минуту и вот я, как осенний лист, оторвавшийся от порыва ветра, медленно ниспадаю на землю к ногам моей новой избранницы.

«Чуть свет, уж на ногах, и я у ваших ног…»

Хренов я Чацкий, блять – вырубился…

И я уже не слышал, как вызывали скорую, вой её сирен, носилки, как меня привезли в городской нью-йоркский госпиталь. Это я уже не помню. Помню одно – мне в этот миг искренне хотелось умереть, чтобы больше никогда не иметь дело с этим явлением как порно-вебкам сайты.

Но кто меня будет спрашивать? Мне уже выдали эту ситуацию и ни за что, а для чего?

Вот и живи – думай, решай, а пока меня приводят в чувства, колют уколы и ставят капельницы.

Всегда так. Войну прошёл, а берут у меня из пальца кровь, а я в обморок.

Я – точно не герой нашего времени.

Не герой.

Глава 15

Я в госпитале. Не то чтобы лежу как настоящий больной, а меня возят на каталке по всей честной больнице. А каталка, такая, современная, специальная, сверх оборудованная, как космический корабль – капельницы, несколько мониторов и другое не понятное мне высокотехнологическое медицинское оборудование.

И среди всего этого последнего слова техники нахожусь я, немого растерянно смотрю по сторонам, а санитар и медсестра меня на каталке перемещают с этажа на этаж от одного врача до другого.

И я всё пытаюсь встать и сойти с этого космического корабля, но мне не дают, не разрешают. Полное обследование. Если есть медицинская страховка, то платит страховая компания, если страховки нет, как в моём случае, платит – город.

Всё хорошо. Мои анализы в норме. Врачи констатировали простое переутомление.

Конечно, я им не сказал, что у меня имеются две боевые контузии, и я теперь иногда теряю сознание. И с каждым годом всё чаще и чаще. И возможно мне уже и немного осталось жить, но обследования ничего плохого не обнаруживают. Ну и хорошо. Думаю, что эти мои обмороки происходят на фоне психосоматики. И как только моя жизнь посылает меня в какой-нибудь непримиримый бой, я просто падаю в обморок. Предполагаю, что, это знак, – я уже своё отвоевал.

Покатали, обследовали, прокапали и выписали, пожелав на прощанье крепкого здоровья. Ну и счёт выставить не забыли – 1870 долларов США.

Меня признали годным к полноценной жизни, и я спустился в вестибюль госпиталя, там меня ждала Ника. Мы на радостях встречи обнялись, как старинные приятели. Я попросился в парк, чтобы посидеть и отдышаться от всех перегрузок этого не простого для меня дня.

Мне очень хотелось в парк, который недалеко от нашего коттеджа. Вроде бы он называется Гамильтон-парк. Сидишь на скамеечке, на высоком берегу реки Гудзон в окружении деревьев, кустов и цветов, смотришь совсем бесцельно вдаль на потрясающие виды Манхэттена. Все так, как и обещала мне Лана. А то такими темпами я до таких видов и не доживу.

В парк. Все в парк. С самого утра у меня нехватка положительных эмоций.

Вот и такси. И вот уже и парк. Все рядом – 15 минут и мы на месте.

В парке на скамье сидим, любуемся, молчим, набираем в себя позитив. Вроде как, вовсю, еще бушует день. Но солнце уже ушло из своего зенита и смело катится в сторону заката. Делая при этом угол освещения небоскребов, что на том берегу реки, всё более прямым. И это создает невероятно красивые блики, вспышки, всполохи на окнах и витражах домов. И в довесок ко всем этим чудесным чудесам, в далёком далеке, на самой линии горизонта, уже показалась красавица луна. Она вышла, как бы невзначай, и очень осторожно присела на крыши домов, положив на них свой посеребрённый бок. Такое ощущение, что она поторопилась со своим концертным выходом и оказалась на одной сцене с солнцем. Что в принципе не было запланировано местными промоутерами. И луна притормозила, сделал вид, что устала и села передохнуть, перевести свое дыхание, и когда солнце и вовсе уйдет с небосклона, то вот тогда-то и наступит ее бенефис и полноправный выход.

И вот мы, я, Ника и луна, сидим, как «святая троица», «покуриваем» и типа, любуемся солнышком, а сами ждем не дождемся, когда оно вовсе уйдет за горизонт. Сидим, «семки щелкаем», да посматриваем друг на друга. Нам всем вроде как пора, но вроде еще чуть-чуть и – рано.

Солнце и луна, река и город. Виды меня заворожили. Загипнотизировали. Да просто околдовали! Это была – красота до боли.

У Ники зазвонил телефон, а я вздрогнул и вернулся в эту реальность.

Она отошла поговорить в сторону. Вернулась и сказала, что звонили девчата и просили нас ещё задержаться часа на два. Они не успевают подготовиться к торжественной встрече.

– Давай девчатам не скажем, что случилось со мной? – попросил я.

– Хорошо, не скажем, – ответила она. – Я так понимаю, что ты всё знаешь про вебкам сайты, и тебе не особо надо про них рассказывать.

– Да, знаю, – кивнул я – а ты должна была мне предварительно всё рассказать, а основной разговор предполагается уже при всех в коттедже?

– Ну да, почти так – ответила Ника

– Хорошо, тогда давай дождемся основного разговора. Смотри, какие прекрасные виды. Хочется помолчать. Блин, выпить хочется. Я не выпивал уже больше года. Вообще. В сухую. А здесь, прям…

«Укрепляйте организм,

Принимайте меры,

Капли датского короля

Пейте, кавалеры.»

– О! Хочешь выпить? Видишь неподалеку бар? – Ника показала рукой нам в тыл.

Я обернулся.

– Вижу. Уютное место?

– Да не то слово. Бар – супер! И главное, что его хозяин и бармен по совместительству в меня влюблен по уши. И всё обещает назвать бар моим именем. Шутит.

– Так что, у меня есть соперник?

– Айра, его зовут Айра. Смешно. Когда он дал свою визитку я, думала, что его зовут Ира и была удивлена, но он представился и всё встало на свои места.

– Айра, чуть-чуть и Ара, как в кино – «Ара, чё ты тянешь?!»

– Он мой друг. Такой, знаешь, дядечка чуть за 50 лет, весь ухоженный, седой, стильный

– Ладно, пошли к твоему другу. Помнишь, ты мне говорила про седовласого мужа. С него образ списан?

Ника улыбнулась, и было хотела мне ответить, как её прервали.

– Эй, Николас, Николас, это ты? Иди сюда! – слышу, что зовут явно меня, но кто меня здесь может знать? Кто может помнить? Ещё и окликать так почти по-дружески, даже с любовью?

Разворачиваюсь, всматриваюсь и вижу своего старинного друга, ну если к ней применим этот термин, наипрекраснейшую модель высокой моды Ирочку Ярмоленко.

Мы видели с Никой, что рядом с нами неподалеку идет фото сессия на фоне сказочных городских видов, но не обратили внимание, кто из моделей работает. Я и не ожидал увидеть хорошего друга. А она меня увидела. Вроде даже прервала съемку и вот кричит мне, зовёт меня и улыбается.

Мы подошли к ней.

Ира и так красавица, а здесь профи мейк-ап, да ещё и супер крутое платье невесты, море цветов, женихи на каретах, запряжённых гнедыми лошадьми. Шикарный вид!

– Иришкин – самый в мире красивишкин, – так я её всегда называю, – привет тебе, привет! Какими судьбами? Платье невесты! Замуж выходишь или денежку зарабатываешь?

Мы обменялись дружескими, просто прикосновением щёк, поцелуйчиками.

– Деньги, деньги. Мои женихи изображены на купюрах! – Ира улыбнулась своей голливудской улыбкой и её зубы-жемчуга отразили солнечные лучики, да так, что я зажмурился.

Мы разговорились. Был объявлен небольшой перерыв. Обменялись любезностями. Она попросила менеджера дать мне её визитку, приказала звонить и обязательно встретится, ну если моя девушка не возражает.

– Мы еще не пара – сказала Ника – так, присматриваемся друг к другу.

Ира улыбнулась.

– Ну и хорошо, если не подойдёт он тебе, упакуй и передай его мне, ведь я к нему уже давно присматриваюсь. И, вроде как, – присмотрелась!

– А как же я?! – в шутку, напущено обиженно сказал менеджер съемок – Ира, ты что, разобьёшь моё сердце?!

– Знакомитесь, Кристофер и Николас, и э… Ника. Кристофер – мой менеджер, агент. Вот. А, Николас – всемирно известный писатель.

Я смутился таким врушам, но знаю, что с Иришкиным мне лучше не спорить. Да вообще никому лучше с ней не спорить.

Она по жизни – Императрица.

Небожительница.

И если она на тебя обратила своё внимание, это уже много. Прими её благосклонность и просто поклоняйся её красоте и талантам. Посвящай ей свою жизнь, свои богатства и достоинства, пиши во имя неё оды и поэмы, устилай её жизнь лепестками роз, обильно перемешанными с денежными купюрами.

Но знай, что деньги мужчин у неё не на первом месте. Она и сама неплохо зарабатывает.

Иру всегда привлекали талантливые и благородные мужчины. Хотя, наверное, и в её жизни случались ошибки.

Ира продолжала:

– Он – всемирно известный писатель, а ты – менеджер, руководитель группы фотосессий, пусть и престижного журнала, но всё же ты не его владелец. А я люблю в этой жизни только героев.

Все понимали, что Ира так шутит. И мы послушно улыбались.

– Согласен. Я – пас. Забирайте. Я всё равно не знаю, что с такими красавица вообще можно делать в семейной жизни! – менеджер Кристофер громко засмеялся и всем нам стало весело уже по-настоящему.

Мы дежурно пообщались еще несколько минут и стали прощаться. Я положил в свой карман визитку, и мы с Никой пошли в сторону бара, а Ира продолжила фотосессию для журнала.

Но я поймал её взгляд. На прощанье.

Ира посмотрела на меня, как на родного и очень близкого ей человека, и я понял, что могу воспользоваться визиткой и позвонить ей исключительно в своих личных целях.

Ира, спасибо тебе за этот взгляд и за твоё такое доброе расположение ко мне.

Глава 16

Я и Ника уже входим в бар. Зазвенели на дверях колокольчики. Закрылась дверь, и мы погрузились в обезболивающую от жизненных невзгод и шоков бытия, тихую атмосферу алкорежима, подшофе и философических загигулин.

Бар был и в самом деле уютный. Хозяин предложил нам лучший столик. Ника пригласила его с нами посидеть. Он был в восторге. Мы познакомились, болтали, шутили. Немного выпили. Нам было предложено прекрасное калифорнийское вино долины Напа. Я, было, хотел согласиться, но Ника заказала виски. Виски так виски.

Айра с нами посидел немого, потом попросил разрешения отойти. Перед этим он очень по-дружески пожал мне руку и сказал, что друзья Ники и его друзья. Мы дали друг другу понять – теперь мы как минимум приятели. Он ушёл и занял своё место за барной стойкой.

– Ну что? Я вся в нетерпении. Рассказывай про своего Иришкина самого в мире красивишкина! – Ника с большим любопытством смотрела мне в глаза

– Крутая она, да! Хорошо. Расскажу эту маленькую любовно-романтическую историю из моей жизни. – И я начал свой рассказ и увидел, как воспоминания о моём прошлом уносят меня в будущее, в мои мечты и представления о своём счастье. Неужели я до сих пор мечтаю быть с Ирой?! И когда же я начну жить настоящим…

И вообще – есть ли оно, прошлое и будущее? Мне кажется, что есть только вечное Настоящее, сияющее своей единственной объективной реальностью в нашем сознании. Вот им то и надо жить. Увы, но это не мой случай. Я фантазер – мечтатель.

И так…

Случилась эта история несколько лет назад. В мой первый приезд в Нью-Йорк. Чуть раньше. Не суть.

С Иришкиным самым в мире красивишкиным я познакомился на одном из конкурсов красоты. Если быть точным, я её первый раз увидел там, на том конкурсе, на котором я был промоутером, а вот познакомились лично мы с ней немного позже.

И заняла она на этом мировом конкурсе красоты четвертое место. И если вычесть первые три места, как проплаченные, то получается, что она как раз и была на том конкурсе наипервейшая красавица.

Ну а я что? – влюбился с первого взгляда.

Нашёл Иру в социальных сетях и решил завоевывать её сердце. Я и не знал, что бывают такие неприступные крепости.

Это был год моих неудачных попыток наладить с ней общение.

В это время я продюсировал один, как мне казалось, неплохой киношный проект, проще сказать – фильм, и параллельно затеял создать свой ежегодный кинофестиваль, чтобы на первом фестивале и присудить своему же фильму какую-нибудь прекрасную кинопремию, что значительно подняло бы прокатную стоимость моего кино (не) шедевра.

Но с фильмом не задалось, хотя получилось с кинофестивалем. Правда к кинофестивалю я быстро потерял свой деловой интерес и продал его своим компаньонам, но и сам фильм и кинофестиваль сыграли свою положительную роль в моих отношениях с Иришкиным.

Я, как новоявленный кинопродюсер, пригласил её в свой фильм на роль супер модели мира моды, а также предложил ей стать лицом кинофестиваля.

Она на всё дала своё согласие.

И вообще… дала…

Дала зелёный свет нашим пока ещё дружеским отношениям. Подписаны контракты и счета оплачены. Ира украсила собой всю пиар компанию кинофестиваля от уличных билбордов и афиш до каталогов и фото отчётов.

Кинофестиваль провели успешно, а вот фильм не получился. Ира уехала в Токио по другому своему контракту, а я через несколько дней в первый раз улетел в Нью-Йорк.

Но после всего этого мы с Ирой часто переписывались и вроде даже договорились в этой интернет переписке пожениться. Я купил кольца от Картье и стал ремонтировать квартиру, точнее часть дома, предназначавшуюся для постоянного проживания моей лучшей и будущей половины.

Заказал, оплатил, получил мебель, отобранную по каталогу Иришкиным, и всё расставил по васту и фэн-шую, как она это рекомендовала. Запечатлел крас0ты женской половины дома на фото, которые ей и выслал.

Ира была довольна. И вопрос создание нами семьи был решен окончательно.

Теперь вот думаю, что у нас было всё хорошо, а вот любви не было. Такое случается в жизни.

И вот моя избранница и почти невеста полетела домой получать благословение на брак от её религиозных добропорядочных родителей и там, дома, в своём родном городе, встретила молодого сногсшибательного красавца, в которого не преминула влюбиться.

Как понял я – Ира влюбилась сильно, горячо и страстно.

Её парень был моделью из её мира, из мира моды, да ещё и из богатой семьи местных нуворишей.

Возможно, и, увы, это была её первая настоящая любовь. А первая любовь, как мы знаем и называется первой, что, как правило, она не последняя. Но крышу сносит нереально и человек забывает всё и вся.

Ира мне всё честно рассказала во время нашего телефонного разговора, а я в ответ пожелал ей счастья и удачи.

Вот так мы расстались.

Но расстались очень хорошими приятелями или даже друзьями. Время покажет!

Вот…

Я не сильно горевал, ибо цвета свежевыкрашенных стен мне не нравились – даже меня немного раздражали и бесили. Мебель а-ля Версаль, которую я купил с целью обстановки комнат Иры – отдал знакомому реставратору и он, искусно состарив это убранство, продал всё с тысячапроцентной выгодой. Что мы с ним и разделили поровну. Тем я покрыл все свои любовно-финансовые издержки. Даже ещё остался в плюсе. А кольца от Картье всё ещё со мной.

–Ниииик!

– Что?!

– У тебя случайно пальчик не 16 размера? Да? Значит подойдет.

– А что, я мечтаю о замужестве, и ты мне нравишься. Хорошо с тобой. Хоть ты и падаешь в обмороки. Но почему-то думаю, что у нас не получится. Как только договоримся, появится Алекс…

– Я сокрушу его! – хотел было пошутить я

– Да не в этом дело. Хотя сокрушить его сложно. Он чемпион по боям без правил. Мы там с ним и познакомились. И вообще он безбашенный. Но даже и не в этом дело, а дело в том, что у нас с ним неразрывная порочная связь. И я думаю, что всё плохо должно закончиться…

И у Ники появилась на глазу слезинка. Она залпом выпила треть стакана виски.

А мне подумалось.

Вот я Нику встретил. Красивая молодая девочка с большой грудью и румянцем на щеках. И всё. Хочу обладать её телом. Но она не только тело. Она ещё и личность. И готов ли я к ней проявить глубокую дружбу и верную любовь, всё простить и быть по отношению к ней щедрым, сострадательным, бескорыстным и правдивым. И обязательно прощать. Прощать всё и всегда. Относится к ней, как к своему ребёнку. Любимому больше жизни ребёнку. Ребёнку, но всё же своей женщине, любовнице, жене. Этого я пока не знаю.

И ещё…

А я подумал о моей невидимой связи с Иришкиным.

Если мы с ней столько лет дружим, значит и у нас с ней связь есть, а отношения наши чисты и почти невинны, и значит у нас с ней связь непорочная, чистая, а вся сила в чистоте, и значит у меня с Иришкиным всё ещё может быть. Ну, если с Никой не получится…

Так! Стоп! Что за фигня?!

И я попытался контролировать свои мысли, направить их в другое русло, но виски уже стали размягчать мои мозги, и я почувствовал в своем сердце сожаление. Вот ведь, мне, оказывается, до сих пор жаль, что у нас с Иришкиным, тогда не срослось, не получилось.

Я-то знаю, что с такими красавицами-императрицами, как она, надо делать в семейной жизни.

Сажаешь её на трон своего сердца и поклоняешься ей.

Моя жена – моя Богиня!

И я, как и Ника, залпом накатил вискаря.

«Если ж вам вдруг повезло,

Вы тогда без меры

Капли датского короля

Пейте, кавалеры»

– А что с Ирой было дальше? – полюбопытствовала Ника.

– Ну, что могу сказать? Информация у меня скудная, о продолжении этой истории. Так, предполагаю. Мужчины, как правило, не склонны к долгим серьёзным и верным отношениям, а уж красавцы-мужчины и подавно.

Со своим кавалером она быстро рассталась и переехала в Мекку высокой моды – в Нью-Йорк. Но мы с ней не пересекались – так иногда переписывались поздравлениями на праздники.

А ещё она шьет крутые куклы. Её куклы – это произведения искусства и их продают на мировых аукционах и даже иногда приобретают в свои коллекции самые известные музеи мира.

Вот такая она, Иришкин самый в мире красивишкин, красавица и умница во всем.

И я считаю, вот по женской красоте, по мировым стандартам, что именно Иришкин – самый в мире красивишкин. Поэтому я так её и называю.

И ещё Ира замечательный человек и друг. Люблю её. Очень спокойно, но очень глубоко, возможно люблю её, как друга, но всё равно – люблю.