Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

Да. Лана осталась и жива, и здорова, и звонила она мне, и благодарила она меня. И стали мы после этого события чуть ли не друзьями. Вот может она и подсуетилась для меня. Приготовила что-то для меня необычное.

Так мне хотелось в это поверить, но я знал, что я буду жить с геями, и как оно все будет, я даже не представлял. Такого опыта в моей жизни еще не было. «Кто не был – тот будет, кто был – не забудет» и как раз через 720 дней заканчивалась моя виза и еще я – в сапогах, точнее в супер модных сапожках.

Осень, однако. Как можно быть не в сапожках?!

И вот я смело, через Лану, выслал оплату за два месяца аренды вперед комнаты и жилье для меня зарезервировали.

Со слов Ланы, дом, в котором я буду скоро жить, располагается в районе Парк-авеню. И это стык двух городков Виховхен и Юнион Сити. И так как я ни разу не был в тех местах, то мне показалось, что на этот раз жить я буду где-то на окраинах Большого Нью-Йорка.

Место мне сказали там шикарное, с выходом на набережную и парк.

Стоишь себе на высоком берегу Гудзона, а прямо перед тобой раскрываются потрясающие виды на Манхэттен.

Дом хоть и старый, но хороший и соседи у меня будут хорошие. И я тоже хороший. Как все вокруг хорошо и замечательно! Что уже вызывает подозрение.

Где же, где же, ты подвох?

Ну не может такого быть в жизни, думал я, когда всё хорошо.

Всегда, за блистательным витражом скрывается нечто такое, о чём тебе никогда не скажут напрямую и все знают про подставу, но как-то упрямо помалкивают.

Сволочи.

Глава 6

Я вышел из аэропорта и взял такси до своего нового дома. Но встреча с моим жильем меня не очень беспокоила. Я был в ожидании и напряжении, я сгорал внутри, как мне хотелось снова попасть в объятия своего Города.

Это, мой Город и он мне, и друг, и враг. Он мой любовник, мое счастье и моя погибель. Его энергетика как медленный наркотический яд. Большое отравленное яблоко, которое я однажды надкусил и его сок как сильный судьбоносный приход вошел в меня и всё… я – раб его, а он – мой господин.

Он рыбак, а я рыбка. И он меня поймал в свои сети.

Автомобиль тронулся с места, а я замер на своем сиденье. У меня появилось устойчивое ощущение того, что в этот раз я умру в этом Городе, где-то в темноте, вдалеке от больших улиц и ослепительных реклам, я оставлю своё тело.

Я вроде как все это увидел. Почувствовал. Почуял.

Я это ощутил своей кожей, по которой пробежал холодок предвкушения своей смерти.

Ко мне пришла уверенность, что Город меня полюбил, а я уехал от него, я его бросил. А он скучал по мне, он ждал меня и до последнего верил, что я вернусь.

И вот я возвращаюсь.

Я прилетел к нему на короткое свидание, но Город так не думает и больше он меня никуда не отпустит. На этот раз я так и останусь в нём. И самое странное, что такой расклад меня вполне устраивает и я еду и еду в его объятия. Любовные, но для меня смертельные объятия. И от этого всего понимания роковой неотвратимости моей судьбы я стал испытывать радость.

И вот Город появился как бы сразу и невзначай во всей своей красе.

Да. Это мой Город, и я уже почти в нем.

«Люблю тебя, прекрасное ты мое Чудовище!!!» – крикнул я. И, наверное, вслух и громко, да так, что таксист испуганно оглянулся на меня и, не поняв моих эмоций, спросил «все ли хорошо».

«Да, все хорошо!», ответил я, и таксист успокоился и прибавил ходу. И мы торжественно с ветерком въехали в объятия этого самого прекрасного Города на Земле, Города Большое Яблоко. Яблоко, надкушенного всеми проходимцами мира.

Я крикнул и думаю, Город меня услышал, он точно меня услышал, мне показалось, что он улыбнулся немного так, смущенно, и, раскрыв свои дружеские объятия, снова принял меня в свои жители.

Я это почувствовал. Мое пустое, убитое и высушенное эгоизмом сердце вновь забилось жизнью.

Что самое крутое для меня в Нью-Йорке? Это его неповторимый запах. Я схожу с ума, когда не чувствую его обонятельных вибраций на уровне дыхания моего подсознания.

Люблю его страстно, почти безнадежно, но он, сволочь такая, отвечает мне взаимностью. Всегда принимает меня как своего самого близкого друга и одаривает меня бесценными дарами счастливого осмысленного человеческого бытия.

Пакистанец таксист жал на газ, а я… я вырубился, уснул.

Город усыпил меня. Он стал врачом. Теперь я под наркозом и лежу на операционном столе. Город стал хирургом моей души.

Он достал из меня мое ментальное тело, и пока я был в забытье, Город стал заново форматировать мое сознание.

Но для начала Город стер все мои старые кармические программы.

Я пустой как сосуд. Что заполнит меня? Свет или тьма? Я не знаю. Что я ищу? Любовь или вожделение? Мне нравиться похоть, но я ищу и любви. Но, наверное, свет любви не для меня. А что тогда? Тогда что – тьма?

Но когда-то, тьма отвергла меня. Может все сложится на этот раз?

Секс, Секс, Секс…

Половое влечение это, это как соленая вода и жажда. Сколько не пей, но жажды не утолить, и соленая вода станет причиной смерти, а не жизни.

Но жизни я тоже не ищу. Ну, той жизни, которой я жил раньше. Той жизни, где я счастье заменил успешностью, правду – выгодой, сострадание – властью, совесть поменял на коммуникабельность, честь заменил почетом, любовь – деньгами и просто половыми отношениями. Сексом на одну ночь или даже сексом на один раз.

Нет у меня преданности. Нет любовной верности. Нет её, и никогда не было.

Возможно, кто-то скажет, что я живу как не благочестивый негодяй, малодушный человек, который бежит от задач, которые передо мной ставит моя же жизнь. Отвечу, а что мне делать, когда моя нечистота в личной жизни привела к моей же слабости во всех моих делах и начинаниях. Чистота дает силы. Но я скопил огромную гору негативных впечатлений, и как следствие этого, имею много неблаговидных влечений, которые раз за разом я с успехом реализую, что и топит меня по этой жизни.

И эти мои мнимые наслаждения, это всё как камни, тяжелые камни, прикрепленные к моей шее, которые не дают мне даже надежды всплыть и глотнуть хотя бы толику света святой и чистой жизни.

Я-то думал, что занимался сексом с девушками. Теперь я вижу, что занимался сексом со всей материальной природой, со всем этим миром, который я осознаю.

Я хотел иметь всех и вся, иметь и иметь. Выжимать секс, наслаждение или выгоду из всего, что есть в этом моём прекрасном мире, мире потребления, будь то вкусная еда, модная одежда, алкоголь, наркотики, дружеские, деловые или любовные отношения.

Из всего этого, я всё выжимал и выжимал капельки так называемого счастья. Счастье, которое на поверку почему-то, оказалось ядом. Смертельным ядом, который я пил по собственному желанию и за эти ядовитые дозы я платил самым ценным – своей жизнью.

А я всё выжимал и выжимал. Вот мир, незаметно для меня же, меня и выжал, и отжал меня безжалостно, съел меня, сожрал, пережевал, проглотил и высрал. И я, никому ненужное дерьмо, лежу на обочине всеми забытой поселковой дороги и дни мои сочтены. И принято решение меня не добивать – и так сам сдохну.

Но Город подобрал меня. Город вычистил меня полностью и теперь загружает в меня чуждые мне стремления, понимания и программы.

Я всегда думал, что все мегаполисы мира, это, как бы так выразиться не наивно. Города как плод цивилизации, как исчадия ада или сосредоточение грехов. Но в крупных городах теперь живет много верующих и бывают в них святые, со своими духовными миссиями. В городах стоят божьи храмы. В городах проводятся воспевания индивидуальных и коллективных молитв, прославляющие Господа Бога, в городах совершается благотворительность, практикуются духовные практики и многое, что богоугодное происходит в современных городах.

Поэтому в городе как в любом человеческом сердце, есть свет и есть тьма, и Город по его замыслу может даровать тьму невежества или свет знание. Кому и что давать и как именно, он принимает решение сам и только сам.

И вот Город стал загружать в мое сознание что-то странное и чуждое, возможно даже мною забытое или даже то, от чего я сознательно отказался и уже потерял в бесконечности своего бытия.

И я в страхе.

И я всего этого не хочу.

Я отвергаю эти программы.

Это не мое.

Это не мой мир.

Мой мир, это понятный для меня мир – мир привычной для меня жизни на протяжении последних почти тридцати своих лет этой земной жизни.

В моем мире, я уже привык к тому, что Великое Время, как всегда, вытрет о мои планы Свои ноги. Оно бесцеремонно подотрется мной, как прекрасной мягкой шелковистой очень дорогой туалетной бумагой. И я снова стану свидетелем разрушения всех моих начинаний. Таких дорогих мне усилий стать счастливым и успешным в этом мире шоков, потерь и разочарований.

И существовать, как и большинство окружающих меня людей, в роли мученика и неудачника меня это всё вполне утраивало.

Жить, страдая и мучаясь, от обжорства и переизбытка всех ущербных благ современной цивилизации и быть проводником, глашатаем искаженной правды материального мира, это всё – Я, и это всё – Моё!

Но да. Еще помню. Хотя и стал это забывать. Как совсем недавно, Время вроде как стало мне другом.

Но я-то думал, что это была такая шутка. Я не предполагал, что все так серьезно. А можно отказаться? Поздно? Уже приехали? Пожалуйста, верните мне прошлую мою жизнь! Нельзя?

Остановите такси, остановите операцию, в конце-то концов, остановите вы мою жизнь, дайте мне сойти!!!

Поздно, слишком поздно…

Э, барбуджё-марбуджё!

Что такое вообще происходит?!

Мне смешно и страшно.

Я в холодном поту, и смеюсь истеричным смехом.

Такси притормозило и остановилось.

Я очнулся. Наверное, приехали. А вот мой новый дом.

Я рассчитался и вышел из машины. Встал у ограды и решил немного отдышаться. Как я не люблю, когда со мной происходит подобная около духовная ерунда.

Такси мистически неслышно отъехало и растворилось в городском тумане. На город опускался вечер. Сумерки уже завладевали городскими улочками. Началось соитие ночи и города, и поэтому пространство стало наполняться сексуальной энергетикой. Пришло время развлечений и сна для мудрецов. Воздух становился влажным, прохладным и немного тяжелым. Стали зажигаться старинные газовые придворовые фонари, и улицы превратились в реальные волшебные места.

А я все стоял и стоял перед дверью ограды и не решался позвонить и войти в воды своей новой жизни. Я не знал, какое волшебство ждет меня за этой дверью. Доброе или злое. Всего, скорее – всего понемножку.

Глава 7

Я стою один в туманных прохладных сумерках, и потерялся во времени и пространстве. Я, прикладываю усилия, чтобы вспомнить кто я, где я и почему я именно здесь и сейчас.

По моей спине пробежал холодок. Бррр. Тело передернуло, и я, как бы очнулся и в поисках тепла и уюта, нажал на кнопку звонка.

– Эй, кто там, ой, сорри, ху из ит? – прощебетал мне девичий голосок из тумана.

– Это вы мне? Это Николас, писатель, я к вам по аренде комнаты от Ланы – крикнул я в туман, и крикнул немного неуверенно.

– Он приехал, приехал, – услышал я голос и шаги в мою строну – Кать, давай за мной, не отставай, я одна его боюсь.

– Да чего его бояться, на фото он красавчик, да еще и писатель, а мы любим книжки читать – кто-то подшучивал надо мной во мгле внутреннего двора за оградой, – да и сказки на ночь нам не навредят, и, чур, мне он читает первой!

Дверь калитки открылась.

– И за кем право первой брачной ночи со мной? – спросил я

Передо мной стояли две, ну очень, красивые девушки. Стройные и как-то модно по-домашнему одетые.

Это Нью-Йорк детка – дома ходят по последней моде, а на улицу, в люди, одеваются как гопники районного захолустья. Шучу.

– Ну, за мной, – сказала мне прекрасная блондинка

– Или, за мной, – улыбнулась не мене прекрасная брюнетка

– Главное, чтоб не за обеими, а то я не справлюсь, – ответил я

– Шутник!

– Или пошляк!

Ответили девчата.

Я извинился.

Девчонки улыбнулись. Мы поздоровались и девушки пригласили меня во внутрь. Мы прошли по небольшому дворику. Двор показался мне не ухоженным. И я в сумерках и тумане, обо что-то споткнулся, но, к счастью, не упал.

Поднялись по крыльцу и через входную дверь коттеджа вошли в дом, в его холл.

Вот холл оказался большим, светлым, праздничным и поразил своей мраморностью, красотой и просторностью.

При свете я рассмотрел своих новых покровительниц.

Познакомились.

Катя и Ника.

Две, прекрасные как феи красоты, девушки.

Что-то было в них особенное, волшебное. Одна блондинка, другая брюнетка. Они как бы дополняли друг друга.

Катя светленькая, высокая, худенькая, вся такая гибкая и грациозная. Как балерина. Короткие светлые волосы, уложенные в супермодную прическу.

Ника, немного пониже Кати, вся такая фигуристая и ладная, с темными густыми длинными волосами, заплетенными в тугую косу, ну и округлые бедра, тонкая талия, большая грудь, как говорится, по списку также прилагаются.

Обе необыкновенно красивые и по-своему стройные.

А их прекрасные улыбки были для меня и только для меня.

Мы прошли по холлу с верандами и зимним садом и стали подниматься на третий этаж, где располагалась мое жилье.

Вот и мансарда, и моя комната.

Уютно и удобно, все необходимое есть: мини кухня, туалет и душ. Да это почти целая отдельная квартира, студия и эта автономность жизненного пространства меня порадовала.

В углу у стены расположился большой старинный письменный стол. Не понятно, как его сюда затащили, на третий-то этаж, наверное, подъемным краном через окно. Улыбнулся я про себя.

Также в комнате находились большая кровать, диван, удобные модные кресла и стеллаж с книгами.

В мгновение ока я почувствовал себя заправским нью-йоркским писателем. По крайне мере обстановка этому способствовала.

– Ну как, нравится Вам новая комната? – спросила меня Катя. Я вообще почувствовал, что она здесь главная в этом доме.

– А можно мы перейдем на Ты? Да! Очень нравится! – ответил я, – девчат, но мне хотелось бы узнать, когда мы все познакомимся? Насколько мне известно, здесь живут парни из мира моды.

Катя и Ника улыбнулись и переглянулись.

Катя продолжала:

– Хорошо Николас, переходим на Ты, а здесь живут только девушки, порядка восьми человек. Еще девчата есть, которые к нам приходят в гости, или точнее сказать по делам. Сегодня все у себя в комнатах и заняты работой. Завтра у нас, днем или под вечер, здесь уж как получится, мы все соберемся в холле всей нашей компанией и будем знакомиться. Будет накрыт праздничный стол и устроена тебе, торжественная встреча. Великосветский прием, – Катя улыбнулась своей шутке и продолжала.

– Я сразу хочу предупредить, у нас не простая ситуация, и мы еще только примем решение, проголосуем, пускаем мы тебя как нашего соседа или тебе придется съехать, благо запасный вариант имеется. В Бруклине, у моих друзей есть комната, даже целая квартира. Неплохая. Они, семейная пара и готовы взять тебя, сдать тебе в аренду жилье. Но ты нам вроде как нужен. Такая у нас ситуация. Ну и ты будешь думать, после нашего с тобой разговора. Я повторюсь: у нас здесь ситуация не простая, поэтому и ты, и мы, всё сначала обсудим, обдумаем, а потом уже и примем, все окончательные решения. Хорошо? – спросила Катя

– Хорошо! – ответил я

А какие еще у меня есть варианты – подумал я: только соглашаться, кивать голой в ответ и вежливо улыбаться.

Теперь инициативу на себя взяла Ника.

– Вот здесь постельное белье подушки одеяла, туалетная комната, вот холодильник, там твоя еда, мы знаем, что ты ешь и всё купили для тебя. Кушай, отдыхай, приходи в себя после перелета. А завтра с утра, ну там в десять, одиннадцать часов, спускайся в холл, я тебя буду ждать. Мы пойдем гулять, и я тебе расскажу, что тут у нас и как вообще, введу в курс наших дел.

– Ника!

– Что?

– А у тебя есть Шестикрылый Серафим? Покажешь его мне завтра? – спросил я, вспомнив свой роман.

– Извини, не поняла.

– Хорошо, спасибо девчат, все мне ясно, буду располагаться. Тогда что?! До завтра?!

Мы пожелали друг другу доброй ночи, на что девчата улыбнулись и сказали мне, что добрая ночь им точно не помешает.

И они вышли. Точнее стали выходить и Ника, в дверях, развернулась, как-то с нежностью доверием искренностью посмотрела на меня, посмотрела так, как будто приглашала к отношениям и сказала:

– А вообще по паспорту я Ангелина, родители зовут Ангелом, Алей, Алиной, но для всех и для тебя я Ника. Хорошо?! Ника-Ангел, это мой рабочий ник в сетях. Всё расскажу тебе завтра.

– Хорошо – опешил я – надеюсь, вы не группа хакеров и нас уже этой ночью ФБР или ЦРУ не будут брать штурмом?

– Всё-таки, шутник, а не пошляк, – улыбнулись девушки и закрыли за собой дверь.

И остался я один. Прошелся по комнате, сел на краешек дивана, а по моей коже бегали мурашки и меня трясло, как в лихорадке. Ай да Нью-Йорк, ай да сукин сын!!! Ника Семикрылый Серафим, Алина, Ангел, Ангелина…

Я просто уже уверен в том, что роман напишу! Сделаю его в двух книгах. И название уже есть. И чувствую его содержание, как оно где-то рядом. И вот-вот канва романа войдет в меня!

И останется дело за малым. Вот прямо здесь за этим столом и в короткие сроки. Я сяду за этот прекрасный старинный письменный стол и выплесну через кончики своих пальцев строки. И эти строки, эти мои литературные оргазмы, лягут на пустые белые как снег страницы, и наполнят мою книгу небывалой мудрой сутью и любовью! Это уже будет настоящая книга, а не говно-роман!

Я почувствовал себя творчески беременным, ну очень – очень беременным.

Разложил вещи, принял душ, переоделся. Покушал. Убрался. Навел за собой порядок.

Сел на кровать.

И только сейчас я понял, осознал, что я как бы переместился во времени и пространстве. Ясно почувствовал, что нахожусь в новом месте и в новой жизненно ситуации.

Правильно, значит, говорят мудрые: хочешь изменить судьбу, смени страну проживания.

И я вижу, что старая судьба уходит, а новая стоит на пороге моей жизни.

Мне требуется перезагрузка.

Мне нужен сон. Просто жизненно необходимо мне вот сейчас поддаться этому чувству усталости. Лечь и закрыть глаза.

И вот мои сознание, ум, разум, мои чувства перестают справляться с нахлынувшими на них событиями. Мои способности восприятия жизни стали угасать и потихонечку отключаться. Как в кинозале гаснет свет.

И сон уже накрывает мне лицо, расслабляет моё тело. И я лёг. И уснул. Уснул сразу и крепко, как будто провалился, ушел под лед, в тёмные воды своего подсознания. Я в одно мгновение пропал для всех и вся.

Сон.

Сон, это как смерть.

Смерть это и есть сон.

Усыпаешь в одной жизни.

Смерть – сон.

Просыпаешься уже в другой.

Вот и я, усну одним, а проснусь совсем другим человеком.

Я поддался сну.

И сон завладел мной.

И я был бесцеремонно изнасилован моим же сном.

Сон усыпил мой разум. И родились чудовища.

И пришли они ко мне, мои любимы демоны и стали они говорить и играть со мной в понятные только им игры.

А я спал.

Крепко спал.

И сон мой был как анабиоз разума, как психоэмоциональная, тяжелая кома.

И мне снились сны. И были эти сны как явь.

За окном моей комнаты, вдали, за рекой, во всем своем великолепии, простирался Нью-Йорк Сити, ночной Манхэттен, весь в своем величии и неописуемой притягательности. Город завораживал своими видами, своей грациозностью, манил своими огнями, как бы приглашая меня отправиться в увлекательное путешествие по мечтам моей жизни.

Огни большого города – теперь бы я понял эту фразу.

Но я спал.

Я спал и уже поплевывал с высока, сидя на крыше небоскреба, свесив свои ноги и немного побалтывая ими вперед и назад. Я сидел и смотрел на Город и не видел его, так как глаза были прикрыты пеленой ошибок, иллюзий, самообмана и других мне очень дорогих моих несовершенств.

Нет стен, окон, мебели и каких-либо границ.

И во круг меня Город.

И живет он своей ночной жизнью.

И это самый прекрасный Город на земле.

Работает ночной общественный транспорт и такси, много туристов, спешащих насладиться потрясающими видами; шкварчат, шипят и потрескивают приготовлением кулинарных шедевров кухни кафе и ресторанов; открыты для посещения ночные выставки и экскурсии.

Нью-Йорк не спит. Он даже никогда не дремлет. Он всегда голоден и в состоянии охоты. Любой, кто на миг зазевается, будет неминуемо им пожран. Да – это так! И никто и никогда не найдет останков этого неосмотрительного бедолаги. Был человек – оп! и нет его, как будто никогда и не было.

Будьте очень осторожны с Нью-Йорком.

Нью-Йорк это и бесконечные каменные джунгли, и самый опасный хищник в этих же джунглях. Это огромное хищное и очень разумное животное. Да, оно прекрасно, но мораль ему не ведома. Город знает только чувство неутолимого голода, и Город глотает и глотает людей десятками, сотнями, тысячами. И ему все мало.

Вот и меня он проглотил. Теперь я в нем. Теперь я по-настоящему счастлив! Потому что всех, кого он пожрал, он же всех их одаривает своими бесценными дарами.

Город как добрый могущественный волшебник, делает обыденную серую нашу жизнь, какой-то необыкновенно яркой и насыщенной.

Город как заправский иллюзионист всё дарит и дарит нам что-то ценное.

Но его дары – иллюзия, он дарит то, чего нет и быть не может.

Жизнь мегаполиса, это бесконечная ярмарка чудес на которой Город забирает у нас наши жизни, а взамен выдает нам горсть битого мутного грязного стекла.

А мы?! А что мы.

А мы испытываем при этом неописуемый восторг.

А, может, мы когда-нибудь проснемся!

Вряд ли.

Я так не думаю.

Я даже не надеюсь на это.

Сон мой сладок.

Я сплю как младенец и вижу сны, один прекраснее другого.

Я сплю и просыпаться даже не планирую.

Я сплю, а мои прекрасные демоны не спят, они всё потрясывают и потрясывают мое подсознание и достают оттуда много чего сказочного, того, что накопилось у меня за череду бесконечных рождений и смертей. И вытаскивают из него всё новые и новые видения и галлюцинации. Они достают мои желания и наполняют их своей энергией мотивации. Спасибо что вы есть, мои дорогие и любимые демоны. Ведь вы и есть я сам.

Вы – мои отождествления и ошибки, вы – мои страхи и предательства, вы – источники моих страстей и слабостей, источники моих самых неблаговидных желаний и поступков.

Но я на сто процентов уверен в том, что у моих демонов есть и светлая сторона. И их всегда в одно мгновение можно развернуть или, точнее сказать, трансформировать в раскрытие моих же талантов и добродетелей и тогда демоны превратятся в ангелов. Я даже не уверен в этом, а я знаю это. Когда-то я так и сделал: развернул своих Ангелов спиной, и превратились они в Демонов.

Я так их и называю. Ангелы Любви и Демоны Вожделения.

Наивные прозвища, но я же никому не рассказываю про них, а то так можно и снова в клинику загреметь.

Когда-то я любил Ангелов, взращивал их в своем сердце, поклонялся им. И их стало слишком много. И мне это стало не интересно. То ли я еще не готов к любви, то ли свет не для меня. А может тот свет был всего лишь отблеском моих лицемерий и иллюзий. Так или иначе, но я попросил Ангелов своих развернуться.

И обернулись Ангелы ко мне спиной, и увидел я их в облике Демонов.

И свет во мне стал постепенно гаснуть.

И сердце мое стало тускнеть и превращаться в камень.

Вот и сейчас в моем сне свет становится все тише и тише и скоро-скоро начнется фильм.

Ну что ж, я уютно расположился в удобном кресле своего кинозала и с нетерпением жду показа очередного фильма, название которому – «Моя новая жизнь!».

Ну, вот и реклама прошла. Начинайте же показ!

Пора!!!

Жду!!!

Демоны мои, вы уже проявили во мне, все следствия моих прошлых поступков, умонастроений и стремлений, и вы уже разыгрываете со мной те партии, те игры, которых я достоин и тело мое и мое сознание – вот единственное поле деятельности для меня как для души. Все виртуально, но кажется мне явью.

Зову я их. Кличу.

И Демоны, мои любимые Демоны, они приблизились ко мне и усыпили меня еще один раз. Усыпили меня в моем же сне. Потом еще, и еще, и еще.

И привиделись мне миллионы снов, и живу я во всех этих снах одновременно.

И принимаю я всю эту иллюзию на истину.

Вот теперь я – готов!

Я точно – готов!

Развлекайте же меня!!!

Развлеките!!!

Глава 8

«Сегодня ровно 9 месяцев как не стало Ники.

Вот вспомнил, как мы провели «кремацию её тела».

Под покровом ночи, шайка-лейка из девяти человек, восемь девушек – её лучшие подруги и я – главарь банды ночных налетчиков, крадучись, шли по ночным улицам проулкам-закоулкам, вооружённые до зубов пилами и ножами. Я нёс стремянку.