Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

Там-то я и видел Олю, а она меня, и было заметно, что она хотела что-то или кого-то вспомнить, но мы всего лишь мельком встретились взглядом. В жизни-то она меня не видела, только по скайпу, да и сейчас, после пьянки и бурной ночи любви, она была, вряд ли способна принять то, что меня можно здесь встретить. И она улетела в Южную Корею, а я через час после её отлета, отбыл к себе домой.

Мы разминулись и разлетелись в разные стороны, но милая переписка у нас продолжалась. Я и Оля, мы активно готовились к свадьбе. Обсуждали программу, меню, как и где всё будет проходить, согласовывали гостей и много-много чего обсуждали.

У меня есть друг-кореец и я через две недели вылетел к нему в гости. Я никогда не был в Южной Корее и вот решил слетать на океан и узнать, что такое Корея, в общем, и хостес, в закрытых корейских караоке барах, в частности.

И вот я в Южной Корее. На третий день мне одели парик, чуть-чуть подгримировали под корейца, нацепили очки и, улыбнувшись, сказали, что я теперь вылитый Ли Сунсин.

Мы отправились исследовать такое явление как корейские закрытые караоки-бары. В том числе, у нас запланировано посещение бара, в котором работает Оля. Пришлось накладывать грим, так как в такие заведения пускают только корейцев.

– И что, хостес это типа проституция? – спросила Катя, – Мне это очень интересно. Потому что многие считают вебкам – онлайн проституцией. И мне самой это мнение не нравится. Хотя я сама так думаю. В душе считаю, что я – вебкам шлюха, и, да, друг друга, мы, девочки с вебкама, называем – вебкам шлюшками. В шутку называем, а сами понимаем, что это так и есть на самом деле. Но я, сама, это, никогда в открытую, не признаю.

– Как не признаешь?! Ты уже признала.

– Не… Сейчас я пьяная и под кайфом, да и в горе. В стрессе. А на трезвяк, увольте: все, у кого такое мнение, что вебкам модели – это шлюхи, идите в жопу!

– Понятно. Принимается. Для справки: я вас шлюхами не считаю.

Продолжаю.

Сразу скажу, я считаю, что хостес это не проституция. Как правило, это так. Потому что для корейцев наши хостес-девушки, это.., не знаю, как выразить правильно. Это не проститутки, и тот хостес, о котором я сейчас говорю, он рангом ниже, чем проституция и с хостес-девушками сексом заниматься не принято. Типа, это позор для уважающего себя корейца. Но наши девушки красивы и искусно спаивают корейцев до той кондиции, что они готовы приплачивать как за секс, так и за хороший минет.

Для нас эти хостес-девушки так, как правило, средней красоты девчонки. У нас таких симпотяжек – полные городские улицы. А вот для корейцев, они, по красоте своей, как чудо света, наипервейшие в мире красавицы.

Хостес-девушки прилетают в Южную Корею в страну как туристы. Но у них уже есть договоренность с одним из операторов международной консуммации. Девчонки уже знают, кем, где и на каких условиях, они будут работать. И работать незаконно.

Консум-фирмы, в интернете, как правило, предлагают такую работу, как хостес, стрип и танцы гоу-гоу в ночных клубах мира, а на поверку бОльшая часть дохода таких компаний от консуммации, как правило, от продажи людей в проституцию. Поэтому девушки, которые вылетает работать хостес, рискуют оказаться в цепких руках сутенёров и работать не хостес, а проституткой. Разница конечно не большая, но всё же есть.

Везде свои риски.

Власти на местах, конечно, пытаются со всеми этими явлениями бороться. Вот и Южнокорейские власти борются. По прибытию в страну очень тщательно проверяют наших девушек, и, если есть, хоть малейшее подозрение, что они прилетели работать, а не отдыхать, их просто депортируют и запрещают въезд в страну.

Хостес, как нелегальная и незаконная работа, и как явление, процветает и процветает. Когда есть большой спрос, то будет и предложение. А наши девушки очень нравятся корейцам. Ну, корейцам ещё и собаки нравятся. Но это уже совсем другая история.

Корейцы любят собак, а я люблю корейцев. И ещё больше стал их любить, когда они на футбольном мундиале обыграли действующих чемпионов мира – Германию. Я не против немцев, но этот матч для меня стал самым интересным и зрелищным. Корейцы – молодцы и им респект.

Продолжаю о хостес.

Девушки прилетают в Южную Корею как туристы на свой страх и риск, незаконно устраиваются в один из закрытых, только для корейцев, караоке баров.

Живут по десять человек в комнате. Ранним утром после работы любят ездить на океан, наверное, чтобы смыть всю ночную грязь с себя. Потом в свою комнату. Спят до трех четырех дня. Просыпаются. Собираются и едут к семи вечера на работу – как правило, в восемь приходят первые клиенты.

А вот мы же подъехали к часу ночи, чтобы зависнуть в баре до утра.

Зашли в бар. Хостес-девушки строем вышли к нам. Мы придирчиво смотрим, выбираем, ощупываем их. Блин, мне не приятна эта ситуация, – как рабынь себе выбираем, а девчонки же мои соотечественницы. Но и девчата – пискнуть не смеют, знают, если что, то вылетят на улицу, иногда без денег, а иногда и без денег и документов.

Поэтому понимают: надо терпеть.

Вот и мы, группа корейцев, где я самый корейский кореец, выбираем себе подружек на ночь.

Девчонки были красивые, накрашенные, разодетые в азиатском стиле на грани китча.

Каждый выбрал себе девушку. Я выбрал – Олю. Была девушка, которая мне понравилась больше Оли, но я решил выбрать именно Олю.

Я немного знаю корейский, китайский и японский языки.

Но здесь говорить много не надо. Я не должен много говорить, а должен много выпивать. Ну что же, бухать я умею. Ой, как я умею бухать! Хотя давно уже не выпивал, но здесь пришлось вспомнить былое. Да, по правде говоря, мне давно хотелось напиться как следует, а вот повода все не было и не было. А здесь – повезло. И повод хороший, и компания – подходящая.

Суть работы хостес-девочек, это развлекать клиентов бара, и по полной раскручивать их на дорогой алкоголь, что приносит бару высокие прибыли. А присутствие для сопровождения посетителей красивых европеек, делает именно этот бар, сверхпопулярным во всей округе.

Увы. Но вот именно сегодня, ночь для девушек была неудачная. Уже второй час, а посетителей нет, и не предвидится – сегодня корейцы заняты своими семьями. А здесь большая группа заваливается. И это мы. У всех радость. Бизнес попёр.

Но и мы предупреждаем хозяина бара и девчонок, что будем хулиганить, но и заплатим хорошо. Теперь все знают, что мы хотим беспредел и сексуальную оргию. И это уже другие расценки, но и прибыль бара и девочек другая. В десятки раз выше обычного.

Хозяин бара согласен. Такие как мы – это его мечта.

И девчата соглашаются.

Одна девушка, которая самая красивая, ту которую я хотел выбрать, но выбрал Олю, она подумала немного дольше других девчонок. Она понимала, что ей, из-за своей неземной красоты, придется немного больше всех работать, но также и больше всех получить денег. И вот соглашается и она.

Первая порция чаевых переходит от нас к ним. Мы платим – щедро. Но и девушки очень красивые, и им придется сегодня ночью многое что, от нас, вытерпеть.

Мы выбрали их, а они согласились. Поэтому обратного пути нет. Они уже не имеют право испортить нам эту ночь. Ими подписан негласный контракт. Не нравится – надо отказаться сразу.

Согласились, получили чаевые на вперед, вот уже и стали до утра, нашими рабынями.

А мне девчат искренне жаль, но таковы жёсткие правила азиатского хостеса.

– И девушки там работают? Зачем?

– Блин. Кать! Что за вопрос? Это как вебкам модели. Зачем они здесь работают? Лучше меня знаешь.

Проституция, порно, вебкам, хостес – это всё сексуальная индустрия. И работа, и образ жизни.

Некоторые вебкам модели работают хостес, или проституцией подрабатывают. Или еще – в порно снимаются. Это норма для вашего бизнеса. Век модели не долог. Даже если это модели мира моды или глянца. А что говорить про вебкам моделей! Пока молодая и привлекательная – зарабатывай на всём, на чём можешь зарабатывать. Вебкам, порно, хостес, проституция. Не тормози – выжми из своего тела максимальную выгоду!

Когда вы, вебкам модели на сайтах, некоторые из вас мечтают поскорее уехать работать хостес. На океан, на острова. Скучают по корейской рисовой водке.

А когда они хостес, то считают дни, когда же они, наконец, вернуться на сайты, где их уже ждут-дожидаются их любимые мемборы, постояшки.

Как нам понять таких девушек? Никак. Критиковать и быть на стороне сексизма? Это – не по-нашему.

Сексуальный хостес, как я его называю – порно хостес, есть не только в Южной Корее. Много где он есть. Можно сделать себе карьеру хостес-девочки в Испании или Италии, или особой элитной хостес-девочки в арабских странах. Может даже кто из девчонок удачно замуж выходит, работая хостес. Всё может быть. Но я не знаю про это.

Работая хостес-девушкой, можно при всём при этом, делать красивые фото на фоне яхт, и крутых отелей, и океана. И все в инсте будут видеть, что у этой девочки жизнь удалась, и она красиво живет. Везде есть свои плюсы. Даже здесь.

Я замолчал. Я знал свою эту историю. И я не хотел эту историю досказывать. Я искал любой повод, чтобы увести разговор в другую сторону. Поэтому я просил Катю:

– Ну что. Историю продолжать? Или все пусть идет в жопу.

Катя посмотрела на меня и ответила.

– Давай так. Пусть всё идёт в жопу, а историю продолжай!

И я продолжал:

– Тогда в истории этой идём дальше. Так вот. Заходим в большую комнату. Ни окон, ни дверей. Шучу. Дверь конечно есть. Здесь же туалет и ещё есть маленькие комнатки для уединенных встреч.

И чтоб никто из хостес-девиц никуда не сбежал, в случае чего, комната за нами закрылась. Закрылась до утра.

Сидим большой компанией, выпиваем, разбрелись по парам, даём нашим девочкам ещё чаевые. Вот и лед растоплен. Девчата заулыбались. Всё ближе и ближе становится наше общение. Некоторые хостес девчонки уже под алкоголем, поэтому обнимают и целуют своих спутников.

А моя Оля пока не очень ко мне благосклонна. Даю ей очень щедрые чаевые и показываю ещё бОльшую сумму. Реально для хостес – очень большую сумму денег. Приглашаю к сексу. Оля согласилась. Мы уединились с ней в специально отведенную для таких случаев комнату, как подсобка основной большой комнаты, но с кроватью.

Ну, секс с ней был не интересный. Она всегда говорила мемборам, что её фишка жизни в том, что она сексом за деньги не занимается. И то, верно. Наше унылое тоскливое траханье сексом и не назовёшь.

Нас не было минут сорок. Я долго не мог кончить.

Когда мы с Олей вернулись в большую комнату, то там уже во всю компания пошла в разнос.

Парни и девушки, выпивают, горлопанят под караоке-песни, обнимаются и целуются. Оля попросила у меня разрешения перейти к другому клиенту. Я дал ей на это своё согласие и до выдал обещанные раннее чаевые.

Вот уже и стали девчат трогать за их интимные места. Дали им ещё чаевых и началось всё то, ради чего и был задуман подобный хостес. Началось настоящее веселье.

Оказывается, особый шик, это нюхать не совсем чистые интимные места хостес-девчат. Занюхивать интимным ароматом – выпитый алкоголь. И это здесь – фишка! Жара, влажно, душная караоки комната, девчонки потеют и немного пахнут.

Ммм…

Выпил коктейль, приложился к интимному месту хорошенькой девочки, ещё накатил – ещё раз занюхал! Красота! Моим приятелям смешно и прикольно. Ну и девчата деньги зарабатывают.

И вот первая девушка садиться на стол. Снимает свои трусики. Задирает платье. Разводит ноги. Мы стоим к ней в очередь. В это время маленькими порциями разливается по стаканам алкоголь. Посетитель подходит к девушке и под одобрительные крики друзей выпивает и утыкается своим лицом в вагину хостес-девушки.

И так делает каждый.

При этом, важно оценить вкус и запах интимного места этой девушки. И твои симпатии определяются размером чаевых для неё.

Когда все посетители это исполнили, девушку меняют на другую, и всё повторяется.

Вообще-то это всё весело. Но я всё не решался и не решался в этом участвовать. Хотя, куни – это моё. Я мастер по части куни и делать крутое куни мне очень и очень нравится.

Но вот здесь я как-то засомневался, что ли. Не знаю. Стою, смотрю, раздумываю.

Но вот дошла очередь до небесной красоты девушки, которую я хотел выбрать, а выбрал Олю. И когда она стыдливо села на стол, то краска ударила ей в лицо, а она, стыдливо опустив глаза, сняла с себя трусики, раздвинула ноги, то все, включая меня, увидели её прекрасную вагину. Её малые губы имели внушительно большой размер, а сама девичья киска была очень пушистой, и всё это увиденное, так и притягивало мое лицо, оказаться у неё между ног.

И я согласился попробовать. И меня пустили сделать это первым.

Мои приятели-корейцы что-то выкрикивали, подбадривали меня, кидали словно конфетти в сторону девушки деньги. А мне налили почти до краёв стакан виски, как наказание за пропущенные раннее тосты, ибо я надолго отлучился с Олей, и, самое главное, я должен был первым уткнуться лицом в вагину этой девушки. Ведь самый первый получает всех больше запаха и вкуса это красавицы.

Но после виски, нельзя целовать кису хостес-девушки, иначе алкоголь обожжет слизистую ее интимных мест.

Я залпом опустошил стакан, и уткнулся во влажную ароматную лохматку этой небесной красоты девушки. И замер там. Я ощутил этот прекрасный запах и вкус изначальной колыбели человечества. А все вокруг, стали громко считать, сколько времени я буду держать свой нос между половых губ этой красавицы.

Мне понравился её интимный запах. Потом я несколько раз лизнул её вагину, и терпкое специфичное послевкусие распространилось у меня во рту. Что-то было в этом очень необычное и сочетающееся. Элитный односолодовый скотч, и по верх его, вкус вагины, очень красивой девушки.

Девушке стало жечь между ног. Я извинился, что после крепкого алкоголя позволил себе лишнего. Она больше не хотела в этом участвовать. Сославшись на боли, она просила ее отпустить с работы.

Я и другие мои приятели, мы все, поблагодарили эту девушку большими чаевыми и её выпустили из комнаты.

Думаю, ей стало стыдно, и она прекратила свою хостес-работу на сегодня. Но мне хочется думать – что прекратила такую жизнь – навсегда. Улетела домой. Влюбилась. Удачно вышла замуж. Родила детей.

И я мечтательно замолчал.

– А почему ты думаешь, что ей стало стыдно? – спросила меня Катя.

Я как бы очнулся и ответил.

– Я так хочу думать. Мне очень понравилась эта девушка. И я хотел бы быть с ней, и чтобы мы поженились, и она мне нарожала детей, и всё такое.

А еще возможно, и мне, стало стыдно. Подумалось, блин, да что я делаю?! Как я до этого всего дошёл! Это всё неправильно!

В тот раз, я всем сказал, что мне этот опыт не понравился.

«Потому что ты не кореец!», – резюмировали мне мои корейские приятели.

Но я соврал. Мне – понравилось, но стало горько на сердце. Но это развлечение мне понравилось. Очень понравилось.

Я выпал из компании и всеобщего веселья. Сидел в стороне и за всем наблюдал.

Кто-то из наших друзей завалился спать на диваны, и здесь же обосался, а другие, более на алкоголь стойкие, устроили сексуальную оргию.

Под убойную музыку и орущее караоке-пение, наших хостес-девочек начали грубо таскать по полу и столу. Раздевали их, плевали и испражнялись на них. Девчонкам уже пофиг. Они доведены до кондиции. Они в алкогольном и наркотическом дурмане.

Кто ещё из хостес-девушек в состоянии – делает минет, а с теми, кто в полной отключке – с ними занимаются сексом. Оля не в отключке и за щедрые чаевые занимается сексом сразу с тремя парнями. Двойное и тройное привычное вебкамовское проникновение. Это ведь Олина фишка на сайтах.

Все веселились.

Но мне было не весело. Я был уже пьяный и меня – мутило. Я позвонил и меня выпустили из комнаты. Я вышел и ко мне подошёл хозяин этого заведения, улыбнулся и спросил, всё ли хорошо и нравится ли мне отдыхать у него.

А я вместо благодарности набил ему рожу.

Катя одобрительно засмеялась, а я продолжал свою историю.

– Вот так закончился наш поход в этот бар, и я оказался в полиции.

Конечно, и возможно, что в других барах всё по-другому, но про другое я ничего не знаю. По-моему, так везде, и всё одно и то же.

Из полиции меня быстро выпустили. Мой друг-кореец работает в Правительстве Южной Кореи. В специальных службах. Имеет высокое звание. Он организовал этот наш поход в бар, и он же этот бар и прикрыл.

На время.

А я вылетел ближайшим рейсом домой.

Но наше общение с Олей продолжалось ещё какое-то время. И с каждым днём говорить с ней было все труднее и труднее.

Она каждый раз то пьяная, то бухая, еле шевелит губами. Разговаривает со мной по телефону, а её речь, от наркоты и алкоголя, несвязная и невпопад. Но рассказала, что перешла работать в другой бар, а прежний закрыли, и что на новой работе круче чем на прежней. И что теперь у нее, от трех до пяти групп туристов за её рабочую смену. Теперь много работы и денег больше платят.

Я не стал ей раскрывать свой приезд в Южную Корею, и что теперь я знаю, что у неё за работа. Я поддерживал с ней общение, и мне было интересно узнать, чем закончится вся эта история.

Говорят, что, как правило, умирают такие горе-хостес-работницы рано. Или погибают в грязных корейских притонах, или умирают уже дома, загибаясь от цирроза печени, гепатита С, ВИЧ и тому подобное. От хостеса к хоспису. Плохая шутка.

Но, может, кому ещё и «повезет», и пока девушка еще молодая и красивая, её где-то в Италии или Испании, продадут в сексуальное рабство. И там она как-то и пристроит свою жизнь. Не знаю.

Тоскливо?

– Пипец – вздохнула Катя.

– Да ладно тебе. Всё это есть, было и будет. Что нового в моём рассказе? Не парься. Лучше давай я всё дорасскажу.

Улетая из Южной Кореи, я попросил своего друга присмотреть за Олей. Даже ему пытался дать за это денег. Но тот отказался, хотя и обещал установить негласное наблюдение за Олей. Вот этим я и поломал её судьбу. Её жизнь.

– Блин. Ну, началось. Это всё что – закончилось плохо?! – запричитала Катя.

– Катя!!! Ну, ты молодец! А где здесь вообще хепи эндом пахло? Что? Продолжать? Или хватит на сегодня? – спросил я Катю.

– Продолжай… – обреченно ответила Катя.

Я продолжал:

Я улетел, но всё ещё общался Олей. Потом, она говорить уже не могла – только писала сообщения, и то изредка.

Как-то странно, но она меня всё пыталась успокоить, будто я нервничал. Она всё писала, что она моя невеста, и всё у нас хорошо, и, главное, чтоб я ей верил, и скоро, очень скоро она прилетит ко мне и у нас будет свадьба.

Но Оля полетела в другом направлении. Точнее поплыла. И эту историю мне уже поведал мой друг, высокопоставленный кореец.

К Оле в гости, на океан, прилетел её дружок и вся его банда нарко-трафика. И они все вместе стали пытаться по воде переправить большую партию наркоты. И Оля в этом участвовала. Решила заработать большие деньги. Но она была под наблюдением и так все они попали в поле зрение спецслужб Южной Кореи. И их на этом нарко-трафике всех взяли. А партия наркотиков была просто колоссальная. Тонны наркотиков для Европы.

При задержании банды почти все члены преступной группировки погибли. Олю ранили, и она отправилась в тюремную больницу.

А я попросил друга-корейца, чтобы он пошёл в бар, где работала Оля, и выкупил все видео её работы. Там же всё пишется, а потом монтируется и продаётся на подпольных азиатских порно рынках.

500 баксов и многие часы её работы были у меня. Я не буду тебе рассказывать, что я там видел. Ну, это не честно по отношению к Оле. Всё там было очень и очень плохо. Потому что очень унизительно.

Да ладно. Не плачь. Я продолжаю.

Мой друг сказал, что Олю можно спасти – вытащить из тюрьмы, а иначе она скоро погибнет. Она очень красивая по корейским меркам и охранники просто будут её насиловать до смерти. Да и сама тюрьма – в ней по долгу не выдерживают, специально за наркотики туда сажают, чтобы человек там сгнил, и побыстрее.

Да – дорого, да – много хлопот, но её можно было спасти.

– Было??? Ты что, ее не спас??? Что-то мне поплохело от твоего этого рассказа. Пыхну-ка я самокруткой… – почти проскулила Катя, раскурила травку, затянулась, задержала дым в себе и выпустила его мистически, как гусеница в фильме про Алису и её Страну Чудес.

А я продолжал. И я знал наперед, что в моем, этом, рассказе ни каких чудес и не предвиделось.

– Я прилетал к ней в тюремную больницу.

Вот так мы с ней и познакомились.

Я ей привез передачу: сигареты, вкусняшки, чистой воды, смену белья, полотенца, что-то ещё…

На нашем этом свидании она просто смотрела на меня и слёзы катились у неё из глаз.

Молчала и плакала. И мне показалось, что это плачет не она, а плакала её душа. О любви, о верности, о нашей не состоявшейся семье, совместной нашей жизни в столицах мира, о наших не родившихся детях и всего того счастья, от которого она так легко, почему-то, отказалась.

За неразборчивыми сексуальными связями, наркотикам, алкоголем, пошлой работой, она просто не смогла сделать этот правильный выбор.

И когда у неё всё это отобрали, эту мишуру и эту грязь, когда жизнь ей показала, что следствием её поступков станет ранняя её смерть в вонючей, старой, плесневелой тюрьме, тогда она и увидела насколько красиво и радостно было бы ей жить в чистоте и верности.

И вот, её счастье, и её жизнь, и её спасение, сидит перед ней. Я могу её спасти и она, наверное, это понимает, что я и только я могу её отсюда вытащить. Но также она осознает, что она сделала за эти месяцы с нашими отношениями. И у неё просто не было сил и гордости меня попросить. Потому что, если бы она меня попросила, я бы точно её спас.

И я не хотел, чтобы она меня просила.

И она – не попросила.

Оля только положила свою ладонь на мою руку, и хотела её поцеловать. Поцеловать мою руку. Эта немая мольба о помощи и спасении.

Я отказал ей в милосердии.

Я не стал вмешиваться в её судьбу. Я честно тогда считал, что ей надо сменить тело и начать новую жизнь.

Просто сказал ей слова поддержки, отставил передачку и ушёл.

Во мне говорила справедливость.

Справедливость, как самое жестокое состояние сердца.

И я ушёл. Ушёл навсегда. Улетал в слезах. Но улетал.

А через полгода Оли не стало.

И мне, наверное, в день её смерти, был сон, как явь. Как в одной из прошлых жизней была у нас с Олей запретная любовь. И наша любовная связь открылась, но она меня не предала. Сама погибла. Её казнили. Но меня она не выдала. Даже под пытками. Она не выдала меня, и её убили. Но она спасла мне жизнь и моё социальное положение, и погибла за меня. Она тогда, в той жизни, свой экзамен сдала. А я получается, сейчас, в этой жизни, свой экзамен не сдал.

И мне приснился этот сон, и рыдал я в этом сне. Проснулся, записал свой сон и потом, из всего этого, получился рассказ, который я назвал «Ольга», опубликовав его в инете. На меня вышло издательство, предложили, что бы я и дальше писал, а они это издавали.

Вот так я стал профессиональным писателем. Благодаря такой странной интернет любви.

Мне вообще сны не сняться. Только очень и очень редко приходят видения. И я им верю. Сон, как забытая явь.

Вот такая история.

Я замолчал. Тишина. Катя ревела. Беззвучно.

Я думаю, она оплакивала не только Олю или Нику, или себя – она плакала за всех девушек мира. Которые жили. Которые живут. Которые ещё будут жить. За все горечи непростой женской судьбы были её слезы. Я обнял её, и мы ревели вместе.

Вот так состоялся мой 500 секс. Первый и единственный в своем роде. Какой-то неистовый и отчаянный.

Секс и слезы. Это был очень странный, но всё же… секс.

Глава 28

Мы лежим, на половину, укрывшись одеялом. Отдыхаем. Курим. Молчим.

Катя говорить начала первой.

– Слушай, а ты всё-таки скажи, только честно: почему ты не спас Олю? Я чувствую своей женской чуйкой, что ты что-то там не договариваешь.

– Да. Есть такое. Это всё было у меня, как исследование сердца современной девушки. Хотел узнать, что к чему и как. Есть некие противоречия и я эти противоречия пытался… Не знаю. Пытался в них разобраться или понять. Что-то для себя уяснить. И как всякое исследование души, это всё было жестко. Да. Признаю. С Олей, это как испытание лекарств или косметики над кроликами, мышами… Блин. Как мне плохо на сердце от всех этих воспоминаний! Как плохо.

– Так. Дорасскажи. Освободись от этого груза. Может, я тебе чем-то помогу. Я же работаю и общаюсь с девушками. И сама девушка. Многое мне понятно. Я вижу то, что вам, мужчинам, не дано.

– Ну, хорошо. Поведаю. Но не думаю, что ты мне сможешь помочь до конца понять меня или Олю. Это очень странная история.

Я выпил. Выпил один. Катя решила на этот раз пропустить. Мы с ней закурили. Я начал свой маленький дорассказ.