Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

Мама мне была не интересна. И я стала проситься, чтобы я мылась сама. Мне разрешили. Я мылась и игралась с душем, и испытывала большое удовольствие, и это меня очень веселило. Как-то моя старшая сестра застала меня за этим занятием, да я и не закрывала дверь в ванную. Она очень удивилась увиденным, запретила мне это делать и обещала всё рассказать маме. И рассказала. Я на неё обиделась за это: мне тогда казалось, что так играться и веселиться со своим телом забавно и так делают все люди.

Теперь я понимаю. Родители не знали, что делать с моей ранней, но бешеной, как они тогда считали, сексуальностью. И меня забрала к себе бабушка. Она была врач-психиатр и сказала, что знает, что надо со мной делать, и как надо меня воспитывать. Возможно, она была рада растить меня как дочь. Бабушка почувствовала себя снова мамой. Молодой, красивой мамой.

Бабушка хотела быть со мной строгой, но, если честно, она меня сильно баловала.

Бабушка и я, маленькая, яркая, красивая, смышлёная девочка, которая учиться на «отлично», занимается художественной гимнастикой, мечтает о балете и танцах. Бабушка была на седьмом небе от счастья, что у неё появилась такая прекрасная дочь-внучка.

Да меня все баловали. Все, кроме моих родителей. Они немного, что ли, меня стеснялись. Были растеряны. От этой моей сексуальной ранней пытливости.

А ещё у меня была тётя. Мамина сестра. Младшая. Очень и очень красивая девушка по имени Лили. Она вышла замуж за богатого молодого аристократа и уехала к нему жить, но иногда звонила маме, бабушке, потом просила меня к телефону, и уже со мной, подолгу разговаривала.

И ещё, Лили, часто присылала мне дорогие и красивые подарки.

У неё, у самой, детей не было и, как я поняла, никогда не будет. Какая-то проблема со здоровьем была у тёти Лили.

И вот Лили уговорила свою сестру, мою маму и свою маму, а мою бабушку, чтобы те отдали меня к ним в семью.

Только потом я узнала, что договорённость была отдать меня навсегда. И самое сложное это было договориться с бабушкой, которая во всю уже жила жизнью молодой мамы – это была её вторая молодость, но бабушка хорошо понимала всю жизненную ситуацию своей младшей дочери, и согласилась.

И ещё в этом во всём был главный нюанс. Дядя Серж, муж Лили, он также меня любил и был очень рад, что я буду жить в их семье.

Представляешь, Николас – у меня сразу появилось три мамы и два папы? И все меня безумно любили.

Я себя чувствовала очень и очень счастливой.

Мои папа, мама и бабушка дали добро на мой переезд к Лили и Сержу и я, маленькая, красивая, яркая еще даже и не девушка, переехала жить в столицу миру, и теперь моя семья это, молодые, красивые, успешные и богатые аристократы.

Лили и Серж. Серж и Лили.

И это была очень красивая супружеская пара, мои близкие родственники, которые любили меня до безумия.

Ну что же: и мне пора признаться. И я в них была влюблена. И влюблена, как говорится, не по-детски, а в прямом и переносном смысле этого слова.

Помню, когда я была совсем маленькой, мы приехали к ним на свадьбу, и я с первого взгляда влюбилась в дядю Сержа. Влюбилась до слез и до истерики.

Я подошла к нему и говорю:

– Дядя Серж, не женись на Лили – она тебя не любит и любить не будет, а ты женись на мне.

А он взял меня на руки и говорит:

– И как я на тебе женюсь, когда тебе так мало лет?

– А ты меня дождись, – ответила я

Все, кто слышал, рассмеялись, а Лили мне и говорит:

– Я честно, ну очень сильно люблю Сержа, и если, и ты его тоже любишь, давай тогда с тобой, его любить вместе!

Наверное, тогда, я согласилась…

Прошли годы, теперь мне 18 лет, и вот они меня взяли к себе. Пока на лето, на каникулы. Так они мне сказали. Это потом я узнала, что они хотели меня вообще забрать к себе и воспитывать как свою дочь.

Они меня забрали к себе в семью, а я была этому очень рада.

Я переехала в большой и шикарный город, в роскошный особняк, в котором для меня оборудовали комнату, и я туда заселилась.

При этом, заметь, я сама выбрала себе комнату, которая мне всех больше понравилась, и только после этого, они сделали подобающий ремонт, и создали всю необходимую обстановку для девочки.

Комната была, как волшебная сказка. И я почувствовала себя, нет, не принцессой, а королевой. И мне очень захотелось повелевать. Очень!

Я переехала к Лили и Сержу, и мы стали жить как дружная семья.

Но когда я приехала к ним, то поняла, что всё еще очень сильно влюблена в дядю Сержа. Он – красив, спортивен, успешный в жизни и очень добрый.

Вечерами, перед тем как заснуть, я часто грезила о нём и иногда трогала себя. Эти занятия часто доводили меня до оргазма.

Я также пыталась подсматривать за ним или за ними, за их любовными играми или отношениями. Но Лили и Серж были настолько осторожны в проявлении своих чувств в моём присутствии, что я так ничего и не увидела.

Вот так: незаметно для себя, я уже мечтала о Лили и Серже, лежа в кровати у себя в комнате, я представляла их любовные игры и мне очень хотелось принимать там полноценное участие.

Но кто меня пригласит в их супружеское ложе? Увы. Это всё было невозможно.

Серж и Лили относились ко мне, как к дочери.

И если они не хотели со мной полноценных сексуальных отношений, я стала искать себе партнера. И нашла. Правда, не партнера, а партнёршу.

Но она ещё про это, про мои планы, ничего не знала.

Я подружилась с соседкой. Она красивая и вся такая скромная, вся такая застенчивая. Старше меня на год.

Мы начали дружить, играли дома или в саду, ходили в кино, в парк, стали обмениваться тайнами. И она мне призналась, что влюблена и хочет научиться целоваться.

Я ей сказала, что могу научить её целоваться и что у меня большой опыт в этом. Но и дополнила ей, что иногда юноши не только целуются, но и трогают девушек нежно в некоторых запрещенных местах, и она должна быть готова к тому, чтобы своему юному бойфренду не позволять лишнего, но и не отталкивать его – не обижать своим отказом. Подружка очень заинтересовалась этим, а я просто хотела её тела, целовать и гладить её, хотелось быть для неё учителем в этом, хотя и была младше ее.

Да. Я была младше. Но мне казалось, что я знаю всё про это. С самого рождения всё знаю и хочу в этом участвовать. Но, увы, мне ещё очень мало лет.

И так мы стали учиться целоваться. А я показывала ей эту науку, и по-настоящему наслаждалась её прекрасными, почти еще детскими, пухлыми губами. У меня кружилась голова, да и подружка моя от меня в ощущениях своих не отставала.

И я как-то предложила ей пойти дальше и исследовать наши тела: понять, где нам нравится, а где нет. Она задумалась можно ли нам это делать? Я сказала ей, что всё зависит не от возраста, а от желания или интереса к этому. Любопытства. Это как игра, но уже игра для взрослых. Думаю, и подружка давно хотела всего этого, и просто не понимала, что к чему. И она согласилась.

Катя задумалась и сказала: – «Николас ну ты понимаешь, мне – 18 лет, а ей – 19…?!»

Я послушно кивал, мало что соображая, а Катя продолжала:

– Хорошо, – сказала я. – давай тогда пробовать.

– А что для этого надо? – спросила она.

– Надо чтобы мы были одни.

– Давай тогда завтра и попробуем.

– Давай. Одень самое любимое белье и одежду, и я одену, и накрасимся, как взрослые девушки.

У меня были желтые трусики, на которых прямо в области лобка красовался ярко-красный вышитый поцелуй. Мне нравилось одевать эти трусики, вставать перед своим ростовым зеркалом, и представлять, что Серж меня туда целует. Его губы касаются моего вышитого на трусиках поцелуя, и он этот поцелуй, массирует своими губами. И незаметно для себя, я начинала там себя трогать и, как всегда, испытывала полноценные оргазмы.

Потом, правда, Сержа в моих мечтах заменила уже подружка, но сила моих сладких ощущений от этой перемены мест слагаемых – не изменилась.

Сказано – сделано. Наследующий день мы встретились у меня дома, точнее, у Лили в коттедже, но в моей комнате.

Серж и Лили отъехали по своим делам, родители подружки предупреждены, что она у меня, и нас оставили одних дома часа на три.

Нам этого было достаточно!

Двери моей спальни закрыты на ключ изнутри.

Мы переоделись и накрасились.

Две роковые красотки, ярко, почти пошло, намакияженные, с горящими глазами предвосхищения чего-то прекрасного, но запрещенного.

Подружка была прекрасна, я – просто восхитительна.

Вначале мы пили сок. Я взяла у Лили коньяк, и немного его добавила в сок черешни. Мы пили, этот пьянящий вкусный напиток, и нам очень нравился этот сок. Ещё, ещё и ещё…

Я включила музыку, и вот мы стали танцевать. Раздельно, вместе, раздельно. Потом я стала целовать подружку в танце, а в наших с ней поцелуях, мы уже были профи.

И вот я медленно её раздеваю. Она вначале не давалась, немного сопротивлялась, чуть-чуть забеспокоилась, но я была с ней нежной и в тоже время настойчивой, как будто я уже знала, как надо вести себя с девушками в таких случаях.

Я раздела её почти полностью, да и сама разделась. Она осталась в одних красивых тоненьких кружевных прозрачных трусиках, вся покраснела, зарделась, эта прекрасная юная брюнетка с длинной косой до пояса и совсем почти обнаженная. Глаза её уже были прикрыты и дыхание участилось.

Мы обе легли на диван, который был покрыт мягким пушистым одеялом, и я стала целовать её лицо, и очень нежно стала при этом, трогать её тело, спускаясь губами, всё ниже и ниже. Вот уже живот, вот и лобочек под трусиками, а я все спускаюсь ниже, уже мои поцелуи идут по ногам, коленочки, ещё ниже, вот и её девичьи стопы.

Я стала очень нежно руками массировать её стопы, а потом то же самое делать с её пальчиками ног, но уже своими губами. И я угадала – это её была сама эрогенная зона.

Подружка стала неистово выгибаться и стонать, сняла с себя трусики, широко раскинула ноги и стала себя гладить между ног.

Я увидела маленькую розовенькую девственную писю. Очень нежную, высоко посаженую на лобочек стрелочку. Пися её была похожа на красивую сливу. Волосиков у нее совсем не было. Это было для меня странно: она – жгучая брюнетка. А на её нижних губах и лобке, был лишь очень нежный, почти светлый, пушок. И всего немного. А я – блондинка, но уже с очень пушистой кисой. На голове у меня волосы очень светлые, а внизу густые, и темные, почти черные.

Так вот, когда я увидела её самое сокровенное место, я решила заняться только им. Мои губы стали ласкать её губы, но не губы рта, а те губы что внизу. Язычком я нашла меленький бугорочек, вверху этих красивых складочек, и стала его вылизывать. Ещё мгновение и подружка вскрикнула, дрожь прошла по её телу.

Это был её первый оргазм в паре. Раньше она сама с собой игралась. Но в паре – это её первый опыт. В принципе, как и у меня.

Я тоже сильно возбудилась и, немного потрогав свою киску, я тут же и… кончила. Сползла с дивана и раскинулась на большом прохладном полу этого жаркого лета. И я еще немного обсикалась. Думаю – я тогда сквиртанула в своей первый и последний раз. Больше сквирта у меня никогда не было. Да и ладно.

Мы больше с подружкой этим не занимались. Оказалось, что её родители уже тогда были в процессе развода, быстро продали дом и разъехались в разных направлениях. Так уехала моя девичья любовь.

Да. Наверное, я её любила, но не понимала этого. Тогда. Но сейчас я уверена в том, что я её любила.

И я часто вспоминаю всё это.

Как же она тогда была красива, и как податливо было её обнаженное тело, которое отвечало на мои прикосновения и поцелуи.

Как она смущалась и хихикала, и это было мило. Её небольшая красивая грудь, с маленькими коричневыми сосочками, которые так и хочется укусить, её сладкая маленькая пися.

Катя замолчала. Погрузилась в свои воспоминания. И я молчал. Мне, почему-то не очень нравился это рассказ Кати. И я не мог понять – почему. И что-то в её рассказе мне казалось почти вымыслом, но своих сомнений я не выказывал.

Я чувствовал ложь, но не мог ее разобрать, понять выгоду этой неправды и в чем смысл, Кате мне врать. Поэтому всё это, её рассказ, принимал как правду, в которую я не верю.

А Катя продолжала:

– И вот подружка уехала. Прошло немного времени, и мои сексуальные устремления снова направились на Лили и Сержа.

Катя как-то тяжело вздохнула.

В одни из выходных Лили уехала по своим делам. Потому что в их семье работал только дядя Серж, а Лили – домохозяйка. Они живут в большом достатке, поэтому она любила и финтесс-залы, и бассейны, и салоны красоты, и везде уже брала меня.

Мы с ней часто просто гуляли по городу, а это очень большой и красивый город. До этого, я жила в маленьком городке. И для меня было просто открытие все эти луна-парки, зоопарки и я чувствовала себя свободной любимой и счастливой дочкой. Очень юной девушкой, у которой есть – всё.

И как-то, на одной из наших прогулок, я попросилась остаться у Лили навсегда. Она меня очень крепко обняла и поцеловала. И заплакала. Наверное, тогда сбылась её мечта и у неё появилась дочь. Так она думала. Так она хотела.

И мы гуляли по городу только с Лили.

Особенно мне нравилось ходить с Лили в самые дорогие бани – спа-салоны. Там было много стройных ухоженных красивых тел богатых красавиц. Я хоть и была ещё очень юной, но красивые тела женщин мне очень нравились, и у меня стали появляться разные бурные сексуальные фантазии. Иногда я встречала в этих спа и супермоделей мира моды, и очень известных актрис. И мне нравилось осматривать их голенькими, запоминать их тела, а потом, уже дома, находясь в своей спальне, фантазировать и мастурбировать.

И ещё, там, в моих фантазиях, часто присутствовал Серж, но не как муж Лили, а как свободный мужчина, который меня неистово добивается. И у него получалось. Но я всё не могла его представить обнаженным. Поэтому всё так хотела его увидеть без одежды.

И вот в одни из выходных, рано утром, Лили уехала с подругами за город и без меня. Я осталась до вечера в доме с дядей Сержем.

Не знаю почему, но вот что я сделала: на мне было длинное тонкое летнее платье. Я сняла трусики и расчесала почти в кровь у себя рядом со своими половыми губами, позвала дядю Сержа и попросила, чтобы он подошёл ко мне и посмотрел, что это за рана такая. Он, конечно, сначала не понял, о чём я его прошу, и подошёл ко мне.

Я сидела на диване, приподняла ноги, раздвинула их в стороны и попросила дядю Сержа посмотреть, что там у меня такое происходит, и что туда меня, вроде, кто-то укусил.

Дядя Серж, положил на стол журналы и развернулся ко мне, чтобы помочь мне в моей беде. Его глазам, сразу был открыт мой прекрасный вид спереди! И его глаза – очень округлились.

Я первый раз увидела этот мужской взгляд. Растерянный, жалкий и что-то похотливое промелькнуло у него в глазах. Я это почувствовала, я поняла, что теперь я имею огромную власть над этим взрослым мужчиной. Что теперь я, по сути, очень ещё юная девушка, но уже могу им повелевать. А я же – королева! И я так хочу – повелевать!

Он замельтешил, замешкался, сказал, что надо подождать Лили. Отвернулся от меня и стал пытаться искать телефон, чтобы ей позвонить. Но он был очень неубедительным, этот дядя Серж. Было видно, что он, ну очень хочет заняться моей ранкой, и спасти меня от большой грозящей опасности.

И я это поняла. И мне его это любопытство – очень понравилось.

И я начала повелевать.

Он уже выходил из комнаты. Я встала. Догнала его. Взяла за руку и привела в комнату снова.

«Серж, ты Лили не звони. Рана пустяковая. Просто возьми бинт, жидкость для обработки открытых ран, оторви, промокни, обработай!»

Он послушно всё выполнял.

А я снова села на край дивана.

Ещё больше задрала платье, подняла и расставила сильно ноги. Почти шпагат. У меня всегда была очень хорошая природная гибкость, и художественная гимнастика мне в этом помогла. И перед дядей Сержем открылась во всей красе моя девичья красота.

Так вот. Я вижу, как дядя Серж очень аккуратно обработал мою рану. И его лицо прямо у моей прекрасной вагины, всё ближе и ближе. И я писей чувствую его горячее возбуждённое дыхание. Мне даже стало казаться что, и моя пися дышит, что мои нежные лепесточки половых губ, стремятся к этому прекрасному «шмелю» его губ, мои половые губы жаждут его поцелуя, затяжного, минут на 20, и страстного поцелуя красавца дяди Сержа.

И он возбужден. Глаза его горят. И это его возбуждение передается мне, захватывает меня всю, щекочет меня в моих интимных местах.

«Поцелуй меня в писю», – попросила его я.

И он это сделал. Я помню его этот нежный долгий поцелуй. Дядя Серж всхлипнул, встал и ушёл в ванную. Надолго.

Думаю, он кончил себе в штаны и поэтому вторую мою просьбу он не выполнил.

Вот так закончились мои повелевания.

А ведь у меня была к нему самая главная просьба.

Я ему сказала сделать с моим телом всё, что он считает нужным.

Я хотела с ним секс, но ещё не знала, как ему об этом сказать.

И так.

Дядя Серж встал, и сказал, что сейчас придёт. Он ушёл в ванную. Там он долго стоял под душем. Думаю, он всё думал о своей душе и обо всём, что произошло только что, и чему ещё суждено было произойти. Он принимал решения. И, наверное, решение он принял.

Он вымылся и переоделся и, придя в комнату, стал со мной серьезно говорить.

Он говорил, что мы так больше не должны делать – это неправильно и не хорошо. Это сделает больно и Лили, и всем, всем, всем нашим, и маме, и папе, и бабушке.

Он всё что-то неубедительно лепетал и лепетал.

А я ему сказала, что его люблю, и что он обязательно будет моим. И Лили про это не надо знать. Я её тоже люблю. По-своему. Как девушка может любить девушку. И если дядя Серж будет терпелив, то очень скоро мы все будем жить очень счастливо, и каждый своей личной жизнью.

Он с Лили, а я с ним, и я с Лили.

Зачем нам всё путать и усложнять? Мы все любим друг друга и нам надо эту свою любовь проявить.

Может, я сейчас всё говорю более мудро, а тогда говорила наивно, как ребёнок, но он всё понял.

Думаю, что ему моя идея очень понравилась.

Я думаю, он не мог сопротивляться моим предложениям.

Думаю, что он меня тоже любил. И неистово – хотел. Но скрывал это от всех, и от себя, в первую очередь.

Думаю, что он меня любил, как девушку, а не как свою дочь.

Он сказал, что я очень красивая. А я сказала, что он мне делает там приятно, и я хочу этих отношений. Я хочу продолжения, во всех формах, которые он пожелает.

Я ничего про это не знаю, а он знает всё. И что плохого в том, что он станет моим учителем во всём этом? Он же не мой родственник. Ни близкий. Ни дальний.

Серж ничего мне не сказал. Но я поняла, что он согласился со мной.

Вот так у меня появилась великая тайна. И я почувствовала себя очень счастливой. Я люблю и любят меня. По-взрослому. По-настоящему.

Индусы и цыгане отдают своих 12-ти летних дочерей замуж. Я думаю, что они, в своём случаи, поступают правильно. Я тоже тогда очень хотела замуж, чтобы начать жить настоящей взрослой жизнью. Твоя семья живет в большой семье с родителями и другими родственниками. Все защищены. Старики, женщины и дети. Их мужчины защищают. Вроде такая большая семья, состоящая из других семей, называется – готрой.

Не суть.

Но вот я вижу, как чувственность стала уходить у Сержа, и к нему вернулся разум. Я поняла, что он ещё будет пытаться сопротивляться нашей любви.

Какой смешной этот дядя Серж. Теперь он мой. И я имею над ним безграничную власть.

Наивный ты Серж, хотя уже и дядя.

Через неделю, в выходные, Лили снова уехала рано. Поцеловала меня, ещё спящую, и уехала в загородный дом, в горы, а мы с Сержем должны были приехать к вечеру.

Когда она со мной прощалась и целовала меня, я проснулась. Лили вышла из комнаты, и я подошла к окну. Я наблюдала, как Лили вышла из дома, села в машину и выехала со двора.

Лили уже в доме не было, а дядя Серж всё ещё спал, так как поздно ночью приехал из командировки.

Я и пошла в их спальню. Серж спал на спине и раскинул руки на всю кровать. Насколько же он был красив! Весь такой, сильный, загорелый – не бритый мачо на белых-белых простынях летнего утра, комнаты, залитой лучиками ласкового солнышка.

Я подкралась тихонечко и приоткрыла простынь. И сразу увидела член дяди Сержа. Член его был немного возбужденным, и он мне показался просто огромным. Не очень, но член стоял. А я ещё не видела настоящего мужского члена. Я думаю, что его член в стояке был сантиметра 21 или даже 23 – огромный, красивый мужской член. Головка как мой кулачок. Теперь я работаю шоу только вот таким дилдо – 23 см. Мой любимый размер.

Так вот. Его член был немного возбужден, и взяла его в свои руки и сказала: – «Какой он большой!» – и член возбудился и стал еще больше и крепче.

А я стала играть с ним, качать его из стороны в сторону, и его головка ещё увеличилась, а Серж, он ещё был с закрытыми глазами, очень аккуратно взял мою руку, и показал, как надо делать. Вот так я стала учиться мастурбировать настоящий мужской член.

И вдруг из члена что-то вылетело очень высоко! Потом ещё и ещё! Белая жидкость. Серж вскрикнул. А я испугалась и убежала из комнаты.

«Маленькая красивая засранка!» – услышала я в след себе.

Я прибежала к себе в комнату. Вымыла руки, от белой клейкой странно пахнущей жидкости. Умылась, легла спать дальше и уснула. Спала сладко и крепко.

Серж разбудил меня. Но продолжения не последовало. Всё было у нас так – как будто вообще ничего и не было.

Был просто завтрак. Разговоры ни о чем. Я ушла в свою комнату. Всё было так, как будто вообще ничего не случилось. Наверное – таков мир взрослых, подумала я. Даже когда везде жопа и пипец, надо делать вид, что всё хорошо.

Мне только-только 18 лет. И вот уже и я приняла эти правила игры.

Днем Серж позвонил Лили и сказал, что он приболел и что мы приедем к ней в деревню завтра. Лили позвала меня к телефону и спросила, как мои дела, всё ли со мной хорошо. Я ответила, что всё хорошо и мне нравится быть с Сержем, и что он обо мне заботится. Лили сказала, что будет нас ждать завтра.

А вечером…

Так вот. Этот день прошёл очень хорошо. Мы ходили в зоопарк, ели мороженое и катались на аттракционах. К вечеру пришли немного уставшие. И Серж сказал, что хочет помочь мне переодеться и вымыть меня в ванной.

А это была моя мечта.

И всё свершилось. Он раздел меня и отнес в ванную. Там он взял самый дорогой и ароматный гель для тела, намылил меня и смыл под душем. В ванной стоял аромат малины. Так пах у Лили – дорогой гель для душа.

А Серж, всё, раз за разом, намыливал меня и смывал, намыливал меня, и смывал – он массировал меня везде, особенно там.

Он довёл меня до оргазма.

Он вытер меня полотенцем, большим махровым и очень мягким полотенцем, и отнес на кровать.

Там, в комнате и на кровати, он и я – оба голые, мы ласкали друг друга. Я ему целовала и лизала головку его большого возбужденного члена, а он раз за разом кончал. А он. Он целовал мою еще целомудренную, но уже горячую влажную благоухающую вагину. Я была в восторге, но я кончила только один раз, в ванной, а он раз пять, на нашем с ним, ложе любовников, любовников, которые нарушили все запреты этого серого скучного мира. И жизнь открылась мне яркими сексуальными переживаниями и вкусами. Теперь у меня будут – и другой мир, и другая жизнь! Вот так ко мне пришло счастье настоящей жизни взрослых.

После этого случая мы были с дядей Сержем лучшими друзьями, и Лили была счастлива от нашей дружбы. Когда она отлучалась на минутку я садилась к Сержу на колени и наклонялась с колен через спину и говорила, «целуй мой животик». Серж отодвигал моё платье, а трусиков моих на мне не было, и целовал, и целовал, и целовал мой лобочек, и стрелочку на нём, а также животик. И мне было это приятно. Лицо моё краснело, и я радостно хихикала.

И в один из выходных, когда Лили в очередной раз была в деревне, я и Серж заигрались, и он меня лишил девственности, почти случайно. Он отымел меня два раза. Сначала в попу, а потом и в писю. Было не обычно, немного больно, но очень пьяняще. Я поняла, что теперь я стала другой. Совсем другой. А вечером вернулась Лили. И ночью я подслушивала за ними и слышала, как она спрашивала Сержа, почему тот плачет.

А рано утром Серж уехал в загородный дом и застрелился из охотничьего ружья. Снёс выстрелом себе полголовы. Вся стена дома была в его мозгах. И никто не мог понять причины этого самоубийства.

Лили сошла с ума и вскоре умерла: то ли в больнице от лекарств, то ли суицид от горя. Этого я не знаю. Но её не стало.

Мои родители забрали меня домой, и снова отдали жить к бабушке.

Лили – она меня любила всех сильнее, и такое с ней приключилось, такое тяжелое и не понятное.